Тихоня

4. Бел

Похоже, единственный человек, который не готов признавать, что моя мать больна, – это она сама. Я провела с ней ночь и большую часть дня, помогая по дому и пытаясь уговорить ее обратиться к врачу.

Сейчас она не может даже сходить за продуктами или пойти на работу, но все равно настаивает, что подхватила простую инфекцию вроде гриппа и все скоро пройдет.

Мы уже сталкивались с этим, и я понимаю ее нежелание смотреть фактам в лицо, но я ужасно устала и несчастна.

Я вытираю слезы, заходя в свой номер в кампусе. Приятно немного побыть одной или хотя бы иметь возможность уйти в свою комнату и побеспокоиться о чем-то другом.

Моя соседка вскакивает и выбегает из своей комнаты, как только я закрываю за собой дверь.

– Где тебя носило? Мы опоздаем.

Джеки накрутила волосы на бигуди и уже успела сделать макияж.

Я указываю на нее подбородком.

– Если все задумано как охота, не боишься, что под конец у тебя потечет макияж?

Она улыбается.

– Нисколько, у меня надежный фиксирующий спрей. А теперь иди сюда и готовься.

Я опускаю плечи и сажусь. Больше нет сил стоять.

– Ну не знаю, Джек. Я устала. Наверное, мне лучше остаться.

Она прищуривается и вынимает заколки из волос.

– Хм… прошу прощения… ты забыла про приз в двадцать пять тысяч долларов, который хочешь получить?

Я иду в свою комнату, бросаю тяжелую сумку на пол и падаю на кровать.

– Может, мне и нужны эти деньги, но каковы шансы, что я правда их выиграю? Наверное, просто обманываю саму себя.

Мое внимание привлекает что-то, лежащее на столе. Я приподнимаю голову, чтобы посмотреть, а потом придвигаюсь к краю кровати и беру черный конверт, перевязанный красной лентой.

– Это еще что?

Я разрываю плотную дорогую бумагу и раскрываю приглашение. Подробностей мало, только адрес и время проведения. Внизу оставлена приписка с просьбой повязать на себя ленточку с конверта.

Черт подери. Не сомневаюсь, что это просьба того мудака и… пошел он куда подальше. Я не стану преподносить себя на блюдечке для его забавы.

Я со вздохом бросаю конверт с ленточкой на стол. Если есть хоть малейший шанс выиграть, то я должна попытаться. Ради мамы. Иначе никогда не смогу сказать, что перепробовала все.

Вместо того чтобы снова лечь в кровать и остаться в ней на год, я иду к шкафу и достаю одежду.

– Джек, что мне надеть на эту ерунду?

Она эффектно заходит в комнату, расправляя кудри пальцами.

– Хм… что-то, в чем легко передвигаться, а еще темное, чтобы тебя было сложнее увидеть, если ты этого хочешь. – Она подмигивает и поправляет грудь в мини-платье ярко-розового цвета.

Я выбираю облегающее черное платье, само собой с карманами, и раскладываю его на кровати вместе с чистым нижним бельем. Сначала нужно принять горячий душ. Может, после него появится настроение куда-то идти.

Экстренное сообщение: после душа я чувствую себя еще более уставшей. Это глупо. В итоге я потеряюсь в лесу и буду ходить кругами. Вернусь домой разве что с ядовитым плющом.

Что ж, на худой конец я не могу отпустить Джеки одну, поэтому… у меня правда нет выбора.

Мне хватает нескольких минут, чтобы одеться и разложить все самое необходимое по карманам платья. Я наношу лосьон и собираю волосы в небрежный пучок на макушке. В завершение надеваю очки и иду на кухню нашего номера.

– Ты уже почти готова?

Через минуту Джек выходит из своей комнаты в таком виде, будто собралась в клуб, а не на природу.

– Э-э… ты уверена, что хочешь идти в этом?

Она оглядывает ярко-розовое мини-платье.

– А что не так с моим нарядом?

– Разве он не противоречит цели?

Джек ухмыляется, берет маленькую сумку через плечо и открывает дверь.

– Видимо, это зависит от цели? – Она шлепает меня по заднице по пути из комнаты. Ответом ей служит мой визг, с которым я спешу по коридору к лестнице.

Путь через кампус до указанного адреса не занимает много времени. Мы подъезжаем к железным воротам, возле которых дежурит мужчина в костюме. Когда мы останавливаемся, он просит меня открыть окно. Я выставляю палец, прося его дать мне секунду, и наклоняюсь, чтобы повернуть рычаг и отпустить стекло в своей развалюхе.

Как только мы показываем приглашения, он жестом пропускает нас внутрь, разговаривая с кем-то по рации.

Я въезжаю на подъездную дорожку и ищу место для парковки. А когда вижу дом, у меня отвисает челюсть.

– Охренеть. Всегда хотела узнать, что здесь находится, но такого даже не представляла.

Джеки ерзает на пассажирском сиденье.

– Шикарно, правда? Я видела его в прошлом году во время Охоты, но до сих пор захватывает дух.

Я паркуюсь среди остальных машин и выхожу. Дверь громко скрипит в безмолвных сумерках.

Мы поднимаемся на небольшой холм и видим группу людей, которая толпится перед маленькой черной платформой. Я наклоняюсь к Джеки, стоя в конце толпы.

– Итак, мне нужно о чем-то знать?

Она пожимает плечами.

– Правила меняют каждый год, чтобы было веселее. В прошлом году все надевали на глаза повязки. Интересно, что придумали в этом. И где прячется Себастиан, черт возьми?

Я качаю головой, пока она осматривает собравшихся, но не вижу никаких огромных качков поблизости. Здесь только девушки и несколько парней, стоящие в ожидании.

Неважно. Мой взгляд прикован к великолепному дому. Он огромный и очень красивый. Я рассматриваю каждое витражное окно и вздыхаю. У меня такого никогда не будет, но смотреть приятно.

Раздается хруст гравия, и мы все поворачиваемся посмотреть на подъездную дорожку, ведущую влево от дома. Вот черт. Я прячусь за спинами более высоких девушек. Вот черт. Черт. Черт. Это он.

Я выглядываю из-за плеча одной, за что получаю суровый взгляд.

– Прошу прощения, – бормочу я. – Просто увидела бывшего.

Ее взор становится мягче, но она отходит от меня на пару метров.

Один из подошедших парней заходит на платформу и поднимает руки, призывая всех к тишине.

– Добро пожаловать на Охоту.

Я все жду, когда он достанет цилиндр и вытащит из него кролика.

Джеки ерзает рядом со мной.

– Боже мой, вон он. Себастиан, – говорит она с придыханием.

Он одет в черное, темные волосы безупречно уложены, а зеленые глаза сверкают в лучах заходящего солнца.

Я закатываю глаза и, бросив взгляд на остальных парней, вижу, что самый высокий неотрывно смотрит на меня.

– А это кто? – спрашиваю я шепотом. Он похож на того чокнутого парня из библиотеки. Джеки замечает, куда я смотрю, и расплывается в порочной улыбке.

– Эндрю Маршалл. Капитан футбольной команды, золотой мальчик университета и миллионер. – Она указывает на дом. – Это поместье его семьи.

Я поправляю очки на переносице и заставляю себя отвести взгляд.

– Ну конечно.

Снова смотрю на говорящего и улавливаю угрозу в его голосе. Не сказать, что его тон звучит сердито, но… черт, я чувствую, что угодила в неприятности.

Он перекрикивает шепот толпы:

– До хижины на севере девять с половиной километров. Кто доберется первым, получит оставленный в ней трофей и денежный приз. Все просто.

От улыбки, с которой он говорит «просто», у меня сводит живот. Черт. Следующая часть мне не понравится.

Себастиан указывает на лес примерно в тридцати метрах от нас.

– В этом году мы добавили нечто особенное. Если участвуете в мероприятии, то нет никаких правил. Делаете в этом лесу все, что захотите… и если заходите в него, то соглашаетесь на эти условия. Если вас кто-то поймает… лучше учитесь молить о пощаде.

Джеки громко сглатывает и обмахивается рукой.

– Черт, я уже прошу пощады.

В груди щемит, пока я смотрю на темные деревья. Охренеть, это может быть опасно… А вдруг там водятся койоты, или медведи, или, черт… высокий качок, который смотрит на меня, как на свою очередную добычу?

Может, это плохая идея.

Я уже готова предложить, чтобы мы ушли, как вдруг Джеки хватает меня за руку.

– Я так взбудоражена. Даже если не удастся прибрать к рукам Себастиана, полно других охотников… Надеюсь, хоть у кого-то из них есть воображение.

– Ты не хочешь выиграть деньги?

Она смеется, но потом видит мое лицо и приходит в себя.

– Извини, деньги меня не интересуют… Но если подберусь поближе, постараюсь выиграть их ради тебя и твоей мамы, хорошо?

Немного успокоившись, я киваю и смотрю на других участников, охваченных волнением. Чувствую себя здесь единственной занудой. Не может же быть все настолько плохо, если все эти люди так взбудоражены и готовы это сделать, верно?

Я смотрю на свои дрожащие руки. Черт. Нужно прийти в себя. Джеки берет меня за руки и смотрит мне в глаза.

– Эй, эй, все хорошо. Ты не обязана это делать, если не хочешь. Иди посиди в машине или возвращайся потом за мной.

Я судорожно сглатываю и качаю головой, борясь со слезами.

– Нет, я должна сделать это ради мамы.

Она кивает и сжимает мои пальцы.

– Ну, если ты уверена. Постарайся расслабиться. Это просто игра. Обещаю, ты получишь удовольствие.

Вряд ли она в курсе, что именно я считаю удовольствием, но не хочу еще больше портить настроение.

Раздается звук шагов, когда парни присоединяются к группе других парней и паре девушек, стороне.

Я указываю на них.

– Что они делают? Планируют ограбление биржи?

Джеки закатывает глаза.

– Это охотники. Дают бегунам пятнадцатиминутную фору, чтобы им было веселее, наверное… дают нам шанс убежать.

О, этого я не знала. Если смогу добежать, наверное, у меня появится шанс. Я не бегала много лет, но… могу попробовать. Я должна это сделать.

Я подпрыгиваю на носочках и пытаюсь немного размять ноги. Мышцы противятся, но я не обращаю внимания на легкую боль и продолжаю, пока Себастиан не выходит снова.

– Все готовы?

Внезапно сердце подскакивает к горлу, и я не могу дышать.

Он улыбается жестоко и язвительно.

– Приготовиться…

Поднимает руки.

– ВПЕРЕД!

Пока я мчусь с остальными к границе леса, то могу думать лишь о том, во что я, черт возьми, ввязалась?

Осмелившись, оглядываюсь и вижу, что качок Эндрю не сводит с меня глаз.

Черт.