Турбулентность

Глава 7

— Сабина, дорогая, ты слишком скромничаешь. — Дональд покачал головой. — Так нельзя!

Это было легче сказать, чем сделать! В маленькой студенческой квартирке Хестонов все свободные поверхности были заполонены учебниками, пособиями и специальными журналами по животноводству. Сабина поднялась со скамеечки, сняла стопку литературы с дивана и забилась в уголок. Дональд вздохнул: у низенького журнального столика она была ближе. Он придвинул к себе ноутбук и снова принялся печатать.

— Послушай! Так не годится, — возразила Сабина. — Это же не соответствует действительности. У меня еще нет права на вождение больших самолетов! Я только второй пилот.

— Фу, подумаешь! Из-за каких-то пары сотен летных часов? Не смеши меня! Ты на другом континенте и должна думать масштабно!

— Может быть, — не сдавалась Сабина. — Но врать все равно нельзя. У лжи короткие ноги, так что, пожалуйста, убери этот пункт!

Она сделала вид, что не замечает, как Дональд пялится на ее ноги. Она с радостью приняла его предложение помочь с резюме. Он позвонил сегодня с раннего утра и бросился с места в карьер:

— Ну что, утро вечера мудренее? Приняла решение?

— Не совсем.

Честно сказать, этой ночью она глаз не сомкнула, ворочаясь с боку на бок и взвешивая все «за» и «против». Да: она хотела летать. Да: она хотела найти Теодора Тейлора. Нет: у нее нет никакого опыта для такой работы. Что она знает о буше и о тамошних условиях? И еще одно нет: она не могла подвести Хильду с Якобом. Это было бы верхом неблагодарности.

— Знаешь, послушай моего совета и пошли им резюме. А там посмотришь. Отказаться можно всегда, — ответил на ее сомнения Дональд. — Давай приходи к нам сегодня вечером, и отправим электронку в эту авиакомпанию в Клонкарри!

Сабина нашла такое решение вопроса вполне разумным и отпросилась у Хильды на час раньше.

Дональд был один дома.

— А где Стефан? — спросила она. До сих пор она видела братьев только вместе.

— У него какие-то дела, — легкомысленно махнул рукой Дональд, но глазки его забегали.

— Понятно.

«Будем держать ухо востро!» — успокоила она себя.

И вот уже битый час они сидят за компьютером и никак не найдут компромисса.

Дональд и теперь не решался стереть напечатанное. Тогда Сабина потянулась и сделала это сама.

— Если и дальше так пойдет, я отправлю вместо резюме чистый лист, — проворчал Дональд, но казался довольным ее близостью. — Ну ладно, как хочешь. Тогда давай расширим пункт с опытом работы на одномоторных самолетах. В конце концов, это главное. Тебе же на них летать!

— Давай, — вздохнула Сабина и с беспокойством посмотрела на экран.

Дональд одним махом разукрасил ее резюме такими подробностями, о которых она сама не подозревала. Когда он написал, что она мастерски владеет пилотажем в условиях неизведанных пространств, Сабина подавила смешок.

— Дональд, — мягко уведомила она, — в воздушном пространстве Германии больше нет ничего неизведанного.

— Ни пятнышка? — поразился он. — Ну а хоть махонькое белое пятно на карте?

— Ни одного.

— Как же скучно вы живете! Но хоть при плохих погодных условиях ты летала?

— Ясное дело.

— Скажем, в песчаную бурю?

— Тут я пас. Над Франкфуртом они случаются не часто, — ухмыльнулась она. — Но пару раз — в снежный буран и грозу.

— Ага. А вот над бушем на них трудно наткнуться. Даже дождей нет. У нас уже года три засуха. Но если однажды прорвет, это будут водопады с небес!

Он немного подумал и написал: «Само собой разумеется, я мастерски преодолеваю все внезапно возникающие сложные ситуации при самых неблагоприятных погодных условиях». Сабине бросилась краска в лицо от таких самовосхвалений. А Дональд темпераментно добавил еще парочку предложений в том же стиле и подписал: «С. Бергманн».

— Почему только «С.»? Это невежливо, — сказала Сабина, хотя подозревала ответ.

— Ну… понимаешь… — замялся Дональд. — Там, в буше, это не совсем женская работа. А так у тебя будет шанс. Они пригласят тебя на собеседование, и тогда ты им покажешь все, на что способна!

— Ну хорошо.

Дональд отослал почту, выключил компьютер и повернулся к Сабине. Его мальчишеское задорное лицо стало вдруг серьезным.

— А вообще-то я совсем не хочу, чтобы ты уезжала, Сабина!

— Дональд, — предостерегла она его, — не питай ложных надежд!

— Почему? Я тебе что, противен?

— Нет. И даже очень нет. Но я люблю другого человека. — И это было правдой. Ее сердце изнемогало под бременем этой любви.

— Это того подонка, которого ты бросила?

— Нет.

— А… Боже, если это Стефан, я решусь на братоубийство!

— Успокойся, не Стефан. Но кто, я не могу тебе сказать. Извини.

Дональд только открыл рот, чтобы поканючить еще, как в комнату вихрем ворвался легкий на помине Стефан.

— Ах ты свинья! Специально отослал меня? Знал, что Сабина придет? — с ходу ринулся он на брата.

Они еще долго возились, как два щенка, и мутузили друг друга. Сабина их не останавливала — она была рада, что нелегкий разговор прервался. В конце концов мальчишки остыли и торжественно пригласили ее в паб, чтобы, как выразились они, обмыть начало ее карьеры.

— Ах, Хильда, прямо не знаю, как тебе сказать… — Сабина рассматривала протертый до блеска бокал, как будто с его дна хотела получить помощь. — Понимаешь, появилась возможность… очень маленькая возможность… вернуться в мою профессию…

Хильда Паули молчала, и Сабина чувствовала, как у нее начинают пылать уши. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой негодяйкой.

Всего два дня назад они с Дональдом написали и отправили резюме, и она не ждала скорого ответа. И вот пять минут назад он позвонил прямо в ресторан и радостно сообщил:

— Прыгай! Пришло письмо из Клон-карри. Ты приглашаешься на собеседование, и не позже чем завтра.

— Завтра? — ахнула Сабина.

Но это невозможно! Она не может просить выходной в пятницу. Это самый напряженный день на неделе. Чуток поразмышляв, она все-таки отправилась к Хильде и вот теперь стояла перед ней, красная от смущения.

— Они меня наверняка не возьмут, — нарушила Сабина молчание. — Насколько я знаю, это мужская работа. Но я не могу хотя бы не попытаться. Пожалуйста, пойми меня!

— Но, девочка моя…

— Не ляпни сейчас чего-нибудь! — В раздаточном окошке появилась круглая голова Якоба. — У девочки есть право на собственную жизнь. И если для нее это шанс, мы не должны стоять на пути!

— Не разыгрывай тут спектакль! — в сердцах воскликнула строгая супруга. — Я и не собиралась говорить ничего поперек!

— А вот в этом я не уверен. Рабовладельческие замашки в тебе разрастались годами. Будь такой конкурс, ты бы заняла на нем первое место!

— Прелестно! Занимайся лучше своими горшками, а здесь я как-нибудь и без тебя справлюсь!

Но гладко отполированная голова никуда не делась из окошка. Якоб лукаво подмигнул Сабине.

— Итак, девочка моя, — заново начала Хильда, игнорируя мужа, — мне с самого начала было ясно, что долго ты у нас не задержишься. Для такой работы ты слишком интеллигентна. — Ее глаза подобрели. — Но нам тебя будет не хватать. Обещай хотя бы навещать нас и регулярно сообщать о себе.

— Ну конечно. — Сабина с трудом проглотила ком в горле. — Может, они меня еще и не возьмут.

— Тогда эти там, в Клонкарри, будут круглыми дураками, — раздалось из окошка.

— А как же вы тут будете без меня?

— Об этом не переживай! Насколько я знаю свою жену, она сдаст ребенка Перл в сиротский приют, а мне поставит раскладушку на кухне.

Хильда щелкнула его по макушке.

— Кухонный чад не прошел бесследно для твоих мозгов! — И, повернувшись к Сабине, добавила: — Сначала посмотрим, что тебе ответят эти из буша, а там будем думать. Какую-никакую помощь мы всегда найдем, не волнуйся за нас.

В ответ Сабина бросилась Хильде на шею, а Якоб не преминул проворчать:

— А меня, конечно, опять обделили!

Старый рудник Клонкарри на западе Квинсленда пару лет назад получил свою вторую жизнь. Четыре самые крупные медные шахты были снова открыты. Помимо этого городок стал еще и центром овцеводства и животноводства. Все это Сабина узнала из рекламного проспекта, лежавшего на ночном столике в ее номере. Но больше, чем сельское хозяйство и горное дело, ее заинтересовала информация о знаменитом Джоне Флинне, пионере авиации, который в двадцатых годах прошлого века основал передвижную воздушную медицинскую службу «Ройял флайинг». Сабина взяла себе на заметку, что надо будет, как только выдастся время, посетить площадь Джона Флинна, где стоял ему памятник, а рядом с ним реконструкция «Виктории», его первого самолета. На его предшественнике врачи вылетали в отдаленные районы буша, чтобы оказывать экстренную помощь фермерам и их семьям. Сегодня Австралию уже невозможно было себе представить без этих «крылатых спасателей».

Сабина нарисовала в своем воображении такой перелет на допотопном аппарате с тяжелобольным на борту над бескрайним бушем, где можно ориентироваться только по пересохшим руслам рек да скальным породам — навигационных приборов тогда еще не было. Преодолевать песчаные бури, искать по заливным лугам место для посадки. Брр! Мороз продирает по коже. Она порадовалась, что живет уже в двадцать первом веке. А кроме того, утешила она себя, ей предстоит перевозить всего лишь почту, а не врачей и их подопечных. Но и при современном развитии техники буш оставался опасным местом.

— Моя дорогая юная леди, — сказал Чарльз Гольдблюм, владелец компании «Голден эйр», с мрачным выражением лица, — эта работа не для вас.

— А откуда вы можете знать? — задиристо осведомилась Сабина. — Вы ведь меня даже не проверили!

— Вы женщина. И этим все сказано. Вам не следовало вводить меня в заблуждение.

Сабина набычилась. Проклятие! Она с такими надеждами ехала на аэродром. Она специально отказалась от всех женских штучек. Надела потертые джинсы, ботинки на толстой подошве, выгоревшую футболку и сверху, конечно, свою летную куртку. Роскошную гриву собрала в тугой конский хвост, не нанесла на лицо ни капли косметики. Она так надеялась, что это ей зачтется: смотрите, вот прибыл профессиональный пилот, а не глупая гусыня!

Но как ни «омужествляла» она свой внешний вид, мужчины из нее все равно не получилось. Это ей стало ясно в этом непритязательном простом бараке. Она огляделась в поисках какой-нибудь зацепки, но на глаза ничего не попадалось. Деревянное сооружение чуть больше трейлера имело минимум обстановки. Процветающей компанией «Голден эйр» не была. Здесь не было и следа роскошных офисов «Кинг эйр» в аэропорту Рейн-Майн во Франкфурте.

Однако ей в голову пришла идея.

— Ну, нет, так нет, ничего не поделаешь! — сказала она, поднимаясь. И словно невзначай спросила: — А сколько у вас машин?

— Три, — удовлетворил ее любопытство Чарльз Гольдблюм. Он между тем тоже поднялся. Со своим почти двухметровым ростом он был на голову выше ее. — Две «Сессны-150» и одна «421».

— А, «Золотой орел»?

— Точно.

— Прекрасный самолет. Для двух пилотов и шести пассажиров, так? — А про себя подумала: «Да уж, впечатляющая флотилия!»

— Совершенно верно, — проявил некоторый интерес к разговору Гольдблюм. — Приходилось на нем летать?

— Да, часто. А сколько у вас пилотов?

— Ну… я и Джек Фэнси. Он со мной уже больше десяти лет, а мой второй пилот, к сожалению, перешел в «Ройял флайинг». Там больше платят. Поэтому мне и нужен его преемник.

«Попала в точку!» — подумала Сабина, а вслух сказала:

— Если вы дадите мне шанс, я готова для начала работать за низкую плату. Скажем, на кров и пропитание.

Чарльз Гольдблюм пристально посмотрел на нее:

— Вам так нужна эта работа? Почему?

— Потому что летать лучше, чем обслуживать клиентов в ресторане, — чистосердечно призналась Сабина и посмотрела на него выжидающим взглядом. — А как вы влезаете в «Сессну-150» с вашим ростом? — простодушно добавила она, раз он не торопился отвечать.

— С трудом. — Гольдблюм опустил взгляд на свои длинные ноги. — Приходится складываться в несколько раз. Обычно-то я летаю на «Золотом орле», но нам предписали проложить почтовую трассу на Миллерс-Крик, а туда должны ходить малышки…

— Миллерс-Крик? — переспросила Сабина. Она слышала это название в первый раз, но сердце почему-то чаще забилось. Что это? Знак? Предчувствие? Или пустые надежды, которые она в себе вынашивает?

— Да, — продолжал Гольдблюм. — Небольшое местечко в окружении овцеводческих ферм. В трех милях отсюда. При хорошей погоде туда и лету всего два с половиной часа…

— А там есть аэродром?

— Только песчаная взлетно-посадочная полоса.

— Ну что ж, не хуже, чем размытые грунтовые дороги в Германии.

— Хм. — Гольдблюм хитро покосился на нее одним глазом. — А вас не так-то легко напугать, а?

— А почему я должна бояться? — открыто встретила его взгляд Сабина.

И он уже что-то собрался ответить, как дверь в барак распахнулась и влетел крепкий, коренастый человек лет пятидесяти, с остреньким личиком и тонкими губами.

— Ну, Чарли! Где твой сказочный пилот из далекой Германии?

Потом он перевел взгляд на Сабину, и она поняла, что проиграла.