Тихоня

Глава 3

ДРЮ

Нет ничего более захватывающего, чем погоня. Нет, не так. Погоня — это захватывающе, но держать добычу зубами, пока она умоляет тебя отпустить ее? Это та часть, которая меня всегда заводила. Когда я был ребенком, отец брал меня с собой на охоту. Он хотел научить меня принципам жизни и смерти, тому, насколько священным является лишение жизни… Он и не подозревал, что обрекает меня на провал. А может, он с самого начала знал, насколько я испорчен, и пытался обуздать проблему до ее появления. В любом случае, это не сработало. Только разожгло во мне жажду чего-то настоящего.

Ничто не заводит меня так, как мысль о том, чтобы поохотиться на нее, увидеть, как страх наполняет ее красивые зеленые глаза, а губы приоткрываются, чтобы издать крик ужаса. Это желание и жгучая потребность лишь усиливаются от осознания того, что она не притворяется. Она действительно боится меня, и это возбуждает еще больше. Представляю, как преследую ее, прижимаю к стене и беру то, что хочу. Это было бы так просто. Будет ли она умолять меня остановиться? Будет ли сопротивляться? Я бы с удовольствием ощутил, как ее ногти впиваются в мою кожу. Вместо того чтобы сделать то, о чем молила каждая клеточка моего тела, я позволил ей ускользнуть.

Она считает себя победительницей только потому, что сбежала, и это восхитительно. Когда она поймет, что это я позволил ей уйти, то будет в ярости, и я не могу дождаться, чтобы увидеть, как вспыхивает огонь в ее глазах. Она другая: маленькая, но свирепая, покорная, но решительная, и теперь, когда привлекла мое внимание, я не позволю ей уйти.

Брожу по главному залу библиотеки, избегая чужих глаз. Я нечасто бываю в этом месте, поэтому чувствую на себе взгляды. Это раздражает, но в то же время заставляет поторопиться. Если бы не был так поглощен своими мыслями, то послал бы всех на хрен, но сейчас меня интересует кое-что другое. Когда прохожу мимо кабинок и направляюсь к выходу, меня осеняет идея. По другую сторону круглого библиотечного стола стоит профессор Стоун. Его взгляд сосредоточен на листке бумаги в руке. Кажется, он знает милую Мэйбел. Возможно, сможет поделиться со мной какой-нибудь информацией.

— Извините, профессор Стоун, — приветствую я и достаю из кармана свой телефон, чтобы показать ему. — Мэйбел уронила свой телефон, и я только что нашел его. Вы, случайно, не знаете, в каком общежитии она живет, чтобы я мог отнести его ей?

На мгновение оторвавшись от листка, он бормочет:

— Э-э, да. Кажется, в корпусе С на третьем этаже. Спроси кого-нибудь из сотрудников, если не сможешь найти.

Ого. Не ожидал, что это будет так просто. Он возвращается к своим делам, а я одариваю его улыбкой золотого мальчика. К счастью, выхожу из главных дверей как раз вовремя, чтобы увидеть ее на тротуаре, разговаривающей с блондинкой, которую пригласил на Охоту ранее. Интересно. Может, сегодня мой счастливый день?

Я прячусь за угол здания, наблюдая, как она осматривает вход в библиотеку, несомненно, в поисках меня. Даже на расстоянии могу сказать, что беспокою ее. По тому, как она постоянно оглядывается через плечо, и по испуганному взгляду, который улавливаю в ее глазах. Держу пари, она чувствует, что я наблюдаю за ней. В венах пульсирует адреналин. Черт. То, что я хочу с ней сделать… Это неправильно и хреново, но мне все равно. Никогда не утверждал, что я хороший парень.

Я наблюдаю из своего укрытия, как она бросает свою рваную сумку в машину и направляется к кафетерию. Как только они оказываются на достаточном расстоянии, выскакиваю из-за угла и следую за ними. Засовываю руки в карманы и натягиваю свою обычную улыбку. Это не более чем плотно надетая маска. Одному Богу известно, что подумают люди, если узнают меня настоящего.

С каждым моим шагом звук крови все громче стучит ушах. Я испытываю искушение похитить девушку, отвезти ее в поместье, привязать к кровати и запереть в своей спальне, но она еще не готова увидеть меня с такой стороны. Кроме того, сейчас мне нужно сделать все возможное, чтобы отец не лез ко мне в самую задницу. Но это не значит, что я позволю ей ускользнуть.

Когда они исчезают внутри, что-то похожее на раздражение вонзается в мою кожу. Я мог бы пойти туда, взять поднос и доверху заполнить его едой. Затем мог бы сесть на сиденье рядом с ней, терроризировать ее шепотом на ухо или наблюдать издалека, давая понять, что я рядом и что она ни хрена не может с этим поделать. Звучит забавно, но я делаю все возможное, чтобы ограничить свое пребывание в кампусе.

Мне и так трудно притворяться, пока хожу на занятия, и еще труднее, когда мое терпение на исходе, как в этот самый момент. Твоя фамилия и имидж семьи — самые важные вещи. Не облажайся. Слышу я низкий, сердитый голос отца, как будто он стоит прямо за мной и произносит эти слова.

На этот раз тебе повезло, Мейбел.

Зная, что очень скоро увижу ее снова, я поворачиваюсь и отправляюсь на прогулку в другую часть кампуса. Свежий воздух несет с собой легкий холодок. Наступила осень, и скоро наступит зима. Наслаждаюсь свежим воздухом и не тороплюсь, чтобы проветрить голову. До поместья моей семьи, которое примыкает к студенческому кампусу, всего около мили⁶ ходьбы.

Сейчас я и несколько моих самых близких друзей живем там. Конечно, мы встречаемся в старом Милл-хаусе, но из-за плотного графика стали делать это реже. Каждый октябрь мы устраиваем Охоту. Это грандиозное событие стало традицией университета более ста лет назад. Изначально Охота была не чем иным, как прославленной игрой в догонялки двадцатых годов.

Лишь десять лет назад произошли изменения, которые сделали это мероприятие более массовым и популярным. Каждый год мы стремимся превзойти предыдущий, и этот год станет первым, когда не будет никаких правил. Разрешается все. Если вы принимаете приглашение и приходите, значит, согласны на все условия. Каждый год для участия в мероприятии выбираются пятьдесят парней и девушек, в основном члены Милл, которые были приняты в общество в прошлом году. Это означает, что новые участники, те, кто был принят в общество после начала года, после Охоты, не смогут участвовать, но… это крутое дерьмо.

Раньше мне было скучно. Всегда одни и те же девушки, и одни и те же фальшивые крики.

Но в этом году все будет по-другому, знаю. Чувствую это всем своим существом. Моя семья была в центре правления Милл с момента его основания три поколения назад. Я полон решимости сделать свое пребывание на посту президента легендарным. Черт возьми, оно уже стало таким, студенты колледжей из других штатов уже умоляют прийти на наши публичные мероприятия. Если бы они только знали, что происходит в тени.

А пока мне нужно сосредоточиться на настоящем. Все, что мне нужно сделать, это убедиться, что Мэйбел придет на мероприятие, и тогда я смогу расслабиться. Смогу воспринять это событие таким, каким оно и должно быть. Впереди — дом. Мои ботинки хрустят по гравийной дорожке, ведущей к старому особняку в викторианском стиле.

Когда-то этот дом был построен деканом университета, а спустя несколько лет мой прадед приобрел его в свое личное развратное пользование.

Он хотел иметь хижину вдали от дома для разнообразных развлечений, устраивая в подвале нелегальные вечеринки с алкоголем для других высокопоставленных студентов кампуса. У моего деда были специфические вкусы, и я ни раз слышал от отца истории о том, как на этой территории проходили вечеринки с перепихоном. Неудивительно, ведь все это началось в "бурные двадцатые".

Когда подхожу к кованным воротам, они открываются, и я бегу по подъездной дорожке к лестнице с входной дверью. Тяжелая деревянная дверь скрипит, когда я открываю ее и проскальзываю под готическими арками. Меня приветствуют витражные стекла и полированное темное дерево, а пряный аромат корицы щекочет нос.

Пэтти, прихрамывая, выходит из кухни и направляется к главному входу, приветствуя меня улыбкой и тарелкой с печеньем. Она выглядит так же, как и всегда, одетая в униформу горничной, которой отец обеспечивает всю прислугу. Ее редеющие темные волосы собраны в тугой пучок на затылке. Ни единой выбившейся пряди.

— Эндрю, милый, возьми печенье. Это сникердудлс⁷, твое любимые.

Моя первая реакция — послать ее на хрен, но я останавливаюсь. Не поймите меня неправильно, Пэтти — милая женщина. На самом деле, из всех, кто у меня есть, она больше всего похожа на бабушку, семью, но вести беседы с сотрудниками отца — мое самое нелюбимое занятие. Я скорее выколю себе глаза, чем вступлю в разговор, который, скорее всего, дойдет до моего отцу и станет нашей следующей темой для обсуждения. Поэтому я просто улыбаюсь и беру один кусочек с предложенной тарелки, и еще один на потом.

С вымученной улыбкой она похлопывает меня по руке и уходит, вероятно, чтобы угостить остальных этим же печеньем. Похоже, это ее жизненная миссия: закормить нас до смерти своей вкусной едой. В остальном, помимо стирки, наполнения холодильника и уборки, она предоставляет нас самим себе, особенно в делах Милл.

Я поднимаюсь по широкой винтовой лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. В конце лестницы есть площадка, которая ведет в длинный коридор. По обе стороны коридора множество дверей, которые ведут в несколько спален и ванных комнат. А в самом конце коридора находится моя комната.

Первая комната, в которую попадаю — комната Себастьяна. Себастьян предпочитает тишину разговорам и обычно держит свою дверь закрытой, поэтому я очень удивляюсь, когда вижу, что она приоткрыта. Просуну голову в дверной проем вижу, что он сидит на краю кровати с печеньем во рту и листает книгу в мягкой обложке. Один взгляд на него — и можно подумать, что он просто красавчик: идеально уложенные волосы, дьявольская улыбка и завораживающие зеленые глаза, но, вопреки распространенному мнению, он чертовски умен. Полагаю, это из-за того, что он много читает. Мы знаем друг друга с начальной школы, и не было случая, чтобы он не таскал с собой какую-нибудь книгу. Если он чего-то не понимает, то изучает это, пока не поймет.

Я показываю на книгу.

— Ты научился читать. Когда это произошло?

Не теряя ни секунды, он запускает печеньем в мое лицо. Я ловлю его в воздухе и отправляю в рот. Его взгляд обещает убийство и разрушение, но я лишь качаю головой. Себастьян может быть разным: монстром, засранец, сумасшедшим сукиным сыном, и, поверьте мне, он воплощает в себе все это и даже больше, но также он верный, решительный и самый близкий человек из всех, что у меня есть.

— Спасибо! — говорю я с набитым ртом.

— Если бы ты проводил больше времени, листая страницы в книгах, а не раздвигая девчонкам ноги, мог бы быть хотя бы наполовину таким же умным, как я. — Из его глаз исчезает убийственность, но привычная аура развратной тьмы, окружающая его, остается в воздухе.

Все думают, что я долбанутый, но никто не знает, что такое долбонутость так, как Себастьян. Хотя мое собственное детство было дерьмовым, по сравнению с его детством оно выглядит чертовски здорово. В любом случае, проявлять жалость или оправдываться за прошлое не имеет смысла. Мы не можем этого изменить, но иногда мне хочется сказать ему, что все будет хорошо. Что он пройдет через все это, начнет заново. Его внимание возвращается к книге, а я захожу в комнату, проводя пальцами по книжной полке у двери.

— Раздвигать ноги интереснее, — язвительно замечаю я, усаживаясь в старое кресло возле его кровати. Кладу ноги на ее край, и мои грязные ботинки приземляются на серый плед.

— Серьезно? Где твои манеры? — качает он головой и пронзает меня ледяным взглядом. — Может, ты и мой лучший друг, но у тебя есть пять секунд, чтобы сказать, чего ты, черт возьми, хочешь, пока я не вышвырнул тебя из своей комнаты.

Прежде чем успеваю ответить, он спихивает мои ноги с кровати и отряхивает плед, словно я его как-то испортил. А наша стиральная машинка на что?

— Извини, я оставил свои манеры у входной двери. — Смеюсь я и продолжаю. — Я здесь по официальному делу Милл. Мне нужно знать подробности плана завтрашнего вечера, чтобы принять некоторые меры предосторожности.

Желваки на его челюсти напрягаются и подрагивают.

― Странно. Я думал, ты попросили меня спланировать мероприятие на этот год. Я убедился, что все готово, а ты то спрашиваешь, все ли я выполнил, то пытаешься контролировать мою работу. В таком случае, если все дело в этом, можешь отвалить и спрыгнуть со скал. Я потратил часы, планируя это мероприятие и рассылая приглашения. Друзья мы или нет, но ты не будешь меня допрашивать.

Скалы — это конец участка, где находится наш личный водопад. Это шутка с его стороны — я с детства прыгаю с этих скал.

— Я не подвергаю твою работу сомнениям и не пытаюсь контролировать. Все в порядке, но моему помешанному на контроле нутру нужно больше информации. Особенно с тех пор, как я нашел того, кого стоит пригласить на это мероприятие.

Он пристально смотрит на меня, изучая, несомненно, замечая блеск в моих глазах, который уже давно погас.

— Считай, что мне любопытно, кто она?

― Кто она, не имеет значения. Она даже не назвала мне своего имени. Как только закончу здесь, поговорю с Ли и попрошу его собрать для меня кое-какие сведения. Я использую любую информацию, которую смогу найти, чтобы заставить ее подчиниться. Только сначала мне нужно немного боеприпасов.

— Хм. Когда мы разговаривали в последний раз, ты собирался в библиотеку, чтобы забрать свою работу у того вороватого ботаника. Ты даже не смог бы найти в библиотеке научно-популярную литературу. Как, черт возьми, ты нашел там девушку?

Конечно, этому ублюдку нужно немного поиздеваться надо мной. Библиотека — не мое обычное место времяпрепровождения, и я не часто туда захожу, возможно, именно поэтому Мэйбел так долго оставалась вне поля зрения.

Я откидываюсь на спинку стула.

— Во-первых, ты придурок. А во-вторых, это не я ее нашел. Забавно, но она сама нашла меня. Как будто судьба преподнесла мне ее на золотом блюдечке. На самом деле, это случайность. Не могу дождаться завтра, чтобы увидеть страх в ее глазах, причем настоящий, а не наигранный, как это бывает каждый год. Хочу услышать ее крики, почувствовать запах паники и ощутить, как ее киска крепко сжимает меня.

Его глаза темнеют, и я узнаю этот взгляд. Он уже давно ищет что-то похожее, но он ничего не получит. Мэйбел моя. Вся, блядь, моя.

— Поздравляю, дружище. Рад за тебя, и, если ты решишь поделиться, мы могли бы отлично провести время вместе. Я уже вижу это. Это навевает приятные воспоминания о том годе, когда мы поймали ту маленькую пугливую лань. Как ее звали? Вивиан?

Меня мгновенно переполняет раскаленный гнев, и я сжимаю руку в кулак, готовый замахнуться на него. Это внезапно и неконтролируемо, но, что еще важнее, меня это пугает. Я никогда не испытывал такой эмоциональной реакции, когда речь заходила о девушке и о том, чтобы поделиться ею. Черт возьми, делиться — это круто, и мы с Себастьяном часто это делали, так почему же при одном упоминании об этом я подумываю оторвать его голову и насрать ему в глотку?

— Полагаю, судя по убийственной ярости в твоих глазах, ты не хочешь со мной делиться?

Качаю головой, сдерживая ярость.

— Нет, по крайней мере, не в первый раз.

Себастьян пожимает плечами.

― Ну и ладно. Теперь, что касается мероприятия и того, что тебе нужно знать. Могу сказать, что тебе не повезло. Ты узнаешь обо всем тогда же, когда и остальные.

— Засранец, — шутливо ворчу я и встаю со стула. Если бы я действительно хотел что-то узнать, я бы легко это сделал. Один телефонный звонок дал бы мне всю необходимую информацию, но для этого пришлось бы поговорить с отцом, а я бы предпочел этого не делать.

— Иди подостовай Ли. Мне нужно дочитать эту книгу.

— Ты такой зануда, — бросаю я через плечо, поворачиваясь, чтобы выйти из его комнаты.

— По крайней мере, я сам могу писать свои работы, — возражает он, и я отдаю ему должное. У него гораздо больше терпения, чем у меня. Я умен в предметах, в которых мне нужно быть умным. Остальное неважно. По крайней мере, так думает мой отец — и обеспечивает это.

Желая получить информацию о Мэйбел больше, чем поиздеваться над Себом, я отправляюсь прямиком в комнату Ли.

С другой стороны двери орет Дрейк⁸, да так громко, будто она открыта. Я бы постучал, но какой, черт возьми, смысл? Взявшись за медную ручку, поворачиваю ее и распахиваю дверь. Хотелось бы сказать, что удивляюсь, когда мой взгляд сразу же падает на киску какой-то случайной девушки, но это не так. Она стоит на коленях на краю кровати и глубоко, как профессионалка, заглатывает его член.

Стоя в дверном проеме, прислоняюсь к косяку, скрестив руки на груди. Голова девушки с неистовостью мотается вверх-вниз, и мой взгляд останавливается на Ли, который держит ее за волосы. Его руки направляют ее движения, голова откинута назад, глаза закрыты. Как будто чувствуя мое присутствие, он распахивает глаза, наклоняется вперед, и через секунду на его лице появляется улыбка.

Застенчивость в этом доме ни к чему. Секс — такая же норма, как стирка белья. Я видел члены всех своих друзей и даже нескольких незнакомцев. По сравнению с большинством вещей, которые видел, это обычное дело.

Я постукиваю по своим воображаемым часам и ору, перекрикивая тяжелый ритм, чтобы меня услышали.

— Мне нужны твои навыки, так что, пожалуйста, поторопись, черт возьми.

— Только ты можешь испортить хороший минет. — Фыркает он и крепче обхватывает шею девушки сзади, почти с яростью трахая ее рот.

Она давится, отталкивая его. Слабая попытка вырваться, тем более что это только побуждает его усилить хватку и двигаться быстрее. Он стискивает зубы, его глаза полуприкрыты. Я стою и незаинтересованно наблюдаю. Мои мысли заняты совершенно другим человеком. Еще несколько толчков, и он кончает ей в рот. Закончив, она наклоняется к нему, вероятно, спрашивая, когда он собирается отплатить ей тем же, но тот качает головой.

— Спускайся в низ и жди. Я найду тебя, когда настанет твоя очередь.

Вот так. Ее губы размыкаются, готовясь высказать возражение, но пронзительного взгляда Ли достаточно, чтобы заставить ее подхватить с пола платье и выйти из комнаты. Она надевает его, направляясь ко мне, а я остаюсь стоять в дверном проеме, вынуждая ее протиснуться мимо, чтобы пройти.

Он выключает аудиосистему. Отсутствие дурацкой музыки ощущается почти совершенно.

— Твоя подружка? — поддразниваю я.

— Ты лучше всех знаешь ответ на этот вопрос. Она хотела мой член, и я дал его ей. Если это можно считать дружбой, то конечно. В противном случае — нет.

Я могу лишь засмеяться. Отец Ли думает, что тот никогда не подарит ему внуков. Гомофобный осел не понимает, что быть бисексуалом — не то же самое, что быть геем. Из всей нашей компании Ли кажется самым стабильным, так что это ему это на руку. Он также первым прыгает в любую передрягу, с любой крыши и с любого моста. Скорее всего, он последует за одним из нас, придурков, вниз. Его социальному положению в университете способствует и то, что его отец владеет технологической компанией с миллиардным оборотом. Ли научился взламывать компьютеры, пока учился ходить. Это в его крови. Если бы только отец больше поддерживал его. Спрыгнув с кровати, он исчезает в ванной и выходит оттуда через минуту в баскетбольных шортах, низко сидящих на бедрах.

― Тебе нужны мои навыки?

― Да. Мне нужна информация, все, что сможешь найти.

Я подхожу и сажусь рядом с его столом, пока он опускается в свое кресло и придвигается к компьютеру.

— Разумеется, нужна. Хорошо, что у тебя есть такой друг, как я, а? — ухмыляется он. — Так как ее зовут?

— Мэйбел. Я нашел ее в библиотеке. Ну, вообще то, это она нашла меня. Она живет в общежитие неподалеку. Отказалась назвать мне свое имя и попыталась сбежать. Оказалось, с ней сложнее, чем я ожидал. Теперь мне нужно узнать о ней все.

Каким человеком я кажусь, зная, что меня возбуждает возможность использовать что-то против нее? Шантаж, белая ложь, секреты. Если могу использовать это как оружие, я это сделаю. Все, что угодно, лишь бы заставить ее подчиниться.

— А-а-а, понял. — Ли не задает вопросов, да и зачем ему это? Он знает, что к чему, и насколько жестоким может быть мир.

Не поймите меня неправильно. Ли может показаться самым нормальным из нас, но у него есть свои демоны и секреты. Его пальцы легко скользя по клавиатуре, пока он взламывает студенческую базу данных университета. Загружает ее университетский профиль менее чем за 2 минуты. Я наклоняюсь вперед и пристально смотрю на экран. Это она, и мое сердце снова начинает биться чаще. Каждый мускул напрягается, подготавливаясь к тому, что должно произойти. Предвкушение убивает, а я даже не уверен, будет ли она на мероприятии. Не важно, пойдет она или нет. Я найду способ заманить ее в лес. Просто мероприятие было бы более легкие способом.

— Это она, — объявляю я.

Ли кивает и еще раз изучает экран.

— Она милая и слегка заучка, но определенно не в твоем вкусе. Это месть или что-то другое?

— Это не месть, и я знаю, что она не в моем вкусе. Может, именно поэтому я так хочу заполучить ее. Не знаю, но точно знаю, что мне нужно, чтобы ты прислал мне о ней все, что сможешь найти.

— Просто пригласи ее на Охоту. Тогда сможешь поймать ее первым и делать с ней все, что захочешь.

— Таков план, гений. Однако она умная девочка. Мне нужно быть уверенным, что она придет, а если не придет, у меня будет подходящи способ шантажа, чтобы использовать его против нее.

— Звучит так… — Ли прищуривается и пристально смотрит на меня. — Ты собираешься с ней встречаться или что-то типа того? Потому что, это звучит так, будто ты хочешь, чтобы она стала твоей девушкой.

Так ли это? Блядь.

— Нет. Ты же знаешь, я только трахаюсь, никаких отношений. Мой план — заявить на нее права и трахать до тех пор, пока она мне не надоест. Но она не такая, как все, и, судя по всему проблемная. Поэтому мне нужно что-то против нее.

— Логично. — Он кивает, возвращая свое внимание к компьютеру. Затем прокручивает экран вниз, щелкая по еще нескольким вкладкам. Мгновение спустя появляется файл, содержащий ее точный адрес, адрес родителей, ее текущий средний балл, расписание занятий и информацию о девушке, с которой я ее видел и которая, как я теперь знаю, ее соседка по комнате.

Быстро достаю из кармана мобильный телефон и делаю снимок.

— Отправь мне все это.

— Без проблем, — бормочет он, пробегая глазами по экрану и что-то читая. — Похоже, мисс Мейбел Джейкобс в этом году несколько раз посещала университетского психотерапевта. Судя по всему, она страдает от депрессии, тревожности и посттравматического синдрома. Интересно, что происходит у нее в голове. Уверен, что хочешь ввязаться в это безумие?

Его вопрос оставляет неприятный привкус во рту.

— Без обид, Ли, но я не просил совета. Я просил информацию, и ты мне ее предоставил. У каждого из нас есть свое дерьмо: депрессия, тревоги, насилие и травмы. Жизнь продолжается. А теперь, пожалуйста, не задавай мне больше никаких гребаных вопросов.

— Слушай, я не имел в виду ничего плохого. Просто удивился. Ты раньше никогда не обращался ко мне по поводу девчонок, тем более, чтобы получит на них компромат, а женщины бросаются на тебя со всех сторон. Если тебе понадобился шантаж, то что-то мне подсказывает, что эта особа — та еще штучка, и приручить ее будет нелегко.

Я хлопаю его по спине.

— Спасибо за информацию. Я сам обо всем позабочусь. Мой интерес к ней не имеет никакого отношения к Милл, и это никого не касается. Все, что тебе нужно знать, это то, что она не такая, как остальные, и я хочу ее. Она еще не знает, что для нее лучше, но скоро узнает.

— Ладно, Ладно. Просто будь осторожен. — Предупреждение повисает в воздухе, и я понимаю, что именно он имеет в виду под будь осторожен. Моего отца.

Пристально смотря на меня, он что-то взвешивает в уме.

— Возьми это.

Я наблюдаю, как он на мгновение тянется к компьютеру и достает черную флешку размером с пластинку жевательной резинки.

— Помнишь, как я работал на одного чувака из братства в прошлом году, чтобы изменить его оценки и не попасться? Ты можете использовать это, чтобы получить больше информации о девушке, если получишь доступ к ее устройствам. Это простой плагин, который отзеркалит все на твой телефон.

Идеально. Он протягивает мне флешку, и я прячу ее в карман.

— Спасибо за это и за предупреждение, но мы оба знаем, что если кто-то и может справиться с моим отцом, так это я.

— Дело не в том, чтобы справиться с твоим отцом, Дрю. Дело в том, чтобы выжить. Ситуация становится все дерьмовее, и скоро что-нибудь случится, это лишь вопрос времени.

Настроение мгновенно портится. Разговоры о моих отношениях с отцом всегда приводят к этому.

— Дерьмо случается каждый день, Ли. Ты не можешь меня спасти. Пусть случится то, чему суждено случиться, — рычу я.

Ли хмурится, и я понимаю его чувства. Понимаю его страх и предостережение. Понимаю больше, чем кто-либо другой, но ничто не может изменить то, что уже происходит. Я всего лишь марионетка в игре своего отца, а он дергает за ниточки.

— Так не должно быть… — начинает Ли, но я его перебиваю.

— Мне не нужны твои советы, так что прибереги их для кого-нибудь другого. Спасибо за помощь и информацию. Я ценю это. Если понадобится что-то взамен, ты знаешь, где меня найти, — напоминаю я и выхожу из комнаты, заканчивая разговор.

Оказавшись в коридоре, продолжаю путь к своей спальне. Дверь в комнату Ари закрыта, и я бы остановился, чтобы надавать ему по яйцам, но не в настроении с ним связываться. Ариес оправдывает свое имя⁹. Всегда над всеми подшучивает и провоцирует драки. Клянусь, он получает удовольствие от чужой боли. Одна искра от спички, и он взорвет все вокруг. Может, он и красавчик, как говорят многие женщины, но еще и дьявол во плоти.

В самом конце коридора находится моя комната, и я практически вышибаю дверь, как только добираюсь до нее. Это люкс-апартаменты с готическим дизайном. Я постарался обновить мебель, чтобы она не выглядела как в любимом борделе Эдгара Аллена По¹⁰. Примыкающая к комнате ванная полностью переделана, и я испускаю глубокий вздох, переступая порог. Лично я считаю, что у меня лучшая комната во всем доме. Мало того, что мое окно выходит на лужайку перед домом, так еще и комната самая большая. Прямо под окном находится кровать, в левой части — зона отдыха и гардеробная, а справа — ванная. Интерьер украшают аксессуары в черно-серых тонах. Холодно и сурово… прямо как в моем сердце.

Раздеваюсь по пути в ванную. Мраморный пол сверкает от солнечных лучей, и я захожу в душевую кабинку размером с небольшой шкаф, поворачиваю кран до упора, чтобы включить горячую воду. Через мгновение застекленная кабинка наполняется паром, и я встаю под горячие струи.

Напряженные мышцы дрожат под пронизывающими струями воды, и это потрясающее ощущение. Как только позволяю себе минутку на просто постоять и подумать, все мои мысли возвращаются к Мэйбел. Просто нелепо, насколько собственническими становятся мои фантазии, когда я думаю о ней. Я ни черта о ней не знаю, кроме того, что написано на бумаге, и почему-то мне этого достаточно. Каким-то образом мой мозг обосновал, что она моя.

Почти неосознанно беру свой член в руку и сильно сжимаю, скользя вверх-вниз по всей длине. Я возмущаюсь лишь от одной мысли о ней и готов взорваться. Сжимаю себя крепче и дергаю сильнее. Хватка отзывается болью, и я стискиваю зубы.

Черт, как же хорошо. В мыслях я вижу только ее. Она бежала так идеально, что мне не пришлось ее подгонять, и, что самое приятное, ей удалось уйти.

Проклятье. Поглаживаю себя все быстрее, вверх-вниз, вверх-вниз. Я на грани, близок к потере контроля.

Контроль. Я бы полностью потерял контроль, если бы поймал ее среди темных заброшенных стеллажей в глубине библиотеки. Никто не смог бы ее спасти от меня. Я бы сорвал с нее леггинсы с трусиками и оттрахал бы ее прямо там. Стала бы она умолять меня остановиться? Или умоляла бы продолжать? Все, что я вижу — это то, как она пыталась спрятаться от меня, и то, как поправляла очки на носу. Как сверкнули ее глаза и вздернулся подбородок, когда она попыталась возразить мне.

Чего бы это ни стоило, мне нужно ее тело под моим. Нужно почувствовать, как трепещет ее киска, когда я вжимаюсь в глубь нее, трахая до тех пор, пока она не начнет рыдать, умоляя остановиться, потому что удовольствие слишком велико. Представляю, насколько прекрасна будет ее бледная, гладкая кожа, покрытая моими отметинами. Мне чертовски натерпится это узнать. Я подвожу себя все ближе к краю, мысли путаются, когда обдумываю все, что хочу с ней сделать. Удовольствие пронзает позвоночник, и я издаю рев, взрываясь, разбрызгивая липкую сперму по кафелю. Испускаю блаженный вздох, и чувство досады, которое испытывал ранее, проходит.

Быстро заканчиваю мыться и ополаскиваюсь. Когда выхожу из душа, я уже спокоен, мой контроль над собой почти полностью восстановлен. Обдумываю полученную информацию. Сейчас ее не так уж много, но в будущем будет больше. Однако сейчас мне нужно быть уверенным, что Мэйбел придет на завтрашнее мероприятие, и единственный способ сделать это — убедиться, что ее подруга, блондинка, приведет ее с собой.

Улыбаясь про себя, я, быстро надевая футболку, джинсы и университетский джемпер. Образ золотого ребенка, выполняющего свои семенные обязанности, не будет полным без джемпера. Джентльмен, очаровательный герой. Вот кем я хочу, чтобы она меня видела, думала, что я такой, пока не станет слишком поздно. Возможно, я уже все испортил своим сюрпризом в библиотеке, но будет интересно посмотреть, как она отреагирует, когда появлюсь в ее общежитии. Бежать будет некуда.

Засовываю бумажник, ключи, телефон по карманам и спускаюсь вниз. Прохожу мимо комнаты Себастьяна, когда он спрашивает, куда я иду.

— Гулять. — Это единственный ответ, который он получает. Прежде чем еще кто-нибудь успеет спросить меня, чем я занят и съел ли обед, будто они мои родители, выскальзываю за дверь и иду по подъездной дорожке, направляясь обратно к кампусу.

У меня есть машина, даже две, но я предпочитаю ходить пешком. Это дает время собраться с мыслями и все обдумать. К тому же без машины можно быть гораздо менее заметным. По пути я размышляю, что сказать и как выманить ее из укрытия. Ее маленькая соседка сыграет в этом не последнюю роль. Если понадобится, буду шантажировать и ее. Ничто не помешает мне добиться того, чего я хочу.

Уличные фонари зажигаются, как только я подхожу к общежитию. Засовываю руки в карманы и непринужденно стою у входа в здание, ожидая, когда какая-нибудь девушка предложит мне войти. Очевидно, придется обратиться в техподдержку за изготовлением ключа-карты, чтобы не стоять здесь и не улыбаться каждые две секунды. Это обойдется в пятьсот баксов.

Прошло всего две минуты, прежде чем прохожий сжаливается надо мной.

— Ты хочешь войти? — спрашивает брюнетка, облизывая губы. Симпатичная, но что-то мне подсказывает, что она из тех девушек, которые притворяются, а это не то, что я ищу.

— Да, моя девушка не отвечает на звонки. — Пожимаю плечами.

Она бросает на меня взгляд и открывает дверь.

— Что это за девушка такая, которая оставляет своего парня на холоде?

Игнорирую ее комментарий и проскальзываю в общежитие. Меня обдает потоком теплого воздуха, и я начинаю подниматься по лестнице на третий этаж.

— Если тебе потом надоест твоя дрянная подружка, я буду в 2В. — Доносится до меня ее голос, и предложение повисает в воздухе, но я не проявляю никакого интереса. Я избирателен к девушкам с которыми трахаюсь, и еще более избирателен к тем, кто видит тьму, скрывающуюся под поверхностью.

Игнорируя ее присутствие, продолжаю идти. Добравшись до третьего этажа, сосредоточиваю свое внимание на дверях, ориентируясь по полезным табличкам с именами, прикрепленным к каждой двери. Номер их комнаты был указан в информации, которую дал мне Ли, но таблички на дверях делают поиск более увлекательным.

Превосходно. Комната Джеки и Мэйбел третья по счету. Приятно знать имя человека, который станет соучастником моего ужасного поведения. Я поднимаю кулак и тихонько стучу, затем убираю руку, чтобы подождать, с каждой секундой мое сердце медленно подпрыгивает в груди.

Это не нервы, это адреналин. Не терпится увидеть, как кожа моей маленькой тихони розовеет под моими зубами, и какие звуки она будет издавать, когда я буду трахать ее до изнеможения.

Мгновение спустя дверь распахивается, и на пороге появляется та самая пышногрудая блондинка, которую я видел у библиотеки. Ее глаза загораются узнаванием.

— О, это ты.

Одариваю ее улыбкой, такой же фальшивой, как и ее сиськи.

— Это я. Можно войти на секунду? Просто хочу убедиться, что у тебя есть вся информация на завтрашний вечер. Как ты знаешь, это эксклюзивное мероприятие.

Она полностью распахивает дверь, и я замечаю полупустую бутылку вина на кухонном столе. Заглядываю внутрь, осматривая пространство, как опытный вор, который планирует проникнуть в квартиру позже. Из большой просторной комнаты идут три двери: одна закрыта, другая открыта настежь, а третья ведет в ванную. Слева от двери находится небольшая кухня, в центре которой стоит старый обшарпанный стол.

— Твоя соседка здесь? Хотелось бы и с ней поговорить, — небрежно спрашиваю я, стараясь не выглядеть слишком заинтересованным.

Она машет на закрытую дверь.

— Ой нет, ей пришлось пойти помочь своей маме. Она сейчас болеет. Уверена, что у нее рак или что-то в этом роде. Она отказывается рассказывать мне какие-либо подробности. Мама — это все, что у нее есть.

Я киваю, издавая сочувственные звуки в нужных местах, одновременно запоминая полученную информацию.

— О, конечно.

Достаю черный конверт и протягиваю его ей.

— Это понадобится тебе, чтобы пройти через ворота. Ты не возражаешь, если я отнесу этот в ее комнату? Каждый из них индивидуален, так что…

Это ложь, но ей не нужно об этом знать. Я попросил Себастьяна сделать его специально для меня, когда нашел девушку, на которую планирую охотиться.

Купившись на мою уловку, она без колебаний машет рукой в сторону двери.

— Да, давай. Она в восторге от этого мероприятия.

Я киваю, замечая ее тон, и направляюсь к двери.

— Тебе не обязательно меня ждать. Я выйду сам, когда закончу.

Мэйбел действительно в восторге от этого или все же нет? Тон Джеки заставляет поверить в обратное. Ее взгляд скользит по моему телу, и, клянусь, замечаю, как в ее глазах зарождается подозрение, но оно тут же исчезает. Вместо того, чтобы задавать вопросы, она кивает, берет бокал с вином и уходит в свою комнату. Чудесно.

Взявшись за дверную ручку, поворачиваю ее и открываю дверь. Вхожу внутрь, и меня встречает неповторимый сладкий аромат. Приторно-сладкий. Тот, который я не уловил из-за затхлого запаха библиотеки. Обвожу взглядом комнату, впитывая каждую мелочь.

Все идеально, каждый предмет на своем месте. Хватаюсь за спинку ее черного стула и сажусь. Он скрипит под моим весом, и я придвигаюсь к столу. Сверху лежит сумка, и мне требуется всего секунда, чтобы достать ее ноутбук, открыть его и вытащить из кармана крошечную флешку, которую принес с собой. Вставляю ее в ноутбук и отправляю сообщение Ли. Ответ приходит через несколько секунд, значит, его маленькая подружка, должно быть, ушла.

Все готово. Она вся твоя.

Приходит ответное сообщение.

Жду, пока программа загрузится на мой телефон, а затем наблюдаю, как изображение с камеры ее ноутбука отображается на экране моего телефона. Ей не удастся ничего от меня скрыть.

— Вся моя, — говорю я сам себе. — Не могу дождаться, когда она поймет это.

Закончив, убираю ноутбук и оставляю на ее столе черный конверт из матовой бумаги, плотно перевязанный красной лентой. Еще раз окидываю взглядом комнату и ухожу, прежде чем поддаться желанию остаться и осмотреть каждый дюйм этих четырех стен. Нет, мы все сделаем как положено, первый этап — это всегда…

Охота.