Тайное становится явным

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В четверть седьмого раздался стук в дверь.

Сабрина заканчивала сборы и, отложив расческу, пошла открывать.

— Что-то вы рановато, — сказала она, увидев на пороге Виктора.

— Если я правильно понял, это значит, что можно войти?

Девушка с улыбкой распахнула дверь.

— Проходите. А то запаритесь в машине.

Виктор проследовал за ней в маленькую, со вкусом обставленную гостиную.

— Я думал, что буду искать вас гораздо дольше, — сказал Виктор. — Поэтому прибыл не совсем вовремя.

— Ничего страшного.

Сабрина закрыла Дверь и вернулась в комнату.

— Через пять минут я буду готова. Вам содовой или кофе?

— Спасибо, — отказался Виктор, — мне и так хорошо.

На самом деле ему было не по себе, но даже стаканчик виски не смягчил бы потрясения, которое он испытал при виде Сабрины.

Она была в белом кружевном платье из мягкой полупрозрачной ткани с глубоким вырезом. Лиф держался на двух кожаных бретельках, отделанных жемчугом. Виктор обвел взглядом ее длинные ноги — от бедер до выглядывающих из босоножек голых пяток — и почувствовал, как все его тело отзывается на их малейший изгиб.

— Будьте как дома, я сейчас приду, — пообещала Сабрина и выбежала из комнаты.

Виктор был в таком смятении, что даже не присел. Он страшился предстоящего вечера и не представлял, как переживет эти несколько часов, если рядом все время будет Сабрина, похожая на воздушное пирожное с кремом, которое так и хочется съесть!

— Вам нравится у меня?

Голос доносился из соседней комнаты. Видимо, там у нее спальня, подумал Виктор. Чтобы хоть как-то отвлечься, он огляделся. Мебель в гостиной Сабрины была вполне современной, и хотя кое-где валялись обрывки бумажек и разные мелочи, все же, по сравнению с рабочим кабинетом, в квартире царил порядок. Видимо, девушка слишком много времени проводит в редакции, решил он про себя, а вслух произнес:

— Да, симпатично. Вы давно здесь живете?

— Второй год, — ответила она. — Я привыкла к Хьюстону, но это место мне нравится гораздо больше.

Напротив стены, разделяющей гостиную и столовую, Виктор увидел проигрыватель для компакт-дисков. Из колонок доносилась песня группы «Иглз» о колдовской женщине. Без сомнения, ребятам когда-то повстречалась особа вроде Сабрины Мартин, мрачно подумал он.

— Выйдите на балкон, — голос девушки легко пробился сквозь поток музыки, — и вы увидите залив Галвестон.

Виктор пересек столовую и, раздвинув стеклянные двери, ступил на обшитый досками маленький балкончик, огражденный железной решеткой. С залива шли волны теплого влажного воздуха с неповторимым запахом порта. Виктор с удовольствием подставил лицо ветру и подумал: интересно, а ездит ли Сабрина к океану загорать на песчаных пляжах?

Между тем девушка уже захватила расшитую бисером вечернюю сумочку и вышла из спальни. Ее пьянило присутствие Виктора, но она изо всех сил старалась вести себя естественно. Они знакомы только три дня, и он всего лишь несколько раз случайно к ней прикоснулся. Так почему же она все время представляет себя в его объятиях?

Сабрина увидела, что Виктор стоит на балконе лицом к заливу и ветер ерошит его темные волосы. Он не замечал ее присутствия, и девушка, воспользовавшись представившейся возможностью, стала тихонько наблюдать за человеком в белой рубашке, безраздельно владевшим в последние три дня ее воображением.

Она никак не могла понять, что же в нем такого необыкновенного и почему при виде его у нее каждый раз голова идет кругом. Конечно, Сабрину восхищали его широкие плечи, и ей нравились непослушные каштановые волосы. И упрямство резких черт лица ей тоже казалось привлекательным. Даже грубоватая кожа не портила общего впечатления, а лишь добавляла мужественности его облику. Но было в Викторе еще что-то, совсем не связанное с его внешностью, что влекло к нему с неудержимой силой. Возможно, это очарование тайны, ведь она почти ничего о нем не знает. Не исключено, что, когда они познакомятся поближе, ее завороженность быстро пройдет.

— Я вижу, вы неплохо ориентируетесь в моей квартире. Правда, живописный вид? — спросила Сабрина.

Виктор не предполагал, что она стоит рядом, и, резко обернувшись, увидел перед собой ее лицо. Впервые за три с лишним года он с таким волнением ждал женщину. И это состояние было столь ужасным, сколь и замечательным.

— Люблю смотреть на воду и на корабли. А вы?

Великолепный пейзаж, ставший предметом их беседы, простирался у Виктора за спиной, но Сабрина видела перед собой только его лицо — изгиб рта и темные загадочные глаза.

— Очень. Но от вас я этого не ожидала.

Виктор усмехнулся:

— Почему же? Вы решили, что я вообще ничего не люблю?

Он дотронулся до ее плеча и легонько втолкнул в комнату. От прикосновения грубых горячих пальцев у Сабрины перехватило дыхание.

— Я… представляла вас человеком, равнодушным к природе.

Сабрина слегка задвинула стеклянную дверь, и Виктор, глядя на девушку через прозрачную преграду, спросил себя, неужели она эти дни тоже думала о нем.

— Вы еще многого обо мне не знаете.

Сабрина искоса посмотрела на него и снова чуть не задохнулась от волнения. Господи, как же сделать так, чтобы он опять коснулся ее!

— Конечно, — кротко согласилась она. — Но я исправлюсь.

Добравшись до поместья Пикардов на своем старомодном «камаро», Виктор припарковал автомобиль рядом с другими машинами. Прежде чем присоединиться к гостям, он отряхнул легкий летний пиджак, а Сабрина прикрыла плечи кружевной накидкой.

Когда они направились к солидному старинному особняку, Виктор заметил:

— Похоже, вся редакция уже в сборе.

Сабрина увидела множество гостей, толпившихся на огромной веранде и на лужайке перед домом. Если бы на женщинах были кринолины, а на мужчинах жилеты, то это зрелище вполне могло бы сойти за званый вечер у Скарлетт!

— Разве можно было не прийти?.. Я не смогла бы обидеть Леона.

— Я тоже. Семьдесят лет бывает раз в жизни. К тому же он ответственный секретарь процветающей газеты.

Девушка посмотрела на Виктора.

— Через тридцать лет вы тоже сможете стать ответственным секретарем.

— Через тридцать четыре, — поправил он. — Но не уверен, что это так уж здорово.

Сабрина тихонько засмеялась.

— Дожить до семидесяти? Или стать ответственным секретарем?

— Руководить газетой, — сухо ответил Виктор.

— А что бы вы хотели делать в семьдесят лет? — полюбопытствовала она.

Они очутились у самой веранды, и, взяв девушку за талию, Виктор поднялся по широким ступеням и ввел свою даму в круг гостей.

— Вам это действительно интересно, мисс Сабрина?

У него не хватает фантазии представить себя стариком, подумала девушка.

— А почему вы меня так странно называете?

Впервые за весь вечер Виктор улыбнулся.

— Раз мы попали во дворец, такое обращение кажется мне наиболее подходящим к этому случаю.

Его улыбка показалась Сабрине сдержанной, но безумно обаятельной. Ее сердце забилось так сильно, словно она только что бегом поднялась по лестнице, поэтому девушка решила, что поступит очень благоразумно, если затеряется в толпе и подойдет к Виктору лишь в конце вечеринки.

— По-моему, надо сейчас же разыскать хозяина и поприветствовать его, — сказала она со строгой важностью, от души позабавившей Виктора.

Они нашли Леона Пикарда и поздравили его, а затем проследовали в гостиную к накрытому столу.

Выбор блюд был огромный, и Сабрина принялась не спеша наполнять тарелку, как вдруг кто-то подошел сзади, схватил девушку за руку и потащил в сторонку.

— Сабрина, я везде тебя ищу, — сказала Пола и умолкла, провожая Виктора задумчивым взглядом. — Пыталась дозвониться к тебе домой, но потом догадалась, что ты уже выехала сюда.

— Виктор заехал за мной раньше, чем мы договаривались, — объяснила Сабрина.

— Так вы приехали вместе? — удивленно пропищала Пола.

— А что тут странного? — Сабрина с досадой посмотрела на подругу. — Ведь он мой начальник.

— Ну и ну! Моему шефу не пришло в голову подбросить меня. Кстати, как тебе мое платье?

Пола медленно закружилась, и Сабрина критически осмотрела ее наряд из розово-лиловой тафты. Будь на месте подруги другая рыженькая девушка, такое платье смотрелось бы на ней слишком кричаще, но Пола выглядела очаровательно.

— Мне нравится. Сколько ты за него выложила? Ползарплаты?

Пола захихикала.

— Ни за что не поверишь. Я нашла его в комиссионке. Только никому не говори. Пусть наши девчонки думают, что я одеваюсь в дорогом магазине.

Сабрина рассмеялась.

— Смотри сама не проболтайся.

— Ну что ты! — Пола выглянула из-за плеча подруги. — О-о-о! Виктор сегодня твой кавалер, а на нем повисла дамочка из отдела рекламы, ну, та, что по прозвищу «Вроде-в-Разводе».

Девушка обернулась и увидела, как Виктор выходит из комнаты в сопровождении дамы. И хорошо, пусть забудет о ней, Сабрине, до конца вечеринки. Ей не придется постоянно раздражаться, контролировать каждое слово и опасаться очередной ссоры.

— Желаю успеха, — колко заметила Сабрина, мысленно убеждая себя, что неожиданный спазм в животе вовсе не от ревности, а от голода. — Может, с ней наш Айсберг немного оттает.

— Что я слышу? — лукаво сказала Пола. —

А разве ты не в силах заставить его мурлыкать?

Сабрина неестественно рассмеялась.

— Пока мне достается только лай. И притом довольно злобный.

Пола задумчиво посмотрела в напряженное лицо подруги.

— Слушай, тебе интересно, что я сегодня узнала о Дэмиене?

Сабрина не смогла сдержать нетерпение:

— Неужели! И что же?

— Достоверный источник сообщает, что Дэмиен приехал из Далласа. Он там работал в газете «Геральд»! Представляешь?

Это было вполне похоже на правду. Виктор был опытным журналистом.

— Только непонятно: почему он ушел оттуда и оказался в Хьюстоне? — рассуждала вслух

Пола.

— А вот это мне бы хотелось выяснить без посторонней помощи, — пробормотала Сабрина и, бросив взгляд на дверь, увидела, что Виктор возвращается в гостиную.

Виктор присоединился к кружку мужчин, рассказывающих бесконечные журналистские байки. Он вежливо слушал чужие истории, но о своих похождениях предпочел умолчать.

Ему было скучно и тоскливо. По дороге к Пикардам он спрашивал себя, хватит ли у него терпения на целый вечер в компании Сабрины. Теперь же Виктор не знал, сможет ли он находиться здесь вдали от девушки.

В это время группа музыкантов заиграла очередную песню. Сабрина согласилась потанцевать с приятелем Полы. Вообще-то она любила танцевать, но сегодня делала это без всякого удовольствия. Ей не нравилась музыка, раздражали знакомые лица — и все из-за того, что она непрестанно думала о Викторе. Будь он неладен! Ей вовсе не хотелось, чтобы он находился рядом. Но когда его не было поблизости, ее охватывало бешенство.

Танец закончился, и Сабрина, извинившись, пошла к выходу, но кто-то поймал ее за руку. Она испуганно обернулась и увидела, что это

Виктор.

— Не кажется ли вам, что настало время потанцевать с начальником?

Девушка не успела придумать причину для отказа, да и, в общем, ничего не имела против.

— Давайте. К тому же я давно мечтаю наступить вам на ногу.

Виктор хмыкнул и обнял ее.

— Я знал, что могу рассчитывать на вас. Хочется немного встряхнуться, а то старые служаки чуть не усыпили меня.

Прижавшись к его груди, девушка почувствовала, что задыхается, а ее ноги подкашиваются. Ощущение было довольно гнусное, и она старалась крепко держаться за своего партнера.

— Между прочим, эти служаки платят вам жалованье, — заметила она.

Виктор вспомнил, что в первый же день их встречи он представил, как прижимает девушку к себе. Но теперь это случилось наяву, и то, что он испытал при этом, превзошло его воображение.

— Да. Но с ними не потанцуешь. И никто из них не способен так выглядеть и так разговаривать, как вы.

— Знаете, Виктор, я ведь могу подумать, что вы делаете мне комплимент.

— Ну, допустим.

Сабрине было гораздо легче предположить, что перед ней знаменитый журналист из «Даллас геральд», чем поверить в то, что Виктор действительно хотел сделать ей комплимент.

— Этого просто не может быть.

А про себя девушка отметила, что ей слишком хорошо рядом с ним и нечего забивать себе голову разными мыслями.

Пальцы Виктора скользили по ее обнаженной спине, запутывались в распущенных волосах. Он был настолько опьянен мягкой женственностью Сабрины, что ему не хотелось ни разговаривать, ни думать. Его снедало одноединственное желание: увести ее из этой людной комнаты. В какое-нибудь темное, укромное место, где можно предаться нежным ласкам вдали от чужих глаз.

— Виктор! Вы что, оглохли? Скажите, а куда пропала наша Вроде-в-Разводе?

Он не сразу сообразил, о ком идет речь, потом улыбнулся.

— Вот уж не ожидал, что вы устроите за мной слежку.

Сабрина возмутилась:

— Да вы что! Просто вы — человек холостой, и мне следует предупредить вас, что эта дама активно стремится выйти замуж.

Виктор криво усмехнулся.

— Боитесь, что вашего начальника уведут?

— Боюсь, но не за вас, а за себя. Если вы окажетесь в отделе рекламы, то к нам назначат какого-нибудь всезнайку из деловых новостей.

Виктор рассмеялся и прижал девушку к себе еще крепче.

— Никто не знает больше, чем я, — сказал он, наклоняясь к Сабрине. — И я ручаюсь, что никому не удастся переиграть меня.

В чем переиграть? — испуганно подумала Сабрина, ощущая близость его губ.

— П-простите меня, Виктор, я устала, и здесь очень душно.

Прежде чем он опомнился, девушка высвободилась из его объятий и направилась к выходу сквозь танцующую толпу.

Оказавшись на веранде, она вдохнула теплого воздуха и убрала с лица растрепанные пряди. Надо взять себя в руки! Виктор ни за что не должен догадаться, что она не может спокойно находиться рядом с ним!

— Сабрина, что с вами?

О Боже! Он здесь! Ну почему он преследует ее?

Она обернулась и неуверенно улыбнулась ему. Несмотря на густые сумерки, она увидела, что Виктор явно обеспокоен. От удивления Сабрииа даже растрогалась.

— Ничего особенного. Просто в комнате жарко и накурено.

Тем не менее у Виктора были большие сомнения в том, что она говорит правду. Наклонясь к девушке во время танца, он увидел, как ее лицо исказилось от испуга. Словно она боялась, что он вот-вот поцелует ее. Однако, довольно странное поведение для многоопытной особы, подумал он.

— Вы меня не обманываете? Принести вам холодной воды или пунша?

Девушка покачала головой.

— Все хорошо, правда-правда. Но мне хочется немного побыть на свежем воздухе.

Она не могла вернуться в комнату и снова танцевать с Виктором.

— Ну ладно, — сказал он и взял Сабрину под руку. — Давайте прогуляемся по саду и посмотрим, как живут акулы газетного бизнеса.

И прежде чем девушка попыталась вырваться, он увлек ее по широким кирпичным ступеням на лужайку.

— Я слышал, что прадед Леона построил этот особняк в середине прошлого века. Поразительно, как дом уцелел во время Гражданской войны.

Виктор на секунду отпустил девушку, чтобы взять ее за руку. Почувствовав, как их пальцы переплетаются, Сабрина судорожно сглотнула. Для человека по кличке Айсберг его ладонь была чересчур горяча.

— Да, удивительно. Но ведь далеко не все журналисты живут в роскоши.

Они шли под сенью старых дубов, и Виктор украдкой наблюдал за выражением ее лица.

— Вы так уверенно об этом судите.

Сабрина пожала плечами и все же решила не скрывать от него свое прошлое.

— Да, потому что имею право. Видите ли, у моего отца в Луизиане есть своя газета. «БосьеСити газетт».

Ее признание удивило и озадачило Виктора.

— Никогда бы не подумал, что вы из журналистской семьи.

— Просто я это не афиширую.

Вечерний воздух был теплым и влажным. Виктор и Сабрина гуляли по саду, вдыхая аромат мальв и роз, а звуки шумного веселья, казалось, доносились откуда-то издалека.

Сабрина почувствовала, что спокойствие снова вернулось к ней, и застенчиво взглянула на своего спутника.

— Наверно, вам трудно меня понять, — сказала она.

— Да нет. Но возникает вопрос, почему вы в Хьюстоне и пишете для «Стар», а не работаете в газете отца.

Девушка горько усмехнулась.

— Папа не хотел, чтобы я стала журналисткой, и не дал бы мне работать у себя, даже если бы я на коленях умоляла его.

— Тогда я действительно не понимаю.

Сабрина безнадежно махнула рукой.

— Вы просто не знаете Горди Мартина. Он считает, что назначение женщины — быть красивой, выйти замуж и воспитывать детей.

— Не вижу в этом ничего плохого, — заметил Виктор.

— Я тоже. И я всегда восхищаюсь теми, кто нашел свое счастье у домашнего очага. Но это не для меня. А папа расценивает мой выбор как позор для всего семейства.

— А как относится к этому ваша мать? — спросил Виктор, пытаясь представить себе, как Сабрина решилась пойти наперекор отцу.

— Мама меня понимает. Ведь ее он тоже пытался приструнить.

— И что? Не получилось?

Они остановились под раскидистой мимозой.

Свет из окон едва доходил до этого уголка сада, но, вглядевшись в лицо девушки, Виктор нашел его довольно печальным.

— Нет. И слава Богу! Мама добилась своего.

Но прежде ей пришлось долго страдать оттого, что отец был вечно занят, но успевал контролировать каждый ее шаг. Последней каплей в чаше терпения стал его запрет на временную работу в картинной галерее. Однажды она уже пожертвовала ради папы своим образованием и бросила колледж, так и не получив диплома искусствоведа. Но когда он попытался лишить ее единственного удовольствия и ополчился на галерею, то явно перегнул палку.

Виктор взял хрупкую ладонь Сабрины в свои руки.

— И что же было потом?

Девушка тяжело вздохнула.

— Тогда я была совсем маленькой; отец внушал мне, что мама меня больше не любит, и я ему верила. Потом выросла и узнала правду. Я была совершенно убита, когда выяснилось, что мама долго и упорно боролась за свое право жить вместе со мной.

Ее голос задрожал, и Виктор почувствовал, что не в силах успокоить Сабрину.

— Я думаю, что решающее значение для суда имело высокое положение вашего отца.

— Еще бы! — фыркнула она. — Во время выборов судьям была обеспечена поддержка газеты!

Сабрина легонько ткнула пальцем в его грудь:

— Вот так устроен наш мир. И вы это прекрасно знаете.

— Видимо, вы правы, — тихо произнес Виктор. — Но… вы меня извините… я не такой подонок, как ваш отец.

Сабрина посмотрела на него странным испытующим взглядом. Может быть, он — и не подлец. Но уж очень похож на Горди Мартина. Такой же сильный мужчина, из тех, кто способен причинить боль.

— Мне очень не хотелось бы думать, что вы можете поступить с женщиной так же, как мой отец. — Сабрина натужно улыбнулась. — Впрочем, пока вы не женаты, мне не в чем вас упрекнуть.

Не стоит уделять слишком большое внимание этому обстоятельству, с досадой подумал Виктор.

— Так, значит, это отец внушил вам ненависть к мужчинам?

Девушка взглянула на него с легким недоумением.

— Я ничего не имею против мужчин. Даже против вас, когда вы любезны и вежливы.

Виктор улыбнулся и увлек ее на тропинку, ведущую к дому.

— Тогда почему вы не замужем?

— Мой опыт подсказывает, что все мужчины — ужасные эгоисты.

— Ну и ну! Уж если бить, так наотмашь!

Как это чудесно — идти рядом с ним! — подумала Сабрина, Чувствовать тепло его тела, держаться за сильную руку. И знать, что если ты споткнешься в темноте, то он тут же тебя подхватит. Но каково идти с ним рядом всегда, всю жизнь?

— Обычный инстинкт самосохранения. Приходится быть жестокой, — сказала она.

Никакая она не жестокая, подумал Виктор.

Просто хочет убедить в этом его, да и всех на свете.

— А кто ваши родители? — спросила Сабрина. — Даю голову на отсечение, что они заждались внуков.

Виктор так долго молчал, что девушка решила, будто допустила ужасную бестактность.

— Они умерли, когда мне было тринадцать.

Сабрина замерла на месте.

— Боже мой, Виктор, что вам пришлось пережить!

— Мне их очень не хватает, — тихо произнес он.

— Как… это случилось?

Она почувствовала, как его пальцы обмякли, но затем опять крепко сжали ее руку. Виктор давно ни с кем не говорил о родителях, но почему-то ему захотелось рассказать о них Сабрине.

— Наш дом загорелся. Они не смогли выбраться из огня.

— А вы?..

Он покачал головой.

— Я ночевал у друзей.

— И это вас спасло, — продолжила она, ужаснувшись при мысли, что он мог погибнуть. — Но почему возник пожар?

Виктор презрительно фыркнул.

— До сих пор не установлено. Но я точно знаю, что это поджог. Отец работал окружным шерифом и имел предостаточно врагов. Я был тогда еще мал, но вовсе не глуп. Расследование проводилось халтурно, если не сказать хуже. Подозреваю, что дело хотели замять. Кажется, тогда я и решил стать журналистом, — добавил он. — Я хотел получить возможность расследовать все самому. И рассказать людям правду.

— Я восхищаюсь вами, Виктор. Вы не случайно и абсолютно верно выбрали профессию.

— А вы?

Она грустно улыбнулась.

— Я и сама иногда задаю себе этот вопрос.

Виктор хотел выяснить, почему она так сказала, но в эту минуту девушка вырвала руку и устремилась по тропинке прямо через заросли сирени к увитой плющом беседке.

— Виктор, идите сюда. Да ей, наверно, лет сто!

Он перешагнул через низенькую оградку и увидел светившееся от восторга лицо Сабрины.

— Правда, прелесть? — спросила она и, войдя в восьмиугольное строение с деревянными решетчатыми стенами, села на скамейку.

— Клянусь, вы похожи сейчас на тех женщин, которые когда-то сидели здесь с книжкой в руках и бокалом джулепа!

Она вздохнула, и ее глаза заблестели.

— А может быть, с возлюбленным? Представьте: красивый повеса с дурной репутацией, но ни одна женщина не в силах перед ним устоять.

— Вам надо сочинять романы, а не репортажи, — сказал он, явно забавляясь.

— Но Виктор! Хоть вы и долго писали о бизнесе, я все же уверена, что вы можете вообразить здесь влюбленную парочку. Они целуются, а вокруг пахнет сиренью, и плющ заслоняет им лунный свет.

Вместо ответа он взял ее за руку.

— Я могу представить себе все, что тут когда-то происходило, — сказал он и привлек девушку к себе.

Сердце Сабрины забилось с такой силой, что она испугалась, как бы Виктор не заметил ее смятения. Но руки уже не слушались ее и сами легли ему на плечи. Да и как она могла совладать с собой, если этот мужчина касался ее так, словно страстно желал ее и остро нуждался в ней, если он смотрел на нее восхищенным и раздевающим взглядом?

— Виктор! — выдохнула она.

Но он тут же нашел губами ее губы. Все вокруг померкло, и Сабрина почувствовала, что слабеет в его объятиях и отвечает на жадные поцелуи.

Виктор хотел поцеловать девушку только один раз и вернуться в дом к шумной компании. Черта с два! Мог бы догадаться, что она слишком хороша, чтобы тут же отпустить ее.

Сабрина вспыхнула как спичка и запылала так, будто ее с головы до ног охватило пламенем. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, девушка приподнялась на цыпочки и, не прерывая поцелуя, прильнула к Виктору, чтобы продлить волшебный миг счастья.

— Я вижу влюбленную пару, — прошептал Виктор ей на ухо. — Это вы и я. И они не только целуются, а жарко и нежно любят друг друга.

Сказав это, он начал ласково покусывать ее шею. Сабрина вся задрожала и вдруг почувствовала, как с плеча спадает бретелька. Когда Виктор опустил и вторую и осыпал девушку градом поцелуев, она едва не потеряла сознание.

— Боже, какое-то… безумие! — хрипло простонала она.

Виктор и сам это понимал. Но ему никогда еще не было так хорошо. И никогда еще он не хотел женщину так страстно, как хотел сейчас Сабрину.

— Не уходи, Сабрина… не покидай меня…

Он шептал умоляюще и в то же время властно, а его пальцы уже раздвигали кружево и складки шелкового лифа.

Сабрина была совершенно беспомощна перед гипнотическим звуком его голоса и его прикосновениями. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. С ее стороны было бы полным безрассудством отдаться его ласкам, но именно этого ей и хотелось больше всего на свете.

— Не надо, Виктор…

Но его губы нашли ее грудь, и слова Сабрины утонули в море пронзительно-сладких ощущений. С покорным вздохом она обмякла в его руках.

Осыпая друг друга ласками, Виктор и Сабрина совсем забылись, и неизбежное вот-вот должно было произойти, как вдруг в нескольких шагах от беседки послышался мужской голос и раздался женский смех.

Неожиданное появление посторонних тут же отрезвило Сабрину. Выскользнув из объятий Виктора, она отвернулась и принялась поспешно расправлять платье.

Злой и раздраженный, Виктор взъерошил рукой волосы. Подумать только, ведь он был почти у цели! И хотя все тело ныло от неудовлетворенного желания, он не мог с уверенностью сказать, что дело обернулось к худшему. Может быть, совсем наоборот.

Пристыженная своим недостойным поведением, Сабрина прижала ладони к пылающим щекам. Что теперь подумает Виктор? Что она поддалась вожделению или что она влюбилась в него? Господи, только не это! Нет-нет, пусть лучше считает, что она не устояла перед физическим влечением, чем догадается о ее чувствах. Он не должен о них узнать. Никогда больше она не позволит себе влюбиться. Ни в кого. Даже в Виктора!

— Мне кажется, пора ехать домой, — тихо сказала девушка.

Он обнял ее за плечи.

— Сабрина, может быть, нам пора серьезно поговорить?

Удивленная тем, что простой жест тотчас вызвал в ней новый всплеск желания, она закрыла глаза и сжала губы.

— Я не хочу, — произнесла она самым ледяным тоном, на какой только была способна. — Тут не о чем говорить.

Сабрина почувствовала, как напряглась его рука. Что он собирался ей сказать? Неужели то, что она услышала?

— Ну зачем же так? Неужели вы со всеми так поступаете: сначала пряник, а потом кнут?

Девушка неподвижно стояла спиной к Виктору, и не успел он опомниться, как она влепила ему звонкую пощечину.

— Вы довольны ответом? — спросила она сквозь зубы и чуть не задохнулась от бешенства, увидев, как он с невозмутимой улыбкой потирает покрасневшее лицо.

— Мисс Сабрина, должен вам сказать, что из всех возможных ответов вы выбрали наилучший.