Глава 16

К трем утра Офелия успела насмотреться такого, чего даже вообразить себе не могла – во всяком случае, поблизости от ее дома. Они останавливались в кварталах, о существовании которых она даже не подозревала, проезжали по темным улицам, от одного вида которых ее кидало в дрожь. Офелия увидела людей, настолько отличавшихся от тех, кого она привыкла встречать, что сердце у нее готово было разорваться. Людей со струпьями коросты на лицах или покрытых сплошными кровоподтеками, с ногами, обмотанными какими-то грязными тряпками, или вообще босых, несмотря на промозглый холод. Но были и другие – чисто, даже вполне прилично одетые, они прятались в темных закоулках или под мостами и спали, тут же, в грязи, соорудив себе жалкое подобие ложа из старых газет или картонных коробок.

Но куда бы они ни приезжали, вслед им неизменно слышались слова благодарности и благословения. Ночь оказалась чертовски длинная и мучительная. Но как ни парадоксально звучит, Офелия еще никогда не чувствовала себя до такой степени спокойно и уверенно, не ощущала так остро собственной значимости, кроме разве что тех двух ночей, когда дала жизнь Пип и Чеду. Может быть, это покажется странным, но сейчас она почему-то испытывала примерно такое же чувство.

Большую часть ночи они с Бобом работали рука об руку. Указания были не нужны – достаточно следовать велению сердца. Остальное и так ясно. Если полуодетые люди спят на земле – значит, им нужна одежда и спальные мешки, ведь так? Джефф с Милли раздавали лекарства. А потом возле грузовых доков за Саутмаркетом они наткнулись на целое поселение, и Боб объяснил Офелии, что у них есть еще одна «Команда быстрого реагирования», но уже для подростков. Он передаст им сведения об этом «поселке», и они утром подъедут сюда, попробуют уговорить подростков обратиться в приют. К несчастью, все они знали, что очень немногие решаются на такой шаг. И дело даже не в том, что им тут хорошо, – просто подростки еще меньше, чем взрослые, склонны верить в чью-то помощь. Больше всего они боятся, что их отправят домой.

– Многие из ребятишек живут так по нескольку лет. Того, что ждет их дома, они боятся больше, чем улицы. Наши программы направлены на то, чтобы вернуть их в семьи, но что можно сделать, если родителям часто наплевать, где их чадо?! Городских тут мало, все больше из сельской местности. Бедняги годами слоняются по улицам, пока не станут взрослыми.

– А потом что? – печально спросила Офелия. Ей никогда еще не доводилось видеть такое количество людей, которые не имели даже самого необходимого и которые давно уже утратили надежду на то, что когда-нибудь снова станут людьми. Офелия даже не могла представить себе, что можно испытывать такую благодарность за те крохи, которые они могли им уделить. Некоторые из несчастных были даже не в силах что-то сказать – просто молча стояли и плакали, глядя вслед их фургончику.

– Знакомая история, – проворчал Боб, когда Офелия забралась в пикап вся в слезах. – Сам плакал не раз. Это детишки… А старики?! Ты ничем не можешь им помочь и знаешь, что долго они не протянут. Им уже не вернуться к прежней жизни – все они либо окончательно сломлены, либо просто слишком стары, чтобы что-то предпринять. Они даже не в состоянии жить в другом месте – только тут. С тех пор как пару лет назад урезали федеральные фонды, мы уже не имеем права помещать часть этих бедолаг в больницы для душевнобольных, а ведь большинство из них отчаянно нуждаются в лечении, даже те, что на вид кажутся вполне нормальными. Знаете, сколько тут таких? А все потому, что колют себе что ни попадя, лишь бы протянуть еще хоть немного! Да и кто их осудит? Проклятие! Попади я в этот ад, сам скоро сидел бы на игле.

В эту ночь Офелия узнала о людях больше, чем за всю свою жизнь. Ей преподали урок, который она не скоро забудет. А когда в полночь они притормозили возле «Макдоналдса» перекусить гамбургерами, у нее кусок не лез в горло – она чувствовала себя чуть ли не виноватой, потому что всего в двух шагах от них люди умирали от голода, готовые на все ради глотка горячего кофе.

– Ну, как дела? – поинтересовался Джефф, пока Милли с усталым видом снимала перчатки. К ночи сильно похолодало, и Офелия так и не решилась снять свои.

– Поразительно! Вы тут, похоже, делаете за Господа Бога его работу, – пробормотала Офелия, с благоговением глядя на всех троих.

Она была так тронута, что слезы навернулись ей на глаза. Боб смущенно закашлялся. Сама того не желая, Офелия произвела на него неизгладимое впечатление. В этой женщине чувствовалось глубокое, истинное сострадание без малейшего намека на снисходительность или презрение. Все время она трудилась не покладая рук, терпеливо и уважительно обращаясь со всеми несчастными, давно уже потерявшими человеческий облик. Он так и сказал Джеффу, и Джефф молча кивнул в ответ. Он заранее знал, что так будет, когда предложил ей поехать с ними. Об Офелии все говорили, что она потрясающая, и ему вдруг захотелось, чтобы она увидела их работу, до того как горы бумаг поглотят ее с головой. Почему-то Джефф был уверен, что эта женщина станет ценным приобретением для их команды. Только бы удалось ее уговорить! Риск, которому все они подвергались каждую ночь, пугал многих. На такую работу добровольцы не шли. Да и многие из персонала тоже боялись. Даже мужчины.

Передохнув немного, они двинулись к Потреро-Хилл, а потом в Хантерс-Пойнт. Последнюю остановку они рассчитывали сделать возле Центра. Они почти приехали, когда Боб вполголоса предупредил ее об осторожности. По его словам, среди его обитателей, озлобленных, опустившихся наркоманов, оружие было обычным делом и они не задумываясь пускали его в ход. После таких слов Офелия уже не могла думать ни о чем, кроме Пип. Боже, только бы ее не ранили и не убили! На одно краткое мгновение в голове у нее молнией промелькнула мысль о том, что хорошо бы выбраться отсюда, и поскорее. И тут же исчезла. Эта работа оказалась похлеще любого наркотика. Офелия даже сама не заметила, как втянулась. То, чем они занимались, было истинным актом милосердия. Каждую ночь люди рисковали своей жизнью – без оружия, только со словом утешения на устах они мужественно делали то, к чему призывал их долг. Их миссия исполнена глубокого смысла.

Когда пикап наконец въехал в гараж, Офелия внезапно с удивлением почувствовала, что нисколько не устала. Ее переполняла энергия. И что самое странное, она чувствовала себя на удивление живой – как, может быть, никогда в жизни.

– Спасибо, Оффи, – тепло поблагодарил Боб, выключив зажигание. – Вы сегодня сделали огромное дело, – искренне добавил он, ничуть не покривив душой.

– Вам спасибо, – с улыбкой кивнула она в ответ, чувствуя, что из его уст услышала величайшую похвалу.

Боб нравился ей даже больше, чем Джефф, – не такой напористый, он был мягче и терпеливее. А с Офелией держался по-рыцарски галантно. Теперь она знала, что его жена четыре года назад умерла от рака и Боб сам воспитывал троих детей. Работая по ночам, он мог проводить с ними весь день. Он тоже был копом, и риск ничуть не пугал его. А пенсия, которую он получал после увольнения из армии, позволяла сводить с концы с концами, ведь служащим Центра платили немного. И потом Боб любил свою работу. В отличие от Джеффа в нем не чувствовалось ни малейшей склонности к опасным авантюрам. С ним было легко разговаривать, и Офелия только уже в гараже с некоторым смущением обнаружила, что они с Бобом на пару уплели громадный пакет горячих пончиков. Интересно, с чего вдруг у нее прорезался такой зверский аппетит, гадала Офелия. Может, от страха? Как бы там ни было, она знала, что эта ночь навеки врежется ей в память. Знала она и то, что за несколько часов они с Бобом стали друзьями. И была благодарна ему от всего сердца.

– Так до понедельника? – бросил Джефф, глядя ей в глаза, когда они прощались. Джефф, как всегда, шел напролом, и глаза Офелии чуть на лоб не полезли от удивления.

– Вы хотите, чтобы я снова поехала с вами?!

– Нет, мы хотим, чтоб вы ездили с нами всегда. Чтобы вы стали членом команды. – Джефф решил это уже несколько часов назад – поговорив с Бобом, а потом и увидев собственными глазами, как она работает.

– Мне надо подумать, – неуверенно ответила Офелия. Но в глубине души была польщена. – Я ведь не могу работать каждую ночь. – И не должна, едва не добавила она. Это несправедливо по отношению к Пип. Но внезапно лица этих несчастных, утративших человеческий облик, которые спали в подворотнях и под мостами, теряли рассудок и умирали, вновь встали перед глазами Офелии. Ей показалось, они зовут ее, и Офелия поняла, какое примет решение. Риск отступил куда-то на задний план. Теперь у нее уже не оставалось ни малейших сомнений, в чем ее предназначение. – Но больше двух раз в неделю мне все равно не выкроить. У меня дочь.

– Ну, если бы вы бегали на свидания, то пропадали бы из дома чаще, чем на две ночи, – уперся Джефф. Он уже принял решение и не намерен был отступать.

– Могу я все-таки подумать? – Офелия почувствовала, что на нее давят, но именно этого и добивался Джефф. И он не собирался дать Офелии ускользнуть.

– А вам нужно думать? Да бросьте! Держу пари, что вы уже все решили. – Он прав. Но Офелия не хотела торопиться – не хватало еще сгоряча наделать глупостей. Однако все было так ново, так необычно, что эмоции просто переполняли ее. – Будет вам, Оффи! Вы нужны нам… и им тоже! – Глаза его молили.

– Ладно, – беззвучно выдохнула она. – Хорошо. Два раза в неделю. – Выходит, теперь она будет работать в ночь со вторника на среду и с четверга на пятницу.

– Заметано! – просияв, рявкнул Джефф и со всего маху хлопнул ее по плечу, когда она рассмеялась.

– Перед вами трудно устоять.

– Это точно, – кивнул Джефф. – И впредь не забывайте об этом. Ладно, Оффи, тогда до вторника! – Помахав на прощание рукой, Джефф исчез. Милли, попрощавшись, уселась в припаркованную возле гаража машину и тоже уехала. А Боб проводил Офелию до ее машины. На прощание она еще раз поблагодарила его.

– Если захотите бросить работу – ради Бога, в любое время, – мягко успокоил он. – И не считайте, что навеки продали душу дьяволу. Никаких обязательств, вы свободны как ветер.

Офелии стало легче дышать. Принятое ею решение разом перевернуло всю ее жизнь. Внезапно ей стало жутко при мысли, что скажут близкие ей люди, когда узнают о ее решении. Даже сейчас она все еще не была до конца уверена, что сделала правильный выбор.

– Спасибо… за то, что оставили мне выход.

– Послушайте, все, что вы делаете здесь, не важно, долго или нет, будет все равно принято с благодарностью. Мы работаем столько, сколько можем. А когда уже больше не в силах этим заниматься… что ж, все равно спасибо. Относитесь к этому проще, Оффи, – сказал Боб, когда она уже садилась за руль. – До свидания. До следующей недели.

– Спокойной ночи, Боб, – тихо ответила Офелия. На нее вдруг разом навалилась усталость. Сказывалось пережитое напряжение. Интересно, что будет утром, гадала она.

Помахав ей рукой, Боб опустил голову и торопливо зашагал к своему пикапу. Только когда он скрылся в темноте, Офелия вдруг поняла, что теперь она стала одной из них. Она – такая же чокнутая, как и они. Здорово!

Загрузка...