Тайное становится явным

ГЛАВА ВТОРАЯ

Сабрина вошла в кабинет Джи Пи Гонзалеса и швырнула статью ему на стол.

— Сабрина, ты просто прелесть! Всегда в нужный момент и в нужном месте.

Она наблюдала, как пожилой мужчина пережевывает губами незажженную сигарету. Джи Пи был девушке как родной отец, а может, даже больше, чем отец. Во всяком случае, она любила его не менее сильно. Возможно, так произошло потому, что Джи Пи уважал и одобрял ее работу, в то время как настоящий отец не считал журналистику подходящим занятием. Как бы там ни было, Сабрина не оказалась бы сейчас здесь, не рассчитывай она на его доверие и поддержку.

— Если я прелесть, то почему вы ничего не рассказали мне о Викторе Дэмиене? — выпалила она.

Джи Пи слушал ее, перелистывая отпечатанные страницы.

— Я так и знал, что ты расстроишься. Я как раз собирался поговорить с тобой, но ты всю неделю была неуловима, да и я закрутился.

От злости Сабрина чуть не топнула ногой.

— Закрутился! Ведь это для меня так важно!

Он поднял глаза и широко улыбнулся.

— Лапуля, тут я был бессилен.

Сабрина скрестила руки на груди.

— Я не желаю ходить под началом Виктора Дэмиена!

Джи Пи устроился в кожаном кресле поудобнее, положив ноги на стол.

— У тебя нет выбора, Сабрина. Потом ты оценишь этого человека.

«Оценишь»! Девушка едва не расхохоталась ему в лицо. Было бы что оценивать! Разве что широкие плечи и голубые глаза. Но для нее это ровным счетом ничего не значит!

— Вы не представляете, до чего он противный, и еще… — Сабрина едва не задохнулась от гнева, припомнив, как Виктор с важным видом заявился к ней в комнату. Прямо как к себе домой! — В бизнесе он, конечно, дока, вот пусть и дальше пишет о высоких кабинетах и не лезет в трущобы!

Джи Пи покачал головой, но по выражению его лица было не ясно, какое впечатление на него произвела горячность Сабрины: то ли сильно позабавила, то ли огорчила.

— Что-то ты раскипятилась. На тебя это не дохоже. И к тому же ты ведь совсем не знаешь диктора.

Девушка склонилась над столом, выхватила изо рта Джи Пи сигарету и яростно ткнула ею у пепельницу.

— А что, собственно, мне нужно о нем знать?

Джи Пи со вздохом достал карандаш и взял в руки статью Сабрины.

— Он классный журналист. А об остальном можешь спросить его самого.

Нет уж, спасибо! Она успела задать Дэмиену несколько вопросов, и его ответы не отличались любезностью. Словно она спрашивала о чем-то неприличном!

Джи Пи постучал карандашом по крышке стола.

— Сабрина, у нас с тобой особые отношения: ты всегда была для меня больше чем просто сотрудница. Давай-ка выкладывай, что именно тебя разозлило.

Сабрина закрыла глаза и потерла переносицу.

Если ей не удастся переубедить Джи Пи, значит, связываться с Кенсингтоном совершенно бесполезно — она только зря потратит время.

Обреченно вздохнув, Сабрина провела ладонью по лбу. Иногда, подумалось ей, очень хочется забыть о том, что ты сильная, независимая и честолюбивая женщина. Иногда, вот как сейчас, хочется где-нибудь примоститься и вволю поплакать, никому не объясняя причину своих слез. Особенно мужчинам.

— Хорошо, я скажу. У меня сложилось впечатление, что вы с Кенсингтоном недовольны моей работой! Иначе вы бы не предложили эту должность Дэмиену.

Джи Пи сердито покачал головой.

— Сабрина, ты прекрасно пишешь, и я обещаю, что, как только ты наберешься опыта, тебя ждет блестящее будущее. — Он показал глазами на дверь. — А теперь забирай статью и дуй отсюда. Наборщики будут рыдать от восторга.

Девушка поняла, что бой проигран, и медленно вышла из кабинета. Она никогда не была нытиком, но в данную минуту пребывала в довольно мрачном настроении. Одному Богу известно, как следует обращаться с этими несносными мужчинами. Но если уж ты у них в подчинении, то надо улыбаться. И тогда есть надежда, что тебе улыбнутся в ответ.

Вернувшись к себе, Сабрина не сразу вспомнила, что обещала позвонить Виктору Дэмиену. Но раз дала слово, нужно его держать, и она взялась за телефон. Удобно усевшись, она принялась ждать, когда же на другом конце снимут трубку.

— Дэмиен слушает, — рявкнул грубый голос прямо ей в ухо.

Девушка вздрогнула от неожиданности.

— Это Сабрина Мартин, — коротко бросила она.

В трубке воцарилось молчание, и Сабрина подумала, что Виктор не надеялся на ее звонок. Пожалуй, это даже к лучшему, главное — не Принимать его холодность на свой счет. В конце концов, она не виновата в том, что его перевели в другой отдел.

— Я решила не ходить к Кенсингтону. Джи Пи считает, что вы самая подходящая кандидатура на должность заведующего. — У Сабрины перехватило дыхание, и она с трудом выдавала последнюю фразу.

Виктор откинулся на стуле и почесал переносицу.

— Очень рад, что вы не стали вмешиваться в эту историю. Со своей стороны я постараюсь вас не разочаровать.

Между тем Сабрина была явно раздосадована. Повышение по службе уплыло прямо из-под носа, и она упустила его без всякой борьбы. Но главная причина ее недовольства собой крылась в другом. Впервые за три года она встретила мужчину, к которому почувствовала непреодолимое влечение. Это произошло неожиданно и было совершенно нежелательно. Девушке не хотелось повторения старых ошибок.

— Я уверена, что вы всегда добиваетесь своей цели, — резко сказала она.

Трубка зловеще молчала, и Сабрина живо представила, как темнеют голубые глаза ее нового начальника. Наверняка он мечет сейчас громы и молнии.

— Джи Пи дал какие-нибудь указания по нашей работе? — спросил Виктор.

— Нет.

Больше она никому не позволит докучать ей своими советами, подумала Сабрина. Она была не столько рассержена, сколько уязвлена тем, что при решении вопроса, затрагивающего ее интересы, с ней не посчитались. Уезжая в Хьюстон, она убегала от людей, которые не прислушивались к ее мнению и не уважали ее чувства. Но всюду одно и то же.

От нахлынувшей обиды у Сабрины запершило в горле, но она усилием воли заставила себя продолжить беседу:

— А что, ожидаются перемены?

— Да. Скорее всего, на следующей неделе мы с вами все обсудим.

Голос в трубке звучал бесстрастно, даже слишком, и у Сабрины сложилось впечатление, что Виктору ненавистна сама мысль об их сотрудничестве.

Как ни странно, это обстоятельство беспокоило девушку гораздо сильнее, чем безразличие руководства газеты к ее судьбе. Сабрина привыкла доброжелательно относиться к людям и всегда ожидала от них того же. Даже от таких снобов, как Виктор Дэмиен.

— Хорошо, — произнесла она как можно более непринужденно.

Сабрина положила трубку и закрыла глаза. Но резкий звонок телефона не дал ей расслабиться. Шел седьмой час вечера, и она отложила недописанную статью. Сейчас у девушки было одно-единственное желание — побыстрее добраться до дома, скинуть туфли, уткнуться в телевизор и посмотреть бейсбольный матч, чтобы поскорее забыть обо всем, что сегодня случилось.

— Сабрина Мартин слушает, — произнесла она, растирая ноющий от боли висок.

— Почему вы бросили трубку? Это был Виктор Дэмиен! Девушка даже вскочила со стула.

— Произошло какое-то недоразумение, — сбивчиво ответила она. — Я вовсе не бросала трубку.

— Однако гудки раздались прежде, чем я закончил разговор, — проговорил он ледяным торгом.

Оказывается, это был разговор! Сабрина состроила гримасу, ведь ей всего лишь удалось выудить из Виктора несколько бессвязных фраз.

— Извините, я не придала большого значения нашей болтовне.

— У меня болтовни не бывает, — резко перебил Виктор. — И если я с кем-то разговариваю, то не обрываю собеседника на полуслове.

Закипающая злость заставила Сабрину забыть об усталости. Пусть все вокруг считают этого типа королем журналистики, но это еще не дает ему права вытирать об нее ноги.

— Простите, я не знала, что вы любитель долгих прощаний. В следующий раз я непременно скажу: «До свидания, дорогой. Целую».

Виктор едва удержался, чтобы не запустить

Телефонным аппаратом в стену. Да она просто сумасшедшая! Но и он хорош: разве можно всерьез разговаривать с психами?!

— Я хотел узнать, не найдется ли у вас на этаже лишнего стола, или мне принести его сверху?

— Стола? — Неожиданный поворот беседы застал девушку врасплох.

— Да-да, это такая штука, на которую ставят компьютер, — процедил он, собрав последние остатки терпения.

Пожав плечами, Сабрина оглядела стол Джефа Ньюби. Им с Виктором придется сидеть слишком близко. Ближе некуда. Но с этим ничего не поделаешь. Кабинетик настолько тесный, что переставить мебель по-другому просто нереально.

— Вы можете воспользоваться столом Джефа, — сказала она после паузы.

— Я так и поступлю. Спускаюсь к вам с вещами прямо сейчас. А то мало ли что будет завтра.

Голос Дэмиена звучал так, словно ему угрожало не соседство Сабрины, а по меньшей мере газовая камера.

— Вы правы, — согласилась девушка, мысленно напомнив себе, что отныне она принимает все выходки своего нового начальника с улыбкой. Она займется его перевоспитанием и сделает из него человека, даже если задачка окажется не из простых. — Посмотрим, может быть, я смогу расчистить для вас стол Джефа.

Такого Виктор от нее не ожидал. Но помощь была ему ни к чему, ведь он всегда все делал сам. Когда живешь по такому принципу, гораздо легче держать других на нужном расстоянии.

— В этом нет необходимости, — сказал Виктор, решив, что вполне справится один.

— Ну что ж, не буду настаивать, — весело отреагировала Сабрина и положила трубку.

Виктор в сердитом недоумении уставился на телефон. Она всегда вешает трубку без предупреждения? Ну и женщина! Оставив аппарат в докое, он принялся собирать свои пожитки в картонную коробку.

Рано или поздно он вышколит эту Сабрину. Она узнает, как надо вести себя с начальником, поклялся он.

Виктор с коробкой в руках подошел к своему новому пристанищу и через закрытую дверь услышал хрипловатое мурлыканье Сабрины Мартины, напевающей рок-н-ролл. И голос, и песня немало удивили его. Виктор привык считать, что женщины любят протяжные романтические мелодии, вроде баллад или колыбельных. Но уж никак не чувственную, будоражащую кровь музыку, выбранную Сабриной.

— А, это вы. — Девушка бросила на него взгляд через плечо. — Я почти все убрала. — и она показала глазами на небольшой письменный столик, зажатый двумя другими: за одним работала она сама, второй служил подставкой под кофеварку. Позже надо будет избавиться от кучи ненужных вещей, мрачно подумал Виктор, но пока решил не высказываться на эту тему. Раз уж приходится устраиваться в столь тесном помещении, да еще с такой соседкой, то было бы весьма нежелательно испортить вконец и без того негладкие отношения.

— Отлично. Потом я ее унесу.

Он поставил коробку на старенький стол, расчищенный девушкой. Сабрина, стараясь казаться уверенной, подбоченилась. Ей хотелось, чтобы этот человек увидел в ней сильную деловую женщину, а не ту, что едва не расплакалась в кабинете Гонзалеса.

— Послушайте, Дэмиен, я знаю, что вы действительно не рвались на свою новую должность. В прошлый раз я была не очень-то с вами приветлива, но давайте смотреть правде в глаза: так или иначе нам придется жить вместе.

Виктор недоуменно поднял брови.

Девушка слегка покраснела.

— Конечно, образно выражаясь, — торопливо добавила она.

Повернувшись к Сабрине, Виктор облокотился на край стола, и, поймав его взгляд, она почувствовала легкую дрожь в спине — перед ней стоял настоящий мужчина, сильный и преисполненный упрямства. Взгляд его голубых глаз был холодным и твердым.

Виктор же боролся с соблазном внимательно рассмотреть девушку. И не только ее надутые губы и загадочные глаза. Ему хотелось задержать взгляд на очертаниях груди под шелком блузки, на ее бедрах, плотно обтянутых кожаной юбкой, и на стройных длинных ногах. Виктор не понимал, почему так происходит, ведь Сабрину нельзя назвать красавицей. Но нельзя не признать, что она все же очень хороша.

Ты просто хочешь ее, проворчал внутренний голос. Ее привлекательности с лихвой хватило бы на трех представительниц прекрасного пола. Такая женщина способна любого вывести из равновесия.

— Если мы будем враждовать, это непременно скажется на нашем общем деле, — сказал Виктор, пытаясь сосредоточить взгляд на ее лицо… — Вы ведь это имели в виду?

Несмотря на резкость тона, Сабрина встретила его слова с улыбкой. Он-то — бука, но уж о ней этого никак не скажешь. И пусть зарубит он себе на носу раз и навсегда, подумала она. Что они не собираюсь с вами враждовать. Вждебность я берегу для работы с преступниками. Сабрина явно дразнила его. Ее глаза излучали смешливость и озорство. На заре журналистки карьеры Виктор и сам был таким же: жизнерадостным, способным подтрунивать над собой. Он уже успел позавидовать свежести Сабрины, ее неиспорченному взгляду на жизнь, а сейчас вдруг с собой остротой ощутил, что давно утратил эти чувства и былого уже не вернешь.

— Буду с вами откровенен, мисс Мартин. Вряд ли я окажусь удобным начальником.

Сабрина догадывалась об этом и без его признаний.

— Я не ищу в жизни легких путей.

Про себя же она подумала, что от таких типов бесполезно ожидать чего-то хорошего. Виктор еле заметно ухмыльнулся.

— Я тоже.

Несмотря на твердую решимость не поддаваться очарованию этой женщины, он продолжал безотрывно смотреть на нее, отмечая все новые достоинства: молочно-белую кожу безукоризненной чистоты, глаза цвета темных изумрудов. Один долгий взгляд, подумал Виктор, и любой потеряет голову и забудет обо всем на свете.

Интересно, есть ли у нее сейчас кто-нибудь? Впрочем, Виктор сразу же отогнал эту мысль. Какая разница? Он вовсе не собирается вступать с Сабриной Мартин в отношения, выходящие за рамки деловых.

Девушка, чувствуя себя объектом пристального изучения, испытывала сильную неловкость.

— Вы воспользуетесь компьютером Джефа? — спросила она, подходя к столу.

— Да, — обернувшись, ответил Виктор и увидел, что она стоит совсем рядом. — Он точно такой же, как у меня.

Выдвинув верхний ящик стола, Виктор принялся запихивать туда записные книжки, карандаши и старые журналы.

Сабрина не двигалась и мысленно уговаривала себя не реагировать на слишком близкое присутствие нового начальника.

— Могу я чем-то помочь?

— Да нет. Я привык путешествовать налегке.

Это Сабрина уже заметила.

— Это все ваши вещи?

Убрав в стол последние пожитки, Виктор обнаружил, что девушка по-прежнему стоит рядом, и с удивлением спросил себя, почему она не уходит, а кружит возле него, не давая сосредоточиться.

— А чего вы ожидали? Памятных фотокарточек или наград за журналистское мастерство?

— А у вас есть награды?

На лице Сабрины появился неподдельный интерес, и Виктор почувствовал себя законченным подлецом.

— Не будем об этом. Я всего лишь…

— Неудачно выразились? — предположила она.

Виктор тяжело вздохнул. Очевидно, он выглядит в глазах Сабрины большой свиньей. Ну, так оно и есть. Никогда не стоит казаться лучше, чем ты есть.

— Возможно. — Он поставил на край стола стаканчик с дешевыми ручками, но потом решил засунуть его в ящик. — Я весь искололся об эту чертову штуку.

Сабрина скрестила руки на груди.

— Думаете, это из-за меня?

Виктор задвинул ящик и поднял глаза.

— Нет, не из-за вас, — машинально ответил он. Проклятье! Ну при чем тут вы?!

Сабрина не сомневалась в том, что он не собирается извиняться за свою несдержанность, к тому же вид у него был виноватый. У нее даже поднялось настроение, а желание поддеть Виктора куда-то улетучилось.

Девушка пожала плечами, и пряди ее белокурых волос заструились по шелку блузки. Наблюдая за ней, Виктор поймал себя на мысли, что ни разу в жизни не видел таких длинных волос столь красивого бледно-золотого цвета.

— Ладно, не расстраивайтесь, — произнесла она, и ее лицо неожиданно озарилось широкой улыбкой. — Я тоже сегодня немного не в своей тарелке из-за всей этой перетряски.

Она и раньше улыбалась ему, подумал Виктор. Но совсем не так. Сейчас в ее улыбке было что-то особенное, от чего ему стало не по себе. Не нужно, чтобы она ему нравилась. И он ей тоже не должен нравиться. Вполне достаточно взаимной вежливости.

— Мне кажется, мы с вами сработаемся, — сказал Виктор, немало изумив девушку своим заявлением. — А вы как считаете?

Что тут скажешь? Да если бы он сбросил маску и хоть чуть-чуть показал природное чувство юмора или способность к сопереживанию, то ее сердце не осталось бы равнодушным.

Ободренная его словами, Сабрина протянула руку:

— Конечно, сработаемся.

Виктор неохотно взял ее ладонь в свою и вдруг ощутил, какая она удивительно теплая и мягкая.

— Ну вот, — заключила девушка, стараясь не выдать внутренней дрожи, — на сегодня все дела закончены. Может, пойдем и выпьем что-нибудь?

Прищурившись, Виктор выпустил ее руку. Что бы ни стояло за этим неожиданным приглашением, он не был настроен сопровождать барышню и тратить на нее свое свободное время.

— Я не любитель алкоголя

Сабрина нахмурилась

— Кажется, я не предлагала распить со мной бутылку водки На свете есть много других напитков, например: кофе, чай, минеральная вода…

Ты снова выставил себя полным идиотом, подумал Виктор. Некомпанейский ты человек. В общем, довольно мрачная личность

— Я вовсе не имел в виду, что вы ищете собутыльника. Просто сегодня вечером я занят.

По тому, как он отвел взгляд, Сабрина догадалась, что ему неловко за свой отказ уделить ей несколько минут после работы. Может, у него очень ревнивая жена, которая только и ждет, когда муж придет с работы, предположила девушка. Но эта версия показалась ей неубедительной, поскольку, поискав глазами обручальное кольцо, она его не обнаружила

— Я полагала, что у вас есть потребность поделиться своими идеями о работе отдела и обсудить, какие материалы вы приветствуете, а какие, наоборот, вам не нравятся.

Ее хрипловатый голос волной окатывал Виктора, и вдруг его пронзила мысль, что от Сабрины Мартин исходит какая-то серьезная опасность. И дело тут вовсе не в ее вызывающей сексуальности. Здесь скрывается нечто иное, не выразимое словами, то, что он сразу почувствовал, когда впервые вошел к ней в кабинет Что вы там ни было, но беспричинное беспокойство лишний раз подтверждало, что интуиция его не подводит.

— Ну что ж, давайте поразмышляем вслух, — откликнулся Виктор, устремляя взгляд на девушку.

— Но… — Сабрина запнулась, и на ее лице появилось нетерпеливое выражение Она так старалась быть доброжелательной и покладистой! Неужели он этого не замечает, или ему все равно? — Вы долгое время писали о бизнесе. Разве легко вот так сразу переключиться на преступность?

Этот вопрос Виктор и сам постоянно задавал себе. Три года он не прикасался к любимой теме. И Кенсингтон прекрасно обо всем знал Знал он и то, почему Дэмиен покинул ведущую газету Далласа и пришел в «Хьюстон стар». И тем не менее старик был убежден, что никто лучше Виктора не сможет руководить отделом криминальной хроники.

В отличие от главного редактора Виктор не был настроен столь же оптимистично. Нет, он не сомневался, что справится с работой и не ударит в грязь лицом. Вот только он не был уверен, что снова захочет заплатить за возможность заниматься любимым делом должную цену, и притом весьма высокую.

— Обещаю, мисс Мартин, что не отниму ваш хлеб и не буду задвигать ваши статьи, чтобы пропихнуть свои. Можете не волноваться.

Так он считает ее законченной эгоисткой!

Очевидно, он решил, что она настроена против него потому, что не хочет лишиться лакомых кусков и вместе с двумя другими сотрудниками оказаться не у дел. Большее заблуждение невозможно себе представить.

— Вы вольны, Дэмиен, думать все, что вам заблагорассудится, но я работаю здесь вовсе не ради славы. Конечно, приятно, когда тебя хвалят, но «Хьюстон стар» для меня не просто газета. Я пришла сюда сразу после университета, четыре года назад. И эта редакция мне как дом родной.

Виктор понимал, о чем она говорит. Примерно такое же чувство он испытывал когда-то к газете «Даллас геральд», в которой проработал десять лет. Но привязываться душой и телом к

«Хьюстон стар» он не собирался. Просто не позволял себе этого, и все.

— Даю слово, что не обижу ваших «домочадцев», — заверил Виктор.

Девушка улыбнулась, и он снова задержал взгляд на ее ярко-розовых губах. Интересно, как она целуется? — подумал он. А что, если обнять и крепко прижать к себе это цветущее тело?

Обеспокоенная его странным взглядом, Сабрина решила, что пора уходить, и взяла со стола сумочку.

— Ну что ж, если вы не передумали и категорически отказываетесь составить мне компанию, то я пойду.

— Спасибо, мисс Мартин, не передумал.

Направляясь к двери, Сабрина постаралась, чтобы Виктор не заметил ее излишней поспешности. Девушке хотелось бежать со всех ног от его мужественного, грубоватого голоса и обжигающего взгляда.

— Тогда до завтра, мистер Дэмиен.

Виктор смотрел, как она покидает комнату, и странное щемящее чувство теснило ему грудь. Без сомнения, от этой женщины исходит некая неясная опасность. А он давным-давно дал себе зарок не играть в опасные игры. И вдруг он понял, что на этот раз ему не удастся уберечься и неизбежное произойдет совсем скоро.