Твоя измена. Право на отцовство

Глава 18

Я поворачиваюсь в сторону мужа с негодованием. Не понимаю его взбесившегося настроения и абсолютное нежелание идти на компромиссы.

— Ты говоришь о том, чтобы я сидела с ребенком таким тоном, будто хочешь меня этим наказать. Думаешь, хорошая идея? Ведь насильно мил не будешь. Это работает во всех направлениях отношений, не только в плане “мужчина и женщина”.

Разозлившись, Слава быстро складывает планшет, прячет его в чехол и раздраженно садится на кровати.

— И что ты предлагаешь? Ну, что? — спрашивает он, воздевая руки и хлопнув себя по коленям. — Ребенок уже есть. Есть, и точка. Никуда не денешься. Я лишь хочу, чтобы наша семья была полной.

— Она и была бы полной, как ты этого не понимаешь! — повышаю голос, кричу. — Ты не дождался каких-то несколько месяцев, Слава! Несколько гребаных месяцев, и все! У нас будет ребенок! Свой, а ты мне под нос тычешь чужого и удивляешься, почему я не рада! Ты, блин… Ты вообще хоть услышал, что я беременна?! Услышал?!

Слава отвесил мощный удар кулаком по изголовью кровати, резко поднялся и вышел из комнаты в ванную. Зажурчала вода в раковине.

Тело трясло от выплеска эмоций, поднялся жар, мне стало нечем дышать. Казалось, воздуха мало. Я открыла окно, вдыхая струйки морозного воздуха.

За спиной прошлепал звук босых ступень. Слава вернулся, прошел мимо меня и захлопнул окно.

— Хочешь простыть? Или еще не надышалась свежим воздухом в приятной мужской компании? — спросил он как-то язвительно.

Я отошла, борясь с желанием отвесить ему подзатыльник и указать на дверь, потребовав, чтобы прикусил свой язык и просто вышел!

Но этого и не потребовалось. Через локоть мужа были переброшены те же брюки, в которых он был в ресторане он быстро надел брюки, схватил рубашку, носки и вышел.

Через минуту вернулся, за телефоном и планшетом.

На меня даже не посмотрел!

Он шел к двери уверенным шагом.

— Ничего сказать не хочешь? — уточнила я у него.

— Кажется, сегодня моя очередь ночевать в гостинице, — проронил он и вышел, хлопнув дверью.

Да к черту тебя! К черту…

Когда наши отношения стали такими изматывающими и напряженными?!

Еще и эта атмосфера праздника — неудавшегося.

Я так нервничала, что уснуть в нашей супружеской кровати не могла еще долго-долго, крутилась без сна. Потом разозлилась и встала, начала убирать декорации. Я сложила в коробку все электрические свечи, складывала ошметки лопнувших шаров в большой мусорный пакет. Пока выбрасывала мусор на улицу, комнаты просвежились. Остались еще цветы — я перенесла их в дальнюю комнату. По задумке, это комната должна была стать детской.

По иронии судьбы, она ею и стала. Я заметила мятые вещички, которые так и не дошли до стиральной машины, погремушки, забытые в коечке. В шкафу лежали детские вещи, подгузники. Все говорило о том, что Слава со дня на день вернет малыша сюда, и тогда придется решать, как жить дальше, смотря реальности в лицо!

У меня такое чувство, будто этот ни в чем не повинный малыш уже крадет у меня право на счастье быть полной семьей: Слава уже уделяет Богдану больше времени, чем новостям о моей беременности. Говорит, что я должна любить его ребенка и не переживает, как это на мне отразится, а я… Я так долго не могла забеременеть!

Мне страшно, что я в такой ситуации не смогу выносить малыша. Просто страшно...

У нас со Славой не прошло мирно и одного дня. О какой дальнейшей жизни может идти речь?

Каждая минута наедине с ним — агония. Мучительная, болезненная.

Я снова начинаю дурно чувствовать себя, как будто задыхаться в этой комнате, где так ощутимо пахнет чужим ребенком и розами, что я занесла. Запах предательства и поспешной попытки мужа загладить свою вину. Эти два аромата причудливо смешиваются и душат меня…

Не выдержав, выхожу, захлопнув дверь, возвращаюсь в постель безумно уставшей!

Нужно еще будильник поставить на утро: завтра планирую выйти на работу. Хоть на несколько часов забыться… Не думать о кошмаре, в который превратилась моя жизнь. Не гадать, куда поехал муж: в гостиницу — один или с кем-то?!

Неужели он тоже так провел ночь без сна, когда меня не было рядом?

Сон так и не идет…

Утром встаю уставшая и невыспавшаяся, с трудом борюсь с желанием заварить кофе как можно крепче, без сливок, но с убойной дозой сахара. Просматриваю рекомендации по питанию и понимаю, что надо обновить содержимое холодильника. Здесь набор продуктов явно обновлен с легкой руки свекрови…

На работе — завал. Я даже не успела сделать глотка воды из бутылки, которая всегда приношу с собой…

К обеду в горле образуется сухая пустыня, а перед глазами пляшут черные мушки от цифр. Вот же, усмехаюсь, провалялась без дела в больнице несколько дней, совсем расслабилась, отвыкла.

В кабинет стучат. Я мигом придаю себе сосредоточенный вид, киваю, приглашаю войти.

Лариса Анатольевна.

Неожиданно, что она стучала и ждала, прежде, чем войти.

— Добрый день.

Я здороваюсь с ней нейтрально, смотрю на часы. Ого… Уже начало второго!

— На обед собираешься? — спрашивает неожиданно миролюбиво, расплываясь в улыбке. — У меня заказан столик на двоих, в ресторане на первом этаже. Подруга не пришла, отказалась. Пообедаем?

Неожиданно как-то. Я, признаться, не планировала.

— Что-то стряслось?

— Обсудим перспективы, — постукивает коготками по экрану телефона, что зажат в левой руке.

Черт. В конце концов, уходить в декрет мне еще слишком рано!

В голове проносится мысль: неизвестно, куда заведет ухабистая дорожка отношений с мужем. Ни к чему хорошему не приведет явно. Нужно… быть готовой ко всему. В том числе, и финансово.

Словом, работа мне еще пока нужна.

— Хорошо, давайте пообедаем! — соглашаюсь я, не зная, чего ожидать от этого обеда.

Может быть, Лариса снова начнет меня прессовать, чтобы я была улыбчивее с Деметром? Ему было выслано несколько коммерческих предложений, но ни на одно он так и не ответил.

Скорее всего, зря теряем с ним время. Нужно переключиться на других клиентов — вот и все!

Но во время обеда Лариса Анатольевна заявляет:

— Сегодня утром мне позвонил твой супруг…

Неожиданное заявление!

Я даже перестала жевать салат, еда вдруг стала безвкусной, как бумага, и встала в горле. Пришлось потянуться за бокалом с водой, чтобы смочить горло и протолкнуть этот твердый ком.

Только после этого я смогла сказать:

— Можно поинтересоваться, о чем вы говорили с Вячеславом?

— О тебе, разумеется! — всплеснула руками директор. — Вячеслав сказал, что у вашей семьи сейчас непростые времена.

Да, Вячеслав. Непростые.

Как обтекаемо он назвал конфликт в семье из-за своих интрижек, бог знает с кем, и ревности к жене, возникающей на пустом месте!

— Плюс ко всему накладывается твоя беременность, — покачала головой Лариса Анатольевна. — Вячеслав интересовался, спрашивала ли ты о досрочном выходе в декретный отпуск и возможно ли это…

Все, аппетит окончательно пропал. Я отложила вилку с ножом и тщательно вытерла рот.

Мне хотелось позвонить мужу сейчас же и высказать ему все, что я об этом думаю. То есть, послать его к черту!

— Ты куда-то торопишься? — спросила директриса. — Присядь, мы просто болтаем. Сейчас, так вообще, болтаем почти по-приятельски.

— Вот как?

— Да. Вячеслав просил не рассказывать о нашем разговоре.

Я нахмурилась:

— И почему же вы рассказали?

— У меня на то есть свои причины. Поэтому сядь, пожалуйста, мы просто обедаем, болтаем о том, о сем…

Мне было очень неловко изображать из себя приятельницу директора, к тому же пальцы жгло от желания, если не позвонить, то хотя бы написать мужу.

Лариса Анатольевна вздохнула:

— Вот смотрю я на тебя, Милана, и думаю, что же мужчины в тебе такого нашли? Так и вьются около тебя, — сказала с завистью, неожиданно проскользнувшей в голосе. — Муж у тебя очень красивый, состоятельный мужчина. Белых этот еще… Тоже, судя по всему, не прочь познакомиться с тобой поближе.

— Послушайте…

— Нет, это ты послушай. Твой муж… — Лариса Анатольевна отпила немного минеральной воды из бокала, несколько секунд смаковала ее, словно дорогое вино. — Беспокоится за тебя, твое здоровье и сохранность беременности. Он заботится о тебе.

Я усмехнулась мысленно: заботится обо мне, как же! Больше думает о своем комфорте, даже ни разу не поинтересовался, как мое самочувствие после того, как узнал, что угрозы нет. Мне кажется, все стало еще хуже, чем было! Возможно, мне даже не стоило пытаться сохранить семью. От нее одни развалины…

— Вячеслав заботится о тебе, интересовался, нет ли у тебя на работе сложных проектов… Закидывает удочку о сокращенном рабочем дне! — добавила она. — Хочу узнать, что ты об этом думаешь.

— Думаю, что только мне решать, стоит ли уходить в декрет пораньше. Пока нет такой нужды.

— А как же больница?

— Нервы. Как и сказал Вячеслав, сейчас сложный период в семье.

Лариса Анатольевна покачала головой, будто она знала, о чем идет речь.

— Это не из-за пристальных знаков внимания Белых? — уточнила она.

— Одна из причин, — не стала лукавить.

— Ах, вот почему ты так агрессивно отреагировала на мое предложение, — голос Ларисы Анатольевны изменился, стал более сочувствующим.

Она даже протянулась к моей руке и похлопала меня по запястью.

— Милочка, надо было сразу с этого и начинать! У меня за плечами опыт сложного и болезненного развода с крайне ревнивым мужчиной! — она даже передернула плечами. — Все начиналось с мелочных придирок, а закончилось тем, что я месяц пролежала в больнице, восстанавливая челюсть.

Поневоле вдоль позвоночника мороз пробежал.

— К тому же ты беременна, — сказала она. — Нужно беречь себя и ребенка, пока есть такая возможность! Подумай, что для тебя важнее. Если все настолько серьезно, я, конечно, подумаю о том, чтобы перевести тебя на половину рабочего дня. Но, сама понимаешь, милая, заработная плата у тебя тоже станет в половину меньше, выплаты по беременности… — Лариса начала перечислять, чего я могу лишиться. — И, разумеется, после выхода из декретного отпуска, сколько бы он ни продлился, претендовать на прежнюю должность руководителя ты не сможешь. Поэтому взвесь все “за и против”, хорошенько подумай! — закончила она и вернулась к обеду.

— В данное время я не собираюсь сокращать свое рабочее время. Надеюсь, что у меня не будет сложностей с беременностью, и я смогу работать полноценно.

Я вдруг поймала себя на мысли, что прошу об этом не потому, что я смертельно люблю свою работу. Да, горжусь успехами, выполняю все добросовестно, но… Скорее, я просто держусь за возможность находиться вдали от стен нашей квартиры, которая внезапно стала нежеланным местом…

Это кошмар. Я выбираю работу, потому что мне так спокойнее.

Мне гораздо спокойнее терпеть выкрутасы Деметра и держать лицо при разговоре с недовольным начальством, чем находиться рядом с супругом и его… ребенком.

Дожилась…

По коже — мороз. Мне хочется встряхнуть мужа и надавать ему пощечин, спросить, как мы это допустили? Мы же любили друг-друга.

Слава говорил, что он все продумал, когда заводил ребенка.

Если так, то, может быть, он знает, куда мы катимся?