Техасская страсть

Глава третья

Рэйчел оглядывала дорогу в поисках признаков преследователей. Она услышала звук копыт и обернулась. Ей стало страшно: к ней галопом приближался всадник. Рэйчел натянула поводья и остановила свою черную лошадь. Всадник был одет во все черное, шляпа низко надвинута на лоб. Должно быть, Овертон. И сейчас девушка оказалась одна. Она испуганно повернула лошадь и галопом бросилась к фургону, но тут же поняла, что не успеет удрать. Тогда она достала кольт и стала ждать. Ее сердце отчаянно колотилось.

Высокий, широкоплечий, Дэн Овертон был грозным противником. Не для того ли он подкрался к ней ночью, чтобы напугать? Всякий раз у Рэйчел учащался пульс и страх наполнял душу, когда она видела Дэна. «Нет, без боя не сдамся», — решила Рэйчел и крепче сжала рукоятку револьвера.

Подъехав к девушке, Дэн придержал лошадь.

— Стойте на месте, — грозно проговорила Рэйчел и направила на него кольт. Ей было не по себе.

— Далековато вы прогуливаетесь: бандитам ничего не стоит похитить вас. Почему вы путешествуете в одиночестве?

— Никто не назначал вас моим опекуном, мистер, — отрезала Рэйчел. Кто же он на самом деле? Что ему от нее нужно? — Нам не требуется ваша помощь.

Дэн усмехнулся и опустил руки. Это удивило девушку. Улыбка молодого человека преобразила жесткое выражение его лица, смягчила взгляд, обезоружив Рэйчел. Холодные, непроницаемые глаза стали ласковыми, как весеннее солнце. Но девушка не поддалась его чарам.

— Оставьте меня в покое, — она упрямо вздернула подбородок.

Дэн помрачнел.

— Эти люди не ушли. Они здесь. Если снова к вам заявятся, вам не справиться с шестью вооруженными мужчинами.

— Я выехала сюда, чтобы убедиться, что они преследуют нас, — ответила Рэйчел. — Я сейчас вернусь к фургону, а вам лучше уехать подальше и оставить нас в покое.

— Хорошо, я уеду, но не брошу вас одних, — согласился Дэн и повернул лошадь к югу.

— Я не желаю, чтобы вы опекали нас. Зачем вы вертитесь рядом?

— Я уже говорил — вы подвергаете себя опасности. Вам нельзя путешествовать без попутчиков, Рассудите сами: если бы я хотел напасть на вас, то без труда сделал бы это. Вспомните, как я обезвредил вас ночью.

Последние слова он произнес холодно и жестко, Рэйчел почувствовала в них угрозу. Да, ситуация была тупиковая. Неразумно было сидеть с револьвером, направленным на Дэна, в то время, как Лэйман Маккиссак где-то совсем рядом, а отец и остальные остались без помощи.

— Ладно. Но держите такую дистанцию, чтобы я могла видеть ваши руки и контролировать действия.

— А вы кому-нибудь вообще доверяете?

— Только семье и друзьям. Но отнюдь не постороннему, чужому человеку, который без всякой причины вертится рядом.

Действительно, ну как могла Рэйчел довериться незнакомцу, набросившемуся на нее ночью? И всякий раз, разговаривая с ним, девушка испытывала напряжение, потому что боялась за отца. Она ни на секунду не сомневалась: Дэн Овертон сопровождает их с определенной целью, а не по душевной доброте. Его лицо было жестким и непроницаемым всегда, кроме тех моментов, когда он улыбался.

Он оглядел ее всю, с головы до ног, и Рэйчел показалось, будто не глаза его, а руки проскользнули по ее груди, бедрам и ногам. Взгляд Дэна был таким же жадным, как взгляд Маккиссака, даже более настойчивым. У Рэйчел перехватило от него дыхание. Взяв себя в руки, она убрала кольт в кобуру, подстегнула лошадь и поскакала вперед. Овертон поспешил следом.

— Сколько лет вашему ребенку?

— Три года и один месяц. Мой муж еще не видел ее. Его ранили на войне, и он, когда поправился, заявил, что поедет на запад, обоснуется в Сан-Антонио и вызовет нас к себе.

— И он вызвал вас?

— Мы решили сами к нему приехать. Он уже там сейчас, начинает обживаться.

— Как его зовут?

— Элиас Джонсон, — ответила она без колебаний.

— И давно вы не имеете от него вестей?

— Мой Элиас не большой любитель писать письма. А чем занимаетесь вы, мистер Овертон?

— Я — игрок, — улыбнулся Дэн своей самой ласковой улыбкой. Сколько сердец завоевал он, улыбаясь вот так? Или разбил? Сколько рассудительных и осторожных людей теряли всякую бдительность и оказывались беззащитными под воздействием его улыбки! Но Рэйчел достаточно было одного взгляда в его жесткие карие глаза, чтобы почувствовать недоверие к Дэну.

— Где вы живете? У вас южный акцент, — поинтересовалась Рэйчел, обратив внимание на сходство их речи.

— Я родился в Батон-Руж, много ездил по стране, чаще всего по южным штатам.

Игрок, бродяга… Может быть, шпион или судебный исполнитель правительства северян? Она взглянула на худощавую фигуру, оглядела линялые парусиновые брюки, длинные ноги, вспомнила мускулистые руки, обхватившие ее сзади. Нет, то не были руки игрока, картежника. Значит, он ведет охоту за отцом!

— Вы были бы в большей безопасности, если бы не разводили костра и не привлекали к себе таким образом внимания проезжающих.

— Послушайте, мистер, вчера нам удалось уехать из Форт-Уэрта. Как-нибудь выживем, — ответила Рэйчел.

Дэн ехал рядом с ней. Девушка взялась за рукоятку кольта и не спускала внимательных глаз с Овертона. Тот бросил взгляд на нее, заметил руку у кобуры, и Рэйчел показалось, что Дэн чуть улыбнулся при этом.

— Где вы познакомились с мужем?

— Мы родом из Теннесси, — Рэйчел не без труда подбирала слова для ответа.

— Откуда именно из Теннесси?

Сначала ей захотелось уйти от ответа, но потом она передумала, решив, что меньше насторожит Овертона, если сделает вид, что вопрос не встревожил ее. Спрашивает ли он из праздного интереса, или же выведывает сведения об отце? Его вопросы о семье нервировали Рэйчел.

— Мы из Нэшвилла, а семья мужа из Атланты, что в Джорджии. Я перебралась туда после замужества. Когда в Теннесси разыгралась война, бежала в Джорджию. После падения Атланты мы переехали в Виксбург, на Миссисипи. После Луизианы мы путешествовали как и вы, наверное, да? Вы были в Шривпорте?

— Боюсь, что нет, — Дэн покачал головой, но его лицо осталось непроницаемым. — Я приехал в Форт-Уэрт из Индейской Территории.

Рэйчел опять насторожилась. Значит, он не случайно оказался возле фургона в Форт-Уэрте, а потом в салуне, и вот теперь вместе с ними в прерии. Либо он охотится за отцом, либо ему нужно что-то иное, и тогда он предполагает, что это у них есть.

Теперь их лошади шли совсем рядом. Рэйчел взглянула на руки Дэна, державшего поводья: пальцы длинные, руки сильные и красивые. По тыльной стороне ладони тянулся шрам. «Что могло приключиться с ним?» — подумала Рэйчел. Дэн перевел взгляд с лица девушки на руку, по-прежнему сжимавшую рукоять револьвера. Он снова усмехнулся.

— Я не собираюсь причинять вам вреда, а если бы хотел, то без труда справился бы с вами, поэтому почему бы вам не расслабиться?

— Со мной все в порядке, — резко ответила Рэйчел. Она понимала, что любой мужчина мог справиться с ней. Надо поскорее вернуться к фургону, но обгонять Дэна Рэйчел не хотела, ведь тогда он будет позади и она не сможет контролировать его действия. От Овертона надо обязательно избавиться, или хотя бы держаться от него подальше.

Дернув за поводья, Рэйчел вытащила револьвер. Дэн мгновенно подъехал к девушке вплотную, схватил ее за руку и направил ствол в небо.

— Не вздумайте стрелять, — строгим, повелительным тоном проговорил он. — Это привлечет внимание. Звук выстрела разносится здесь очень далеко, он встревожит ваше семейство. Дэн был в нескольких дюймах от Рэйчел, в его глазах сверкали искры. Напуганная, но разгневанная, Рэйчел попыталась вырваться. Дэн словно тисками зажал ей руку, его пальцы сомкнулись вокруг тонкого запястья девушки, как стальная пружина. Решительное лицо Овертона было твердым и беспощадным.

Он выхватил револьвер из руки Рэйчел. Бедро Дэна прижималось к ее бедру. Он держал ее за талию, лица почти соприкасались. Рэйчел ощутила борьбу противоречивых желаний, бушевавших в душе Дэна, и — нечто большее, напряженность особого рода, которая пробуждала в ней женское начало, заставляла чувствовать его близость. Дыхание Рэйчел остановилось, в сердце шла борьба, не имевшая ничего общего с путешествием по прерии.

Она взглянула на Дэна — и словно погрузилась в омут, в водоворот, бурный поток, увлекавший ее куда-то против воли. Дэн заморгал, на его лице появилось странное, непонятное выражение. Они смотрели друг на друга, тяжело дыша.

Дэн опустил взгляд, посмотрел, как плотно грудь девушки обтянута тонкой блузкой. Ее соски стали упругими и заметно выступали под мягкой тканью. Рэйчел резко отвернулась в гневе и растерянности: ее бесила собственная реакция на близость Дэна.

— Успокойтесь, Рэд, — проговорил он. Его мягкий голос был хрипловатым и просительным. Дэн отпустил руку Рэйчел и чуть отъехал в сторону. Не отрывая взгляда от девушки, он взял ее револьвер за ствол и отдал ей.

Рэйчел сердито убрала оружие в кобуру. Она была недовольна собой, своей собственной слабостью, румянцем на щеках.

— Нам не нужна ваша помощь. Отвяжитесь наконец! — подстегнув лошадь, Рэйчел быстро поскакала вперед.

Склонившись к голове лошади, Она галопом направилась к фургону. Сердце бешено колотилось в груди. Обернувшись, она увидела, что Овертон не отстает. Однако он не делал попыток догнать девушку, наоборот, сдерживал лошадь. Рэйчел дрожала от волнения, будто ее преследовал сам дьявол: она помнила взгляд черных глаз Дэна, когда он обнимал ее, и сердце Рэйчел учащенно билось.

Рэйчел перешла на шаг, только когда морда лошади покрылась пеной и до фургона оставалось лишь несколько ярдов. Она оглянулась: вокруг — никого. Отец вопросительно взглянул на дочь, та покачала головой и пожала плечами.

Они поехали дальше и остановились только к вечеру. Не желая тревожить Абигейл, Рэйчел дождалась удобного момента и осталась наедине с отцом.

— Преследователи едут в нескольких милях за нами. Дэн Овертон — тоже. Он желает сопровождать нас, но я сказала ему, что его помощь не требуется.

— Следовало бы согласиться на его опеку, Рэйчел. Боюсь, что с каждой милей мы рискуем все больше, — в глазах отца Рэйчел прочла недоумение по поводу ее отказа от помощи. Она не хотела поступать против воли отца, но опасалась, что Дэн Овертон выслеживает отца, чтобы арестовать его.

— Отец, мы уже два дня в прериях, но ничего ужасного пока не произошло. Я ни на секунду не могу доверять Овертону.

— Поступай, как знаешь, — ответил отец и отошел разжечь огонь.

— Овертон сказал, что нам не следует разводить костер, — сказала Рэйчел.

— Кто сказал? Дэн Овертон? — Эб Кирни посмотрел на ворох припасенного сушняка и нарезанные ломти буйволиного мяса. — Ну, вероятно, ему виднее. Хотел бы я знать, неужели нам и после приезда в Сан-Антонио придется скрываться и убегать?

— Конечно, нет. Там мы окажемся далеко от Миссисипи и всех тревог, никому и в голову не придет искать нас там, — твердо заявила Рэйчел, хотя уверенность ее тона противоречила холодному страху, не оставлявшему девушку после разговора с Овертоном. Ведь он не просто так прилип к ним.

— Надеюсь, что ты права, Рэйчел. — Отец повернулся к фургону. Он шел сгорбившись, его каштановые волосы поседели, и в душе Рэйчел шевельнулась жалость к отцу и острая боль за него. Эб выглядел побитым, разочарованным, потерявшим волю к жизни, и девушка очень хотела защитить его от волнений и опасностей. Голубые глаза отца больше не сверкали, как прежде, и теперь он всегда предоставлял Рэйчел принимать решения. Девушка надеялась, что сделала правильный выбор — вырваться из Форт-Уэрта, уехать одним, без попутчиков, отказаться от защиты Овертона. Она все больше убеждалась, что поступила правильно, решив уехать подальше от Миссисипи на запад, где люди не задают вопросов и где им можно будет начать все с самого начала.

— Мама, отнеси меня, — проговорила Лисси и потянула Рэйчел за рукав. Девушка улыбнулась и взяла ребенка на руки. Эта девочка была дочерью ее кузины Кэролайн.

— Ну, как чувствует себя сегодня моя маленькая? — спросила Рэйчел и поцеловала девочку в щечку. Крошечные пальчики Лисси теребили бахрому на шляпе Рэйчел.

Потом девочка надела шляпу себе на голову и засмеялась. Отец Лисси Элвуд Парсонс был убит на войне, а мать, Кэролайн Бентон Парсонс, умерла шесть месяцев спустя. Бабушку и дедушку Бентонов война разбросала кого куда, и найти их пока не представлялось возможным. Дядя Пол Бентон погиб, его жена, тетя Нола, бежала от военных действий, и никто не знал, что случилось с ней и с другими родственниками. Родители Элвуда отказались кормить еще одного иждивенца, пусть даже и собственную внучку.

Рэйчел прижала девочку к груди. Ей было приятно, что Лисси считала ее своей мамой, ведь девочка была слишком мала, чтобы помнить Кэролайн. Рэйчел души не чаяла в Лисси и желала сделать все возможное для счастья девочки.

— Вы только взгляните на шляпу Лисси! — воскликнула Абигейл и рассмеялась, а Лисси надула губки. Абигейл взяла ребенка на руки.

— Дайте ей возможность походить на собственных ногах, — недовольно проворчал Джош, жевавший яблоко.

— Кто бы говорил! — возразила Абигейл. — Ты таскаешь девочку на руках больше всех остальных.

— Может быть, — усмехнулся Джош. — Иди-ка сюда, Лисси, я угощу тебя яблоком.

Абигейл поставила Лисси на землю, и та проковыляла к Джошу, прижалась к его ногам, а он отрезал ей кусочек яблока. Рэйчел оглядела мальчика, пряди его каштановых волос, спадающих на лоб, ловкие, умелые руки. Ему было только девять лет, но он был уже не ребенком, а почти взрослым парнем, да и пользы от него бывало не меньше, чем от взрослого. Он без уговоров принимал все трудности и невзгоды. Абигейл помогала Рэйчел, но именно Джош был ей настоящей опорой, он не боялся встретить опасность лицом к лицу.

— Те люди продолжают преследовать нас, да? — тихо спросила Абигейл. В глазах у нее стоял испуг.

— Да. Дэн Овертон тоже едет следом. Я думаю, он намеревается арестовать отца.

— Прошу тебя, Рэйчел, давай вернемся в цивилизованный мир. Поедем в Нэшвилл, Мемфис или Атланту. Мне хочется быть там, где нормальные люди живут в нормальных городах и где безопасно. А здесь мне не нравится.

— Если мы уедем далеко на запад и будем жить незаметно, то отец будет в безопасности. Это лучше жизни в большом городе, где нас могут увидеть и опознать.

— Мы могли бы поселиться в Чарлстоне или Саванне. Там жить удобно и вполне безопасно. Я не желаю жить вместе с коровами. Как же я тогда выйду замуж! — воскликнула Абигейл и рассмеялась.

— Замуж? — испуганно переспросила Рэйчел. С тех пор, как они бежали из Виксбурга, мысли Рэйчел были заняты только вопросами безопасности отца, ей и в голову не приходило, что Аби мечтает о кавалерах. — Да ведь тебе всего шестнадцать, успеешь еще выйти замуж!

— Ну, тебе легко говорить! Ведь тебе все равно, замужество тебя не волнует. Ты вышла из возраста невесты и готова прожить жизнь без мужа.

— Пожалуй, ты права, — ответила Рэйчел и подумала о Роберте Чандлере. — Я собиралась когда-то выйти замуж за Роберта.

— Прости, Рэйчел. Я не должна была говорить этого.

— Роберт ушёл для меня в далекое прошлое. Ведь прошло уже пять лет, как его убили. Пять лет — немалый срок.

— А я хочу выйти замуж, поэтому не желаю прозябать в таком месте, где на восемьсот миль вокруг не встретить ни одного приличного человека.

— Мы подадим брачное объявление в местную газету в Сан-Антонио, — сказал Джош, поставив Лисси на землю и убрав корзину с яблоками с колен.

— Ты бы лучше не болтал глупостей!

— Или запустим рекламу в Атланте: «Изголодавшаяся по мужчинам старая дева, заточенная в диких лесах в восьмистах милях от города, ищет себе мужа…»

— Джош, прекрати сейчас же! — бросилась на парня Абигейл.

— «Требуется мужчина, согласный жить с коровами и с женщиной со сварливым характером…» — прокричал Джош.

— Да замолчишь ты или нет! — Абигейл стала гоняться за Джошем.

Рэйчел хотела было отчитать расшалившуюся молодежь, но потом передумала. Пусть себе бегают друг за другом, пусть хоть на несколько минут Джош почувствует себя мальчишкой. Абигейл это тоже на пользу. Дети бегали вокруг фургона, потом к ним присоединилась и Лисси. Скоро к Абигейл вернулось хорошее расположение духа, а Джош взял на руки девочку. Рэйчел взглянула в веселые зеленые глаза Джоша. Когда он вырастет, у него отбоя не будет от девиц.

— Давайте ужинать, — предложила Рэйчел. — Абигейл, пойди и разыщи папу.

Нет, Рэйчел не тревожилась о замужестве Абигейл. Ведь девушке всего шестнадцать. Рэйчел казалось, что ей самой было шестнадцать сто лет назад. Тогда она стояла на галерее и наблюдала, как собираются гости к ней на день рождения. Рэйчел постаралась выбросить эти сладкие воспоминания из головы. Ни к чему оглядываться назад. С той жизнью на Миссисипи покончено раз и навсегда, и незачем мучить себя мыслями о том, что никогда не вернется. Рэйчел взяла в руки корзинку с провизией, тарелки и кастрюли. Через несколько минут они уже сидели и ужинали — печенье, яблоки, сушеное мясо, бобы.

В два часа ночи Эб Кирни сменил Рэйчел, стоявшую до этого в карауле. Девушка с удовольствием растянулась на одеяле. Она смотрела в звездное небо и чувствовала, как усталость постепенно уходит. Рэйчел было двадцать два года, она была взрослой женщиной, но сомневалась, что сумеет защитить свою семью до прибытия в Сан-Антонио. Рэйчел боялась за отца, боялась, что Овертон — агент правительства, судебный исполнитель или просто бродяга; она боялась тех шестерых, что преследовали фургон. Ведь семья так много потеряла во время войны. Нельзя допустить, чтобы забрали отца. Что в таком случае будет с Лисси, с Абигейл, с Джошем, да и с ней самой?

На глаза Рэйчел навернулись слезы. Но нельзя плакать, нельзя поддаваться страху. В ближайшем городе надо будет приобрести еще одну винтовку, заставить Абигейл научиться стрелять, да и Джошу не помешает потренироваться. Пусть поначалу держит пистолет двумя руками.

Рэйчел смотрела на мерцающие на небосклоне звезды и думала о словах Абигейл насчет замужества. Закинув руки за голову, девушка стала думать о себе: она — старая дева: хорошо, что у нее есть Лисси, но лучше бы у нее была собственная семья. Они с Робертом дали клятву в вечной дружбе, когда были еще детьми, а когда ему исполнилось восемнадцать, он пошел на войну и погиб. Как много знакомых ей мальчиков погибло! На ее плечи свалилось множество тягот и забот, чтобы сохранить семью и выжить. Но она жалела, что не вышла замуж, не имеет собственных детей, собственного дома и любимого мужчины. Ей надоело оставаться беззащитной. Она вспомнила Дэна Овертона. Интересно, как это было бы — поцеловаться с ним? И почему он так растревожил ее?

Рэйчел закрыла глаза. Она вспомнила, как Дэн Овертон держал ее за руку и смотрел ей в глаза. Ее это испугало, но в глубине души этот страх превратился в незнакомое прежде теплое чувство.

Постепенно эти тревожные противоречивые мысли стали стихать, и Рэйчел заснула.

— Рэйчел!

Отчаянный крик Джоша разбудил девушку, она приподнялась и растерянно огляделась. Вокруг стоял шум, звякала лошадиная сбруя, ругались мужчины, слышался стук копыт. Рэйчел в ужасе вскочила.

Ночную тьму прорезал вопль Абигейл. По спине Рэйчел пробежал холодок страха. Она подумала о кольте, висевшем в фургоне. Надо непременно добраться до него.

Рэйчел бросилась к фургону, но тут перед ней возникла фигура всадника. Он спешился и схватил девушку за руки так крепко, что надежды вырваться у нее не осталось.