Тонкая грань

5

— Том, пойми, так будет лучше для всех! — Сабрина сидела перед мужем и пыталась его убедить в правильности принятого ею решения.

Том, нахмурившись, пристально смотрел на нее, не торопясь отвечать.

Сабрина нервничала. Ей казалось, что она все хорошо продумала. И она никак не ожидала, что встретит сопротивление со стороны своего мужа.

Прошло уже две недели с того дня, как погиб Хантер.

Все это время Сабрина проводила в больнице возле своей подруги и ее сынишки. Шарлиз так и не пришла в себя. Показатели ее жизнедеятельности оставались неизменными, что не внушало опасений. Однако и надежды на то, что она скоро придет в себя, тоже не было…

Проводя долгие часы рядом с подругой, Сабрина о многом успела подумать. Она понимала, что сыну Шарлиз не место в больнице. Перебирая в уме возможности вызволить малыша из клиники, она неожиданно натолкнулась на элементарную мысль: так как Шарлиз находится там под именем Сабрины, Том фактически является отцом ребенка и может забрать его.

Именно это Сабрина и пыталась доказать своему мужу, когда они встретились утром за чашкой кофе.

Однако Том вдруг заупрямился. Он не хотел ввязываться в это не слишком законное дело.

И Сабрина занервничала.

Она настолько уже уверилась в том, что спустя каких-нибудь пару дней малыш будет жить у них, что теперь, видя реакцию мужа, ощутила, насколько хрупким было ее предположение.

— Том, ну пожалуйста! — взмолилась она. — Ты себе даже представить не можешь, какой он чудесный. Он уже умеет улыбаться! И агукает! Том!

Том вздохнул. Внимательно посмотрел на жену.

— Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь? — спросил он. — Даже если отбросить на мгновение всю незаконность наших действий, меня останавливает один момент. А именно: сможешь ли ты расстаться с ним, когда пройдет какое-то время? Ты уже буквально помешана на этом ребенке. А что будет, когда он поселится у нас?

— Ничего не будет! — Сабрина постаралась быть убедительной. — Как только Шарлиз очнется и выпишется из клиники, я верну ей сына и буду помогать растить его. Он будет нашим общим ребенком… Том, — она умоляюще посмотрела на мужа, — сделай это для меня… прошу тебя! У меня сердце кровью обливается, когда я смотрю, как этот малыш не получает должного ухода. Только я одна прихожу к нему, беру на руки, дарю ему тепло. Подумай, как много мы можем дать ему, если он переедет к нам!

Том пристально вгляделся в лицо жены. Как же она хочет ребенка! Ему было жаль, что у них до сих пор так и не получилось завести детей. И ведь оба сдали необходимые анализы и оказались здоровы. Но словно злой рок не давал им познать радости стать родителями…

Сабрина все еще смотрела на мужа. Она нервничала, ожидая его последнего слова и боясь услышать его.

Она доверяла ему. Она знала, что он надежен и если он решится на ее предложение, то уже не отступит. И Сабрина очень надеялась, что муж поддержит ее.

Но что бы он ни предпринял, она согласится с его решением, потому что любит его. Любит всем сердцем…

Том не был красавцем. Среднего роста, с небольшим наметившимся брюшком, в свои тридцать два года Том выглядел дружелюбным медвежонком. Его волосы были коротко стриженными, а на добродушном лице сразу привлекали внимание умные, проницательные голубые глаза.

И только Сабрина знала, что внешность «дружелюбного медвежонка» весьма обманчива. Иначе Тому не удалось бы сколотить приличное состояние и обойти конкурентов, которые недооценили его. Том был рассудительным, иногда даже жестким. Но именно благодаря этому он смог обеспечить своей жене, которую очень любил, ту жизнь, какую она, по его мнению, заслуживала.

И Сабрина отвечала ему взаимностью. Она не сразу полюбила его. Сначала ее привлекла просто возможность безбедного существования рядом с ним. Но потом, когда через некоторое время Сабрина осознала, сколько Том делает для нее, сколько помогает ей… она наконец-то уразумела, что другого такого человека ей просто не найти. И тогда пришла любовь. Возможно, лишенная всепоглощающей страсти, зато сильная и преданная. И не было для Сабрины большего счастья, чем осознание того, что они с Томом просто созданы друг для друга…

Том вздохнул. Как жаль, что у них с Сабриной нет детей. Как было бы проще жить…

— Том, прошу тебя! — На глазах Сабрины заблестели слезы.

И он сдался.

Он не мог видеть, как она плачет. Иногда он просыпался от того, что слышал ее всхлипывания, доносившиеся из ванной. И тогда Том просто не мог больше уснуть. Он готов был горы свернуть, лишь бы его жене было хорошо. Но что он мог сделать, если Господь так и не подарил им ребенка? Что?!

В такие минуты он боялся идти к Сабрине: опасался, что своим присутствием еще сильнее разбередит ее рану. И он лежал и слушал, как она плачет, и страдал вместе с ней.

Да, его суровое сердце не могло противостоять слезам одной-единственной женщины на свете — его жены…

Он влюбился в нее с первого взгляда. И был очень признателен ей, когда она согласилась выйти за него замуж. Да, Том прекрасно знал, что в тот момент Сабрина не любила его. Но он надеялся, что со временем сможет завоевать ее сердце. Так и вышло…

Любовь Сабрины была самой большой наградой для него. Наградой, которую он ни за что не хотел потерять.

Поэтому в данной ситуации он уступил.

Понимая, как Сабрина хочет иметь детей, Том в то же время осознавал все трудности, которые возникнут, когда Шарлиз придет в себя.

Но взгляд жены, горячо любимой им жены, уже давно прожег глубокую борозду в его сердце, и он не смог отказать.

Кивнув, он допил кофе и встал.

Сабрина подбежала к нему, обняла, крепко прижалась к груди, где билось его любящее сердце.

— Спасибо, милый! — прошептала она. — Даю тебе слово, что ты не пожалеешь об этом!

— Я очень на это надеюсь, малышка. — Том погладил ее по каштановым волосам.

— Ты не пожалеешь, — повторила она.

Но он не был в этом уверен.

И все же он решился.

Пусть сын Шарлиз поживет у них. В принципе Сабрина в чем-то права: в клинике мальчонке не окажут должного ухода. И если он с детства недополучит материнской любви… В общем, Том понял, что деваться ему некуда. Он и сам привязался к этому малышу, к которому Сабрина водила его несколько раз.

Наблюдая за тем, как жена качает ребенка Шарлиз, Том чувствовал, что сердце его переполняет сонм разнообразных чувств.

Сабрина была бы самой лучшей матерью. Том в этом не сомневался. Как жаль, что судьба до сих пор не дала им шанса… Как жаль…

И тут ему в голову пришла мысль: а возможно, это и есть тот самый шанс, о котором он просил?

Тому не хотелось так думать. Он хотел, чтобы Шарлиз поправилась, и все у нее стало бы хорошо. Но мысль о том, что у них с Сабриной появляется возможность стать родителями, уже засела в его голове и не давала покою. И Том не знал, что с этим делать.

Самым разумным было бы отбросить ее, эту назойливую мысль, и уйти на работу…

Сабрина, словно почувствовав его порыв, отстранилась и пристально вгляделась в его глаза.

— Только обещай мне, что ты сегодня же займешься оформлением документов, — потребовала она.

— Хорошо, — обреченно вздохнул Том.

Он понимал, что выбора у него все равно нет.

— Нам еще очень повезло, что врач Шарлиз до сих пор болеет и не может помешать нам, — задумчиво пробормотала Сабрина. — Поэтому надо торопиться. Потом никто и не вспомнит, кто и что…

Том замер. Что-то в словах жены заставило его насторожиться. Но он не смог уловить, что именно. Как будто легкое дуновение ветерка принесло с собой аромат и тут же развеяло его…

Том тряхнул головой, внося ясность в свои мысли.

Он понимал одно: теперь его спокойной жизни приходит конец.

Но он не мог отказать Сабрине… просто не мог… Она не заслуживала того наказания, на которое обрекла ее жизнь, оставляя бездетной столь долгое время…

Сабрина была прекрасна. Прекрасна для него, Тома.

Да, она была красавицей в прямом смысле этого слова: худощавая стройная фигура, небольшая аккуратная грудь, правильной овальной формы лицо, выразительные серые глаза и густые каштановые волосы, спадающие на плечи…

Неудивительно, что Том оказался в числе тех, кто не смог устоять перед Сабриной. Он полюбил ее. И любовь эта, теперь уже обоюдная, до сих пор согревала их брак яркими радостными лучами…

— Я пойду, любимая, — сказал Том, глядя на жену. — Обещаю, как только расправлюсь с накопившимися делами, сразу же поеду в клинику и все сделаю.

— Спасибо! — Сабрина улыбнулась, и ее глаза засияли от счастья.

Том многое бы отдал, чтобы этот блеск в ее взоре никогда не потускнел. И сейчас он понял, что принял единственно правильное решение.

Да, вполне вероятно, что, с одной стороны, оно выглядело не совсем этичным. Но с другой… Том понимал, что если бы всегда входил в положение других людей, то ни за что на свете не сколотил бы то состояние, которым сейчас владел. Он многое мог себе позволить. А главное — баловать любимую жену, ради чего он и работал…

Том спустился в гараж, вывел машину на улицу, но уезжать не спешил. Он знал, что Сабрина наблюдает за ним из окна. Опустив стекло, Том приветливо помахал ей рукой и увидел, как она посылает ему воздушный поцелуй. Сабрина всегда так делала, когда ее настроение зашкаливало от радости.

Усмехнувшись, Том тронул машину с места.

Теперь он был абсолютно уверен, что поступает правильно.

Абсолютно.

— Шарлиз, так будет лучше для всех. — Сабрина сидела рядом с кроватью, на которой лежала подруга, и разговаривала с ней. Этот разговор по сути был монологом, потому что Шарлиз до сих пор была без сознания. И все же Сабрина чувствовала настоятельную потребность обсудить свое решение с подругой.

— Твой малыш поживет пока у нас. Я обещаю, что ему будет хорошо, — тихо говорила она, даже не зная, слышит ли ее подруга. — Здесь к нему недостаточно внимательны. Не всегда подходят, когда он плачет… — Сабрина немного помолчала. Перевела взгляд на окно, за которым ярко светило солнце. Вздохнула. — Да, я понимаю, что если заберу его, то буду меньше бывать у тебя, — кивнула она, вновь обращая взор на Шарлиз. — Но ты должна понять. Тебе сейчас не так уж и нужно мое присутствие. Зато твоему сыну оно просто необходимо. Он уже несколько недель растет, не зная материнской ласки… — Голос Сабрины дрогнул. Она поднялась, нервно заходила по палате. — Да, я осознаю, что, возможно, поступаю не совсем правильно, — пробормотала она. — Но просто не вижу другого выхода. Мне так тяжело наблюдать, как твой сын растет практически брошенным! — Она остановилась и посмотрела на Шарлиз. — Я могу хоть частично заменить ему тебя, — прошептала Сабрина. — Поверь мне. Я все сделаю хорошо. Он ни в чем не будет нуждаться… И… я буду приходить к тебе и рассказывать о том, что с ним происходит…

Ни один мускул не дрогнул на лице Шарлиз.

— Что же с тобой происходит?! — в отчаянии спросила Сабрина. — Слышишь ли ты меня?! Можешь ли мыслить?! Или лежишь, словно кукла, ни о чем не думая?.. — Она вернулась к кровати, аккуратно села на край, взяла руку подруги в свои ладони. — Шарлиз, милая, все будет хорошо. Твоему малышу больше не придется плакать. Обещаю. Он будет окружен заботой и вниманием. Он будет счастлив… Во всяком случае, относительно счастлив… А потом ты поправишься и заберешь его… Он ведь твой сын, и я это понимаю…

Сабрина словно уговаривала саму себя.

Она словно пыталась доказать самой себе, что поступает так только ради сына Шарлиз, ради самой Шарлиз.

Но неприятная мысль все же точила ее изнутри. И некуда было деться от нее.

И Сабрина чувствовала, что настанет момент, когда придется что-то решать.

Однако она малодушно гнала от себя все это. Потому что в данный момент даже не представляла, как поступит, когда придет время…

— Ладно, мне надо идти… — Она медленно поднялась, бросила грустный взгляд на подругу. — Врачи говорят, что твое состояние стабильное. Это хорошо. Возможно, скоро ты пойдешь на поправку.

Но она и сама не верила в это. Слишком долго Шарлиз находилась без сознания. Слишком долго. Врачи опасались за ее мозг.

Сабрина же опасалась за свое будущее.

Может быть, всем было бы лучше, если бы Шарлиз просто сгинула?

Как гадко даже предположить такое!

Она же хочет, чтобы подруга выздоровела. Ведь так? Или все-таки нет?

Не будет она сейчас об этом думать! Не будет и все!

Жизнь продолжается. И во власти Сабрины сделать ее такой, какой она захочет…

— Прощай, Шарлиз, — тихо произнесла она. — Я пойду и куплю кроватку и все необходимое. Твой мальчик не будет ни в чем нуждаться… Обещаю.

— Как там миссис Паркер, без изменений? — дружелюбно поинтересовалась медсестра, когда Сабрина проходила мимо.

— Миссис Паркер? — переспросила Сабрина и только теперь вспомнила, что так все называют Шарлиз, ведь она записана под ее именем. — Да, ничего нового. Так все грустно.

— И не говорите… Ладно, будем надеяться, что все наладится. — Медсестра ободряюще улыбнулась.

— Конечно, — кивнула Сабрина. — Будем надеяться.

Теперь она и сама верила, что в ее жизни появился просвет.

Улыбаясь, она вошла в лифт и нажала кнопку первого этажа.

Отныне она знала, что жизнь может подарить такой шанс, о котором даже уже и не мечтаешь…