Только однажды

Глава 10

Скопление людей в одном помещении всегда раздражало Хантера, хотя они и тратили деньги, пополнявшие их кассу. Когда он по прибытии поднялся на холм и увидел пароход, пришвартованный у причала Санди-Шолз, это повергло его в шок. Он, конечно же, понимал, что пароходное сообщение по реке всего лишь вопрос времени, но не ожидал, что все произойдет так быстро. В это время года к ним обычно не заплывало больше одной случайной килевой лодки, поэтому переполненный пароход явился полным сюрпризом. И не только для него, но и для всех обитателей Санди-Шолз.

– Еще виски! – Неприятный лысеющий коротышка, стоявший у прилавка перед Хантером, нетерпеливо хлопнул стаканом по запятнанной стойке бара.

– Три порции – предел, – сказал ему Хантер, наливая стаканчик виски следующему по очереди мужчине.

– Никогда не слышал ничего подобного, – ворчливо пробормотал коротышка, сжимая в руке пустой стакан. Он уже сполна получил свою дозу и демонстрировал результат.

– Это мой бар и мое виски. Полагаю, я могу устанавливать здесь любые правила. – Хантер был не в настроении спорить.

Лютер подошел к нему и встал рядом, скрестив на груди руки.

– Какие-то затруднения? – спросил Лютер.

Хантер понимал, что вдвоем они представляют внушительную силу, оба ростом выше шести футов и в отличной форме.

– Спроси у него. – Хантер взглянул в сторону настырного коротышки.

Скандалист с шумом хлопнул стаканом по прилавку и, запрокинув голову, оглядел каждого из них и отступил.

– Никаких, – недовольно проворчал он.

Хантер смотрел вслед раздраженному покупателю, пока тот неуверенными шагами пересекал комнату.

– Когда пароход причалил? – Хантер протер мокрый прилавок влажной тряпкой, не выпуская из виду остальных мужчин, направлявшихся к бару. Может, он и продавал лучшее виски в Кентукки, но терпеть не мог, когда кто-нибудь злоупотреблял виски, накачиваясь до бесчувствия.

– Как раз сегодня утром. Ханне и Нетти пришлось потрудиться, чтобы наготовить еды для такой оравы. Я даже пригласил Люси прийти и помочь, но вскоре после того, как ты вернулся и твоя маленькая подруга начала помогать, девочка снова ушла.

Хантер видел, как Джемма обходила столы с подносом, обнося гостей пирогом, и помогала Ханне и Нетти убирать посуду. Даже когда он не смотрел в ее сторону, он знал, где она и что делает.

– Понять не могу, что происходит с Люси, – сказал он Лютеру. – Она собственной тени боится.

Девочка была застенчивой еще до того, как мать бросила ее, словно ненужный багаж. Со временем она становилась все более замкнутой.

– Кто она такая? – спросил Лютер.

– Кто?

– Да ладно тебе, Хантер. Маленькая блондинка, одетая мальчиком, проскользнула в дверь за тобой. Кто она?

Брат старался не показывать своей заинтересованности, но Хантер мог поклясться, что Лютеру все это чрезвычайно любопытно.

– Ее зовут Джемма О'Херли. Это все, что мне о ней известно. Не считая того, что она заплатила мне кучу денег, чтобы я сопровождал ее вверх по реке. Она направляется в Канаду.

– И все?

Хантер пронзил Лютера раздраженным взглядом.

– И все, братишка, так что кончай докапываться.

– Она путешествует одна?

– Да. Говорит, что хочет присоединиться к отцу и брату в Канаде, но я не верю ни единому ее слову.

– Почему?

– Потому что она всю дорогу заговаривала мне зубы. Я понятия не имею, кто она такая на самом деле и чего в действительности хочет.

– В Канаду? Тогда ты можешь посадить ее на пароход, когда он будет отчаливать. – Лютер пристально наблюдал за братом.

Хантер никак не прореагировал на предложение брата, внимательно оглядывая комнату. Среди прибывших не было ни одной женщины.

– Хантер! – окликнул брата Лютер.

– Что?

– Так она отправится на пароходе, когда он отчалит?

Пристальный взгляд Лютера сильно раздражал Хантера. Но еще больший гнев охватил его, когда он представил себе, как Джемма – единственная женщина на много миль вокруг – путешествует, предоставленная самой себе, в полной власти своих спутников. И сердце его болезненно сжалось. Хантер посмотрел на жирного пьянчугу, который, облокотившись на стол и брызгая слюной, что-то неразборчиво бормотал в лицо другому мужчине, проглатывая слова.

– Нет, – внезапно решил Хантер. – Нет, Джемма не уедет на пароходе, когда он отчалит. Она отправится с какой-нибудь семьей, направляющейся на север, когда такая появится.

Не мог же он отправить женщину, которая, возможно, носит его ребенка, на пароходе без сопровождения.

– Уже ноябрь на дворе, Хант. Вряд ли кто-то направляющийся на север появится здесь до весны. Она застрянет тут на долгие месяцы, если ты не отправишь ее теперь.

Хантер обернулся, намереваясь сказать брату, чтобы тот занимался своими делами. Лютер широко улыбался.

– Я говорю что думаю, – сказал он.

– Я никогда не считал тебя великим мыслителем, – ответил ему Хантер. – С чего это ты так ухмыляешься?

– Я и не думал, что она уедет сегодня. Особенно после того, как увидел, что ты следил за каждым ее движением, когда она подавала десерт. Ты ни разу не отвел от нее взгляда дольше, чем на минуту. Знаешь, что я думаю? – Не дожидаясь ответа, Лютер сказал: – Я думаю, что она тебе небезразлична.

– А я думаю, как бы стереть эту глупую ухмылку с твоей нахальной физиономии, Лютер!

Вместо того чтобы обидеться, Лютер громко расхохотался. Хантер попытался его игнорировать и направился к концу прилавка, где один из пассажиров стоял с кипой тканей, ожидая, пока сможет расплатиться.

Задняя дверь распахнулась, и в комнату вбежала Нетти. Ее полинявший фартук спереди совершенно промок, седые волосы, влажные от пара и пота, липли ко лбу и вискам. Она решительно протолкалась сквозь группу мужчин, теснившихся возле бара.

– Хантер, лучше тебе поскорее пойти со мной! Малышка, которую ты привел с собой, только что свалилась без чувств у меня на кухне.

Хантер одним прыжком перемахнул прилавок и бросился к задней двери. Те, кому выпала горькая участь оказаться у него на пути, отлетели в другой конец комнаты. Он стремительно ворвался на кухню. Сердце его колотилось громче, чем топали ноги по дубовым доскам пола. Джемма лежала на боку. Глаза плотно закрыты. Лицо белее, чем брюхо зубатки.

Хантер протянул руку и осторожно коснулся горла девушки, нащупывая пульс.

– Джемма? – Он приподнял ее, обняв за плечи, уложил ее голову и плечи на сгиб своей руки и откинул с ее лица спутанные волосы.

Нетти вбежала в кухню и остановилась позади него, уставившись на Джемму через его плечо.

– Она отключилась, как выгоревший фонарь.

– Что, к дьяволу, здесь произошло? – Хантер понимал, что голос его звучал хрипло, но был не в состоянии себя контролировать.

– Она помогала убирать посуду, потом отошла и прислонилась к очагу. Потом она упала.

– Джемма… – повторил Хантер, прижимая девушку к груди.

– Когда она в последний раз ела? – спросила его Нетти. – А спала? Она выглядит совершенно измотанной, Хантер. Ты готов был загнать ее в могилу, чтобы побыстрее доставить сюда. Она ведь не мужчина. Ты полагал, что она способна бодро держать бешеный темп всю дорогу?

Именно так он и думал и теперь горько сожалел об этом, но будь он проклят, если признает это.

– Дай мне мокрую тряпку, – приказал он.

Нетти намочила кухонное полотенце в ведре с холодной водой из реки и протянула его Хантеру. Он приложил его ко лбу Джеммы и обтер ей щеки.

– Как ты мог не заметить, что она смертельно устала? – ворчала Нетти, склонившись над его плечом. Она протянула руку и пригладила девушке волосы. – Хорошенькая малышка. Не думаю, что она хоть когда-нибудь прежде выполняла кухонную работу. Бедняжка до смерти боялась что-нибудь разбить. Обращалась с этими старыми побитыми тарелками и стаканами так, словно они из китайского фарфора.

Джемма пошевелилась. Хантер протянул полотенце назад Нетти.

– Джемма! – ласково окликнул он. Боясь напугать девушку, он осторожно потряс ее. Губы ее изогнулись, веки затрепетали. Ее золотистые ресницы, густые и загнутые, словно два полумесяца выделялись на ее бледных щеках. Редкие веснушки – результат пребывания на солнце – разбегались по ее аккуратному носу. Их не было, когда он впервые встретил ее. – Джемма…

Она не открыла глаз, но пальцы ее крепко вцепились в его рубашку.

– Дедушка… – прошептала она.

– Дедушка? – удивленно воскликнула Нетти.

– Джемма, это я, – сказал Хантер, еще раз встряхнув ее. – Я, Хантер.

Веки ее снова дрогнули, и наконец она открыла глаза.

– Хантер? – Ее взгляд устремился к Нетти, склонившейся над его плечом, затем пробежался по кухне и в конце концов остановился на лице Хантера.

Джемма попыталась сесть.

– Что случилось?

– Вы потеряли сознание. Нетти уверена, что я совсем заморил вас голодом.

Джемма взглянула на Нетти и кивнула ей со слабой улыбкой.

– Так и было. Только маисовые лепешки и вода, иногда с дуру бросившийся под копыта лошадей кролик.

– Отведи ее ко мне домой, Хантер, и устрой поудобнее, – распорядилась Нетти. – Я сейчас приготовлю ей тарелочку супа и сразу же принесу.

Джемма попыталась сесть. Хантер помог ей подняться на ноги, но продолжал крепко обнимать за талию. Громкий пронзительный гудок разорвал тишину.

– Пароход отходит через полчаса. Всех приглашают вернуться на борт, – объяснила Нетти.

– Пароход, – прошептала Джемма.

В глазах ее была неуверенность и что-то еще. Что-то, чего Хантер не видел с тех пор, как они сбежали из поселка чокто. Страх!

Джемма судорожно вцепилась в его рубашку.

– Вы сказали, что он направляется на север… что я должна уехать… а я… – Она замолчала, ожидая, что он что-то сделает, что-то скажет. Хоть что-нибудь.

Хантер неловко застыл. Рука его по-прежнему обвивала ее талию, ладонь покоилась на ее бедре, где, казалось, ей было самое место. Но прежде чем он успел что-нибудь сказать, вмешалась Нетти:

– Не думаешь же ты посадить бедное дитя на этот пароход, Хантер Бун! Сейчас просто отведи ее ко мне домой и постарайся устроить поудобнее. Я только соберу ей немного еды.

Хантер с облегчением выдохнул – сам того не заметив, он задержал дыхание – и посмотрел на Джемму. Она настороженно, с сомнением, наблюдала за ним, словно ждала, что он станет возражать. Он чувствовал, как она дрожит.

Бун наклонился и подхватил ее на руки, прижав к себе, словно ребенка. Она оказалась легкой как перышко.

– Что вы делаете? – спросила она, без возражений обняв его за шею.

– Когда Нетти отдает распоряжения, она рассчитывает, что их будут выполнять.

На улице стало холоднее, небо потемнело и казалось свинцовым. Еще до рассвета скорее всего выпадет первый снег.

– Я упустила пароход. – Джемма посмотрела на реку, но не было заметно, чтобы это ее расстроило.

– Скоро в верховья пойдет килевая лодка. Вам лучше отправиться дальше с какой-нибудь семьей, чем с этим разномастным сбродом.

– В любом случае у меня не осталось денег, чтобы оплатить поездку, – сказала Джемма. – Я думала об этом, когда вытирала посуду. Может, я поработаю на вас… тогда бы я смогла накопить достаточно, чтобы заплатить за проезд вверх по реке. Я должна сама оплатить свою поездку, когда сюда придет другое судно.

Хантер нахмурился и сердито посмотрел на нее. Должно быть, Нетти была права, заподозрив, что девушка в жизни не выполняла никакой работы. По крайней мере никакой работы по дому.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Не представляю, как вы станете кормить свиней или печь пироги.

– И почему же?

– Не знаю. Не думаю, что вам пришлось много практиковаться в монастыре.

– Я могу научиться.

– По моим наблюдениям, вы только и умеете, что молиться.

Они подошли к другому дому. Он был не таким маленьким, как кухонная пристройка, но и не таким большим, как фактория. Хантер поднял щеколду, и дверь отворилась внутрь, открыв взгляду большую комнату с неотесанными бревенчатыми стенами и галереей, размещавшейся над половиной комнаты. Посередине, возле прялки, с видом загнанной в угол голубки, которой некуда скрыться, стояла дочь Амелии Уайт – Люси.

Девочка была высокой и худенькой, ее волосы неопределенного коричневатого оттенка по цвету вполне подходили к ее серовато-коричневому платью, из которого она давно выросла. Разделенные пробором волосы были собраны в простой узел на затылке. Отдельные выбившиеся локоны свисали ей на глаза.

– Это всего лишь я, Люси. – Хантер заметил, что напряженность девочки мгновенно исчезла.

– Привет, Хантер, – сказала она так тихо, что он едва расслышал.

– Откинь одеяло, ладно, Люси? И пригляди за Джеммой, пока Нетти не вернется.

Он отнес Джемму к кровати пожилой женщины, стоявшей в углу комнаты, но счел неуместным уложить ее в грязной одежде поверх великолепного стеганого лоскутного покрывала Нетти.

Люси подлетела к кровати, откинула одеяло и снова скрылась в углу, откуда могла беспрепятственно наблюдать за происходящим, не привлекая внимания.

– Я должен вернуться и помочь Лютеру, – сказал девушкам Хантер, глядя на Джемму. Он почувствовал себя последним негодяем за то, что с ней сделал, и горько пожалел, что, поддавшись на ее уговоры, лишил ее девственности.

– Посидите спокойно, Нетти сейчас придет. А Люси пока присмотрит за вами.

– Все будет в порядке, – пробормотала Джемма. Хантер увидел, что она с любопытством смотрит на Люси. Видя его замешательство, Джемма снова взглянула на него и спросила: – В чем дело?

– Ничего, мне нужно идти.

Расстроенный, он вышел из дома Нетти, даже не оглянувшись. Опустив голову, Хантер прошагал назад до фактории, где нашел Лютера, который подсчитывал деньги в помятом металлическом ящике, служившем ему кассой. Ханна приводила в порядок комнату, расставляя скамейки возле самодельных столов и попутно подметая пол под ними.

– С ней все в порядке? – спросил Лютер, когда Хантер вошел в комнату.

Ханна остановилась, чтобы поздороваться:

– Добро пожаловать домой, Хантер! Как там Джемма?

– Нормально. – Он не собирался больше ничего говорить, пока не поднял взгляд и не увидел, что супруги выжидающе смотрят на него в надежде услышать объяснения. – Она очень устала и проголодалась. Нетти приготовит ей еду и присмотрит за ней.

Ханна поставила метлу в угол и вытерла руки о фартук. Затем подошла к столу, ближайшему к прилавку. Усевшись на край стола, она ухватилась за торец руками.

Хантер посмотрел на жену брата и подумал, что если бы собрался жениться, то хотел бы найти именно такую добродушную и работящую женщину, как Ханна. Лютер с Ханной были женаты семь лет и уже имели четверых детей. Она вышла замуж в шестнадцать лет и забеременела по пути из Огайо в Кентукки. Вместе им пришлось пережить немало тяжелых испытаний и жестоких страданий, годы нужды и болезней, но по-прежнему, когда Ханна смотрела на Лютера с ласковой улыбкой, ее сияющие глаза светились любовью.

– Где ты отыскал эту девушку, Хантер? – спросила Ханна. – Я думала, после Амелии ты научился не приглашать домой бродяжек.

– Джемма не похожа на Амелию. Скоро она отправится в Канаду. – «Как только я удостоверюсь, что она не беременна».

Хантер заметил, как Ханна и Лютер обменялись взглядами.

– Это правда, – твердо заявил он.

– Я видел, как ты смотрел на нее, Хант. А ты заметила, Ханна? – спросил Лютер.

Женщина выглядела страшно расстроенной.

– Нет. Я была слишком занята, бегая в кухню и обратно, чтобы ничего не упустить.

– Я не смотрел на Джемму как-то по-особенному, – сказал Хантер. – У меня вообще не было времени глазеть по сторонам.

– Он все время следил за ней взглядом, – сказал Лютер Ханне. – Даже пролил виски на прилавок. Дважды.

– Значит, ты влюбился в нее, – рассмеялась Ханна. – Никогда не думала, что снова наступит такой день.

– Я не влюблен в нее или кого-либо другого, если на то пошло. – Хантер поднял ящик с деньгами и наклонился, чтобы засунуть его под кипу одеял под прилавком. Когда он выпрямился, брат с женой все еще выжидающе смотрели на него. – Говорю вам, – продолжал Хантер, – я никогда больше не свяжу себя с женщиной, и вы оба об этом знаете. Я не создан для того, чтобы жить с кем-нибудь вместе.

– Хантер Бун, ты говоришь глупости! – фыркнула Ханна.

– Ты собираешься всю жизнь прожить на чердаке этой фактории, как отшельник? Тебе ведь всего двадцать восемь, – напомнил Лютер.

– Вскоре я отправляюсь дальше на запад, за реку. Может быть, до самого Техаса. Но скорее всего вверх по Миссури. Множество новых земель ждут, чтобы их исследовали. Обширные неизведанные пространства для таких мужчин, как я. Хочу все их увидеть.

– О, Хантер, ты не можешь так говорить! Не теперь, когда наши дела только-только пошли в гору, – сказала Ханна, не сумев сдержать недовольства в своем голосе. – Ты потрудился больше, чем мы все,вместе взятые. Только благодаря тебе мы добились таких успехов.

– Я давно собирался уйти. Я только ждал, когда Люси немного повзрослеет. К тому же у Нетти недавно умер Джед. Лютер не смог бы поддерживать вас всех, поэтому я остался. Теперь, когда пароходы начали регулярно ходить по реке, не будет трудностей с сообщением и торговля оживится. Здесь будет больше проезжающих. Вы сможете отлично позаботиться о себе и получить немалую прибыль.

– Я не намерена обсуждать твой отъезд, Хантер. Я хочу побольше узнать о Джемме. – Ханна скрестила руки на груди и принялась раскачивать ногой под столом.

– Я нашел ее в Новом Орлеане. Вернее сказать, это она нашла меня. Убедила взять ее с собой до этого места. Она даже предложила мне золотую монету…

– И ты ее взял? – Ханна смотрела на него скептически.

– Взял лишь столько, чтобы снарядить ее и купить вторую лошадь, – ответил Хантер. – Но она об этом не знает.

– Она направляется в Канаду?

– Она так сказала, но я ей не верю, – честно признался Хантер. – Может, она и впрямь только что из монастыря, если судить по молитвам, которые она постоянно бормочет, но я сильно сомневаюсь, что она побывала где-нибудь вблизи Алжира, – закончил он.

Лютер закончил выставлять чистые стаканы на стенную полку позади прилавка и, обогнув угол бара, встал рядом с Ханной.

– Ну ладно, кем бы она ни была, она задела тебя за живое, братец. Любой сразу увидит. – Он взглянул на Ханну в поисках поддержки.

Ханна кивнула.

– Скажу тебе правду, Лютер. Она действительно околдовала меня, не буду отрицать. Она совершенно сводит меня с ума, – согласился Хантер.

Джемма еще долго смотрела на дверь хижины, после того как Хантер закрыл ее за собой. Она чувствовала такое огромное облегчение, оттого что он не отослал ее на пароходе, что совершенно забыла о Люси, которая по-прежнему оставалась в комнате. Когда девочка выступила из тени, Джемма даже подпрыгнула на постели от неожиданности. Ее испуг быстро прошел, и она снова улеглась, наблюдая за девочкой, которая подошла ближе.

– Я Джемма О'Херли, – начала разговор Джемма и умолкла, ожидая ответа.

– А я Люси Уайт. – Девочка стояла перед ней, скрестив руки на груди, словно прикрываясь, отчего ткань ее слишком узкого и короткого платья натянулась. Подол намного не доставал до лодыжек, которые сильно выпирали на ее тонких ногах. Подняв взгляд, Джемма увидела, что Люси наблюдает за ней. Когда девочка покраснела, Джемма пожалела, что та поймала ее за разглядыванием неказистого наряда, из которого она явно выросла.

– Нетти шьет мне новое платье, скроенное на меня, – прошептала девочка, потирая одну ногу другой. – Я знаю, что это слишком короткое, но у Нетти не хватает времени, чтобы дошить новое. На ней ведь вся готовка и работа на ферме. Кроме того, ей больше нравится стегать одеяла, чем шить платья.

От объяснений девочки, высказанных извиняющимся тоном, Джемма почувствовала себя еще хуже.

– Я… я уверена, что платье будет очень красивым, – запинаясь, пробормотала она.

Люси пожала плечами:

– Это не имеет значения.

«С каких это пор новое платье не имеет значения для молодой девушки?» – удивленно подумала Джемма.

– Вам что-нибудь нужно? – Люси все так же стояла рядом, ни много ни мало – неловкая сиделка при тяжелобольной.

Джемма покачала головой:

– Нет, большое спасибо. Нетти с минуты на минуту должна прийти.

– Что с вами случилось?

– Я хотела приключений, – сказала Джемма, потирая висок, – но никак не ожидала таких впечатляющих результатов.

Люси, похоже, немного освоилась. Даже подтащила к постели стул, но не уселась, а только слегка присела на краешек, как если бы собиралась в любой момент упорхнуть.

– Я очутилась в Новом Орлеане, сбежав от… – Взглянув в доверчивые прелестные глаза Люси, Джемма уже не смогла заставить себя пуститься в нелепые россказни о людях эмира и бегстве из Алжира. – Я должна была как можно скорее уехать оттуда. Я увидела на улице Хантера, и мне показалось, что ему можно доверять и что на него вполне можно положиться… Ты видела большой кинжал, который он носит, а также его ружье, которое всегда при нем?

Люси кивнула.

– Я уговорила его сопровождать меня до этих мест. Я сказала ему, что направляюсь в Канаду, чтобы встретиться там со своим отцом и братом.

– Но это неправда? – Люси с жадностью ловила каждое ее слово.

На мгновение Джемме показалось, что Люси видит ее насквозь, но потом она поняла, что девочка просто уловила намек в том, как она подбирала слова.

Прежде чем ей пришлось снова выдумывать увертки, отвечая на вопросы Люси, в дверь постучали, и девочка поспешила открыть ее. Порог переступила Нетти. В руках она держала поднос, на котором стояла тарелка, доверху наполненная ветчиной с ломтями свежего хлеба, намазанными маслом, и зеленой фасолью с беконом, а также большой стакан молока.

– Теперь, пока ты ешь, я пойду скажу Хантеру, чтобы наполнил для тебя ванну горячей водой, а потом ты как следует вымоешься и ляжешь спать. – Нетти торопливо направилась к очагу, сняла с крюка тяжелый черный котел и выскочила за дверь, прежде чем Джемма успела произнести хоть слово.

– Похоже, вы остаетесь, – тихо сказала Люси, наблюдая, как Джемма с жадностью отправляет в рот изрядные порции сочащейся жиром зеленой фасоли.

Проглотив, Джемма кивнула:

– Похоже, что так. Ты ничего не имеешь против?

Люси продолжала молча смотреть на Джемму, и девушке показалось, что пауза тянется слишком уж долго. Девочка стояла ссутулившись, мягкие волосы падали ей на глаза. Она обхватила локти ладонями, словно хотела обнять себя, потому что больше никто никогда этого не делал.

«Может быть, она ревнует?» – подумала Джемма. Возможно, девочка боится, что Джемма будет отнимать время у Хантера и Нетти.

Джемме захотелось успокоить Люси. Она отложила вилку.

– Ты не возражаешь, чтобы я осталась здесь, Люси, скажи откровенно? Скорее всего, это продлится недолго.

Внезапно из горла девочки вырвался сдавленный стон. Она дважды судорожно сглотнула, ее прекрасные карие глаза наполнились слезами. Слова срывались с губ приглушенным шепотом:

– Я так долго мечтала о подруге примерно моего возраста! Я уже начинаю думать, что Бог, наверное, совсем обо мне забыл.