Только моя (СИ)

Глава 30

Впервые в жизни Лида вошла в родной дом, словно вор, с опаской поглядывая по сторонам. Все как будто было знакомо, и в то же время Лиду не покидало ощущение нереальности. Словно она находилась в комнатах из примелькавшихся сериалов — знаешь что и где стоит, но внутри оказываешься в первый раз. Было пусто и пыльно. Даже пахло как-то не по-родному. Лида вернулась домой из совершенно иной жизни и почувствовала себя чужой. Ниточка, связывавшая ее с прошлым, безвозвратно затерялась во мраке. Надежная крепость рухнула, оставив лишь клубящиеся дымом руины.

Внешне все было как обычно. Скорее всего, с тех пор, как Лида закрыла за собой двери в то злополучное утро, здесь больше никто не появлялся. Взгляд задержался на подоконнике с безнадежно высохшими цветами, которые Лида когда-то так заботливо выращивала.

И пыль — так много пыли, что не убрать за один день. Но Лида не могла позволить себе роскошь навести порядок в собственном доме. У нее было лишь несколько жалких часов.

Лида открыла шкаф и достала огромную вещевую сумку. Необходимо собрать вещи, одежду, белье. Все, что так необходимо и можно унести. Лида сморщила нос, доставая задохнувшуюся от долгого пребывания в шкафу одежду, и ее чуть не стошнило.

Время летит, подумала она. Ребенок растет, и это с каждым днем становится все заметнее. Иногда Лида ловила себя на том, что ей было страшно — страшно смотреть, как она раздается буквально на глазах. Срок был небольшим, но Ленкин доктор сказал, что плод очень крупный и ей нелегко будет выносить такого огромного ребенка.

Что если ей это не удастся, и они оба умрут? Лиде становилось жутко от этой мысли, и она упрямо гнала ее прочь. Будь что будет. Больше чем одну жизнь ей не прожить.

Лида набрала полную сумку вещей, собрала косметику, обувь и тоскливо посмотрела на стоявший в углу компьютер. При всем, что она задумала этот маленький, но мощный прибор мог сослужить ей огромную службу. Придется уговорить Костю приехать сюда и забрать его к себе. Пока она не найдет пристанище. Смешно, подумала Лида, находиться в собственной квартире и размышлять о поиске пристанища, смешно до боли в скулах.

Оставалось самое главное — деньги и драгоценности. Их было немного, но они были — и это был шанс продержаться хотя бы немного без посторонней помощи, ждать которую было неоткуда.

Однако после получасовых поисков, не увенчавшихся успехом, Лида обессилено опустилась на кровать и обняла себя похолодевшими руками. Ее трясло, все тело била мелкая дрожь. Будь она проклята, ее сестра. Юля не только подставила ее, а еще и обокрала.

Что делать дальше, Лида представить себе не могла. Еще полчаса назад у нее был более менее конкретный план. Теперь же шаткие столбики ее уверенности в завтрашнем дне падали один за другим, засыпая надежды пылью.

Лида и сама не заметила, как по щеке одна за другой покатились слезы. И вот уже целым водопадом они стекали по подбородку и капали на грудь.

— Нельзя так, — вслух прошептала Лида, успокаивая себя. — Это вредно для малыша.

Но не так-то просто унять разбушевавшуюся внутри бурю. Лида еще около часа сидела, обхватив руками колени, и тихо плакала, пока из оцепенения ее не вырвал звонок мобильного телефона.

— Лидка, ты что с ума сошла? — раздраженно шипел в трубку Костин голос. — Долго тебя еще ждать?

— Да, Костенька, — пробормотала Лида, прижимая холодный аппарат к разгоряченной опухшей щеке. — Я уже иду. Сейчас только возьму сумку и выхожу.

— Сиди там, ненормальная. Будет она беременная сумки таскать. Сейчас поднимусь.

Лида услышала в трубке короткие гудки, и словно во сне отняла аппарат от уха и засунула в карман. Что-то промелькнуло в мозгу, что-то связанное с телефоном. Она пошарила глазами по комнате и нашла то, что искала — записную книжку.

Да, она позвонит папе в Киев и попросит помощи у него. Хотя бы деньгами, но он поможет. В конце концов, он ей отец и должен за все те бессонные ночи, которые она провела, рыдая от обиды после развода родителей. За то, что его не было рядом, когда дочери больше всего нуждались в его защите. За то, что ей просто некуда деваться, кроме как довериться ему, поставив под угрозу его мирное существование.

Выходя из комнаты, как вспышка молнии Лиду озарило сознание, что на этом же столике, на том самом месте у нее перед глазами добрых пятнадцать минут стояла фотография, на которой они со Славиком еще были вместе и улыбались. Лида вернулась назад и взяла фотографию в руки, намереваясь унести с собой. Слезы снова выступили на глазах, когда она, вглядываясь в некогда любимое лицо, вспоминала о том, как когда-то давным-давно она была счастлива. Но сознание почему-то вяло отреагировало на эти воспоминания. Словно кадры из приевшегося кино, оно вытесняло из памяти моменты их со Славиком жизни, накладывая на них другие — более острые и дорогие. Лицо мужа потускнело, померкло, вместо него другой образ вставал перед глазами живыми красками.

— Вова, Володенька, как же я тебя люблю, — вырвалось у Лиды.

И она бросилась прочь из опостылевшей вдруг квартиры. Прочь из прошлой жизни, прошлой любви. В эти мгновения она поняла — Славик окончательно умер. Поняла и смирилась. И ни о чем не жалела, кроме того, что не могла сейчас прижаться к живому родному плечу и доверить ему свои слезы.