Три башенки и бездонная пропасть

Глава 10. Невеста

Я проснулась ещё до рассвета, в комнате было совсем темно. Так часто случается - тётушка говорила, эта стремление подняться до рассвета осталось со времён, когда у человека не было стен и безопасных свечей, а только костёр. Ему приходилось вставать вот так, засветло, чтобы успеть найти себе еду и убежище до того, как солнце снова зайдёт.

Сон не возвращался, лежать в кровати в ожидания дня казалось невероятно глупой потерей времени. Думаю, лучше пройтись по замку.

Встанем, поищем платье, которое можно надеть самостоятельно, я помню, такое было. Ага, вот и оно! Сатин в мелкий голубой цветочек со свободными рукавами. Слишком лёгкое для здешнего климата, но другого нет.

Промучившись с ним, вероятно, не менее получаса, я победила, хотя платье сидело не так хорошо, как хотелось бы. Потом зажгла лампу и собралась выйти.

Тифей, спящий в моей кровати, не открывая глаз, мяукнул. Я оглянулась и взгляд упал на свёрнутую шаль, лежавшую на козетке. Чуть не забыла взять шаль, таким ранним утром да в таком платье я превращусь в кусок льда.

В коридоре было темно. Настенные лампы погасли, а скорее, их вовсе не зажигали из соображений экономии.

Было очень тихо. Я медленно прошла по коридору до лестницы, ведущей в холл и остановилась. Ни единого звука.

В такое время, видимо, только на кухне могут быть люди, которые просыпаются засветло, чтобы успеть испечь булочки к завтраку. Стоит ли ходить на кухню? Наверное, нет, вряд ли там можно найти интересующие меня бумаги графа, а вот что меня увидят, бродящей по замку, не очень хорошо.

Бумаги графа! Стыд-то какой!

Пришлось прислониться к стене и отдышаться от удушливого стыда, неожиданно накатившего при воспоминании о том, что предстоит сделать. Хорошо, тётушка меня не видит - обокрасть человека, который предоставил мне кров и стол! Лезть в его личные записи! Как это низко!

Всё, прочь эмоции! Узнать правду иначе у меня нет возможности. А очищение. дурно становится от одних мыслей. Я должна, должна его избежать!

Итак, кабинет графа на втором этаже, хотя библиотека на первом. Почему он нарушил заведённый порядок и разместил кабинет поближе к своей спальне? Ему есть что скрывать?

Может, и так. А может, он просто не любит библиотек, по сути, мало кто находит приятным общество древних томов, покрытых плесенью или пылью. Конечно, вслух принято восклицать: - «Ах! Как можно не любить книг, скопление работы великих умов и живых историй! Хранилище серьёзных знаний и легкомысленных развлечений. Книги в своём разнообразии станут каждому добрым и верным другом».

Всё это так, кроме уточнения - большая часть библиотек в основном исполняют роль архивов, в которых скапливаются тома ненужных живущим ныне перечней предков всех рождённых и умерших в местности людей, а также тома истории с мельчайшими подробностями, которые для нас не имеют ни малейшего смысла.

Книги, которые любят, держат у себя в комнатах, спрятанными в столе, если это роман о любви, или небрежно оставленными на столике у вазы с цветами, если это модные стихи. Или же надёжно спрятанными в бельевом шкафу, если это леденящие кровь ужасы.

Тётушка свои детективы о Джейн Джонс, к примеру, держала в сундуке у кровати, чтобы, вспомнив о каком-то особо запутанном сюжете, тут же найти его и прочесть.

А может, зря я ни разу не взглянула в здешнюю библиотеку?

Спустившись на первый этаж, я впервые увидела догоравшие светильники. Значит, на ночь по какой-то причине освещают холл.

Дальше пришлось красться практически во мраке. Коридор заканчивался глухой стеной, и свету неоткуда было взяться, а моя лампа оказалось слишком слабой, чтобы изменить ситуацию.

Расположение библиотеки мне было хорошо известно. Тяжёлая дверь открылась почти без сопротивления и без скрипа, чего я опасалась. Однако оказавшись внутри, я поняла, что зря сюда пришла - окна были закрыты плотными шторами, которые я не смогу раздвинуть без помощи слуг, а осматривать помещение с одной лампой - всё равно что удить рыбу пальцами.

Нужно попытаться увидеть соседнюю комнату, кабинет, которым граф предпочёл не пользоваться. Я подошла к двери, спрятанной между массивных полок, заставленных книгами, но дверь была заперта. Неужели там оставались важные бумаги, которые нужно хранить под замком? Наверняка! Любое имение с такой историей, как Дабхис-холл имеет немалые бумажные следы прошлого, которые жаль уничтожать, ведь они заключают в себе память о твоих предков. Граф не мог уничтожить всё, значит, за дверью найдётся что-нибудь важное.

Но пока мне туда не проникнуть. Замки вскрывать я не умею, ключи выпрашивать не могу, про украсть я пока не готова думать, слишком стыдно.

И как я, интересно, проберусь в кабинет графа, если не могу даже дверь вскрыть?

Рассердившись на себя за щепетильность, которая не давала и шагу ступить - что от неё толку в моём положении? - я отправилась обратно. В коридоре помедлила и всё-таки дошла до конца, хотя там, судя по планировке, тупик, как в противоположном крыле.

Меня, однако, ждала неожиданность - в этом крыле вместо ровной стены располагалась чёрная лестница. Через минуту я уже не думала, что это неожиданно - слуги же как-то должны перемещаться по дому, и пути им нужны короткие, иначе пока они донесут чай из кухни через главный ход, тот остынет.

Когда на лестнице раздались шаги, меня практически парализовало. Что страшного? Я в коридоре, уже утро, так что ничего ужасного в этом нет. С самого начала я решила, что если меня поймают в кабинете графа или в другом месте, где моё появление будет выглядеть ненормальным, я просто прикинусь лунатиком - человеком, который бродит во сне. С таким количеством полоумных и нездоровых на квадратный метр, как в данном замке, вряд ли это кого удивит.

После секундного паралича тело, однако, резко вернуло себе возможность двигаться, и я быстро закрыла лампу, спрятала её за юбку и как заправская воровка прильнула к панелям на стене в углу.

Сердце глухо стучало, но в остальном я с удивлением обнаружила, что вполне собой владею и даже способна здраво размышлять. Удивительно, но оказывается, во мне имеется хладнокровие, которое не позволяет панике завладеть разумом.

Тем временем человек спустился по лестнице и открыл дверь чёрного хода. Слабый свет тут же выдал его личность - граф.

Он вышел во двор, дверь медленно затворилась. Теперь слышны только удаляющиеся шаги да снова сомкнувшаяся в коридоре тишина.

О возвращении в комнату не могло быть и речи! Я осторожно подошла к двери и приоткрыла её, выглядывая в щель. Граф быстрым шагом направлялся в сторону хозяйственных построек. Тогда я пошла следом, спряталась за первым сараем и выглянула из-за угла.

Буквально в десяти метрах граф разговаривал с зевающим конюхом, но так тихо, что слов было не разобрать. Остаётся ждать. Лампа вдруг стала тяжёлой, я поставила её на землю и прислонилась спиной к кирпичной кладке. Подул ветер, такой холодный, что я лишний раз порадовалась, что взяла шаль, иначе мои зубы давно уже стучали бы громко, выдавая моё местоположение любому желающему. Небо светлело, солнце вставало за горой, и от этого вокруг вершины расплывался розоватый след, как след акварели на сероватой бумаге.

Ждать. не выношу ожидания, это самое утомительное занятие на свете! Ну, после вскрытия замков и обшаривания чужих вещей.

Он выехал на лошади так стремительно, что я вскрикнула и тем самым себя выдала. Просто это громадина выскочила практически бесшумно и меня чуть не хлестнул по лицу длинный лошадиный хвост.

- Мисс Ильза?

Граф быстро остановил лошадь, спрыгнул на землю и подбежал ко мне. Схватил меня за руку, второй я держала у ворота шаль. Крепко сжал, осматривая.

- Вы в порядке? Что произошло? Почему вы кричали?

- Просто. просто испугалась. Вы выскочили так неожиданно.

- Да, действительно, я не подумал, что галопом стоит пускаться только в открытом поле, простите. Но что вы тут делаете в такую рань?

- Мне просто не спалось.

Я решительно отняла руку, хотя мне было приятно тепло его кожи и сила, с которой он сжимал мои пальцы. Казалось, милорд отпустил меня с большой неохотой.

- Не можете спать? - Его серые глаза на рассвете казались тёмными и хранили множество секретов.

- Да. Сон убегает, словно вода сквозь пальцы. - Заворожено ответила я, не в силах отвести взгляда от лица его милости.

- Понимаю. Видимо, причиной тому потрясение, которое вы испытали вчера от встречи с собакой. Спешу вас успокоить - я отправил людей прочесать окрестности. Они тщательно проверили парк и прилегающие поля и ничего не нашли. Собака убежала далеко и вряд ли вернётся. Не думаю, что это вас успокоит, но слуги теперь будут каждое утро и каждый ранний вечер обходить территорию Дабхис-холла, чтобы не допустить впредь подобной неприятности. Подумать только! Если бы с вами что-то произошло. Извините, не стоило поднимать эту тему. Я собираюсь нанять для работы в саду ещё троих человек, так как их сейчас всего двое и они не могут уследить за порядком и безопасностью. Теперь парк не принесёт вам никаких разочарований.

- О! Если это из-за меня, то прошу, не меняйте своих планов и своего образа жизни! Я буду неловко себя чувствовать, если вам придётся нести из-за меня дополнительные расходы. Вы и без того сильно тратитесь.

- Не волнуйтесь, мисс Ильза, эти траты незначительны. Ваша безопасность для меня важнее всего прочего.

Какая галантность! И улыбка совершенно искренняя и счастливая. Можно подумать, действительно, незначительны. Но даже просто прокормить лишних двух человек. и кота, а я знаю, сколько еды способен усвоить Тифей, не может быть незначительной тратой. Да ещё и дополнительная обслуга!

Впрочем, невозможно спорить с хозяином земель, который озвучил решение, принятое относительно своего хозяйства.

Лошадь стояла неподалёку, нетерпеливо перебирая копытами. Внезапная остановка ей не очень-то нравилась, она недовольно фыркала и косилась на нас.

- Вы уезжаете, граф?

- Могу я попросить вас звать меня просто по имени - Грейм? Пусть мы не так давно знакомы, но я верю, что однажды мы с вами станем добрыми друзьями. Разве иначе может быть между родственниками?

- Конечно, станем, с радостью! А вы в свою очередь зовите меня Ильза.

- Спасибо, Ильза, я рад, что вы мне позволили. Ваше имя звучит очень музыкально и одновременно таинственно, нежно, как кошачье мурлыканье.

Однако он тут же замолчал, а его ясная улыбка растаяла. Он не просто отдалился, а словно выпрямился, взглянул свысока.

- Теперь я должен ехать.

- Куда же вы собрались так рано?

- К мисс Олизет.

Я невольно вспыхнула. Вся душевность разговора, ласкающего своей искренностью, мгновенно пропала. Комплимент моему имени вдруг лёг на сердце тяжёлым камнем.

- Насколько я понимаю, речь о вашей невесте?

- Да, это так. - Довольно сухо отвечал его милость.

- Но. зачем вы вчера подарили мне цветы? Зачем сейчас говорили о моём имени так. Разве так можно?

Конечно, я тут же замолчала. Ранее утро и непривычная растерянность - единственное оправдание моей несдержанности, независимо от того, насколько некрасивым было поведение милорда. Слышать от молодых людей комплименты мне приходится не впервые, но раньше они ничуть не трогали - такие же пустые слова, как замечания о текущей погоде. Почему же от него я принимала знаки внимания иначе, с трепетом, как настоящую ценность? Почему я сразу не вспомнила о существовании мисс Олизет?

- Простите меня, Ильза.

В его коротких словах, вернее, в тоне, было так много невысказанного! Сожаление и непоколебимая твёрдость, извинение и даже, как будто, прощание.

Он сделал шаг назад и его лицо исказилось в гримасе, словно шаг отдался болью.

- Простите меня. Я не должен был поступать так, как поступил. Вы так побледнели, вы сердиты, вы имеете на это полное право! Я связан обязательствами, которые не дают мне никакого права вести себя подобным образом с другой леди. Возможно, меня немного оправдывает моя болезнь, после которой я не сразу вспоминаю обстоятельства своей жизни. Несколько часов я прихожу в себя, а то и несколько дней, и только тогда. впрочем, вам неинтересно. Простите, мисс Ильза, я поступил дурно. Если вы услышали в моих словах намёк на привязанность, которая превышает родственную, я буду думать б этом обстоятельстве со стыдом и раскаянием. Я заслуживаю вашего осуждения и могу только извиняться и клятвенно обещать, что больше подобного не повторится.

Он поклонился, резко вскочил на коня и уехал прочь.

Не интересно? Мне было очень даже интересно, но не могла же я броситься следом и потребовать подробного отчёта о ходе болезни?

Получается, он не помнит своих приступов и что делал в это время?

Получается. он больше никогда не скажет мне ничего приятного?

О последнем я постаралась больше не думать.