Твой нежный взгляд

Глава 9

Брендан О'Нил сумел-таки раздобыть подвенечное платье. За каких-то несколько часов был найден очаровательный свадебный наряд, дополненный шелковыми туфельками и белыми лайковыми перчатками длиной до локтя с кружевной оторочкой. И все это великолепие было разложено на кровати в комнате Селии.

– Какая прелесть, не правда ли, мисс Томасон? – прошептала Эйлин, словно боясь, что если повысить голос, платье почернеет, обратится в пепел и исчезнет.

И в самом деле, лучше бы платье почернело. Уж больно необычный свадебный наряд подарил ей Брендан О'Нил. Она потрогала ткань – тончайшее кружево и белоснежный атлас. Изящный крой, тонкая работа.

Это воздушное облако совершенно не вязалось с последними событиями. Во-первых, потому что белые подвенечные платья входят в моду, но они смотрятся только на юных застенчивых девушках, чего нельзя сказать о старых девах, пылящихся на полке, как называла ее тетя Пруденс в своих полных отчаяния призывах под общим заголовком «Когда-же-ты-выйдешь-замуж?».

Словом, белый цвет не только не подходит невестам ее возраста, – он вообще не подходит женщине, которая пребывает в трауре. Со дня смерти дяди Джеймса не прошло и года, а она уже готова облачиться в белоснежный наряд, обшитый розочками из прозрачного газа. Кружевной корсаж, низкий вырез – чересчур низкий. Даже не надевая платья, Селия видела, что лиф будет плотно облегать фигуру.

Как-то все это не вязалось с ее вчерашним недостойным поведением в отеле.

– Святители Господни! – вздохнула Селия. – Ничего не поделаешь, придется это надеть.

– Мисс Томасон! Да я бы что угодно отдала, только бы поносить такое платье.

– Что ж, облачайся. Может, он не заметит разницы. Эйлин робко улыбнулась:

– Мистер О'Нил такой красавец. Ах, он самый красивый мужчина из всех, кого я знаю, – продолжала она, помогая Селии снять порванное платье. – Джинни, наша кухарка, говорит, что чуть не обмерла, когда вчера он прошел мимо.

– Я тоже, – пробормотала Селия, стиснув зубы.

– А его глаза, мисс! У него такой странный взгляд – печальный какой-то.

– Да, может быть, – согласилась Селия. Она тоже заметила в глубине глаз Брендана затаенную грусть.

Эйлин вынула из-под платья сверток с тончайшим бельем, и Селия негодующе выпрямилась.

– Белье?! Он посмел прислать мне белье вместе с платьем!

– Да, мисс. Это так романтично и предупредительно с его стороны. И практично – ведь ваше белье не подойдет к этому платью.

– Ну да. Но мое все-таки хоть немного прикрывает тело.

Эйлин захихикала. Селия сняла свое белье и с ее помощью облачилась в кружева, присланные Бренданом.

Селии не хотелось в этом признаться, но ей еще никогда не приходилось носить такие изысканные вещи. Сорочка была сшита из тончайшего шелка и нежно ласкала плечи.

– Ах! – невольно вырвалось у нее.

Корсет выглядел до невозможности узким, но Эйлин умудрилась зашнуровать его так, что он идеально облегал фигуру, словно сшитый в точности по ее меркам.

Затем настал черед нижних юбок (ослепительно белая кружевная пена!), которые привязывались к корсету с помощью шелковых петелек. Белых шелковых чулок оказалось несколько пар – на случай, если какой-нибудь из них порвется. А туфельки из того же атласа, что и платье. Они, конечно, не на каждый день, думала Селия, чтобы скрыть, как ей приятно, что они пришлись как раз по ноге. Ну да, стоит наступить в грязь, и их можно будет выбрасывать.

И вот Эйлин помогла ей облачиться в платье.

Селия затаила дыхание. Наверное, так должна себя чувствовать любая невеста. Нет, не просто любая. Селии в этот момент показалось, что она явилась из волшебной сказки – воздушное создание из другого мира.

– Ну вот, – тихо промолвила она, в то время как Эйлин трудилась над застежками и крючками, спрятанными за шелковыми складками. Это сон. Невозможно поверить, чтобы такое случилось наяву.

– Ах, мисс. – Эйлин отступила на шаг, любуясь своей работой. – А теперь – прическа. Головной убор – кружева и розы и...

Селия слушала ее как в тумане. Эйлин подвела ее к трюмо, усадила и принялась вытаскивать шпильки из ее прически, расчесывать волосы. Она трудилась молча, что было для нее нехарактерно. Селия смотрела в зеркало.

Какой необычный день! Кто бы мог подумать?

Наконец Эйлин закончила свою работу.

– О, мисс! – благоговейно выдохнула она. Подойдя к большому зеркалу, она повернула его так, чтобы Селия могла видеть себя в полный рост.

Нет, это не она. Это не ее отражение, и вовсе не она выходит замуж.

Селия будто сошла со старинного портрета – фантазия из шелка, пены кружев– и цветов. Эйлин натянула ей на руки лайковые перчатки, а Селия подумала: «Это не я. Это кто-то другой, только не рассудительная, серьезная мисс Томасон. Это слащавенькая пустышка в дорогой обертке».

– Кто же ты? – спросила она у своего отражения.

– Принцесса! – воскликнула Эйлин. – Настоящая принцесса!

– Принцесса в чужом платье, – улыбнулась Селия. Какая чушь! – Интересно, что сталось с той женщиной, которой принадлежало платье?

И тут ужасная догадка пронеслась в ее голове. Что, если это платье его погибшей сестры? Свадебное платье Аманды?

Нет, вряд ли. Аманда гораздо ниже ростом – на несколько дюймов.

В дверь постучали.

– Селия? – Тетя Пруденс просунула голову в комнату. – Дорогая, ты... Господи Боже! Святители небесные!

Эйлин и тетя Пру защебетали вокруг Селии, расхваливая ее платье, жениха и болтая всякую чепуху. Потом Эйлин побежала вниз, чтобы предупредить священника, что невеста сейчас явится. За ней спустилась и Селия.

Все собрались в гостиной. Тут стояли слуги, одевшиеся по такому случаю во все самое лучшее, Патрик в рубашке с накрахмаленным воротничком, Эйлин, сияющая от счастья, словно это платье – ее рук дело. Джинни, младшая сестра Патрика, которая недавно приехала из Ирландии, взволнованная Ханна в белоснежном переднике – праздничное добавление к повседневному платью. Суровый преподобный Халлем приосанился и одобрительно кивнул.

В этот момент Селия совершенно некстати вспомнила слова одного священника-англичанина. Он по секрету похвастался ей, что стоит ему раскрыть рот, как все начинают внимать ему, словно самому Господу Богу.

Но сегодня в этой комнате центром всеобщего внимания был вовсе не священник, а Брендан О'Нил. Он стоял у окна, спиной к собравшимся, и смотрел на улицу.

Ткань фрака, казалось, натянулась на широких плечах. Селия с трудом перевела дух и вошла в дверь.

Едва она перешагнула через порог, он медленно обернулся. И у Селии перехватило дыхание.

Эйлин была права. Брендан О'Нил чертовски хорош собой.

– Селия. – Ее имя никогда и никто еще так не произносил – серьезно и нежно.

– Мистер О'Нил, – промолвила она официальным тоном.

Он улыбнулся:

– Платье очень вам идет и сидит идеально.

– Да, благодарю вас. – Она сделала несколько шагов ему навстречу и остановилась посреди комнаты. – Как вам удалось раздобыть свадебный наряд за такое короткое время?

Собравшиеся обменялись недоуменными взглядами, как-то не принято, чтобы гости и священник ждали, пока невеста и жених наговорятся.

Брендан ответил:

– Я купил его в магазинчике рядом с домом модистки.

– Ах да. Кажется, я помню этот магазин. Но как его смогли так быстро сшить и подогнать?

– Счастливая случайность. Ваши мерки совпали с мерками одной несостоявшейся невесты, чей жених сбежал от нее в апреле.

– Вот как? Тогда это объясняет весенний характер фасона.

Священник откашлялся.

– Итак, леди и джентльмены...

Дверь гостиной отворилась, и тетя Пруденс в платье, которое несколько десятилетий назад выглядело на ней очаровательно, пока торты и пирожные не дали о себе знать, величаво вплыла в комнату. Церемония началась.

Для Селии все тянулось нестерпимо медленно, словно во сне. Голос священника звучал странно и будто издалека. Шум толпы, доносившийся с улицы, постепенно сменился грохотом экипажей и говором прохожих – стражи порядка хорошо справляются со своей работой, рассеянно подумала она.

Священник продолжал говорить.

Брендан слушал знакомые слова и фразы, которые много раз звучали в его присутствии раньше, но не относились к нему лично. И уже в который раз за этот день он задавался вопросом: что же, во имя всего святого, он делает?

Он взглянул на Селию – на лице ее застыло легкое недоумение. Еще бы! Любая на ее месте чувствовала бы себя не в своей тарелке. Достаточно вспомнить, как он принудил ее дать согласие на этот брак. Из-за его прихоти вся их жизнь перевернулась.

Может, еще не поздно остановиться?

Слуги улыбались. Тетя Пру сияла от счастья. Все довольны и веселы, кроме жениха и невесты.

О'Нил произнес необходимые слова, потом услышал те же самые из уст Селии, сказанные неуверенно и мрачно. Она выглядела понурой, несмотря на все великолепие ее наряда.

Он машинально сунул руку в карман и достал кольцо. Оно принадлежало его матери. Брендан нашел его, разбирая отцовские бумаги, когда вступал во владение фамильным имением.

Отец, мама...

Насколько он мог судить по детским воспоминаниям, их брак был счастливым. Думая о матери, он не мог не вспомнить ту боль, которая заполнила его детство после ее безвременной кончины. Но Брендан помнил ее лицо, взгляд, лучившийся нежностью всякий раз, когда она смотрела на своего единственного сына. И те же глаза вспыхивали, как бриллианты, стоило ей взглянуть на отца.

Брендан желал для себя такого же счастья. Чтобы прелестная женщина смотрела на него с нежностью и любовью. Сказочная мечта.

И что же, она сбудется? Наверное, потому он так стремился завладеть этой женщиной, что она чем-то напоминала ему мать. Да, Селия совершенно чужой человек. Но ее душа, тайная жизнь ее сердца были ему очень близки.

Брендан помог Селии снять перчатку с левой руки и надел ей на палец кольцо. Оно оказалось чуть-чуть маловато. Он и не подумал, что кольцо может не подойти.

Его невеста – само очарование. Возможно, именно поэтому он и добивался ее с такой настойчивостью – приятно, когда рядом с тобой прелестная женщина. Если это действительно так, то Селия вскоре пополнит перечень его многочисленных приобретений – книг, картин и многочисленных ящиков с ценными грузами, что до сих пор не распакованы.

И тут О'Нил уловил знакомый аромат.

Мрачным взглядом он обвел нарядную гостиную. Это запах духов Аманды. Даже сейчас, во время свадебной церемонии, Селия пытается его одурачить.

Нет, он просто не в себе. После того как он вернулся в Америку, с ним творится что-то странное.

Может, Селия вместе с тетушкой одурманили его каким-нибудь зельем?

Похоже, что Селия тоже узнала аромат. Она робко взглянула на Брендана. На скулах его ходили желваки – он вне себя от ярости, это ясно.

Священник торжественно провозгласил:

– Объявляю вас мужем и женой!

И появилась она.

Селия первая увидела ее. Она поймала едва заметное движение и взглянула в угол, позади шеренги слуг. Там постепенно обретало форму воздушное видение. Кто-то обратился к Селии, но она не ответила. Все ее внимание поглотило существо из потустороннего мира.

Брендан яростно стиснул кулаки и гневно взглянул на невесту, потом проследил за направлением ее взгляда. И тоже увидел призрак.

– Какого дьяв...

Собравшиеся изумленно перешептывались. В этот момент привидение заметил священник. Он застыл в недоумении и от неожиданности выронил из рук молитвенник.

Из легкой дымки на лице призрака засияли глаза. Брендан застыл как вкопанный – это же глаза Аманды! Как же удалось Селии и ее сообщникам-мошенникам узнать, какого цвета были ее глаза? И в точности повторить их необычный темно-синий оттенок?

Разве он уже успел показать ей фотографию? Да нет, вряд ли. А если и показывал, то ведь дагерротип ничего не скажет о цвете – будь то глаза или волосы.

Теперь проступили и черты ее лица – лоб, нос, пухлые губы. По мере того как видение становилось все более отчетливым, Брендан увидел и еле заметный шрам под левым глазом, в детстве Аманда поцарапалась, пытаясь перелезть вслед за ним через каменную изгородь.

«Должно быть, я рассказывал Селии об этом случае», – подумал Брендан, не сводя глаз с призрака. На дагерротип-ном портрете царапина не видна. На портретах маслом – тоже. Ни один художник не рискнул бы запечатлеть недостатки на лице представительницы знатного ирландского рода.

Он попытался взглянуть на происходящее трезвым взглядом. Брендана О'Нила не так-то легко одурачить. До сих пор это никому еще не удавалось.

Тем более женщине. И тем более Селии.

Цветочный аромат наполнил комнату, и слуги с тетей Пру замерли, узнав запах, который предшествовал появлению призрака – то же самое происходило в прошлый раз. Один за другим они попятились прочь от того места, где она возникла. Но никто из них не покинул комнату. Люди остались – ими владел не страх, но тревожное любопытство... К тому же их было подавляющее большинство – живым нечего бояться умершую.

Патрик вытащил платок и прижал к носу. Запах становился удушливым, резким. Все остальные последовали его примеру, закрыв лица кто платком, кто передником.

Аманда устремила взгляд на Брендана и, казалось, видела только его. Уголки ее губ приподнялись в слабой улыбке. Слегка колеблющийся силуэт парил в воздухе.

Нет, Брендан не мог скрыть изумления.

Этого не может быть!

– Аманда, – пробормотал он помимо воли.

Она погрустнела, переводя взгляд с брата на Селию.

И в следующий миг все, кто был в комнате, начиная от преподобного Халлема и кончая тетей Пруденс и Селией с Бренданом, увидели, как лицо Аманды исказилось в беззвучном крике ярости и муки.

Вслед за тем она постепенно растаяла, как дым, прижав к губам скрюченные пальцы.

Запах духов остался и после того, как призрак исчез.

В комнате повисла напряженная тишина.

Преподобный Халлем откашлялся и осипшим, дрожащим голосом произнес:

– Как я уже сказал... – Он сглотнул и продолжал: – Объявляю вас мужем и женой.

Селия повернулась к Брендану. Он взглянул на нее с такой ненавистью и презрением, что у девушки все похолодело внутри.

– Как ты посмела?! – прорычал он, как дикий зверь, пойманный в ловушку.

И, не глядя на тетю Пруденс, священника и слуг, быстрыми шагами вышел из комнаты и из дома, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Свадебное застолье трудно было назвать праздничным, принимая во внимание внезапный уход жениха и столь же неожиданное появление призрака его покойной сестры в самый торжественный момент церемонии.

Ханна принесла из кухни воздушный торт на фамильном серебряном блюде. Поднос дребезжал в дрожащих руках – кухарка до сих пор не могла прийти в себя. Днем это был обычный пирог, пока не стало известно о намечающемся празднике, что и побудило кухарку украсить его взбитыми сливками.

– Ах, Ханна! – воскликнула невеста без жениха, пытаясь делать вид, что ничего особенного не произошло. – Какой замечательный торт!

Тетя Пруденс откупорила бренди дяди Джеймса. Сделав большой глоток прямо из горлышка, она разлила драгоценный напиток по самым лучшим в доме рюмкам, аккуратно считая капли. Преподобный отец выпил целых две, прежде чем тетя смягчилась и налила ему очередную полную рюмку.

Далее следовали пунш, чай и кофе. Эти напитки не пользовались такой популярностью, как бренди, да и напряженную атмосферу, царившую за столом, нельзя было удалить с помощью ножа для торта.

– Ну что ж! – Селия улыбнулась, но улыбка се быстро померкла. – Даже хорошо, что жених не присутствует – здесь только старые друзья и родственники.

Она подняла бокал с пуншем, и все выпили за здоровье молодых.

Но призрак Аманды продолжал стоять у всех перед глазами. Ее появление вполне реально – в этом нет никаких сомнений. Запах духов все еще витает по комнате.

– Счастья вам, дорогая, – произнес преподобный отец Халлем, до сих пор не оправившийся от потрясения. – Это самая... э-э-э... то есть я хотел сказать... самая необычная... – промямлил он, заикаясь и не находя нужных слов. – Мне пора на вечернюю службу.

– Ну конечно. Благодарю вас, отец Халлем.

– Обращайтесь ко мне, если вам понадобятся другие услуги, – пробормотал он через плечо, быстро направляясь к двери.

Похоже, ему не терпелось покинуть гостеприимный дом.

Селия видела через окно, как он несется по улице. Преподобный отец забыл в прихожей плащ, шляпу, перчатки... и плату за церемонию.

Редкие прохожие, которым пришлось наблюдать эту сцену, недоуменно проводили взглядами священника, вылетевшего из дома и растворившегося во мраке ночи.

Едва преподобный отец ушел, тетя Пруденс закупорила бутылочку с бренди, а Селия поникла.

– Боже мой, что же происходит? – охнула вслух тетушка.

– Думаю, Господь здесь ни при чем, – заявил Патрик. – Мы видели призрак. Вчера я еще сомневался, так ли это. Думал, может, нас кто-то дурачит. Но это настоящий призрак.

– Да я не об этом! – перебила его тетя Пруденс. – Хотя это тоже надо бы обсудить. Я говорю о внезапном уходе мистера О'Нила.

– Ах, тетя Пру, – вздохнула Селия. – Он решил, что его разыграли, что мы – шайка шарлатанов. Жестоких шарлатанов.

– Ну да, мы такими и были, но теперь с этим покончено.

– Мистер О'Нил подумал, что это сделали мы? – изумленно подхватил Патрик. – Он считает нас такими замечательными фокусниками?

– Замечательными – вряд ли. Скорее расчетливыми и хладнокровными. Он уверен, что мы не что иное, как...

– Что она пыталась нам сказать? – внезапно спросила Эйлин, до сих пор не проронившая ни слова.

Всем сразу стало ясно, что она имела в виду.

– Не знаю, – честно призналась Селия.

– Мне кажется, она хотела нас предупредить, – предположила Ханна. – Ее что-то напугало.

– Мы ее напугали, вот что. – Патрик улыбнулся. – Она нас перепугала до обморока, а мы ее – до полусмерти. То есть как бы это сказать... Прошу прощения. Вы же поняли. Но нам она не может причинить вреда. Никому из нас. Она всего лишь картинка, образ.

– Да, она явно испугалась чего-то. – Тетя Пруденс снова откупорила бренди и налила себе полную рюмку. – Но только не нас. По крайней мере не сразу.

– Вы правы, тетя Пру. Поначалу она даже обрадовалась, увидев Брендана, то есть мистера О'Нила. И только потом испугалась – вернее, ужаснулась.

– Она смотрела на вас, мисс, – сказала Эйлин. – Посмотрела на вас и из красавицы превратилась в жуткую ведьму.

Все умолкли на несколько мгновений, и каждый раздумывал про себя, что могло означать видение. В тишине каминные часы мерно отстукивали секунды.

– Послушайте, – промолвила вдруг Селия, но тут же осеклась. – А что, если она пыталась отговорить Брендана жениться на мне?

– Зачем ты так говоришь, дорогая?

– Ах, тетя... – Как объяснить тетушке причину столь поспешного брака? Кто поверит, что старая дева Селия Томасон вела себя, как самая последняя проститутка?

Брендан, наверное, презирает ее. И Аманда тоже – так презирает, что даже явилась с того света.

А вдруг все они знают о ее позоре? Отец, мама, дядя Джеймс?

Но прежде чем Селия успела развить эту мысль или придумать, что сказать в свое оправдание, в дверь постучали. Эйлин бросилась открывать. Спустя несколько минут она вернулась, держа в руке сложенный вдвое кремовый листок бумаги, запечатанный красным сургучом.

– Это вам, мисс. – Она опустила глаза. – То есть миссис О'Нил.

Письмо от Брендана. Селия сломала печать и остановилась.

– Извините меня...

Она вышла из комнаты и взбежала вверх по ступенькам в свою спальню.

Письмо оказалось коротким и содержало в себе всего несколько строк.

«Сударыня!

Наше соглашение остается в силе. Брачная церемония, которую вы с помощью хитрых уловок превратили в фарс, ничего не меняет, если не считать того, что мне надоело быть объектом ваших махинаций. Если вы все еще нуждаетесь в крупной сумме для уплаты долга, извольте выполнить условия нашего договора. Гаррик так и не появился. Я найду его и привезу сюда, а вы получите оставшуюся часть денег. Но только в том случае, если вам удастся успокоить его и вернуть ему былую ясность мысли. После сегодняшнего представления я не сомневаюсь, что вам это вполне по силам. Так что я отправляюсь в Лондон. Один. Поскольку не желаю вас больше видеть, мадам, и согласен встретиться с вами только в интересах дела. По приезде в Лондон я сразу же получу развод и пришлю вам необходимые бумаги.

Б. О'Нил».

У Селии закружилась голова, она прислонилась к платяному шкафу и глубоко вздохнула.

Она совершенно точно знала, что ей надо делать, хотя и не была уверена, что удастся выполнить задуманное. Но остановить ее ничто не сможет.

Во всяком случае, теперь.