Тень луны

ГЛАВА 2

Анжелия растерялась, очутившись внутри скандально известного бара «Санктуарий». Они переместились на третий уровень лимани — в место, предназначенное для незаметной телепортации — и теперь пытались освоиться на незнакомой территории. В тусклом свете можно было разглядеть выкрашенный чёрной краской потолок и стены, выложенные бордовым кирпичом. Тёмные перила и декор придавали этажу вид пещеры.

Она провела большую часть своей жизни в средневековой Англии, поэтому предпочитала открытые деревенские просторы и свежий воздух, а не хаотичную жизнь двадцать первого века. И теперь понятно почему. Такие здания вызывали у неё приступы клаустрофобии. Она привыкла к девятиметровым сводчатым потолкам. А это плоское безобразие над головой вряд ли достигало и трёх метров в высоту.

Она испугано оглядела окружавшую её электрическую подсветку. Как любой вер-охотник Анжелия была весьма восприимчива к электрическому току. Небольшой разряд, и она может потерять контроль не только над магическими силами, но и над своей способностью менять форму.

Как её народ живёт в столь переполненных и чересчур электрифицированных местах? Она никогда не поймёт, в чём тут прелесть. А про одежду и упоминать не стоит...

Сейчас на ней красовались голубые брюки и белая майка, которые несмотря на мягкую текстуру выглядели весьма странно.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — прошептала она своему спутнику Дэйру.

Тот был почти на две головы выше неё. Его волосы, на первый взгляд, казались тёмно-каштановыми, но на самом деле переливались множеством цветов: от пепельного, золотистого, каштанового, до чёрного, коричневато-красного и даже белокурого. Длинные и волнистые, слишком прекрасные для мужчины. Анжелия сама бы за такие убила. Хотя Дэйру было плевать на них или на то, что он невероятно сексуален и горяч. Нет, Анжелия не спала с ним. Не с его катагарийскими замашками менять женщин, как перчатки. Она, как истинная аркадианка, считала такое животное поведение оскорбительным.

Тем не менее, он один из свирепых вервольфов её патрии, и женщины клана веками сражались за него.

А сегодня он жаждал крови.

К счастью, не её.

Развернувшись, Дэйр посмотрел на неё своими самодовольными каре-зелёными глазами.

— Если испугалась, малышка, иди домой.

Разозлившись, Анжелия едва сдержала желание хорошенько ему врезать. Его высокомерие всегда её бесило.

— Я ничего не боюсь.

— Тогда помалкивай и иди за мной.

Стоило Дэйру повернуть к лестнице, как она показала его спине средний палец. Вот единственный недостаток жизни в средневековье. Непомерное мужское самолюбие. И хотя она аристос[8] — одна из самых могущественных в их роде — Дэйр обращается с ней как с никчёмной сошкой.

Боги, как же хотелось ему хорошенько врезать.

Но он внук их прежнего лидера и возглавляет тэ́ссэру, поэтому она по долгу чести обязана следовать за ним. Даже, если ей хотелось прибить его.

«Не забывай о долге», — напомнила она себе. Они с Дэйром рождены от аркадианской ветви вер-охотников, людей, способных перевоплощаться в животных. Их главная задача — осуществлять надзор над катагарией, оборотнями с животной сущностью, способными оборачиваться в людей. И то, что катагария иногда принимали человеческий облик, не делает зверьё людьми. Им не понять рационального мышления, сложности чувств или элементарного чувства приличия. В конечном счёте, катагария – всего лишь животные. Примитивные. Жестокие. Непредсказуемые. Опасные.

Они охотились на людей и друг на друга, как истинные звери. Никому нельзя доверять. Никогда.

Впрочем, забавно, что семейство катагарии заведовало этим баром и поддерживало мирные законы. Теоретически, никто здесь не имел права заниматься членовредительством.

Ага, как же. Дудки, она не поверит в эту чушь. Возможно, они просто хорошо прятали тела.

Или попросту их съедали.

Возможно, чересчур жестоко и субъективно, но интуиция подсказывала ей, что нужно убираться отсюда прежде, чем они доведут дело до конца.

Предчувствие усилилось, стоило им спуститься на второй этаж, где на них с предупреждением осклабился медведь, оторвавшись от карт, в которые играл с кучкой людей. Нахмурившись, Анжелия глянула на Дэйра, но тот никак не отреагировал и продолжил спускаться на первый этаж. Вероятно, он попросту не заметил медвежьей реакции, хотя это столь несвойственно мужчине, подмечавшему любой всплеск агрессии.

Вдруг воздух разрезал пронзительный дикий визг, больно ранивший волчий слух. Анжелия вздрогнула. Прикрыв ухо ладонью, она помолилась, чтобы не полопались барабанные перепонки.

— Что это?

Дэйр кивнул на сцену, где кучка оборотней настраивала инструменты. Прежде чем они начали играть, раздался гитарный проигрыш, и толпа громко поприветствовала музыкантов.

Анжелия скривилась от этого зрелища и какофонии звуков.

— Какая ужасная музыка, — проворчала она, отчаянно желая оказаться дома, а не посреди этой корчмы.

Стоило им спуститься на первый этаж, как Дэйра окружили пятеро самых свирепых на вид медведей. По-видимому, самый старший – их отец, поскольку самцы помоложе уж больно на него похожи, порядком выше двух метров ростом. Он смотрел на Дэйра, словно собираясь разорвать на куски.

— Какого хрена ты здесь ошиваешься, Волк?

У Дэйра раздулись ноздри, но он оценил ситуацию, как и Анжелия. Они в меньшинстве, на вражеской территории, в окружении животных.

Откашлявшись, Анжелия заговорила с отцом враждебно настроенных медведей:

— А разве это не убежище?

Один из белокурых детин толкнул Дэйра.

— Для него это скорее кладбище, чем убежище.

Дэйр удержался на ногах, но на лице вспыхнула лютая ярость. К счастью, он умерил пыл и не полез в драку.

Пока.

Рядом с ними возникла высокая блондинка, судя по внешности, родственница медведей. Она окинула Дэйра презрительным взглядом, а потом испепеляюще зыркнула на медведей.

И со смехом заговорила с ними:

— Парни, это не Фанг. Поздравляю, вы едва не освежевали невинного волка.

Сунув поднос подмышку, она уже собралась уйти, когда отец остановил её.

— Но он выглядит и пахнет, как Фанг.

Медведица фыркнула.

— Поверь, пап, у него с Фангом ничего общего. Я узнаю своего волка среди тысячи, а этот мальчишка и в подмётки ему не годится.

Самый младший из медведей схватил Дэйра за волосы:

— Но у него метка Катталакисов.

Официантка закатила глаза.

— Ладно, Серр. Грохни ублюдка. В любом случае, мне плевать.

Она ушла прочь не оглядываясь.

Серр отпустил волосы Дэйра и фыркнул с отвращением:

— Да кто ты такой, черт побери?

— Дэйр Катталакис.

Анжелия замерла, услышав глубокий звучный голос, пронзивший душу, точно осколок льда. Она не слышала его столетиями и считала обладателя давно мёртвым.

Фьюри Катталакис.

С бешено колотящимся сердцем она наблюдала, как расступились медведи, пропуская его. Высокий и поджарый, для такого атлетического телосложения большинству мужчин приходится упорно трудиться. Но не Фьюри. Даже когда он был подростком, от его мускулов мужчины патрии зеленели от зависти, а женщины падали в обморок.

Откровенно говоря, прошедшие столетия ещё сильней отточили его. Исчезла юношеская неуверенность. Представший перед ней волк был смертельно опасен. И он хорошо осведомлён, на что способен.

Учинить беспощадное кровопролитие.

В их последнюю встречу его светлые волосы были длинней. Сейчас намного короче, они едва достигали середины шеи. А вот уникальный цвет глаз – на один оттенок темнее бирюзы – остался прежним.

И от полыхавшей в них ненависти её проняла дрожь.

На рукавах и спине чёрной кожаной косухи «Аэростич» красовались красные и жёлтые языки пламени, из которого угрожающе поглядывал белый череп со скрещёнными костями. Расстёгнутая молния выставляла напоказ обычную чёрную футболку. А подкладка из кевраловых волокон[9] придавала объёма и без того широким плечам. Чёрные брюки всё той же фирмы «Аэростич» были заправлены в байкерские ботинки с серебристыми пряжками по бокам.

Он стоял, готовый стереть их всех в порошок. От столь невероятно сексуального вида у Анжелии потекли слюнки. Против воли сердце затрепетало в груди. И если Дэйр привлекателен, то Фьюри ослепительно потрясающ.

Завораживающе.

А такую шикарную и упругую задницу даже в этом столетии стоит признать незаконной. Она изо всех сил старалась не пялиться на зад волка. Или, смотреть на него самого, если уж на то пошло.

Игнорируя столь пристальное внимание Анжелии, Фьюри взглянул на Дэйра.

— Давно не виделись, братишка.

— Ещё столько бы и не видеться, — процедил Дэйр сквозь зубы.

— Ты знаешь его? — спросил Папаша-медведь.

Фьюри пожал плечами:

— Было дело. Но если вы парни собираетесь пустить его на гамбургеры, то я совсем не против. Блин, я даже мясорубку принесу.

Дэйр ринулся к нему. Но Серр перехватил его, оттащив назад:

— Ты крупно облажаешься, если ударишь его здесь. Даже если этот придурок нам не нравится.

Фьюри насмешливо подмигнул медведю:

— Я тоже люблю тебя, Серр. Благодаря вам, парни, я всегда чувствую себя здесь таким желанным. Я ценю это.

— Всегда к твоим услугам.

Серр отпустил Дэйра.

Папаша-медведь вздохнул.

— Раз уж мы ошиблись, давайте оставим этих волков в покое. — Он предупреждающе посмотрел на Дэйра. — Помни. Никакой крови.

Никто из них не проронил ни слова до тех пор, пока медведи не скрылись из поля зрения.

Фьюри настороженно наблюдал за стоящей перед ним парочкой. Он, Дэйр, Фанг и Вэйн, а также две их сестры, Аня и Стар, из одного помёта. Все они были рождены в одночасье аркадианкой. Его, Дэйра и Стар их мать оставила себе, а остальных отослала к отцу катагарийцу.

Тогда мать считала Фьюри человеком. Ага. И в ту же секунду, как узнала о своей ошибке, вся семья отвернулась от него и попыталась убить.

Вот тебе и хвалённое человеческое сострадание.

Что касаемо Анжелии... то её он ненавидел даже больше, чем родного брата. Дэйра ещё можно понять. Засранец всегда ему завидовал. С раннего детства Дэйр старался отвоевать у него привязанность матери.

Но с Лией они были лучшими друзьями. Ближе, чем брат с сестрой или даже любовники. Она поклялась на крови, что всегда будет прикрывать ему спину.

И когда Дэйр раскрыл его позорный секрет, Лия отвернулась от него, как и все остальные. Лишь за это хотелось свернуть обманщице шею.

Тем не менее, нужно признать, она до сих пор завораживала его. Её длинные, шелковистые волосы так и молили мужчину пропустить их между пальцев, зарыться лицом, пока он не опьянеет от женского аромата. А огромные полуночные глаза с поволокой были такие красивые и соблазнительные. А губы...

Большие и пухлые, они молили о поцелуе. Любой мужчина с лёгкостью мог представить, как эти губки обхватывают плоть, а сама она не сводит томного взгляда полуночных глаз.

Чёрт, от одной мысли в жилах воспламенялась кровь и отвердела плоть.

Сжав зубы, Фьюри прищурился, разглядывая спиралевидные завитушки, покрывающие половину её лица. Скверная метка, которой отмечены самые лицемерные аркадиане.

Стражи[10].

Они считали себя на порядок выше катагарии. Хуже того, поклялись охотиться на них и сажать под замок, как животных, каковыми аркадиане их считали.

Сложно поверить, что когда-то он думал, будто неравнодушен к ней. Вероятно, окончательно выжил из ума.

— Я видел вашу работу над литарианом, — прорычал Фьюри гортанным голосом. — Не хотите поделиться, как вам это удалось?

Дэйр зыркнул на него до жути похожими на Вэйна глазами.

— Без понятия, о чём ты.

Фьюри презрительно ухмыльнулся.

— Ага, как же. Дай-ка угадаю, вы двое здесь, чтобы пропустить по паре стаканчиков, ведь такие странные совпадения случаются постоянно. — Он принюхался. — Или погодите-ка, что это? Чушь собачья? Точно, несёт целой кучей дерьма.

— Как будто эта выгребная яма не провоняла дерьмом, дешёвой выпивкой, духами и звериной вонью, — огрызнулся Дэйр.

— Видишь ли, вот тут ты глубоко заблуждаешься. Я живу на этой помойке. И моя главная задача – выискивать дерьмо, а от тебя, братец, за километр исходит неприятный душок. Поэтому на твоём месте я бы рассказал обо всём, иначе сдам тебя в лапы медведей Пельтье.

Дэйр усмехнулся.

— И что же они мне сделают? Они обязаны соблюдать закон: «Не проливать кровь».

— Верно, но под этой крышей обитают три представителя Омегриона[11], а ещё двое живут неподалёку. Мы проведём голосование и... в общем, тебе крышка, братец.

— Нет, братец, — передразнил Дэйр. — Это тебе крышка.

Фьюри и глазом моргнуть не успел, как Дэйр вытащил пистолет, прицеливаясь ему в голову. Фьюри перехватил его запястье в момент выстрела. Зафиксировав и повернув, он упал на колени, потянув за собой руку Дэйра.

Вокруг послышались крики.

— Пистолет! — дикий визг вызвал панику среди людей, спешащих к выходу.

Анжелия схватила Фьюри за горло.

— Держи его! — взревел Дэйр, пытаясь высвободить руку из захвата.

Однако Фьюри не собирался так легко сдаваться. В противном случае ублюдок выстрелит в него той же хренью, что и во львов.

Анжелия пыталась его придушить.

— Отпусти его, Фьюри.

Прежде чем он смог ответить, их внезапно отбросило друг от друга в разные стороны. Фьюри попытался подняться, но кто-то пригвоздил его к полу грёбаным силовым полем. Зарычав, он в гневе попытался пустить в ход ответную магию. Но вместо свободы превратился в волка.

Фьюри загавкал на Маман Пельтье, которая встала между ними. По опыту он знал, что ощущает не её силу. Загвоздка в том, что он точно не видел, кому именно сила принадлежала.

— Никто не смеет врываться в мой дом и вытворять такое, — прорычала медведица. — Отныне вам троим сюда вход заказан, и если я снова поймаю вас в «Санктуарии», то вы горько об этом пожалеете.

— Он напал первым, — сказал Дэйр. — Почему выгоняют нас?

Дев поднял его с пола.

— Все участники драки выставляются вон. Таковы правила.

Кольт с большей галантностью помог встать Анжелии.

— Но ведь кровопролития не было, — заспорила обманщица.

Маман скривила губы:

— Это неважно. Вы едва не разоблачили нас перед людьми. К вашему счастью, они быстро разбежались. А теперь – убирайтесь.

Фьюри пытался перевоплотиться в человека и объяснить всем, что происходит, но магия была ему неподвластна. Даже разум отказывался работать. Скорее всего, кто-то ещё продолжает его сдерживать.

«Проклятие!»

Дэйр глянул на него, показывая жестом, что это ещё не конец. А потом ушёл вместе с Анжелией.

— Это и тебя касается, Волчара, — прорычал Дев. — Макс, отпусти его.

Силовое поле исчезло.

Наконец, Фьюри смог снова обернуться в человека. Хотя он бы с удовольствием обошёлся без публичной обнажёнки. В отличие от других оборотней Фьюри не мог создавать на себе одежду в момент перевоплощения.

«Как же я ненавижу свои способности».

Фьюри потянулся за одеждой, когда понял, что уже полностью одет. Сбитый с толку он огляделся и встретился взглядом с Эйми. Та незаметно кивнула, дав понять, что именно она помогла ему. Очевидно, Фанг рассказал ей о маленьком недостатке брата.

Дев шагнул к нему.

— Уже ухожу, — сказал Фьюри. — Но прежде позвольте поздравить всех с приступом беспросветной тупости. Те две сволочи, только что покинувшие клуб, виноваты в случившемся со львом. Я лишь пытался вытянуть из них информацию.

Дев выругался.

— Так чего ты молчал?

— Я пытался сказать. В следующий раз, когда прижмёте кого-нибудь к полу силовым полем, пожалуйста, не лишайте их возможности говорить.

Дракон по имени Макс покачал головой:

— Я думал, ты обматеришь меня за то, что держу тебя. Обычно, ты именно так поступаешь, разговаривая со мной.

— Возможно, именно это я и сделал бы, если бы не владел важной информацией, которой хотел поделиться.

Дев откашлялся, привлекая их внимание.

— Они вообще из этого времени?

— Нет.

Маман кивнула:

— Тогда им придётся где-то отсиживаться в городе. Сейчас не полнолуние — переместиться в иное время они не смогут.

Фьюри хотел, чтобы это оказалось правдой, но у его заклятой подружки есть одна особенность.

— Женщина — Аристос. Она не связана луной. Они могут быть где угодно и в любом времени.

Дев вздохнул.

— Ну, по крайней мере, люди разбежались до того, как стало происходить нечто сверхъестественное.

— Тешься этим, — Фьюри застегнул куртку. — А теперь, если вы не возражаете...

— Эй...

Волк взглянул на Дева.

— Тебе по-прежнему сюда вход заказан.

— Как будто мне это не по барабану.

Его выгоняли и из гораздо лучших мест, чем это, где люди заботились о нём... по крайней мере, хотя бы несколько лет.

Не оглянувшись, он вышел из бара и направился вверх по Урсулинок. На улице было странно тихо, особенно, учитывая тот факт, что всего несколько минут назад здесь кричала и вопила охваченная ужасом толпа народа. Опасность походу напугала их до чёртиков. Тем не менее, это не отменяло необходимости выследить волка. Точнее, двоих. Здравый смысл подсказывал ему вернуться в свою стаю и обо всём рассказать Вэйну.

Фьюри ухмыльнулся:

— Всю жизнь жил, не полагаясь на здравый смыл, отчего начинать сейчас?

Добравшись до своего байка, он спиной ощутил странную волну силы. Фьюри развернулся в ожидании битвы, но не успел даже глазом моргнуть, как в него угодил электрический разряд. Ругнувшись, волк с грохотом упал на землю. Боль охватила тело, когда он безостановочно стал менять форму: из волка в человека и обратно. Фьюри был абсолютно обездвижен, поскольку тело пыталось безрезультатно остаться в каком-то одном обличье.

Дэйр медленно подошёл к нему и с силой пнул в рёбра.

— Тебе следовало умереть, Фьюри. Теперь ты будешь мечтать о смерти.

Фьюри дёрнулся в сторону Дэйра, но мышцы совсем не слушались. Если бы он смог дотянуться до ублюдка лапой или рукой, то разодрал бы ему глотку. Фьюри посмотрел на Анжелию и увидел сочувствие в её глазах за мгновение до того, как Дэйр снова выстрелил в него. Немыслимая боль пронзила тело, пока он пытался не потерять сознание.

Заведомо проигрышная битва. В мгновение ока темнота окутала его.

— Что ты делаешь? — спросила Анжелия у Дэйра.

— Нам нужно узнать, что ему известно о нашем эксперименте. К тому же, неплохо выяснить, с кем он успел поделиться на сей счёт. Нельзя допустить, чтобы наш секрет вылез наружу.

Анжелия содрогнулась, наблюдая, как тело Фьюри продолжало менять форму: из человека в белого волка и обратно, пока Дэйр не защёлкнул на нём ошейник, удерживая в человеческом облике. Учитывая животную сущность Фьюри, он сильно ослабнет, удерживаемый в этой форме, особенно днём.

И это будет весьма болезненно.

Она покачала головой, наблюдая за действиями Дэйра.

— Ты же знаешь, что он ничего нам не расскажет.

— А я не был бы так в этом уверен.

Фьюри, которого она помнила, никогда не выдавал чужих секретов. Он охотней умрёт, чем сделает это. И вытерпеть он мог любые муки. Даже в детстве он был гораздо сильнее многих.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что я собираюсь отдать его в руки шакалу.

Анжелия резко втянула воздух, услышав такую угрозу. Оскар — шакал с чёрным сердцем, более подходящим животному нежели человеку.

— Но он же твой брат, Дэйр.

— У меня нет брата. Ты же знаешь, что катагария сотворили с моей семьёй. С нашей патрией.

Это правда. Анжелия своими глазами видела произошедшее той ночью, когда отец Дэйра напал на лагерь аркадиан. Совсем малюткой её спрятали, когда началась резня. Мать испачкала Анжелию грязью, чтобы замаскировать запах, а потом закрыла в подвале.

Даже сейчас она помнила, как волки напали и убили её мать, пока она с ужасом наблюдала за всем сквозь щели половиц.

Дэйр был прав. Они просто обязаны защитить свой народ. Животных следует лишить сил и уничтожить, как бешеных тварей, коими они являлись. Без исключений.

— Так ты со мной? — спросил Дэйр.

Она кивнула:

— Я не позволю, чтобы ещё одного ребёнка постигла моя участь. Мы должны обезопасить себя. Любой ценой.