То, что стоит сохранить

Глава 25

Оскорбительный выпад

Лестница 1 – команде. Мы у заднего выхода на четвертом этаже. Принесите лестницу.

Обри

– Я просто хочу поговорить.

– Да пошел ты, – я умудрилась выплюнуть, будучи привязанной к моему стулу в столовой, говоря себе, что он не причинит вреда моим детям. Никто не причинит вреда невинным детям, не так ли?

Руки Ридли лежали вдоль стены, а в глазах стояла дымка и одна большая ложь. Вот все, чем он когда-либо был для меня. Как ему только пришло в голову, что его план сработает.

– Я попросил у нее денег... у нее их нет, – я взглянула в сторону матери, которая, в отличие от меня и Лорен, осталась сидеть на диване совершенно свободно. От меня, Лорен и моих детей, запертых сейчас в комнате Грейси.

Она знала, как я ненавижу ее. Она должна была знать.

– Заткнись! – я ахнула, взбесилась, что она только посмела явиться сюда. – Поверить не могу, что ты всерьез думаешь, что здесь тебе отломится хоть что-то. Ты никогда не остановишься, ведь так? Ты просто продолжаешь приходить, думая, чем бы еще поживиться. Что еще можно взять из наших жизней! Хватит тебе!

Джорджия посмотрела на меня, ошеломленная, что я сказала вслух именно эти слова.

Я не могла видеть точно – то ли от гнева, то ли из-за слез, которые размыли их с Ридли четкие силуэты.

Парень наклонился к стене, наблюдая за камином, жесткое выражение лица, пистолет в руке вдоль бедра.

– Знаешь, Обри... – Его глаза встретились с моими. Я отказалась играть с ним в гляделки. Вместо этого наблюдала за ручкой в комнату Грейси, которая поворачивалась туда-сюда. – Ты лжешь себе, если думаешь, что отличаешься от своей матери.

– Я не такая, как она, – я почувствовала прилив дурноты, пока говорила, и еще увидела, как пальцы Грейси скользят под дверью, ее мольбы, чтобы я открыла дверь и лай Дымка, что становился все громче. Он-то знал, что у нас проблемы.

Мне срочно нужно придумать способ вытащить его отсюда. Как кость в горле – глубокая потребность защищать их, и я начала обдумывать способы, как добраться до них. Глядя на Лорен, я видела ее рыдания, черная тушь размазывалась по ее бледному лицу вместе с кровью изо рта.

– Чего ты хочешь от нас? – Лорен умоляла его ответить ей.

– Мне нужны мои деньги, – его лицо стало суровым, когда он взглянул сначала на меня, потом на Джорджию. – И твой парень разозлил меня. Он заплатит за это.

Как я уже говорила, я никогда не представляла себе, что у Ридли вдруг появится такая сила. Мальчик, который перекочевал из одной приемной семьи в другую приемную семью, был более спокойным, чем этот обвиняющий, оскорбляющий и мнящий себя могущественным. Его единственной защитой тогда были кулаки, теперь он выбрал оружие. Что-то изменилось в нем. Я не уверена, что именно, может быть, это присутствовало в нем всегда, просто я не замечала.

«Могла ли я уйти?»

Нет, не могла. Я должна была позаботиться о безопасности своей сестры и своих детей прямо сейчас.

Было ясно, что я не знала настоящего Ридли раньше.

Он подошел ко мне и улыбнулся, горько, но с забавным прищуром. Спиной повернувшись к Лорен, он прижался ко мне полностью, преклонив колени передо мной, так, что его лицо оказалось на одном уровне с моим, а его дыхание щекотало ухо. Он прижал ствол пистолета к моему горлу, когда заговорил:

– Как ты думаешь, твой парень спасет тебя сейчас? Думаешь, он сможет тебя защитить?

– Да пошел ты! – моя голова пульсировала. Слова приносили облегчение. – Убирайся отсюда! – я попыталась оттолкнуть его от себя, но не смогла. Он был сильнее.

– Просто отдай ему деньги, Обри. Если ты любишь меня, помоги мне.

Лорен посмотрела сначала на меня, потом на нашу мать.

– Мы не любим тебя! Вот где ты ошибаешься. Мы не можем любить того, кто разрушил наши жизни, да еще и заставил нас чувствовать себя виноватыми за твои собственные ошибки.

У нее ведь было преимущество, чтобы спасти нас сейчас. Она могла бы. Но разве станет?

Нет. Она вышла за дверь. И Ридли спокойно отпустил ее.

Может быть, сейчас они были вместе. Может, это была какая-то убогая шутка. Мы никогда не узнаем.

– Все, чего я хотел, так это вернуть свои деньги. Но... – его ярость и мстительность помогли мне понять. – Твой парень действительно разозлил меня той ночью.

Горячие слезы полились из моих глаз, когда я поняла, что Ридли заранее все спланировал, а мать просто ушла.

Все мое тело дрожало от гнева. Стоило мне закрыть глаза, как проливались слезы. Я слышала крики Джейдена и Грейси, которые уже поняли, что происходит нечто ужасное.

Когда он встал передо мной на колени, его руки расположились по бокам кресла. Пистолет он засунул за ремень спереди.

«Надеюсь, он сработает и разнесет ему член».

– Держись от меня подальше! – закричала я, но его рука накрыла мой рот. Я выкручивала руки, пытаясь освободить их от веревки, невзирая на сдирающуюся кожу.

– Не отстраняйся от меня! – говорил он низким шепотом, отрываясь от моих коленей и обнимая меня за спину, стараясь подвинуть меня к краю стула и прижать к себе покрепче. – Попроси его спасти тебя!

На мгновение мне показалось, что сердце в моей груди грохочет, как барабан, и это удержало меня от ответа. Я сосредоточила все свое внимание на дверь в комнату Грейси.

Лорен закричала:

– Помогите! – эхо кровопролития носилось по всей квартире. Грейси прислушивалась.

– Попроси его защитить тебя, как он пообещал, – когда я не ответила, его разочарование хлестнуло по нему, эхом отражаясь во всем моем теле. – Ебаный крик!

Я не хотела позволить ему забрать у меня хоть что-нибудь. Не тогда, когда мне, оказалось, есть что терять. Моих детей.

– Я никогда не буду кричать из-за тебя, – сказал я, когда он схватил в кулак мои волосы. – Никогда.

Проложив поцелуем дорожку по шее, он прошептал мне на ухо.

– Ты знаешь, что хочешь этого. Ты просто не признаешь этого. Нам было хорошо вместе, Обри. Ты ведь помнишь.

– Не прикасайся ко мне, Ридли. Не смей!

Парень засмеялся, зловеще и саркастично, словно забавлялся, что я пытаюсь остановить кого-то, вроде него.

– И почему же? Потому что твой парень какой-то пожарный? И где же он сейчас?

– Нет. Потому что я не хочу, чтобы ты касался меня.

– Ой, да ладно... было время, когда ты умоляла об этом...

– Видишь, – я оттолкнулась от него, стукнулась ногой о кресло и пнула его между ног так сильно, как только могла. – Вот где ты ошибаешься. Я никогда ни о чем не просила тебя.

Крики Лорен стали громче и я поняла, что Ридли догадался, что вскоре кто-то появится.

Он стоял, сгорбившись от боли, держа руки на причинном месте.

– Тебе не стоило так поступать, Обри, – предупредил он, доставая зажигалку из кармана. – Теперь ты разозлила меня по-настоящему.

Он ушел в спальню, где находились дети, но со своего места я не могла видеть, что он там делает.

Когда до меня донесся запах дыма, я поняла, что он там сделал: он что-то поджег.

Я запаниковала и начала метаться с креслом.

– Ты знаешь, – парень помолчал, его глаза потемнели, костяшки пальцев мелькали по его нижней губе, лоб вспотел. Он пошел назад по коридору, и я сразу почувствовала жар, когда он щелкнул зажигалкой, держа открытое пламя против нашей елки. – Когда я пришел сюда, у меня была одна цель – деньги. Но когда я увидел тебя, все немного изменилось. Ты так привлекательна.

– Ну и что? Ты подумал, у тебя есть какой-то шанс со мной? – дерево быстро занялось, и поднялся маниакальный рев, который несет с собой только огонь, заглушил крики Лорен. Паника взяла верх.

«Этого не может быть. Пожалуйста, нет. Этого не должно было случиться».

– Нет, просто подумал, а почему нет? – он отступил назад от дерева, которое занималось пламенем, повышая температуру в комнате. – Посмотри, каково это, разбить мое сердце на этот раз.

– О, да заткнись ты. Ты тешешь себя напрасными иллюзиями, думая, что я бросила тебя, разбив тебе сердце, – ногами я шарахнула по столу от отчаяния, что не могу высвободить руки. Лорен пыталась сделать то же самое, но стала снова кричать. Она знала, что это наш единственный шанс, так как пламя с дерева плавно перекидывалось на занавески и ковер. Это было всего лишь за мгновение до того, как вся квартира занялась пламенем, а я никак не могла помочь своим детям.

– Ты ошибаешься, – Ридли остановился у камина, спиной к двери. В этот момент мама вернулась с бутылкой в руке, молча останавливаясь в дверях, осторожно, чтобы не выдать ее присутствия, я смотрела на него. – Я любил тебя.

Может, она вернулась, чтобы все-таки помочь нам. Этого я никогда не узнаю.

Я ближе всего находилась к пламени, да и дыма стало слишком много. Задохнувшись кашлем, я услышала звук разбивающего стекла.

У каждого своя история. У кого-то красивая. У кого-то трагическая.

На мгновение, хотя он не ощущался как миг, оно показалось очень трагическим.

Это была единственная ночь. Моя судьба. И кое-что трагическое разрушило что-то красивое.

Тяжелые сгустки дыма сворачиваются причудливыми кольцами, заставляя сомневаться в этой стороне моей жизни.

Вы видите это?

Вот и знакомая боль в животе, заставляющая сомневаться в том, что все не то, чем кажется.

Приглядитесь. Та нервная энергия, которая сейчас пульсирует в вас, невозможность подобрать верные слова, которые все равно не сможете вымолвить, рвущаяся просьба о спасении, суровые слова на кончике языка – вот в чем трагедия.

Когда ничего не осталось, не было слов, я почувствовала себя в надежных объятиях того, кто вернул меня к жизни, в тепло своего сердца и тела, борющегося за спасение своей семьи.

Под пожарной маской его голос звучал приглушенно, невнятно.

Я почувствовала внезапную слабость, в ногах вдруг пропала твердость. Тепло его дыхания согревало мне щеку, он поддерживал меня там, на краю.

– Оставайся со мной, дорогая, – его голос был приглушен маской. Он доносился до меня странным грохочущим звуком. В каждом вздохе прорывалось шипение. – Пожалуйста. Пожалуйста. Останься со мной.

Я что-то произнесла, не знаю что, Джейс откинул мои волосы назад, обхватывая мое лицо в перчатке. Я почувствовала тепло.

– Все в порядке... Держись за меня. Я держу тебя.

Я смотрела на него, дым и пламя клубилось вокруг нас. Джейс смотрел на меня внимательным взглядом. Я знала, что у него было много вопросов, но только одно на уме. Он спасает нас.

– Наши дети...

Подбросив на руках, он перенес меня в безопасное место, туда, где не было огня и дыма.

Воздух был густой. Черная сажа клубилась вокруг нас. Моя кожа натянулась, губы и щеки горели так сильно, что я чувствовала их трещины.

Помню, как он положил мою голову себе на плечо. Мои руки обернулись вокруг его шеи, и хотя мне казалось, что я крепко держусь за него, он чуть подтолкнул меня.

– Дыши, детка... Пожалуйста, просто дыши, – сняв противогаз, он надел маску мне на лицо, побуждая меня делать вздох. Я не хочу. Я не чувствовала себя в состоянии сделать вздох. – Дыши ради меня... Пожалуйста, просто дыши... – его голос прервался.

Я очень хотела, чтобы мои дети остались живы. Но в отношении себя не была уверена.

Я заслужила любое наказание, что судьба уготовила для меня. Страх внутри маркирует нас таким образом, что мы никогда не будем в состоянии понять, как он довлеет над нами. И я не в силах изменить это.