Темное предсказание

ГЛАВА 4

После завтрака Сорша вызвала Девлина. Привыкший являться вовремя, он не заставил себя ждать. Они провели вместе целую вечность, и ее брат всегда оставался надежным и предсказуемым.

Она шла через зал, а Девлин стоял в дверях и терпеливо ждал. Босые нога Сорши беззвучно ступали по плитам пола. Столь же беззвучно она поднялась на подиум, где стоял один блестящий серебряный трон. Отсюда зал, похожий на пещеру, выглядел очень красиво. Глаз радовала симметрия убранства. Это помещение, и только оно, не подчинялось воле Сорши. Зал Правды и Памяти обладал собственной магией и был неуязвим для любой другой. Раньше, когда Темный двор находился в пределах сира фэйри, здесь решали внутренние споры и приносили жертвы. Серые камни зала помнили и это, и многое другое.

Сорша опустила ступни на холодную землю и камни подиума. Когда живешь целую вечность, память затуманивается. Земля помогала Сорше сосредотачиваться на фэйри, а камень связывал ее с правдой зала.

Девлин не шевельнулся, пока сестра не уселась на трон. Ее приверженность порядку и правилам была ему созвучна и понятна. Упорядоченность помогала следовать по избранному пути. Для Сорши порядок был инстинктивным; для Девлина он означал выбор, ежедневный и ежесекундный.

Девлин сказал те же слова, какие говорил при каждой их встрече:

— Принимаешь ли ты сегодня, моя госпожа?

— Принимаю.

Сорша опустила подол платья, прикрыв босые ступни. На ее руках и щеках поблескивали серебристые прожилки; они блестели везде, где обнажалась ее кожа, однако ноги Сорша всегда прикрывала. Другим незачем видеть природу ее связи с залом.

— Позволено ли мне приблизиться?

— Конечно, Девлин, — ответила она, произнеся еще одну из заученных фраз, которыми они обменивались целую вечность. — Мог бы и не спрашивать. Ты здесь всегда желанный гость.

— Своим доверием ты оказываешь мне честь.

Взгляд Девлина упал на прикрытые ноги сестры. Он один знал ее тайну. Разум подсказывал, что когда-нибудь доверие Сорши к Девлину станет ее камнем преткновения. Также разум говорил и другое: у нее не было лучшего выбора, и доверие к брату обеспечивало его преданность.

«И мы пока еще не пали».

Девлин был ее глазами и руками в мире смертных. И карающей десницей, когда в том возникала необходимость. Однако Девлин приходился братом еще и Бананак. Этот факт помнили все трое. Девлин регулярно виделся с Бананак; он заботился об этой безумной фэйри с замашками ворона, хотя и знал, куда ведут ее цели. Запретить ему видеться с Бананак Сорша не могла, но у нее, подобно облачкам на ясном небе, все время появлялись сомнения насчет верности Девлина.

«Вдруг в один прекрасный день он встанет на сторону Бананак? А если уже встал?»

— Темный народ пролил кровь одного из твоих смертных на земле фэйри, — начала Девлин. — Будешь ли ты их судить?

— Буду.

И эти слова он знал наизусть. Разум всегда судит.

Девлин повернулся, чтобы позвать виновных и свидетелей, но Сорша жестом руки остановила его.

— Теперь я попрошу тебя навестить мир людей. Там появился смертный, который беспрепятственно разгуливает по трем королевствам.

— Как прикажешь, — с поклоном ответил Девлин.

— Война считает его ключом ко многому.

— Прикажешь мне устранить этого смертного или привести его сюда?

— Не то и не другое.

Сорша пока не приняла решения, а действовать поспешно было бы неразумно.

— Собери сведения. Ты должен увидеть то, чего не могу видеть я.

— Как тебе будет угодно.

— А теперь займемся судом. Введи обвиняемых и свидетелей.

Стражники Девлина ввели четверых ли-эргов. Когда краснорукие фэйри проливали кровь в мире смертных, это никого не беспокоило. Большинство тамошних бесчинств и непотребств не касались внимания Сорши. Однако эти четверо действовали не в смертном мире.

Вслед за обвиняемыми в зал вошли несколько десятков придворных Сорши. Хайра и Ниэнке, ее служанки и утешительницы на протяжении последних сотен лет, сели на ступенях у ног госпожи. Их простая серая одежда отличалась от наряда Сорши разве что отсутствием украшений. Как и она, служанки были босыми.

Сорша подала Девлину знак.

Он едва повернулся — ровно настолько, чтобы видеть обвиняемых и придворных. Обратиться к сестре спиной Девлин не смел. Сейчас он стоял так, что мог видеть всех.

— Ваш король знает, что вы здесь? — спросил он у ли-эргов.

— Нет, — ответил один из них.

— А Бананак?

Другой ли-эрг усмехнулся.

— Госпожа Война знает, что мы выполняем ее пожелания.

Сорша стиснула губы. Бананак осторожничала и не собиралась показывать, что нападение на страну Фэйри совершено по ее приказу. Но она, конечно же, поощряла такие выходки.

Девлин взглянул на Соршу.

Она слегка кивнула, и он перерезал ли-эргу горло. Движение было искусным и достаточно быстрым. Ли-эрг даже не вскрикнул.

Трое оставшихся ли-эргов смотрели на кровь, заливающую камни. Зал ее впитывал, одновременно впитывая память убитого. Ли-эргов нужно было силой удерживать от соприкосновения с кровью. Кровь являлась для них пищей, искушением и причиной почти каждого их поступка.

Ли-эрги топтались на месте и шаркали ногами. Их состояние забавляло и раздражало Девлина. Он улыбнулся, потом нахмурился и оскалил зубы. Никто из придворных не видел этих быстрых перемен. Они знали: когда Девлин допрашивает незваных гостей, на его лицо лучше не смотреть.

Сорша внимала воспоминаниям, которыми зал делился только с ней. Больше этих слов не слышал никто. Высокая королева узнала, что ли-эрги не действовали по прямому приказу.

— Она не приказывала им явиться в мир фэйри.

Эти слова Сорша произнесла вслух, приковав к себе взгляды всех, кто был в зале.

Пол слегка вздрогнул; камни разошлись и погребли тело ли-эрга под собой. Земля под ногами Сорши стала влажной. Она почувствовала, как серебристые нити у нее под кожей, словно корни, потянулись в зал, впитывая жертву, принесенную во имя правды и магии.

Кровь всегда питала магию. Кровь была сердцем этой магии. Как Девлин и Бананак, Сорша нуждалась в пище и получала ее через кровь и жертвоприношения. Однако сама церемония не доставляла ей никакого удовольствия. Сорша всего лишь придерживалась заведенного порядка. Слабая королева попросту не удержала бы фэйри. Не стоит забывать, что магия питала всех фэйри в мире смертных.

— Смерть вашего брата — это печальное последствие самовольного вторжения в мою страну. Вступив в наши пределы, вы не явились ко мне, не испросили аудиенции. Вместо этого вы посмели напасть на моих придворных и убили одного из моих смертных.

Сорша сделала паузу, обводя взглядом свой двор. Как всегда, придворные взирали на нее с непоколебимой верой. Действия Сорши давали им ощущение уверенности и постоянства.

— Есть другие королевства, где другая власть, другие законы. В этом мире вся полнота власти принадлежит мне. Чья-либо жизнь и смерть зависят только от моей воли.

Придворные ждали, молчаливо наблюдая за неотвратимым восстановлением порядка. Они понимали практический смысл действий королевы. Все стояли не шелохнувшись и даже не вздрагивали, когда взгляд Сорши скользил у них над головами.

— Эти преступники убили одного из моих смертных на моей земле. Такая дерзость не может остаться безнаказанной. — Сорша поймала взгляд Девлина. — Один из троих останется жить, чтобы рассказать новому Темному королю обо всем случившемся.

— Как пожелает моя королева, так тому и быть, — спокойным ровным голосом произнес Девлин.

Его слова явно противоречили хищному блеску его глаз.

Придворные опустили головы, не желая видеть совершения приговора. Понимание не означало наслаждения кровопролитием. Фэйри Высокого двора не любили грубые удовольствия.

По крайней мере, большая их часть.

Таким же уверенным движением Девлин перерезал горло еще одному ли-эргу. Ноги Сорши, касающиеся земли и камней, тут же поведали ей правду: лезвие кинжала было недостаточно острым, что продлевало мучения виновных и доставляло наслаждение ее брату. Но куда важнее было другое наслаждение Девлина. Он знал: сестра нуждалась в пище, дающей силу Высокому двору, и гордился тем, что способствует насыщению Сорши. Это было еще одной их общей тайной.

— Во имя нашего двора и по воле и по слову нашей королевы жизни твоей настал конец, — сказал Девлин, опуская тело второго ли-эрга в дыру между камнями.

Он проделал то же самое с третьим ли-эргом, после чего протянул окровавленную руку в сторону Сорши.

— Моя королева довольна?

Ноги Сорши сразу же узнали: Девлину хотелось, чтобы она упрекнула его за наслаждение, получаемое от казни ли-эргов. Поза Девлина, весь его облик побуждали Соршу произнести слова порицания.

Взгляды придворных устремились к ним.

Сорша ободряюще улыбнулась Девлину, а затем и придворным.

— Да, брат, — сказала она. Серебристые нити, напоенные новой силой, втянулись обратно под кожу. Сорша спустилась вниз, приняла руку брата и прошла по безупречно чистым камням туда, где стоял последний ли-эрг. Он жадно глядел на перепачканную кровью руку королевы.

— Ни твой король, ни Бананак не вольны распоряжаться в пределах моего мира. Следуй правилам. — Сорша поцеловала пленного в лоб. — На этот раз я дарую тебе милость в обмен на правдивый рассказ о случившемся. Надеюсь, у твоего короля достанет времени выслушать тебя до конца.

Сорша повернулась к брату и кивнула. Он молча повел ее прочь из зала, в тишину сада. Это тоже было частью церемонии. Они сделали то, чего требовал порядок. Теперь Сорша могла удалиться в тишину природы, а Девлин — вернуться в мир смертных.

Однако на этот раз Девлину было дано особое поручение: выследить странного смертного. Сет Морган был исключением из многих правил. Раз его действия привлекли внимание Бананак, он заслуживал внимания.