Точка плавления

Глава 8

Гейдж направлялся на кухню “Смит & Джонс” с четкой целью. Он нанял Хавьера в качестве шпиона, и су-шеф недавно написал, что Брейди прямо сейчас бравирует ножом и нагло полагает, что может сегодня работать на смене. Гейдж заявился, чтобы сыграть роль инфорсера[1].

Как обычно в шесть часов вечера, место было забито толстосумами профессионалами вперемешку с парнями с причудливо подстриженной растительностью на лице и желающей выставить себя на показ толпой. До того как Гейдж дошел до места назначения, кто-то окликнул его по имени.

Он развернулся и тотчас же заметил эффектный выделяющийся костюм и еще более эффектный взгляд голубых глаз. “Ну, привет, Ваше Сексуальное Величество”. Эли Купер, правящий король Чикаго, сидел в кабинке с iPad, пачкой документов и низким стаканом чего-то, что выглядело как скотч. Гейдж подошел к нему, закончив свою короткую прогулку насмешливым поклоном.

— Мистер мэр. Выглядите сексуальней, чем обычно.

Эли вздохнул.

— Уймись, Симпсон, и сядь.

Факт: флирт заложен в ДНК Гейджа. Связанный с этим факт: Эли был очень подходящим объектом для этого. Темноволосый, носящий подтяжки и отлично сложенный метросексуал с линий подбородка, которой можно резать консервные банки. Гейдж скользнул в кабинку, взял скотч мэра и сделал глоток.

Эли закатил глаза, словно это было обычным делом для них и Гейдж рассмеялся. Ему даже не нравится скотч.

— Как там Александра? — спросил мэр. — Уничтожила за последнее время еще какие-нибудь роскошные авто?

Ин-те-ресно. Кинси упоминала, что между Эли и Алекс летали такие искры, что это могло бы превратить мэрию в адское пекло. Похоже, за этим дымом скрывалось достаточно огня.

— Она в поисках очередной жертвы. Какую машину ты водишь?

— Нечто ужасно дорогое и покрытое броней. Хотя сомневаюсь, что это остановит такую угрозу, какой является твоя сестра, — все следы смеха испарились, когда он посмотрел на Гейджа своими опасными светло-голубыми голубыми глазами. — Итак, расскажи мне, как ты собираешься не просрать все с Брейди на этот раз.

От возмущения голос Гейджа был больше похож на рычание.

— Можно подумать, что в том, как все пошло по наклонной в прошлый раз, нет вины твоего приятеля, который всего самую чуточку невыносим?

— Он очень упрямый, — признал Эли.

— Говори, как есть.

— Заноза в заднице.

— Королевская заноза в заднице.

Эли усмехнулся и Гейдж ответил тем же. Парень был засранцем, но Гейдж полагал, что, чтобы управлять Чикаго, именно таким и нужно быть.

— На самом деле все хорошо.

— Он нормально спит?

Нет. Брейди спал не очень хорошо, по крайней мере, когда Гейдж был рядом. Обнимая руками все эти жесткие мышцы, Гейдж годами не спал лучше, но каждый раз, когда он просыпался, тело Брейди было напряженным, в состоянии повышенной готовности. Словно он снова был в ночном дозоре на службе в морпехах.

Гейдж подозревал, что знал ответ, если честно, он не был уверен, что сможет справиться с ответом, но в любом случае спросил:

— Почему он плохо спит?

Улыбка Эли исчезла.

— Что ты знаешь о том, что произошло в Афганистане?

— Только то, что прочитал он-лайн за время твоих последних выборов, — да, это смущало. Все, что Гейдж знал о проблемах Брейди, были короткие новостные заметки, выпущенные во время первой избирательной кампании Эли. Эли, Брейди и два других пехотинца были захвачены и их пытали целую неделю, прежде чем они спаслись. Одному из команды это не удалось.

Эли Купер превратил историю в преимущество для своей политической карьеры. Брейди превратил ее в оправдание, чтобы держать всех, включая Гейджа, на расстоянии.

Мэр сделал выдох, который сдерживал несколько напряженных мгновений. Выражение его лица стало жестким, редкий момент приподнятого занавеса, подобного которому он никогда не рисковал показать на публике.

— Эти алькаидовские ублюдки основательно поработали над ним, Гейдж. Это было ужасно для всех нас, но он был нашим командиром и они вытворяли с ним такое дерьмо, о котором он до сих пор не хочет говорить. Резали его на ленточки, обливали кислотой тело, оставляя шрамы снаружи и внутри.

Сердце Гейджа остановилось, когда он слушал признания Эли о дерьме, которое он никогда не мог даже представить, и Гейдж не знал, хочет ли, чтобы то снова забилось. Он получил свою не заслуженную долю издевательств, когда был ребенком со своей сумасшедшей мамашей, но он стал сильнее. Благодаря помощи Шона Дэмпси. С любовью своей семьи. И если когда-нибудь и просыпался, чувствуя себя так, словно на груди сидел слон, он делал пару глубоких вдохов и избавлялся от этого к чертовой матери.

— Ты там в порядке? — Эли подтолкнул свой скотч ближе к Гейджу.

Нет, не в порядке. Детали были достаточно ужасными, но сейчас он чувствовал себя частью какого-то большого плана, приведенного в движение Эли Купером.

— А что, как ты думаешь, должно было случиться, Купер? Один хороший трах и Брейди внезапно станет нормальным? Это так не работает.

Брови Эли сошлись вместе, когда он посмотрел в сторону кухни и обратно на Гейджа.

— Я хорошо разбираюсь в людях, и тем вечером, когда я представил тебя Брейди, то увидел что-то в тебе. Это твое поведение в стиле улыбайся-и-трахай-все-что-движется довольно милое, но мне показалось, что в этом есть нечто большее.

Гейдж вздохнул.

— Ты познакомил нас, потому что, как и все гетеросексуалы, считал, что каждый гей хочет трахнуть любого другого гея.

— Избавь меня от своего праведного негодования. Я думал, ты можешь подойти ему, и тот факт, что ты до сих пор не сдался, о чем-то да говорит.

“Познакомьтесь с Гейджем Симпсоном, покровителем потерянных людей”.

— Итак. почему?

— Почему что?

Эли оценивающе посмотрел на него серьезным взглядом.

— Почему ты не сдался?

Хороший вопрос. Он мог получить отличный секс в любом месте. То, что в его руках был пятизвездочный шеф, являлось плюсом, однако, на самом деле, сейчас готовил в основном Гейдж, поэтому да, бесполезным плюсом. Он мог свалить все на неспособность сдаться, потому что был любителем все починить и оптимистом до мозга костей. Всегда был. Но ему хотелось бы знать, кого именно тут надо чинить.

Неделю назад, Брейди ответил на звонок, когда Гейджу нужно было услышать дружеский голос. В ту же ночь, он предложил свое тело Гейджу, чтобы излить в него свою боль. Брейди едва разговаривал, смеялся или выдавливал улыбку и все же его руки были созданы для того, чтобы крепко держать Гейджа.

— Люди привыкли ожидать от меня определенного поведения, — даже его собственная семья. Гейдж — шутник, душа компании, парень, который трахает все, что движется. — А он — нет. Мне нравится это. Мне нравится он.

Мэр откинулся на спинку дивана и уставился на Гейджа, словно тот был одним из журналистов, которые вечно задавали ему эти тупые как пробка вопросы на пресс-конференциях.

— Что ж, это неожиданно.

Что именно? Что Гейджу мог нравится Брейди, что он мог заботиться о нем? Могла ли это на самом деле быть… да вы, должно быть, шутите. Затылок Гейджа начало покалывать и по коже, словно сыпь, побежали мурашки.

Он покраснел.

Невероятно привлекательная ямочка, которая Гейджу обычно очень нравилась, появилась на щеке Эли.

— Я недооценил тебя, мистер Симпсон. Ты удивил меня, а меня очень трудно удивить. Раз уж, кажется, тебе, эм, нравится Брейди…

— Да пошел ты.

— Надеюсь это включает в себя то, что ты приложишь все усилия, чтобы починить его, — продолжил Эли, не запнувшись ни на секунду. — Например, исправить все его дерьмо и дать ему понять, что, когда он упадет, потому что он точно упадет, ты будешь там, где он приземлится.

Гейдж поерзал на стуле, новообретенное откровение о глубине его чувств к Брейди все еще пульсировало в нем. Он хотел все отрицать. Убежать, как тогда неделю назад, когда услышал, что Эммалин, могла вспомнить о том, кем он был и насколько недостоин являться ее сыном.

— Описание моей работы можно трактовать, как “спасение людских жизней” заглавными буквами, мистер мэр, но души сюда не включены.

— Если ты так говоришь, — Эли выдал одну из своих эффектных усмешек, которая заводила всех его избирателей из числа женщин и нетрадиционных меньшинств. На этот раз она не оказала на Гейджа никакого влияния.

Он хотел, чтобы влияла. Хотел вернуться назад, когда ямочки и подмигивания любого горячего парня было достаточно, чтобы зажечь интерес. Неужели теперь ему суждено желать трахнуть только одного человека до конца жизни? Если на это была похожа влюбленность, то Гейджу придется признать, что он не просто увлечен.

Он влюбился в Брейди Смита.

Когда Гейдж поднялся, Эли взял в руки меню.

— Вижу, шеф уже добавил в меню осенние блюда. Гриль-сыр от Гейджа. Сейчас это звучит очень вкусно.

Какого черта, Брейди добавил этот сэндвич в меню и назвал его именем? И вот снова… Румянец, который едва исчез, снова появился с удвоенной силой.

Эли рассмеялся, словно Гейдж только что попал в неловкое положение, получив в лицо бананово-кремовым пирогом.

“Ни в жизни не проголосую за тебя в феврале, урод”.

***

— С таким же успехом ты мог бы вывести меня из кухни за ухо, Мамочка, — бормотал Брейди в спину Гейджа, пока они поднимались по ступенькам в его лофт. — Мне потребовались годы, чтобы завоевать уважение своей команды, а ты уничтожил его в мгновение ока.

Притворная неловкость от того, что Гейдж прошествовал на кухню и настоял на том, чтобы Брейди ушел, к большой радости Хавьера и остальных отпускающих шуточки доминиканцев, была намного проще, чем признание того, что теплая забота Гейджа тронула Брейди до глубины души.

Гейдж развернулся, дойдя до верхней ступеньки лестницы.

— Если этого достаточно, чтобы потерять уважение своих миньонов, то у тебя большие проблемы. К тому же, ты знаешь условие. Пока не снимут повязку, никаких обязанностей по кухне.

— Это не остановило тебя от возложения на меня обязанностей по минету, — проворчал Брейди.

За последнюю неделю ублюдок почти что переехал; он даже притащил свои собственные простыни (эта нежная кожа не потерпит плетения всего в триста нитей, Брейди!). Такая принцесса. Так как проблемы с плечом сделали Брейди бесполезным на кухне “Смит & Джонс”, он проводил свое утро в ресторане, заполняя документы одной рукой, а после обеда и вечером спал, пока Гейдж был на работе или в баре. Поспать пару часов, пока Гейджа не было рядом, было лучшим способ защитить его, потому что недовольство от того, что он не находился в кровати Брейди, было хуже.

Только дойдя до конца ступенек, Брейди понял, что Гейдж уже зашел внутрь, воспользовавшись ключом, который Брейди ему не давал. Как, черт возьми, это произошло?

Вопрос замер на кончике языка, потому что сюрпризы продолжались. Уже на пороге Брейди пришлось схватиться за косяк здоровой рукой. Шок от открывшегося вида, едва не поставил его на колени. Затемненный лофт был наполнен вкусными ароматами. В центре комнаты стоял накрытый белой скатертью стол с одной красной розой в узкой вазе. Гейдж зажигал свечи и замедленному мозгу Брейди потребовалось несколько секунд, чтобы полностью охватить всю сцену.

Это было свидание.

— Ты готовил?

— Ага. Дарси одолжила мне запасной ключ от твоей квартиры, — Гейдж вернулся к Брейди, который так и не сумел переступить через порог и войти внутрь. — А ты не думай и шагу ступить на эту кухню. У меня все под контролем.

В оцепенении Брейди позволил подвести себя к столу, — откуда вообще взялся этот стол? — и вскоре он уже сидел с бокалом “Мальбека”[2] и кусочком оливково-розмаринового хлеба из “Red Hen Bread”[3], в то время как Гейдж возился на кухне. Брейди вытянул шею, чтобы посмотреть, что происходит, но сейчас великолепная задница Гейджа была вне поля зрения (не на сто процентов). Этот мужчина был здесь, готовил для него, ухаживал за ним, и Брейди никогда не ощущал такой заботы.

Гейдж вышел из кухни в фартуке с нарисованным мангалом и слоганом “Как только положите мое мясо в рот, сразу захотите проглотить”. Он поставил две тарелки с супом. Морковно-имбирный, догадался Брейди по цвету и аромату.

— Пытаешься соблазнить меня, мистер Симпсон?

— Не пытаюсь, — Гейдж коснулся его щеки и нежно поцеловал. — Полностью преуспел.

В этом и в намного большем.

За ужином, Гейдж имел наглость подать национальное блюдо каджунской кухни, джамбалайя[4], и еще большую наглость сделать это одним из самых лучших блюд из всех, что Брейди пробовал. Они говорили больше, чем обычно, бокал вина в сочетании с лекарствами не сделал Брейди расслабленным и болтливым. Гейдж рассказывал истории о сумасшедших вызовах на работе, своем приемном отце, Шоне, и детстве у Дэмпси. Брейди говорил о болотах Миссисипи, немного о своих сложных отношениях с семьей, больше о своей любви к кулинарии.

Час спустя Брейди наелся до отвала и поглаживал свой живот.

— Это было изумительно, Гейдж.

— Знаю, — ответил тот с дерзкой улыбкой. — Этот талант такое же проклятие, как и благословение. Никто не может соревноваться со мной в этом в отделении, поэтому я постоянно на кухне, — он пожал плечами, словно стряхивая свою ужасно тяжелую обязанность. — В любом случае, мне нравится присматривать за командой.

Конечно, ему нравилось. Он находился здесь, потому что забота о людях была его второй натурой. Приемная семья, которую он обожал, Джейкоб и его Д-карта, Брейди и его плечо.

Гейдж не просто соблазнил Брейди. Он завоевал его, его сердце и душу.

— Не знаю, куда в тебя все это помещается, — сказал Брейди, когда Гейдж прикончил третью порцию джамбалайя.

— Полагаю, мне следует пользоваться преимуществами своего ускоренного метаболизма. Как только мне исполнится тридцать, мое тело превратится в желе.

— Как мое? — поддразнил Брейди, зная, что несмотря на то, что он пробовал каждое блюдо, готовящееся на кухне, он был в довольно хорошей форме.

— Ага, потому что ты такой толстячок. Просто предупреждаю, что тебе лучше любить меня сейчас, пока я горяч.

— Ладно.

— Ладно что?

— Я буду любить тебя, пока ты горяч.

Глаза Гейджа расширились до размера тарелок, стоящих на столе. Черт, Смит, слишком много, слишком быстро. Или просто слишком много. Забавный, сексуальный, любящий хорошо проводить время Гейдж не искал ничего серьезного, но, черт возьми, если Брейди когда-либо был более уверенным в том, чего хотел. Просыпаться и видеть солнечную улыбку этого мужчины, экономить воду, принимая душ вместе, красть поцелуи, когда они вместе готовят. Он хотел Гейджа Симпсона, можно сказать он уже почти влюбился в парня в ту же минуту, когда тот важно зашел на кухню его ресторана.

Эти сияющие голубые глаза продолжали смотреть через стол, требуя от Брейди объяснений. Зайти дальше или отступить.

— Как только ты потеряешь форму, Гейдж, мое обожание тебя испарится.

Гейдж рассмеялся. Смех разочарования? Облегчения? Кем-ты-себя-черт-побери-возомнил смех?

“Нет, Золотце, я только что не сказал, что люблю тебя... хотя, наверное сказал”.

Проехали. Брейди прочистил горло, прогоняя прочь комок идиотизма.

— Итак, что на десерт? Ты, покрытый взбитыми сливками, я полагаю.

— Должно быть, прошла вечность с тех пор, как тебя соблазняли. Взбитые сливки это свяяяятая древность. В наше время лучшие соблазнители используют заварной крем.

— Прости мое невежество.

Гейдж встал, снял фартук и протянул руку.

— Хорошая попытка, потому что ты смотришь на десерт. Только ты можешь заполучить его любым способом, каким захочешь.

Слава Богу! Брейди запнулся на мгновение, посылая молитву в благодарность, а затем потянулся к Гейджу, и все, о чем он мог думать, было: мой горячий парень держит меня за руку.

Гейдж делал кучу намного более непристойных вещей с Брейди, но прямо сейчас, именно этот жест заставил сердце Брейди биться настолько сильно, что оно едва не выскакивало из груди. Это был Гейдж, мужчина, который заставлял Брейди ощущать себя всемогущим, да, ничто никогда не чувствовалось настолько правильным.

Гейдж повел его по коридору к спальне. Когда они дошли до двери, глаза Брейди едва не выскочили из орбит, святое дерьмо. Спальню освещало огромное количество свечей.

— Когда ты сделал это? — Что следовало понимать как: “Как долго мы сидели там, рискуя тем, что весь лофт вспыхнет, как горящий шар, вокруг них?”

Гейдж одарил его нахальной, неудержимо усмешкой.

— Я зажег их, пока ты звонил и проверял Хавьера, мистер Контролирующий Фрик. Не волнуйся, огонь — моя работа. И не то, чтобы у тебя тут была какая-то мебель, которая могла бы загореться.

Обстановка, на самом деле, была немного спартанской. Но ему не оставили времени задуматься о катастрофе, которой не произошло, потому что Гейдж снял его повязку и потянул за край футболки.

— Думаю, самое время хорошенько меня оттрахать, Брейди.

———————

[1] инфорсер — член гангстерской банды, функцией которого является принуждение к выполнению её требований или приведение в исполнение её приговоров.

[2] “Мальбека” — красное вино из одноименного сорта винограда, богатое тонами спелой сладкой вишни и сливы, сухофруктов, шоколада, пряностей, ванили и бальзамика

[3] Red Hen Bread главный поставщик высококачественного хлеба и выпечки, изготовленной на артезианской воде, в Чикаго и окрестностях.

[4] Джамбалайя — традиционное креольское блюдо, которое готовится на основе риса. Кроме того, в состав этого кушанья также входят томаты, мясо, рыба и разные виды морепродуктов. Кстати, нередко именно так переводится на английский язык слово плов.