Настя
Я такого унижения никогда не испытывала. Даже когда Тень принял таблетку от истинности, и весь клан косился на меня с осуждением и презрением. Даже когда я уезжала с Линой на съемную квартиру, а меня вышли проводить только моя семья, а подружки сделали вид, что и не друзья вовсе.
Слезы боли и обиды лились по моим щекам, капали с подбородка. Я понимала, что сейчас правильно послать Тень к черту, дать пощечину, выплеснуть всю боль, и больше никогда-никогда не смотреть в эти темные глаза. Возможно, даже убежать в клан и молить отца и брата отомстить за меня. Не дать возродиться Бродячим. Откреститься от такого Тени.
Но…
Но была огромная разница в том, что было правильно, и что я чувствовала.
А ощущала я одно – упорную надежду на игру наемника.
Я хотела оправдать плохие поступки любой ценой. Хотела верить, что у него есть причина так себя вести.
И всему виной всего одно оброненной слово “принцесса”.
Оно, как ниточка воспоминаний, что связала нас снова. Как ветер, что разжег потухающий огонь веры в наемника.
Я ясно поняла, что одно мое слово отцу, и от Тени и его нового клана не останется мокрого места. Не потому, что гибриды сильнее, а потому, что у нас был козырь в рукаве – мой брат. Он заставил бы их всех прижать головы к земле.
Но от одной мысли, что я могу сделать такое с Тенью по телу прошла дрожь. Как бы папа не верил в наемника, мой рассказ о том, что здесь произошло разом бы стер все заслуги и включил у отца режим берсерка.
Я не могла так поступить. И уйти, оставив в тайне то, что здесь случилось, не могла.
Сейчас я находилась у черты. Перейду – обратного пути нет. Сплошная неизвестность.
На одной чаше весов моя свобода. На другой – жизнь Тени.
Я была уверена, что он попал в беду, но не была уверена в том, останется ли что-то от меня, как от личности. Согласиться на спальню, все равно, что расписаться в рабстве до конца дней.
Он помнил слово “принцесса”. Он не забыл меня. Значит, таблетка от истинности не подействовала? Значит, остаться здесь равно остаться с Тенью?
Я не хотела быть парой Тени, но именно сейчас я четко почувствовала разницу между “не хочу” и “не могу”. Поняла: буду всю жизнь жалеть, если сейчас послушаю голос разума и оскорбленного достоинства и брошу Тень. Он никогда не бросал меня, пока я этого не потребовала.
Наемник держал меня на руках. Крепко до боли, до его белых костяшек. Взгляд абсолютно непроницаем, но смотрит на меня неотрывно, не мигая.
Если я уйду, то что дальше?
Соблазнится ли Тень темной стороной?
Убьют ли его на волне всеобщей ненависти к “его” поступкам” и Бродячим?
И, главное: если я останусь, то помогу ему или все испорчу?
Но я уже знала ответ. Для меня не было другого пути.
Я всхлипнула, стараясь взять себя в руки. Вытерла тыльной стороной ладони мокрые щеки, стирая гордость и самолюбие.
– В спальню, – сказала я.
Глаза Тени широко распахнулись.