Тест для настоящего мужчины (СИ)

Глава 17

Его пульс зашкаливал. Он как будто только что вернулся с небольшой пробежки. "Так и до аритмии не далеко" И если она будет и дальше молчать, то его сердце сорвется в бешеном ритме. Артем стоял к ней спиной не решаясь повернуться.

Лиза прибывала в состоянии шока, пока в её голове не родилось понимание того, что он ей предложил.

— Это очередная твоя шутка?

Он оглянулся на звук скрежета ножек по полу. Она стояла, ухватившись рукой за спинку стула, будто бы боялась упасть и смотрела на него из-под ресниц внимательно и с сомнением.

— Нет, — Артем потянул к ней руку. — Разве таким шутят? — Лиза не решалась. Ей следовало извиниться и бросится к выходу. — Почему ты так плохо думаешь обо мне? — её недоверие и подозрения коробили. — Я никогда не врал тебе и был честен, как ты того и просила.

Лиза прикрыла глаза, думая о том, что Лисовский-младший был самым эгоистичным сукиным сыном, которого она когда-либо встречала, но он не лгал. Артем не притворялся, и, наверное, это стало её ошибкой — обращать на такое внимание. Лиза чувствовала к нему какое-то извращенное уважение из-за этих его черт. Она считала, что такие люди не хранят нож за спиной, они несут его в ножнах за поясом. И она решилась. Вложила свою ладонь в его, и когда он крепче сжал её руку, сердце затрепетало в груди.

Все оказалось намного проще, чем он рассчитывал. Хмыкнул Артем.

Она подняла на него глаза и наткнулась на самодовольную жалящую усмешку победителя, которая была настолько осязаема, что буквально оставляла ожоги на коже.

— Ты… ты… — задохнулась Лиза. Какая же она глупая, поверила мужчине, который только что и делал, что вел с ней войну, а теперь вдруг предлагал мирный договор с условием её безоговорочной капитуляции и она почти согласилась. Она дернула рукой, но он не отпустил её.

— Что не так? — Артем мысленно отвесил себе хорошую оплеуху. С этой девчонкой нельзя быть ни в чем уверенным.

— Ты смеёшься надо мной. Это какая-то извращенная игра, — её голос сорвался, брови гневно сошлись на переносице.

— Нет, нет, все не так, — с отчаянием заверял её Лисовский. Не понимая, чем разрушил то хрупкое доверие, что было между ними несколько минут назад. Надеясь успокоить Лизу, он заключил её в крепкие объятия и их тела соприкоснулись.

— За все время нашего знакомства мы ни разу не разговаривали нормально, — она вертелась, стараясь вырваться, но наоборот ещё сильнее прижималась к нему. — И это…

— У нас будет впереди целая жизнь все исправить, — выдохнул Артем над её макушкой, запуская стайку предательских мурашек бегущих от затылка вниз по позвоночнику.

— То, что происходит между нами неправильно.

Она уперлась в его грудь ладонями, надеясь увеличить расстояние между ними, потому что его близость ломала в ней всякое желание продолжать сопротивление. Хотелось прильнуть к нему, проникнуть внутрь и это её пугало. Ни один мужчина не имел над ней такой власти. Она была бессильна в этом положении, и, видит Бог, это самое неприятное чувство.

— Да что же не правильного? — её сопротивление рождало в нем необузданную раздражительность.

Артем сжал пальцами её подбородок и дернул вверх, заставляя посмотреть на него. Их взгляды схлестнулись. Её недовольный и его с первыми оттенками раздражения.

— Отношения не начинаются с постели, — Лиза ещё сильнее уперла ладони, в крепкую грудь, чувствуя, как напрягаются его мышцы и посылают горячие электрические импульсы в низ живота. — Если ты считаешь это правильным, то я нет, — заерзала она, пытаясь вырваться из кольца его рук. Разговор в таком положении закончится её капитуляцией, а сдаваться она не собиралась.

— Если мне не изменяет память, я тебя ни к чему не принуждал, — косвенное обвинение в насилие упало искрами в разгорающийся костер злости и желания. Артем наклонился ниже. — Ты сама накинулась на меня, — выдохнул ей прямо в рот.

Она сжала в кулачки лацканы его пиджака. В кончиках пальцев закололо желание пробежаться подушечками по губам, погладить линию скул, медленно опускаясь к шее и адамову яблоку, а затем очень неспешно повторить весь этот путь языком.

— Я прекрасно помню, как все было и корю себя за несдержанность.

— Тебе было плохо со мной? — он схватил её за затылок. — Я бы с удовольствием повторил ту ночь ещё раз и ещё раз, — его пальцы зарылись в светлые локоны. Артем притянул лицо Лизы к себе. Впился своими губами в её, пытаясь проскользнуть внутрь требовательным движением настойчивого языка.

Он целовался, как изголодавшийся мужчина. Когда она едва могла дышать, он оторвался от неё, и спустился дорожкой поцелуев-укусов по шее.

— Почувствуй, что ты делаешь со мной, — взял её руку и приложил к своей возбужденной плоти. — И я уверен, что твои трусики тоже намокли, — шептал ей в ухо Артем, едва касаясь языком мочки, — и если я захочу сейчас проникнуть в тебя, то не встречу никакого сопротивления. Ты примешь меня, и будешь стонать так же, как в ту ночь, и притягивать меня к себе желая, чтобы мой член оказался как можно глубже в тебе. И ты прохрипишь мое имя, когда будешь кончать из-за меня и для меня, — Артем намотал на кулак её волосы и потянул назад чтобы посмотреть в её глаза. — И не смей всего этого отрицать, — Лиза выпустила томный вздох.

Она уже была готова принять свое поражение, но звук открывающейся двери спас. Лисовский отступил, и Лиза, воспользовавшись единственным шансом, отскочила от него как можно дальше.

— Вы готовы сделать заказ, — на пороге переминаясь с ноги на ногу, стоял официант.

— Пошел вон, — рявкнул через плечо Артем. Он был похож на дикого зверя, у которого увели из-под носа добычу. Взгляд пылал, а на лице играли желваки

— Будьте добры, принесите воды, — успела попросить охрипшим голосом Лиза, тем самым давая им возможность привести в порядок эмоции, чтобы продолжить разговор, который она была уверена, ещё не закончился.

— Тебе не отвертеться от ответа, — предупредил Лисовский, когда дверь в кабинку захлопнулась, а на столе стояли два бокала с водой. — И лучше бы он был положительный, — одним махом один из них он опрокинул в себя.

Лиза пила маленькими глотками пытаясь затушить пожар, бушующий внутри, который выжигал последние остатки здравомыслия и если пламя продолжит полыхать, она согласиться выйти замуж за Артема, потакая безумной похоти, которая заполняла её внутри, стоило только этому чертовому мужчине оказаться в непозволительной близости к ней. На этом не строится семья. Она должна донести это до него, если он сам отказывается рассуждать здраво. Лиза жестом попросила присесть напротив, к её удивлению Лисовский подчинился. Медленно опустился на стул и смотрел из-под насупленных бровей.

— Артем, пожалуйста, послушай, мы…

— Нет, Лиза, это ты послушай, — он накрыл её пальцы своими ладонями и крепко сжал. Его переполняли чувства, и держать их в себе он посчитал ошибкой. — Ты сводишь меня с ума. Ты проникла в мою голову, залезла под кожу, течешь в моей крови; мне невыносимо без тебя, быть с тобой это единственное чего я хочу, — говорил с отчаянием приговоренного к смертной казни, которому предоставили последнее слово.

Копошившаяся внутри неё тревога не позволяла поверить человеку, которого она совсем не знаешь. И она выдернула руки, спрятала их под столом. Его прикосновения опасны.

— То, что произошло между нами не более чем обычное физическое влечение и путать это с чувствами опасно, — лазурь угрожающе потемнела и ей бы замолчать, но не в её правилах сдаваться. — Ты подался своим желаниям, а у меня давно не было мужчины, и я не смогла устоять. Природа мужчины и женщины сыграла с нами по своим правилам и…

Артем резко поднялся на ноги, брови метнулись вверх, прорезая на лбу тонкие борозды гнева.

— Хочешь сказать, что мы вели себя как животные, и я — самец отреагировавший на течку у самки? — взревел он. Такого сравнения Артем точно не ожидал, и это оказалось неприятно. — А то, что была несколько минут назад, ты тоже спишешь на животные инстинкты? — сорвался на крик Артем.

Ей нечего было ответить, она опустила взгляд на сцепленные руки, что лежали на коленях. Пусть лучше сейчас он все это переживет, чем позже раскаяние о не правильном предложении причинит им боль.

— Не смей отрицать то, что и так очевидно. Нас тянет друг к другу. И признайся себе, что у тебя есть ко мне чувства, а иначе ты никогда не позволила бы мне целовать себя, ласкать твое тело, проникать в тебя, доставлять удовольствие, наслаждаться твоими стонами. И это не похоть, Лиза, — не сдавался Лисовский, боясь её потерять. Она была нужна ему. Даже с её дарвинско-фрейдовскими теориями.

— Нет, Артем, нет, — затрясла головой Лиза, словно отгоняя от себя назойливых мух. — Я для тебя всего лишь трофей, который ты хотел получить. И ты его получил, а теперь оставь меня в покое.

Разум запрещал ей довериться Артему, запрещал прислушаться к колотящемуся за ребрами сердцу. У них не было будущего, повторяла она сама себе.

Её слова обидели его. Он раскрыл ей свою душу, никому и никогда не признавался в своих чувствах. А она…

Обида самая отвратительная из всех негативных энергий. Она высасывала из него всё, не предоставляя даже малейшего ресурса в виде злости, а только желание причинить боль. Отомстить. Показать превосходство.

— Ну что же, ты не оставила мне выбора, — в один шаг он оказался рядом с ней, вцепился пальцами до белых костяшек в спинку стула и наклонился желая видеть, как страданием и страхом наполняться её глазах. — Я заберу у тебя дочь, и если ты захочешь быть с ней, то тебе придется выйти за меня замуж, — леденящие душу интонации окрасили его голос, лазурь в глазах покрылась корочкой льда, взгляд стал непроницаемым, в нем невозможно было ничего прочитать.

— На каком основании? — в его угрозе отсутствовал смысла, если только… Лиза насторожилась. — Ты не имеешь на неё никакого права. Полина моя дочь и дочь моего бывшего му…

— Ты прекрасно знаешь, что это не так, — Артем сухо рассмеялся. — И я знаю правду, — перед ней легла увесистая папка, которую он словно фокусник выудил из портфеля, что ждал своего часа на стуле. — Ознакомься, — усмехнулся Лисовский. Обойдя стол присел на свое место и вальяжно с видом победителя откинулся на спинку стула.

Несколько бесконечных секунд Лиза сидела неподвижно, сверля темную обложку взглядом. Она никак не могла осознать реальность происходящего.

— Смелее, Лиза, где твоя смелость — подначивал Лисовский, издевательски кривя уголки рта.

— Она сравнила тебя с озабоченным бабуином, — раскатистый смех Эдика разнесся по его кабинету в стриптиз-клубе.

— Прекрати ржать, — обиженно косился на друга Артем.

— Я определенно хочу с ней познакомиться, — смахнул веселые слезинки с ресниц.

— Только после того как она станет моей невестой, а лучше всего женой, чтобы у тебя не было соблазна отбить её у меня, — приструнил приятеля Лисовский.

— Ты чокнутый, если надеешься, что Лиза согласится на твое предложение после выдвинутого ультиматума, — добродушное выражение на лице Эдика сменилось на серьезно-задумчивое. — Другого способа ты не нашел? — Артем отрицательно покачал головой. — Неужели все настолько серьезно? — прозвучало с недоверием.

Эдик слишком хорошо знал своего друга и его позицию к серьезным отношениям с девушками, а о браке не могло быть и речи от слова "совсем". А сейчас он сидел перед ним, вливал в себя виски и признавался в чувствах и желании быть с одной. Той которая его отшивала его после каждой их встречи, а да ещё воспитывала его дочь. Последняя новость ошарашила настолько, что первые минут десять Эд не знал что сказать. Осторожный и предусмотрительный пожиратель женских сердец Артем Лисовский прокололся семь лет назад. Презервативы не переводились в карманах его брюк.

Он отлично помнил ту яркую брюнетку, студентку-первокурсницу. Её внешность, веселый нрав притягивали много парней, а она клюнула как того и следовала ожидать на Артема. Но, то, что сейчас он увидел на фотографиях, ни шло не в какое сравнение с юной цветущей красавицей. Её поступок говорил не в её пользу, но вину за произошедшее с девчонкой Эдик возложил на приятеля о чем незамедлительно ему сказал.

— Отец упек меня в Англию, тебе это прекрасно известно, а мама никому ничего не сказала, — отчаянно защищался Артем.

— А ты мягкий и пушистый со всех сторон, — не проявлял солидарности Эдик, чем злил Лисовского ещё больше и тот заливал гнев и обиду алкоголем.

Часом ранее Артем ввалился в его кабинет взъерошенный, раздраженный и сходу проследовал к бару. По-хозяйски выудил бутылку отменного вискаря и влил в себя четверть. Сел в кресло рядом с его столом и протянул две кожаные папки, указав взглядом с которой следовало начать.

— Батя твой всегда отличался чувством справедливости, — вынес вердикт Эдик, прочитав то, что предлагал другу его отец.

Информацию из второй папки он изучал слишком долго и исподлобья поглядывал на притихшего Артема.

— Охренеть, если не сказать хуже, — выражаться Эдне любил, но сейчас подбирал более мягкие словечки.

— Да говори уже как есть. Охуеть, — вечно подправлял его приятель.

— И ты собираешься забрать дочь себе? Серьезно? — затея Эдику не нравилась.

— Ни в коем случае, я всего лишь хочу припугнуть Лизу и заставить принять мое предложение, а о том, что это блеф, она знать не должна. Сначала надо восстановить себя в правах, вот поэтому мне и необходим твой брат. Ведь он лучший адвокат в гражданских делах, — наконец-то выдал причину своего приезда Лисовский.

Эдик очень внимательно смотрел на Артема. Он изучал его, будто видел впервые, а на самом деле пытался понять врет Лисовский или нет. Но потому с каким остервенением тот пытался напиться, и, как блестели его глаза, когда он говорил о Лизе, Эд догадался, что друг влюбился, пусть он пока и не сказал этого вслух. Он решил подтвердить свои догадки.

— Ты никогда не пил из-за баб, — с напускным пренебрежением отозвался о девушке.

— Она не баба, — заревел Артем, потянулся через стол и схватил друга за лацканы пиджака, свирепо вращая глазами. — Не смей её так называть.

— Сильно же она тебя зацепила, — сбросил руки друга Эдик и на всякий случай отодвинулся дальше. — Может пригласить блондинку, расслабишься, — устроил ещё одну проверку приятель, — она скучала по тебе.

— На хер твоих девок, — откинулся на спинку кресла Артем и, сделав ещё один глоток, поставил почти пустую бутылку на стол и устало прикрыл глаза. Под веками тут же появилась Лиза, неодобрительно качая головой. — У меня в голове только пигалица, — распахнул глаза Лисовский и ткнул указательным пальцем себе в висок, — тут она. И день. И ночь. Никого не хочу кроме неё, — обреченно уронил голову на руки. — Она меня с ума сведет.

— А как же девочка? — если отношение к Лизе Эдик больше не подвергал сомнению, то ребенок, это нечто другое.

— Ну, с этим проблем не возникнет, — самоуверенно заявил Лисовский, нисколько не сомневаясь в своих словах. — Игрушки, погремушки и что там ещё любят малыши, — пространно поводил в воздухе рукой Артем, — и мы с ней будет лучшими друзьями.

— Лисовский, ты — идиот, — хохотнул Эдик и поймал вопросительный взгляд приятеля, который не любил быть не правым. — Ей шесть.

— И что? — искренне удивился Артем. — Какая в жопу разница, — потянулся к бутылке, но потом убрал руку и не стал допивать остатки.

— В этом возрасте дети уже идут в школу, и им надо нечто больше чем игрушки и погремушки, впрочем, как и в любом другом возрасте.

— И… — торопил замолчавшего приятеля Лисовский-младший.

— Любовь, Артем, — скептически прищурил глаза Эд, — недостаточно хотеть и сходить с ума от матери, надо суметь расположить к себе её ребенка, показать девчонке, что тебе можно доверять, стать её другом и получить это все не подарками, а отношением.

Некоторое время мужчины сидели молча. Эдик не сводил глаз с лучшего друга, казалось, что он решает какую-то сложную задачу, и это было недалеко от истины. Артем впервые за все время задумался о дочери и никак о рычаге воздействия на Лизу, а как о живом человеке, который реально существует.

— Она меня не простит, — Лисовский взвыл от отчаяния. — И что же мне теперь делать? — он выглядел потерянным.

— Установить отцовство тебе придется, — Эдик постучал пальцами по папке в которой лежал договор Артема с отцом, — ты же не собираешься отказываться от всего, — и, получив утвердительный кивок от друга, продолжил. — Уверен, брат нам поможет, — он потянулся к своему сотовому лежащему на столе. — На предварительном слушанье он сумеет убедить Лизу, что ты лучший папа на свете и не собирался забирать девочку. Он предложит совместную опеку, а там уже тебе придется приложить все усилия, чтобы твои девочки поверили тебе.

— Все же зря ты отказался от адвокатской практики, — восхищенно смотрел на друга Артем. Отчаяние сменилось надеждой, что все у него получится.

Друг расплылся в довольной улыбке.

— Завтра брат ждет тебя в офисе, — Эдик закрыл папки и подтолкнул их к Лисовскому.

— Эд, я обещаю тебе, что стану самым невероятным папой и самым лучшем мужем, — Артем приложил ладонь к груди со стороны сердца.

— Не паясничай, — приструнил приятеля Эдуард и недовольно покачал головой.

— Ты знаешь… — Лисовский замолчал и с каким-то новым незнакомым выражением лица посмотрел на друга.

— Ничего себе поворотики, — Алла держала в руках два листа из папки, которую принесла Лиза, бросила на кухонный стол, и посмотрела на неё так, словно надеялась, что она вспыхнет и превратиться в горстку пепла. — Охренеть себе новости, — её взгляд перепрыгивал с одного текста на другой. — Отвал башки, — удивление, смешанное с возмущением, плескалось в зеленых глазах.

Наверное, в сотый раз Алла внимательно перечитывала ксерокопированный печатный текст, а Лиза смотрела в окно. Мыслями она была в том ресторане, в той кабинке, где Артем Лисовский разрушил её спокойную жизнь.

— Ты не имеешь на мою дочь никакого права, — она настойчиво заявляла ему.

— Не прикидывайся глупой, тебе это не идет, — с раздражением грубил Артем и подсовывал ей заключение Центра генетики, — родство составляет девяносто девять и девять десятых процента, — его указательный палец ткнул в цифры, которые она и сама видела. С каким бы удовольствием сломала бы этот палец, чтобы он не тыкал тут. — Любой суд поддержит меня в моем желании воспитывать свою дочь, быть рядом с ней, — он старался звучать дружелюбно, но она ощущала злость и раздражение в его интонациях. — Перестань упрямиться, Лиза, — Артем опустился перед ней на корточки и взял за руки, нежно сжимая холодные пальцы. — Мы сможет жить вместе и воспитывать нашу дочь.

— Нашу, — она выдернула руки, вскочила со стула, отступая от него и уничтожая взглядом. — Полина моя дочь и только моя, — срывалась на крик, зная, что показывает слабость, но её выдержка летела к чертям, когда дело касалось дочки. — Тебе не было до неё никакого дела семь лет, а теперь ты вспомнил о ней и пытаешься манипулировать мной с помощью маленького беззащитного человека. Как же это низко, — скривила лицо в брезгливой гримасе.

— Я ничего не знал о ребенке, — в который раз яростно оправдывал себя Артем. И в его признаниях проскальзывала искренность, но она не торопилась верить ему.

— За столько лет папаша не удосужился заглянуть в нижний ящик стола? — поддерживала подругу Аллочка. — И как это письмо попало в их дом?

— Они не знают, — озвучивала оправдание Лисовского Лиза.

— "Мы приходили к вам, но ваша жена выгнала нас и тогда я попыталась найти вас в офисе вашей компании, но там мне сообщили, что вы уехали" — цитировала строки письма Алла. — А не тут ли прячется тайна этого послания, — она помахала ксерокопией судьбоносного послания, смотря на подружку так, словно она раскрыла загадку Бермудского треугольника.

— Не знаю, Ал, я ничего не знаю, — устало потерла руками лицо Лиза и, сокрушенно выдохнув, села напротив подруги. Она казалась себе маленькой девочкой потерявшейся в большом городе, людей вокруг много, ни никто не поможет.

— А мамаша та ещё стерва, — бегала взглядом по рукописным строчкам Аллочка, — выставила беременную девчонку, сыночка своего защищала, — она отбросила письмо, — терпеть таких не могу. Она же сама женщина… — махнула рукой Алка. — Не завидная у тебя будет свекровь.

— Ты с ума сошла, — встрепенулась Лиза, словно очнулась ото сна, — я никогда не выйду замуж за Лисовского.

— Послушай, у него есть один неопровержимый козырь — деньги, — лицо подруги стало слишком серьезным. — С их помощью он достал все эти доказательства, — поворошила ладонью листы. — Есть закон о тайне усыновления, но Лисовский плевал на него, — загнула палец Алка. — Достал биоматериалы Полины…

— Полина говорила, что у них несколько дней назад в детском саду был внеплановый медосмотр, — насторожилась Лиза, прислушиваясь к аргументам подруги.

— Кому-то он заплатил, — загнула второй палец Алка, а потом и третий, — и за медосмотр и за тест ДНК в самой лучшей генетической лаборатории. Теперь ему останется отвалить приличную сумму лучшему адвокату по семейным делам, с его-то денжищами это все не составит никаких проблем. Вот же козел, — в отчаяние стукнула по столу ладонью.

— Но я мама, я была с Полиной почти с первого дня, я не спала ночами, когда она болела, я… –

— Никто не отменяет твоих заслуг, Лиза, — Лисовский приблизился к ней, положил ладони на плечи и стал поглаживать. Успокаивал. — Ты молодец, ты умница, ты невероятная женщина, что взяла на себя смелость усыновить чужого ребенка…

— Удочерить, — поправила, настороженно смотря на Артема. Он снова что-то задумал и пытался усыпить её бдительность. Ей надо было немедленно уходить оттуда, от Лисовского и обдумать все в одиночестве, в его присутствии её логика ломалась.

— А биологическая мать Полины красивая… была…

Аллка перебирала фотографии Ульяны. На одной улыбалась брюнетка с длинными волосами раскосым глазами, полными губами и пышной грудью. На других было сложно узнать яркую красотку. Поношенная ветровка, потертые джинсы, из-под бейсболки выглядывали тусклые, нечесаные волосы, лицо одутловатое, бесцветные глаза. Фотограф поймал её плетущуюся вдоль дороги с пакетом, в котором по очертаниям хорошо проглядывалась бутылка. Наверное водки.

— Ты её помнишь? — не отрывая взгляда от снимков, поинтересовалась Аллочка.

— Я тогда никого не хотела видеть, таращилась в стену, — Лиза тяжело вздохнула. — А вот имя её навсегда татуировкой выбито в моей памяти.

— Она ведь почти наша ровесница. Жалко девчонку. Она осталась одна, тетка умерла, не удивительно, что решилась бросить ребенка, — Алла отложила снимки и в смятении уставилась на Лизу, в глазах которой она не увидела сочувствия.

— В жизни это выглядит ещё хуже, чем на фотографиях, — она с неприязнью и осуждением кивнула на снимки. — Я ведь была тогда с ними… с Лисовскими… там… — безнадежность, вот что Лиза ощущала сейчас. — Если бы я только знала, о чем шел разговор, — скосила взгляд на девушку на снимке.

— Ты думаешь, они сговорились с ней? — отзеркалила её жест Алла.

— Нет. Они надеялись найти девочку, там её, конечно же, не было. — печально улыбнулась Лиза. — Но о чем они говорили. Что им сказала… она?

— Зачем тебе Полина? — подозрение заполнило её взгляд.

— Я хочу тебя, и моя дочь мне в этом поможет, —

— Какая же ты сволочь, Лисовский, — выплюнула Лиза.

— В любви, как и на войне, все средства хороши, — сверкнул белыми зубами Артем, растягивая губы в обворожительной яркой улыбке.

— О какой любви ты говоришь, — она ткнула пальцем в его грудь, наступая на него, — Ты врешь. Скажи правду, зачем тебе Полина, — всматривалась в его глаза, надеясь увидеть там ответ, но Артем отвел взгляд.

Лизе показалось, что он сделал это специально, как будто пытался скрыть правду. И по всей видимости он даже под страхом смертной казни не собирался её озвучивать.

— В любовь я твою не верю, — она оттолкнула его плечом и подошла к столу, — а истинные причины, зачем тебе через столько лет понадобилась твоя дочь, очень скоро станут известны. И если ты хочешь быть со мной, расскажи правду, — она старалась перевести игру на свое поле.

Но Артем лишь рассмеялся. Её лицо вспыхнуло, зеленые лучики вокруг зрачков яростно сверкнули, губы поджались в тонкую полоску. Она смотрел на него с таким остервенением, будто была готова наброситься и растерзать его. И видела, что он готов поддаться, потому что не скрывал своего возбуждения. Член упирался в ширинку брюк, ещё немного и прорвет ткань. Каков наглец. Она продолжала взглядом сжигать Артема дотла.

— Я жду, — она скрестила руки на груди и с вызовом смотрела на Лисовского.

Он усмехнулся, наклонил голову на бок и, поглядывая на неё из-под полу-прикрытых век, двигался к ней, как дикий зверь медленно, с растяжкой.

С каждым шагом её уверенность в себе таяла, так же как и надежда на то, что он признается.

— Скажи мне, что сейчас ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя, — она не заметила, как он оказался слишком близко и опалил дыханием губы. — И твои трусики совсем не намокли, — его ладонь скользнула вверх по её бедру, собирая ткань юбки. — Признайся, Лиза, — хитрые чертики заплясали на лазурной поверхности его радужек. — И я тоже скажу тебе правду, — Артем наклонился и приласкал язычком мочку её ушка.

Прикусив нижнюю губу, сдержала рвущийся наружу томный стон. Ещё секунда и она проиграла бы ему.

— Ты никогда не получишь ни меня, ни мою дочь, — она шагнула назад, сдернула со стола документы и бросилась к выходу. — Я буду бороться. Ты проиграешь, — бросила ему под ноги вызов и выскочила за дверь.

— Воевать против таких, как Лисовские очень сложно, — закрыла папку Аллочка.

— Но возможно, — просила шанс у подруги Лиза.

— И мы справимся, — улыбнулась Алка.

— У нас все получится, — подруги пожали друг другу руки.

— Нам нужен адвокат и я знаю, где его найти, — Аллочка подмигнула Лизе и потянулась к своему мобильному.

С улыбкой победителя, Артем вышел из адвокатской конторы. Старший брат Эдика Лицкевича отлично знал свое дело. Адвокат заверил его в успехе, озвучил сумму, и, закрепляя сделку, мужчины пожали руки.

Теперь ему предстояла встреча с отцом, которая должна пройти так же легко, он очень на это надеялся. У него было отличное настроение. Жизнь шла по его сценарию.

— Какая милая, почти семейная картинка, — Артем задержался на пороге столовой родительского дома осматривая тех, кто сидел за круглым столом.

— И тебе добрый день, сын, — бравада в поведении отпрыска заставила Виктора Андреевича насторожиться.

— Темочка, сыночек, — залепетала Нелли Николаевна, поднимаясь со своего места. — Проходи, присаживайся, — она засуетилась, доставая чайную пару, — Машенька принесла вкусный тортик, — наполнила чаем поставленную кружку и положила на блюдце кусочек торта. — Она сегодня последний день работает у нас. Курс лечения закончился. Папа хорошо себя чувствует, благодаря заботе этой милой девочки, — рассыпалась в любезностях мама, распаляя в Артеме раздражение.

— Ой, ну что вы, Нелли Николаевна, — делано скромничала Маша. — Я тут совершенно ни при чем, — отмахивалась от комплиментов, не сводя игривого взгляда с Лисовского-младшего.

— Ангел-хранитель, — саркастично усмехнулся тот, подошел к столу и положил на него папки, что держал в руках.

— Конечно, ангел, — укоризненно поджала губы мама. — Она помогла нам в трудную минуту. Нас бросили на произвол судьбы, — возмущалась и одновременно выражала благодарность. — И, если бы не Машенька, я не знаю, чтобы было бы с папой, — намеренно не называла имя Лизы, окинула мужа и сына многозначительным взглядом и накрыла руку девушки своей, подчеркивая тем самым признательность.

— Нелли, не преувеличивай, — не поддержал жену Виктор Андреевич.

— Не спорь со мной, — нахмурилась Нелли Николаевна, всем своим видом показывая, что они не понимают всего масштаба трагедии.

— Я всегда готова помочь, — заискивающе улыбалась Лисовским Маша, — если что звоните прямо мне, и я немедленно приду на помощь. Я в полном вашем распоряжении, — жеманничала и кокетливо хлопала ресницами, — не в моих правилах сбегать, — и положила вторую свою руку поверх руки хозяйки дома, но при этом смотрела на её сына.

Артем прекрасно понял, о ком говорила мама и эта… докторша. Такое отношение к Лизе ему не понравилось. Он никому не позволит беспричинно обижать её, а тем более в его присутствии. С мамой он поговорит потом, а вот эта курица сама напросилась.

— А вы, Мария Петровна, всем без исключения оказываете неотложную помощь, — он наклонился к девушке, нагло заглядывая в её расстегнутый воротник.

— Да, конечно, это моя профессия, — нисколько не смутилась Маша, выпячивая грудь вперед, подставляя округлости, выглядывающие из разреза под взгляд Артема.

— И услуги ваши безграничны? — двусмысленность вопроса не смутила девушку.

— Все что в моих силах, — томно повела плечиком, расплываясь в раболепной улыбке.

К тому, что девушки откровенно предлагали себя, он относился положительно, не надо было лишний раз напрягаться чтобы заполучить ту или иную девицу, но почему-то вдруг именно сейчас неприятно до тошноты засосало под ложечкой и стало обидно за самого себя.

Артем прищурился, словно оценивая товар. Маша заметила его взгляд и подбоченилась, подаваясь к нему всем телом. Ухмылка скривила его рот. Интересно, а если он сейчас в присутствии родителей предложит ей отсосать ему. Она согласиться или пошлет… Его глаза широко распахнулись. Девушка будто прочитав его мысли, кончиком язычка облизала губки и сладострастно причмокнула. Скулы Артема стыдливо вспыхнули, а она сидела, как ни в чем не бывало и вверх вниз водила пальчиком по внутреннему краю воротника, невзначай касаясь кожи.

Охренеть. Смелость девчонки смутила, а память подкинула картинки с участием Лизы. Их первая встреча: её скромно опущенный взгляд; её смущение, когда он впервые прикоснулся к ней; залитые румянцем щечки вчера от тех непристойностей что он шептал на ушко и это после их совместной наполненной страстью ночь. А эта похотливая особа ещё смеет что-то говорить о его Лизе. Артем разъяренно раздул ноздри, сдерживая желание незамедлительно вышвырнуть зарвавшуюся девицу из-за стола, но родители не одобрили бы такого поведения, а ссориться с ними, особенно с отцом, — самый неподходящий момент. И спустить поведение девки с рук он не мог себе позволить. Он укажет ей на её место с уважением.

— Очень любезно с вашей стороны, Мария Петровна, — Артем отодвинул от девушки чашку и блюдце с остатками торта, протянул ладонь, фальшиво улыбаясь.

Она, ожидая внимания со стороны младшего Лисовского, не заметила подвоха и вложила пухлые пальчики в его руку. Он незамедлительно сжал их, выпрямился и ощутимо дернул девушку вверх, а потом на себя, но при этом быстро отступил в сторону, брезгливо кривя лицо, тем самым показывая, что столкновение с ней ему противно.

— В ваших услугах мы больше не нуждаемся, — подоткнул опешившую Машу к выходу. — Сергей довезет вас до больницы, — Артем распахнул дверь и взглянул на часы, — рабочий день в самом разгаре, пациенты ждут вас, а вы тут чаи распиваете, — ухмылялся он. — А как же клятва Гиппократа, Машенька? — наигранно ласково говорил младший Лисовский. — Или вам её исполнять не обязательно, — он не без труда застегнул пуговицу на её халатике. — Так вы, Мария Петровна, больше похожи на врача, — почти дружелюбно посмотрел в глаза девушки, которая начинала понимать, что Лисовский Артем та ещё гадина и сейчас он выставлял её девицей легкого поведения, бесцеремонно указывая на дверь.

Каков наглец! Мария Петровна угрожающе поджала пухлые губы в узкую полоску. Не с той связался, красавчик. Нашел с кем её сравнить, с безотказной Колесовой, которая готова и утки выносить. Она громко усмехнулась.

— Я поняла вас, Артем Викторович, — ещё плотнее запахнула полы халата и, вздернув вверх курносый носик, вышла за дверь, которую Артем незамедлительно прикрыл. Как же ей хотелось развернуться, стукнуть кулаком по запертым створкам, и она уже почти это сделала, но услышала недовольный голос Нелли Николаевны.

— Темочка, так нельзя, Машенька помогла нам…

— Не преувеличивай её заслуги, — Артем грубо перебил мать.

— Елизавета Валерьевна, бросила нас, а эта девушка… — вновь вступилась за Машу хозяйка дома, но снова была прервана холодным голосом сына.

— На этом закончим, и поговорим о моей дочери и Лизе.

В столовой воцарилась тишина, а Маша собиравшаяся уйти, ошарашенная услышанным, приросла к месту и прильнула ухом к створке.

Артем обвел взглядом застывших родителей, они выглядели как герои пьесы Гоголя "Ревизор" в последней сцене.

— Что все это значит, сын? — первым пришел в себя отец.

— Лиза воспитывает моего ребенка, — не стал вдаваться в подробности Артем, а положил перед родителями папку, предварительно открыв её.

На некоторое время в столовой установилась тишина. Нелли Николаевна из-за спины мужа внимательно изучала собранную сыном информацию. На её лице не дрогнул ни один мускул, а вот отец то хмурил брови, то улыбался нежно и ласково.

Маша поерзала ухом по поверхности, напрягая слух, из последних сил вслушиваясь в молчание за дверью.

— Я всегда знала, что этой девице нельзя доверять, — откинулась на спинку стула Нелли Николаевна, указывая на листы в папке. Мужчины вопросительно уставились на неё. — А это все ты, — она налетела на мужа. — Лиза, Лизонька, — передразнила интонации отца, чем вызывала недоумение в глазах сына.

— Объяснись, пожалуйста, в чем ты подозреваешь Лизу.

— Вы что, ничего не поняли, — победные нотки украсили её голос. — Да, что с вас взять — мужчины, — насмешливо махнула она рукой на мужа и сына.

— Мама.

— Нелли.

— Все просто, — Нелли Николаевна гордо восседала на стуле. — Она специально устроилась к нам, подкинула письмо и теперь хочет денег, — скрестила руки на груди хозяйка дома, смотря на своих мужчин так, словно она раскрыла убийство Кеннеди.

— А тебе не кажется, что в твои предположения абсурдны, — зло прикрикнул Артем. Ни при каких обстоятельствах никто не смел, обвинять Лизу.

Мария Петровна почти срослась с дверью, но дальнейшего разговора ей было не суждено услышать, за спиной раздались шаги. Она отпрянула от створки, поздоровалась с водителем, ослепляя своей самой очаровательной улыбкой и, как в ни в чем небывало, проследовала к выходу. Достаточно и тех крох, что коснулись её ушей, приправленные нужными красками они послужат отличным компроматом, и гордячка Колесова перестанет с превосходством смотреть на неё и задирать свой нос.

— Темочка, ты не знаешь, на что способна женская месть, — манерно обиделась мать на вспышку сына.

— И за что же ей мне мстить? — материнская логика никак не укладывалась в голове.

— Нелли, перестань искать оправдание своим поступкам, — прервал зарождающийся спор Виктор Андреевич. Жена обиженно поджала губы. — Письмо нашлось под ящиками, туда его никто не мог положить, видимо оно само провалилось в щель в днище одного из них. И самое главное. Почему она столько лет молчала и вдруг решила таким сложным способом сообщить нам о ребенке? — он насмешливо смотрел на супругу.

— Об этом надо спросить у неё? — не сдавалась Нелли Николаевна.

— Чушь от первого до последнего предположения, — Виктор Андреевич поднял вверх ладонь, давая жене понять, что больше её слушать они не собираются, и перевел взгляд на сына. — Ты уже говорил с Лизой? Она знает, что отцом её дочери являешься ты? Ты предложил ей условия, которые мы с тобой обговорили? — Лисовский — старший торопился получить ответы от сына, который как-то странно смотрел на него. Толи с усмешкой, толи с гордостью.

— К черту все наши договоренности. Я женюсь на Лизе, — Артем надеялся услышать в ответ все что угодно, но не раскатистый смех отца и удивление во взгляде матери.

— Не вижу ничего смешного, — обиделся Артем.

— А она знает о твоих планах? — вытирал выступившие слезы Виктор Андреевич.

— Да, мы говорили с ней, — подробности знать родителям не обязательно.

— И она сказала «да»? — недоверчиво нахмурился Лисовский-старший.

— Это дело времени, — не стал скрывать отсутствия согласия Артем.

— Ты уверен в том, что хочешь этого? — насторожился отец, подозревая сына в нечестной игре.

— Мне нравится Лиза, и я хочу быть с ней. Вы получите так желанную вами внучку, а я получу желанную мной женщину, — цинично заявил отпрыск, чем вызвал гнев родителя.

— Ты думаешь только о себе, твой эгоизм переходит все границы, сын.

— Ты недовернешь мне?

— Я не доверяю не тебе, а твоим чувствам, — вопрос залег между бровей Артема. — Лиза, она не похожа на твоих одноразовых женщин, — Виктор Андреевич кивнул в сторону двери, за которой несколько минут назад скрылась Маша. — Она другая и это тебя заинтриговало, но насколько хватит твоего интереса?

— Я планирую прожить с ней всю жизнь. Не сами ли вы просили меня остепениться, — перекладывал на родителей ответственность за свои действия Артем. — Так что не так?

— Ты говоришь о женитьбе как о каком-то деловом проекте и хочешь, чтобы мы поверил в твою искренность, — злился на отпрыска старший Лисовский.

— А это, по-твоему, что? — зло зашипел Артем, открыл вторую папку, что ждала своей очереди и ткнул пальцев в их договор. — Не сделка? Не проект? Не деловое соглашение?

— Я это сделал из благих намерений, ради тебя, ради нашей внучки, — защищался Виктор Андреевич от праведного гнева сына.

— Тогда руководствуясь этими твоими "благими намерениями", аннулируем договоренности? — Артем услышал сожаление в голосе отца и решил им воспользоваться, чтобы избавить себя от навязанных ему обязательств. У него были плохие предчувствия, что они выйдут ему боком.

— Нет, все останется так, как есть, — Виктор Андреевич захлопнул папку и швырнул её сыну.

Он решил вмешаться в то, что происходило между Лизой и Артемом. Девушка импонировала ему, и он бы с удовольствие принял её в семью, но вот поступки Артема его беспокоили. Он знал, если сын что-то задумал то шел к своей цели напролом, невзирая на моральные устои. В бизнесе такое он мог допустить, а вот в реальной жизни нет.

— Сынок, давай успокоимся и обсудим все ещё раз, — предложил перемирие Виктор Андреевич.

– Я не собираюсь больше обсуждать с вами свои планы. Я наделся получить поддержку от самых близких мне людей, а вы… — Артем разочарованно махнул рукой и вышел из столовой.

— Темочка, — бросилась за сыном мать.

— Нелли, — остановил жену старший Лисовский. — Он сам поймет, что поступает неправильно.

— А если не поймет? — рвалась за своим ребенком Нелли Николаевна.

— Поймет, — устало вздохнул Виктор Андреевич, — но как бы ни оказалось поздно, и он не наделал ошибок, если уж их не наделал.