Тайная жемчужина

Глава 4

– Уже много лет здесь стараются создать впечатление… естественной красоты, – говорила миссис Лейкок, гуляя с Флер по парку. – Вырыли озеро, устроили водопады и посадили каждое дерево с таким расчетом, чтобы отовсюду открывался красивый вид. Но мне кажется, мисс Гамильтон, что это не очень-то умно, ведь природа.., она прекрасна сама по себе, без вмешательства человека. А здесь тратят столько средств и сил… Я предпочла бы вместо этих ухоженных парков видеть просто клумбу с цветами. Но кого интересует мое мнение?

А Флер понравилось в парке. Ей нравились бесчисленные лужайки, купы деревьев и извилистые тропинки, по которым можно было бродить без устали, – здесь ее охватывало чувство умиротворения.

От миссис Лейкок она узнала, что герцог сражался с французами в Испании и участвовал в битве при Ватерлоо, хотя всегда являлся наследником и к тому времени уже получил титул.

– Он никогда не увиливал от службы в армии, – говорила домоправительница, – хотя мог бы спокойно жить в своем имении. Но его светлость отправился на войну.

Тяжко вздохнув, миссис Лейкок немного помолчала.

– Мы думали, что он убит, – продолжала она. – До нас дошли вести, что он пал в битве при Ватерлоо. А слуга его светлости вернулся домой весь израненный. Я не люблю вспоминать те дни, мисс Гамильтон. Ведь мы думали, что никогда не увидим нашего мальчика. Мальчика? Да что это я? К тому времени ему уже исполнилось тридцать.

Женщины присели на красивую чугунную скамью у дорожки. Несколько минут они молча любовались озером с островом посередине.

– Титул принял лорд Томас, – продолжала миссис Лейкок. – Он – единокровный брат его светлости. Внешне они очень похожи, но на самом деле отличаются один от другого, как мел от сыра. Сэр Томас был добродушный и улыбчивый.

Он сделал предложение мисс Сибилле Десфорд, невесте сэра Адама. Ведь все были уверены, что сэр Адам погиб.

– Предложение? Так быстро? – удивилась Флер. – Но, очевидно, ошибку вскоре исправили?

– Да нет.., прошел целый год, – со вздохом ответила домоправительница. – Его светлость рисковал жизнью, был тяжело ранен и остался лежать на поле боя. А местные жители.., они вели себя как варвары, мисс Гамильтон. Но одна достойная супружеская пара все-таки подобрала его. Эти добрые люди взяли сэра Адама к себе в дом и выходили. Но он был ужасно изранен.

Миссис Лейкок сокрушенно покачала головой:

– Его светлость несколько недель пролежал в лихорадке, без сознания. А потом многого не мог вспомнить. Целый месяц он даже не мог вспомнить, кто он такой. А когда вспомнил, хозяева долго не верили ему – ведь они нашли его на поле боя без одежды.

– Выходит, вы целый год считали, что он погиб?

– Я никогда не забуду тот день, когда он вернулся домой, – сказала миссис Лейкок. – Сэр Адам все еще сильно хромал и был очень бледен. Он выглядел ужасно…

– А что случилось с лордом Томасом? – спросила Флер.

– Он ушел, – проговорила домоправительница, в задумчивости глядя на озеро. – Просто исчез через три месяца после того, как сэр Адам вернулся домой. Некоторые говорили, что братья не смогли ужиться под одной крышей, что его светлость приказал ему уйти. Не знаю, что произошло на самом деле, но сэр Томас сюда не возвращался.

– А леди Сибилла все-таки вышла замуж за сэра Адама, – пробормотала Флер. История оказалась со счастливым концом.

– Да, – кивнула миссис Лейкок, поднимаясь со скамьи. – Леди Сибилла вышла за него замуж. Но как она рыдала, когда приехала сюда со своим отцом и узнала, что лорд Томас исчез. Мне с трудом удалось пресечь пересуды слуг, мисс Гамильтон. Зато его светлость был в восторге. Сэр Адам подхватил леди Сибиллу на руки и закружил, все видели, как он счастлив.

Женщины снова зашагали по тропинке. Каждая думала о своем… «Странно, что герцог проводит так много времени вне дома, ведь он так любит жену», – размышляла Флер.

Разумеется, Флер не гуляла целыми днями по парку. Герцогиня все-таки решила, что с девочкой надо заниматься, и гувернантка по несколько часов в день проводила со своей ученицей, худенькой и черноволосой, очень хорошенькой, но чрезвычайно своенравной и капризной. Девочка отказывалась брать в руки книги и не желала заниматься вышиванием; когда же рисовала красками, то была столь неаккуратной, что просто напрасно переводила бумагу и краски. И очень сердилась, когда Флер делала ей замечания.

В классной комнате стоял старый клавесин, и как-то раз во второй половине дня Флер села за инструмент и принялась играть.

– Я тоже так хочу, – проговорила девочка; когда гувернантка закончила пьесу.

– А вы разве умеете играть? – спросила она с улыбкой.

– Нет, не умею, – ответила леди Памела. – Но я все равно хочу играть. Встаньте.

– Надо сказать: «Пожалуйста, встаньте», – снова улыбнулась Флер.

– Встаньте! – потребовала девочка. – Я хочу играть.

– А как же «пожалуйста»? – спросила Флер.

– Вы здесь прислуга, – с высокомерным видом заявила леди Памела. – Встаньте, или я пожалуюсь Нэнни.

– Я охотно встану, если вы попросите меня об этом вежливо, – сказала Флер.

Девочка выбежала из комнаты, прихватив куклу, которую принесла с собой в классную комнату. Флер тихонько вздохнула и снова принялась играть.

Девушке приходилось нелегко с такой ученицей. Но однажды ей все же удалось угодить леди Памеле. Ее светлость собиралась делать визиты и хотела взять с собой дочь, однако доктор утром сказал, что герцогине лучше весь день провести в постели – у нее поднялась температура. Памела же заливалась слезами, ей очень хотелось повидаться с детьми мистера Чемберлена и посмотреть его собак.

– А можно мне отвезти леди Памелу к мистеру Чемберлену? – спросила Флер у миссис Клемент.

Няня внимательно посмотрела на нее и сказала, что ей надо посоветоваться с ее светлостью. Герцогиня, как ни странно, дала согласие на эту поездку, и вскоре малышка уже весело смеялась.

Гувернантка с девочкой быстро подготовились к поездке и уселись в экипаж. Памела, сидевшая на переднем диванчике, с интересом смотрела в окно и без умолку болтала, рассказывая о собаках Чемберленов.

– Мама не разрешает мне завести собаку или кошку, – сказала она. – Даже кролика не разрешает…

Флер же с улыбкой подумала о том, что сейчас ее ученица ничем не отличается от всех прочих детей.

Мистер Чемберлен, сорокалетний вдовец, жил с незамужней сестрой и тремя детьми. Выбравшись из экипажа, Флер сообщила, что ее светлость приболела, а леди Памеле очень хотелось поиграть с детьми, и попросила разрешения посидеть пока в комнате для прислуги.

– В комнате для прислуги? – рассмеялась мисс Чемберлен. – И слышать не хочу об этом, мисс Гамильтон. Ведь вы гувернантка леди Памелы? Мы слышали о вас. Пусть дети играют, а мы с вами выпьем чаю.

Хозяйка провела Флер в гостиную. Вскоре к ним присоединился мистер Чемберлен. Услышав смех, доносившийся из детской, он с усмешкой проговорил:

– Не беспокойтесь, мисс Гамильтон, за ними присматривает няня. А шум… Думаю, шум нам не помешает. Во всяком случае, мне он никогда не мешает.

– Когда Дункан сидит уткнувшись в свои книги, он ничего не слышит, – сказала мисс Чемберлен. – Можно кричать ему прямо в ухо, когда он читает, все равно ничего не услышит.

Флер прекрасно провела время в гостях. Давно уже никто не относился к ней с таким уважением, как брат и сестра Чемберлен.

– Мы как-нибудь приедем к вам вместе с детьми с ответным визитом, – сказал мистер Чемберлен, подавая Флер руку, чтобы помочь ей забраться в экипаж. – Благодарю вас за то, что привезли к нам девочку, мисс Гамильтон. Я думаю, что прогулки для нее очень полезны. И, конечно же, нам было приятно познакомиться с вами.

– Я не знаю, мисс Гамильтон, сколько часов в день вы заняты, – сказала Эмили Чемберлен, – но, полагаю, у вас остается свободное время. Приезжайте к нам, когда пожелаете, я всегда буду рада вас видеть.

– Одна из собак укусила Рэндолла за попку, когда он забирался на стул, – сказала леди Памела, как только экипаж тронулся с места. – Их няня объяснила, что они слишком.., возбудили собаку. – Девочка хихикнула. – Но было очень смешно…

Флер невольно рассмеялась. Ей захотелось обнять малышку, но она удержалась: решила, что время для этого еще не пришло.

Верный своему слову, мистер Чемберлен через несколько дней привез в Уиллоуби-Холл сестру и детей. Леди сели пить чай, а мистер Чемберлен провел своих мальчиков наверх. Но тут выяснилось, что у леди Памелы урок арифметики.

– Прошу простить меня, мисс Гамильтон, но не могли бы вы отпустить вашу ученицу пораньше? Пусть поиграет с моей троицей, – добавил мистер Чемберлен с улыбкой. – Я думаю, что завтра она позанимается подольше, верно, Памела?

– Да-да, лучше завтра! – радостно закричала девочка, вскакивая из-за стола.

– Маленькая проказница. – Взглянув на Памелу, гость снова улыбнулся. Затем повернулся к Флер:

– Я полагаю, мисс Гамильтон, что нам следует уйти отсюда, пусть дети вволю порезвятся на свежем воздухе.

– Да, конечно, – кивнула Флер.

Спустившись по лестнице, они вышли из дома и направились к ближайшей рощице. Дети со смехом и криками бежали впереди.

Флер смутилась, когда гость предложил ей руку, – ведь она была гувернанткой, прислугой…

– Если мы пойдем немного помедленнее, – проговорил мистер Чемберлен, – то дети убегут далеко вперед и нам не придется слушать их крики и споры. Лучше всего обращаться с детьми так, будто вы глухи, немы и слепы, мисс Гамильтон, это я знаю по собственному опыту. Но, конечно, при детях должна находиться опытная няня. Пожалуйста, расскажите немного о себе. Что привело вас сюда?

И Флер снова пришлось лгать и говорить полуправду.

– Вы будете на балу? – спросил мистер Чемберлен, когда они уже возвращались к дому. – Мне хотелось бы потанцевать с вами, мисс Гамильтон.

Ей тоже очень хотелось этого…

Флер отвела леди Памелу в детскую. Затем зашла на минуту в классную комнату – забрать учебник арифметики.

Возвращаясь к себе, она мысленно улыбалась. Как приятно снова почувствовать себя молодой и счастливой… И как хорошо, что такой привлекательный джентльмен пригласит ее потанцевать на балу.

Конечно, она не обольщалась… С мистером Чемберленом у нее не может быть ничего, кроме легкого флирта. И, конечно же, не могло быть и речи о том, чтобы выйти за него замуж. О замужестве Флер даже не мечтала.

Несколько дней спустя ей сообщили новость. Леди Памела, ворвавшись в классную комнату, прямо с порога закричала:

– Папа возвращается! Мама только что получила от него письмо. Он может появиться даже завтра! Папа приедет до того, как начнут собираться мамины гости.

Флер улыбнулась:

– Я вижу, вы очень рады, что ваш папа возвращается.

– Нет, совсем не рада, – заявила девочка. – Я очень сержусь на него.

– Вот как?! Почему же? – спросила Флер.

– Потому что он всегда уезжает. И еще потому, что он прислал вас.

Флер невольно улыбнулась.

– Может, почитаем немного? – предложила она.

– У меня болит голова. – Леди Памела скорчила гримасу. – Я хочу рисовать, – добавила она.

– Хотите что-нибудь нарисовать для вашего папы? Прекрасная мысль. Но все-таки сначала немного почитаем.

Девочка нахмурилась.

– Я скажу папе, чтобы од отослал вас ©братию, – заявила она.

– Вот как? – Флер села рядом с девочкой и, взяв ее руку, раскрыла книгу. – Скажите, вы помните эту букву?

– Это буква А – апельсин, – ответила леди Памела, заглянув в книгу. – А вот остальные я не помню. У меня голова болит.

Флер тихонько вздохнула. Было очевидно, что ей так и не удалось приохотить леди Памелу к чтению. А что, если хозяева ее уволят? Ведь она не справляется со своими обязанностями.

Но ей не хотелось думать об увольнении и о том; что за ним последует. Флер знала: если ее уволят, ей придется возвратиться в Лондон, придется снова выходить к театру…

Мистер Хаутон служил у его светлости уже более пяти лет, и герцог ценил своего секретаря за ум, трудолюбие и исполнительность. К тому же Питер Хаутон, человек очень осторожный, всегда чувствовал настроение хозяина. Если герцогу хотелось побеседовать, секретарь становился прекрасным собеседником, если же его светлость вдруг мрачнел, секретарь тотчас умолкал.

И сейчас, сидя в экипаже рядом с герцогом, мистер Хаутон молча смотрел в окно. Они уже были в Уиллоуби и проезжали мимо каменной стены, за которой находился парк.

«Интересно, все ли люди скучают по дому так же, как я?» – думал герцог. Он вспомнил, как шесть лет назад вернулся домой после долгого отсутствия. Жена привратника, увидев его, заплакала и поднесла к глазам кончик фартука.

Ее морщинистое лицо расплылось в улыбке, и она присела в реверансе. Он помахал ей рукой. И все слуги высыпали на верхнюю террасу, чтобы приветствовать его; они громко кричали, и он готов был поклясться, что их радость не была притворной.

И Томас.., память многого не сохранила. Но герцог напрасно не подумал о том, что значил для Томаса тот год, в течение которого он, сэр Адам, считался погибшим. Томас побыл немного герцогом Риджуэем, а теперь снова стал просто лордом Томасом Кентом.

Герцог всегда считал, что брат хорошо к нему относится, а теперь? Возможно, лишившись титула и собственности, Томас охладел к нему, забыл…

Он вспомнил, как впервые после долгой разлуки увидел Сибиллу. Сибиллу, о которой он мечтал… Адам до сих пор не забыл, как держал ее тогда в объятиях. В те мгновения она казалась ему еще прекраснее, чем прежде.

Но теперь не стоит о ней думать. Он снова дома, и это – главное, пусть даже в этом же доме находится его жена.

Миссис Лейкок и Джарвис, дворецкий, стояли на ступенях и смотрели на него с обожанием. Он выбрался из экипажа, и миссис Лейкок присела в реверансе, Джарвис же склонился в поклоне. Герцог улыбнулся своим слугам, осмотрелся… Но герцогиня не вышла его встречать, даже в холле не появилась. Вдруг миссис Лейкок доложила, что ее светлость ждет в своей гостиной.

Прошел почти час, прежде чем он увиделся с женой. Сибилле бы не понравилось, если бы любящий муж приветствовал ее в измятом, пусть и дорогом костюме. Пришлось сначала принять ванну и переодеться.

Герцогиня лежала на диване в своей гостиной и не поднялась при его появлении.

– Адам… – проговорила она слабым голосом.

Да, перед ним была все та же красавица, хрупкая, большеглазая Сибилла, которую он когда-то безумно любил.

– Путешествие вас не утомило? – спросила она.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и она подставила ему щечку.

– Как вы здесь, Сибилла?

Она покраснела:

– Хорошо. Но скучно. Сэр Сесил вчера пригласил меня на обед и ужасно утомил всех рассказами о своей новой лошади и охотничьих собаках. Я уехала очень рано. С трудом сдерживала там зевоту.

– Боюсь, что сэр Сесил – типичный провинциальный джентльмен, – проговорил Адам с улыбкой. – Не устаете ли вы от ребенка?

Герцогиня пожала плечами:

– Почему это вас интересует? Нэнни прекрасно справляется со своими обязанностями.

– Я очень ей благодарен. А как Памела?

– Неплохо. Вот только эта гувернантка… Бедная малышка… Адам, нельзя ли обойтись без нее? Зачем вы ее сюда прислали?

– Она плохо справляется со своими обязанностями?

– Памеле еще рано проводить столько часов в классной комнате. И ей не нравится эта гувернантка. Мне хотелось бы знать, почему вы ее взяли, Адам.

– Ее нанимал Хаутон, – ответил герцог. – А кого вы сюда приглашали?

– Кое-кого из знакомых. Здесь так скучно… Особенно без вас.

– Вы же знаете, что могли поехать со мной. Можно было взять с собой и Памелу. Я показал бы ей Лондон.

– Но вы сами знаете, что произошло бы в таком случае.

Стоит только мне кому-нибудь улыбнуться, как вы сразу начинаете ревновать. Вы всегда такой, Адам. Вам ужасно не нравится, когда я чему-то радуюсь. Вы приехали домой, чтобы снова портить мне настроение? Будете коситься на моих гостей?

– Каких гостей?

– Вы просто несносны… – Голубые глаза Сибиллы наполнились слезами. – Вы узнали про бал?

– Про бал? – переспросил герцог.

– Он состоится после того, как приедут все приглашенные. А я пригласила всех, Адам, никого не забыла.

– Вы задумали устроить бал в мое отсутствие? А нашим соседям это не покажется странным, Сибилла?

– Что же мне остается? Ведь вы сбегаете от меня в Лондон и там развлекаетесь в свое удовольствие. Вот я и решила устроить бал. Бал под открытым небом. Музыкантов можно расположить в павильоне. Площадку для танцев устроят на западном берегу озера, где обычно. И повсюду развесят фонари. Кроме того, гостям будут подавать прохладительные напитки. Надеюсь, что дождя не будет.

– Бал состоится через четыре дня? Я рад, что вы сообщили мне об этом сегодня, Сибилла. Терпеть не могу сюрпризы.

– А я терпеть не могу этот ваш саркастический тон. Вы не должны так говорить со мной, если вы меня любите. – Герцогиня закашлялась и потянулась за носовым платком. – Здесь так жарко… – проговорила она с раздражением. – Думаю, что мне надо отдохнуть. Доктор советует мне больше отдыхать. Вам лучше покинуть меня и заняться своими делами.

– Позвольте помочь вам добраться до постели, – сказал Адам, склоняясь над женой. – Если бы я знал, что вам все еще нездоровится, то привез бы доктора из города. Хартли явно не справляется со своими обязанностями.

– Вы никогда не писали мне, чтобы справиться о моем здоровье. Я могу прекрасно отдохнуть и здесь, на диване.

Благодарю вас, Адам.

Сибилла отстранилась, когда муж протянул к ней руки, но все же подставила щеку для поцелуя.

Минуту спустя герцог в задумчивости вышел из гостиной жены. Опять все те же слова… Старые, давно знакомые слова.

«Неужели Памела все еще занимается? – думал герцог. – Или она в детской?» Он решил тотчас же проведать дочь: ему очень ее не хватало.