Темный Луч. Часть 2

Смертей не было.

Он старался держаться в тени. Я должен делать то же самое. Если хочу, чтобы Елена умерла, я должен отступить.

Я сжал кулаки, затем схватил свой запас Каиново Огня и позволил себе раствориться в тумане.

***

Я застонал, просыпаясь. Рука онемела, потому что на ней лежало что-то тяжелое. Я потер свободной рукой глаза и помассировал висок, чтобы унять пульсирующую боль. Я медленно открыл глаза и сосредоточился на форме на моей руке.

Табита.

Я мало что мог вспомнить, кроме того, сколько раз я нюхал Каинов Огонь. Моя заначка почти полностью исчезла.

Я перекатился на бок, чтобы высвободить руку из-под нее, но затем мой взгляд упал на синяки, покрывающие ее тело.

Я снова избил ее.

Обрывочные кадры нашей ссоры мелькали в моем сознании, но я не знал, когда произошла эта ссора.

Я был слишком не в себе, больше, чем когда-либо прежде.

«Мне так жаль», — мысленно сказал я, потому что даже не мог выдавить из себя эти слова.

В кого я превращался?

Я натянул кое-какую одежду и направился в кафетерий. Я не был уверен, какой сегодня день, но, судя по количеству студентов, толпившихся в кафетерии в этот поздний час, это были выходные.

Мне нужно было найти Джорджа, но сначала мне нужна была еда.

Шеф-повар приветствовал меня с улыбкой, что означало, что за потерянное время я не пропустил ни одного приема пищи.

Мой желудок скрутило, и я обернулся, чтобы увидеть Елену, стоящую рядом со мной.

Я нахмурился, глядя на нее.

— Послушай, я знаю, что ты не моя няня, но Люциан попросил меня сказать тебе, куда я пойду, если уйду с Полом.

У нее хватило наглости заговорить со мной о Люциане после того, как я прочел в своем дневнике, что она поцеловала Пола? Очевидно, Люциан был последним, о чем она думала. Она была точь-в-точь как Арианна.

— Мы идем в ту пещеру за озером, — сказала она и ушла.

Неважно. Меня не волновало ее местонахождение.

Я взял поднос и ушел, заняв место за самым дальним от нее столиком.

Мой взгляд упал на Пола, стоявшего в дверях, когда я ел. Я проследил за его взглядом на Елену, которая взяла свою сумку и направилась к нему.

Я мог себе представить, что они собирались делать в той пещере… они не будут кормить элементалей, это точно.

Но меня это не беспокоило.

Правда была в том, что Елена была просто еще одной дешевой шлюхой в школе, полной таких.

Если повезет, скоро она больше не будет моей проблемой.

— 17~

Табита все еще спала в моей постели, когда я вернулся в комнату.

Я никогда от нее не избавлюсь. Она была похожа на потерявшегося щенка. Как бы плохо я с ней ни обращался, она всегда возвращалась.

Вздохнув, я разделся и лег в постель, обняв ее одной рукой и притянув к себе. Абсолютное одиночество всегда охватывало меня после того, как я спускался со своего пика.

Это было трудно признать, но я был рад, что Табита была здесь.

Она пошевелилась в моих объятиях, затем повернулась и посмотрела на меня.

Ее губа была разбита и распухла.

— Мне так жаль, — прошептал я.

— Уже прощен.

— Нет, Табита. Я тебе не подхожу.

Она посмотрела на мою грудь, и ее пальцы закрутились вокруг моего ожерелья.

— Когда я впервые увидела тебя, то поняла, что предназначена Темному Блейку. Я знаю, на что подписалась.

— Табита…

— Остановись. — Она приложила палец к моим губам. — Я люблю тебя, и ничто не удержит меня на расстоянии.

Она коснулась своими губами моих, и я углубил поцелуй. Я перекатился на нее сверху, мои руки скользили по ее коже.

Табита оторвала свои губы от моих, когда дверь открылась, ее глаза расширились. Она натянула на себя одеяло и кивнула головой в сторону двери.

— Люциан, — сказала она.

Я оглянулся через плечо и увидел Люциана, стоящего в дверях с разъяренным выражением лица.

Блядь. Он знает.

— Где Елена, Блейк? — прошипел Люциан.

Я закатил глаза.

— Я ей не нянька.

— Ты обещал, что будешь присматривать за ней. — Каждое слово было для меня как удар под дых. Я обещал ему.

Я изобразил безразличие.

— Я — Рубикон. Я могу нарушить свои обещания.

— Пол опасен, Блейк! Он здесь не для того, чтобы меняться. Он здесь, чтобы убить ее. Где же она теперь, черт возьми?

— Она, наверное, занята тем, что трахается с ним в той пещере за озером.

Его лицо вытянулось.

— Разве не это, ты надеялся услышать? Ну, извини, чувак, но едва ты ушел, как она начала проводить с ним все свое время.

Люциан покачал головой.

— Меня это не волнует. Мне нужно найти ее. Послушай, не мог бы ты, пожалуйста, пойти со мной?

— Нет, черт возьми, Люциан. Елена не стоит твоего времени.

— Блейк, мне нужно найти ее! Ты понятия не имеешь, в какой опасности находится Академия Дракония.

— Ты имеешь в виду опасность, в которой находится Елена. Просто оставь ее, Люциан. Она недостойна тебя.

— Не достойна меня? — он усмехнулся. — Ты ничего не знаешь, и ты умрешь таким образом. Ты исполнил свое желание. Я обещаю больше не заявлять на тебя права.

Он умчался прочь.

Я вздохнул с облегчением. Люциан не знал о ней правды.

Он только узнал, что Пол был здесь, чтобы убить ее.

По крайней мере, он наконец-то нарушил свое обещание.

Я оглянулся на Табиту, которая окаменело лежала рядом со мной.

Она все еще смотрела на дверь.

— Что?

— Тебе нужно идти, Блейк.

— У меня и так хватает дерьма, с которым нужно разбираться. Я никуда не собираюсь уходить.

Я встал и направился в ванную, захлопнув за собой дверь. Я запер дверь и прислонился к ней головой.

Это было все. Если меня не будет рядом, чтобы спасти ее, она в конце концов умрет.

В конце концов Люциан забудет ее.

Единственная часть моего плана, которая развалилась, — это охота на Пола вместе с Люцианом. Люциан знал, что я не хочу помогать.

Блядь.

Что он имел в виду, когда сказал, что я ничего не знаю? Что я умру таким образом?

Он же не знал правды, не так ли?

— Блейк! — Табита забарабанила в дверь. — У меня плохое предчувствие по этому поводу. Люциан — единственный, кто когда-либо пытался заявить на тебя права. Он нужен тебе, чтобы бороться с тьмой! Ты должен сражаться!

Мной овладело желание выбить из нее все дерьмо. Она была похожа на маленькую гребаную собачку, постоянно тявкавшую мне в ухо.

— Пожалуйста. Иди, помоги ему, — умоляла она снова и снова.

Я рывком распахнул дверь.

— Отлично. Просто перестань тявкать.

Я быстро оделся и потащил свою задницу в пещеру.

Запах гиппогрифа был почти удушающим.

Он был в пещере. С Еленой, возможно, с Люцианом.

Сожаление сильно ударило меня. Я совсем забыл о гиппогрифе.

— О черт! Она восходит, — закричала какая-то женщина. Я знал этот голос. Это был новый профессор. Профессор Георгиу.

Откуда, черт возьми, я знаю ее имя?

Я бросился вглубь пещеры. Я услышал приглушенный крик, похожий на крик Елены.

Черт, она не была мертва.

Глубокое рычание эхом отразилось от стен, и я остановился как вкопанный. Что, черт возьми, это было?

— Люциан, — закричал низкий голос.

Холод пробежал по моему телу, и я подстегнул себя.

За криком последовали звуки ломающихся костей.

Я должен был пойти, когда Люциан попросил меня об этом.

Было нужно, чтобы с ним все было в порядке. Пока он жив, все будет хорошо. Я могу быстро вернуть его в Драконию или исцелить его.

Я последовал за звуками дальше в пещеру. Темнота наконец рассеялась, и пещера озарилась великолепным голубым светом.

В дальнем конце пещеры лежал дракон, породу которого я никогда раньше не видел. Гиппогриф стоял перед ним, размахивая хвостом и угрожая убить дракона.

Эта гребаная сука. Я должен был догадаться в тот вечер в ее классе, что это была она, но она была хорошей актрисой.

Пола нигде не было видно, но мой взгляд упал на железный меч, лежащий на земле.

Может быть, Люциан убил его.

Гиппогриф ударила хвостом по стене, и пещера вокруг нас содрогнулась. Крыша обрушилась на нас, и Гиппогриф нашел свое спасение.

— Уходи, она убегает! — прорычал на меня дракон. Он говорил по-английски. — Уходи, Блейк! — Откуда он узнал мое имя? Я стряхнул это с себя и прыгнул в дыру вслед за гиппогрифом.

На этот раз она не уйдет.

Она была слабой и медлительной, что не имело никакого смысла. Если не… Калупсо? Но только мы знали об этом зелье. Я сомневался, что виверны вообще пользовались зельями.

Я сосредоточился на стоявшей передо мной задаче и полетел усерднее.

У нее была с собой сумка, и, судя по доносящимся из нее кудахтающим звукам, в ней находились драконы Стихий.

Она не могла сбежать с ними.

Когда я догнал ее, она взмахнула хвостом и промахнулась мимо меня на дюйм.

Она продолжала наносить мне удары до тех пор, пока между нами снова не образовалось значительное расстояние.

Я пригнулся, намереваясь вынырнуть из-под нее.

Мой взгляд на долю секунды оторвался от нее, когда я приготовился столкнуться с ней, но она исчезла. Прямо как в ту первую ночь.

Я взревел от отчаяния.

Я обыскал весь район, но ее нигде не было видно. Даже ее вонючий, сладкий запах исчез.

Побежденный, я вернулся в пещеру.

Я добрался до дыры, принял человеческий облик, прыгнул в пещеру и побежал к дракону.

Он плакал в углу, и когда я приблизился, он повернулся и посмотрел на меня.

— Где они?

— Она… исчезла.

— Опять? — прорычал он.

Я прочистил горло.

— Кто ты? — спросил я.

— Это я, идиот. Елена. Я… — От дракона донеслись новые рыдания.

Этого не могло быть.

Казалось, весь воздух в легких покинул меня, тьма тяжело давила мне на грудь. Света больше не было. Здесь никогда не было никакого света. Все это время я напрасно хотел устранить Елену.

— Нет, этого не может быть.

— Блейк, у нас нет времени. Мне все равно, веришь ты или нет. Люциан… эта сука ударила его своим хвостом. Ты должен помочь ему. Сейчас же!

Страх захлестнул меня при мысли о том, что яд гиппогрифа может сделать с человеком. Я перешел к активным действиям.

Я перелез через лапы дракона — Елены, черт возьми, я все еще не мог в это поверить — схватил Люциана и перекинул его через плечо.

Впервые за долгое время мой разум был совершенно ясен. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы доставить Люциана к Констанс.

— Держись, Люциан, — пробормотал я, превращаясь. Я зажал его в лапе и полетел так быстро, как только мог. Чешуя горела от напряжения, но на этот раз не какая-то сущность заставляла меня напрягаться.

Это все я.

Я приземлился с грохотом, земля задрожала у меня под ногами.

— Констанс! — взревел я, когда они с Джулией выбежали.

— Блейк, что происходит?

— Помогите! — закричал, опуская тело Люциана на землю.

— Нет! — взвыла тетя, падая на колени рядом с Люцианом. Она положила на него руки, чтобы вытянуть яд.

Мастер Лонгвей бросился к нам.

— Что случилось?

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — умолял я, наблюдая за работой Констанс. Он должен жить. Слезы затуманили глаза.

Мне жаль. Мне очень, очень жаль.

Мне следовало послушаться его вместо того, чтобы отпускать в ту пещеру одного.

Серебро волос Констанс начало тускнеть, исчезая вместе с ее силой, когда черные вены на лице Люциана начали исчезать.

— Констанс, ты убиваешь себя, — обеспокоенно сказал мастер Лонгвей.

— Я скорее умру, чем потеряю принца Тита, — выдохнула она, едва успев вымолвить эти слова, как рухнула рядом с Люцианом без сознания.

Я в ужасе смотрел, как черные вены медленно возвращаются на лицо Люциана.

— Нет! — Я упал на колени. Сам того не зная, я вернулся в человеческий облик, и кто-то накинул на мое тело черную мантию.

Злые слезы потекли по лицу. Это была моя гребаная вина.

Констанс пришла в сознание и попыталась снова, но в следующее мгновение она начала причитать. Она посмотрела на меня и покачала головой, и мне показалось, что в мое сердце вонзилось копье.

Нет, нет, нет. Слезы свободно текли по моему лицу. Я поднес кулак ко рту и прикусил костяшки пальцев, сдерживая крик.

Принц Тита был мертв из-за меня.

— 18~

— Что случилось? — потребовал ответа мастер Лонгвей.

Отдаленный звук отвлек мое внимание. На горизонте я увидел дракона, пытающегося взлететь.

Гребаная Елена. Все это время я был так неправ.

Я сбросил халат, преобразился и полетел к ней.

Ее сердце билось так быстро, так громко. Она была не похожа ни на одного другого дракона.

Я устроился под ней, и она рухнула мне на спину. Я немного опустился из-за лишнего веса, но быстро восстановил ритм.

Елена сорвется, когда увидит Люциана, а я не был готов к этому.

Я мягко приземлился и лег, чтобы Елена могла соскользнуть с моей спины. Она с грохотом упала на землю.

Все, кто собрался снаружи, уставились на нее.

Они думали, что она была драконьим отродьем или Драконианцем. Они были неправы.

Вернувшись в свой человеческий облик, я свирепо посмотрел на профессора Файзер. Ее чушь про «дракон всегда знает». Возможно, теперь все увидят в ней мошенницу, которой она и была.

Я повернулся к Люциану, который теперь был накрыт белой простыней.

Я почувствовал на себе взгляд Елены и подошел к ней.

— Тебе нужно измениться обратно, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко.

— Блейк! — закричала Бекки. — Где, черт возьми, Елена?

Я бросил на нее быстрый взгляд.

— Ты смотришь на нее.

По толпе пронесся вздох.

— Как это возможно? — Мастер Лонгвей подошел, чтобы получше рассмотреть ее.

— Я не знаю, мастер Лонгвей. Она уже была в своей драконьей форме, когда я добрался до пещеры. — Мой взгляд снова встретился с взглядом Файзер, которая смотрела на Елену, нахмурив брови.

Именно так я и думал. Теперь ей нечего было мне сказать.

— Нет! — Елена закричала в агонии, когда заметила тело Люциана.

Я придвинулся к ней поближе, но она оттолкнула меня с такой силой, что я пролетел по воздуху. Я приземлился с глухим стуком, ноющая боль пронзила череп. Я вскочил на ноги, когда Елена добралась до тела Люциана.

Душераздирающий, пронзительный крик наполнил воздух. Крик дракона. Этот звук побуждал как людей, так и драконов выплакивать свои души. Я не мог этого вынести.

Елена не сдерживалась. Ей нужно было измениться обратно, пока ее драконий крик не свел нас всех с ума.

Констанс превратилась в свою драконью форму и потерлась головой о пурпурную макушку Елены в попытке утешить ее.

— Милая, тебе нужно измениться обратно, — пробормотала Констанс на латыни.

— Она не говорит по-латыни, Констанс. Только на английском.

— Как это возможно, Блейк? — спросила она.

— Я не знаю.

— Ты будешь переводить?

Я кивнул и посмотрел на Елену.

— Констанс говорит, что тебе нужно успокоить свой разум, Елена.

— Успокоить? — взвизгнула она. — Где ты, черт возьми, был?

Я схватил рог, торчавший у нее из подбородка, и притянул ее голову к себе, пока она не посмотрела на меня. Если мне придется прибегнуть к убеждению, чтобы вернуть ей человеческий облик, значит, так тому и быть.

— Успокойся. А теперь представь свое человеческое тело.

Зелень ее глаз прояснилась, когда она медленно начала меняться. Ярко-пурпурный цвет ее чешуи поблек, становясь светлее, пока не вернулась ее бледная кожа. Ее хвост и крылья отступили, когда на голове начали прорастать волосы.

Это происходило медленно — драконы обычно менялись гораздо быстрее, чем сейчас.

— Вот и все, Елена. — Как только последняя чешуйка исчезла, ее колени подогнулись, и она рухнула в мои объятия.

Ее крики вернулись, и даже ее человеческие рыдания проникли в мою душу.

Я крепче прижал ее к себе, боясь, что разорвусь на части, если отпущу ее.

Джулия подбежала с мягким одеялом, и я укутал им Елену.

— Черт возьми, Елена, мне так жаль. Я был так неправ, — прошептал я. Я должен был быть там.

— Отведи ее внутрь, — сказала Констанс.

Я поднял Елену и, покачивая ее на руках, последовал за Констанс.

Ее голова идеально примостилась в изгибе между моей шеей и плечом. Табита всегда прижималась к моей ключице, но Табита никогда не чувствовалась идеально подходящей.

Это было так неправильно. Она должна была быть моей всадницей, но теперь она была драконом.

Я положил ее на кровать, не сводя с нее глаз.

— Мне так жаль, — произнес я одними губами, прежде чем повернуться и выбежать из комнаты.

— Блейк. — Мастер Лонгвей схватил меня за руку и оттащил назад.

— Не сейчас, пожалуйста.

— Пойдем со мной. — Его тон не оставлял места для возражений. Я неохотно последовал за ним, стараясь не обращать внимания на плач вокруг меня.

Он привел меня в свой кабинет, и я рухнул в кресло. Стена внутри меня наконец-то рухнула. Я хватал ртом воздух сквозь рыдания и слезы. Мое сердце разбилось вдребезги из-за единственного человека, который оставался моим другом, независимо от того, какое дерьмо тьма заставляла меня делать.

***

Королева Маргарет отказалась покинуть тело Люциана, ее надломленные, убитые горем крики ранили меня до глубины души.

Констанс утешала, насколько могла, когда королева лежала рядом с телом Люциана, ее тонкие руки обвивались вокруг него, когда она целовала его совершенно белое лицо.

Король Хельмут повернул ко мне свое пепельное лицо.

— Отведи меня в пещеру, Блейк.

Я кивнул, ведя его и Эмануэля за собой.

— Где ты его нашел? — спросил король Хельмут.

Я указал, и он подошел, наклонившись, чтобы поднять железный клинок.

— Люциан рассказал тебе, что он обнаружил?

Я покачал головой.

— Думаю, он направился прямо сюда. Я нашел запах гиппогрифа и последовал по нему сюда.

Ложь вонзилась мне в сердце, но если бы король узнал, что я отказался помочь Люциану, он вонзил бы этот железный клинок прямо мне в живот.

— Я опоздал. Мне так жаль.

Он кивнул.

— Она сбежала?

— Да, она исчезла, как и в прошлый раз.

Мы замолчали, воздух наполнился эмоциями, когда короля Хельмута начало трясти.

Его сдавленные рыдания наполнили пещеру, и он упал на колени, закрыв лицо руками. Эммануэль присел рядом с ним на корточки и обнял своего короля.

Слезы заблестели в глазах Эмануэля, когда он посмотрел на меня.

— Думаю, тебе пора идти, Блейк.

Я кивнул и прыгнул через дыру в стене. Я направился прямо к горе, где кричал до тех пор, пока у меня не пересохло в горле.

Безжалостный и неумолимый гнев нарастал во мне.

Я был зол на себя. Зол на гиппогрифа. Зол на Люциана. Я сказал ему оставить это в покое. Ему следовало послушаться меня. Мне следовало прислушаться к нему.

Но большая часть моего гнева была направлена на Елену. Если бы она заботилась о нем так, как он заботился о ней, Люциан был бы жив.

Это она должна была умереть.

Она не заслуживала его.

И теперь правда выплыла наружу. Она не была Драконианцем. В конце концов, ее метка была всего лишь родимым пятном.

Но я не мог понять ее сверхъестественного сходства с королем Альбертом.

И тут меня осенило.

То, что сказала Елена на той горе в ту ночь, когда она вышла из священной пещеры.

Может быть, у короля Альберта и был наследник, но не от королевы.

Елена совсем не была похожа на королеву Катрину. Однако она была немного похожа на Таню.

Был ли у короля роман с драконом королевы? Это объяснило бы, почему королева отослала Таню прочь. Король не просил королеву выбирать; королева попросила короля сделать выбор.

Все знали, что королева Катрина была бесплодна. Отсутствие наследника, должно быть, значительно осложнило их брак.

Но временная шкала была неверной. Драконы принимали свой человеческий облик только через семь лет.

Королева не могла знать, если только не застала их вместе.

Но человек и дракон не могли породить дракона. Их потомство всегда было человеком.

Что означало… Король Альберт был драконом.

***

Мне отчаянно хотелось спросить отца о короле Альберте, но я не мог. Король всегда был для меня как второй отец, а теперь мне казалось, что я его вообще не знал.

Я думал, что он любил королеву Катрину, но, очевидно, это было неправдой.

Вот почему она ненавидела его, потому что он разрушил все, что у них было общего. И с ее драконом — ее Дентом. Единственным существом, которое никогда не должно было причинить ей боль.

Это звучало неправдоподобно, но что еще это могло быть?

Я бродил по зловеще тихим коридорам, мои мысли путались. Многие студенты разошлись по домам. Ходили слухи, что они хотели, чтобы Дракония навсегда закрыла свои ворота, но пока школа останется открытой для всех, кто захочет учиться.

***

Как я мог все так неправильно понять? Почему я проснулся, когда ее привезли? Очевидно, это было не потому, что она была моей всадницей. Сейчас они не выпустили бы ее на ринг со мной. Только люди могли сломить нас. Возможно, это было потому, что она была наследницей короля Альберта.

Мне казалось, что я чего-то не понимаю и не могу видеть общую картину. Было слишком много вопросов без ответов. Я никогда не собирался докопаться до сути этого, не поговорив с отцом, но об этом не могло быть и речи.

Моему отцу Таня совсем не нравилась. Мне стало интересно, знал ли он об этом романе.

Это не должно меня беспокоить. Теперь никто ничего не мог для меня сделать.

Единственный человек, который когда-либо был достоин стать моим всадником, лежал в морге. И ни у кого больше не хватило смелости попытаться заявить на меня права. Я был обречен.

Я сморгнул выступившие на глазах слезы. Я скучал по Люциану, мне не хватало его советов.

Я был причиной… Нет, это было не так. Я предупреждал его, чтобы он не ходил. Елена была причиной смерти Люциана.

Он даже не знал, кто она такая. Он просто слепо любил ее.

Я не мог поверить, что Елена одурачила нас всех.

Я презирал ее еще больше, чем когда-либо прежде.

***

Я смотрел в окно кареты, едва замечая фотографии Люциана, которые висели на каждом дереве и столбе. Дороги были перекрыты для тех из нас, кто приехал на похороны Люциана.

Цветы, открытки, плюшевые мишки и другие фотографии Люциана украшали кованые ворота дворца в Тите.

Он был принцем сердец каждого.

Табита шмыгнула носом рядом со мной. Ее глаза были покрасневшими и опухшими, и она вцепилась в мою руку, будто я был ее спасательным кругом. Я почувствовал облегчение, что она хорошо замазала синяки, потому что мастер Лонгвей и Джефф сидели напротив нас в экипаже.

Повсюду были камеры и пресса, и журналюги требовали поговорить с людьми, когда те входили внутрь.

Я вышел из экипажа, как только он остановился перед собором, не обращая внимания на группу людей, которые бросились ко мне с микрофонами. Я был уверен, что они тоже хотели поговорить с Еленой, но ее нигде не было видно.

Арианна и Николь обе остановились, чтобы пообщаться с прессой, посетовав на большую потерю для Пейи, заявив, насколько они потрясены и разъярены.

Это была огромная потеря, и ради чего? Дурацкого Грозового Света? Это привело меня в ярость.

Я должен был рассказать мастеру Лонгвею обо всем, что произошло в пещере, а Джордж и остальные должны были объяснить, почему они держали элементалей в секрете.

Елена была единственной, с кем он еще не разговаривал; все давали ей поблажку из-за ее отношений с Люцианом.

Но они не знали, что она никогда не заботилась о нем. Елена отбросила Люциана в сторону, как будто он был никем, и шагнула прямо в объятия Пола.

Собор был переполнен, но Елены по-прежнему не было видно. Я бы не удивился, если бы она решила не приходить.

Пастор говорил о Люциане так, будто знал его сердце. Он рассказал обо всех вещах, которые Люциан все еще хотел сделать, и о том, как он любил каждое существо и заботился о нем.

Я взглянул на королеву Маргарет. Она была в полном беспорядке. Не думаю, что она даже слышала хоть слово из того, что сказал пастор. Она просто схватилась за грудь и закрыла лицо свободной рукой, сильно дрожа.

Мне хотелось бы как-то облегчить ее боль, но это было невозможно. Не было никакого способа повернуть время вспять.

Мои щеки были мокрыми, когда я оторвал взгляд от королевы. Я все еще чувствовал себя очень виноватым, хотя Люциан отправился в ту пещеру не из-за меня.

Как только церемония закончилась, мы спустились к озеру, где Люциану предстояли королевские проводы, которых он заслуживал. Похороны в Пейе были редкостью, мы предпочитали сжигать наших мертвецов.

Я наблюдал, как Люциана уложили на алтарь, а затем мужчина запел медленную балладу.

Я любил эту песню, но в то же время ненавидел ее, потому что жизнь моего друга, жизнь моего кровного брата теперь навсегда будет связана с ней.

Я оглянулся на королеву Маргарет, которая уткнулась лицом в шею короля Хельмута. Он обхватил ее руками, не давая ей в отчаянии опуститься на землю.

Внезапно раскаленная докрасна ярость вскипела во мне, когда я увидел, что Елена пристально смотрит на королеву.

Она была единственной, кто не плакал, на ее лице было написано чувство вины.

Я недоверчиво покачал головой и оглянулся на озеро, когда они опускали гроб Люциана в воду.

Я прошел вперед и начал раздеваться, а окружающие освободили мне место для преображения.

Я прилетел к нему в последний раз.

«Я буду скучать по тебе».

Я попытался взять свой драконий крик под контроль, и когда был уверен, что смогу открыть рот, не теряя контроля, я выпустил Розовый поцелуй.

Вдалеке прогремел выстрел из пушки, когда мое пламя охватило гроб Люциана, за ним последовал другой, пока воздух не наполнился громкими хлопками.

Я издал крик и спикировал низко над водой, затем взмыл ввысь, больше не оглядываясь.

Мне нужна была разрядка. Каинов Огонь был единственным, что могло успокоить мой разум.

Мне было все равно, если это прикончит меня. По крайней мере, это будет лучший конец, чем то, что я полностью погружусь во тьму.

— 19~

Жизнь уже никогда не будет прежней. Я знал это, тьма знала это. Не было никаких причин продолжать борьбу.

Я понятия не имел, сколько дней прошло с похорон Люциана. Я проводил все свое время в комнате, в темноте.

Я все еще чувствовал себя идиотом, думая, что Елена была моей всадницей.

У меня все еще не было никаких ответов на вопросы, крутившиеся в голове, и я, вероятно, никогда их не получу.

Что бы Люциан ни обнаружил в Акерском лесу, оно умерло вместе с ним в той пещере.

Когда я больше не мог игнорировать голодную боль в животе, я поплелся в душ и позволил воде омывать меня, пока она не стала холодной. Мои движения были скованными, когда я одевался.

Какая-то часть меня хотела сражаться. Но для чего?

Какой, блядь, в этом теперь был смысл?

Я чувствовал себя опустошенным.

Но Люциан не хотел бы этого для меня. Он бы умер, пытаясь заявить на меня права. И думаю, что он действительно погиб на той миссии, хотя и вернулся.

Наши прощальные слова наполнили меня чувством вины.

Я никогда не прощу себе того, что наговорил ему.

Я спустился в кафетерий и заставил себя проглотить еду, но она была безвкусной.

Смерть Люциана лишила меня даже простой радости от еды.

Сэмми села передо мной, ее глаза наполнились слезами.

— Сэмми, пожалуйста, не сейчас.

— Прости, Блейк, но мне нужна твоя помощь. — Она шмыгнула носом, вытирая слезы.

Я прищурился, жестом вилкой приглашая продолжать.

— С Еленой. Я знаю, она тебе не нравится, но она сдается. Она не хочет жить.

Я фыркнул.

— Сэмми, не будь такой королевой драмы.

— Я не разыгрываю из себя королеву драмы. Если ты мне не веришь, приходи и посмотри сам. Мы с Бекки перепробовали все. Мы не знаем, что делать. Пожалуйста.

Я вздохнул.

— Хорошо. — Я бросил остатки еды и последовал за ней к выходу.

Она даже не проронила ни слезинки на его похоронах, так что это должно было быть очередное представление.

Когда я вошел в их комнату, там было так же темно, как и в моей.

Я посмотрел в сторону ее кровати, где Елена лежала спиной к нам.

Она не двигалась. Казалось, она даже не дышала.

Я подошел к ее кровати и склонился над ней.

Ее глаза были открыты, но в них не было света. Они были тусклыми, и она уставилась в стену, даже не моргая.

Сэмми не шутила.

— Елена, хватит! — огрызнулся я. — Я думал, сестра слишком остро отреагировала, когда сказала, что ты ничего не хочешь делать, но, очевидно, она была права. Что ты с собой делаешь?

Она приподнялась и бросила на меня убийственный взгляд.

— Оставь меня в покое!

— Нет! — Я схватил ее за руки и одним движением стащил с кровати. Она была такой легкой.

— Люциан умер за тебя. Вот как ты ему отплатила? — Я снова встряхнул ее. Ей нужно было очнуться и разобраться с этим дерьмом, как и всем нам. — Я не так собираюсь жить. Я собираюсь бороться до самого конца, Елена. Потому что этот парень верил, что что-то там, снаружи, заявит на меня права. Он отправился на это задание ради меня! Я собираюсь драться.

— Молодец. — Она выплюнула эти слова.

Ее голос звучал холодно и безжалостно.

— Ты маленькая эгоистичная сучка. Ты не заслуживала быть его девушкой. — Я швырнул ее обратно на кровать и выбежал из комнаты.

Сэмми стояла у двери, ее нижняя губа дрожала.

— Никогда больше не проси меня приходить сюда. Если она хочет умереть, просто позволь ей умереть.

Сэмми ахнула.

— Блейк! — крикнула она мне вслед, когда я сбегал вниз по лестнице.

Мне было наплевать на Елену.

Ирен была и права, и неправа одновременно. У нее действительно было преимущество, и Древние знали это. Вот почему ее имя не было напечатано на той мемориальной доске.

Меня даже больше не тошнило рядом с ней.

Все это было у меня в голове.

Она не была светом, ее не защищала никакая сила. Ничто.

Она была никем.

***

Я занюхнул остатки Каинового Огня. Я знал, что это был не тот бой, который имел в виду Люциан, но я боролся. Боролся за то, чтобы успокоить зверя. Мне было все равно, даже если это отнимет у меня жизнь.

Дракону было так тяжело умереть. Я завидовал Брайану. Он понятия не имел, как ему повезло, что он умер.

Проходили недели, а я даже не замечал. Я перестал ходить на занятия и тренировать свою Варбельскую команду. Мастер Лонгвей не подталкивал меня к возобновлению обычной деятельности хотя и позвал меня к себе в кабинет, чтобы попросить помочь Елене перейти в ее драконью форму.

Но я, блядь, ни за что больше не собирался помогать этой эгоистичной сучке.

Это был последний раз, когда меня кто-то о чем-то просил.

Они все знали о моей судьбе.

Я позволил Каиновому Огню делать свое дело и отдалился.

Разбудил меня громкий стук в дверь.

— Блейк, — сказала Констанс.

Почему она просто не могла оставить меня, черт возьми, в покое?

Она продолжала колотить в дверь, но мне казалось, что она колотит по стенам моей ноющей головы.

Я встал и открыл дверь.

— Тебе нужно пойти, — сказала тетя. Она выглядела испуганной.

— Что случилось?

— Это Елена, она не Грозовой Свет, Блейк.

— Что?

— Шевели своей задницей и быстрее. Она чуть не убила твою сестру.

Этого было достаточно, чтобы заставить меня двигаться, и мы в мгновение ока оказались в небе.

— С Сэмми все в порядке? — спросил я, когда мастер Лонгвей присоединился к нам.

— Да, Сэмми сказала, что Елена не хотела ее убивать. Она просто хотела, чтобы та отступила. Как будто Елена не знала, кто она такая.

— Но это невозможно. Мы всегда знаем, кто мы такие, даже преображенные.

— Давай просто найдем ее, — сказал мастер Лонгвей.

Я нашел ее маяк. Это было невероятно сильно… Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного.

— Ты сказал, что она не Грозовой Свет. Я видел огромного Дракона.

— Она не Грозовой Свет.

— Констанс, кто она? — Если бы она сказала Саадедин, я бы сразу направился обратно в свою комнату. Я не подписывался на это дерьмо.

— Рубикон.

Ни за что. Я ускорил движение, пока не вылетел на поляну. Елена была внутри кучи сломанных веток и деревьев, которые она уничтожила. Я услышал, как она зарычала, пытаясь освободиться.

Я спустился вместе с тетей и мастером Лонгвеем позади. Я принял человеческий облик на земле.

Я взяла халат у Констанс и натянул его через голову.

Елена тяжело дышала, и ее сердце молчало.

До того, как оно забилось как сумасшедшее.

Эта девушка была загадкой, это уж точно. Она вырубила половину леса.

— Что за хрень?

— Следи за своим языком, Блейк, — сказал мастер Лонгвей.

— Просто будь осторожен. Сэр Эдвард говорит, что она — Рубикон, — напомнила мне Констанс.

— О, да ладно. Только один Рубикон может быть жить одновременно, Констанс.

— Я просто повторяю то, что сказал сэр Эдвард.

Из кучи послышалось предупреждающее рычание. Только тогда я увидел ее фигуру, зажатую между несколькими поваленными деревьями.

— Она здесь, — сказал я, придвигаясь ближе.

Она снова зарычала. Но это не было враждебным… Она была напугана.

— С ней все в порядке? — спросила Констанс.

Я сделал еще один шаг ближе. Мне нужно было увидеть ее лицо.

— Она все еще в драконьей форме, — крикнул я Констанс, затем смягчил голос. — Елена.

Она оказалась в полной ловушке, даже не могла повернуть голову.

Ее чешуя слегка вздрагивала, когда она смотрела в никуда. Я слышал рокот ее огня глубоко в животе. Ей хотелось дышать. Розовый поцелуй слетел с ее губ. Я поднял щит как раз вовремя, блокируя огонь.

Я бросился к ней и схватил за усы у подбородка.

Она сделала еще один вдох, и я заблокировал его своим льдом.

Внезапно ее страх рассеялся.

— Прости, — сказала она.

Я опустил щит.

— Ты успокоилась?

Она кивнула своей большой головой.

— Мне страшно, — прошептала она глубоким голосом.

Мастер Лонгвей и Констанс приблизились к нам, и они оба остановились, потрясенно уставившись на нее.

Это было настоящее безумие. Как это было возможно?

— Почему я не могу контролировать ее? — Елена тихо ахнула и спрятала голову в лапы.

Она была странной.

Я оттолкнул тетю и мастера Лонгвея назад, и они отступили.

— Ты уверена, что спокойна?

— Она спокойна, Блейк. Нам нужно вытащить ее из этого, — сказала Констанс.

Мастер Лонгвей начал петь, и я почувствовал магию в воздухе.

Табита была права. Драконы могли творить магию. Магия, которой владел мастер Лонгвей, была столь же сильна, как и магия некоторых Драконианцев.

Деревья отодвинулись от Елены и упали с другой стороны, некоторые скатились с горы.

Как только с нее убрали достаточное количество, я спросил ее:

— Ты можешь двигаться?

Она не ответила, просто отвела взгляд.

— Посмотри на меня.

Она снова проигнорировала меня, и это начинало меня бесить.

— Елена, посмотри на меня!

— Нет!

Я вздохнул и подошел ближе к ее крупному телу, когда она сказала, что она уродлива. Я пошутил, что она оскорбляла мою красоту.

И тут меня осенило. Почему она была здесь.

Почему Пол так быстро нашел Элементалей. Опасность приближалась, но не в виде виверн, гиппогрифа или даже Горана.

Я был опасен. Елена стала Рубиконом с одной целью.

Мои губы изогнулись в улыбке, когда меня захлестнуло облегчение. Моя жизнь снова обрела смысл. Мне нужно было обучить ее, чтобы добиться успеха.

Я не собирался становиться слугой Горана. У него будет Рубикон, если он захочет, но не я.

— Ладно, посмотри мне в глаза. Подумай о своей человеческой форме.

Она кивнула и начала съеживаться. Ее усы стали короче, морда и рога на спине медленно уменьшались.

Процесс все еще шел очень медленно, но я хотел помочь ей.

Наконец-то она снова стала человеком, обнаженной и дрожащей.

Наши взгляды встретились.

Констанс поспешила к ней и накинула халат на плечи. Елена вцепилась в него.

Она не привыкла быть обнаженной.

Ей придется привыкнуть к этому. Мы не так стеснялись своих человеческих форм, как все остальные.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Спасибо.

— Не за что.

Впервые за долгое время я почувствовал себя счастливым.

И это было из-за Елены.

На этот раз я не побоялся признаться в этом.

Ее послали убить меня.

И я позабочусь о том, чтобы у нее все получилось.

Мастер Лонгвей и я вернулись к краю утеса. Мастер Лонгвей притих и явно был сбит с толку.

Если и было что-то, в чем Елена была мастером, так это сбивать людей с толку.

— Я думал, что одновременно живет только один Рубикон? — тихо спросила Елена Констанс.

Я усмехнулся, и мастер Лонгвей улыбнулся.

— Это правда, но с тех пор, как ты прибыла в Пейю, Елена, произошло много вещей, на которые у нас просто нет ответов, — ответила Констанс.

— Ура мне, — надулась она.

Констанс тихо рассмеялась.

— Видишь, ты почти пришла в норму.

Пока мы шли, было тихо, все погрузились в свои мысли. Что должно было случиться с двумя Рубиконами, парящими в небесах?

Желание убить Елену полностью исчезло.

Она принесла надежду.

Констанс все еще разговаривала с ней. Тетя прекрасно справлялась со всем, что было ненормальным.

Она объяснила Елене, что как только она примет своего дракона, все станет проще.

— Неужели я тоже стану злой?

Это заставило меня почувствовать, что она видит себя равной мне.

Но это было не так. Я принадлежал ей.

— Я не знаю, Елена. Только время покажет.

Наконец мы добрались до опушки леса, и я снял халат, изменился и направился обратно в Драконию.

Я приземлился первым, мастер Лонгвей наступал мне на пятки, и мы оба изменились.

— Мастер Лонгвей, могу я быстро поговорить с вами? — спросил я его, и он кивнул.

Мы подошли ко входу в академию.

— Что у тебя на уме, Блейк?

Я прочистил горло.

— Я помогу ей, поскольку я единственный, кто может.

Он кивнул.

— Это не имеет никакого смысла.

— Вы слышали, что сказала Констанс. Странные вещи начали происходить в ту минуту, когда Мэтт привез ее сюда.

— Я знаю, но я был так уверен, Блейк.

Я нахмурился.

— Уверен в чем?

— Теперь это не имеет значения, — вздохнул он. — Она такая, какая есть. Этого нельзя отрицать, но я никогда не видел, чтобы порода менялась, становясь чем-то другим. Она была Грозовым Светом. Ей следовало остаться Грозовым Светом.

Я кивнул.

— Спасибо, Блейк, — сказала Елена, торопливо проходя мимо меня, краснея. Я понял, что все еще голый, и закатил глаза.

— Спасибо за помощь сегодня вечером и за это предложение. Я думал, что мы потеряли тебя там на какое-то время, — произнес мастер Лонгвей.

— Я тоже. — Я попрощался, помахав тете рукой.

Она нахмурилась и неловко помахала в ответ.

Что со всеми было?

Я побежал к себе в комнату, обезумев от радости. Большую часть своей жизни я не чувствовал ничего, кроме печали и полного одиночества.

Теперь у моей жизни была цель, даже если это означало, что я должен был умереть, чтобы достичь ее.

ЧАСТЬ 2

— 20~

Что-то изменилось в моем сердце, разуме и душе, когда я обнаружил, что для меня есть другой выход.

От этого становилось спокойнее, потому что тьма, казалось, была где-то далеко.

Потеря Люциана была в десять раз тяжелее, чем раньше. Все чувства, которые я подавлял, усилились.

Я чувствовал себя счастливым и грустным одновременно.

Это все из-за Елены. Она не была моей всадницей, но она была моим спасением.

Стук в дверь вывел меня из задумчивости.

Я открыл дверь и увидел Табиту, стоящую на пороге.

Она улыбнулась, и я прижал ее к своей груди.

Она отстранилась и посмотрела на меня озадаченно.

— Что такое…

— Э-э-э. — Я с улыбкой покачал головой и нежно поцеловал ее.

— С этим я могу справиться. — Она положила руки мне на плечи и подпрыгнула, обвив ногами мою талию.

Я подошел к своей кровати и уложил ее, покрывая поцелуями ее шею. На этот раз секс был хорош для нас обоих.

Я больше не был паразитом, который брал только то, что мне было нужно.

— Черт, — пробормотал я.

Она рассмеялась.

— Что не так?

— Я опаздываю на Варбельскую тренировку.

Она поцеловала меня в щеку.

— Хочешь, чтобы я подождала тебя?

— Определенно, — сказал я, вставая и одеваясь, быстро поцеловал ее и выбежал за дверь.

Я добрался до арены через пять минут. Игроки остановились, заметив меня.

Я не знал, кто тренировал команду в мое отсутствие, но выражение их лиц сказало мне, что они были недовольны моим появлением.

Тем не менее, никто не произнес ни слова, когда я приказал им пробежать три круга.

Они ушли, ворча себе под нос.

Мы занимались основной тренировкой и физической подготовкой, и как только они были полностью опустошены, я приступил к настоящей тренировке.

— Вы жалуетесь, как старики! — закричал я.

На лице Джорджа появилась ухмылка, когда он сильнее надавил в своей форме Лунного Удара.

Мне нравилось все, что касалось моих Личинок. Я рассмеялся, осознав, что скучал по тому, чтобы быть их тренером.

Время шло своим чередом, даже после смерти кого-то важного.

Еще немного попрактиковавшись, я сказал им идти в душ.

Вернувшись в свою комнату, я ухмыльнулся, когда увидел, что Табита одета в одну из моих футболок и играет в PlayStation.

— Такая горячая, — сказал я, падая на диван рядом с ней.

Она приостановила игру, когда я положил голову ей на плечо.

— Нам нужно поговорить, — сказала Табита.

— По поводу чего?

— Елена — Рубикон?

— Да, похоже на то. — Я кивнул.

— И дай угадаю, мастер Лонгвей хочет, чтобы ты ввел ее в курс дела, — фыркнула она.

Я рассмеялся.

— Я не хочу ссориться из-за Елены, хорошо? Она просто еще один дракон, вот и все.

Я поцеловал ее.

***

На следующий день я чувствовал себя немного по-другому.

Ничего не изменилось. Миссия была той же самой, и все же я почувствовал, как в меня снова вцепляется частичка тьмы.

— Доброе утро, соня, — пробормотал я, когда Табита открыла глаза.

Она улыбнулась.

Черт, я ненавидел себя за то, как обошелся с ней.

— Мне кажется, что я все еще сплю и боюсь проснуться.

Я нахмурился, просовывая руку под одеяло, чтобы сжать ее бедро там, где, я знал, она боялась щекотки.

Она издала пронзительный смешок.

— Ты чувствуешь это в своих снах?

— Не-а, — выкрикнула она сквозь смех. Я поцеловал ее один раз, и она улыбнулась мне. — Мне нравится этот Блейк.

— Да, он не так уж плох, — сказал я, вставая с кровати. — Ты можешь оказать мне услугу?

— Все, что угодно, — сказала она.

— Не могла бы ты написать записку с просьбой встретиться со мной в два на горе.

— На какой горе?

— Только это.

— Хорошо, — сказала она, явно сбитая с толку.

— Мне это нужно до начала занятий, — бросил я через плечо, направляясь в душ.

Она не задавала никаких вопросов, и я был рад этому.

Я не хотел, чтобы она разозлила зверя.

С тем, что я чувствовал сейчас, можно было справиться.

***

Перед уроком я передал записку Саре.

— Передай это Елене, пожалуйста.

— Кто я? Твоя девочка на побегушках?

Я развернулся и пошел назад. Кривая улыбка заиграла на моих губах.

— Ты выглядишь чертовски хорошо, Сара.

Она покраснела.

Даже класс казался другим. Ощущалось так, словно я перенял девиз Люциана: наслаждайся каждым днем в полной мере.

Я собирался делать это до того дня, пока Елена не убьет меня.

Я не участвовал в занятиях, но был внимателен.

Я даже обратил внимание на урок Файзер. Она все еще вела себя странно.

Она была похожа на Ирен. Они обе ненавидели, когда ошибались, и, боже, если Файзер ошиблась насчет меня и Елены.

Казалось, прошла вечность с тех пор, как я хотел убить ее.

Урок едва начался, когда систему заполнил голос мастера Лонгвея.

— Елена Уоткинс, не могла бы ты, пожалуйста, зайти в офис?

Я улыбнулся. Я был взволнован перспективой тренировать еще одного Рубикона.

Считалось, что два Рубикона уничтожат мир, но я с этим не согласился. Я больше не чувствовал необходимости убивать ее.

С другой стороны, я собирался тренировать ее, чтобы она убила меня, и, вероятно, именно поэтому у меня не было желания устранять ее.

Прозвенел звонок, и я первый вышел из класса вместе с Табитой.

Приобняв ее рукой за шею, я украдкой поцеловал ее, когда мы добрались до лестницы.

— Как думаешь, сможешь снова побыть в моей комнате после школы? — прошептал я ей на ухо.

— О, что ты хочешь, чтобы я надела?

— А как насчет ничего? Не могу дождаться, когда окажусь внутри этого теплого…

— У тебя ужасный почерк, — перебила Елена, держа записку в руке. — Просто скажи мне, где ты хочешь, чтобы я с тобой встретилась.

Я улыбнулся ей. Тело Табиты напряглось, когда она поняла, что записка, которую она написала, была для Елены. Говоря это, я смотрел на нее.

— Там гора прямо за… — Я нахмурился. Она не выглядела довольной этим.

Она слегка приподняла брови.

— В чем дело, Елена, почему у тебя такое вытянутое лицо?

— Как, по-твоему, я доберусь до этой горы Блейк?

— Ты умеешь летать, — саркастически сказал я.

— Думаешь, мисс Хайд не забудет встретиться с тобой там? Потому что могу пообещать, ее там не будет.

— Тогда мне просто придется выследить тебя, — поддразнил я.

Она посмотрела на Табиту.

Я чувствовал нехорошие флюиды между ними.

Что ж, мои планы провести ночь в моей постели рухнули.

Цыпочки, серьезно.

— Забудь об этом, я помирюсь с ней на своих условиях, — пробормотала Елена, уходя.

— Елена! — Я побежал за ней.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной? — прошипела Табита.

— Объясню позже, обещаю. — Я ухмыльнулся ей через плечо, затем поспешил за Еленой.

— Не могла бы ты притормозить?

Она резко обернулась, выражение ее лица было мрачным.

— Почему ты вдруг захотел мне помочь, Блейк?

— У меня есть свои причины, и как только ты будешь готова, я обещаю, что поделюсь ими.

— Ладно, как хочешь, но я не лечу на какую-то дурацкую гору, — снова надулась она.

— Тогда встретимся за куполом Парфенона, — сказал я, уходя.

Мне нужно было найти Табиту и все объяснить, что, я был уверен, привело бы к еще одной ссоре.

— В котором часу?

Я обернулся, и она помахала запиской, которую держала в руке.

— Это тоже не удалось расшифровать.

Я усмехнулся.

— В два.

***

Табита кипела от возмущения по поводу моей встречи с Еленой, но когда я сказал ей согреть постель, потому что я ненадолго, она улыбнулась.

Я сомневался, что Елена что-нибудь упакует, поэтому положил в свой рюкзак несколько дополнительных мантий.

Я перекинул рюкзак через плечо и направился к куполу Парфенона.

Я разделся и положил одежду в сумку, прежде чем измениться, затем, держа сумку в лапе, я терпеливо ждал Елену.

Но когда в пять минут третьего от Елены по-прежнему не было никаких признаков, мое терпение начало иссякать.

В десять минут я был готов сорваться, но заставил себя сохранять спокойствие и устроиться поудобнее.

Наконец, появилась Елена, которая подпрыгнула, увидев меня.

Она говорила по-английски, но я понятия не имел, о чем она говорит.

Я потянулся, вставая, и почувствовал на себе взгляд ее зеленых глаз.

Что я мог сказать? Я был драконом, который любил, когда им восхищались.

Она фыркнула себе под нос.

Был ли это намек на улыбку?

Я подпрыгнул и схватил ее по пути наверх.

Она взвизгнула, повиснув вверх ногами в моих лапах. Я щелкнул когтями и перевернул ее, надежно удерживая в лапе.

Она снова что-то крикнула.

Я не смог удержаться от смеха.

Я закружился в воздухе, хотя и знал, что Елена ненавидит это.

Когда мы были прямо над горой, я отпустил ее.

Она приземлилась на землю с мягким стуком.

Я преобразился и быстро вытащил халат из сумки и надел его через голову. Я подошел к ней, где она все еще лежала на спине.

— Разве это не было весело?

Ее глаза были закрыты, и она тихо хмыкнула.

— На мне халат, Елена. Можешь смело открывать глаза.

Она быстро приняла ползучую позу, подбежав к ближайшему дереву, куда и метнулась.

Я достал из сумки мокрую тряпку и, ухмыляясь, подошел к ней.

— Неужели все было так плохо?

Я присел позади нее, пытаясь уберечь ее волосы от рвоты, но у нее все было под контролем.

Она подняла руку.

— Дело не в этом, поверь мне, это дело рук Елены.

— Я бы с удовольствием послушал об этом.

Она посмотрела на меня и взяла салфетку, которую я протянул ей, затем вытерла рот.

— Что-то подсказывает мне, что ты уже знал.

Я усмехнулся.

— Я не знаю, я просто пришел подготовленным.

— Я боюсь высоты, — тихо проговорила она.

— Прости?

— О, ты слышал меня, — выплюнула она. — Я боюсь высоты!

— Как это вообще возможно? — Я старался не рассмеяться, но это было нелепо.

— Давай, смейся, — отрезала она. — Я не знаю, так оно и есть. У меня всегда был этот страх высоты. — Она села и зажала голову между ног, делая медленные, глубокие вдохи.

— Ты серьезно?

— Да, всегда был.

— Но ты же дракон?

Она посмотрела на меня.

— Так подай на меня в суд.

Я рассмеялся.

— Ты забавная в каком-то извращенном смысле. Ты всегда такая злая?

— Нет, мне почему-то кажется, что это проявляется всякий раз, когда ты рядом.

Я усмехнулся.

— Первое правило, — сказал я.

Она неуверенно посмотрела на меня.

— Что бы ты ни делала, не влюбляйся в меня.

— Прошу прощения?! — Она была сбита с толку. Думаю, что все когда-то бывает в первый раз.

Я улыбнулся.

— Ты меня слышала.

Она закатила глаза.

— Не льсти себе. Я не из тех девчонок, которые таращат глаза каждый раз, когда ты приближаешься. — Она встала.

Я ухмыльнулся, и она отвела взгляд, выглядя слегка раздраженной первым правилом.

Я начал расхаживать по поляне.

— Второе правило. Тебе нужно смириться с тем, что ты голая, Елена.

— Ну-ну, мистер Эго.

— Елена, ты — дракон; все драконы привыкли быть голыми.

— Ну, только не этот.

— Хорошо, — сказал я.

— Чего хорошего?

— Ты наконец-то признала себя драконом. Я могу с этим работать.

Она усмехнулась, прежде чем отвернулась.

— Почему она тебе не нравится?

— Потому что я не помню того дерьма, которое она вытворяла; я не могу контролировать ее, и в конце концов мне всегда хочется убить одного из моих друзей.

— Это изменится, чем больше ты будешь выводить ее на свет, Елена, — мягко сказал я.

— Я не могу обещать, что она не причинит тебе вреда.

Я рассмеялся.

— Я могу справиться с маленькой девочкой Рубиконом.

Она фыркнула, криво усмехнувшись.

— Она другая.

— У нее нет моего опыта.

— Хорошо, только не влюбляйся в нее, пожалуйста, — парировала Елена.

Туше.

— Рад, что у нас есть одно общее правило. — Я хлопнул в ладоши. — Выведи ее, Елена.

Она нервно выдохнула.

— Все будет хорошо, обещаю.

— Я даже не понимаю ни слова из того, что ты говоришь, Блейк. Она не говорит по-латыни.

— Позволь мне побеспокоиться об этом. Я что-нибудь придумаю.

— Я забыла свой халат.

Я усмехнулся, доставая из рюкзака запасной халат и протягивая его ей.

— Я же говорил тебе, что всегда прихожу подготовленным.

Она встала и отряхнула грязь с одежды, схватила халат, затем прошла мимо меня к дереву позади.

Я покачал головой.

Я подавил смех, когда Елена вернулась ко мне. Халат был на несколько размеров больше, свисал с одного плеча и обнажал ключицу. Она скомкала материал в кулаке с одной стороны, чтобы подол не волочился по земле.

Она стояла передо мной.

— Мне нужно встретиться с ней, Елена.

Она прикусила нижнюю губу.

— Из-за нее все кажется в десять раз хуже, Блейк.

— Это нормально. Ты должна принять ее.

Елена застонала.

— Хорошо, отвернись.

Я уставился на нее.

— Отвернись.

— Серьезно?

Она схватила меня за плечи и развернула.

Поддразнивание Елены должно было стать одним из моих любимых занятий.

Я не смог удержаться и оглянулся.

Елена лежала на земле, подтянув ноги к груди, прикрывая интимные части своего тела.

Она хрюкнула, и на ее коже начали появляться чешуйки.

Ее конечности выросли, и она согнулась пополам.

Этот процесс был быстрее, чем тот, чтобы заставить Елену принять свой человеческий облик.

Она была огромной, но я смог бы нести ее, если бы что-то случилось.

Она встала передо мной в своей величественной форме и открыла глаза.

— Привет, я Блейк.

Она фыркнула.

— Это все еще я, идиот.

— Я думал, ты сказала…

— Это займет около пары минут, просто подожди.

Я улыбнулся.

— Я не знаю, почему она тебе не нравится, Елена.

— Ты придумаешь другую историю, как только встретишься с ней.

Она легла и положила голову на лапы.

Она закрыла глаза, а я присел на валун неподалеку.

Она подняла голову и посмотрела в другую сторону.

Я нахмурился, гадая, был ли это дракон или Елена.

Она просто смотрела на открывающийся вид.

Я откашлялся, и она посмотрела на меня.

Она немедленно встала и издала громкое рычание.

Я поднял руки, защищаясь.

— Успокойся, Елена.

— Кто, черт возьми, такая Елена? Я не Елена.

Я нахмурился. Это было ненормально.

— Тогда кто же ты?

— Меня зовут Кара.

— Кара? — Я приподнял бровь. Она, должно быть, издевалась надо мной.

— Хорошо, я соглашусь с этим.

— А ты кто? — спросила она, но что-то в ней сдвинулось, и она, казалось, была готова взорваться.

— Подожди, — сказал я, все еще поднимая руки. Я не хотел причинять ей боль. — Я такой же, как ты, ладно.

Она рассмеялась.

— Ты совсем не похож на меня, маленький грызун.

— Она не шутила, когда сказала, что ты вздорная.

— О ком ты говоришь?

— Елена, она там, с тобой. — Я снова рассмеялся. Это звучало так глупо, особенно с учетом того, что я знал, что это была Елена. — Я уверен, ты скоро с ней познакомишься.

— Внутри меня никого нет. — Ее слова были холодны. Я рассмеялся, и ее коготь коснулся моего тела, и я упал со скалы.

Зверь вышел немедленно.

Я влетел в поле ее зрения и завис в воздухе.

Она встала и побежала в противоположном направлении, круша все на своем пути.

Какого хрена, Елена?

Я летел выше, отслеживая ее движения. Деревья падали вокруг нее, когда она проходила мимо.

Она добралась до края и оттолкнулась, поднявшись в воздух.

Я последовал за ней, но держался на расстоянии.

Вся эта ситуация озадачила меня. Почему она называла себя Карой? Сменили ли они ее имя на Елену, когда покидали Пейю?

Тем не менее, когда бы я ни был зверем, это все равно был я. Это было по-другому.

Она огляделась и заметила меня, затем развернулась, чтобы увернуться от меня.

Не в этот раз, милая.

Я взмыл выше, пока она не стала пятнышком подо мной, затем спикировал вниз, зависнув над ней.

Она замедлилась, вытягивая шею, чтобы оглянуться назад.

Я позволил нескольким каплям кислоты скатиться с моих губ на ее морду.

Она покачала головой и подняла глаза. Она стремительно бросилась вниз. В течение следующего получаса она делала все, что было в ее силах, чтобы избавиться от меня.

Это была отличная тренировка.

Она остановилась в воздухе, и я пронесся мимо нее, затем остановился и обернулся.

Она кричала по-английски, но я понятия не имел, что она говорила.

Она была настроена враждебно.

Я кивнул на гору и обернулся.

Я летел медленно, и через несколько мгновений она начала следовать за мной.

Я ускорился. Мы оба были еще щенками и любили играть в пятнашки.

Она увлеклась этим и осталась у меня на хвосте, удивляя меня своими движениями.

Она могла сделать все, что мог я. У нее были сильные крылья, и она была умелой. И прямо сейчас у нее не было страха высоты.

Внезапно показалось, что она забыла как махать крыльями.

Она засопротивлялась и начала падать.

Когда я понял, что она больше не собирается хлопать крыльями, я бросился вниз. Она вскрикнула, когда я спикировал вниз, двигаясь под ней.

Это было так, будто она внезапно разучилась летать.

Мои лапы коснулись земли, и я пробежал несколько шагов, возвращая нас в воздух. Я чувствовал, как она тяжело дышит у меня за спиной.

Это было ненормально. Что это значило?

Почему она всегда сбивала меня с толку?

В поле зрения появилась гора, и я мягко приземлился.

Она соскользнула с моего крыла и с грохотом приземлилась на землю.

Я быстро вернулся в свой человеческий облик и натянул халат.

— Почему ты упала? — спросил я ее.

— Просто дай мне пару минут, и я вспомню, — саркастически отрезала она.

Я фыркнул и решил снова подшутить над ней.

— Ты вернулась.

— Что случилось?

— Я дам тебе пару минут.

— Ха-ха, ты такой веселый.

— Теперь ты можешь измениться обратно, Елена. Я все еще не понимаю, почему ты не хочешь принять ее.

Она вздохнула.

— Пожалуйста, только не говори мне, что она тебе действительно нравится?

Я усмехнулся и присел под одним из оставшихся деревьев. Я порылся в сумке в поисках сигарет.

— Ты все еще куришь?

— Да. — К ней это не имело никакого отношения.

Она зацепила халат одним зубом и зашагала глубже в лес.

Через несколько минут она вышла из леса.

Я изучал ее. Прядь ее волос изменила цвет. Теперь она была похожа на радугу.

Со мной такого никогда не случалось.

— Что теперь? — Она посмотрела вниз на свое тело и крепко обхватила себя за талию.

— Твои волосы.

Она схватила себя за конский хвост и распустила его.

Я встал и вытащил прядь ее волос.

Ее светлые волосы рассыпались по плечам, и когда я посмотрел на нее, то почувствовал перемену в своем теле. Мое сердце забилось быстрее.

— Что ты делаешь?

— Смотри, Елена. — Я показал ей прядь.

Она вздохнула, но взялась за остальную часть своих волос, чтобы осмотреть их.

— Это только на челке?

— Хм.

— Это все, что ты можешь сказать?

Я пожал плечами.

— Выглядит довольно круто.

— Ух! Неважно. — Она выхватила резинку у меня из рук и собрала волосы в хвост.

***

Я снова сел, и Елена последовала моему примеру, прислонившись спиной к другому дереву.

Мы помолчали, пока я докуривал сигарету.

— Она сбросила тебя с горы!

Я саркастически зарычал на нее, и она улыбнулась.

— Ты прав, она в некотором роде потрясающая… Кара?

— Да. — Настал мой черед говорить саркастично.

— Это нормально?

— Не знаю, скажи мне ты, — попросил я. — Но опять же, в тебе нет ничего нормального.

— Ха-ха, — огрызнулась она в ответ.

Я улыбнулся, доставая из пачки еще одну сигарету. Я осторожно подул на нее, чтобы прикурить, затем затянулся.

— Как ты это делаешь?

— Что именно?

— Используешь свои способности, находясь в человеческом обличье.

— Тебя этому еще не научили?

— Нет, они пытались. Кажется, я просто не в состоянии этого сделать.

— Со временем ты научишься.

— Позволю себе не согласиться.

Я покачал головой.

— Рим был построен не за один день, Елена. По крайней мере, я так слышал.

Она сделала еще один глубокий вдох.

— Да, но мое терпение уже не то, что раньше.

— Все это здесь, наверху. — Я постучал себя по виску: — Прямо сейчас твой мозг напичкан множеством безумных вещей, с которыми тебе сначала нужно смириться, прежде чем ты сможешь использовать это, чтобы победить свои способности. Итак, чем быстрее ты избавишься от менталитета «мир мне что-то должен», тем скорее будешь готова начать учиться.

Мгновение она свирепо смотрела на него, затем отвела взгляд.

Я посмотрел на часы и понял, что мы пробыли здесь уже два часа. Я сказал Табите, что задержусь всего на час. Она будет злиться.

Я встал.

— Мне еще предстоит Варбельская тренировка, так что давай на этом закончим.

Она уставилась на меня и покачала головой.

— Хорошо, когда ты хочешь сделать это снова?

— Завтра, в то же время, в том же месте. Как я уже сказал, тебе еще многому предстоит научиться.

— Да, это я уже знаю. Может быть, если ты расскажешь мне что-то, чего я не знаю, например, почему ты мне помогаешь, тогда все станет немного проще.

Я усмехнулся.

— Если я скажу тебе это, то могу с таким же успехом убить тебя, Елена, — я вернулся в свою драконью форму и протянул к ней лапу.

Она забралась в нее, не сказав больше ни слова.

Вернувшись в Драконию, я обдумал то, чему стал свидетелем.

Она умела летать. Хотя в ту минуту — и это было чистым предположением с моей стороны — когда Елена взяла верх, то чуть не разбилась насмерть.

Я знал, что я темный, но никогда не мог так. Если только она не хотела покончить с собой, но не хотела, чтобы кто-нибудь знал.

Возможно, именно по этой причине она придумала себе эту дополнительную личность.

Елена была Карой.

И я это докажу.

— 21~

Табита разозлилась, что я опоздал, и не стала слушать мои объяснения. Она просто захлопнула за собой дверь и выбежала из моей комнаты.

Я выместил свое раздражение на своей команде для Варбельских игр.

Я был удивлен внезапной сменой своего настроения. Весь день я был в порядке.

На следующий день Елена была угрюма. Ее поведение передалось мне, и я огрызнулся на нее.

К концу нашей тренировки мы уже лаяли друг на друга. Я чуть не оставил ее на той горе.

Моей бедной Варбельской команде пришлось разбираться с последствиями.

Табита по-прежнему не разговаривала со мной, но я сомневался, что это было причиной моего плохого настроения. Если только Снежный Дракон наконец не подействовала на меня.

Я пытался загладить свою вину.

— Не понимаю, почему ты должен ей помогать.

— Потому что она такая же, как я.

— И это делает ее особенной? — прошипела Табита.

— Табита, я не собираюсь ссориться с тобой из-за Елены. Ей нужно научиться принимать своего дракона. Я единственный, кто может справиться с ее огнем.

Табита надулась, скрестив руки на груди.

Я погладил ее по руке.

— Табита, детка, пожалуйста, скажи мне, что ты не настолько эгоистична, чтобы позволить мне подвергнуть кого-то еще опасности.

— Она мне просто не нравится, — захныкала она.

— Значит, нас двое. Клянусь тебе, это не изменилось.

Она слегка улыбнулась мне.

— Хорошо.

— Ты серьезно думаешь, что теперь, когда она стала Рубикон, я влюблюсь в нее? Это Елена, Табита.

— Знаю, просто у этого отродья теперь есть что-то общее с тобой.

— Поверь мне, нет. Она полная противоположность мне. Не думаю, что она когда-нибудь смогла бы справиться с темнотой.

— Ну, не все Рубиконы могут быть такими, как ты. — Она поцеловала меня. — Извини, я такая неуверенная в себе. Я поработаю над этим. Обещаю.

— Хорошо.

Я почувствовал себя немного лучше от того, что мы все уладили, но я не испытывал прежней радости. Что случилось?

Это беспокоило меня.

Когда я пришел на тренировку к Елене, у нее было то же отношение, что и вчера.

Ее отказ попытаться примириться со своей драконьей формой только подтвердил то, о чем я подумал в самый первый день. Она выдумала Кару, потому что та пыталась покончить с собой. Она сдавалась.

Я толкнул ее снова, но она просто проигнорировала меня.

— Что с тобой не так? — накричал я на нее.

— Я не хочу этого делать! — закричала она на меня, все еще находясь в своем человеческом обличье.

Я потер виски.

— Елена, я не смогу тебе помочь, если ты не собираешься пытаться.

— Я никогда не просила тебя о помощи. Это безнадежное дело, Блейк. Я не такая, как ты.

Я усмехнулся.

— Ты, черт возьми, совершенно права.

Мой телефон издал звуковой сигнал. Час закончился, и я отнес ее обратно в академию.

Когда я добрался до своей комнаты, то был взбешен.

Черт возьми, я тоже скучал по Люциану. Она была не единственной, чье сердце болело за него, но мы все должны были продолжать жить своей жизнью.

Может быть, мне стоит пойти поговорить с Сэмми и рассказать ей, что, по моему мнению, могла бы сделать Елена. Если Елена умрет, мне крышка.

Но я не мог поговорить с Сэмми. Она бы удивилась, почему меня это волнует. В последний раз, когда я был в их комнате, я сказал им позволить Елене умереть, если она того хочет.

После Варбельской тренировки я попытался успокоиться с Табитой, но она только еще больше разозлила меня, спросив о тренировке с Еленой.

— Все не так, Табита. Я говорил тебе это миллион раз.

— Я просто хочу знать, как у нее дела, Блейк. Я не это имела в виду, — сказала она, качая головой. Она поцеловала меня в щеку и ушла.

Я заставил себя лечь в постель.

Елене нужно было справиться, но я понятия не имел, что сказать, чтобы заставить ее попробовать в течение гребаного часа.

Я должен был быть с ней повежливее. Тот первый день был не так уж плох.

Она до чертиков сбивала меня с толку, всякий раз, когда я слишком сильно задумывался о том, что происходит, у меня начинались колющие боли в черепе.

Я попытался прояснить свои мысли и сделал запись в дневнике. Я пытался подобрать слова, чтобы выразить то, что чувствовал сейчас, зная, что у меня действительно не было всадника.

Я мог бороться с надеждой, которую Елена привнесла в мою жизнь, когда прибыла в Пейю, но надежда была.

***

На следующий день я опоздал на нашу тренировку, но Елены там не было.

Я ждал, расхаживая взад-вперед. Прошло полчаса, потом час, и я понял, что она меня бросила. От этого тренинга никто не отказывался.

Я поднялся в комнату Сэмми, во мне клокотал гнев.

Джордж стоял за дверью их комнаты и разговаривал с Бекки. Я ворвался в их комнату, не сказав им ни слова. Сэмми сидела на своей кровати.

Ее лицо вытянулось, когда она увидела меня, и мой взгляд переместился на кровать Елены.

Она спала.

Я стянул с нее одеяло.

— Вставай!

Сэмми положила руку мне на плечо.

— Блейк, ты можешь просто забыть об этом на сегодня? У нее была хорошенькая…

Я уставилась на руку Сэмми, лежащую на моей руке.

— Нет, Саманта. — Я снова посмотрел на Елену. — Приготовься, Елена.

Казалось, она хотела закричать, но сдержалась, схватив свой халат и пробежав мимо меня.

— Ты настоящая заноза в заднице.

— Да, значит, нас двое. — Я последовал за ней вниз, к куполу Парфенона.

Она попыталась убежать от меня, но я был быстр в обеих ипостасях.

Она была в ярости, но ее гнев подтолкнул ее к трансформации.

Протиснувшись в дверь, ведущую к куполу Парфенона, она отпустила его.

Ее халат разорвался, когда ее конечности вырвались из человеческой формы.

Она упала на ступеньки, сломав их при этом.

Я пошевелился и попытался помочь ей подняться, но она зарычала на меня и выдохнула огонь.

— Прекрати это. Контролируй свой гнев! Здесь есть и другие люди, — я посмотрел на прохожих, и она проследила за моим взглядом.

Она выпустила в их сторону розовый огонь, но я заблокировал его своим телом.

Была ли она сумасшедшей?

Она взмахнула крыльями и полетела к горе.

Я последовал за ней.

Она оглянулась, чтобы посмотреть на меня. Она выстрелила в меня еще большим количеством огня, и я закачался вокруг нее, пытаясь заморозить его в процессе. Если бы малейшее пламя коснулось кого-нибудь по ошибке, он бы умер.

Она попыталась сбежать, но я ей не позволил. Она собиралась тренироваться, хотела она того или нет.

Я пролетел над ней, пока не спустился и не приземлился на горе.

Я изменился и наблюдал, как она нырнула ко мне. Пламя осветило мои руки и распространилось по ним.

— Хватит! — крикнул я.

Она коснулась земли, и земля задрожала у меня под ногами.

— Я скажу, когда хватит. Ты думаешь, что можешь запугивать ее столько, сколько захочешь, и тебе это сойдет с рук. Теперь я все контролирую.

Я не знал, почему все еще подшучиваю над ней. Конечно, Елена знала, что я не идиот.

— Итак, ты наконец-то встретила Елену. Она не такая невинная жертва, как ты думаешь, Кара. Я пытаюсь помочь ей разобраться с тобой. Так что, если ты хочешь больше выходить в свет, ты отступишь.

Ее враждебное поведение изменилось, и она слегка попятилась.

— Почему? — спросила она.

— Что «почему»?

— Почему ты помогаешь ей? Судя по тому, что она мне показала, ты совсем не похож на человека, который мог бы ей помочь.

Показала ей?

— В прошлом у нас были разногласия, но теперь, когда я на сто процентов уверен, кто она такая…

— Тебе это выгодно, не так ли?

— Не в том смысле, в каком ты думаешь. Усмиришь свой огонь?

— Хорошо.

Мое пламя угасло. Этому притворству нужно было положить конец, но как я мог показать ей, что знаю, что она — Кара?

Я шел к дереву, когда она смотрела на меня. Она не отводила взгляда от моей наготы. Это ее не беспокоило.

Я накинул халат и сел у дерева.

Она легла передо мной и уставилась на меня.

— Зачем ты это делаешь?

Она задавала странные вопросы.

— Что делаю?

— Укрываешь свое тело одеждой.

Я рассмеялся.

— Елена не привыкла к обнаженным телам, и я не знаю, когда она появится снова.

— Она что?

Она была великой актрисой. Может быть, это Рубикон.

— Именно это я и хочу сказать. — Я подул на кончик сигареты и затянулся.

— Что это? — Она почесала нос и чихнула.

— Я уже тушу. Только не устраивай еще одну истерику, ладно? — Я раздавил превосходную сигарету.

Ни за что на свете она не заставит меня бросить курить.

Мне нужно было расспросить ее о ее драконьей жизни. Она не смогла бы лгать очень долго или продолжать эту историю.

— Расскажи мне о себе. Что последнее, ты помнишь о своей драконьей жизни?

— Почему ты хочешь это знать?

Я смягчил голос.

— Кара, я тебе не враг. Я всего лишь пытаюсь помочь.

— Прекрасно, — сказала она. — Не так уж много, мама и папа, кажется, единственное, что я помню.

— Кем они были?

— Я не могу вспомнить, как они себя называли.

Это прозвучало так, как сказала бы Елена.

— Они жили на этой стороне?

— Я не могу вспомнить.

Простые, глупые ответы мог бы дать любой. Амнезия была хорошим прикрытием.

— Ты видела других драконов, когда росла?

— Ты хочешь, чтобы я снова засветила тебе в задницу?

Я лениво покачал головой.

— Твой огонь не причиняет мне вреда, Кара. Я уже говорил тебе раньше, я в точности такой же, как ты.

— Сомневаюсь в этом. Уверена, что я красивее тебя.

Я усмехнулся.

Она снова упала на лапы. Мои вопросы раздражали. Она знала, что я скоро узнаю правду.

Она лежала так долго, но я не мог усидеть на месте, поэтому встал и вытянул ноги.

Я прислонился к дереву и посмотрел на небо.

Я не мог тренировать ее таким образом, но она должна была быть готова, когда придет время. Ей нужно было знать, как убить меня.

— Прости, — сказала она мягким голосом.

Я нахмурился и повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Елена?

Она кивнула и вытянула задние ноги. Это было забавное зрелище.

Я ухмыльнулся и отвел взгляд.

— Так вот как это выглядит, когда драконы потягиваются.

Она плюхнулась обратно на землю и издала раздраженный звук.

— Елена, тебе следует справиться со своим гневом.

— Как, по-твоему, я должна это сделать, Фрейд? — саркастически огрызнулась она.

— Сходи к Вайден.

Она посмотрела на меня.

— О, пожалуйста, она так плохо обращается со мной… — она замолчала, хотя я был уверен, что знал, что она собиралась сказать.

— Знаю, что она — нелегкое создание, но я также знаю, что она действительно хочет помочь тебе, Елена.

— Почему, теперь, когда я стала кем-то особенным в ее маленькой черной книжечке?

Она знала о своем предсказании. Я должен был посмотреть, скажет ли она мне.

— У тебя есть пророчество?

— Нет, — солгала она. — Это просто строчки.

— Тогда поделись со мной, — предложил я.

— Ты не очень далек от Вайден, Блейк. Я все еще не понимаю, почему ты так стремишься мне помочь.

— Потому что мне это выгодно, Елена.

— В каком смысле?

Во мне поднялось раздражение. Она мне совсем не доверяла. Не то чтобы я мог винить ее. Несколько месяцев назад я пытался убить ее.

— Когда придет время, я тебе скажу. А пока просто делай, как я говорю.

— Фу, ты такой самонадеянный. — Она встала, намереваясь уйти, но попятилась, когда подошла вплотную к краю.

Я нахмурился.

Она пыталась одурачить меня.

Елена боялась высоты, а Кара любила небо.

Я подошел к ней сзади, глядя через край на деревья внизу.

— Эта штука с высотой, должно быть, действительно отстой, да?

— Заткнись, — сказала она и отвернулась от вида.

— Только потому, что ты такая грубая, я, пожалуй, пойду. — Я снял халат и изменился.

— Ты собираешься оставить меня здесь?

Это должно научить ее не морочить мне голову.

***

Грохот сотряс землю во время тренировки с боевым оружием.

Все остальные прекратили то, что они делали, и я прислушался к звуку сирены.

— Почему вы остановились? Вы слышали сирену? Нет! Опасности нет, продолжайте.

— Но, Блейк… — начала Бекки.

— Ты хочешь быть в этой команде, Джонсон?

— Ты знаешь, что да.

— Тогда вперед.

Она сжала челюсти, но продолжила тренироваться.

Тренировка продолжалась еще полтора часа, просто потому, что мне так захотелось. Команда смертельно устала, и большинство девушек жаловались, что я злое существо.

Я побежал к себе в комнату, принял душ и надел боксеры.

Стук в дверь вызвал улыбку на моем лице, но я проглотил ухмылку, когда увидел мастера Лонгвея, стоящего на пороге.

— Мастер Лонгвей?

— Ожидаешь кого-то еще, мистер Лиф?

Я сглотнул.

— Нет.

— Хорошо. Могу я войти, пожалуйста?

Я отступил в сторону. Какого черта он здесь делал?

Он не сел.

— Буду краток. Когда ты сказал мне, что хочешь помочь, Блейк, я не ожидал, что ты собираешься бросить Елену в беде.

Я уставился на него, разинув рот.

— Прошу прощения?

— Сегодня вечером она разрушила главный вход и чуть не разгромила лазарет. К счастью для тебя, это было поправимо.

Я закрыл глаза и сжал переносицу большим и указательным пальцами.

— Надеюсь, это больше не повторится, — сказал он, выходя из моей комнаты.

— Отлично, — проворчал я.

Она пыталась одурачить всех. Она могла летать и приземляться. Я видел это сегодня. Зачем она это делала?

Я выглянул в окно. Мне нужно перестать потакать ей.

Она пыталась покончить с собой!

Эгоистичная сучка. Я поймаю ее на месте преступления.

Ее маленький фасад долго не продержится.

— 22~

В ту ночь я думал о драконе Елены. Она назвала ее Карой, и я подумал, что, должно быть, когда-то ее так звали. Родители Елены, должно быть, сменили ее имя, и в своей драконьей форме она помнила о них больше, чем показывала. Но был ли ее отец королем Альбертом?

С каждым днем я все больше запутывался.

Моя тьма была своего рода противоположностью мне — он убивал, я нет; он был подлым и совершал подлые поступки, — но я всегда знал, что он все еще я.

Рыжая появилась в моем сне после долгого гребаного отсутствия.

Она наполнила меня счастьем и развеяла мои страхи. Она заставила меня почувствовать, что я принадлежу ей. Что у меня есть место в этом мире.

Мы сидели на вершине горы, где я тренировал Елену.

Она была сногсшибательна с россыпью веснушек на носу и щеках.

— Зачем ты это делаешь, Блейк?

— Что делаю? — пробормотал я ей в шею.

Когда я был с ней вот так, у меня больше ничего не было на уме. Все, что имело значение, — это она сама.

Она обхватила ладонями мои щеки и приподняла мое лицо. Ее губы были сжаты в тонкую линию, глаза печальны.

— Ты знаешь что.

Я пристально посмотрел ей в глаза.

— Ты хочешь знать, почему я тренирую драконье отродье.

Она рассмеялась, но смех не коснулся ее глаз.

— Мне действительно не нравится это прозвище.

— Да ладно, милая, ты же знаешь, что это всего лишь прозвище.

Она кивнула, но вид у нее все еще был такой грустный.

— Что? Почему у тебя такое вытянутое лицо? — обеспокоенно спросил я.

— Ты знаешь, почему у меня такое вытянутое лицо, — прошипела она.

— Нет, не знаю.

— Прости, я тебя раздражаю? — задала она риторический вопрос. Как будто это я ее раздражал. — Открой глаза, Блейк. Пока не стало слишком поздно.

Я проснулся, и яркость моего сна начала угасать. Я никогда не испытывал ничего настолько сильного.

Кто она такая и почему исчезла на такое долгое время?

Почему она снова мне снилась?

Как будто я упускал что-то важное. Почему она спросила о Елене, и почему ей было так грустно?

Кто она такая? Была ли она моей опорой, моей всадницей? Я больше ничего не знал.

Я провел рукой по лицу, уставившись в потолок. Что означал мой сон? Что она хотела, чтобы я увидел?

Надеюсь, она мне снова приснится, и я спрошу ее. Может быть, она была там, чтобы направлять меня.

Юрий рассказал мне много историй о том, как близкие люди направляли живых по великому пути, к истине. Может быть, именно поэтому она мне снилась. Может быть, она и существовала, но в загробной жизни. Может быть, у нее так и не было возможности появиться на свет. Моя Никогда-Не-Дыши.

Я встал и сварил себе чашку кофе. Несколько недель назад я бы потянулся за Каиновым Огнем вместо кофе, но моя потребность в нем просто отпала.

У меня все еще было припрятано немного, и я подумывал позвонить Филу и договориться на еще один бой, чтобы получить больше, но, похоже, мне это больше не было нужно.

Как это возможно?

Моя жизнь постоянно менялась, все еще ведомая неведомой силой. Почему она все еще так сильно заботилась обо мне?

Мне казалось, что я нахожусь на неверном пути, но я знал, что на другом пути я стану совершенно темным и буду принадлежать Горану. Я не хотел, чтобы он был моим всадником. Он не заслуживал моей силы.

Я чувствовал себя трусом из-за того, что хотел, чтобы Елена имела с ним дело, но я просто не мог справиться с такой тьмой. Я так долго боролся. Я не хотел быть драконом, который принесет ужас в наш мир.

Я ратовал за смерть.

Теперь, когда появился шанс, что она может быть там, ждать меня… но тогда почему она сказала мне открыть глаза? Что мне нужно было увидеть?

Я больше не хотел думать о ней. Раньше она была счастлива в моих мечтах, но теперь ей было грустно. Ей не следовало грустить.

Я крепко зажмурил глаза. Это было так неправильно.

Я не мог перестать думать об этом сне. Он мучил меня весь день.

Я что-то упускал. Я ждал момента прозрения, но его не наступало.

И обычно, когда чего-то там не было, этого не существовало.

Я отправился в Парфенон в наше обычное время, радуясь видеть там Елену.

Но это удовольствие длилось недолго. Она была так подавлена, и то, что я чувствовал ее печаль, не помогало, это только разозлило зверя.

Она подошла к дереву в нескольких футах от купола Парфенона и изменилась.

Я не разговаривал с ней, но это не имело значения. Она все равно не поймет.

Я все еще был зол из-за ее вчерашней выходки.

Она летела на одной линии со мной без каких-либо проблем.

Она отвлеклась и начала играть в воздухе, ныряя вниз и взмывая вверх, кружась и извиваясь.

Я рассмеялся, когда она издала звук чистого восторга.

Не умеет летать, черт возьми. Она любила это так же сильно, как и любой другой дракон.

Я приземлился первым и изменился.

Халат, который я сжимал в лапе, теперь свисал с руки.

Лапы Елены коснулись земли с удивительной грацией.

Она была так хороша в этом. К чему этот спектакль?

— Итак, с кем я имею удовольствие иметь дело сегодня? — спросил я, безуспешно пытаясь скрыть сарказм в тоне.

— Ха-ха, — сказала Елена. По крайней мере, теперь у нее было лучшее настроение. — Это я, идиот.

— Елена. — Я ухмыльнулся и натянул халат. Казалось, теперь у нее даже не было проблем с моей наготой. — Это ты летала или это была Кара? — спросил я, приподнимая брови.

— Всегда, Кара. Я же говорила тебе, что не люблю высоту.

Я фыркнул и, прищурившись, посмотрел на нее.

— Что?

— Ничего, — усмехнулся я и бросил ей запасной халат.

Она схватила его когтем и пошла в лес, чтобы снова принять человеческий облик.

Какого черта она разрушила главный вход прошлой ночью? Она пыталась доставить мне неприятности? Расплата за то, что оставил ее здесь?

Гребаные цыпочки.

Я сел на большой валун.

Я бы достал сигарету и закурил, но у меня не было настроения.

Что со мной происходило?

— Итак, у тебя есть какие-нибудь вопросы о том, как быть драконом? — спросил я Елену, когда она вышла из леса.

Она молчала, уставившись в землю.

— Нет… Да. Как я могла не знать о ней?

И снова «мы». Я согласился с этим и был с ней честен.

— Не знаю. Что я точно знаю, так это то, что она, должно быть, проснулась, когда ты поняла, что помощь не придет. Я никогда раньше не видел, чтобы драконья форма так долго спала, но читал об этом.

— Читал? Где? — Она села под деревом напротив меня.

— В учебнике истории о тринадцатом веке. Это было тогда, когда всех драконов все еще убивали и на них охотились. Некоторые, которые, как я предполагаю, были металлическими, прятались как люди. Пара из них делала это так долго, что больше не знали, как превращаться в драконов.

С ней было легко разговаривать. Это казалось естественным. Я понимал, почему Люциан влюбился в нее. Он любил много разговаривать.

Я проглотил ком в горле, он появлялся всякий раз, когда я думал о Люциане.

— Почему он не рассказал мне о ней?

— Твой отец? — озадаченно спросил я.

Она кивнула.

— Хотел бы я знать, Елена.

После этого некоторое время было тихо. Но ей нужно было тренироваться. Нужно было знать, как стать Рубиконом.

— О чем ты думаешь? — спросил я, отвлекая Елену от ее мыслей.

— О маме.

Я был ошеломлен тем, что она действительно ответила мне.

— А что насчет нее? — спросил я.

— Почему она тогда ушла от меня? Она тоже дракон.

Я знал, что ее мать ушла, потому что Ирен сказала мне.

— Я не могу ответить на этот вопрос.

— Да, я знаю. — Она вздохнула. — Я просто ненавижу все эти вопросы, на которые никогда не будет ответов.

Добро пожаловать в мой мир.

— Ты действительно слышала голос Пола в своей голове?

— Это был трюк, он подложил его.

Я нахмурился. Почему… Должно быть, это был Рубикон. Но тогда она еще не стала Рубиконом. В этом не было никакого смысла.

— Почему ты хочешь это знать? — спросила она.

— Просто любопытно. На что это было похоже?

— Сначала я подумала, что вот-вот сойду с ума. Лишний голос отвлекал меня, и я не могла сосредоточиться. Все знали, что что-то не так, но Люциан был первым, кто спросил меня об этом.

Люциан знал о голосе в ее голове?

— Вы регулярно разговаривали друг с другом?

Она покачала головой.

— Я пыталась, но он так и не ответил. Честно говоря, не думаю, что он этого хотел. Это был всего лишь трюк, помнишь? — Она изучала мое лицо, как будто знала, что я что-то скрываю.

— Ты связалась с ним? — Я никогда не слышал ни звука.

— Я только что сказала тебе, что пыталась. Я предположила, что уровень его мышления был выше моего, и что он не мог меня слышать, или, может быть, ему не нравился тот факт, что я могла его слышать. — Она наклонила голову, между ее бровями образовалась морщинка. — Почему ты хочешь это знать?

— Я же говорил тебе, мне любопытно. Этого не найдешь у всадника и его дракона в таком юном возрасте.

— И все же я продолжаю говорить тебе, что это был его дар. Обманывать людей было его специальностью. — Она улыбнулась, и я тихо фыркнул.

Может быть, я видел что-то или хотел увидеть то, чего там не было.

— Я точно знаю, что он питал слабость к стихам.

У меня чуть не отвисла челюсть, но я сдержался.

— Он продолжал повторять один из них снова и снова.

Все это время я был дома, в Тите. Это было после моего избиения. Она услышала меня с такого расстояния?

Она рассказала мне, как сначала этот голос напугал ее, но позже он стал успокаивающим.

Она была странной.

— Профессор Файзер действительно думала, что это была моя темная метка, и что кем бы ни был мой дракон, наша связь была крепкой. Она была так неправа.

Я не хотел говорить о Файзере.

— Дракон, который любит стихи, это немного анютины глазки, не так ли?

Она рассмеялась.

— Это не так. Я подумала, что это было прекрасно.

Я посмотрел на нее новыми глазами.

— Именно так он обманом заставил меня довериться и ему тоже. Кто-то, кто вот так декламирует старинные любовные стихи на латыни… — Она покачала головой. — Он никак не мог быть злым.

Мне не понравились ее слова. Теперь мне казалось, что я сам был обманщиком.

— Зло проявляется во всех формах. Даже изображает себя светом.

Я подобрал веточку и повертел ее в пальцах. Я сидел слишком неподвижно, и мне нужно было что-то сделать со своими руками.

— Да, было бы здорово, если бы кто-нибудь научил меня этому до всей этой истории с Виверной.

Я мог бы научить ее этому. С моей стороны было глупо ничего не говорить о пропавших днях. Мастер Лонгвей выгнал бы его, и Люциан был бы жив.

Я был так слеп.

Может быть, сон, который приснился мне прошлой ночью, был отложен. Может быть, мне это должно было присниться несколько месяцев назад. Предупреждение о том, что Елена не была моей всадницей.

Я снова переключил внимание на текущий разговор.

— Что Люциан сказал обо всем этом?

— Сначала он подумал, что это забавно, но когда увидел, что это вывело меня из себя, он забеспокоился. Он предложил мне поговорить об этом с профессором Файзер. Она, с другой стороны, сказала мне принять это.

— Ты когда-нибудь рассказывала ему о стихотворении?

Заткнись, Блейк. Ты хочешь выдать себя? Но часть меня хотела знать, как много знал Люциан.

— Да, — ответила она.

Я посмотрел на нее, но она не смотрела на меня. Мой взгляд метнулся к земле. Люциан знал, что это был я.

— И что?

— И что? Он не знал, кому принадлежал голос, но он надолго замолчал и забеспокоился.

Он определенно знал. Он знал, что я лгу. А потом она превратилась в гребаного дракона.

Не думаю, что он даже знал об этом.

— Ты уверен, что это просто любопытство? Ты слышишь голос, Блейк? — пошутила она.

Я рассмеялся.

— Нет, я не такой сумасшедший, как ты.

Она отвела взгляд и покачала головой.

— Это была шутка, — пробормотал я.

— Забавное чувство юмора, — сказала она со всей серьезностью, но ее скрытый тон заставил меня усмехнуться.

— Табита ждет тебя? — поддразнила она.

— Нет. Она ненавидит каждое мгновение, когда я нахожусь здесь с тобой.

— Скажи ей, что ей не о чем беспокоиться.

— Я делаю это каждый день, но по какой-то причине она мне не верит.

— Не моя проблема, — отрезала она.

— Ай! Ты всегда такая резкая?

Она рассмеялась, и это было так приветливо, так знакомо.

— Меняем тему. Я думала, два Рубикона не могут сосуществовать друг с другом?

— Я сказал, что собираюсь попробовать, — сказал я так серьезно, как только мог.

Ее глаза расширились, и она сглотнула.

— Ты хочешь убить меня? — заикаясь, спросила она, ее голос был полон страха.

Я не смог сохранить невозмутимое выражение лица и рассмеялся, поглаживая лицо ладонью.

— Шучу.

— Ха-ха, — саркастически сказала она и швырнула в меня камнем.

Я пригнулся, когда он просвистел мимо моей головы.

— Нет. Я не хочу тебя убивать. Предполагаю, что старые пердуны пришли к выводу о том, что могли бы сделать два Рубикона в этом мире, прежде чем узнали о двух, родившихся в одно и то же время. Почему ты спрашиваешь? Ты хочешь убить меня? — поддразнил я.

— Побуждения приходят и уходят, — сказала она как ни в чем не бывало. Уголки ее губ приподнялись. — Но они не имеют никакого отношения к тому, чтобы быть Рубиконом.

Я ухмыльнулся.

— Люциан правда рассказал тебе о дате? — спросила она меня.

Я кивнул и шумно выдохнул, когда сожаление тяжестью осело у меня в животе.

— Я должен был пойти с ним.

Я не знал, что сказать, чтобы избавиться от навалившейся на нас тяжести.

— Он тоже связывался с тобой? — спросила она.

— Связывался, каким образом?

Она покачала головой.

— Это не имеет значения.

Она видела его призрак? Что он сказал ей, когда явился?

— Елена, то, что мы здесь говорим, остается здесь. Я никому не скажу.

— Люциан нашел способ быть в двух местах одновременно. Это было похоже на камми, но ему не нужна была камми, если в этом есть какой-то смысл.

Значит, это был не его призрак. Она говорила о том времени, когда он был еще жив, но я абсолютно ничего не понимал.

— Это связано с камми?

— Нет! — выпалила она.

Почему она была зла на меня? Я понятия не имел, о чем она говорила.

— Я увидела его и прикоснулась к нему, но он был бледен и холоден. На самом деле это был не он. Он сказал мне, что это трюк, которым он овладел, и что он стал сильнее, пока выполнял свою миссию.

Магия. Существовала ли вообще такая магия? И если это так…

— Я ничего не выдумываю. Я серьезно.

— Тогда почему он не предупредил нас о Поле?

— Он пытался, но связь была не очень сильной. Я думала, что он в опасности, и Пол точно знал, что обнаружил Люциан, поэтому он быстрее осуществил свой план. Ты не знал, что люди могут это делать?

Как ей удалось так быстро уловить мои чувства? Она как будто читала мои мысли.

— Нет, но, с другой стороны, это мир странного и необъяснимого. Все возможно.

— Итак, что Вайден думает о твоей дате?

— Она не знает. По какой-то причине она действительно изо всех сил старается меня увидеть. После Варбельских игр ей приходится бороться со многими вещами.

— Ты думаешь, она потеряла хватку?

Я покачал головой.

— Нет, она просто больше ей не доверяет.

— Не понимаю.

— Трудно объяснить, как работает дар Ирен. Все, что тебе нужно знать, это то, что когда она что-то говорит, когда она кричит «у-у-у»… — Я пошевелил пальцами и задвигал бровями вверх-вниз. Она рассмеялась. — Тогда ты знаешь, что тебе следует быть внимательнее.

Она помолчала мгновение, затем спросила:

— Ты чувствуешь тьму?

— Она приходит и уходит. По какой-то причине, когда я оказываюсь полезным, например, помогаю тебе или тренирую Варбельскую команду, то терпимо.

— Видишь, помогать другим — хорошо.

Я улыбнулся. Она говорила совсем как Люциан.

— Это и есть причина, по которой ты решил это сделать?

— Одна из них, — честно сказал я.

— Есть еще? А какие?

— Ты еще не готова это узнать, — сказал я, вставая. Все это сидение на месте вызывало у меня беспокойство. — Пойдем, наперегонки в академию. — Подбежав к краю обрыва, я сбросил халат и нырнул вниз, легко изменяясь.

Я сбавил скорость, ожидая Елену.

Я ожидал, что она не последует за мной, но она доказала, что я ошибался, и нырнула вниз.

Не умеет летать, черт возьми.

— 23~

Табита что-то проворчала себе под нос, когда Елена подбежала к нашему столику во время ланча на следующий день.

— Спокойно, — тихо сказал я, и Табита перестала ворчать, как только Елена подошла к нам.

— Встречаемся на горе, — сказала она.

— Уверена, что найдешь дорогу?

— Я не дура. На самом деле у меня тоже есть способность к отслеживанию.

Я подавил смех, глядя, как она уходит.

— Ты уверен, что это просто тренировка? — огрызнулась Табита.

— Прекрати. Сколько раз я должен тебе повторять?

— Я просто проверяю.

Я покачал головой, улыбаясь.

Я мерил шагами гору, беспокоясь, что Елена не найдет дорогу. Но потом я увидел ее большую фигуру на горизонте, надвигающуюся на меня.

Я попятился, когда она приземлилась.

— Кара или Елена? — поддразнил я.

— Будь осторожен с теми, кого желаешь, грызун.

Я ухмыльнулся.

— Кара.

— Или это не так, идиот? — сказала Елена, и я моргнул.

Признавала ли она, что все это было притворством?

— Чао, — сказала она, направляясь в лес.

Это было совсем не похоже на Елену. Я вздохнул. Она сбивала с толку.

Она вышла и села на валун рядом со мной.

— Итак, что мы собираемся делать сегодня, Йода?

Я рассмеялся.

— Что ты хочешь делать? — Эти слова прозвучали намекающе, что не входило в мои намерения.

— Ничего, — сказала она, будто мой слегка соблазнительный тон ее совсем не беспокоил. Возможно, она просто не обратила на это внимания. Она расслабилась, положив голову на руки и закрыв глаза. Она начинала терять бдительность.

Мой пристальный взгляд скользнул по ней. То, как она растянулась, выглядело заманчиво.

— Звучит как отличный план. — Я передразнил ее позу и наблюдал, как на ее лице расплылась улыбка.

Солнечные лучи согревали мою кожу. Я закрыл глаза и позволил теплу дня расслабить меня.

— Могу я задать тебе вопрос? — пробормотала Елена.

— Валяй.

— Как отец избил тебя в тот последний раз? Я имею в виду, что ты — Рубикон, и такой могущественный. Я просто не понимаю.

Она думала, что я могущественный? Это вызвало трепет у меня в животе.

Я молчал, пытаясь придумать, как ей это объяснить.

— Блейк, — произнес ее голос сверху, и я резко открыла глаза.

Она склонилась надо мной, пристально наблюдая. Когда солнечный свет залил ее спину, я увидел то, что, должно быть, увидел Люциан в тот первый день. Я моргнул, заставляя себя перестать смотреть на ее губы.

— Мне нужно знать, как контролировать свой темперамент, если кому-то придется меня избить.

Сосредоточься, Блейк. Я повернул голову, когда она вернулась в исходное положение.

Я вздохнул.

— Елена, я был пьян. Это единственное, когда его можно приручить. Как ты думаешь, почему я напиваюсь еженедельно?

— Но ты все еще совершаешь глупости, когда пьян?

Я прикрыл глаза от солнца одной рукой.

— Вот что происходит, когда люди пьяны.

— Они не сжигают склады дотла.

— Откуда ты знаешь? Ты когда-нибудь раньше напивалась?

Она рассмеялась; этот звук был музыкой для моих ушей. Уголки моих губ изогнулись.

— Почти, и поверь мне, сжечь что-нибудь дотла не получилось. Значит, инстинкт в основном спит, когда ты напиваешься?

— Я этого не говорил. Он немного спокойнее, и с ним легче держаться.

— Почему ты держишься, почему не поддаешься тьме?

Я прикусил внутреннюю сторону щеки, обдумывая это. Меня никто об этом не спрашивал. Они все просто хотели, чтобы я дрался.

— А ты бы стала?

— Я иду этим путем, поэтому не знаю, стала бы я бороться с этим так, как это делаешь ты. Не думаю, что я настолько сильна.

Я улыбнулся. Она будет.

— Думаешь, я достаточно силен, чтобы бороться с этим? — поддразнивающе спросил я. Она понятия не имела, что ее ждет.

— Да, это так. — Она сглотнула и отвела взгляд.

Мой желудок снова скрутило.

— Не согласен. Если бы мне пришлось рассказывать тебе обо всем дерьме, которое я натворил, тебя бы не было здесь, на этой скале, со мной, — сказал я, пытаясь отпугнуть ее.

— Меня уже ничто не удивит. Я не наивная маленькая девочка.

Я рассмеялся над тем, как она это сказала.

— Хорошая попытка, но если я скажу тебе, мне придется убить тебя, и Рубикона.

Она не рассмеялась.

— Почему ты оттолкнул Люциана? Я имею в виду, он был твоим лучшим другом.

Внезапная смена темы застала меня врасплох. Я стиснул челюсти.

— Я сказал тебе той ночью, почему я сделал то, что сделал.

— Из-за тьмы?

— Да, он не хотел находиться близко к свету. Меня от этого тошнило.

— Тебя от этого тошнило?

— Да, Елена. Меня от этого тошнило. От присутствия моего лучшего друга меня тошнило. Сказать ему об этом было бы еще хуже, поэтому я сказал ему, что больше не хочу быть его другом.

— Ты же знаешь, он никогда не отказывался от тебя.

Я фыркнул.

— У меня было предчувствие, что ты собираешься это сказать.

— Что ж, это правда. Я пыталась отговорить его от этого в третий раз, когда он попытался заявить на тебя права. Мы ввязались в серьезную ссору, нашу первую. Он сказал мне, что я ничего не знаю, и если бы я знала, что ты за человек, то поняла бы. — Она тоскливо рассмеялась при этом воспоминании.

Мне хотелось наклониться и поцеловать ее, провести руками по ее нежной коже. Какого хрена? Должно быть, это Рубикон.

Между нами могло все быть так легко.

— Старина Блейк был жалок. — Я сел, положив руки на колени. Лежать рядом с ней было опасно.

— Это говорит Рубикон или ты?

— И то, и другое. Я — Рубикон, Елена.

— И все же ты напиваешься, чтобы контролировать себя. Да, в этом нет особого смысла.

По какой-то причине меня разозлило, что она не понимала, что я должен делать, чтобы не поддаваться тьме.

— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Каким жизнерадостным я был раньше, каким счастливым ребенком? Доставлял родителям радость каждый день их жизни? Все это больше не имеет значения. Этот Блейк ушел.

Она приподнялась, сидя в той же позе, что и я.

— Раньше ты был хорошим? — недоверчиво спросила она.

— Прошлое не имеет значения, мы не можем вернуться назад и не можем его изменить.

— Кто сказал? Может быть, через десять лет это станет возможным.

Я выдохнул.

— Ты живешь в мире грез.

— Нет, я живу в Пейе, сумасшедшем месте, не забывай.

— Что ж, если это случится, вернись в прошлое и посмотри, кем я был.

Она снова сменила тему.

— Почему ты попросил Джорджа подшутить надо мной в тот день?

— Ты действительно хочешь поговорить об этом? — Я провел рукой по лицу.

— Да, хочу.

— Не знаю, это было глупо.

— Это было жестоко. Лунный Удар убил моего отца и чуть не убил меня тоже. — Ее голос звучал серьезно, но не сердито.

— Так я услышал потом. Извини, — пробормотал я. Я ни за что не собирался признаваться, что заставил Джорджа сделать это специально, потому что хотел, чтобы она сошла с ума. Это было жестоко. Но тогда я не знал, что она — Рубикон.

— Все в порядке. На самом деле я должна поблагодарить тебя за то, что ты загнал меня в тупик.

— Тогда что, ты хочешь, чтобы я взял свои извинения обратно?

Она пожала плечами.

— Ты можешь делать все, что захочешь, мне все равно.

Она говорила серьезно, и мне это не понравилось. Я чувствовал себя таким глупым.

— Итак, Констанс — твоя тетя. Я этого не предвидела. На что это было похоже, когда ты был ребенком?

Черт возьми, из-за того, как она постоянно меняла тему, это было похоже на то, что она допрашивала меня.

— Что это за миллион вопросов?

— Любопытно.

— Я собираюсь пожалеть об этом.

— Хорошо.

Я прищурился, глядя на нее.

— Чего хорошего?

— Позже увидишь; сожаление всегда приходит позже.

Я фыркнул. Я пытался заставить ее признать своего дракона, а она заставила меня признать будущее.

— Это было весело, сбивало меня с толку, но они, казалось, наслаждались каждым моментом.

Она засмеялась.

— Теперь я знаю, откуда у тебя эта злобная жилка.

— Да, яблоко от яблони недалеко падает. Итак, что ты хочешь узнать дальше?

— На данный момент любопытство удовлетворено. Если я захочу узнать больше, спрошу.

Я хотел продолжить разговор. Мне нравилось с ней разговаривать. Это было легко, непринужденно и весело…

— Мэтт рассказал мне о той ночи.

Только не это, Блейк. Смени тему, кричал мой разум, но по какой-то причине я не мог.

— О межштатной автомагистрали 40? — Она печально улыбнулась. — Звучит как плохая песня о любви, верно?

Я рассмеялся, кивая.

— Это так.

— Итак, что тебе сказал Мэтт?

— Что твой отец сражался по меньшей мере с пятью драконами.

— Четырьмя, и мне никогда в жизни не было так страшно.

Я восхищался ее способностью так открыто признавать свои страхи. Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше мне хотелось надрать себе задницу за то, что я был таким придурком по отношению к ней в самом начале.

— Жаль это слышать. Не могу представить, как это было нелегко — не расти с драконами, а потом оказаться выброшенной в мир, полный их.

Она ахнула.

— Большой плохой Рубикон, показывающий более мягкую сторону? Мы должны вернуться в Драконию, скоро наступит конец света.

Я закатил глаза.

— Да, это было безумие, но я бы все отдала, чтобы сказать папе, как мне жаль, что я была такой идиоткой каждый раз, когда он заставлял меня переезжать. Если путешествия во времени когда-нибудь действительно будут существовать, я бы вернулась и сказала ему, какую хорошую работу он проделал, сохранив мою задницу в живых, хотя я до сих пор не знаю причин, по которым он это делал.

— Он был твоим отцом, — просто сказал я.

— И все же он должен был сказать мне, кто я такая.

— Вероятно, у него были веские причины этого не делать.

— Причины, о которых я никогда не узнаю.

— Фокс, парень, который убил твоего отца той ночью, раньше убивал множество драконов на другой стороне. Я знал, что Мэтт действительно беспокоился об этом.

— Как вы с Мэттом стали такими хорошими друзьями?

— Легко. — Я ухмыльнулся. — Я — Рубикон. Все хотят дружить со мной.

— О, пожалуйста, — усмехнулась она, и мы оба рассмеялись. — Почему Фокс убил всех остальных драконов?

— Он был драконом Лунным Ударом и почти вдвое старше Ирен. Думаю, этот человек знал много вещей, но он был настолько злым, насколько это возможно. Мэтт думал, что он работал бок о бок с Гораном. Мы все верили в это, когда погибло так много драконов. Думаю, теперь, когда он мертв, никто никогда не узнает почему.

— Ты думаешь, это как-то связано с моим отцом?

— Ну, кем бы ни был твой отец, он убил Фокса.

Она застыла.

— Наверное, я никогда по-настоящему не знала его. Насколько я знаю, он предал этого чувака Фокса и убил всех тех драконов, чтобы добраться до него.

— Ты действительно в это веришь?

— А какое еще может быть объяснение? — захныкала она.

— Во-первых, ты была Грозовым Светом.

Я практически видел, как у нее закружилась голова. Я не хотел, чтобы она плохо думала о своем отце. Ей нужно было помнить и о хорошем. Могло быть множество причин, по которым ее отец так часто переезжал с места на место.

— Ты когда-нибудь пыталась найти своего отца на этой стороне?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, поискать его. Посмотреть, есть ли у тебя какая-нибудь семья, которая все еще живет здесь.

— Нет. Теперь, когда ты упомянул об этом, мне это никогда не приходило в голову, — сказала она. — Честно говоря, я не знаю, с чего начать.

Лицо Табиты всплыло у меня в голове. Она была фантастическим исследователем. Ты — зло, Блейк.

— Могу помочь, если хочешь.

Она ахнула, прикрыв рот рукой.

— Блейк Лиф предлагает мне дополнительную помощь. Что Табита подумает об этом? — Она игриво прижала к себе руки.

Я рассмеялся.

— Это как раз к Табите. Она безумно умна, когда дело доходит до поиска вещей.

Елена надулась.

— Ммм, она не большая моя поклонница.

— Она не большая поклонница многих людей, — просто сказал я.

— Так вот почему вы двое так прекрасно ладите?

— Может быть. — Я игриво на нее посмотрел.

Она хихикнула.

Несколько месяцев назад я хотел убить ее, но теперь у меня будто открылись глаза. Она не была врагом.

Я решил, что пришло время уходить, пока что-нибудь не испортило нашу пробную дружбу.

— Пошли, — сказал я.

Когда мы приземлились обратно в Драконии, Елена направилась прочь от меня, но я схватил ее за руку.

— Не так быстро. Ты ведь хочешь найти своего отца, верно?

— Черт, — потрясенно произнесла она и улыбнулась. — Ты серьезно?

— Да, Елена. И смотри, никакой грозы. Я спрошу, если тебе от этого станет легче.

Она неохотно кивнула и последовала за мной к Табите. Я чувствовал на себе взгляды каждого студента, когда мы проходили мимо них.

Уверен, многие студенты думали, что между нами что-то происходит.

В ней было что-то особенное. У нее было фантастическое чувство юмора, и она заставляла людей чувствовать себя непринужденно.

У Ирен было такое же отношение к людям, ко мне. Вот почему я мог говорить с ней о чем угодно.

Я чувствовал то же самое, разговаривая с Еленой. Это было так просто.

Она последовала за мной в комнату Табиты.

— Ты уверен в этом? Ты не будешь спать в собачьей будке или что-то в этом роде.

Я улыбнулся.

— Расслабься, Елена. Все будет хорошо.

— Это твои похороны, чувак.

Я постучал, и Табита с улыбкой открыла дверь, хотя улыбка исчезла, когда она увидела Елену.

Она пристально посмотрела на меня и сжала губы в тонкую линию.

— Что она здесь делает? — прошипела она.

Я вложил в свой голос все очарование, которое у меня было.

— Ей нужна твоя помощь.

— Нет, я не собираюсь…

— Табита, просто послушай, пожалуйста.

— Блейк, не делай этого. Я ненавижу это, — захныкала она.

— Забудь об этом, — сказала Елена и повернулась, чтобы уйти. Я схватил ее за руку и оттащил назад, переходя на латынь, чтобы Елена не поняла, что я говорю Табите.

Глаза Табиты были прикованы к моей руке, сжатой вокруг запястья Елены.

— Ой, — пробормотала Елена, вырывая свое запястье из моей хватки.

— Пожалуйста, у нее могла бы быть семья по эту сторону. И ты самый умный дракон, которого я знаю, — ласково уговаривал я Табиту.

Она вздохнула.

— Почему именно она?

— Она такая же, как я, я уже говорил тебе это раньше.

Табита закатила глаза.

— Хорошо.

Я ухмыльнулся ей.

Она встретилась взглядом с Еленой, сморщив нос, будто та вызывала у нее отвращение. Ее тон был совершенно ядовитым, когда она сказала Елене встретиться с ней в библиотеке в восемь.

Табита развернулась и зашагала в свою комнату.

— Она же не нападет на меня или что-то в этом роде, верно? — спросила Елена.

Я тихо рассмеялся.

— Нет, просто не задавай слишком много вопросов.

— Спасибо. Удачи, — поддразнила она.

Я игриво надул губки и закрыл за собой дверь Табиты.

Сара была в комнате, но другой соседки Табиты по комнате, Сьюзен, там не было.

Я сел на диван рядом с Табитой.

— Что ты здесь делаешь?

— Моя тренировка закончена.

Она глубоко вздохнула и придвинулась ближе ко мне.

— Я не люблю делиться, Блейк.

— Давай, детка. Ты же знаешь, что это не так. Она до тебя не дотягивает. Ты хоть представляешь, насколько ты великолепна?

Она просияла от моих слов.

— Ты считаешь меня великолепной?

— Я не слепой.

Она поцеловала меня.

— Особенно в трусиках Victoria's Secret, — прошептал я ей на ухо, вызвав у нее смешок.

Сара прочистила горло.

— Слух дракона.

Табита покраснела как свекла.

— Извини, в это время дня у него немного повышается гормональный фон.

— Ну, это объясняет, почему ты нервничаешь, когда он еще не вернулся примерно в это время.

Я снова рассмеялся.

— Правда Табита? Мы говорим о Елене Уоткинс.

Я пожалел, что так говорил о ней, когда хотел снова оказаться с ней на той горе или в воздухе, играть в пятнашки и гоняться друг за другом наперегонки.

— Хорошо, — сказала Табита. — Пусть так и будет.

Я снова поцеловал Табиту, пытаясь подавить замешательство, которое Елена заставила меня почувствовать.

— 24~

Я провел большую часть выходных с Табитой, и к вечеру субботы я почувствовал, как тьма снова поднимает голову.

Я не мог этого вынести.

В воскресенье это стало настолько ошеломляющим, что у меня возникло желание использовать его снова.

Резкое изменение не имело никакого смысла.

Взволнованный, я спустился в кафетерий, чтобы перекусить пораньше.

Я увидел, как Елена и Бекки вошли в кафетерий, и Бекки подвела Елену к их обычному столику, затем заставила ее сесть. Почти так же, как мать поступила бы с непослушным ребенком.

— Я принесу нам чего-нибудь поесть.

Сэмми села перед Еленой, которая была сама на себя не похожа. Она даже не смотрела на Сэмми.

Я хотел подойти к ней и спросить, что происходит, но сомневался, что она мне скажет.

Неужели Табита что-то нашла? Может быть, она узнала о ее отце что-то такое, что ее расстроило.

— Мне так жаль, — наконец пробормотала Елена.

— Не надо, — обеспокоенно сказала Сэмми. — У тебя другие глаза, чем раньше.

— Что вы имеете в виду? — спросила Елена.

— Раньше они были почти красными, Елена. Они снова стали зелеными. Как ты себя чувствуешь?

Ее глаза изменились, как и мои.

— Дерьмово, — сказала Елена со вздохом.

— Я имею в виду, тьма?

Что? Она уже начинала темнеть?

— Она исчезла. Что со мной происходит?

Я вздохнул с облегчением.

— Она исчезла?

— Это не имеет смысла.

Табита присоединилась ко мне, и я перестал подслушивать. Если бы я не обращал внимания на Табиту, ее когти снова вылезли бы наружу.

Она запечатлела поцелуй на моих губах.

— Почему ты меня не разбудил?

— Ты выглядела слишком умиротворенной, чтобы тебя беспокоить.

— Я вижу, ты больше не рычишь. Секс, должно быть, подействовал. — Она приподняла брови.

Сьюзен и Сара присоединились к нам. Сара пробормотала:

— О, пожалуйста, снимите комнату. Я пытаюсь здесь поесть.

Они рассмеялись и вступили в дискуссию, дав мне возможность снова настроиться на разговор Елены.

Но когда я оглянулся, они уже закончили и выходили из кафетерия.

К тому же она становилась темной. Мне нужно было поднажать и перестать валять дурака. Она должна была держаться, должна была бороться, иначе этот мир будет разрушен.

***

Мастер Лонгвей вызвал меня к себе в кабинет в понедельник.

— Сядь, Блейк, — приказал он, и я сел напротив него.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.

— Еще одно задание? — спросил я.

— Это имеет отношение к Елене.