Требуется соблазнитель

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Они потеряли счет тому, сколько раз занимались любовью. Когда же наконец сделали перерыв, у Мэтта совсем не осталось сил. Глаза Эмили ярко сияли, волосы растрепались, и она показалась Мэтту прекрасней всех на свете.

— Я умираю с голоду, — сообщила она.

Он вспомнил, что можно заказать обед в номер. В его теперешнем состоянии только пожар мог бы заставить его встать с кровати.

— Там возле телефона лежит меню. Позвони сама.

Эмили заказала бутерброды и пиво, затем растянулась рядом с Мэттом, и они стали ждать. Они не разговаривали, а просто лежали спокойно. Он задумался о том, как будет жить в Лос-Анджелесе, и почувствовал боль в душе. Никогда его жизнь не была полнее, чем в эти несколько дней, которые он провел, общаясь с Эмили. Его место здесь, в Чэпеле, рядом с ней. То, в чем Мэтт не признавался себе прежде, стало совершенно очевидно ему теперь. Ничто не заполнит пустоту в его сердце. Все, о чем он мечтал все эти годы, могла дать ему только Эмили.

Он любит ее.

— Эмили, я… — Его слова были прерваны громким стуком в дверь, и Мэтт выругался. — Это, вероятно, доставили заказ. Подожди минутку.

Мэтт скатился с кровати и натянул джинсы. Потом прикрыл дверь спальни за своей спиной и распахнул входную дверь, но вместо официанта в номер прошествовал Тайлер. Вид у него был до крайности напыщенный и самодовольный.

— Порядок! — сказал он, помахав желтым конвертом. — Вот тут сообщение от частного сыщика. Все грязные делишки друга Эмили, о которых я хотел узнать.

— Послушай, сейчас не время…

— Он обманывает ее. — Тайлер усмехнулся и добавил с явным отвращением: — С геем. Ты теперь свободен. Тебе больше не нужно пытаться соблазнить Эмили.

Мэтт вздохнул, надеясь, что она не слышала слов брата.

— Тайлер, я не пытался…

— Когда мы покажем Эмили эти фотографии, у нее не будет другого выбора, кроме как расстаться с этим типом. Я сейчас же отнесу их родителям.

— Ты не отнесешь их никуда.

Мужчины одновременно повернулись и увидели Эмили, стоящую в дверях спальни, уже полностью одетую. Выражение ее лица говорило о едва сдерживаемой ярости, не предвещая ничего хорошего ни одному, ни другому.

Эмили подошла к брату и протянула руку. Тайлер съежился, как будто ждал, что она собирается ударом кулака сбить его с ног.

— Дай сюда конверт.

— Прости, Эм, — сказал Тайлер, вручая ей фотографии. — Алекс не достаточно хорош для тебя. Теперь у тебя есть Мэтт.

— Нет у меня никакого Мэтта.

Эмили вытряхнула содержимое конверта на стол, запихала негативы в карман и начала рвать фотографии.

— Эй! — закричал Тайлер.

— Не могу поверить, что ты заплатил частному сыщику, чтобы он следил за Алексом. Ты делал в жизни действительно глупые вещи, но этим определенно превзошел сам себя. — Эмили кинула клочки разодранных фотографий в мусорную корзину. — Больше нет фотографий?

— Больше нет. Он обманывает тебя, Эм. Ты должна расстаться с ним.

— Тайлер, ты идиот. Алекс не мой друг, и никогда им не был. Вы так подумали, а я просто никогда не отрицала.

— Но…

— Иди домой, Тайлер. Нам с Мэттом нужно поговорить. Потом я объясню все маме и папе. А ты пока не скажешь им ни слова об этом, понятно тебе?

Тайлер кивнул и ушел, успев бросить на Мэтта сочувствующий взгляд.

Мэтт закрыл за ним дверь и повернулся к Эмили. О, он видел ее в гневе и раньше, но никогда не было ничего подобного этому. Мэтт мог поклясться, что видит дым, выходящий у нее из ушей.

— Дай мне шанс объяснить.

— Ты знаешь, какова моя семья, как они пытаются управлять моей жизнью. И ты помогал им? Притворялся моим другом, чтобы шпионить за мной для них? — Она затряслась от гнева. — Ты больше не должен соблазнить меня?

— Все было не так, Эмили. — Ему самому эти слова показались лживыми. — Я все равно искал бы встречи с тобой, просил бы он меня об этом или нет. Я больше не мог быть вдали от тебя… Твои родители и Тайлер очень беспокоились о тебе. Они просили моей помощи.

— Ты мог отказать им.

— Нет, не мог. Я перед ними в неоплатном долгу. И тебе не решался признаться. — Мэтт вздохнул. — Мне казалось, что, помогая им, я помогал тебе.

— Нет, Мэтт, единственный человек, которому ты пытался помочь, это ты сам. Так было всегда. Мне только жаль, что я не видела этого до сих пор. — Она повернулась, чтобы уйти.

— Эмили, подожди! Я хочу сказать тебе кое-что очень важное. Я понял наконец, чего мне не хватает в жизни. — Девушка остановилась, держась за ручку двери. — Тебя. Я люблю тебя, Эмили!

Она довольно долго стояла неподвижно, потом повернулась к нему, и он увидел, как слезы катятся по ее щекам.

— Самое печальное, Мэтт, что и я тебя люблю.

И Эмили ушла.

Мэтт смотрел, как собирается бригада, которая будет сносить здание ресторана.

— Ну и что теперь — конец? — неожиданно раздался голос Тайлера рядом с ним. — Ты так легко сдаешься?

Мэтт пожал плечами.

— Как ни странно, я чувствую облегчение, что все закончилось. Строить здесь ресторан было ошибкой. Я понял это давно, только не позволял себе смириться с этим.

— Мэтт, я говорю не о ресторане.

Мэтт сунул руки в карманы.

— Я знаю, о чем ты говоришь.

— Она остынет.

— Не думаю. И, честно говоря, не смогу винить ее, если она возненавидит меня навсегда. Я только и делал, что подводил ее с тех пор, как вернулся. Я сам все испортил.

— На самом деле виноват я. Не надо было мне совать свой нос. Пусть бы у тебя с Эмили все шло само собой.

— Само собой? То есть ты знал, что между нами…

— А кто этого не знал? С восьмилетнего возраста вы были как сиамские близнецы. Ух, как я ревновал! Будто у вас был некий секретный клуб, в который меня не пригласили. Когда ты уехал в колледж, она не находила себе места. Я знал, что между вами что-то произошло. Тебя все не было, а она тратила слишком много сил, пробуя притвориться, что ей все равно. Сделать так, чтобы вы снова встретились, было чертовски сложно. Почти невозможно.

Мэтт не мог поверить своим ушам.

— Так это ты все устроил?

— Более или менее.

— А как же ее друг? Это тоже было частью твоего плана?

— Нет, я действительно подозревал его, но только не знал, что они никогда не были вместе. Однако я чувствовал, что тут что-то не так. Она не выглядела счастливой.

— А то, что он замешан в чем-то незаконном?

Тайлер усмехнулся.

— Ну, это я выдумал. Пришлось назвать тебе серьезную причину, чтобы ты захотел помогать нам. Ты достиг успеха, но у тебя в жизни не было совсем никакого направления. Бизнесмены, с которыми ты обедал, женщины, с которыми ты встречался — это все не твое. А Эмили, знаешь ли, стала совсем невыносима после того, как ты уехал.

— Не говори ей этого.

— Уже сказал.

Мэтт поднял брови от изумления.

— И ушел целым и невредимым? Как тебе удалось? Она больше всего на свете ненавидит то, как ваши родители распоряжаются ее жизнью.

— Я сказал ей, что сделал это, потому что устал смотреть, какие вы оба несчастные. А я слишком люблю вас обоих, чтобы не попытаться помочь вам.

Очень редко Тайлер или Мэтт выказывали друг другу чувства привязанности, и Мэтт ощутил неловкость.

— И что тебе ответила Эмили?

— Вмазала мне кулаком в живот. А потом стала плакать и обнимать меня.

На парковке возле ресторана послышался шум, и, повернувшись, Мэтт увидел, что прибыл автокран, который будет ломать здание.

— Вот и все, — сказал Мэтт.

— Ты действительно позволишь им победить тебя?

— Дело не в победе или поражении. Правда в том, что мне все равно, как в этом городе думают обо мне. Я устал непрерывно доказывать свою состоятельность. Я знаю, чего достиг, а остальное для меня не имеет значения.

— А что ты собираешься делать потом? Строить новый ресторан где-нибудь еще?

— Пожалуй, я продам все мои рестораны. У меня уже есть пара приличных предложений. Немного передохну, а там посмотрим, чем мне захочется заняться. Но когда я думаю, что всю жизнь так и буду один… без Эмили… — Он покачал головой, не в силах говорить от волнения, сжавшего ему горло.

Тайлер сжал рукой плечо друга.

— Дай ей время. Она придет.

Бригадир крикнул, чтобы люди вышли из опасной зоны. Мэтт бросил последний взгляд на недостроенный ресторан и отвернулся.

— Насколько все плохо? — спросил Алекс, сидевший на углу стола Эмили.

— Если мы будем экономить, то, может быть, до конца лета продержимся.

Алекс поднес к губам бутылку с диетической содовой и сделал глоток.

— Неприятно…

— Неприятно? — повторила Эмили, едва сдерживая раздражение. Если бы у нее не болела рука после того, как она стукнула брата, то она разбила бы Алексу нос. — Я говорю тебе, что нам придется закрыться, оставив весь персонал без работы, и ты только можешь сказать «неприятно»? Я совсем выбилась из сил, пытаясь удержать на плаву наш бизнес!

— Чего ты переживаешь? Твои родители продают тебе землю, и у тебя скоро будет собственный цветочный магазин.

— Да, — неохотно согласилась Эмили.

Она должна бы быть в восторге. Родители оформят документы на ее имя, как только она заплатит три четверти цены; остальное надо будет выплатить в течение двух лет.

Они наконец-то приняли ее всерьез. Эмили получила все, к чему стремилась, но почему-то совсем не испытывала удовлетворения.

Сначала она решила, что в этом виноват Конвей. Но после утреннего разговора с Тайлером ей стало трудно продолжать сердиться на Мэтта. Парень, конечно, виноват, хотя и был обманут.

Значит, дело не в Мэтте? И вдруг Эмили поняла, почему ее не радует цветочный магазин. Ей не хочется расставаться с «Марлетт Лэндскейп». Иногда бывало трудно, иногда не хватало сил, но Эмили любила свою работу, и, даже если она уйдет, ей хотелось быть уверенной, что питомник будет открыт и в будущем году.

А Алексу, казалось, питомник был совсем безразличен.

— Вот скажи мне, — произнес Алекс, наклоняясь ближе к Эмили. — Если бы ты могла бы иметь все в мире, что бы ты выбрала?

Она ответила не задумываясь:

— Я бы хотела иметь такой питомник, как «Марлетт Лэндскейп».

— А если бы у тебя был шанс купить его? Купила бы?

— Я разорюсь, не успев начать работу. У нас больше нет заказчиков.

— А если бы у тебя было достаточно заказчиков, чтобы не разориться?

Хотела бы она знать, к чему он клонит. Он был похож на фокусника, что-то прячущего в рукаве.

— Алекс, в чем дело? К чему эти вопросы? Ты что-то знаешь о потерянных заказах?

Алекс усмехнулся с очень довольным видом.

— Напряги мозги, Эм. Как ты думаешь, откуда я знаю, что твой миллионер не обращался в другие питомники? Кто имел доступ ко всей информации о тех заказах, которые мы потеряли?

— Это сделал ты? — спросила Эмили, не веря своим ушам. — Так это через тебя утекала информация?

— Странно, что ты до сих пор не сообразила этого.

Его предательство было столь страшно, что Эмили оцепенела.

— Почему ты сделал это? Я так тяжело работала, чтобы…

— Компании всегда лучше покупают, когда им угрожает банкротство. Моя мать сыта делами по горло, и она хочет продать питомник. Ты купишь его буквально за гроши.

— Я?

— Да, ты. Разве ты уже не хочешь иметь «Марлетт. Лэндскейп»?

— Значит, ты преднамеренно едва не разорил питомник только для того, чтобы я могла купить его?

— Я уже тебе говорил, что вовсе не так некомпетентен, как тебе хочется думать.

— Ты спятил. — Эмили потрясла головой. Неужели он сделал это ради нее? Питомник «Марлетт Лэндскейп» был для Алекса источником средств существования. Его наследством. — Что же ты теперь будешь делать?

— Я ненавидел этот жуткий питомник с того самого дня, когда моя мать приобрела его. Единственное, что удерживало меня здесь так долго, — это ты и твоя страсть к бизнесу. Но с меня хватит. Я ухожу.

— Но это же будет справедливо по отношению к твоей матери!

— Мой отец оставил ей большое состояние.

— А как же заказчики?

— У меня есть десяток заявок от клиентов, желающих заключить контракт до конца весны, — ответил он. — Так что ты теперь скажешь?

— Да! — Ее голос сорвался и стал похож на визг. Она закрыла руками рот, чтобы сдержать приступ смеха. — Да, я куплю его.

— Я дам знать моей матери, и мы начнем оформлять сделку.

У нее будет «Марлетт Лэндскейп»! А может быть, «Дуглас Лэндскейп» или как-нибудь еще, как она захочет назвать его. Весь питомник будет ее. Если бы не стены офиса, Эмили, как в сказке, побежала бы сразу во все стороны. Ей захотелось поделиться с Мэттом своей радостью… но они никогда больше не встретятся. Даже как друзья. Это будет слишком трудно, слишком больно. Даже если бы Эмили смогла простить Мэтта, — а она, без сомнения, сможет, — у них нет совместного будущего. Она останется в Чэпеле, в своем питомнике, а Мэтт уедет в Калифорнию, уделяя все время ресторанам. Эмили всегда будет на втором месте в его жизни. А ей надоело быть второй и делать то, что ей велят другие.

— Мне надо позвонить родителям и сообщить им, что мне не нужен тот участок… — У нее перехватило дыхание, и она вскочила со стула. — О, нет!

— Что? — Алекс едва не упал с края ее стола. — Что еще случилось?

— Мне не нужен участок. Боже мой, который час?

Алекс посмотрел на часы.

— Три пятнадцать.

Она уже лихорадочно искала сумочку в шкафу.

— Мне нужно остановить их.

— Остановить кого?

— Тех, кто должен снести ресторан! Они собирались сломать его сегодня. Но Мэтт может купить участок! — Она нашла сумочку и теперь рылась в ней. — Черт, где мои ключи?

Алекс спрыгнул со стола и вынул из кармана свои.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но мне стало интересно. Я отвезу тебя.