Трансфер

— Так как это было? — ухмыляется она.

— Удивительно.

— Это все?

— Все, что тебе следует знать, — невозмутимо отвечаю я.

Я не могу сказать ей, что тот поцелуй смыл в памяти все остальные поцелуи. Что его поцелуй разрушил меня для всех остальных мужчин. Что его поцелуй оставил меня бездыханной, и я отчаянно просила большего.

— Что ты теперь будешь делать?

— А что я могу сделать? Он не хочет меня видеть.

— Подожди! Что? Что ты имеешь в виду? А как же твоя терапия? Кошмары. Панические атаки. Ты не можешь перестать видеться с ним.

— Он испугался и сказал, что я должна уйти. Он предложил мне список других специалистов и сказал, что напишет направление.

— Хорошо, хорошо, — успокаивает она, а я сжимаю пальцами переносицу. — Что? — ее брови взлетают.

— Я забыла его у него в кабинете.

— Что ты планируешь делать? Потому что, если ничего не скажешь, то я тебя стукну.

— Каких действий ты от меня ждёшь?

— Я ожидаю, что ты возьмешь себя в руки, отправишься в его кабинет и вернешь его обратно.

Я смотрю вниз на пол, играя с подолом своей юбки. Сидни делает шаг ближе ко мне.

— Все будет хорошо. Тебе просто нужно зайти за списком. Зайти и выйти.

Мои глаза, должно быть, выдают блуждающие в моей голове мысли, потому что подруга отступает назад и начинает улыбаться.

— Все в твоих руках.

Я закатываю глаза.

— Что не так? Продолжим сплетничать?

— Думаю, достаточно, хотя, может, и не вполне достаточно для всей жизни.

— Я не знаю, как насчет всей жизни, но, думаю, на неделю вперед хватит, а может и на две.

Она пожимает плечами, и я качаю головой. Я делаю несколько шагов к двери кабинета, когда понимаю, что она больше не рядом со мной. Поворачиваюсь туда, где мы разговаривали, и вижу, что она все еще стоит там.

— Пойдем, Сидни, не зевай, а то муха в рот залетит.

Подруга улыбается и отмахивается от меня. Думаю, мы вернулись к нашим прежним отношениям.

— Если ты не поторопишься, мы опоздаем на встречу, — говорю я и жду, когда она догонит.

Она ничего не говорит, но я понимаю, что предыдущий разговор еще далеко не окончен.

Вся наша команда уже в конференц-зале, а мне еще нужно вернуться в кабинет. Схватив блокнот со своего стола, мы забегаем в зал, и все взоры обращаются к нам. Я сажусь и смотрю на Майкла, который уже обсуждает бюджет и основные цели на оставшуюся часть недели. Мы работаем над проектом компании, которая планирует через шесть месяцев запустить новую коллекцию модной одежды. В зале все предлагают возможные хэштеги и основу концепции программы Instagram, которую мы запустим в начале следующей недели.

Кажется, управление возвращается в обычную атмосферу. Рабочая энергия бурлит как в те времена, еще до смерти Ричарда. Я должна быть счастлива. Знаю, что Ричард был бы доволен. Вместо этого мое дыхание сковывает. Пытаюсь расслабить мышцы, концентрируюсь на том, что было сказано. Дышу ровнее, вспоминая методы Престона, его технику, которая помогает удержать панику в узде. С каждым прошедшим днем тревога ослабевает, когда я нахожусь в офисе. Жаль только, что кошмары меня не покидают. Они такие странные. Я не вижу в них абсолютно никакого смысла. В них я никогда не вижу крови, никогда не чувствую страха. Когда после еще одной бессонной ночи у меня слезятся глаза, я понимаю, что мне нужно последовать совету Сидни и получить список врачей и направление от Престона.

Возвращаюсь к своему столу, беру свой сотовый телефон и набираю номер его офиса. На третьем гудке мне отвечают.

— Парк Психологии. Чем могу вам помочь? — спрашивает высокий голос. Я мгновенно понимаю, что никогда ее не встречала. Ее дыхание через телефон не ровное и звучит так, будто она только что побежала марафон.

— Могу я поговорить с доктором Монтгомери? Это Ева Гамильтон. Я хотела бы получить направление.

— Мо-можете подождать минуту? Позвольте мне уточнить, нет ли у него пациента.

Телефон с эхом падает на рабочий стол. Потом я слышу звук ее каблуков по деревянным полам. Мне немного весело от того, что она забыла перевести мой звонок на удержание. Интересно, может, она новенькая? Через несколько секунд, она снова возвращается, запыхавшись.

— Простите, Мисс Гамильтон. Он уезжает на вызов и до конца рабочего дня будет только на телефоне. Он сказал, что пришлет направление с курьером.

Курьер? Вот как.

— Нет, все нормально. Может, он просто оставит бумаги у вас. В обед у меня встреча в вашем районе, поэтому я могу зайти позже. Скажем, в два часа?

— Хм, ладно. Я думаю, с этим не будет проблем. У него скоро пациент. Я предупрежу его, когда он освободится.

— Спасибо.

Повесив трубку, я сжимаю переносицу. Он не хочет даже говорить со мной. Я содрогаюсь при мысли об этом, потом делаю глубокий вдох.

Все будет хорошо. Все нормально.

Не расстраиваться.

Вдох.

Выдох.

Я поворачиваюсь обратно к компьютеру и начинаю искать стоковые изображения для новой страницы в Instagram.

Глава 26

Ева

Люди бегут мимо меня, когда я отправляюсь на встречу в центр. Небо как обычно в серых оттенках Нью-Йорка. Оно темное и тусклое, выглядит зловеще. Я прижимаю пальто плотнее к телу. Юбка не подходит для такой погоды. Обувь тоже не совсем подходящая, чтобы идти пешком десять кварталов к Street Side Grill, где я встречаюсь с Николетт из Posh Life. Мы встречаемся, чтобы обсудить и завершить детали для кампании #PerfectlyPoshLife. Когда я вхожу в ресторан, мое сердце поднимается к горлу и стучит, сбиваясь с ритма.

— Верь в себя. Если ты сделаешь это, никто не будет сомневаться в тебе.

Я расправляю плечи и иду к хостес.

— У меня назначена встреча… — начинаю говорить, но перестаю, когда замечаю, как мне машет высокая миниатюрная брюнетка. — Я вижу ее.

Улыбаюсь и направляюсь к Николетт.

Следующие сорок пять минут мы обсуждаем идеи, которые собрали, чтобы начать рекламу для запуска проекта. Я приготовила группу из лучших консультантов в индустрии моды, чтобы запустить хэштег, а также раскадровку того, что значит #PerfectlyPoshLife. Я мастерски выполняю свою работу, и ей нравятся все мои идеи. Какое удивительное чувство — проявить себя и получить удовольствие от проделанной работы. Несомненно, я все проделала сама, но мне, конечно, помогает техника Престона, основанная на воспоминаниях о Ричарде, и теперь я вижу, что могу сделать это и не нуждаюсь ни в чьей помощи. Мне удалось показать все свои достоинства. Престон мог бы гордиться…

Престон.

Бросаю взгляд вниз на свои часы. 14:45. Обед занимает больше времени, чем я ожидала, ведь как только мы начали обсуждать варианты, не могли остановиться. Идеи появлялись одна за другой. Обдумываю, стоит ли позвонить в офис доктора, прежде чем отправиться туда. Я планировала появиться там в два часа, но уверена, опоздание на сорок пять минут не так уж важно.

Я улыбаюсь себе и поворачиваюсь в направлении, в котором мне нужно идти. Когда вижу большое и зловещее здание Престона, находящееся прямо предо мной, ухмылка пропадает с моего лица. Ты можешь сделать это. Как бы тебе не хотелось, чтобы он оставался твоим врачом, возможно, он прав. Может быть, мне нужна дистанция от него?

Войдя внутрь, я показываю свои документы и направляюсь к лифтам. Возможно, вы подумали, что приходя сюда на протяжении уже нескольких месяцев, может быть, они позволят мне пройти, но, увы, я должна представить документы в любое время.

Как только я добираюсь до нужного этажа, меня встречает пустая стойка регистрации. Я придерживаю входную дверь и смотрю вдаль по коридору. Интересно, может она в дамской комнате? Может быть, она оставила мой пакет на своем столе? Окидываю взглядом поверхности, но ничего не вижу. Не желая рыться в бумагах, иду по узкому коридору, чтобы узнать, есть ли кто поблизости, может кто-то из работников знает и сможет мне помочь отыскать мои бумаги. Когда я прохожу мимо двери Престона, я ожидаю, что она будет закрыта. Вместо этого, я встречаюсь с небесно-голубыми глазами, которые смотрят прямо на меня.

— Что ты здесь делаешь? — говорит он из-за стола, и я делаю шаг в кабинет.

— Мне нужно забрать свои бумаги. Она велела мне прийти.

— Кто тебе велел?

— Твой секретарь.

Он качает головой:

— Конечно.

Затем двигает свое кресло и встает.

— Я сказал ей, что хотел послать курьера, — бормочет он скорее себе, чем мне.

— Знаю, но я была в этом районе, и ответила, что заберу сама.

— Ты сделала это, чтобы увидеть меня?

— Нет, — его глаза расширяются, и я глотаю. — Может быть.

— Ты не можешь находиться здесь.

Мышцы на шее сводит, пока он за мной наблюдает. Его пристальный взгляд доводит меня до грани.

— Мне нужно…

— Что тебе нужно?

Больше нет места для лжи или ложных мотивов. Переслать документы не составляет труда, но я решила приехать сюда, теперь мне пора выложить свои карты на стол и играть открыто.

— Видеть тебя, — признаю я на выдохе.

— Почему?

Завораживающая синева глаз Престона поглощает меня целиком. Они страшат меня, но я делаю шаг ближе. Хмурый взгляд, и между его бровями появляется морщинка.

— Потому что не могу смириться с мыслью, что никогда не увижу тебя.

Его взгляд смягчается после моих слов. Он делает шаг ко мне, и я двигаюсь вглубь комнаты.

— Знаю, что это неправильно, — говорит Престон, когда делает еще один шаг навстречу. — Я знаю, что мы должны остановиться.

Шаг.

— Но это чувство переполняет меня всякий раз, когда я тебя вижу. Оно выходит из-под контроля. Будто я не могу… Я не могу остановить себя.

Еще шаг.

— Я больше не твой пациент, — выдыхаю я.

Еще один шаг, и он окажется прямо напротив меня. Моя грудь вздымается, пока я жду.

— Семантика.

Последний шаг. Его голос пропитан желанием. Это посылает мурашки по спине, когда он протягивает руку и тянет меня к себе.

— Господи, я чертовски хочу тебя, но я не могу быть с тобой. Это наваждение все испортило. Я испорчен. Ты… была моей пациенткой. Существует установленный срок давности. Два года. Существует причина, почему они говорят, как минимум два года после прекращения отношений врача и пациента, и даже тогда… Даже тогда это не одобряется. Эти отношения между нами могут нанести непоправимый ущерб. Статистика показывает…

Я поднимаю руку, пальцы скользят по его мягким губам, и он замолкает, сокращая расстояние между нами.

— Мне плевать на статистику. Она меня не волнует.

Поднимаюсь на носочках, наши губы так близко, едва касаются, но проходят секунды, и все, что я чувствую, — его нежное, ласкающее дыхание на моих губах.

Я могу вдохнуть его.

Дышать им.

Чувствовать его.

Наше дыхание смешивается в медленный ритм. Я словно загипнотизирована, попав под его чары.

Наконец, он сокращает оставшееся расстояние, притягивая меня в свои объятия. Нежные пальцы приподнимают подбородок вверх. Мое тело расслабленно, я словно парю в невесомости…

Его дыхание ласкает мои губы.

— Чего ты хочешь? Что ты делаешь со мной? — бормочет он скорее себе, чем мне. Но я, затаив дыхание, молчу, мне нечего сказать.

— Я не знаю, я не знаю.

Реальные слова, которые я хочу сказать, не выходят, поэтому я отвечаю на вопрос как могу, только ответа у меня нет…

Я приближаю свой рот к его губам.

Он охотно отвечает, его губы находят мои, его язык ищет возможность проникнуть внутрь, пока он самозабвенно целует меня. Его ладони удерживают мои щеки, наши движения медленные, пока мы не начинаем задыхаться.

— Разве этот поцелуй нереален? Разве это похоже на трансфер?

Он не отвечает, я тяну руки, чтобы обернуть их вокруг его шеи.

— А это? — я прижимаюсь ближе, соединяясь с ним. — Ты чувствуешь это? Это похоже на трансфер?

Мы вновь целуемся. Если это вообще возможно, это даже более безумный поцелуй, чем раньше. Этот поцелуй — огонь. Тот, который способен сжечь нас, но ни одного из нас это не волнует. Мы не можем насытиться.

Я взволнованно понимаю, что меня оторвали от пола, перенесли на небольшое расстояние, а затем усадили на гладкую поверхность стола. Мою юбка поднимается вверх, и кожей я чувствую прохладную поверхность. Я вздрагиваю, когда Престон, чуть отстранившись, начинает изучать мое тело. Первобытный стон срывается с его уст, когда он находит подвязки и проводит пальцами по голому участку бедра. Его обычно голубые глаза становятся жаждущими, почти черными от желания.

Он протягивает руку, обводя пальцами мои распухшие губы, затем проходит рукой по моей шее к ложбинке груди. Он продолжает исследования, пока расстегивает каждую пуговицу на моей блузке. Медленно.

Один.

Два.

Три.

Я дрожу, когда Престон поглаживает мою грудь, кончиками пальцев задевая каждый дерзкий сосок. Он прикасается ко мне, но этого недостаточно. Он нужен мне внутри. Оборачивая свои ноги вокруг его талии, я тяну его тело к себе. И чувствую, как давит его твердость. Он смотрит на меня прищуренным взглядом, затем отдергивает руку от моей груди, подталкивая меня назад, так что моя спина оказывается на широкой поверхности стола. Наклонившись, он убирает мои ноги со своего тела, разводя их в стороны, медленно перемещая ладони вверх, задевает мои стринги, начиная описывать круги по чувствительной плоти, скрытой под кружевом.

Дразня меня. Мучая меня.

— Пожалуйста, — у меня вырывается стон.

— Что тебе нужно? — чуть сильнее надавливает он. — Ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе? Попробовал тебя на вкус? Или ты хочешь, чтобы я оказался внутри?

У меня вырывается неконтролируемый стон, когда я открываюсь, чтобы дать ему больший доступ. Он кивает, понимая мои желания, затем опускается вниз.

Нежные пальцы стягивают мои стринги.

Убери их.

Оставь меня голой.

Мягкие губы прикасаются к моей коже. Кажется, этот медленный темп сведет меня с ума.

Рот Престона поцелуями продвигается выше. Дюйм за дюймом.

Всасывая.

Прикусывая.

Вырисовывая языком узоры, заставляя меня задыхаться.

Когда я думаю, что больше не могу, его руки скользят под меня, поднимая мои бедра навстречу его рту. Теплые волны электризуют мое тело. Он притягивает меня ближе. Его теплое дыхание окутывает меня, я нуждаюсь в большем.

Я загнана в угол.

Я отчаянно желаю, чтобы он коснулся меня там, желаю почувствовать его язык на своей чувствительной коже.

Его пальцы касаются меня. Один скользит внутри, пока его язык дерзко пробует мой вкус.

Я поднимаю бедра, и он прячет лицо глубже.

Он жадно вылизывает меня с такой силой, которую я никогда не чувствовала раньше. Его пальцы набирают ритм, синхронно работая с языком.

Требовательный ритм.

Его натиск подталкивает меня к капитуляции.

Все быстрее и быстрее.

До тех пор, пока волна ощущений не накрывает меня потоком чувств.

Когда я достигаю оргазма, понимаю, что он наблюдает за моей реакцией.

— Боже, ты прекрасна, когда кончаешь.

Приподнявшись, я хватаюсь за пряжку его ремня.

— Что ты делаешь? — говорит он, пока я начинаю расстегивать ширинку на джинсах.

— Теперь я хочу попробовать тебя.

— Иисус, мы не можем делать это здесь! Нам повезло, что Мэгги еще не вернулась с обеда.

Он смотрит в сторону полуоткрытой двери своего кабинета, а затем обратно на меня.

— К черту, — стонет он, освобождаясь от своих штанов. — Если у меня остались считанные минуты, я хочу оказаться внутри тебя.

Сжав его член, я направляю его туда, где он нужен мне.

— Я больше не могу сдерживаться, ты нужна мне, — шепчет он мне на ухо, посылая дрожь, которая волнами расходится по моему телу.

Он устраивается между моих бедер. Мое тело пульсирует вокруг него, когда он проникает внутрь только чуть-чуть.

Поддразнивая.

Из меня вырывается всхлип, когда он толкается глубже, потом останавливается.

Затем одним мощным толчком он полностью входит в меня, растягивая, пока мое тело плотнее прижимается к нему. Это чувствуется слишком хорошо. Как будто наши тела предназначены друг для друга.

Я перемещаю руки на его плечи. Мои ногти впиваются ему в спину.

Его движения ускоряются, тело врезается в меня, будто наказывая. Как человек, поддавшийся своей похоти и получивший то, что он не может иметь. И снова меня охватывает невероятное блаженство. Все мое тело напрягается в необходимости освободиться. Один глубокий толчок Престона, и я впадаю в райское блаженство. Еще одно движение, и он тоже кончает.

Пока наше дыхание выравнивается, он лежит на моей груди. Когда мы, наконец, приходим в себя, он отстраняется. Туман желания покинул его глаза, и что-то еще меняется, то, что я не могу определить. Я расправляю одежду, поднимаюсь, оказываясь на краю стола.

Престон проводит руками по своим волосам.

— Черт. Мы не использовали…

— Я здорова и на таблетках.

— Я тоже, но все же. Дерьмо. Я не могу здраво мыслить, когда ты рядом.

Его брови нахмурены, он изучает меня.

— Ты — опасный соблазн. Ты зависимость. Боюсь лишь одного, что уже никогда не забуду то, что вкусил, после того как я попробовал тебя.

Его слова едва слышны.

— Так и не надо.

— Мы не можем быть вместе. Нам не стоит. Если это всплывет, я пропал. Вся моя работа в больнице… — его голубые глаза становятся красными и опухшими, после того как он трет их с остервенением. — Но я не готов к этому.

Глава 27

Престон

Какого хрена я творю?

Эта девушка делает меня слепым, мать твою. Черт, когда она рядом, все переворачивается вверх дном. Я перестаю видеть очевидное. Но у меня никогда не было выбора. Не с ней.

Выбора нет, когда рядом Ева.

Даже теперь я не могу выкинуть ее из своих мыслей. Она только что вышла за дверь, и мне уже не терпится ей перезвонить.

Я еще не закончил. Это еще не конец.

Сидя в своем кресле, я анализирую, мой взгляд останавливается на столе. Поцелуй... мой рот касался ее...

Только один поцелуй, — сказал я себе. И это была ложь. Я знал это, когда поцеловал ее, все внутри сжалось.

Но я все равно поцеловал ее.

И этого было недостаточно, мне этого было мало.

Мне никогда не забыть, как ощущалась ее кожа. Лизнув языком ее нежную шею, я все еще чувствую ее вкус. Я до сих пор чувствую ее запах. Воспоминания о ней в моем кабинете словно грех.

Она мой грех.

Не мое спасение.

И мне плевать.

Глава 28

Ева

Взглянув на свои часы, вижу, что время больше пяти вчера. Как пролетел день?

Тепло распространяется по моему лицу. Я точно помню, как он пролетел.

Престон.

Когда захожу к себе в квартиру, слышу, как течет вода на кухне. Я вешаю пальто в шкаф, а затем прохожу внутрь и нахожу Сидни, которая заполняет кастрюлю водой.

— Я делаю пасту. Может, хочешь вина?

— Не откажусь. По какому случаю?

— Ну, во-первых, я слышала, что ты отлично провернула сделку с Posh Life.

— А, во-вторых?

— Ну, это очевидно, ты не вернулась на работу по причине того, как выглядит твоя… — она пробегает по мне взглядом вверх и вниз, и я замечаю, что в спешке, когда одевалась, забыла застегнуть две пуговицы на блузке.

— Кажется, ты должна кое-что объяснить.

Я сглатываю и открываю холодильник, чтобы взять бутылку.

— Но сначала бокал вина, — говорю я, и она поднимает брови.

— Ого, все так плохо? Или, похоже, что хорошо?

— Хорошо, да… но… Я реально облажалась. В прямом и переносном смысле.

Открываю бутылку, беру два стакана и наливаю вино. Быстро выпиваю содержимое своего, едва почувствовав вкус.

— Подожди, что?

Сидни упирает руки в боки и постукивает ногой. Когда я не сразу отвечаю, а сперва наливаю себе еще один стакан, она жестом руки подгоняет, чтобы я побыстрее начала говорить. Я не могу смотреть ей в глаза и признаться во всем, и решаюсь не сразу, тяну время, смотрю вниз и убираю нитку на своей юбке.

— Я переспала с Престоном, — признаюсь я на вдохе, и она от удивления прикрывает рукой свой рот. — Хочу сказать, что не ожидала, что это случится, но это будет ложью.

— Что случилось?

Закусив губу, я поднимаю брови.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. Как это произошло… о, просто расскажи мне все.

Протянув ей руку с наполненным бокалом, занимаю место за островком на нашей маленькой кухне.

— Итак, я пошла туда сразу после встречи, чтобы забрать свою лечебную карту и направление у секретаря. Ну, моя встреча затянулась, и к тому времени, как я там оказалась, девушка, которая должна была отдать мне документы, ушла на поздний обед. Я пошла искать кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, и наткнулась на Престона. Одно перешло в другое…

— И ты попала на его член. Хороший итог.

Ее слова сочатся сарказмом.

— Сидни! Боже. Серьезно?

— Что? Разве не так, выкладывай, мне нужны подробности.

— Хорошо. Все гораздо сложнее, в двух словах не опишешь. Итог всей истории, мы занимались сексом… на его столе.

И на последних моих словах она подпрыгивает, махнув рукой, и соус из ложки, которую она держала, разлетается по кухне.

— Вот черт, — говорит она, вытаращив глаза на беспорядок.

— Не волнуйся. Ты готовишь, я убираю. В любом случае, это по моей вине.

Встаю, прихватив со стола тряпку, и начинаю вытирать со шкафов соус. Когда я все вытираю и решаю уйти, встречаюсь взглядом с подругой.

— Что? — спрашиваю я, а она хмурится.

— А что теперь? Он же твой врач. Как вы сможете быть вместе после случившегося?

— Он больше не мой врач, — уточняю я и потом, тяжело вздыхаю. — Но да, ты права. Мы не можем быть вместе.

Когда несколько дней спустя звонит мой телефон, я чуть не падаю со стула. Престон? Я не ожидаю услышать его так скоро, скорее никогда. Чего он хочет? Он скучает по мне?

Престон: ты забыла забрать свое направление.

Я разбита его словами, или больше даже их смыслом. Я хочу, чтобы он скучал по мне. Я хочу, чтобы он просил меня о новой встрече. Чтобы он чувствовал то, что чувствую я, как будто моя душа разбита на тысячи осколков, настолько мелких, что вы не можете собрать их вместе. С поникшими плечами я продолжаю свой путь. Как правило, в плохую погоду я не хожу гулять, но после сообщения Престона мне нужен воздух. Мне нужно вдохнуть свежего воздуха. Воздух горчит на моих губах, а может, это просто боль, которая проявляется у меня в таких неожиданных аспектах.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

Сегодня движения даются с большим трудом. Каждый шаг — настоящий подвиг. Но, что бы ни происходило, я стараюсь избавиться от своего уныния, пытаясь взглянуть на мир вокруг меня, чтобы увидеть красоту этого дня, и не имеет значения, что мое тело с трудом передвигается по тротуару, пока я не оказываюсь у квартиры своей мамы.

— Мама, ты проснулась?

Она не отвечает, как обычно, но я быстро нахожу ее. Последние лучи солнца освещают ее, проникая через окно. Она похожа на ангела, красивого и прекрасного, сидящего на кровати. От нее исходит свечение, и впервые в жизни она кажется адекватной. В гармонии с собой.

— Привет, — я делаю шаг ближе, оценивая ее, прежде чем решаю не упускать благоприятный момент, чтобы, наконец, не потерять шанс и поговорить с ней о некоторых вещах. — Ты выглядишь хорошо. Как ты себя чувствуешь?

— У меня болит голова.

Она перекатывается на кровати, поворачиваясь спиной. Как будто щелкнул выключатель света. Она становится другим человеком. Она всегда в здравии, когда меня нет рядом? Или делает это только, чтобы привлечь мое внимание? Игнорируя ее комментарий, сажусь ближе к кровати и смотрю на нее. Как влияет мое присутствие, что заставляет ее действовать подобным образом?

— Мама, несколько недель назад я спрашивала тебя о компании Ричарда. Зачем ты вкладывала свои деньги в его компанию?

— Мы должны обсуждать это прямо сейчас?

— Мне бы хотелось. Я просто ничего не понимаю. Ты никогда не говоришь о папе. Ты молчишь о той аварии. Ты не рассказываешь мне, почему занималась инвестициями в бизнес. Ты моя мама, а я ничего о тебе не знаю.

— Это все прошлое. Не могли бы мы оставить его в прошлом?

Она закрывает глаза и откидывается на подушку позади нее, по сути, опять меня игнорируя.

— Но это не мое прошлое, мама.

Она приоткрывает глаза и щурится.

— После того, как умер твой отец, я не могла работать. Ричард дал мне возможность инвестировать часть страховых денег в стартап своей компании. Это была авантюра, но, в конце концов, все окупилось.

— Зачем было так рисковать?

— Я всем обязана Ричарду. Всем. Если б не он, я не знаю, где бы мы были.

Она снова переворачивается, и я понимаю, что ее откровения со мной закончены. Ну, теперь, по крайней мере, у меня появился еще один кусочек головоломки, какой бы сложной она ни была. Ричард нас спас. Не понимаю, о чем точно речь, и в следующий раз, когда она будет разговорчива, я выясню больше.

Как только дыхание мамы выравнивается, понимаю, что она засыпает, я направляюсь обратно в свою квартиру. Когда оказываюсь в своем квартале, звонит мой телефон.

— Привет.

Голос Престона низкий и хриплый. Просто слыша его, мне удается забыть все печали, появившиеся после визита к маме, тепло разливается по моему телу.

— Привет, — выдыхаю я.

— Ты снова не забрала свои бумаги.

— Я помню.

— Почему ты не ответила?

— Мне нечего было сказать.

Мы молчим в течение нескольких долгих минут, пока я не слышу, как он вздыхает.

— Я могу заскочить завтра, — говорю я.

Он обдумывает секунду, прежде чем ответить.

— Думаю, это не лучший вариант после того, что случилось в прошлый раз.

Я издаю смешок и он тоже.

— Да, ты прав. Возможно, нам стоит встретиться где-то еще. Где-то, где будет больше публики?

Я закрываю глаза и сглатываю, затем молча молюсь, чтобы он вновь не предложил воспользоваться курьерской службой. Я хочу увидеть его. Хотя бы на мгновение.

— У меня завтра вечером пациент, но после я могу зайти к тебе и оставить все у швейцара.

— Позвони мне, когда оставишь, и я их заберу.

На другом конце повисает пауза, и я удивляюсь, что звонок не прерван.

— Я хотела бы вкратце пробежаться с тобой по списку.

— Да, в этом есть смысл. Ладно, мой следующий пациент уже здесь. Увидимся завтра.

Повесив трубку, я клянусь, что чувствую каждую мышцу в своем теле: они сначала расслабились, затем снова напряглись. Я не готова отпустить его. Я не готова двигаться дальше.

Один день спустя

Я должна еще быть на работе. Я должна заканчивать последние детали для нового проекта. Я, безусловно, не должна находиться дома, слоняясь из угла в угол. Но вот я здесь, перед зеркалом, обновляю блеск на губах в сотый раз. Правда, уже пять часов вечера, но с новым проектом, который дает мне реальный шанс проявить себя, доказать всем, что я — неотъемлемая часть команды Ричарда. Погрузиться в проект недостаточно и прибить себя гвоздями к проекту недостаточно. Мне нужно показать высший класс, но вместо этого все мои мысли только о том, как я буду выглядеть, когда встречусь с Престоном. Черная юбка и шелковая блузка, черные туфли. В этом образе выгляжу так, будто только что вернулась домой с работы.

Наконец, после того, как, кажется, прошла вечность, мой телефон вибрирует новым сообщением.

Престон: Я внизу в холле.

Я: Поднимайся.

Я печатаю быстро, пока не передумала. Интересно, что он скажет. Мое сердце прыгает в груди, я жду.

Вдох. Выход.

Вдох. Выход.

Гудит домофон.

— Слушаю.

— Здравствуйте, мисс Гамильтон. К вам пришел Престон Монтгомери.

— Пропустите его.

Оставляю дверь открытой, моя грудь сжимается от волнения. Прошло всего несколько дней с тех пор, как его губы прикасались к моим, но я хочу этого снова и снова. Наши глаза встречаются, и я понимаю, что не единственная, кому этого хочется. Он тоже чувствует это. Его дыхание поверхностное, пока он изучает меня, заставляя учащаться мой пульс. Мы на расстоянии одного шага. Так близко, что если я протяну руку, то прикоснусь к нему. Внутри меня зарождается желание, подняв руку, кончиками пальцев провожу по его щеке. Его резкий вдох эхом разлетается по комнате.

— Неважно, что случится после, правда, даже если я потеряю свою лицензию, мне плевать.

Он сжимает нижнюю губу между зубами, и я боюсь, что может появиться кровь. Наконец-то отпуская ее, он говорит.

— Пойдем со мной.

В его голосе твердость, и это мой единственный шанс быть с ним.

— Что?

— Мне нужно время, что бы побыть с тобой. Мне нужно снова увидеть тебя, прежде чем я отпущу тебя. Я не готов к этому окончательно.

Вижу, как он делает глубокий вдох, и в своей голове слышу слово, которое он не договорил… пока.

— Знаю, что на кону моя работа, но, возможно, мы сможем найти способ, чтобы решить это.

Интересно, слышит ли он свою ложь или, как и я, также отчаянно верит, что у нас еще есть шанс, и цепляется за надежду.

— Но как? Что, если кто-нибудь нас увидит?

— Мы уедем куда-нибудь. Только ты и я, — он махнул рукой между нами. — Я знаю, что не должен предлагать такое, это неправильно, но я все равно спра…

— Да.

— Да?

Выражение его лица меняется сначала это неуверенность и страх, а потом облегчение. Это может быть наш единственный шанс быть снова вместе.

— Да, одна поездка. Одна прекрасная поездка, и потом…

Делаю глубокий вдох, но мне не хватает сил, чтобы произнести остальные слова, я знаю, в один прекрасный день это разобьет мое сердце.

— И потом я тебя отпущу.

Глава 29

Престон

Это не самая хорошая идея. Мы не должны заходить так далеко. Если АПА узнает, я могу лишиться лицензии (прим. Американская психологическая ассоциация, АПА (англ. American Psychological Association, APA) — одно из наиболее влиятельных объединений профессиональных психологов в мире, включающее специалистов из США и Канады, ассоциированных членов из других стран). Достаточно ли я доверяю ей, чтобы знать, что она никому не скажет?

Мы нарываемся на неприятности. Или, по крайней мере, я. Но, как наркоману, мне нужна новая доза. Какого черта я делаю? Какого черта мы делаем?

Возможно, есть шанс, что это сработает… кого я обманываю?

Дерьмо. Мне нужно мыслить рационально, но рядом с ней я не могу.

Она красивая. Безумно красивая. Она — все, чего я хочу и не заслуживаю. Я эгоист, но мне плевать. Она нужна мне, даже если только на мгновение. Я знаю, будут последствия. Но... твою мать. Я не могу отказаться от нее.

Только раз.

Может быть, два раза.

Насладиться.

Боже, это неправильно. Несомненно, я больший мудак, чем думал, но она — чистое искушение.

К черту все последствия.

Глава 30

Ева

Я спешу обратно в свою квартиру. Мне нужно собраться. Завтра после работы мы куда-то поедем. Не знаю, куда именно, Престон не вдавался в детали.

Думаю, что одних выходных будет недостаточно, хотя я соврала и согласилась на это, потому что думала, что откажись я от такой возможности, это вгонит меня в депрессию. Мысль о том, чтобы лишиться его близости, слишком страшна, чтобы добровольно отказаться от этого. Вот почему я соглашаюсь и даю обещание, которое, знаю, не смогу сдержать.

— Итак, что ты собираешься делать? — спрашивает Сидни, когда я рассказываю ей, что Престон пригласил меня на выходные.

— Сбежать, нахрен, от его системы.

Я смеюсь, и она тоже хихикает. Она думает, что это шутка, но, когда я перестаю смеяться и делаю серьезный вид, она также останавливается.

— Что ты имеешь в виду?

— Поскольку мы не можем быть вместе здесь, мы уезжаем. Мы собираемся вытащить друг друга из нашего окружения.

Она скрещивает руки на груди.

— Ты думаешь, что это хорошая идея?

— Не-а.

— Так почему ты делаешь это?

— Потому что я не могу отказаться от такой возможности.

Она понимающе кивает.

— Когда вы уезжаете?

Я делаю глоток вина, прежде чем ответить на ее вопрос.

— Завтра, после работы.

— Куда?

— Понятия не имею.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Я тоже.

Весь день еле сдерживаюсь на работе. Я не только не выспалась, но и очень сильно нервничаю перед сегодняшним отъездом с Престоном. К счастью для меня, по крайней мере, что касается рабочих моментов, мне удается держать все под контролем. Я начинаю лучше разбираться в технике самоконтроля и дыхания. Надеюсь, придет время, и я избавлюсь от гомеопатических средств, хотя они и похожи на конфеты. Вот если бы они еще помогали усмирить мое подсознание, когда я сплю.

Хуже всего — это присутствие адвокатов. Кто мог знать, что урегулирование чьих-то дел занимает столько времени? Знание того, что Ричард оставил свою долю в компании моей матери, наводит меня на мысль, что, возможно, ему также была необходима помощь психотерапевта. Я никогда не пойму, зачем он это сделал, или почему моя мама была тайным инвестором, но пока Майкл контролирует ситуацию, я чувствую себя в безопасности, и все по-прежнему на своих рабочих местах.

После ответа на электронные письма я, в основном, ерзаю в кресле, а затем вижу Майкла, который вышел в коридор из конференц-зала и машет мне рукой. Быстрыми шагами я направляюсь к нему и занимаю место за столом.

— Спасибо, что присоединилась к нам. Я скоро ухожу, но хотел спросить, все ли в порядке с твоей мамой.

Я щурюсь, услышав его комментарий.

— Да, конечно. Я имею в виду, никаких изменений, все, как всегда. Почему вы спрашиваете?

— Ну, мистер Шварц пытался связаться с ней, чтобы подписать какие-то бумаги по поводу наследства, но она не ответила на его сообщение. Мы хотели убедиться, что она в порядке.

— После того, как мы говорили по телефону, и до того, когда я видела ее, да, но я могу проконтролировать эту ситуацию на следующей неделе, если вы хотите?

Раньше, если мне приходилось слышать подобную новость, я шла прямиком к маме убедиться, что она в порядке, но я устала от того, что не живу своей собственной жизнью, и мне нужно прекратить делать подобное. Ей нужно научиться быть более самодостаточной. С выяснением причин, почему она не ответила на сообщения адвокатов, придется подождать.

— Это было бы здорово. Большое спасибо, — он встает и поправляет пиджак. — Я оставлю вас.

Я улыбаюсь ему, а затем перевожу свое внимание на адвоката.

— Спасибо, мисс Гамильтон, что вы уделили время, чтобы снова встретиться со мной. Я хотел обсудить, как бы вам хотелось распорядиться квартирой. На последней встрече вы сказали, что не хотите оставлять ее в собственности. Я хотел, чтобы вы озвучили свое окончательное решение, а если оно не изменилось, то я мог бы помочь вам с продажей.

— Я думала об этом и да, я не хочу оставлять квартиру. Насколько бы она мне не нравилось, это слишком близко к моей матери.

Я пытаюсь смеяться. Идея жить так близко к ней снова посылает мурашки по телу. Я люблю свою маму, но она высасывает из меня жизнь.

— Хорошо, я могу помочь найти агента по продажам, и когда придет время, помогу с бумагами.

— Большое спасибо, мистер Шварц. Если это все, я должна вернуться к работе.

— О, да, конечно. У меня есть еще несколько документов, которые мне нужно посмотреть.

Опустив голову вниз, он начинает что-то писать в своем блокноте.

Вернувшись за свой стол, ввожу в поисковик «риэлторы Манхэттена». Я слишком долго откладывала решение, пришло время уладить это.

Это свершилось. В тот момент, когда часы на моем рабочем столе показывают пять, я соскакиваю со стула. Сидни ждет за дверью, и мы отправляемся домой. Он должен быть там. Мой живот сводит от предвкушения, так же, как и мышцы всего тела. Как только Сидни открывает входную дверь, мой телефон вибрирует в кармане, и я прыгаю, пытаясь достать его. Сидни проходит по коридору, направляясь в свою комнату, а я проверяю сообщение.

Престон: я припарковался на «Рендж Ровере» в неположенном месте, рядом с твоим домом.

Я: Буду там через минуту.

Хватаю сумку, которую собрала прошлой ночью, и спешу на выход. Когда я подхожу к входной двери, слышу Сидни.

— Уходишь, не попрощавшись?

— Он внизу.

Она кивает.

— Будь осторожна, хорошо? И если вам понадобится моя помощь, независимо от того, когда это случится, позвони.

— Ладно.

Она притягивает меня в объятия, а затем отпускает. Я поворачиваюсь к ней спиной и иду к двери. Закусив губу, вхожу в лифт, стараюсь дышать ровнее, пока спускаюсь вниз.

Сердце стучит сильнее с каждым шагом, который приближает меня к внешнему миру и к тому времени, когда я вижу его припаркованный автомобиль, боюсь, что оно может взорваться. Я приняла неправильное решение?

Но потом мой мир останавливается и ответ на вопрос очевиден. Нет. Все верно.

Заходящее солнце отражается в его глазах, мерцающие кристаллы и сапфировые пятна танцуют в них на расстоянии. Боже, эти глаза. Он притягивает меня к себе. Его рот находит мой, и мои губы раскрываются. Пользуясь случаем, он углубляет поцелуй. Его язык борется с моим в порыве страсти и отчаяния, голода и желания. В тот момент, когда встретились наши губы, он будто борется за право собственности на меня. Чтобы обладать мной.

Но он не знает, что в этом нет никакой необходимости. В тот момент, когда я вижу его, я уже принадлежу ему.

— Я не должен был делать этого на публике, но когда я смотрю на тебя, теряю чувство реальности, — бормочет он и отстраняется от меня. — Все, садись в машину, пока нас никто не увидел.

Он открывает передо мной дверь, затем обходит вокруг к водительской стороне и садится в машину.

— Итак, куда? — спрашиваю я, пока натягиваю ремень безопасности, а он отъезжает от обочины.

— Ты когда-нибудь бывала на Род-Айленде? — улыбка играет на его губах.

— Не припоминаю.

— Хорошо, — ухмыляется он.

— И все? Это все, что ты мне скажешь?

— Да, это весело.

Я в шутку ударяю его по руке, а он нежно берет мою руку в свою, затем опускает наши переплетенные ладони себе на колени. Этот интимный жест, в котором я тону намного больше, чем хочу.

Пока мы выезжаем из города, я распрямляю плечи, все отчетливее принимая идею провести несколько дней с Престоном. Мягкая музыка играет на протяжении всего пути, и я теряюсь в мыслях, глядя на горизонт. Мы сидим в уютной тишине. Пальцы Престона выводят круги на моей ладони, и мы продолжаем нашу поездку к месту назначения.

— Как работалось сегодня? — наконец, он нарушает молчание, и я поворачиваюсь к нему и улыбаюсь.

Он отводит взгляд от дороги на долю секунды, и наши взгляды встречаются.

— Все прошло хорошо.

— Просто так?

— Ну, я немного волновалась, думая о предстоящей поездке, поэтому день тянулся долго. Затем адвокат Ричарда пришел поговорить со мной о квартире.

— Ты уже решила, что хочешь с ней сделать?

— Я собираюсь продать её, — его рука сжимает мою. — Не считая этого, день был хороший. Сейчас я работаю над новым проектом.

— Это замечательно.

— Спасибо, — смущенно улыбаюсь я, что для меня непривычно. — А что насчет тебя?

Хотя я не вижу выражения его лица, пока он смотрит вперед на дорогу, но замечаю, как он кривит губы.

— Ты не должен мне ничего рассказывать, если это неудобно.

Он кивает, и я вижу, как он с облегчением выдыхает.

— Как насчет того, чтобы рассказать о своей семье.

— Это я могу сделать, — с ухмылкой, отвечает он. — Что ты хочешь узнать?

— Все подробности, — заявляю я, вызвав его искренний смех.

— Ладно, все, так все. Мда. Ну, для начала, я один из троих детей в семье. У меня есть старший брат по имени Джейс, ты уже встречала его близнецов. Джейс работает в хедж-фонде моего отца, и еще есть Мэдлин, моя младшая сестра. Она работает в индустрии моды. Ты полюбишь ее, — говорит он, но хмурится, уловив подтекст в такой возможности.

Прямо сейчас знакомство с ней может спутать все наши карты. Он это знает, и я это знаю. Слишком много у него на кону, чтобы потерять. После недолгого молчания, он качает головой и, кажется, соглашается с моими мыслями.

— Где она работает?

— Она мерчандайзер в SHE.

Я мгновенно вспоминаю название — это передовая линейка модной одежды, продаваемая во всех высококлассных торговых центрах и престижных бутиках в городе.

— Вы очень близки?

— Да, очень. Мы говорим по телефону почти ежедневно и стараемся встречаться каждые выходные за ужином. Ну, не на этой неделе. Но, обычно встречаемся.

— Это так мило.

Мой голос выдает мои эмоции. Я могу видеть маму каждую неделю, но мы никогда бы не имели того, что есть у него в семье. Подобное просто невозможно, ей такое не свойственно. Чтобы отвлечься от мыслей о собственной семье, я возвращаюсь r теме нашего разговора.

Оставшееся время мы говорим обо все понемногу. Небольшие детали, которые для большинства могут показаться неважными, но мне очень важно получить эти крошечные сведения о человеке, которым является доктор Престон Монтгомери. Мне нравится слушать, как он рассказывает о своих родителях, которые женаты уже тридцать семь лет и до сих пор безумно любят друг друга. И когда он говорит о своем брате и сестре, я улыбаюсь от уха до уха.

Когда мы сворачиваем с шоссе, я предвкушаю головокружительное волнение. Два дня наедине с этим человеком… не могу дождаться.

Глава 31

Ева

Мы спускаемся вниз к длинному полуострову в Ньюпорте, Род-Айленд. В изумлении у меня открывается рот. Отель Касл-Хилл. Потрясающе, все, что я когда-либо представляла себе, думая о совершенстве.

Высоко на холме расположен красивый особняк с белой крышей и видом на океан. Это один из самых великолепных домов, которые я видела. Престон оставляет машину на круговой парковке, и мы достаем свой небольшой багаж. Воздух чист и свеж, поскольку большая часть зимы уже прошла, уступая место весне.

После регистрации мы отправляемся в причудливый коттедж, расположенный на побережье. Для наших выходных Престон арендует частную резиденцию. Прежде чем дверь успевает полностью закрыться, он оказывается рядом. Подняв меня на руки, переносит на гигантскую кровать с балдахином, расположенную в центре спальни. Я лежу на спине, а он опускается на меня. Я чувствую давление его губ и закрываю глаза, еле сдерживая стон. Его рот пробует на вкус мои губы. Его язык смакует вкус моего языка. Охваченная страстью, я чувствую, как тянет вверх край моей блузки. Он отстраняется, и я открываю глаза. Престон стягивает с меня через голову рубашку, затем медленными, точными движениями снимает с меня всю остальную одежду. Я лежу на кровати обнаженная, глядя на то, как раздевается он, и по моему телу пробегает дрожь. Он высокий и мускулистый. Каждая мышца четко высечена. Это первый раз, когда я вижу его обнаженным.

Он идеален.

Завораживает.

Его взгляд дикой похотью зажигает во мне огонь. Я хочу, чтобы он дотронулся до меня, но он просто смотрит. Как хищник, выслеживающий свою добычу, пока наконец не набрасывается.

Развожу шире ноги, позволяя ему приблизиться. Когда он нависает надо мной, я поднимаю свои бедра. Каждая клеточка моего тела дрожит от предвкушения. Он нужен мне. Моя кожа — как оголенный провод — готова воспламениться в любой момент. Он трется о мой вход, вызывая у меня стон. Продолжая дразнить меня, Престон скользит своим членом по моим складочкам.

Сладкая пытка.

— Престон… — вскрикиваю я в отчаянной мольбе.

Наши взгляды встречаются. Голубая радужка его глаз почти полностью исчезает под черным зрачком. Он смотрит на меня так, будто хочет поглотить каждый дюйм моего тела, затем медленно проталкивается внутрь, ласкает мое лицо и заглядывает в глаза, погружаясь дюйм за дюймом. Движения его тела неторопливые, и одним быстрым подъемом бедер я сокращаю расстояние, разделяющее нас. Он полностью во мне. Престон контролирует свое тело, пока мои мышцы растягиваются, чтобы принять его и полностью отдаться ему.

— Пожалуйста… — со стоном умоляю я.

Престон заглушает крики, накрывая мой рот и двигая бедрами в мучительно медленном ритме. Когда я думаю, что не смогу вынести эти сладкие пытки, он выходит из меня и снова кружит своим членом у моего входа, дразня меня. Затем входит.

Снова и снова.

Каждый раз ему все труднее и труднее сдерживаться.

Он все глубже погружается, переходя от медленных толчков к быстрым.

Я приветствую каждое его движение, встречая всем телом. Пытаюсь не опускать руки, цепляясь за его плечи, обвивая ногами его тело. Престон приближает меня к блаженному финалу, но замедляется, затягивает, мучает меня.

С каждым движением я все ближе к кульминации, на грани блаженства. Пока, наконец, полностью не отдаюсь этому. Возвращаясь из сладкой дымки, я слышу яростное рычание, слетающее с его уст, оповещающее, что и Престон достиг своей кульминации.

Мы лежим, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя. Тело Престона давит на меня своей тяжестью. Его сердце бешено колотится, как и моё собственное. Они бьются в унисон. Как будто мы едины, и ничего больше не имеет смысла на данный момент. Через минуту он приподнимается, оставляя на моих губах мягкий поцелуй.

— Было потрясающе.

Престон снова целует меня, и я улыбаюсь. Он проводит своим языком по краешку моих губ, а потом отстраняется.

— Идеально, — бормочу я.

Он покидает мои объятья, поднимается с кровати, пересекает комнату, и я чувствую, будто оказалась в прекрасном сне. Надеюсь, что я никогда не проснусь.

Престон возвращается в халате, держа в руке еще один для меня. Глядя на этот жест, мои губы растягиваются в улыбке.

— Спасибо.

Я встаю с кровати, покрывало падает, мое тело обнажено. Взгляд Престона пробегает по моему телу, и я вижу желание в его глазах.

— Как такое возможно, я просто на тебя смотрю и хочу большего? — его голос спокойный и ровный, и это заставляет меня дрожать от желания.

— Не уверена, но если тебе станет легче, я чувствую то же самое.

Он посылает мне небольшую улыбку и качает головой.

— Не-а… Не станет.

Подхожу к нему ближе, заворачиваясь в халат.

— Итак, чем бы предпочла бы заняться этим вечером? Не хочешь поехать в город и поужинать?

— Серьезно?

— Как всегда.

— Тогда я хочу остаться здесь с тобой… голой.

— О, слава Богу, — он смеется над моими словами и притягивает меня к себе. Сжимая меня в объятьях, Престон оставляет нежный поцелуй на моих губах. — Тогда сделаем заказ в номер? — бормочет он в мой рот.

— Ммм… хм.

Руками пытаюсь обнять его вокруг шеи, но он отстраняется, прежде чем я успеваю застонать в знак протеста.

— Сначала перекусим.

Престон подходит к журнальному столику и берет меню обслуживания номеров.

— Вот, давай взглянем, и я им позвоню.

— Отлично, — дуюсь я, хватаю меню и переворачиваю страницу. — Мне клубный сэндвич.

— Ты читаешь мои мысли, — ухмыляется он, берет телефон и набирает номер. — Привет, да. Я бы хотел сделать заказ в номер. Два клубных сэндвича с картошкой фри. Да, это было бы идеально. И бутылку… — Престон перестает говорить и спрашивает меня губами: — Вина? — я киваю. — Да, и бутылку… «Совиньон Блан» вы рекомендуете? Хорошо, отлично. Спасибо.

Престон кладет телефон обратно и поворачивается ко мне.

— У нас есть тридцать минут. Как мы их проведем?

Его губы складываются в самую порочную улыбку, которую я когда-либо видела, и клянусь, что от подобного зрелища растекаюсь в лужу прямо в центре нашего коттеджа.

— Душ, — и поднимаю брови с намеком.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Вместе мы идем в ванную и заходим в душ. Горячая вода расслабляет каждую клеточку, пока Престон намыливает мое тело. Каждое проявление его силы заставляет мое тело дрожать, даже в жару. Когда он опускается передо мной на колени, я уверена, что мои собственные ноги меня выдают. Но это не так. Ну, по крайней мере, до тех пор пока его губы не находят меня. Он раздвигает мои ноги и пожирает меня.

И я дрожу снова и снова под струями воды.

Спустя час мы сыты, сидим перед камином и пьем вино. Наступил вечер, и огонь, потрескивая в темной комнате, бросает тень на лицо Престона.

Зацепив ногами ножки стула, я откидываюсь на спину и делаю глоток из своего бокала. Престон смотрит на меня через кофейный столик.

— Я тут подумала, что за столько времени, сколько мы провели вместе, я едва ли знаю о твоей жизни, — говорю я, снова поднося бокал ко рту.

— Это неправда. Я рассказал тебе о своей семье.

Я издаю смешок в ответ на его слова.

— Престон, это было сегодня. Ты только что рассказал мне это.

— Что ж, я не мог рассказать тебе раньше… будучи твоим… — на его лбу появляются морщинки.

— У меня есть идея. Как насчет того, что мы не обсуждаем нашу ситуацию в этот уикенд.

Он открывает рот, чтобы заговорить, но я поднимаю руку.

— Нет, правда, Престон. Я не хочу тратить свое время на споры, зачем нам возвращаться к этому. Мы оба знаем о последствиях, если будем вместе, нас поймают. Нет необходимости обсуждать это снова.

— Достаточно справедливо. Что ты хочешь знать?

— Я понятия не имею. Ты ставишь меня в тупик подобным вопросом. Что я, по-твоему, должна спросить после такого? Какой-то тупой вопрос, что бы ты взял, если бы тебе предстояло оказаться на необитаемом острове?

— Все просто. Я бы взял свой iPad. Таким образом, у меня будут книги, музыка и я смогу позвонить по Skype, — его глаза блестят с иронией, и я продолжаю в свою защиту.

— Жульничаешь. И поправочка… на острове нет Wi-Fi.

— Ты должна давать такую информацию, прежде чем задать вопрос, — дразнит он, и я смеюсь.

— Я еще даже не задаю вопрос.

— Туше. А что насчет тебя? Ограничения по Wi-Fi в моей версии нет, что ты возьмешь?

— Свою коллекцию книг Джейн Остин.

— Что? Не книгу про вампиров или про одного богатого генерального директора? — широко раскрыв глаза он изображает удивление.

— Ха-ха-ха. Нет, умник, и мне нравятся книги, где речь о ведьмах. Но если бы я оказалась на острове, то не стала бы их брать.

Я перестаю улыбаться и прищуриваю глаза, глядя на него. Это мой шанс знать все, что я когда-либо хотела о нем узнать. Я не хочу тратить время на глупости. Но, в то же время, если он начнет откровенно говорить, я не хочу его спугнуть. Нужно сохранить непринужденную атмосферу. На минуту я замолкаю, стараясь придумать, о чем спросить… ничего.

— Ты вырос в городе? — наконец, спрашиваю я.

Престон поднимает голову, наши взгляды встречаются.

— Да. Родился и вырос в городе.

— Где именно?

— Верхний Ист-Сайд. Я переехал в центр города для учебы в колледже, а потом, получив докторскую степень, купил свой дом в Мюррей-Хилл.

— Тебе нравится жить там?

— На мой вкус, много молодежи, — говорит он, прежде чем понимает. — Я имею в виду…

— Все в порядке. Должна с тобой согласиться. Не могу представить… Подожди. А сколько тебе лет? Странно, но я этого не знаю, — мое сердце замирает, когда я понимаю, сколько всего не знаю и сколько мне до смерти хочется узнать.

— Мне тридцать четыре.

На десять лет старше меня. Почему я только сейчас узнаю об этом? Но, если подумать, в сложной схеме наших отношений пункт про его возраст — это наименьшая из наших проблем.

— Немного староват, чтобы тусить каждую ночь в барах.

— Пожалуй, слишком стар, чтобы делать это, — посмеивается он.

— А раньше? Когда был в колледже, ты был большим тусовщиком?

— Было дело.

— Что заставило тебя остановиться?

— Когда умерла Слоун, я остановился.

Престон замолкает, и я принимаю его откровение. Я хочу спросить больше, но не смею. Если бы он хотел рассказать, то продолжил бы. Я как никто другой понимаю, что не стоит давить на человека, который не готов открыться. Мы молча смотрим на огонь. Просто наслаждаемся молчанием. Это уютная тишина, как будто мы знаем друг друга всю жизнь. Секунды проходят, становятся минутами, и вскоре наши бокалы пусты. Дрова прогорели, оставив потрескивать угольки.

— Я тоже не большой любитель тусовок, — наконец, говорю я.

Его взгляд возвращается ко мне, и он будто впервые на меня смотрит.

— Ты меня обманываешь, — говорит он, с вызовом поднимая бровь.

На его лице появляется искренняя улыбка, он вздыхает и расслабляется на диване.

— Веришь или нет, это действительно так. Дело прежде всего в моей маме, я никогда не знаю, когда зазвонит телефон. И, как правило, всегда остаюсь трезвой. Хотя, после смерти Ричарда, я предавалась выпивке гораздо чаще, чем обычно.

— Это обычное дело. Каждый горюет по-своему.

Я вытягиваю губы, глядя на его, а потом ухмыляюсь:

— Ты лечишь меня прямо сейчас?

Его глаза расширяются, а затем он смеется.

— Ой. Иногда я просто не могу это выключить.

— Все нормально. Это одна из вещей, которая мне в тебе нравится.

— А какие другие вещи?

Престон ставит свой бокал и встает. Он подходит ближе и, подняв на руки, уносит в своих объятиях, уткнувшись губами мне в шею, щекоча и покусывая чувствительную кожу.

— Опять? — хихикаю я, когда он укладывает меня на кровать, начиная развязывать халат.

— Если это все, что у меня есть, я планирую воспользоваться каждым мгновением. Не хочу терять ни минуты, ни секунды нашего времени.

И уже в третий раз, с тех пор как мы оказались вдвоем в Касл-Хилл, он восхищает меня. Целиком и полностью.

Глава 32

Ева

Всюду был запах. Я не могла от него избавиться. Я смотрела вниз, разглядывая свои дрожащие руки, пока по моим тонким пальцам стекала темно-малиновая густая, вязкая жидкость. Она липла и тянулась по всей поверхности кожи. Пронзительный крик заполнил комнату. Я повернулась на звук, но потом поняла, что он исходил от меня.

Дернувшись вперед, я утыкаюсь в чью-то грудь. Мои глаза еще не привыкли к темноте, и сквозь нахлынувшие слезы, я отчаянно пытаюсь понять, где нахожусь.

— Ш-ш-ш.

Я чувствую прикосновение рук, они тянут меня вперед, укутывая своим теплом.

— Я держу тебя. Ты в порядке.

— Нет. Я не в порядке, — кричу я, вырываясь из его объятий, освободив руки, ощупываю свое тело, пытаясь найти источник крови.

— Что ты ищешь?

Нервно всхлипываю. Престон держит меня и качает в объятиях. На мои попытки вырваться, он еще крепче обнимает меня.

— На тебе ничего нет.

— Мне нужно вытереть это, — отчаянно шепчу я.

— Там ничего нет.

Он притягивает меня на колени, и я уступаю ему. Мое тело обмякает. Я позволяю ему успокоить меня.

Медленно мой пульс восстанавливается, нехватка кислорода уже не так сильно пугает. Когда я, наконец, начинаю нормально дышать, Престон тянет меня за подбородок, чтобы я посмотрела на него. Его брови нахмурены, во взгляде печаль. Проводя пальцем по щеке, он ловит мою слезу, стекающую по щеке.

— Что я могу сделать? — умоляюще спрашивает он.

— Просто обними меня.

— Это я могу.

И он это делает. Он обнимает меня. Держит до тех пор, пока не останавливается весь поток слез, пока меня не покидает паника. Я слышу, как стучит его сердце, и это меня окончательно успокаивает. Глядя вверх, понимаю, что он заснул, обнимая меня. Мое сердце переполняет волнение. Он заботится обо мне. Никогда я не чувствовала себя в безопасности, никто так обо мне не заботился. В его объятиях замирает мир, есть только я и он, а все остальное не имеет смысла.

Удостоверившись, что он крепко заснул, я выползаю из постели, двигаюсь тихо, чтобы не разбудить его. Нахожу сумку и вытаскиваю свой дневник. Пристроившись на краю постели, тихо сижу и наблюдаю. Каждое движение, каждый его вдох я пропускаю через себя, стараюсь запечатлеть в своем сердце и навсегда сохранить в памяти. Чувства к этому мужчине переполняют, пульсируют прямо сейчас. Я влюбляюсь в него, и с каждой проведенной с ним минутой, все только усложняется. Потому что для меня это не просто секс. Я не могу просто так все забыть, вычеркнув его из своей жизни.

Престона Монтгомери нереально забыть. Он так глубоко пробрался внутрь мне в душу, что я боюсь, у меня нет ни единого шанса, и в один прекрасный день я окончательно и бесповоротно влюблюсь в этого человека.

Прошлой ночью я сидела и наблюдала за спящим Престоном, и где-то между очередным вдохом и выдохом он притянул меня к себе, и я заснула. Открыв глаза, понимаю, что теперь он смотрит на меня, словно изучает.

— Что?

— Я слежу за тобой.

— Звучит жутковато, — со стоном говорю я, но про себя улыбаюсь. Оба хороши. — Хватит на меня смотреть. Я, наверное, выгляжу ужасно.

— Знаешь, что делает тебя красивой? То, что ты не знаешь, как ты прекрасна.

— Сейчас я выгляжу не самым лучшим образом.

— Детка, неважно, что ты делаешь, ты не можешь быть некрасивой.

В удивлении широко открываю глаза, сначала от его слов, а потом от того, как он меня называет. От услышанных слов я таю. Тепло разливается по моим щекам.

— Спасибо.

— Иди сюда.

Его голос хриплый. И я хочу прижаться к нему, но сначала мне нужно почистить зубы. Неважно, как сильно я его хочу, привести себя в порядок — приоритет номер один. Я собираюсь покинуть кровать, но две руки оборачиваются вокруг моей талии.

— Эй.

— Куда ты собралась?

Престон обнимает меня со спины, уткнувшись лицом мне в шею. Его дыхание чувствуется на моей коже, и это невероятное ощущение посылает мурашки по всему телу.

Вначале это нежные поцелуи, а затем он подключает язык, выводя круги на шее, и я дрожу всем телом, а все мои усилия встать с постели напрасны, поскольку этот мужчина полностью владеет мной, опускаясь поцелуями вниз вдоль моего позвоночника.

Прежде чем я осознаю, что происходит, меня переворачивают на спину, и Престон нависает надо мной. Он наклоняется, продолжая целовать мой живот. Его язык очерчивает путь от моего пупка и ниже… к бедру.

Легкие поцелуи.

Нежные покусывания.

— Что это с твоей кожей? — бормочет он, глядя на мое тело.

Внезапно Престон поднимает мои ноги себе на плечи. Он изучает мое тело. Его пальцы скользят глубоко внутри меня, работая в едином ритме с мастерскими движениями языка. Мое дыхание сбивается.

Я чувствую, что распадаюсь на части, пока он вкушает меня.

— Вот так, детка, — бормочет он моему телу, пока я теряюсь в своем удовольствии и взрываюсь.

Когда спускаюсь с небес, Престон снова меня рассматривает.

— А что насчет тебя? — мои губы складываются в легкую улыбку.

— Это было и для меня.

Восхитительно сексуальная ухмылка расплывается на его лице. Кто этот человек? Он так отличается от того Престона, в которого я влюбилась. Боже мой, я в беде. Реально влипла. Потому что небеса знают, я не способна уберечь свое сердце от такого Престона. Потому что Престон уже им владеет, а прошел только один день.

Вместе принимаем душ. В этот раз мы моемся не отвлекаясь. Престон полон решимости и не идет ни на какие уступки, утверждая, что мне нужен завтрак.

После завтрака — наши любимые вафли — мы оказываемся сидящими в деревянных креслах-лежаках на большом газоне, рядом со спуском к пляжу. Вид завораживает — под нами простирается океан, уходящий к горизонту, и волны, разбивающиеся о берег

— Не замерзла? — спрашивает Престон, сидя рядом со мной.

Я обнимаю себя руками, но под пальто мне не холодно. Мне комфортно. Прошло очень много времени с тех пор, как я чувствовала себя так умиротворенно, что даже если бы сейчас наступила зимняя стужа, я бы не сдвинулась с места

— Все идеально.

Он наклоняется ближе, преодолевая пространство, отделяющее наши лежаки, и захватывает мои губы. Его нежный поцелуй мягко подталкивает мои губы раскрыться, и я дрожу от предвкушения. И пускай это только один поцелуй, но я теряюсь в ощущениях и не хочу возвращаться в реальность.

Мы отстраняемся друг от друга, наши взгляды встречаются.

В его глазах я вижу желание, и эта мысль пугает меня. Я должна его отпустить? Как я смогу отпустить того, кто заставляет меня чувствовать так много?

Благодаря ему я чувствую себя красивой. Благодаря ему я чувствую себя особенной. Благодаря ему я чувствую себя свободной.

— Ты счастлива? — спрашивает он.

— Вне всякого сомнения, — улыбаюсь я в ответ.

— Хорошо, потому что это только начало. Я распланировал весь день.

Он вскакивает и протягивает ко мне руки. Когда я протягиваю ему свои, часть меня хочет отступить. Остановить время. Как только я встаю, начинается отсчет. Словно мелкие песчинки, медленно пересыпается время. Конец близок.

Я уже решила, что не буду зацикливаться на том, что будет завтра. Вместо этого изображаю самую большой улыбку в мире, клянусь, что Престон никогда не сможет догадаться, о чем я думаю. Мы идем в сторону главного здания, но вместо того, чтобы зайти внутрь, он просит ключи от своего автомобиля. Оказавшись в машине, он берет мою руку и слегка сжимает.

— Поскольку мы не покидали наш домик, я подумал, что было бы интересно увидеть Ньюпорт.

— Я не против остаться в коттедже, — прищуриваюсь в ответ, и Престон смеется.

— Уверен, что так и есть.

— Так, что там на счет Ньюпорта?

— Ну, это небольшой прибрежный городок, я полагал, что мы могли бы начать с осмотра достопримечательностей. Потом мы можем пообедать.

— Отличный план.

Спустя несколько минут мы въезжаем в причудливый приморский город. На улице я замечаю много исторических зданий и понимаю, как чудесно было бы тут летом. Хотя погода сейчас не самая благоприятная, но пройдет еще несколько месяцев, и Ньюпорт расцветет во всей красе. Престон съезжает на парковочное место, а затем, как истинный джентльмен, подает руку и помогает мне выйти из машины. Поднявшийся океанский бриз трепет мои волосы, и они хлещут мне в лицо.

Я плотнее укутываюсь в свое легкое пальто, Престон обнимает меня за плечо, связывая нас в единое целое. Чувствую его тепло даже через ткань и мгновенно согреваюсь.

Мы проходим множество магазинов, заглядываем внутрь, разглядывая милые аксессуары и безделушки, которые может предложить туристам Ньюпорт.

Отпустив меня, Престон направляется к противоположной витрине магазина. Провожу пальцами по полке со стеклянными баночками, поднимаю одну и изучаю изображение. Обводя взглядом помещение, замечаю, как Престон идет к кассе. Он что-то держит в руках, но я не могу разглядеть, что это такое. Продавец это быстро заворачивает, проводя оплату картой. К тому моменту, когда я подхожу ближе, он оборачивается, видит меня и улыбается. Выходя из магазина, Престон берет меня за руку, и я поворачиваюсь к нему.

— В квартале отсюда есть прекрасный небольшой ресторанчик. Ты еще не проголодалась? — спрашивает он.

— Я никогда не против перекусить.

По пути заглядываем еще в несколько магазинов, и все это время Престон продолжает держать меня за руку — как будто мы влюбленная пара, приехавшая в романтическое путешествие, а не врач и пациентка, которые прячут от всех свои отношения. Прикосновение его нежных пальцев заставляет меня верить в эту ложь.

Как только мы пересекаем улицу, вижу ресторан, но прежде, чем войти, замечаю прямо по соседству небольшой книжный магазин. Это прекрасно. Снаружи здание имеет причудливый вид. Нарисованные грибы украшают стекла витрин, а гигантские цветы дополняют фасад спереди.

— Мне нужно туда попасть. Есть одна книга, которая мне жизненно необходима, — признаюсь я, и мы вместе заходим в «Бук Тайм».

Войдя внутрь, я попадаю в нереальный мир. Судя по интерьеру по мотивам «Алиса в Стране Чудес» — это дорогой магазин. Там даже есть столики для чаепития, чтобы коротать время в ожидании обслуживания. Отпускаю руку Престона и прямиком направляюсь в раздел, где находятся новые релизы для молодежи. Он следует на шаг позади. Иду вперед, чтобы схватить книгу, которую хочу купить, и Престон тянется к ней. Наши руки соприкасаются, посылая электрический ток через мое тело.

Его прикосновение опьяняет, манит… притягивает.

Его ослепительно голубые глаза встречаются с моими, показывая мне, что он чувствует тоже самое, думает так же, как я. Хочу, коснуться его снова. Оживить это чувство, когда наши руки и тела соединены. Но мы в книжном магазине, поэтому я успокаиваю растущий голод, глядя на стопку книг перед нами.

— Не знал, что ты читаешь янг эдалт.

— Что?

— Молодежную литературу. Очевидно же. Книги для подростков.

Он смеется над моей реакцией.

— Я просто хотел посмотреть на обложку, не знал, что тебя интересует подобная литература, — подмигивает он.

— Они лучшие! — восклицаю я, и он улыбается, глядя на мое взволнованное поведение.

Бабочки, летающие в моем животе после той искры от нашего соприкосновения руками, выбили меня из колеи, и, видимо, я утратила все силы, чтобы контролировать свои эмоции.

Престон снова смеется. На этот раз его безудержный смех согревает мое сердце.

— Не переросла ли ты истории про летающих ведьм, а?

— Гм, нет.

— Ну, тогда, думаю, нам повезло, что у них осталось два экземпляра, и мне не придется драться с тобой.

Я закатываю глаза, потому что его лицо озаряется широкой улыбкой.

— Расслабься, я шучу, но, если ты говоришь, что они лучшие, я собираюсь купить один экземпляр для моей сестры. Ей нравился один вампир.

Его кристально голубые глаза сияют, когда он говорит о своей сестре, он тянет оставшийся экземпляр с полки и берет второй из моей руки.

— Давай.

Мы направляемся к стойке регистрации, и Престон протягивает продавщице наши книги. Она нам улыбается.

— Это все, сэр? — спрашивает она, сканируя два экземпляра.

— Да.

— За все двадцать девяносто девять.

Я достаю свой кошелек.

— Не-а. Плачу я.

Смотрю на него с удивлением.

— Ты не можешь купить мне книгу.

— Уверен, что могу.

— Но…

Он смотрит серьезно и твердо. Так что я соглашаюсь.

— Ладно, — киваю я.

Престон расплачивается, мы идем к выходу и направляемся в ресторан. Это очень милый ресторанчик, внутри только несколько столиков. Большинство расположено снаружи, где лучший вид на лодки в гавани. После того как хозяйка вручает нам меню, наклоняюсь ближе.

— Итак, что ты хочешь? — спрашиваю я, а он загадочно улыбается на мой комментарий. — На обед, Престон.

Он подмигивает, и я глубоко вздыхаю.

— Не могу взять тебя в любом месте, ты же знаешь?

— Хорошо, хорошо. Я буду с тунцом. А что насчет тебя?

— Салат «Цезарь».

— О, интересный выбор, — говорит он, и я хмурюсь, глядя на него.

— В смысле…

— Ну, каждый раз, когда мы едим, тебе удается заказать продукт с самым большим содержанием сахара или калорий. Я ждал, что ты предпочтешь что-то более калорийное, чем салат.

— Эй. Я ем и другую еду, она не всегда вредная, — ворчу я, и его улыбка становится шире. — Да, ем.

Он смеётся, и я готова пригвоздить его взглядом.

— Да, ем.

— Ладно, пусть так. Какая твоя любимая еда?

Я складываю руки на груди и драматично вздыхаю.

— Хорошо, ты прав.

Мой ответ вызывает большую улыбку на его губах.

— С другой стороны не все, что тебе нравится, вредно. Я тебе нравлюсь.

Он ухмыляется, и я качаю головой, но уже не могу скрыть гигантскую улыбку. Этот Престон игрив, и часть меня хочет, чтобы мы вечно могли жить в этом фальшивом мире. К сожалению, я знаю, что это ненадолго.

— Ты мне нравишься, — соглашаюсь я.

— Ты мне тоже, наверное, больше, чем следовало. Но когда я с тобой, все сходится. Все имеет смысл.

Мы оба замолкаем.

— Итак, очевидно, ты бывал в Ньюпорте до этого. Как часто? — говорю я, по сути, меняя тему.

— Не так, как раньше. Я вырос в городе, у моей семьи был дом в Хэмптоне, где мы проводили лето, когда я стал старше, я и мои друзья из средней школы провели здесь неделю.

— Значит, ты много путешествовал?

— Честно говоря, не так уж и много. Между моей волонтерской работой в больнице и частной практикой…

— Подожди, ты волонтер?

— О, да. Я думал, ты знала. Несколько часов в неделю я провожу в больнице, бесплатно помогая пациентам.

Мне кажется, что есть в этой истории что-то большее, чем он говорит, но я не лезу.

— А что насчет тебя? Ты путешествовала?

— Нет, никогда.

— Из-за твоей мамы?

— Да.

Престон кивает, и приятно осознавать, что этот человек знает и понимает меня.

— Я всегда хотела путешествовать, но, как обычно, перед самым отъездом у мамы случался приступ, и поездка отменялась. Каким бы удивительным ни был Ричард, его компания только начинала развиваться, поэтому я никуда не ездила. Потом я поступила в колледж, сосредоточилась на обучении и экзаменах. Так что и правда, единственное место, где я была… нигде.

— Ну, теперь ты была в Ньюпорте, Род-Айленд.

— И это мое любимое путешествие.

Я молчу, что любое место рядом с Престоном будет моим любимым, но от того, как его опытный глаз оценивает меня, думаю, он знает.

— Куда бы ты хотела поехать? Если бы ты могла отправиться в любую точку мира, что бы это было?

С тобой? В любом месте.

— Я люблю историю и архитектуру, поэтому куда-нибудь в Европу. Будучи большим поклонником Джейн Остин, я бы хотела поехать в Англию.

— Тебе бы понравилось.

— Ты бывал там?

— Во времена учебы в колледже, я был заядлым театралом. Так что я и… — он запинается и сглатывает. — Мы со Слоан посетили театр «Глобус».

— Ничего себе. Это, должно быть, незабываемо.

— Да, так и было.

Он выглядит так, будто потерялся в воспоминаниях. Покачав головой, Престон берет себя в руки, в тот же момент появляется официантка и принимает наш заказ.

Спустя менее чем тридцать минут наши тарелки пусты. Оплатив счет, Престон наклоняет голову вправо.

— А теперь чем бы ты хотела заняться?

— Вернуться в гостиницу?

— Ты не хочешь увидеть пляж?

— Нет.

— Маяк?

— Нет.

— Чего ты хочешь, Ева?

Я дрожу от того, как он произносит мое имя.

— Тебя. Только тебя.

Он смотрит вниз, его грудь поднимается и опускается от частых вздохов.

— Я весь твой, — шепчет он, я едва его слышу. В данный момент.

Когда я смотрю на него, меня не волнуют причины и последствия.

Я хочу, чтобы он поглотил меня.

Тело, разум и душу.

И это именно то, что он делает с того момента, как мы входим в наш коттедж.

Мое тело трепещет в ожидании. Жажда его прикосновений слишком велика.

Я одурманена этим желанием. Срываю с себя одежду и становлюсь перед Престоном совершенно обнаженная. Медленно приближаюсь к нему и провожу руками по футболке на его груди, опускаюсь ниже, зацепив за края, тяну вверх, обнажая его торс, затем тянусь к его ремню, желая побыстрее его освободить, но он останавливает мою руку.

— Терпение.

— Я не могу. Ты нужен мне, — умоляю я, но он качает головой.

— Хочу взять тебя медленно. Хочу насладиться каждым прикосновением, каждым вкусом, каждым ощущением

Мой мозг хочет закричать «не надо медленно!», потому что я знаю, что это значит, но я не в силах ему возразить. Мои глаза меня выдают, потому я просто стою и смотрю, как Престон наблюдает за моей реакцией, разглядывая с головы до ног.

Его губы скользят вниз по моему телу. Когда он достигает груди, то захватывает в рот сосок, играет языком, покусывает и тянет вверх. Отстраняясь, он движется дальше вниз к животу, а я невольно запутываю пальцы в его непослушных волосах.

Мне нужны его губы. Мне нужен его рот.

Почувствовав мое желание, Престон возвращается и целует меня. Когда наши языки дразнят друг друга, его руки продолжают исследовать, раздвигая мою набухшую плоть и скользя внутрь. Я задыхаюсь от ощущений, тяжело дышу, в то время как его пальцы проникают в меня. Когда он увеличивает свой ритм, мои внутренние мышцы сжимаются вокруг его пальцев. Голова дергается взад и вперед, когда я достигаю своего пика блаженства. Престон продолжает, пока мой оргазм не стихает, затем он убирает пальцы и толкает меня на кровать. Сквозь прикрытые глаза я смотрю, как он раздевается, затем ползет по моему телу и начинает дразнить мой вход своей жесткой длиной.

— Боже…, — стонет он, медленно входя. — Я хочу зарыться в тебя. Я хочу быть глубоко в тебе, не зная, где заканчиваешься ты и начинаюсь я.

Его движения мучительно медленные. Мое тело так отчаянно нуждается в большем, что я двигаюсь навстречу, чтобы полностью похоронить его внутри своего все еще дрожащего тела.

Желая большего.

Нуждаясь в большем.

— Как же... — выскальзывает он, — чертовски хорошо, — шепчет Престон и погружается обратно.

Он поддерживает неторопливый ритм, пока мы оба не приближаемся к разрядке. Последним толчком бедер он погружается в меня, и я приветствую блаженство, уносясь в бесконечную пропасть удовольствия. Каждая мышца сжимается вокруг него, пока у его тела не остается иного выбора, кроме как последовать за мной.

Вместе, тяжело дыша, мы лежим на кровати. Мои светлые волосы разметались по его груди, в то время как наше дыхание медленно восстанавливается.

Свет проникает сквозь окна, напоминая, что еще остался день, и мы вернемся к реальности завтра.

— Что-то еще запланировано на сегодня? Или мы можем остаться здесь? — говорю я, целуя его грудь между словами.

— Как бы мне не хотелось продолжения на весь день, я хотел отвезти тебя к маяку. Потом мы можем поужинать.

— Отлично, — на выдохе произношу я, продолжая покрывать поцелуями его торс, опускаясь ниже. Как только я касаюсь языком четкой линии его пресса, он тянет меня вверх. Заключив в объятья, обнимает, шепча на ухо.

— Позже. Давай, одевайся, — говорит он, и я посылаю ему игривую ухмылку. — Нет, ничего такого. Ты одна примешь душ, или мы никуда не попадем. А вообще, забудь про душ. Мне нравится мысль о том, что ты… пахнешь мной, — ухмыляется он.

Оранжевые полосы появляются в небе, и солнце продолжает свой дневной путь. Оно бросает мягкий отсвет, делая голубую воду полупрозрачной. С каждым порывом ветра сквозь облака вспыхивают розовые оттенки. Это одно из самых прекрасных зрелищ, которые я когда-либо видела, а присутствие рядом Престона делает его еще более значимым.

Взгляд Престона устремляется к горизонту, а его рука слегка сжимает мою. Интересно, чувствует ли он то же, что чувствую я? Ветер трепет мои волосы, отбрасывая их на мое лицо, пока мы поднимаемся ближе к маяку.

Престон рискованно близко оказывается к обрыву, направляясь по дорожке. Когда моя нога соскальзывает, он поворачивается и тянет руку, чтобы помочь мне. Наши руки встречаются, он улыбается, глядя на меня. Это выше моих сил.

Боже, какой он красивый. Но сейчас я не могу думать об этом.

Если бы только мы были просто двумя посторонними людьми. Если бы только это было возможно. В скором времени он останется в памяти лишь ярким воспоминанием о прекрасном времени. Он станет главой в закрытой книге.

— Ты идешь?

Он смеется, и я понимаю, что была поймана на том, что разглядывала его.

— Хм, да. Мы можем зайти внутрь?

— Нет, к сожалению, он закрыт для посещений.

Мне кажется, что я в сказке, когда мы садимся за маленький столик для пикника и наблюдаем, как последние солнечные лучи танцуют в небе. Дрожь пробегает по моему телу, когда поднимается ветер. Престон притягивает меня к себе и проводит руками вверх и вниз по моей спине, чтобы согреть.

Мы молча сидим. Я понимаю, что не могу произнести ни единого слова, чтобы отразить душевные эмоции. Каким бы замечательным не был этот момент, каким бы прекрасным не было наше проведенное вместе время, оно имеет горько-сладкий привкус.

Когда мы возвращаемся обратно в коттедж, замечаю, что Престон организовал ужин при свечах. Крошечные огни мерцают на стенах, бутылка шампанского ждет на столе. Отпустив мою руку, он подходит и открывает бутылку, затем наливает напиток в два приготовленных бокала. Все его движения аккуратны и точны, не пролив ни капли, он протягивает мне бокал.

— Самые прекрасные выходные в моей жизни, — говорит он, и у меня на глаза наворачиваются слезы. — Не плачь.

Мой подбородок дрожит, и я заставляю себя улыбнуться.

— Не буду.

Престон проводит пальцем по моей щеке и вытирает влагу.

— Будет лучше, если мы поговорим об этом? — сощурив в беспокойстве глаза, он рассматривает меня, и я категорично качаю головой.

— Нет.

Наклоняю голову и смотрю в его голубые глаза. Они уже загипнотизировали меня в прошлом, а сейчас я снова открываю им свое сердце и позволяю погрузить меня в транс. В этот момент я представляю себе сказочную историю и окунаюсь в нее целиком.

Мы не врач и пациент. Мы просто двое влюбленных.

— Пожалуйста, давай просто насладимся этим вечером вместе.

Престон ставит свой бокал на стол и убирает мой. Заключает меня в объятия. Я вдыхаю его запах, чувствуя себя более чем комфортно в его объятиях. Легкий поцелуй в висок, он отстраняется и ведет меня к столу, а мне хочется плакать, но клянусь, я сделаю все, чтобы насладиться каждым мгновением этой нашей последней ночи вместе.

После ужина, Престон притягивает меня к себе. Наши губы сливаются. Этим поцелуем мы говорим друг другу все, что нельзя произнести вслух.

Этот поцелуй заставляет меня верить в мою ложь. Губы рассказывают свою сказочную историю, наши тела присоединяются, я принимаю эту игру. Я позволяю себе погрузиться в воображаемый мир, где мы могли быть, кем хотели.

Глава 33

Ева

Горько-сладкий привкус. Вот что это такое. Когда мы упаковываем наши вещи, в воздухе витает грусть. Она затягивает и поглощает нас. Она всеобъемлюща и ощутима. Она душит нас, путает, давит все сильнее.

Мое сердце разрывается на миллион кусочков, когда мы покидаем комнату. Перед тем как выйти я оборачиваюсь в последний раз, чтобы запомнить каждую секунду, что мы провели здесь вместе.

Если бы я могла нажать повтор, я бы сделала это, но не могу. Поэтому, подняв выше голову, я сажусь в машину Престона.

Мы едем молча. Никто из нас не говорит. Смотрю в окно, когда открывается вид на город. Я хочу спросить, есть ли у нас шанс, не сейчас, но, возможно, в будущем. Он заботится обо мне. Я знаю это. Это в каждом жесте, каждом взгляде, каждом прикосновении. Но симпатия или даже забота обо мне стоит ли того, чтобы рисковать своим будущим? На этот вопрос я не знаю ответа. Вопрос, на который я не готова услышать ответ. Нет, я не буду спрашивать. Я прикусываю губу и не хочу умолять его дать мне шанс.

— Ева, — говорит он, слегка поворачивая голову, чтобы видеть мои глаза. — Я купил тебе кое-что.

Он тянется к сумке на заднем сиденье и протягивает мне.

— Могу я открыть это сейчас?

— Нет, — говорит он, и этим все сказано.

Ему это не нужно. Смысл понятен, и нескрываемая печаль в его голосе говорит, что это прощальный подарок. У нас нет будущего. Это последние минуты, проведенные в том маленьком мирке, который мы создали.

Я отпущу его, как и должно быть.

Украденный момент.

Одна из глав книги.

Все мое тело болит от тяжести эмоций, нависших над нами. Напряжение так высоко, что я могу задохнуться.

Через лобовое стекло я вижу свой дом. Он маячит в отдалении, но проходят секунды, и пространство, отделяющее машину от дома, сокращается, мы вернулись к тому, где были два дня назад. Он паркует «Рендж Ровер» перед моим домом.

Два дня.

Целая жизнь.

Между все нами изменилось, но все остается прежним.

Это он. Это конец. Я хочу просить и умолять. Сказать ему никогда не покидать меня. Просить, чтобы рискнул всем ради меня. Сказать, что я влюбилась в него. Что он — это все, о чем я когда-либо надеялась и мечтала. Вместо этого одинокая слеза стекает по моей щеке…

Говорю «до свидания», боясь того, что мои ноги могут подкоситься, и я бессильно рухну, но вместо этого я расправляю плечи и высоко держу голову. Будет много времени, чтобы принять все это, разваливаясь на куски. Но сейчас я не позволю ему увидеть, как сильно мне больно. Знаю, что ему тоже больно, но, к сожалению, время играет против нас.

Позже ночью я лежу в постели со своим подарком в руке. Мне нужно открыть его, но разве я смею? Как только я это сделаю, все официально закончится. Собрав все силы, я разворачиваю бумагу. Внутри коробки записка.

«Ева, я хочу, чтобы ты это носила. Он будет ловить твои кошмары и поможет с ними справляться.

Престон»

Это крошечное золотое ожерелье с подвеской «Ловец снов», и это все, что у меня осталось. Я распадаюсь на части тут же, в постели. Спустя некоторое время слышу стук в дверь, но не отвечаю.

— Ева?

Тишина.

— Милая?

Сидни просовывает голову в приоткрытую дверь. Я не удосуживаюсь ответить или даже изобразить приветственный жест, кутаясь под тяжелым одеялом.

— Ты в порядке?

Не получив ответа, дверь скрипит, и я вижу ее ноги около прикроватного столика. Кровать провисает, когда она садится на краю.