Тёмный привкус восторга

Глава 2

Ноэль бросила свою сумку… которая была заполнена только необходимой одеждой и обувью… на скрипучую стандартную раскладушку и огляделась. Честно? Все выглядело отстойней некуда.

Ее новым жилищем стала лачуга. С облупившейся краской на стенах и грязным бетонным полом. Без окон. Без столов. Без перегородок. Только ряд крошечных кроватей и еле стоящих тумбочек с толстым слоем пыли. «Мда… отличительные черты бедности», — решила она с гримасой.

Как она выживет?

В жизни Ноэль только три вещи имели значение. Ава, деньги и удобство. Именно в таком порядке. Ава была ее опорой, сообщницей и самой преданной подругой. Но она не могла обернуть Аву вокруг себя как меховую шубку и защититься от холода. Не снова. И ее грузовик с деньгами (предположительно) недоступен, пока она здесь. Значит, и на комфорте можно поставить крест.

По крайней мере, на следующие три месяца. Так долго она должна здесь оставаться. Но что самое худшее? Когда истекут эти три мучительных месяца, ее все равно не будут считать агентом А.У.Ч. Пока кто-то в организации не сочтет ее достойной носить значок.

Да, удачи с этим. Никто, исключая Аву, никогда не считал Ноэль достойной чего-либо… кроме лечения. Ее родители утверждали, что любят ее, а отец пытался защитить, но она никогда не делала… достаточно. Ни для одного из них.

«Ты хоть что-нибудь можешь сделать правильно?» Сколько раз ее отец кричал эту короткую реплику. На самом деле он мертв уже несколько лет, но время от времени она могла поклясться, что он кричит на нее из могилы.

«Ты действительно настолько глупа, Ноэль Джейд?» Тогда и сейчас эта любимая фраза ее матери. А добавляла ее второе имя для дополнительного драматического эффекта? Бесценно.

«Боже, Ноэль когда ты вырастешь?» Этот восхитительный вопрос задавали три ее старших брата каждый раз, когда по радио объявляли об ее очередной выходке.

Корбин Блу, первый, последний и единственный реальный бойфренд, на отношения с которым она решилась, настоял на том, чтобы выбирать ей одежду, давать указания о прическе и темах разговора. И все же она оставалась с ним больше года, доказывая правоту матери. Насколько же она глупа?

Только когда Корбин потребовал вычеркнуть Аву из своей жизни, она его бросила. В тот же самый день. Черт, в ту же самую минуту.

Когда за ним закрылась дверь, Ноэль поняла, что никогда по-настоящему его не любила, просто надеялась, что от станет кем-то, кто… ее захочет. Кто будет восхищаться и уважать ее, даже в небольшой степени, не за внешний вид и деньги. Кто заполнит пустоту внутри. Пустое, голодное пространство, которое никогда не знало удовлетворения.

Пустота, порожденная гневом, разочарованием и горечью. Рана, которая никогда полностью не исцелялась, иногда воспалялась, но всегда отравляла. Ноэль сжала кулаки.

Ну, не в этот раз. Если А.У.Ч. в ней не нуждается, она откроет свое собственное агентство и предложит услуги в борьбе с инопланетными хищниками. Она не особо хотела быть агентом. Но Ава хотела, а значит, Ава это получит. Поэтому, следует отбросить мысли о новом агентстве. Ноэль сделает это, так или иначе.

— Напомни еще раз, почему мы рады здесь оказаться, — обратилась она к Аве, нуждаясь в одобрительной речи после непревзойденного спектакля, который ей пришлось показать для Трех слепых мышек снаружи.

— Мы собираемся изменить ситуацию, бороться с несправедливостью, бла, бла, бла.

— Последняя часть звучит знакомо, но я все еще по большей части пребываю в неведении.

— Ну, ты же помнишь ту часть, где говорится, что мы будем носить оружие и причинять людям вред на законных основаниях?

— Ах. Начинаю припоминать. — Но серьезно. Морите ее голодом, бейте, лишайте сна, но не забирайте пуховое одеяло. Или ее настоящий шерстяной ковер. Или слуг. Боже, чего бы она только не отдала сейчас за слугу, который позаботился бы о ней.

— Насколько здесь мило? — Ава повернулась на балерина на наркоте и раскинула руки. — Идеально, просто идеально.

— Ты слабоумная? Это место — дыра, — сказала еще одна стажерка, складывая свои рубашки и джинсы и кладя их в тумбочку возле кровати.

Которая стояла рядом с кроватью Ноэль.

Во-первых, никому, кроме Ноэль, нельзя так разговаривать с Авой. Никогда. Она любила Аву больше себя. Может, потому что доверяла в этом мире только Аве. Только подруга всегда говорила ей правду, ничего не скрывая. Только она считала Ноэль идеальной такой, какая она есть.

Во-вторых, важно с самого начала установить иерархию как в тюрьме. Чтобы никто не посмел их зарезать заточкой.

Быстрый поворот и удар со стороны Ноэль, и одежда девушки упала на пол, а ее трусики разлетелись во все стороны. Еще один удар, и девушка тоже грохнулась.

— Скажешь о ней подобное еще раз, и твои яйца разлетятся также, как и это нижнее белье. Поняла?

— Ноэль, любовь моя, — сказала Аву певучим голосом, бросая сумку на теперь свободную кровать. — Думаю, мы имеем дело с девушкой.

— О, моя вина. Мне так жаль, — сказала она стажерке таким же приторно-сладким голосом, которым говорила с парнями. Ее рука взметнулась к сердцу. — Я подумала, ты парень. Ох уж эти усы. Они каждый раз вводят меня в заблуждение.

Пыхтя и отдуваясь, данная персона вскочила на ноги.

— Чем ты собралась отрезать мои яйца, сучка? Они нас всех обыскали. У тебя ничего нет.

Вопрос дня: пришло время показать свой выкидной нож, который пронесла контрабандой?

И в следующее мгновение решила, что нет. Девчонка была плаксой. В автобусе черный и великолепный инструктор, Призрак, набросился на нее и назвал углеродной тратой пространства, и ее нижняя губа задрожала.

Говоря об унижениях. Ноэль не плакала с тех пор, как отец заплатил своему медицинском персоналу, которые поджарили ее нервные окончания и уничтожили болевые рецепторы, пока она оставалась в сознании, поэтому была уверена, что не заплачет, когда кто-то обидно ее обзовет.

Да, ее отец сделал немыслимое, чтобы защитить от чужих пыток, но это не меняет самого факта. В двенадцать лет ее привязали к каталке и разделали, как дыню.

И все потому, что за несколько недель до этого ее похитили и запросили выкуп. Чтобы доказать серьезность намерений, они послали родителям видео, на котором ее избивали, заставляли кричать от боли и умолять помочь. Поэтому, вернув ее, отец немного свихнулся.

Эта небольшая процедура по поджариваю окончаний заняла несколько наполненных мучениями дней, когда ее мышцы и сухожилия пронзали иглами, а иногда и сверлили кости. В эти дни казалось, что ей прямо в кровь заливали кислоту и разбитое стекло.

После каждой потери сознания доктора будили ее химическими инъекциями прямо в сердце. Кололи адреналин и подобные препараты. В конечном итоге ей пришлось говорить, когда где-то болело, чтобы они именно в том месте сосредоточили усилия.

Ну, болело все. Пока в конце она вообще не перестала что-либо чувствовать.

— Так и будешь стоять, трусиха? — фыркнула девушка.

Трусиха? Черт, нет. Ноэль была разной… испорченной, иногда жестокой и бестолковой, всегда великолепной… но никогда трусливой. Она пережила ад, о котором большинство людей видят кошмары.

«Если ты покажешь нож, в первую очередь, она убежит. А во вторую — распустит сплетни».

Этого хватит для исключения Ноэль из программы?

Ава поняла о ее готовности рискнуть, потому что подруга, которая знала ее лучше всех в мире, достала телефон из кармана, нажала несколько кнопок, наклонились и сказала: «Смотри, Ноэль. Смотри, что есть у Авы», — чтобы ее отвлечь.

— Что же такое… ох, как мило!

Голографическая фотография появилась над небольшим устройством.

Обычно Ава фотографировала ее, когда она выглядела неважно. Синяки под глазами… бум, вот и Ава. Похмельное утро… и снова Ава. Мерзкая простуда… привет, дорогая Ава. Но в этот раз Ноэль стояла, прислонившись в дверному косяку, засунув руки в карманы, с отсутствующим выражением лица, словно погрузилась в свои мысли.

— Когда ты сделала это фото? — спросила она, когда не получилось вспомнить.

— Несколько месяцев назад.

— И только сейчас мне показала? Жестокая, Ава. Такая жестокая.

— Эй, я с тобой разговариваю, — рявкнула Усатая Девушка.» Для краткости я буду звать ее УД», — подумала она, прежде чем обратиться к Аве. — Я выгляжу такой умной. Держу пари, я размышляла о ядерной физике. Или о квантовой механике. О, о, знаю. О теории парадоксов.

— Ха. Я просто спросила, съела ли ты мой батончик мюсли.

УД перестала ждать ответа и побрела искать новую кровать.

— Пошли его мне. — Ноэль потерла руками. — Это станет моей новой экранной заставкой.

Фото исчезло, и Ава спрятала телефон обратно в карман.

— Я перешлю его в тот день, когда поделишься со мной ирисками, которые сюда тебе доставят.

Ее Ава всегда любила переговоры.

— Прости милая, но я не… подожди. Я поняла твое коварство. — Ириски были самой большой слабостью Авы. — Вот увидишь, к концу недели их привезут. — Дарить подруге счастье один из приоритетов в жизни. — А пока… — На чем закончился их разговор прежде чем их так грубо прервали? Ах, да. — Ты слабоумная? Это место — дыра.

— Ах, ты забыла. Я жила и в худших условиях.

Верно. Они встретились в средней школе, когда Ноэль пыталась доказать, что неодобрение родителей для нее ничего не значит, и (по неподтвержденной информации) сожгла дотла свою бывшую школу-интернат. Ава отчаянно хотела не привлекать внимание своей выпивающей матери и мерзких мужчин, которые менялись в их трейлере.

Они нуждались друг в друге, поэтому держались вместе. Черт, они до сих пор не разлей вода. Ноэль бы на все пошла ради своей любимой Авы. Совершить убийство? Конечно, почему бы и нет. Осталось только определиться, где спрятать тело. Солгать, сжульничать, украсть? Готово, готово и готово. С радостью. Ава стала самым лучшим событием в ее жизни, и Ноэль всегда заботилась о своем.

Да, они поддразнивали друг друга. Часто. Обмениваться «остротами» с маленькой Авой, как братья Ноэль часто говорили, было весело. Мучить ее было еще веселее. Но если кто-то еще подшучивал над Авой, Ноэль приходила в бешенство.

Кстати, и шутках.

— Ты видела, как Гектор оглядел меня с головы до ног, словно сравнивал меня с недавно обнаруженной плесенью, опубликованной в научном журнале.

— Да, но ты заметила его мускулы? — Ава сбросила забытый гардероб УД, прежде чем распаковать свою сумку.

— Как я могла их не заметить? Его я-пробовал-человеческое-сердце-и-мне-понравилось черная футболка трещала по швам.

— Время для урока словесности. Ты говоришь распутно. Иными словами, неподобающе.

— Оставь свой урок. Я имела в виду безумие. Сумасшествие. От одного взгляда на него мой мозг заклинило.

Закоротило от желания прикоснуться, лизнуть, заявить свои права.

Ничего из этого ей было не знакомо! Заявить права? Не в этой жизни.

Он был не в ее вкусе. Высокий, с татуировками и лысый, с самым хмурым выражением, какое она когда-либо видела. Да, ей нравились высокие, но с татушками? Нет. Лысые? Даже у персиков есть пушок.

Хотя он не был лысым в силу возраста или генетики. Тень волос покрывала его голову, доказывая, что корни на месте. Очевидно, он брился. Но кто бреется специально? И зачем?

Она чуть не спросила. Ее остановило только подозрение, что вопрос проигнорируют. Потому что все время, что она стояла там, пытаясь не замечать, но все равно замечала, он изучал ее словно плесень под микроскопом… и явно считал ее худшей из всех.

Положа руку на сердце, его хмурое выражение лица заставило ее затрепетать. Или вздрогнуть. Она не поняла. Но нельзя отрицать, что ее влекло к нему.

Его глаза были ярко-золотистыми и пронзительными, остальные черты лица пугали. От резкого изгиба темных бровей и кончика носа до агрессивно поджатых губ. Добавьте в этому острый подбородок и получишь описание резкой задницы.

Ладно, ладно, картинка красивая, да еще с грубой сексуальной привлекательностью, которая присуща специалисту по выживанию. Что… если подумать, было любимой фантазией Ноэль.

Она часто представляла себя одинокой в горах, а ее преследовало голодное животное. Специалист по выживанию выпрыгивает из тени и спасает положение.

Когда он поворачивается к ней лицом без рубашки, потный, немного грязный, его штаны порваны и испачканы кровью существа, то отказывается ждать ее благодарности. Просто прижимает к дереву и овладевает ее ртом в поцелуе.

Святые небеса. На этот раз это точно трепет.

«В реальной жизни ты не ищешь таких упрямцев, помнишь?»

Да, но у Гектора такие широкие плечи. И он высок настолько, что возвышался над ней. Она чувствовала себя карликом. Он заставлял ощущать Ноэль маленькой… женственной. Она поняла, что ей нравилось чувствовать себя маленькой и женственной.

— Ладно, время вышло, — сказала Ава. — Я дала тебе шанс, но ты им не воспользовалась. Поэтому я застолбила!

«Черт».

Ноэль не была разочарована. Если одна из них забивала парня, другая отступала. Дружба важнее яичников, и все такое. Так что никаких прикосновений, никаких облизываний и никаких претензий по поводу Гектора.

— Ладно, тогда я застолбила Далласа.

Вместо того чтобы распаковать вещи… наверняка кто-то сделает это за нее… она прыгнула на матрас. Пыль полетела с жестких хлопчатобумажных покрывал, заставляя ее кашлять и чихать.

Возможно, когда она позвонит ради конфет, то попросит прислугу. Одну горничную. А.У.Ч. не может лишить ее такой необходимой части жизни, также нужной как дыхание. Нет, если ее адвокат начнет им угрожать. Пища для размышлений.

— Даллас. — Ава закрыла ящик тумбочки и повесила на ручку замок, чтобы люди вроде УД не лезли в ее вещи. — Хороший выбор. Он великолепен.

И он больше подходил Ноэль. Высокий, темноволосый и милый. Хотя в его пронзительных синих глазах есть что-то от серийного убийцы. Это могло объяснить, почему ее так не тянуло к нему, как к Гектору.

Хотя от Гектора исходила та же вибрация.

Итак, в ее логике изъян. Хорошенькое дельце. Она не признавалась в привлекательности Гектора. По крайней мере, вслух. Во-первых, она его явно не интересовала. А вторая причина вытекала из первой. Быть с мужчиной, который не обожает ее безусловно, значит подорвать ее с таким трудом завоеванную самооценку и травмировать изнутри.

Она начнет доказывать, что достойна его. Например, испечет пирог после его ужасного рабочего дня, хотя она и кухня были давними врагами. Или притворится, что ей все равно, когда он бросает ее или забывает о дне рождения. Или посетит вечеринку с ее семьей, хотя предпочла бы, чтобы с нее заживо содрали кожу, только потому что старается вести себя как хорошая девочка.

Ноэль покончила с этим. Покончила с попытками стать кем-то другим. Если парень не может разглядеть сокровище, он ее не заслуживает.

«Я сокровище, черт возьми. Верно?»

Ава закончила свою работу и устроилась на кровати рядом с Ноэль.

— Так теперь скажи мне. Что за глупое хихиканье? И я-не-смогу-найти-свой-мозг-даже-если-мне-дадут-карту-и-лопату дурость?

— Лень, — сказала она, стараясь помочь. Как всегда. Ноэль автоматически перекатилась на бок и подложила руку под щеку. Так они провели много ночей в детстве. Лежали рядом и говорили часами.

Это были ее любимые воспоминания. Ни одно ее слово не шокировало и не вызвало отвращение у Авы.

— Да ладно. — Ава закатила глаза — Тебе всегда лень. Это часть твоего обаяния.

И одна из ее самых толковых черт, как она сама говорила. Зачем что-то делать для себя, когда многие люди хотели… и нуждались… в оплате за эти действия?

«Боже, я такая щедрая».

— Ох, и в следующий раз, когда ты захочешь сыграть сценарий господина и раба, — сказала Ава, — мне нужно предупреждение, по крайней мере, за месяц, чтобы накачать мышцы.

— Считай это предупреждением. Я хочу разыгрывать такой сценарий до конца наших жизней.

Ава фыркнула.

— Я упоминала, то мне нравится фальшивая боль, а не угроза смерти? Это же классика!

— Что я могу сказать? Я так скучала по моему званию лучшей актрисы в мире.

Звание, по которому она скучала, потому что никогда не планировала работать.

Ноэль с радостью бы давала Аве денег всю жизнь, спасая подругу… и себя… от необходимости искать работу. Но Аве нравилось зарабатывать себе на жизнь, поэтому Ноэль всегда присоединялась ради интереса.

Они работали в пекарне, на стоянке подержанных автомобилей, на фабрике косметики и стажерами в юридической фирме ее брата. Печальная правда в том, что Ноэль предпочла бы загнать себя в могилу, чем остаться без подруги.

Взаимозависимость — второе имя Ноэль. Ее это волновало? Нет. Она просто любила Аву.

— Итак? — напомнила Ава. — Что происходил?

Ноэль глубоко вдохнула.

— Ну, ты же знаешь, моя семья всегда считала меня бесполезной куклой.

Не только ее ближайшие родственники, но и кузены, дяди, тети и все, кто связан с фамилией Тримейн. Они с удовольствием делились унизительными историями о ее словах и действиях.

— Бесполезной, но красивой. — Ава кивнула. — Да. Продолжай.

Она лучезарно улыбнулась.

— Я знала, что ты считаешь меня горячей.

— Чувак. Если бы у тебя был член, я бы вышла за тебя замуж.

Ноэль тихо хихикнула.

— В любом случае, я просто оправдала ожидания Джексона.

— Лесбиянки, — пробормотала УД, когда прошла мимо, направляясь прямо к… энзимным душам.

— Трансвестит, — ответила Ава.

Тьфу. Групповой душ. Конечно, можно оставаться полностью одетой в кабинке, и сухой туман очистит даже ее обувь, но Ноэль предпочитала раздеваться и петь в одиночестве.

Дома она принимала водный душ. Это было настоящей роскошью, но ее это не волновало. Было что-то успокаивающие в стуке капель о фарфор, в стекающей горячей воде по коже, в обволакивающем, бодрящем паре, который наполнял нос и легкие.

Ава прижалась ближе.

— Что еще?

— К тому же, — продолжила Ноэль, словно и не было паузы, — я подумала, что разумно снизить ожидания Гектора и Далласа. Знаешь, начнем снизу и полетим вверх.

Так им будет легче себя проявить.

«Что это? Уже пытаешься проявить себя? Ай-ай-ай».

А.У.Ч. же не потенциальный бойфренд. Она могла сделать скидку, но только в этот раз. И только потому, что Ава так сильно этого хотела.

— Обычно, я согласна с твоими методами, — сказала Ава, — но нам нужна их поддержка, если мы собираемся через все это пройти.

— Ох, мы не простой пройдем. Мы разрушим это место. — Тонкие пальцы убрали волосы с ее лба. — Ты права. Мы слишком круты, чтобы соглашаться на меньшее. Плюс, на нашей стороне старая добрая похоть. Думаю, Даллас представлял, как твое тело обвивается вокруг него словно крендель. Отсюда его идиотский вопрос и быстрая реакция Джексона.

— Ха, Далли просто выпендривался перед своими друзьями. Именно поэтому я повела себя так, словно они действительно имели в виду еду, поскольку ощутила, что должна была унизить его и сказала «Боже».

Уголки рта Авы дернулись от смеха.

— Это было бы бесценно, и я бы сломала несколько ребер от смеха. А так я просто немного описалась.

— А другие парни как отреагировали? — «Довольно банально и нетерпеливо». — Я была слишком поглощена своей ролью, чтобы заметить.

— Джексон казался смущенным. Прости. А Гектор недовольным.

«Никакого разочарования. Ты знала, что они так подумают».

«Джексон рассказал постыдные истории о ней до приезда? — спросила она себя. — Может, поэтому Гектор так нахмурился, когда вышла из автобуса?»

Ее щеки вспыхнули, когда она представила, чем именно мог поделиться Джексон. Однажды она прервала званный ужин, устроенный ее родителями, войдя в столовую только в бикини, и у одного старичка случился сердечный приступ.

Все потому что ранее отец сказал ей: «Если хочешь получить более высокие оценки, купи. У тебя нет задатков, чтобы заработать их своим трудом, а мне надоело смущаться из-за твоих слабых результатов», — и она понадеялась его наказать.

Или как она снялась в роли убитой официантки в фильме «Злой близнец Чаки», только чтобы смутить ее высокомерную мать. И опять же наказать. Неделей ранее мадам Тримейн, как любила иногда называть ее мать Ава, попросила всех своих подруг направить одиноких сыновей к Ноэль, чтобы она перестала «рыться в мусоре на свиданиях».

— Мои способности в математике могут страдать, — продолжила Ава, — но уверена, что все подумали, будто тебя в детстве уронили на голову сто семь раз.

Ноэль снова хихикнула, обычное действие в присутствии Авы.

— Обучение сделает их опыт, — очаровательным, волнующим, увлекательным, — наполовину терпимым.