Три башенки и бездонная пропасть

Глава 1. Прощание

Самый сложный в жизни путь - путь с кладбища, на котором ты оставил горячо любимого тобой человека. Вернуться домой и продолжать жить - вот что забирает больше сил, чем само горе, хотя и его пределов не охватить даже наиподробнейшими описаниями.

Меня подталкивало к возвращению домой и прочим действиям существование Мариуса. Остальные слуги моей почившей любимой тётушки находились в молодом или зрелом возрасте, они получили расчёт, положительные рекомендации и даже выплаты с крошечной суммы, оставшейся после её смерти. Рано или поздно слуги найдут другую работу и устроятся не хуже. А вот Мариусу уже под семьдесят, такого работника и даром никто не возьмёт. Родных у него нет, всю жизнь он провёл подле тётушки, работал до самых седин и больше не способен зарабатывать себе на жизнь. Даже если я отдам ему все оставшиеся деньги. Ну, протянет он в доходном доме, пока последнее не потратит, или, скорее, пока последнее у него не вытянут какие-нибудь ушлые прохиндеи. И тогда только побираться идти.

Не могу допустить, чтобы Мариус, на глазах которого я росла, умер от голода в канаве. Не допущу!

И ещё, конечно, Тифей. Магическое животное, утверждала тётушка, но я думаю, это просто ленивый кот, от магии у него разве что невероятные размеры. Он настолько толстый, что не способен заниматься поиском пропитания, а взять его в качестве домашнего питомца - никто не возьмёт, кому он нужен? Ни поиграть, ни мышей извести, только ест да спит. Тётушка обожала его гладить, взваливала себе на колени его полосатую чёрно-серую тушу с тонким, висящим плетью хвостом и утверждала, что он теплом своего тела лечит боли в её костях.

Теперь о них некому позаботиться, кроме меня.

Знаю, что сказали бы соседи, поделись я своими опасениями. Что же ты, сказали бы они, укоризненно качая головами, нашла, о чём думать, когда сама на улице без средств к существованию осталась. О старике, чья жизнь уже близится к концу? О коте! О себе бы лучше подумала. И посмотрели бы такими жалостливыми глазами, что хоть иди на реку да топись.

Поэтому делиться своим горем мы ни с кем не станем. Да и как? Как объяснить чужому, что в душе словно свет погас. Словно замолкла музыка, и ты больше не слышишь ни звука. Словно ровная дорога с обочиной, усеянной донником и васильками, резко прервалась, сменившись чёрной утробой бездонной пропасти.

Не стало тётушки - и словно не стало части меня.

Но нельзя опускать руки, ей бы не хотелось, чтобы я сдалась.

Вот уже и улица, на которой мы жили. Небольшие дома, спокойные, скучные люди, от которых не жди неприятностей. Вот дом мадам Куриной, которая обожает печенье и знает миллион разных его рецептов. Она часто бывала у нас в гостях, всегда с угощением. За ней - дом единственного в деревне человека, который не скрывает, что маг, не боясь общественного презрения и порицания. Наверное, потому что получил наследство и обеспечен

до конца своих дней. А вот это дом многодетной семьи Ляпишовых, неухоженная лужайка, зато как тут весной цветёт форзиция и звездчатая магнолия! Умопомрачительное жёлто-белое нежное кружево мягко охватывает дом, и он покачивается на нём, как на облаке и становится самым красивым на улице. Тётушка любила смотреть на это чудо и заодно беззлобно жаловаться, что такого красивого цветения не давали даже ее любимые кустарниковые розы сорта «Кокетка».

Больше она этого не увидит.

Да, тётушка любила красоту. И веселье. Она всегда говорила: «Не верю, что мы рождены для страданий, как утверждает Пресветлая вера. Не может быть, что человек приходит в мир только чтобы служить Богу да быть ему угодным. Я вот думаю, что никто на небе не обидится, проживи мы свою жизнь весело и счастливо».

Да, милая тётя, я тоже так думаю. Шёпот срывался с моих губ, будто тётушка могла слышать. Не знаю, что там, после жизни, узнаю когда-нибудь, надеюсь, нескоро, но здесь тётушка прожила неплохую жизнь. Правда, она никогда не была замужем и не имела детей, зато была сама себе хозяйка, ни от кого не зависела, меня воспитала и создала в своём доме чарующую атмосферу тихого счастья.

Её обожали все. Если в доме появлялся новый слуга, которых всегда было больше чем требовалось, появлялся только потому, что тётушке было жаль всех обездоленных и она старалась помочь каждому - и начинал наглеть, его ставили на место остальные слуги. Я знаю случай, когда Мариус, в те времена ещё сильный мужчина, заставил уйти слугу-воришку, о чём тётушка никогда не узнала. И о краже не узнала - деньги просто вернули на место.

- Я очень везучая, моя милая Ильза. Вся моя жизнь сопровождается везением. И знаешь почему? Потому что меня окружают чудесные люди! - Вдохновенно делилась со мной тётушка. - Может, в чём-то мне и не везло, но только не в счастливых встречах!

Я вытерла глаза платком. Она права, все наши домочадцы были прекрасными людьми, а их мелкие недостатки стирались благодушием, царившим в доме, как тёмные пятна осветляются солнечным светом. Они были прекрасными из-за неё.

Теперь нет ни тётушки, ни дома. Вот он, появляется из-за жилища мистера Фиста. Аккуратный двухэтажный особняк с большими окнами и мозаикой на фундаменте. Родной до боли вид, но сейчас уже с налётом отчуждения. Мы отдаляемся друг от друга, потому что я больше никогда его не увижу.

Дом уже продан наследником, дальним родственником тётушки. Мне достались все её деньги, большая часть которых ушла на жалование слугам, Мариус и Тифей. Через день я должна освободить помещение. Мой дальнейший путь известен - я отправлюсь на поклон к другой своей тётушке - виконтессе Амнисте. Эта многоуважаемая леди яростная пуританка, но родственницу на произвол судьбы бросить не должна.

- Главное, ни в коем случае не посмей проболтаться ей о своих умениях! - Пугала меня тётушка, когда мы планировали мою одинокую жизнь, жизнь без неё. - Иначе она не посмотрит, что ты чуть-чуть родная кровь, возьмёт за шкирку и выбросит, как щенка, за ворота! Конечно, под её надзором жизнь будет не сахар, лучше было бы выдать тебя замуж, потому что своего источника дохода у тебя нет и не появится, а для жизни, как это ни прискорбно, требуются деньги. Следовательно, рано или поздно тебе придётся выйти замуж. Но я не могу тебя заставить, - качала она головой. -Если неизбежное случится, пусть это произойдёт потом, без меня, и я этого хотя бы не увижу.

Тогда все подобные беседы были для меня какой-то придурью, которую я ей позволяла, ведь тётушка должна быть рядом вечно! А оказалось, она готовилась не зря - я всё же осталась одна.

Вот и ограда, калитка приоткрыта. У крыльца стоит Мадлен -в выходном платье, у ног чемодан. Глаза красные, нос распух, при виде меня она не может сдержать слёз, закрывает лицо платком.

- Мисс Ильза, не знаю, что и сказать. Как же вы дальше-то будете? Как мы все будем без неё?

Я знаю, что сделала бы тётушка, как утешила бы горькие слёзы, будь то слёзы ребёнка или взрослого, собаки или человека. Надо просто подойти близко-близко, прикоснуться и пожелать, чтобы всё было хорошо.

- Рано или поздно горе уйдёт, Мадлен. Всё будет хорошо.

Я разглаживаю оборки на её платье, ветер выхолаживает мои мокрые щёки. Мадлен ещё некоторое время всхлипывает, потом высмаркивается.

- Мне пора идти. Иначе опоздаю на дирижабль. - Шепчет уже уверенно.

- Да, Мадлен, иди. Удачи. - Я сжимаю её руку. - У тебя всё будет хорошо, новые хозяева со временем станут родными и вполне вероятно, в новом месте тебе встретятся чудеса.

- Да, так говорила хозяйка.

Мадлен несмело улыбнулась. Никто не знает, что ждёт впереди на самом деле, надежда - единственное, что у нас есть. Значит, нужно надеяться.

Мадлен сунула платок в карман, подхватила чемодан и поспешила к калитке.

- Удачи вам, мисс Ильза! - Крикнула, помахала рукой и исчезла.

Теперь дом совсем пуст. Войти туда, зная, что тётушка больше никогда не наполнит своей добротой ни единого уголка, очень тяжело.

Крыльцо скрипит. Не помню, чтобы оно скрипело раньше. Может, внимания не обращала, а может дом тоже что-то чувствует и плачет по-своему.

И дверь скрипит, так жалобно... Мариус, который почему-то сидит у двери, встаёт со стула и молчит. Он хотел проводить тётушку со мной, но не смог выйти за ворота, сердце прихватило. Пришлось вернуться. А теперь он сидит у двери, как побитый пёс.

- Мариус! Почему ты не в постели? Тебе нужно лежать!

Он тяжело дышит и молчит. Подозреваю, тётушку он любил не только как хозяйку, хотя и уверена, что между ними никогда ничего не было. Когда я была помоложе и грезила о любви, тётушка улыбалась так грустно! Я её прямо спрашивала, почему она не вышла замуж? Неужели не нашла человека, который покорил бы её сердце? Или... ах, не может быть, неужели он был и собирался на ней жениться, но вдруг трагически погиб? И она больше никогда и никого не смогла полюбить? Или ещё хуже -неужели любимый её предал, променял на другую, менее достойную особу?

Тётушка смеялась до слёз, а потом, вытирая глаза, сказала:

- Конечно, я была влюблена, Ильзочка, детка, конечно была. И никто не виноват, что ничего не вышло, кроме меня самой. Я оказалась трусихой. Говорят, что под лежачий камень вода не течёт, не рискнёшь - не выиграешь... но сколько я видела тех, кто рискнул и проиграл! Твоя мама рискнула... конечно, у неё родилась ты, но это единственное хорошее, что с ней произошло. И она, и твой отец погибли, потому что не могли жить вне своего круга. Хорошо хоть тебя успели прислать. Вот результат их риска. А я не рискнула. Мне некого винить, Ильза, да и жалеть поздно. И не могу я жалеть, ведь у меня есть ты.

Она обхватывала своими мягкими ладошками мои щёки и целовала меня, и всякие мелочи вроде чужой сломанной жизни переставали иметь значение.

Теперь меня некому обнимать. Тётушка мегера не станет пачкать ручек, да и я не горю желанием обниматься с тем, кому эфемерные идеи об абсолютной чистоте и порядочности дороже живого человека.

- Мариус, пожалуйста, иди к себе и отдохни.

- Но в доме никого больше не осталось. Может, мне приготовить обед?

- Нет, - я постаралась говорить мягко. - Тебе нужно отдохнуть и набраться сил, потому что скоро мы уезжаем, и вот тогда мне понадобиться вся твоя решимость. Вся твоя поддержка. Пока же отдыхай. Я позову тебя позже, когда приготовлю что-нибудь перекусить.

Он поклонился и ушёл. Как должно быть тяжело остаться вот так на старости лет никому не нужным. Хотя нет. мне он нужен!

Каждый уголок дома напоминал тётушку. Каждая салфетка, каждая акварель на стенах и каждый подсвечник. Всего касались её руки, всем любовались её глаза.

Но горевать не позволили насущные дела, которые сами собой не делаются. Я заказала билеты на дирижабль до Парквуда, карету от Парквуда до усадьбы виконтессы Амнисте, упаковала вещи. Несмотря на то, что самые роскошные платья пришлось продать и одежды осталось всего ничего, уложить её оказалось делом непростым. Потом я раздала соседям продукты, которые нельзя долго хранить, и получила в виде благодарности несколько кусков мясного пирога и пирога с капустой. Запаковала в корзину для пикника вместе с молоком и горячим чаем. В дороге голодать мы точно не будем, хотя, если Тифей поднажмёт, нам с Мариусом может ничего не достаться.

Кроме одежды и мелочей я забрала только один набросок карандашами, сделанный тётушкой. Мой портрет. На картине запечатлен момент, когда я резко обернулась, светлые локоны взлетели, серые глаза расширены от удивления, на губах улыбка. Ни одной идеальной черты в лице, но вместе они складываются в крайне приятное зрелище. Или просто тётушка меня такой видела. Особенно её восхищала ямочка на моей левой щеке.

- Ты прекрасна, Ильза, деточка. - Успокаивала она меня, когда я случайно услыхала на танцах, как кто-то сказал, что в моей внешности нет ну ни капли необычного, просто не за что зацепиться! Ни соли, ни перца, одна преснота! - В простоте нет недостатка, Ильза. Общество так любит изысканность, утончённость, высокопарность, что забывает о главном. Только доброе сердце может зажечь любую свечу, возродить то, что мертво, подарить вторую жизнь. Только простота жертвует безвозмездно и не думая. Всё остальное - прикрытие собственного недалёкого ума.

Последнюю ночь в доме, где прошла вся моя жизнь, я почти не спала. Прощалась в сотый раз. И с тётушкой, которая навсегда в моём сердце, и с городком, который тоже оставил во мне свой след. И с безоблачным детством, когда не нужно было о себе заботиться.

Я стала взрослой.