Темное предсказание

ГЛАВА 9

Айслинн встала между Ниаллом и Кинаном. Она действовала инстинктивно; рассудок включился позже.

— Прекрати! — сказала она Ниаллу.

— Не зли меня дальше, — бросил ей Ниалл.

Он повернулся и пошел. Айслинн двинулась за ним. Она осознавала, что поддается чувствам и ведет себя глупо. Но разумные доводы сейчас не значили для нее ничего. Ее король был ранен рукой другого фэйри. Айслинн была обязана нанести ответный удар всякому, кто вздумал атаковать их двор, сокрушить любого, кто осмелился их ослабить.

«Но ведь Ниалл ничем не угрожает нашему двору».

Ниалл и Кинан не уладили своих конфликтов, и Темный король считает, будто Кинан представляет угрозу для Сета.

«Это личные дела, а не дела двора», — твердил ей разум.

«Но Кинан ранен», — возражали чувства.

Она схватила Ниалла за руку. Мгновенно запахло паленой кожей. Ее свет оказался ярче, чем она думала.

Ниалл не дернулся. Наоборот, он плотно прижал руку (и руку Айслинн) к своему телу. Ее пальцы упирались ему в грудь, прожигая дырочки в рубашке. Вместо того чтобы оттолкнуть Айслинн, Ниалл продолжал удерживать ее, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.

— Мой двор давно мечтает задать жару вашему, и я… знаешь, я начинаю подумывать, что мои придворные правы, — с улыбкой произнес Ниалл.

— Отпусти!

Айслинн дернула руку и пригасила сияние, чтобы не обжигать Темного короля. Ниалл сжал ей запястье.

— Для ритуала сгодилась бы любая кровь, но мне хотелось его крови. Я не нарушил никаких законов. Сомневаешься? Мне так больше понравилось. — Ниалл оглянулся назад, на неподвижно лежащего Кинана, и с усмешкой добавил: — Вот я и пустил ему кровь.

Он разжал руку. Айслинн попятилась.

— Ты навредил ему.

— А ты навредила мне. И разница, Айслинн, в том, что я бы делал это каждый день, будь у меня веские причины. А ты?

Сейчас Ниалл говорил совсем не так, как еще сравнительно недавно, когда помогал ей освоиться с ролью королевы Лета. Ей не верилось, что этот фэйри ухаживал за Лесли. Тот Ниалл исчез, а нынешний вполне мог соперничать с худшими из своих соплеменников, от которых Айслинн пряталась в детстве.

Она едва сдерживала солнце, готовое брызнуть из-под кожи.

— Я не из тех, кто начинает войны.

— Так, может, мне ее начать? Порадовать придворных, они этого давно жаждут? Они мне нашептывают и напевают о том, какие выгоды мы можем урвать, пока ваш двор еще слаб. И знаешь, мне все труднее не прислушиваться к их словам.

Темные танцовщицы кружились вокруг него, словно ожившие тени. Габриэл и остальные гончие ждали.

«События принимают скверный оборот», — подумала Айслинн.

Они с Кинаном не позаботились об усиленной охране. Айслинн вообще не ждала беды. Она слышала о соперничестве дворов, но у фэйри это в порядке вещей. Обычно правители умеют сдерживать пыл своих придворных. В общем-то, и Ниалл, и Дония — милые ребята. Да, между их дворами и двором Лета могли возникать какие-то трения, но Айслинн никогда не ждала от них угрозы. Чтобы дошло до заурядной драки, больше свойственной смертным? И Кинан вряд ли думал, что его недоразумения с двором Ниалла приведут к этой стычке. Он искренне не верил ни в какие серьезные осложнения. Помнится, он ее успокаивал: «Пойми, Айслинн, дворовая дипломатия у фэйри имеет свои правила. Мы не торопимся махать кулаками». И она верила ему… до этого дня.

— Что, Эш, я тебя пугаю? — шепотом спросил Ниалл, словно они были в зале одни. — Помнишь, ты в детстве считала нас чудовищами. Выходит, не напрасно?

— Да, — дрогнувшим голосом призналась она.

— Это хорошо.

Он посмотрел вбок, где успела возникнуть стена теней. С внешней стороны лежал единственный фэйри, способный ее пробить. Однако сейчас Айслинн в этом сомневалась. А Кинан все не приходил в сознание.

— Твой король никогда не умел драться, — небрежно добавил Ниалл. — За него это делали такие, как я.

Стена теней разрасталась, обволакивая Айслинн и Ниалла наподобие пузыря. Айслинн дотронулась до ее волнистой и скользкой поверхности.

«Новолуние. Голод. Страх».

Прикосновение заставило ее вздрогнуть.

«Потребность. Погрузиться в черные волны потребности. Зубы».

Айслинн отдернула руку и заставила себя сосредоточиться на разговоре с Ниаллом.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она.

— Зачем я защищаю смертного, которого ты любишь? — Ниалл покачал головой. — Я не позволю Кинану причинить ему вред. Сегодня ты получила подтверждение, что не в силах защитить своих друзей от Кинана. Для своего двора ты, может, и годишься, но что касается твоих смертных…

— Лучше вспомни, что сделал с Лесли твой двор.

— Ты бы могла ее спасти, если бы предложила ей защиту своего двора прежде, чем он ее забрал… — Ниалл оборвал фразу и зарычал. — Ты подвела ее, как в будущем подведешь Сета!

— Я наделала ошибок и не собираюсь их отрицать, но я никогда не причиню зла Сету. Я его люблю.

Айслинн чувствовала, как уверенность покидает ее. Ниалл заманил ее в ловушку, ударил ее короля и намекнул, что это она повинна в уязвимости Сета. Плата за прошлое? Но тогда она навредила Ниаллу по чистой случайности, не совладав с собой, а сейчас… Сейчас ей хотелось намеренно выступить против него. Жестоко проучить. Чувства Айслинн метались, как необузданные лошади, и она не собиралась их сдерживать. Воздух внутри теневого пузыря все сильнее раскалялся. Губы Айслинн ощущали жгучее дыхание пустыни.

— Давай, Эш, ударь меня. Не робей. Создай повод, чтобы я позволил моему двору напасть на ваш. Убеди меня разрешить моим фэйри терзать и мучить ваших хрупких летних дев и проливать кровь рябинников.

Все это Ниалл произносил страстным шепотом, более уместным в спальне, при свечах. Но такова была природа Темного двора, где тесно переплетались насилие и секс, страх и похоть, злость и страсть.

— Позволь мне уступить желаниям моих придворных, — погладив ее по щеке, добавил Ниалл.

«Айриэл был для нас менее опасен, — подумала Айслинн. Айриэл, слабое место Ниалла. — Перестань относиться к нему как к другу. Не думай о нем как о смертном».

Разум Айслинн блуждал, пытаясь выработать хоть какую-то действенную стратегию поведения. Все ее прежние познания о фэйри были бесполезны. Айслинн давно утратила способность следовать большинству правил, которым ее учила бабушка. Правда, одно из них годилось и сейчас: не убегать.

«Если побегу, они за мною погонятся».

Она приблизилась к Ниаллу.

— Прежний Темный король пытался меня соблазнить. В этом зале. На этом самом месте…

Ниалл засмеялся и повеселел, однако его веселье было недолгим. Оно прошло столь же быстро, как появилось.

— Если бы он постарался, то соблазнил бы. Ты не интересовала его, Эш. Так, минутное увлечение. Точнее, отвлечение. Это в характере Айриэла.

— Кинан говорит, что ты похож на Айриэла. Такой же ганканах, как и он. Я лишь недавно узнала.

Эти слова не добавляли славы Кинану, но Айслинн хотелось быть честной с Ниаллом.

— Что затих? Будешь пробовать на мне свои чары?

— А ты хочешь их испытать?

Внутри Ниалла, под тонким внешним слоем благопристойности, таилась звериная природа. Этот внешний слой лучше было не испытывать на прочность. Логика предостерегала Айслинн, требуя осмотрительности, однако она не слушала голос логики.

— Теперь я понимаю, что нам нужно было относиться к тебе так же, как к Айриэлу…

— Нет.

Ниалл обнял ее за плечи и стал толкать вперед, пока она не уперлась в стену теней.

— Не забывай: Айриэл никогда не хотел зла Кинану. А я хочу. Мне нужен лишь повод. Ты дашь мне этот повод, Эш?

Айслинн захлестывали ощущения, направляемые в ее тело стеной теней. Ее звали опасные искушения. В мозгу теснились мысли, которые в другой обстановке она бы себе не позволила. «Кинан в моих руках. Мой. Это не краткий миг. Я погружаюсь в него». Нет, в ней не вспыхнула страсть к Ниаллу, но энергия Темного двора вела ее разум в запретные места. Соблазны Темного двора заставляли ее думать о близости с Кинаном, а не о любви к Сету. Сердце Айслинн бешено колотилось, а тени упорно тянули ее вниз, навстречу ее потаенным страхам и плотским желаниям.

— Я хочу…

Айслинн закусила губу, чтобы больше не произнести ни слова и не выдать свои мысли о Ки-пане.

— Я знаю, чего ты хочешь, Эш. А я хочу еще раз пустить ему кровь. — Ниалл взглянул сквозь стену теней на Кинана. — Хочу, чтобы он переступил черту, и это оправдало бы нападение на него.

— Оправдало? Для кого? — спросила Айслинн, пытаясь вырваться из цепких объятий теней.

— Для меня. Для Доний. Для Сета.

— Но…

— Этого хочет мой двор. Потому они и признали меня своим королем… Потому и Бананак появляется в моих покоях всякий раз, как только сумеет туда пробраться. Она приходит ко мне, залитая кровью и голодная, ловя каждую вспышку моего гнева — Ниалл посмотрел на Сета, безуспешно пытавшегося пройти сквозь стену теней. — Ты нужна Сету. Он тебя любит. Оберегай его от Кинана… иначе у меня будет более чем достаточная причина выпустить на волю все жестокости и непотребства моего двора.

Айслинн видела: Сет пытался что-то сказать, но стена теней глушила его слова. Зато тени не могли заслонить его лица. Точнее, лица на нем не было. Сет потерял всю свою уравновешенность.

— Знаешь, Эш, если бы Сет меня простил, я бы использовал тебя в качестве предлога прицепиться к твоему королю. — Он стиснул плечо Айслинн. — Из-за твоей глупости пострадала Лесли. И я тоже.

Ниалл вдавливал ее в стену теней. Айслинн думала, что у нее вот-вот остановится сердце. Все ее тело наполнилось ужасом, проникавшим в самые потаенные уголки ее существа, пробуждая все былые страхи.

«Одна. Это плохо. Я слабая. Глупая. Разрушаю Сета. Приношу вред моему двору. Подвела моего короля».

— Я виновата. Знаю. Я не хотела причинять вред Лесли. Ты сам знаешь…

Айслинн заставила свой разум сконцентрироваться на внутреннем тепле, на умиротворенности летнего солнца. Это давало силу, но для противостояния Темному королю, знавшему обо всех ее действиях, этого не хватало.

— Ниалл, ты же не такой жестокий, каким хочешь казаться. В тебе много хорошего.

— Ошибаешься.

Ниалл скользнул взглядом по Габриэлу и остальным гончим, почти слившимся с тенями. Потом вдруг резко вытащил Айслинн из стены теней.

— Спроси своих летних дев, назовут ли они меня белым и пушистым. Спроси Кинана, когда он очнется. Спроси себя, обоснованны ли твои страхи. Обоснованны. Ты наедине с чудовищем, Айслинн. И твои низменные страсти, страхи и злость служат мне приманкой.

«Но я не одна».

Эта простая мысль все изменила. По другую сторону стены теней был любящий ее человек.

И там же был фэйри, разделивший с ней жизнь. Сет подарил ей мужество, а Кинан — солнечный свет. Айслинн собирала свой свет и свет Кинана. Знакомое тепло отгоняло густые тени, проникшие в ее тело.

— Мне пора идти. Убери стену, — потребовала Айслинн.

— А если не уберу?

Не имея намерения заставлять Темного короля склониться перед двором Лета, Айслинн направила поток солнечного света в Ниалла. Летнее солнце, летняя нега и апатия плюс обжигающие струи жаркого пустынного ветра — все разом охватило его тело. «Достойная плата за тени». Айслинн обрушила на него весь груз летних наслаждений, добавив оттенок боли.

— Мы теперь сильнее, чем прежде. Так что не провоцируй его… и меня.

Его руки отталкивали Айслинн, но глаза были закрыты.

Айслинн решила, что достигла цели. Может, сказать ему, что она не желала такого развития событий? Ей хотелось устойчивого мира между дворами. Айслинн надеялась, что победила. Она даже была готова признать свою вину, но все кончилось, когда Ниалл открыл глаза. В его зрачках ее подстерегала зияющая пропасть.

— Айслинн, ты мыслишь как смертная. — Ниалл облизал губы. — Или как Кинан. Короткими вспышками силы меня не испугаешь.

Айслинн попятилась, отстраняясь от него.

— Даже если бы Сет не был моим другом, я бы не стал тебя соблазнять. Однако я бы не отказал себе в удовольствии сломать твои хрупкие косточки. — Ниалл стоял почти вплотную к ней. — Я Темный король, а не сопливый щенок, которого можно заворожить такими фокусами. Я жил бок о бок с Айриэлом. И учился сражаться наравне с гончими Габриэла.

Ниалл стиснул ее, и Айслинн с ужасом ощутила, что по-прежнему слишком уязвима. И перед Ниаллом, и перед любым другим правителем фэйри.

Сет навалился на барьер теней. Если бы ему удалось протолкнуть руку сквозь стену, он бы коснулся Айслинн. Но серая стена была прочнее. Айслинн было невыносимо видеть подавленность и бессилие Сета. Она со страхом глядела на своего любимого. Бормоча проклятия, Сет тряс Кинана, однако король Лета не отзывался.

Вокруг лежащего Кинана собралось несколько гончих. Они не помогали, но и не мешали попыткам Сета. Остальные гончие стояли у входной двери, не пропуская никого из фэйри в зал.

— Из тебя, Айслинн, может получиться хорошая королева и хорошая фэйри. Только не позволяй своей вере в Кинана обернуться злом для Сета. Иначе ты заплатишь за все зло, которое я до сих пор тебе прощал.

Ниалл отпустил ее и одновременно убрал стену. Айслинн повалилась на пол.

С кажущимся безразличием Ниалл прошел мимо смертного, взятого им под защиту, мимо короля, которому когда-то служил, и мимо своих подданных.

Сет преградил ему путь.

— Что за чертовщину ты творишь?

Сет чувствовал, как внутри тает последний кусочек с таким трудом наработанного спокойствия.

— Нельзя так.

— Брось, Сет. — Ниалл взял его за руку. — Летнему двору нужно было напомнить, что мною нельзя помыкать.

— Я говорю не про двор. Про Эш. Ты сделал ей больно.

— Слушай меня очень внимательно. — Ниалл смотрел ему прямо в глаза, вгоняя слова, как гвозди. — Она не пострадала. Перепугалась, но это неплохо. Если бы я сделал твоей Эш больно, ты бы сейчас возился с ней, а не наскакивал на меня. Ты это знаешь не хуже меня.

Сет молчал. Возражать было бы ложью, а он старался не лгать ни Айслинн, ни Ниаллу.

К Темному королю прижались двое танцовщиков тени. Их тела казались почти осязаемыми. Один танцовщик находился у него за спиной. Прозрачные руки танцовщика вытянулись и оказались на плечах Ниалла, потом уперлись ему в грудную клетку. Танцовщица прижала руку к его сердцу. Ниалл рассеянно гладил их переплетенные руки.

— Она сама привязалась ко мне, — напомнил Сету Ниалл. — Я такой, какой есть. Я несколько веков провел на поводке у Летнего двора. С меня хватит. Я буду самим собой. Я дал Айслинн шанс уйти, а она вздумала мне угрожать.

— Но ты же напал на Кинана…

Ниалл пожал плечами.

— Нам всем приходится делать выбор. Она вздумала испытывать мое терпение. А я решил остановить ее.

— Ты сделал так, что она упала.

— Не бойся, она не пострадала. — Ниалл нахмурился, но его голос стал мягче. — Я не хочу ссориться с тобой, брат. Я сделал то, что необходимо.

— Что бы ни случилось. Когда бы…

Сет понимал, что не может брать с Ниалла никаких обещаний. Айслинн ожидала вечность, а ее двор традиционно не любил Темный двор.

— Я хочу, чтобы она была в безопасности, — только и мог сказать Сет.

— А Кинан? — бесстрастным голосом спросил Ниалл. — Ты осуждаешь меня за то, что я ему врезал?

Сет подыскивал слова для ответа. Ниалл ждал. Руки танцовщиков по-прежнему оставались у него на груди, поднимаясь и опускаясь вместе с ней.

— Нет, — наконец ответил Сет.

— Я хочу, чтобы ни ей, ни тебе ничего не угрожало, — сказал Ниалл. — И не хочу, чтобы Кинан манипулировал вами обоими и причинял вам вред.

Ниалл облегченно вздохнул. Танцовщики исчезли, вернувшись в бездну, где обитали.

— Я сделаю, что смогу. Иди к ней.

Сету пришлось смотреть на свою любимую, которую он не смог защитить. Она возилась с Кинаном. Ей грозила опасность, а он, Сет, не сумел ей помочь.

«А если бы на месте Ниалла был кто-то другой? Если бы Ниалл ее покалечил?»

Ответ на эти мысленные вопросы был один: он, Сет, — всего-навсего смертный слабак.

«Но Кинан тоже ничем ей не помог», — явилась успокоительная мысль.

Однако разница между ним и Кинаном заключалась в том, что король Лета мог вступить в поединок с Ниаллом. Будь он в сознании, он бы пробился сквозь стену теней.

«Иногда отвратительно чувствовать себя человеком».