Глава 13

Жак достиг места, где луг переходил в лес, и увидел, что Михаил осторожно перешагивает через что-то на земле.

— Это ловушка для волка, — кратко пояснил Михаил и продолжил свой осмотр.

— Присмотрись к этим тонким проводкам, которые практически невозможно увидеть даже нашими глазами, — предостерег Жак. — Вампир должен был сделать что-то, что позволяет спрятать провода от нас.

Очертания Грегори стали мерцать. Он стоял на месте, вдыхая ранний утренний воздух.

— Это одна гигантская ловушка, друзья мои. И мне не нравиться то, что я обнаружил только одного человека рядом с Байроном.

— Если Байрон внутри, — согласился Жак, — где другие?

— Вампир должен уйти под землю, задолго до восхода солнца, — сказал Михаил. — И нет ничего, что позволило бы ему выйти на свет с того момента, как он перевоплотился.

— Тогда, где его человеческие слуги? — громко спросил Жак.

Михаил в тревоге пожал плечами.

— Я думаю, мы должны приблизиться бесшумно и невидимо для человеческого глаза.

— Разойдемся, чтобы быть в состоянии помочь друг другу в случае необходимости.

— Провод. — Голос Грегори был не громче легкого звука. — Он натянут, пересекаясь по всему лугу на различной высоте. Тонкий, острый, в состоянии перерезать горло, к тому же подвешен так, чтобы нанести порезы во многих местах, ослабляя нас. Ясно, ни людей, ни животных не предупредили о том, чтобы не рисковали ходить в этом месте.

— Ах, да, теперь и я вижу. Очень умен, наш вампир, — сказал Михаил. — Определенно ожидалось, что мы дотянем до сегодняшней ночи. Возможно, его человеческие друзья отправились за необходимым, считая, будто у них есть весь день, чтобы мучить Байрона, не опасаясь вмешательства.

— Я не знаю, Михаил. Что-то здесь заставляет меня чувствовать себя некомфортно, — предупредил Грегори. — Что-то здесь не так.

— Я тоже чувствую это, — согласился Жак. — Хотя и не могу объяснить это. Словно все было заранее спланировано, и мы идем прямо в паучью сеть. Я знаю это место. И могу ощущать боль и страдать, как будто она возвращается снова и снова. — Он кровоточил внутри, его внутренности скручивались.

Было трудно удерживать показное спокойствие, когда его плоть страдала. Боль проникала в него, раскалывая голову. Жак был не в состояние определить, было ли это реальностью или всего лишь частью его бесконечного кошмара.

— Возможно, ты ощущаешь боль Байрона, — предположил с беспокойством Михаил.

Лицо Жака осталось бесстрастным, но морщинки на его лице углубились, а на лбу выступили темно-красные капли.

«Жак тебе больно? Я приду к тебе». — Мягкий голос Шиа раздался в его голове, улавливая фрагменты мыслей и соединяя их вместе.

Она, как всегда, была его якорем, возвращающим к реальности.

«Оставайся там, но не прерывай нашу ментальную связь, Шиа. Нахождение в такой близи от этого места дезориентирует меня. Ты нужна мне, чтобы удержаться», — попросил Жак, но на самом деле у него не было никакого выбора.

Она была его Спутницей жизни, и ее присутствие в его сознание могло означать как успех, так и провал их миссии. А он не хотел стать причиной смерти других.

Мрачная улыбка скользнула по чувственным губам Грегори, который вообще-то не имел чувства юмора. Его серебристые глаза запылали опасным светом.

— Они хотят захватить нас, Михаил. Нас, двоих сильнейших из нашего вида. Возможно, им нужно показать значение силы.

Жак с тревогой поглядел на Михаила. Может быть, из-за того, что его тело помнило каждый ожог, каждый порез. С возрастом боль становилась более сильной, если ее чувствовали. А в отличие от вампиров карпатец был способен чувствовать очень сильные ощущения. Жак вынес то, что не смог бы выдержать ни один человек, ни один карпатец. Это было даже не во имя науки, а всего лишь садистская склонность причинять самую страшную боль, какую только возможно.

«Возвращайся, Жак». — В голосе Шиа слышалось беспокойство.

«Я не могу. Не могу оставить Байрона, чтобы он повторил мою судьбу».

«Я чувствую твою боль, Жак. Тебе нелегко сконцентрироваться на том, что делаешь. Твой ум рассеян. Как ты сможешь помочь Байрону, если тебя поймают? Возвращайся ко мне».

«Я заберу его оттуда. Только оставайся со мной, Шиа». — Жак сконцентрировался на ней, упиваясь ее силой и теплотой в своем сознании, дающими возможность побороть нарастающую боль.

Земля колебалась под ногами, дождь скатывался по нему вниз. Его плоть горела, он ощущал запах. Порезы открылись и стали кровоточить. Жак прижал руки к груди, когда боль прошла сквозь него, разрывая мускулы и кости. Горло перехватило, дыхание стало невозможным. Его сердце загнанно стучало, пока он не почувствовал — оно может разорваться.

— Жак! — Грегори схватил его за руку. — Эта часть ловушки рассчитана на тебя. Вампир знал, ты придешь, и ты попался в сети. Он усиливает твои страхи и боль, вынесенную тобой. Его здесь нет. Это просто иллюзия, поймавшая тебя в капкан. Знай, это не реально, борись с этим.

— Я не понимаю. — Тело Жака было окрашено алыми точками, словно после булавочных уколов, пачкая его рубашку.

В его глазах плескались боль и безумие.

«Я понимаю». — Шиа воспользовалась информацией в его голове.

Она стала наполнять его теплом своей любви.

«Чувствуй меня, Жак. Сконцентрируйся на мне, на ощущениях, возникающих при наших поцелуях». — Она представила это в своей голове, то, как он собственнически, нежно удерживает ее, а его рот с жадностью находит ее.

То, что чувствовала она: горячая, шелковистая, пылающая жаром, нуждающаяся и желающая его. Ее рот был таким же голодным, как и его. Ее руки запутались в его густых волосах.

«Чувствуй меня, Жак». — Шепот прикоснулся к его коже, словно ее пальцы.

Жак сконцентрировался, пока не перестал замечать окружающее, кроме ее аромата и вкуса, прикосновения пальцев, мягкого и сексуального голоса. Она стала его миром, была его миром и будет всегда. Ничто иное не было реально. Шиа была его сердцем и душой. Ее дыхание настроило его. Ее сердце заставило его сердце биться более медленно по своему образцу. Его кожа пылала, но от чувственного голода, а не от пыток.

Казалось, ее дыхание согревает его ухо, сознание.

«Я люблю тебя, Жак. Сделай, что должен, а потом поторопись домой, ко мне». — Она оставила его с большим нежеланием, удерживая напоследок тепло своей любви.

Жак потряс головой, возвращаясь в реальность. Почти сразу качающаяся земля под ногами и боль попыталась снова проникнуть в него. Но вампир не смог дважды поймать его в одну и ту же ловушку. Он развернулся, концентрируясь на ощущении губ Шиа, изгибе ее бедра под его рукой, тому, как вспыхивают глаза, когда она собирается смеяться. Видел ее прижатой к его сердцу, представлял гриву ее волос перед собой, когда двинулся через иллюзию и открытое пространство.

— Хорошо, — одобрил Грегори. — Вампир очень искусен. Мне не нравятся способы, используемые им, Михаил. Давай поднимемся в воздух выше проволоки и других ловушек. Сначала пойду я. Наши люди не могут позволить себе потерять любого из вас.

— Грегори, — мягко напомнил ему Михаил, — если этот ребенок — твоя Спутница жизни, а ты сделаешь что-то небрежно, то приговоришь ее к смерти. Помни об этом, когда войдешь в это место безумия.

Взгляд серебряных глаз Грегори хлестнул старого друга.

— Ты думаешь, я рискнул бы причинить ей вред в любом случае? Я ждал ее столько лет. Эти люди ничто. Они преследовали нас слишком долго. Я хочу остановить это.

Михаил кивнул, смотря такими же, как у его брата, ледяными глазами.

— Ты как, Жак?

Улыбка Жака не имела ничего общего с весельем и обещала лишь одно — возмездие.

— Не думай обо мне. Я с нетерпением жду этого.

Михаил вздохнул.

— Два кровожадных варвара, думающие, что они живут в Темные века.

Жак обменялся с Грегори усмешками, не имеющими ничего общего с чувством юмора.

— Средневековье было не таким уж плохим временем. По крайней мере, можно было с легкостью совершать правосудие и не волноваться о мыслях женщины.

— Вы оба стали такими мягкотелыми, — усмехнулся Грегори. — Неудивительно, что у наших людей появились такие проблемы. Женщины управляют вами, а вы, словно два одурманенных идиота, следуете за ними.

Четкая форма Жака дрогнула, становясь прозрачной.

— Мы увидим, кто окажется мягкотелым, целитель. — Он полностью исчез из вида.

Михаил посмотрел на Грегори, пожал плечами и последовал примеру. Ничего из этого не нравилось ему. Грегори был бомбой замедленного действия, ожидающей своего часа, чтобы взорваться. И только Бог знает, на что способен Жак. Это было самым худшим временем, чтобы противостоять врагу, к тому же они ослабли от дневного света.

Грегори подождал, пока Михаил и Жак исчезнут из вида, и только потом позволил своему телу распасться. Он взмыл ввысь, вздрагивая, поскольку солнечные лучи проникали через темные облака и травмировали его глаза. Грегори тихо выругался. Рейвен была одна с женщиной, почти ничего не знавшей о способностях их людей. Она была очень слаба. Ребенок был единственной надеждой, и было глупостью спасать мужчину-карпатца, который был на пороге перевоплощения. Еще несколько лет и Грегори придется охотиться на него.

Жак преодолел луг, высоко пролетев над проволокой. Вода танцевала на тонких проводках кристаллическими капельками. Он медленно покружил над почерневшими руинами, ища вход, скрытый в земле. Что-то беспокоило его, но он не знал, что конкретно и что могли узнать до него другие. Что-то заставляло чувствовать себя больным, полностью неспособным к чему-либо.

Мягкий смех послал теплоту через его тело.

«С каких-то это пор ты стал неспособным? Ты сводил меня с ума, даже когда лежал беспомощный в кровати. Когда ты меня поцеловал в первый раз, я даже забыла свое имя. Так это было умело».

Жак почувствовал, как напряженность покидает его тело. Шиа была способна сделать такое с ним своим смехом, теплотой.

«Я ищу вход в подвал. Земля кажется полностью нетронутой».

«Поскольку я шла через луг, приближаясь к сожженной области, каменный камин был справа от меня. Я подошла к периметру с правой стороны. Дверь была засыпана грязью. Я не смогла увидеть это, но почувствовала рукой. Помню, камин был справа от меня примерно в десяти футах или около того».

«Спасибо, маленькая Рыжеволоска». — Жак присел под дождем, водя рукой по грязи.

— Здесь что-то есть, — сказал мягко Михаил, ища глазами скрытую ловушку.

Его тело покачивалось, пока он исследовал землю.

— На земле есть следы, словно по ней тянули ветку. По периметру рассеяны грязь и камни.

— Не касайся этого! — резко сказал Жак. — Камин должен быть справа от тебя и дальше.

— Ты помнишь это? — скептически спросил Грегори.

— Шиа помнит. Это, должно быть, еще одна ловушка. Дождь удалил бы эти следы.

— У них не было так много времени, чтобы поставить такие капканы, — наблюдательно произнес Михаил. — Байрона схватили где-то час назад.

— Возможно, мы недооценили этого вампира, Михаил. Я мог бы сделать ловушки, и ты тоже. Эйдан и Джулиан могли бы и, без сомнения, Жак. Кого мы еще знаем с таким видом силы? — спросил Грегори мягко.

— Те, кто приблизился к возрасту шестисот лет, — сказал Михаил.

— Возможно это скорее преступление ненависти, чем возраста, — рискнул предположить Жак. — То, что сделали со мной, было призвано причинить максимальное страдание, прежде чем смерть возьмет меня. Это сделано из ненависти, мести.

Грегори и Михаил обменялись быстрыми, знающими взглядами.

— Конечно, должно быть, ты прав, Жак, — согласился Михаил. — Вампир избегал нас, не пытаясь привлечь к себе внимание. Итак, кого ты так сильно рассердил, чтобы гарантировать так много ненависти?

Жак спокойно пожал плечами. Его собственная ненависть тлела глубоко внутри, гнев был столь внушителен, что казалось, демон вырвется, стоит ему только столкнуться с любым из тех, кто подвергал его пыткам и заключению. Кто бы ни ненавидел его, он создал это же чувство в Жаке. Ненависть не только была равной, но и превзошла все то, что мог бы почувствовать вампир.

— Ты знаешь мое прошлое лучше, чем я, но оно не имеет значения, если он считает, что я обидел его, — сказал Жак. — Это здесь. Дверь здесь.

— Человек спит. — Михаил тщательно исследовал невидимого человека. — Он полностью уверен, что находится в безопасности.

Грегори также обследовал человека.

— Мне не нравиться это. Слишком легко. Вампир знает, что мы можем передвигаться в ранние утренние часы. Наши силы сейчас не в полном объеме, но даже ослабленные, мы можем с легкостью справиться с людьми.

— Ты остаешься скрытым, Грегори, и прикрываешь наши спины, — предостерег Михаил. — Я проинструктировал человека открыть подвал и позволить нам войти. Жак и я проверим на наличие ловушек.

— Жак и я пойдем внутрь, Михаил. Мы не можем рисковать твоей жизнью. Ты это знаешь. — Грегори не стал ждать ответа.

Он потратил большую часть своей жизни, занимаясь охраной Михаила, вершителя правосудия для их людей. Даже теперь, когда он был близок к тому, чтобы найти свою Спутницу жизни, Грегори не отступил от этой обязанности. Он с непринужденностью захватил ум человека, требуя информации.

Джефф Смит проснулся резко, с болью в голове и беспокойством, охватившим его душу. В его голове было что-то, что не принадлежало ему, кто-то сильный, требовавший подробного отчета о прошедших нескольких днях, настаивая на более точных воспоминаниях последних часов. Он попытался сопротивляться, но не смог проигнорировать. Джефф вспоминал каждую деталь. Вампира, принесшего парализованного карпатца, Донни, режущего и жгущего жертву, смех Словенски и его подстрекания. Вампир, стоящий и бесчувственно наблюдающий пустыми глазами, по-настоящему пугая Джеффа. Донни и Словенски, собирающиеся за запасами и шепчущиеся друг с другом и с вампиром.

Вампир обещал, никто не будет в состоянии найти их, его защитные заклинания оберегали подвал до сумерек. Другие вампиры пойманы в ловушку в земле до ночи. Джефф был в безопасности и мог мучить жертву по своему желанию. Смиту было жаль, что у него не было женщины, рыжеволосого доктора. У него были просто восхитительные мысли, что бы он делал с ней в течение долгих часов и не один раз.

Жак издал приглушенный звук, но не вслух, а мысленно, и немедленно разорвал контакт с Шиа. Она бы не вынесла демона, поднимающегося в нем. Во рту уже удлинились клыки, красный туман перед глазами требовал убийств, страшных, жестоких. Низкое предупреждающее рычание вырвалось у него, и он прошипел Грегори приказание оставить убийство ему.

Михаил двинулся, чтобы перехватить брата.

— У нас есть вопросы к этому человеку.

Грегори встал между двумя карпатцами, мгновенно осознавая, что израненный ум Жака был сосредоточен лишь на одной вещи.

«Не пытайся вмешаться, Михаил. Он нападет на тебя. Твой брат не полностью вылечен и очень опасен. Мы не можем управлять им, Жак закрылся даже от женщины. Она единственное, что держит его в реальности. Мы не можем спасти этого человека». — Он пожал плечами, как бы показывая, что это не имеет для него значения.

И это, действительно, не имело значения. Если бы Михаила не было с ним, Грегори исполнил правосудие по-своему.

Смит ощущал, что кто-то более сильный удерживал контроль над его разумом. И это было по-другому, чем когда требовали информацию. Это было, словно на него напал чужак, имеющий огромную власть, причем, было такое ощущение, что череп готов разломиться. Смит вскрикнул, чтобы устоять перед раненным человеком, беспомощно лежащим перед ним. Глаза, смотрящие на него, были открыты и наполнены болью, даже некоторым злорадством, но его жертва стояла на пороге смерти. Вампир заверил Джеффа, что тело и ум жертвы будут парализованы, но он почувствует причиняемую боль, но не сможет выжить без помощи других из его вида и навредить людям.

Смит поднял нож, все еще окрашенный темно-красной кровью, и пошел к окровавленному гробу. Мгновенно невидимая сила хлопнула его о стену напротив, и нож повернулся к нему. Крича, Джефф, старался опустить оружие. Независимо оттого, что было снаружи, оно требовало у него открыть дверь. Он ударил себе обоими ладонями по голове, пытаясь сопротивляться принуждению, но его ноги уже сами шли, повинуясь, невидимому диктатору.

Рыча от нетерпения и от оказываемого давления, Джефф знал, что впускает свою смерть, когда поднимался по гниющей лестнице к двери. Каждый его шаг приближал острые, как бритва, зубы к горлу. Но он не мог остановить себя. Видя ясно посланную картину в голове, все же не мог прекратить это. Его рука уже была на двери. Он толкнул.

Деревянная дверь взлетела вверх, и две когтистые руки схватили его и вытянули под проливной дождь. Прогремел гром, вспышка молнии попала в дерево, расколов его на две части с оглушительным треском. Посыпался водопад искр. Земля ушла из-под ног, поскольку он взмыл вверх. Теперь он узнал лицо человека, которого когда-то мучил много дней. Человека, которого они похоронили заживо семью годами ранее.

Эти черные глаза, обещающие смерть, часто виделись ему в течение многих лет, но теперь они были словно ледяной огонь, оправленный красным. Сверкнули белые, острые зубы. Джефф закричал, когда горячее дыхание обожгло ему горло. Почувствовал, как зубы разрывают его плоть, пронзая уязвимое место. Горячая жидкость полилась вниз по его груди, и он посмотрел вниз, чтобы увидеть свою кровь, вытекающую до капли. А затем существо начало поглощать ее. Сердце стало биться с трудом, пытаясь работать, но Джефф не имел ни одного шанса выжить.

Вокруг него роились призраки женщин, которых он изнасиловал и убил. Образы мужчин, которых при поощрении Донни замучил, всплыли у него в голове. Дождь падал на его перевернутое лицо. Существо бросило его в грязь с вызывающим отвращение стуком. Джефф извивался, пытаясь отползти и повернуть голову, чтобы увидеть, как волк приближается со стороны леса. Он попытался издать звук, но получился только задыхающийся хрип.

Жак присел и посмотрел ему в глаза, полностью беспристрастным взглядом, наблюдая за тем, как глаза Джеффа Смита начинают тускнеть.

— Ты отправляешься в ад, который заслужил, человек, — высокомерно прошептал он в уме умирающего человека.

Жак остался сидеть возле человека красным огнем, горящим в его глазах. Демон в нем ревел и жаждал возмездия. Он знал, Байрон пойман в ловушку в подвале, этот человек и его друзья мучили карпатца так же, как они несколькими годами ранее издевались над ним. В его теле бушевали адреналин и сила.

Михаил, нервничая, вышагивал вперед-назад. Жак был больше похож на животное, чем на человека, и действовал на основании старого инстинкта хищника. Низкие рычания непрерывно вырывались из его горла, о чем, Михаил был уверен, его брат даже не подозревал.

Жак низко нагнулся, схватился за испачканную кровью рубашку и подтянул человека ближе, его потребность была смертельным порывом. Желание было диким и сильным. Каждое слово Шиа о том, что этот человек и его партнеры обещали сделать с ней, отразились в его сознании. Потребность карпатца защитить свою половинку и голод возмездия убеждали его забрать каждую секунду жизни.

Михаил видел войну, бушевавшую внутри Жака. Это трудно — жить после того, как возьмешь кровь во время убийства. Грегори и он делали это, но порыв мог быть опасен, если увлечешься. Для Жака это могло быть гибельно. Михаил осторожно приблизился.

— Жак не делай этого. Ты слишком многое можешь потерять.

Жак повернулся к нему, обнажая зубы, рыча предупреждение, заставляя Грегори еще раз встать между ними.

— Оставь его, Михаил. Пусть он убьет и выпьет оставшуюся часть этого идиота, они задолжали ему. Он больше не ребенок, которого ты должен защищать.

Михаил выругался, рассерженный на Грегори, тот не дал предотвратить этот акт. Слишком многих они теряли в такие моменты. Михаил подумал, что уже потерял Жака однажды. Он не хотел повторения этого, но понимал, что ему нужно будет одолеть древнейшего, чтобы добраться до брата. Грегори верил Жаку, подвергая их всех опасности. И со вздохом Михаил подчинился неизбежному.

Грегори наблюдал, как Михаил перестал бороться, и переключил свое внимание на Жака, ожидая принятия решения.

Жак чувствовал аромат крови. Его голод был утолен, но вкус страха и адреналина, потребность в мести горели в нем. Стремительное движение сильно привлекало его, но все же прохладный ветер, имя которому Шиа, вернул его к действительности. Его тело дрожало от потребности убивать, чувствовать, как уходит жизнь из человека. Неохотно он позволил рубашке человека выскользнуть из его пальцев. Джефф Смит мог умереть самостоятельно, Жак не будет потворствовать власти убийства окончательно завладеть собой. Он медленно, глубоко вздохнул и отошел от сломленного тела, наблюдая за своими братьями-волками, движущимися к жертве. Он избавился от демона, борясь за каждую унцию контроля над собой. Это потребовало много времени, но он смог увидеть в двоих карпатцах друзей, а не врагов.

Грегори кивнул ему, затем повернулся и осторожно вошел в подвал, вдыхая затхлый воздух, благоразумно ища скрытые ловушки. Место пахло кровью и страхом, а еще зловонием сожженной плоти. Байрон лежал в забрызганном кровью гробе, на его теле были тысячи порезов и раны с обугленной плотью. Его глаза мгновенно нашли Грегори, стали взволнованными и отчаянными. Грегори постарался связаться с ним путем карпатцев, но ум Байрона был заблокирован, для него было невозможно перемещаться или общаться. Видя отчаянье в его глазах, Грегори проверил подвал на безопасность для них.

Встревоженный Жак вошел в это место смерти, зловония вызвали у него отвращение. Он уловил предупреждение, посланное ему Грегори, и не стал приближаться к гробу. Это было слишком легко. Вампир знал, они придут, и Джефф Смит был ничего не подозревающей жертвой. Два других человека, вероятно, знали об этом.

«Что ты думаешь об этом?» — поинтересовался Грегори.

Жаку пришлось сражаться, чтобы удержать свой самоконтроль. Его тело непрерывно дрожало, и потребность убивать все еще ярко горела в нем. Было трудно думать или концентрироваться. Он знал о волках снаружи и их радости, поскольку они разрывали тело. Чувствовал свою тягу к их простому образу жизни. Они звали его присоединиться к ним, охотиться и питаться.

«Что ты думаешь, Жак?» — Грегори намеренно использовал его имя, желая достучаться до него и не дать потребности разрастись: охотиться, убивать и быть действительно свободным.

«Что-то не так». — Жак не мог понять что, но был уверен, была какая-то скрытая опасность.

Глаза Байрона были красноречивы, он отчаянно пытался что-то сообщить. Когда Грегори подступил ближе, тот еще больше возбудился, кровь стала фонтанировать из его ран.

— Успокойся, Байрон, поспи. Никакой вампир не поймает нас в ловушку. Михаил ждет снаружи. Мы здесь втроем. — Голос Грегори был красивым, чистым и успокаивающим. — Уплывай прочь, замедли свое сердце. И позволь своему телу исцеляться. Я буду охранять тебя в каком-нибудь месте, пока ты будешь излечиваться. Моя кровь сильна. Ты быстро поправишься.

Кровь стала вытекать еще сильнее, показывая, что Байрон еще больше расстроился. Голос Грегори смягчился, пока не стала ветром, водой и землей.

— Жак много раз обменивал с тобой кровь. Он может дать тебе свою, если ты хочешь сохранить в силе ваш договор. Не бойся нас, ловушки нет, вампир не может разработать чего-то такого, что я не смог бы распутать. А теперь спи и дай нам закончить. — В голосе слышалась команда.

И хотя ум Байрона был все еще неуправляем, но голос заставлял любого, слышащего его, подчиняться. Байрон был на пределе и страдал от боли. Он чувствовал, что ему надо удержать угасающее сознание. Его жизнь вытекала, а он не мог рассказать им о чудовищном, дьявольском заговоре, который вампир обрисовал ему в общих чертах, пока он лежал такой беспомощный. Мог только надеяться, что они поймут это вовремя. Байрон остановил свое сердце, чтобы прекратить вытекание крови. Его легкие работали на мгновение дольше, а потом — небольшой вздох, и он сдался, оставаясь лежать тихо, словно мертвый.

Грегори вздохнул с облегчением.

— Я мог чувствовать его боль.

— Я ранее прошел через это, — мрачно ответил Жак. — Ему будет лучше, если не будет ничего чувствовать или знать, пока мы не осмотрим его раны.

— Он не хочет моей крови, — указал Грегори своим мягким, спокойным тоном.

Ничего не раздражало его, не вызывало эмоций. Он убивал и лечил так же спокойно, как и говорил.

— Я знаю, что заключил с ним договор. Я выполню его, — сказал Жак. — Давай найдем ловушку, чтобы иметь возможность забрать его. Это место пропитано злом.

Грегори осмотрел гроб сам, ища скрытые провода или бомбу любого вида. Он тщательно водил рукой по грубой деревянной коробке.

— Люди уехали отсюда, ничего не зная. Они оставили этого, как приманку. Это должно быть смертельной ловушкой. — Очень осторожно Грегори осмотрел все еще лежащее тело. — Байрон в кошмарном состоянии. Он должен немедленно усыпить себя. Должно быть, он хотел умереть быстро или знал, они ждали нашего прихода, и старался предупредить. Без разницы почему, но мы должны двигаться быстро и доставить его в пещеру, где сможем дать кровь и исцеляющую землю, необходимые ему.

— Отойди, целитель и позволь мне снять его. Он мой друг, хотя я и не помню его. Я не могу сделать ничего другого, кроме того, что обещал.

— Начинай медленно, Жак. Бомба должна быть под ним. — Вместо того, чтобы отойти, Грегори придвинулся ближе, желая иметь возможность схватить все, что покажется подозрительным, или обойтись без этого, если нужно.

«Поспеши, Грегори. Свет становится слишком сильным, а это неудобно», — проинструктировал снаружи Михаил.

Жак очень тщательно проводил под телом Байрона медленную и осторожную зачистку, не торопясь, словно утренний свет не затрагивал ни одного из них. Запах крови коснулся его ноздрей, зловоние обугленной плоти скручивало живот. Около бедер Байрона он ощутил наименьшее сопротивление. И мгновенно остановился.

— Это здесь, Грегори, провод, о который я порезался, острый как бритва. Он сжимает мое запястье. Ты видишь? Я не осмеливаюсь двигаться, пока мы не узнаем, связано ли это со взрывным устройством.

Грегори низко присел и стал исследовать запутанные переплетения.

— Грубая бомба, довольно бестолковая. Вампир знает, насколько легко я смогу это обезвредить.

— Может быть, это подарок от тех двоих. Это похоже на человеческую ловушку, в конце концов, — прокомментировал Жак, ожидая, пока Грегори разберется с проблемой.

Его огромная сила позволяла ему удерживать вес Байрона одной рукой и не замечать напряжения.

— Второе устройство? Возможно первое — муляж.

Грегори было неудобно. Обычно он предпочитал обман и хитрость. Это был слишком хитрый план, для созданного в течение часа. Это планировалось долго. Кто-то ждал подходящего времени, чтобы привести это в исполнение. Для чего? Михаил чувствовал себя некомфортно, как и Жак? Что-то здесь было не так, но что? Озадаченный, Грегори стал снова исследовать устройство, не желая упустить что-либо.

Загрузка...