Тени школы Кейбл

Глава 30 Отэмн

Мы побывали в Варнли, где обитал двор вампиров. Я наблюдала за любовью между Каспаром и Виолеттой, которую уже знала по своим видениям, и мне было больно от того, что им запретили прикасаться друг к другу. На поляне Варнс-Пойнт я рассказала Виолетте о ее судьбе.

Эти воспоминания были единственными, которые не за­тмил внезапный ужас от того, что мне предстоит вернуться в Атенеа. Они и еще выражение лица Виолетты Ли, когда я оставила ее в Варнли.

Она чувствовала себя покинутой.

Такая слабость мало подходила девушке, которой предстояло оказаться на пороге смерти. Девушке, которой суждено повести свой народ к миру. Девушке, чей возлюбленный вот-вот должен был оставить ее умирать.

И хотя мне очень хотелось, чтобы она была готова к тому, что ей предстоит пережить, во мне самой не было этой силы.

Атенеа… Атенеа — это самая красивая страна на земле. Это место на земле, для земли и для людей земли. Это рай, имя, семья и система ценностей, которая является частью моего и твоего существа, дитя. Здесь изумрудные склоны и заснеженные горы, соленая и пресная вода, леса и равнины, дворцы, особняки, школы и промышленность. Это всего лишь точка на карте, но если ты сидишь в мэрдохилл, парадном зале дворца, то все живые существа — твои друзья, и все — твои враги. И все же Атенеа… Атенеа остается олицетворением мира.

Накинув капюшоны, мы покинули второе измерение, оставив позади затихающие голоса вампиров. К тому моменту как они поняли, что их одурачили, мы были уже далеко. Никогда раньше я не пересекала границ измерения без эскорта — без того, чтобы кто-то держал меня, — но в ту же секунду прибыла в первое измерение, оказавшись всего в метре от Фэллона.

Он быстро осмотрел меня и побежал по дороге, на которой мы материализовались. Я знала, что мы уже близки к цели. Перед нами возвышалась пятнадцатиметровая бледно-желтая гладкая стена, проникнуть сквозь которую было невозможно. Такой была внутренняя стена Атенеа — последний кордон защиты, который нужно преодолеть, чтобы попасть в сердце королевства, где располагался дворец, университет и дома знати.

Дорога была широкая, прямая и без разметки — в ней не было­ необходимости, потому что за вторую стену машины не пропускались. Дорога упиралась в высокие кованые металлические ворота — тонкой работы, но от этого не менее устрашающие. Они были украшены гербовым щитом Атенеа, коваными листьями, деревьями, цветами и кленовыми листьями. За ними виднелось бледно-голубое свечение внутреннего защитного щита.

Именно к этим впечатляющим воротам мы и бежали, но Фэллон резко свернул налево, в длинное низкое здание, которое стояло у обочины. Я с трудом сглотнула.

Была не была.

Внутри здание казалось гораздо больше, пространство было разделено на секции и кабинеты, размежеванные стеклянными стенами. Впереди стояли несколько больших столов, рентгеновские сканеры для проверки багажа и металлодетекторы. На стене на сейджеанском, английском, французском, румынском и многих других языках, которыми владели темные существа, висела надпись, гласившая: «КОНТРОЛЬНО-ПРОПУСКНОЙ ПУНКТ А — ТОЛЬКО ДЛЯ ЛИЦ СО СПЕЦПРОПУСКАМИ».

Я так нервничала, что у меня еще сильнее сжался желудок.

У меня же нет с собой ни паспорта, ни каких-либо других документов!

Никто не предупредил меня, что они понадобятся. Я думала, что из-за всего, что происходит, нас просто пропустят.

Я с облегчением вздохнула, когда из коридора появился Эдмунд, как раз в тот момент, когда сидевший за столом пограничник поднял на меня глаза и, широко раскрыв их, начал вставать со стула, одновременно кланяясь. Стул на колесиках отлетел назад и с глухим стуком ударился о стеклянную перегородку.

Эдмунд подскочил к столу, сорвал с нас капюшоны, а потом крепко обнял. Не говоря ни слова, он помог нам снять плащи и протянул наши паспорта.

Все, кто был в комнате, — пограничники, Атаны, охранники, полиция — замолчали, как только с моей головы соскользнул капюшон. Целую минуту я думала, что дело в моей одежде: плотные, но порванные колготки, шорты и футболка — это были единственные старые вещи в моем гардеробе, единственные, которые мне было не жаль испортить в Варнли. Но когда они насмотрелись на меня, то повернулись друг к другу, а потом начали нерешительно кланяться и опускаться в реверансе. Только тогда я поняла.

— О-о, я… о-о… — бормотала я.

Это странно. Как странно!

На помощь мне пришел Эдмунд.

— Сейчас на это нет времени. Вам нужно пройти паспортный контроль и поспешить к королю, он хочет видеть вас как можно скорее.

Король? Сейчас?

От этой новости я чуть не потеряла сознание.

Но размышлять у меня просто не было времени. Пограничник проверил мои сейджеанский и британский паспорта, отсканировал отпечатки пальцев, затем я прошла через металлодетектор и принялась заполнять анкету. Один из вопросов гласил: «Как долго вы планируете пробыть в Атенеа?» Я ответила: «Не знаю».

Эдмунд и Фэллон уже дожидались меня, ведь им нужно было всего лишь предъявить удостоверение личности и пройти сканирование сетчатки глаза. Они пообещали, что до конца недели для меня будут сделаны точно такие же документы. Наконец я оказалась с ними, получив назад свои паспорта с временной визой, первый абзац которой гласил: «Этот документ удостоверяет право Леди Героини Отэмн Роуз Элсаммерз, герцогини английской, на временное пребывание на территории Атенеа; категория доступа уровень А; амнистия; свободное передвижение по королевству Атенеа, пока есть на то воля Его Величества короля Ллириада».

Увидев это, я оцепенела от ужаса.

Атенеа. Я действительно вернулась в Атенеа.

— С возвращением домой, миледи, — сказал улыбающийся пограничник.

Стоявший рядом со мной Эдмунд одобрительно кивнул.

Фэллон, перепачканный грязью, в сапогах с налипшими на них еловыми иголками протянул мне руку. От него исходил запах, в котором странно сочетались обе эти составляющие.

— А теперь к отцу.

Мы взлетели и направились в сторону дворца. Вскоре Эдмунд свернул с дороги и мы полетели над лесом — это был не самый живописный маршрут. Когда же перед нами внезапно возникло здание, я была разочарована — мы приближались к нему сбоку, что не давало возможности насладиться всем великолепием и масштабностью этого строения, которое было домом для королевской семьи и тысяч придворных. Зато слева я увидела скалу, на которой и был выстроен дворец, а тремя этажами выше — балкон парадного зала мэрдохилл.

Мы, как только приземлились на газоне, который отделял деревья от золотистого камня, снова пустились бегом. Хотя я и не решалась сбавить скорость, мне было любопытно, горели ли ноги Фэллона, как мои, и если я притворюсь, что споткнулась, возьмет ли Эдмунд меня на руки. Проверять эту теорию я не стала.

Наконец мы добрались до маленькой двери, которая была зажата между самым дальним крылом дворца и скалой, и пробрались внутрь. Охраны здесь не было. Вдаль тянулся голый, похожий на больничный, коридор, заставленный по левой стороне ящиками с фруктами.

— Служебный вход, — объяснил Эдмунд, отвечая на мой немой вопрос. — У главного входа ждет толпа придворных журналистов и сплетников.

Пробираясь вперед, мы сворачивали то вправо, то влево и время от времени взбирались по крутым винтовым лестницам. Нависавшие стены давили на меня, и мне все сложнее было сделать глубокий вдох. Наконец после второго подъема я, тяжело дыша, согнулась пополам.

— Куда… мы идем? — едва выговорила я.

— В мэрдохилл. Король хочет видеть вас обоих немедленно.

— В таком виде? — вырвалось у меня, прежде чем я снова согнулась, захлебываясь от кашля. — От нас воняет! — попыталась выговорить я, но получилось: — От ас оняет!

Эдмунд все равно понял.

— Сейчас нет времени на то, чтобы мыться и переодеваться. Вперед!

Но прежде чем он потащил меня за собой, я схватилась за ­перила.

— Нет, я не могу! Я просто не могу. Я не готова, я не могу предстать перед королем. Я не знаю, что говорить…

Я больше не могла контролировать свое тело. Я втягивала воздух, но он, казалось, не доходил ни до моего бешено стучащего сердца, ни до паниковавшего мозга. Руки и ноги налились свинцом, так что мне даже не пришлось упираться, когда Эдмунд попытался тащить меня.

— Эдмунд, оставь нас, пожалуйста, на минутку, — произнес спокойный голос, и меня усадили на ступеньку.

У меня темнело в глазах, но я все же разглядела Фэллона, который присел передо мной на корточки.

— Нет, сегодня никаких приступов паники. Ты слишком хорошо держалась все выходные.

Я вытерла вспотевшие ладони и скривилась от боли в груди.

— Король! Я не могу… не пойду… ты не можешь заставить меня… я…

— Тише, — успокаивал он. — А теперь дыши животом, отсюда. — Он положил руку мне под ребра. — Вдох, двухсекундная задержка и медленный выдох, считая до пяти. Чувствуй, как поднимается моя рука, а я буду считать…

И он считал от одного до двух, от одного до пяти, снова и снова, десятки раз, пока от напряжения у меня не начала болеть диафрагма. Зато мое сознание стало ясным, сердцебиение выровнялось, а боль ушла.

— А теперь мы пойдем туда вместе и встретимся не с королем, а с моим отцом. Вместе. — Он убрал руку с моего живота и положил ее мне на щеку. — Сделаешь это ради меня?

Я кивнула.

— А что касается одежды… ты же Героиня, ты можешь ввести моду на что угодно. Так что и здесь никаких проблем. ­Поняла?

Я снова кивнула.

— Умница, — пробормотал он, взял меня за руку и помог подняться.

Мы прошли мимо Эдмунда, который смотрел на нас так, будто у нас шрамы потемнели.

Я смогу. Я смогу…

Я уже едва переставляла ноги, когда мы выступили из-за гобелена, который висел на небольшом расстоянии от стены, что позволило нам пройти. Мы оказались в главном здании дворца, в третьем по высоте коридоре, окружавшем крытую аркаду, ­которая отделяла восточное крыло от западного. Между ними и находился мэрдохилл. Я выглянула из-за каменной колонны и увидела Сейдж, которые ходили по двум пассажам: слуги в черно-золотых одеждах; студенты в темно-синей форме; знать, дворянство и члены Совета, облаченные в лучшие и весьма экстравагантные наряды.

Появился Эдмунд и повел нас вокруг аркады к широкой открытой площадке, в конце которой виднелись внушительные бело-золотые двойные двери. По обеим сторонам стояли лакеи и вооруженная охрана. Да и вообще, охраны здесь было куда больше, чем я помнила. В тусклом свете ламп они смотрели на меня выжидающе, а при виде Эдмунда и Фэллона выпрямились, слегка звякнув металлом.

Лакей, казавшийся слишком маленьким для такой работы, нервно поправил лацканы и застенчиво улыбнулся мне и Фэллону. Тот факт, что он выглядел еще более напуганным, чем я, меня почему-то подбодрил.

— Готов ли король принять нас? — спросил Эдмунд.

— Да, сэр, — ответил мальчик, а второй лакей повернулся и положил ладонь на ручку двери.

— Вы готовы? — повторил Эдмунд, на этот раз обращаясь ко мне.

Я провела рукой по волосам, приглаживая их, и ухватилась за протянутую мне Фэллоном руку.

— Да.

Эдмунд остался у нас за спиной, а мы замерли в ожидании, пока откроются двери.

От одного только размера мэрдохилл захватывало дух. Особняк Мандерли без труда целиком поместился бы в полированном мраморном центре зала. Даже его дымоходы не достали бы до арочного, словно в соборе, потолка, и только окна верхних этажей оказались бы на уровне располагавшихся по периметру двухъярусных балконов, которые были продолжением крытой аркады. Левая стена и вовсе не была похожа на стену. Под балконами возвышались арки, которые вели на ту самую террасу-балкон, которую мы видели, подлетая к дворцу. У наших ног начиналась сверкающая лестница. На противоположной стороне зала была еще одна лестница, спускавшаяся с нижнего балкона и расходившаяся надвое. Именно в этой нише возвышался помост, на котором стоял большой, рассчитанный на двоих трон. Двое на нем и восседали.

На балконах и между колоннами, под арками и в центре огромного зала было несметное количество людей. Они стояли рядами и следили за нами, не отрываясь. В таком переполненном людьми пространстве просто не могла воцариться полная тишина, но произошло именно это.

Однако как только мы выступили из тени, повсюду стали слышны удивленные возгласы и шепот.

Фэллон сжал мою руку, и мы, стуча сапогами по мрамору, поспешили вниз. Стоявшая у лестницы толпа поспешно расступилась, пропуская нас, и, пока мы уверенно шли вперед, некоторые склонялись перед нами, другие растерянно смотрели по сторонам, не зная, как поступить.

— Да нет, это не она!

— Она так повзрослела…

— Ну, просто копия покойной герцогини.

— Почему она держит его за руку?!

Дитя, королевский двор похож на аквариум. Все и всегда смотрят на больших и красивых рыб. Но это глупости. Мы ведь не рыбы. Мы все просто тонем.

Мы все шли и шли по бесконечному залу, и толпа покорно расступалась перед своим принцем и Героиней. Передо мной. Когда мы преодолели половину пути, люди вокруг изменились: они стояли гордо и молчали. Это были послы — представители темных существ — и знакомые мне вельможи с лентами через плечо — знак их членства в Совете, — политики и советники в одинаковых нарядах, — и все они внимательно изучали меня, смотрели оценивающе, прищуривая глаза. Я их понимала: перед ними проходила невысокая, одетая в лохмотья блондинка с широко раскрытыми глазами. Ну что из нее за Героиня!

Внезапно я стала замечать знакомые лица. Тут были Иглен, герцог и герцогиня Виктория и другие члены семьи Фэллона. Я чувствовала изучающие взгляды тех, кто давно меня не видел, но у них, по крайней мере, хватало воспитания отводить взгляд, когда я поднимала глаза.

А потом толпа закончилась.

С решимостью правителя король поднялся с трона и поспешил нам навстречу. А потом замер и какое-то время стоял, беззвучно открывая и закрывая рот.

— Ваше Величество… — успел сказать Фэллон, прежде чем отец сжал его в объятиях.

Они шепотом обменялись парой фраз, после чего принц смог наконец высвободиться, дико покраснев и потирая за­тылок.

— О нет! — буркнул он. — Мама, и ты туда же… — вздохнул он, и вся процедура повторилась.

Я стояла сбоку, чувствуя себя неловко от того, что стала свидетелем воссоединения их семьи. Позади меня сотни людей стояли на коленях, а я переминалась с ноги на ногу, потирая сапогами друг о друга.

Эдмунд подошел, встал сзади и положил руку мне на плечо, удерживая меня на месте. После этого я успокоилась, но он отпустил меня только тогда, когда король и королева закончили целовать своего сына, который стал красным, как помидор.

— Иди, — шепнул он и подтолкнул меня вперед.

Я шла к королевской чете, словно на гильотину.

О высшие силы и годы уроков по этикету, не подведите меня!

— Э… здрасте, — прошептала я, остановившись перед ними.

В моей голове бабушка вопила как оглашенная, и мои глаза тут же порозовели.

Побледнев, они стояли в оцепенении, пока мои слова не вывели их из ступора.

— Простите, миледи, вблизи… мне на секунду показалось, что передо мной привидение.

Король покачал головой и взял мою вспотевшую руку в свои руки.

Я опустилась на одно колено — реверанс в шортах выглядел бы слишком странно.

— Ваше Величество…

Король присел вслед за мной, и, оторвав глаза от пола, я увидела его улыбающееся лицо с мелкими морщинками вокруг глаз.

— Нет, юная Героиня, не склоняйтесь ни перед нами, ни перед кем другим. — Он взял меня за руку и помог подняться. — Пойдемте, мы быстро справимся.

Он положил руку мне на плечо. Может, он опасался, что я попробую сбежать? Если так, то напрасно. Я стояла как вкопанная.

— Сегодня к нам вернулась золотая роза нашего королевства. Новости при дворе распространяются быстро, и многие из вас, должно быть, успели узнать за прошедший после официального объявления час о впечатляющем даре этой юной провидицы. Она не только отыскала Героиню вампиров…

Словно ураганный ветер, разорвавший тишину, по залу пронесся ропот.

Так, значит, они не знают о Виолетте Ли?

Король молчал, ожидая, пока все успокоятся.

— Она сделала не только это. Всего неделю назад эта роза рискнула собственной жизнью и едва не погибла, спасая человека, которого, будучи хранителем, защищала. Человека, который был на грани смерти.

Все не так! Это был чистой воды эгоизм!

Мне хотелось закричать, но когда я подняла глаза и посмотрела на короля, то поняла, что именно он делает. Он так пристально смотрел на тех, кто стоял в первых рядах, — послов, знать, членов Совета и остальных власть имущих, — что мне на секунду показалось, что они вот-вот обратятся в камень.

Это угроза! Он угрожает им моей силой!

Знал он об истинной причине моего поступка или нет, но он им пользовался.

— Наша Героиня была готова принести величайшую жертву, чтобы соблюсти Терра, и проявила сострадание к роду человеческому, которое должно стать примером для всех нас в это непростое время. Судьба не ошиблась в выборе. Поэтому, дамы и господа, прошу приветствовать Леди Героиню Отэмн Роуз!

А потом он сделал невероятное — опустился на одно колено. С другой стороны от меня королева сделала глубокий реверанс и замерла. Один за другим их дети тоже опустились на мраморный пол, последним был Фэллон, который улыбнулся и кивнул, безмолвно соглашаясь со всем происходящим. Словно подхваченные волной, все присутствующие — все до единого — склонились передо мной.

Я была единственной, кто возвышался над этим морем склоненных голов.

Как же много сумасшедших, переворачивающих всю жизнь событий могут обрушиться на девушку за одну неделю…

Увы, я рухнула на пол раньше, чем мое сознание полностью отключилось. И мне было больно.

Как удобно… Мягко и приятно…

Кто-то гладил меня по голове, осторожно разбирая пальцами спутавшиеся локоны. Моя голова лежала у кого-то на коленях, но это был не принц, потому что этот «кто-то» был в юбке.

— Фэллон, мне кажется, она приходит в себя.

Я почувствовала легкое прикосновение к своей руке. А вот это наверняка Фэллон, я узнала его по отпечаткам шрамов. Я поежилась и стала медленно выбираться из того глубокого места, куда погрузилась.

Открыв глаза, я увидела изящную, украшенную драгоценностями шею королевы. Она улыбнулась, погладила меня по руке и удержала, когда я попыталась сесть.

— Нет, миледи, полежите. Вам нужно отдохнуть.

Я оттолкнула ее.

— Я долго была в обмороке? Виолетта Ли… Что случилось? С ней все в порядке?

Фэллон снова уложил меня.

— Все хорошо. Каспар Варн не позволит ей покинуть измерение без него, поэтому она пока останется там. Но с ней все в порядке.

— Король Владимир сейчас проводит заседание Совета, — добавила королева.

Я ничего не могла понять. В своем видении я четко видела, как Каспар Варн отвернулся от нее. Но он нарушил мой прямой приказ привести Виолетту ко мне. Может, так проявлялась уготованная им судьбой связь?

Я не могла ответить ни на один из вопросов, мои веки были слишком тяжелыми.

В эту минуту раздался резкий стук в одну из дверей. Вошел представитель Совета, которого можно было сразу узнать по отличительной ленте через плечо.

— Мадам, есть новости из второго измерения.

У меня сердце ушло в пятки.

— К нам направляется не только Виолетта Ли, Ваше Величество. Весь двор королевства вампиров перебирается в Атенеа на зиму.