1493eb8365fb478ca76fd875834b3d73

Посвящяется:

Мужчине, который стоял рядом со мной на том обрыве, и взяв мою руку

в свою, прыгнул в неизвестность, поддерживая всеми фибрами души.

Моя жизнь намного лучше, потому что ты любишь меня.

Примечание автора:

— Горе никогда не заканчивается, но оно меняется. Это переход, а не

место, где нужно остаться. Горе — не признак слабости и не

отсутствие веры, это цена любви.

Дорогой читатель,

Хотя Ты и Я переписаны— это вымышленное произведение, в нем есть

моменты, которые исходят из личного опыта. В нем содержится

материал, который может быть сложным и травмирующим для некоторых.

Некоторые части этой истории — это мои переживания, вдохновленные

самыми неприятными моментами моей жизни. Если после прочтения

данного произведения, вы осознаете, что это вам откликается, мое сердце

всегда с вами, и знайте, что вы не одиноки *˛

z.

Предупреждение о наличие упоминаний в ниже указанном тексте: алкоголизм, смерть родителя, панические атаки, брошенные родителями, горе, ПТСР, физическое насилие, сексуальное насилие в ходе военной

службы.

Глава I

—ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ ЗАДЕРЖИШЬ, КЛЯНУСЬ ВСЕМ, Я...

Я оказываюсь буквально пойманным на перекрестке 47—й и 6—й улиц, в

самом центре городского шума и суеты, где моя миниатюрная, но

неукротимая лучшая подруга с силой вертит меня, как тряпичную куклу, в

поисках лучшего освещения для фотографии.

—Да—да... Ты, конечно, без колебаний готов выбросить нашу

многолетнюю дружбу и поклясться больше никогда со мной не

разговаривать, — говорит она, ничуть не впечатленная и явно не

обеспокоенная возможностью того, что я говорю правду. Хотя она и

выросла на Восточном побережье, иногда из ее речи все равно проступает

техасский акцент, особенно после пары шотов текилы.

—Ничего личного, Уильям., — шипит она, прекрасно зная, как я

ненавижу, когда она использует мое полное имя. —Но гнев твоей матери, если я не отправлю ей твою фотографию в первый день на новой работе, гораздо более устрашающий, чем любые угрозы с твоей стороны, так что

стой спокойно.

Она игнорирует мое очевидное движение рукой и продолжает

фотографировать меня на свой телефон, оставляя меня стоять одного на

ступеньках Остин Паблишинг Хаус, как ворчливого подростка в первый

день в средней школе.

—Просто дыши. Знакомый до боли всплеск тревоги пробегает по венам, когда я начинаю терзать себя мыслями о важности сегодняшнего дня.

Возвращение домой не всегда воспринимается как позитивное изменение

в жизни, но когда прислала объявление о вакансии младшего редактора в

Нью—Йорке, я ухватился за возможность профессиональных перемен с

полной отдачей и даже с большей беспечностью, чем я когда-либо думал, что способен. Риски — это не для меня, даже если они предполагают

возвращение домой и погружение в заботу близких, поэтому я явно

осознаю всю важность этого момента.

—Ладно, для этого снимка, можешь попытаться выглядеть хотя бы

немного более радостным? О, о… может, подпрыгни немного или что-то в

этом роде?

—На этом мы и закончим. Я ухожу.

Я мысленно забираю назад все, что сказал ранее. Она может быть моей

самой старой подругой, но она также и самая большая заноза в моей

заднице. Знаете, бывают такие девушки, которые настолько ослепительны, что их почему-то невозможно не любить? Вот это Клэр Томпсон. Я бы

тоже ее не любил, если бы не ее прекрасная душа. С тех пор, как мы были

детьми, почти не изменилась. Она по-прежнему высокая, с длинными, волнистыми, русыми волосами и веснушками на переносице. А в этих ее

больших карих глазах всегда сверкает игривый блеск — тот самый, что не

раз и не два вел нас в массу передряг...

Я останавливаюсь у входа в издательство Остин Паблишинг Хаус мой

новый дом, и с восхищением стою, осознавая важность этого момента. В

свои двадцать семь лет путь, который привел меня сюда, не всегда был

легким и прямым, но я стараюсь жить каждым днем с такой скромностью

и благодарностью, которые приходят от твердо укоренившейся веры, что в

этой жизни ничего не гарантировано, и в мгновение ока все может, а, скорее всего, и изменится. Так что, несмотря на то что этот новый шаг и

риск пугают меня, я готов погрузиться в это —неясное будущее и

стремительно идти навстречу тому, что меня ждет.

Поднимись. Исцелись. Преодолей.

Эта фраза звучит в моей голове снова и снова, пока просматривает

десятки сделанных снимков. Честно говоря, это было одно из тех

выражений, что всегда сопровождали меня в моменты смелости и новых

начинаний, одну из тех фраз, которые я всегда произносил без особых

раздумий. Но сегодня, в день, когда и я начинаем —Мое новое

грандиозное путешествие, я не могу избавиться от чувства, что именно эта

глава будет той, которая изменит все.

—Эй, Уилл? — говорит , размахивая руками перед моим лицом. —Если

ты не прекратишь терять наше время, мы опоздаем.

Комедийный тайминг Клэр, который она так любит подмечать, прерывает

мои более глубокие, размышления, когда мы, держась за руки, проходим

через тяжёлые двойные двери.. Есть что-то особенное в новых

начинаниях. Шанс начать с чистого листа в среде, где люди знают только

то, что ты хочешь, чтобы они знали.

Идеально.

После короткой встречи с отделом кадров и экскурсии по огромному

офисному зданию, я, наконец, получаю момент, чтобы перевести дыхание

за своим новым столом — который, признаться, вызвал у меня гораздо

больше восторга, чем следовало бы, учитывая, что это самый крошечный

офис в истории офисов. Я включаю новый компьютер, раскладываю свой

план на день и календарь с Тейлор Свифт на стене, потому что ну а как же

без этого, и откидываюсь в неожиданно удобном офисном кресле. Вот он, взрослый мир.

Клэр, редактор с большой буквы, местная икона моды и человек, которому

я доверяю больше всех на свете, наклоняется через стенку нашего общего

стола и вручает мне маленькую, завернутую в коричневую бумагу

коробочку.

—Что это?— спрашиваю я, когда она кладет коробку мне в руки.

— Первые дни могут быть довольно ошеломляющими, — говорит она, улыбаясь. — Но я хотела, чтобы ты почувствовал себя желанным, ценным

и частью этой потрясающей команды с самого начала.

— Клэр Томпсон… ты не должна была этого делать!

Когда я развязываю идеально завязанный бантик и открываю крышку, я

вижу, что она наполнила коробку всеми необходимыми вещами для

нового сотрудника в нашей сфере: блокнотом и ручками, персонализированной кружкой, наполненной модными кофейными

капсулами для перерыва, и милым суккулентом, чтобы добавить жизни

моему столу без окна. Это такой милый и неожиданный жест от человека, который и так сделал для меня уже так много за годы, что я не могу

сдержать эмоций.

Я даже не раздумываю, когда подхожу к ней и обнимаю, на что она с

радостью отвечает.

— Спасибо, Клэр, — шепчу я. — Я не могу передать, как счастлив, что ты

снова в моей жизни.

— Взаимно, … но слушай, только что звонили из HR, и похоже, произошла какая-то ошибка? Тебе нужно собрать свои вещи и

возвращаться в Чикаго, — говорит она, покручивая пальцами перед моим

лицом.

Снова этот безупречный юмор. Ужас.

— Ну, теперь я мгновенно жалею обо всем хорошем, что когда—либо

говорил о тебе… Тебе вообще кто—нибудь говорил, какая ты заноза?

— Если под занозой ты имеешь в виду —смешная, то да... ежедневно.

Я не могу не засмеяться от того, что ничего не изменилось за эти годы.

Мы с Клэр провели все наше детство вместе. От брекетов и самых

неловких периодов жизни до первых влюбленностей и разочарований —

мы прошли через все взлеты и падения жизни. Но я всегда мог

рассчитывать на Клэр. Что бы ни происходило, она всегда была рядом, находя способ заставить меня смеяться сильнее, чем кто—либо на свете.

Оставшаяся часть утра пролетает как в тумане. не теряет времени зря —

она сразу начинает распускать офисные слухи, таща меня от кабинета к

кабинету и знакомя с каждым, кто попадался на пути, а заодно указывая, где в перерыв можно найти лучшие закуски. Я ощущаю, что на меня

обратили внимание.

— Пошли, у нас внеплановое собрание, и, возможно, мы уже опаздываем,

— говорит Клэр, суетясь и захватывая свою чашку кофе, блокнот и

несколько ручек. Прежде чем я успеваю позволить своей тревоге по

поводу пунктуальности выйти из-под контроля , она хватает меня за руку

и тянет по коридору к большому конференц-залу. Слава Богу, что Клэр

рядом, чтобы помочь сориентироваться, потому что, несмотря на то, что я

прошел экскурсию по офису сегодня утром, если бы мне пришлось искать

этот зал в одиночку, я бы заблудился надолго, а мои склонности к

пунктуальности только усугубили бы ситуацию, и я бы потихоньку

начинал сходить с ума.

Проталкиваясь через тяжелые двери с матовым стеклом, я вижу, как

другие члены команды, с которыми я познакомился сегодня утром и имена

которых я, к сожалению, так и не запомнил, устраиваются на своих

местах.

— Ах, вот и вы! — говорит голос, который я мгновенно узнаю после

множества раундов собеседований. Митч Остин, основатель и владелец, ну, всего... встает со своего места в главе длинного мраморного стола для

совещаний.

— Постараюсь не затягивать, потому что знаю, что у нас у всех много дел,

— говорит он с искренней улыбкой и воодушевленными глазами, обращаясь к остальной команде. Митч — тот самый мужчина среднего

возраста, которому, к счастью, удается поддерживать свою молодость —

только немного седины на висках и глубокие морщины вокруг глаз. Его

высокая фигура все еще выдает признаки активного образа жизни, не

ограниченного возрастом.

— Но я не могу не воспользоваться этой возможностью, чтобы

представить вам нашего нового редактора, Уильяма Коэна.

Мои ладони мгновенно начинают потеть, когда я чувствую, как все

взгляды в конференц—зале направляются ко мне, пока я стою, застыв в

дверях. Совсем не ожидал этого. Я улыбаюсь женщине, которую, кажется, зовут Джейн, и она отвечает мне усмешкой типа —Пристегни ремни, что

задает тон тому, во что я только что попал.

— Он к нам приехал из Чикаго и привнесет свежий взгляд и глубокое

понимание рынка, так что постарайтесь сделать все, чтобы он

почувствовал себя здесь как дома, — говорит Митч, пока я начинаю

нервно теребить пуговицу на своем костюме. И если память не подводит, он большой поклонник такос, так что я уверен, что он оценит все ваши

местные рекомендации по обедам, — добавляет он, подмигивая мне, и я не

могу решить, чувствовать ли мне стыд за то, что он запомнил, как я съел

восемь тако на нашем первом обеде, или гордость. Наверное, и то, и

другое.

Откашлившись, я шагнул вперед, потирая свои теперь уже отвратительно

потные ладони о новые брюки и поворачиваюсь к своим новым коллегам.

— Привет всем, как сказал мистер Остин, меня зовут Уилл Коэн, и я так

рад быть частью этой команды, — говорю я с самой яркой и искренней

улыбкой, ожидая хоть какой-то реакции, будь то словесной или

невербальной, но вместо этого сталкиваюсь с самыми неловкими

минутами тишины. Ничего? Даже от той усмешливой Джейн? Я бросаю

взгляд на Клэр, но не могу понять ее выражения лица, так что, очевидно, мне стоит продолжить. Верно?

— Я начал свою карьеру в гораздо меньшем издательстве, но я готов

окунуться с головой в работу с и обещаю, что быстро войду в курс дела!

Бросайте все, что у вас есть, — пытаюсь звучать уверенно, и быть

обаятельным. Молодец. Ну, получилось как получилось, но мои родители

всегда говорили, что первое впечатление— самое важное! Несколько

человек поочередно подходят ко мне, с энтузиазмом пожимают руку и

приветствуют с теплыми словами и улыбками.

Я понимаю, что я новенький, но видно, что общий настрой в команде

напряженный, и я не могу не задаться вопросом, почему.

— Есть что добавить, Грэм? — слышу, как Митч спрашивает через весь

зал. Команда расступается, и мужчина, о котором, видимо, говорил Митч, попадает в мое поле зрения.

Он впечатляющий, и я скажу вам честно, заинтригован.

Так вот он какой, пресловутый Грэм Остин. Мои глаза не отрываются от

него, как будто не могут, и даже когда я делаю шаг назад, возвращаясь на

свое место рядом с Клэр, я продолжаю пялиться на этого мужчинку. Он

молод — намного моложе, чем я ожидал для управляющего редактора

Остин Паблишинг Хаус — и его поведение совершенно спокойное, когда

он непринужденно опирается на стену. Но, несмотря на его идеально

подстриженную щетину и простой, но элегантный внешний вид, в нем нет

ничего случайного. Он излучает целеустремленность и контроль. Я

отмечаю про себя его глаза. Хотя я не могу точно разглядеть их цвет с

того места, где стою, его взгляд настолько сильный, что он полностью

сбивает меня с толку.

Очевидно, что Грэм Остин — это, возможно, самый идеальный мужчина с

физической точки зрения, которого я когда—либо видел, но гораздо более

привлекательным кажется его профессиональный подход.

— Добро пожаловать в команду, Уилл, — говорит он безо всякого

интереса и только по делу, поправляя лацканы своего безупречного

темно—синего костюма, а затем поворачивается обратно к остальной

команде. Однако, если больше никто не имеет ничего важного для работы, давайте завершим, чтобы не тратить чужое время.

С этим он собирает свои вещи и выходит из конференц—зала, не говоря, давая сигнал всем, что пора возвращаться к работе.

Я опираюсь на дверной косяк, стараясь держать взгляд вверх и улыбку на

лице, пока все выходят, хотя на самом деле мне было бы вполне

комфортно забраться в глубокую темную дыру и больше никогда не

вылезать.

— Что. Черт. Возьми. Только. Что. Произошло? — шепчу я сердито Клэр, как только мы возвращаемся к нашим столам. Я шел обратно в полном

смятении, чувствуя внутренний конфликт: блин, это было ужасно, и моя

тревожность не переносит странных социальных ситуаций вроде этой, и

как вообще может существовать кто-то, как Грэм Остин? Эта щетина. Эти

глаза… Не должен ли я ощущать такое волнение на рабочем месте? Пора

успокоиться.

Клэр молча подходит ко мне и быстро обнимает. Она кладет руки мне на

плечи и смотрит прямо в глаза.

— Слушай, ты не можешь воспринимать это лично. Как твоя лучшая

подруга в мире и теперь твоя коллега, я подвела тебя, не предупредив

заранее, и за это прошу прощения. Прости меня?

Она делает такие милые щенячьи глаза, что даже в самых худших

обстоятельствах я, наверное, с трудом смог бы устоять.

— Перестань… Конечно, я тебя прощаю! — не могу не рассмеяться, отмахиваясь от её рук. Просто я не был готов к тому, что только что

произошло. То есть, это было не в моей голове, верно? Он реально

проигнорировал меня?

— Да и нет. С Грэмом ты научишься, что он исключительно сосредоточен

на работе. Только работа. Он приходит, выполняет свою работу... а, и

между прочим, делает её великолепно , и уходит домой. Его единственная

цель — развивать эту компанию и быть следующим поколением лидеров в

издательском бизнесе.

С одной стороны, я могу понять это. Теперь, когда я знаю, кто он, ясно, что у него есть наследие, которое диктует каждый его шаг. И чтобы не

выглядеть просто сыном, который всё унаследовал, я могу только

предположить, что он хочет доказать всем, насколько он компетентен и

заслуживает этого всего. Но с другой стороны, в той конференц—комнате

была совершенно другая атмосфера, чем когда я встречал команду утром.

Они воспринимают уровень напряженности Грэма, и, будучи новичком в

офисе, мне кажется, что это действительно наилучшая рабочая среда?

Понимая, что мои мысли крутятся как безумные, Клэр продолжает

успокаивать меня.

— Обещаю тебе, Уилл, это не было лично против тебя. Он всегда такой.

Но между нами, потому что это видели только очень немногие, этот

мужчина на самом деле один из самых добрых и преданных людей, которых я когда—либо встречала. Он поддерживал меня так, что это

казалось просто невероятным.

С этими словами она снова обращается к своей работе, и я пытаюсь

сосредоточиться на своём. Остальная часть дня проходит без

происшествий, но у меня остаётся неприятное чувство, что тот разговор с

Грэмом был всё—таки связан со мной… или хотя бы частично.

Я погружаюсь в работу, понимая, что в данный момент не могу ничего

изменить в этом новом, —привлекательном источнике моего

беспокойства. Перелистывая стопку рукописей, которую Клэр передала

мне утром, я становлюсь ещё более настроенным на то, чтобы

продемонстрировать своей команде, как я благодарен работать здесь.

Я не могу не заметить, что с моего стола отличный вид на офис Грэма.

Время от времени я украдкой смотрю в его сторону и замечаю, как он

ходит по кабинету, разговаривая по телефону за частично матовыми

дверями. Невозможно не заметить, что он серьёзно относится к своей

работе, и, судя по тому, что рассказала Клэр, у него просто невероятная

трудовая этика. Я полностью поддерживаю профессионализм — это всё, к

чему я стремлюсь, но теперь мне просто интересно, что заставляет этого

угрюмого мужчину двигаться. Он молодой, привлекательный и явно

успешен в своей профессии. Не может же он быть таким напряжённым всё

время. Ведь так?

Я потерял счёт времени, сколько уже прошло с тех пор, как я покинул

свой стол, но по отвратительным звукам, доносящимся из моего желудка, я понимаю, что пропустил обед. Плохая привычка, которую я приобрёл, когда только начинал делать первые шаги в издательском бизнесе и

отчаянно хотел произвести впечатление на начальника.

—Клэр, хочешь уехать отсюда и... — начинаю я, но замолкаю, увидев её

пустой стол. Эта сучка кинула меня! Клэр известна своими уходами по—

английски, настолько, что это почти перестало меня удивлять, когда она

просто исчезает без предупреждения. Почти.

Я собираю вещи, выключаю компьютер и беру телефон, чтобы отправить

ей ехидное сообщение, пока иду по длинному, пустынному коридору к

лифтам.

Сообщение: Я так рад, что твоя маленькая подростковая фаза с

постоянным исчезновение не прошла. Я собирался угостить тебя

выпивкой в благодарность за то, что ты помогла мне пережить мой

первый день!

Я отправляю сообщение и засовываю телефон в карман, прежде чем

нажать кнопку лифта. Когда двери лифта наконец открываются, я вхожу, и

в момент, когда двери собираются закрыться, папка, которую я взял с

собой, выскальзывает из рук, и файлы разлетаются по грязному полу

лифта. Злюсь на этот день, который становится только хуже, наклоняюсь, чтобы собрать их, когда чья-то безупречно ухоженная рука с венами

протягивает мне несколько файлов.

Лишь бы это был не он.

Я поднимаю взгляд на безупречное лицо Грэма, которое теперь излучает

заинтересованную озабоченность. Наверное, по поводу моей явной

физической и умственной некомпетентности. Убейте меня уже.

—Вот

Передав мне страницы, Грэм снова закидывает сумку на плечо и

поворачивается к уже закрывшимся дверям лифта. Это не было каким-то

клишированным романтическим моментом, когда наши руки едва

касаются друг друга, а мы смотрим в глаза. Нет, это было простое

проявление вежливости, наполненное той же неловкой тишиной, которая

сопровождает каждую поездку на лифте в истории лифтов. Если раньше

этот парень не думал, что я лузер, то теперь он точно так считает.

—Спасибо, — говорю я… по крайней мере, я думаю, что сказал? Мой

голос, вероятно, затерялся в этом неловком молчании, которое теперь

витает между нами.

Когда двери лифта открываются, и мы оба привычно делаем шаг вперёд, чтобы покинуть его, я чувствую, что должен нарушить молчание.

—Грэм, я просто хочу повторить, как рад, что я в этой команде. Он

поворачивается ко мне , и стоя здесь, на пустой парковке, освещённый

самыми ужасными потолочными лампами, я чувствую, что впервые

действительно могу рассмотреть его. Черты Грэма темные, но манящие.

Его естественно загорелая кожа и яркие ореховые глаза подчеркивают

пышную, но ухоженную щетину и волосы, которые цвета дымчатого

пепла и стильно уложены . Он ошеломляюще высок и широкоплеч, его

длинные ноги и хорошо сидящий костюм не скрывают впечатляющей

физической формы.

А эти губы... даже не начинайте говорить об этих идеальных губах, которые, как я знаю, заставят мой разум погрузиться в восхитительный

вихрь. Так. Стоп.

—Я провел всего несколько часов с этой командой, но уже могу сказать, что это отличная команда. Я решаю рискнуть и продолжить, пока ещё его

внимание при мне. —Я уверен, что ты занят или у тебя миллион других

дел, но я не ел весь день, и мне бы очень хотелось выпить. Не хотел бы ты

составить мне компанию? Клэр показала мне отличное место, всего в

нескольких кварталах отсюда.

Он смотрит мне прямо в глаза. Клянусь, все, что делает Грэм, кажется

продиктовано какой-то целью. Но в первый раз его выражение лица мягче, едва заметно... как будто он внутренне решил расслабиться и физически

отпустить напряжение, которое накопилось за весь день.

—Я действительно ценю предложение,— его тон искренний и легкий, что

приятно удивляет, но я уже могу догадаться, что будет дальше. —К

сожалению, у меня планы с отцом на вечер.

Мы подошли к моменту, когда пора прощаться, но вдруг я не хочу, чтобы

этот момент, несмотря на всю свою неловкость и дискомфорт, заканчивался. Он снова поворачивается ко мне, и, впервые с того момента, как я встретил этого организованного и компетентного человека, он дарит

мне самую ослепительную улыбку, которую я когда—либо видел. Та, что

заставляет сомневаться в каждом влюбленном чувстве и увлечении, которое когда—либо было.

Та, что кричит о проблемах.

—Увидимся завтра, Уилл.— И вот я стою, потрясенный, молчаливый, не в

силах нарушить этот момент.

Грэм Остин проводит рукой по своей уложенной прическе, смеется, садится в машину... этот смех, который я теперь намерен слышать снова и

снова...и уезжает, оставляя меня с ощущением, что я только что пережил

один из тех судьбоносных моментов, о которых все время говорят.

—О, так ты все—таки жив? — спрашивает Клэр. Когда я прихожу домой, она сидит на диване в спортивных штанах, с огромным пучком на голове, Я кладу сумку на кухонный стол, снимаю пальто и скидываю кеды в

сторону двери.

—Куда ты исчезла, даже не подумав, как твой лучший друг доберется

домой после своего первого дня?

Она закатывает глаза, когда я сажусь рядом с ней, вторгаясь в её

пространство и раскидываясь на диване на всю длину.

—Боже, Уилл... не думаю, что ты мог бы быть более драматичным!—

говорит она, сильно отталкивая меня.

—Мне нужно было сделать пару дел, которые я хотела закончить до того, как вернуться домой. Засуди меня.— Она театрально машет руками в

сторону кофейного стола, и только теперь я замечаю несколько коробок

пиццы и бутылки красного вина. —Кроме того, я не могла оставить твой

первый рабочий день неотпразднованным!

Клэр открывает коробку и подает нам каждому кусочек, пока я открываю

и наливаю вино в бокал. Она так хорошо меня понимает.

—Ух, спасибо огромное!— — мой рот наполняется слюной от

предвкушения этого сырного угощения. —Я УЖАСНО ГОЛОДЕН.—

Мы поднимаем бокалы, и они звенят.

—За первый день!— говорит она, улыбаясь.

—За работу с лучшей подругой,— добавляю я, поднося бокал ко рту и

делая долгожданный глоток сладкого, с древесными нотками вина.

—Я тоже выпью за это!— добавляет , присоединяясь ко мне в тосте.

После того как мы с жадностью съели пиццу и налили себе еще пару

бокалов вина, мы откидываемся на спинки диванов, полностью

удовлетворенные. Пытаясь отвлечь себя просмотром телевизионного

реалити—шоу, я все равно не могу избавить свои мысли от Грэма Остина

после двух совершенно разных, но крайне интересных встреч с ним

сегодня. Мое первое впечатление от него на встрече с коллективом, помимо того, что он красавчик — было то, что он кажется холодным и

совершенно не переживает о том, как его воспринимают окружающие.

Но потом мы встретились в лифте, и его поведение как-то... смягчилось?

Стало более открытым? Не могу точно сказать.

Что я точно знаю, так это то, что несмотря на целый день, полный

административных задач, знакомств и общего погружения в рабочий

процесс, я так и не могу выкинуть Грэма Остина из головы.

—Так что же с Грэмом? — спрашиваю я, поворачиваясь к ней

—Потому что раньше ты говорила, что он один из самых добрых людей, которых ты когда-либо встречала, а мне он таким не показался. Что я

упустил?

—Я ждала, когда ты спросишь, — говорит Клэр, выключая телевизор. —

Что ты хочешь узнать?

Все, конечно.

—Ну, для начала, что ты имела в виду, когда говорила, что он был рядом

с тобой? Что случилось?

Я наблюдаю, как она делает глубокий вдох, закрывает глаза, а потом

медленно выдыхает, и вдруг я чувствую, что наш вечер вот—вот станет

гораздо серьезнее. Я выпрямляю спину и поворачиваюсь к ней, показывая, что теперь все мое внимание с ней.

—Несколько месяцев назад я небрежно встречалась с одним парнем, —

начинает она, смотря на свою руку. Я пытаюсь вспомнить, кто это может

быть, но, насколько мне известно, Клэр уже долгое время не была в

отношениях. Понимая, как работает мой мозг, она добавляет: —Я никогда

о нем не говорила, потому что всё закончилось еще до того, как началось.

Но, несмотря на то, что мы встречались недолго, оно быстро стало

серьезным.

—Йен был обаятельным — ну, прямо невероятно обаятельным — и когда

я встретила его, не могла поверить, как быстро начала влюбляться в него.

Он был ласковым, внимательным и заставлял меня чувствовать себя самой

особенной женщиной в мире... поначалу.

Её тон становится резким, и все мои инстинкты начинают

настораживаться.

—Это не было связано с физической стороной, но почти так же быстро, как он вошел в мою жизнь, он изменился. Или, точнее, он показал мне, кто

он на самом деле.

Я тянусь и беру её за руку.

—Клэр, мне так жаль... Почему ты не рассказала мне? Я не знал, что тебе

пришлось терпеть такое.

Она смотрит на меня, её добрые глаза полны грусти, которой я обычно не

вижу.

—Я миллион раз думала позвонить тебе, но, честно говоря, мне было

стыдно. Я позволила этому мужчине обращаться со мной так, как он того

хотел, и это было действительно трудно. Я начала чувствовать, что

высасываю проблему из пальца. Я могла чувствовать себя на вершине

мира, а потом… никем. Её голос становится едва слышным.

—Но что ты мог бы сделать? Ты был на другом конце страны, и мне

казалось, что это просто приведет тебя в ужас.

—Ты совершенно права, это бы меня напугало… но я бы всегда был

рядом с тобой, дорогая! Я наклоняюсь и обнимаю её.

—Знаю, просто не думала, что так будет лучше...если я втяну тебя в такую

ситуацию, — говорит она, кладя голову мне на плечо. —Я не хотела быть

причиной твоего возвращения домой.

Я отстраняюсь, смотрю ей в глаза.

—Что бы ни происходило в твоей жизни, хорошее или плохое, я всегда

буду рядом с тобой. Наша дружба безусловна.

—Поверь мне, я знаю это! — она снова улыбается. —Честно! Всё это было

глупым моментом, но я знаю, что когда все станет серьезно, я могу и буду

всегда обращаться к тебе.

—Хорошо. Так вот, если не возражаешь, как же Грэм связан со всем этим?

Мое любопытство растет. Может быть, это кто-то, кого он знал? Или кто-то из коллег?

—О, ну, наверное, Грэм подслушал наш довольно напряженный разговор

с Йеном. Её щеки краснеют. Как и я, Клэр всегда старалась отделить

личную жизнь от профессиональной, так что я могу представить, как всё

это усугубило ситуацию.

—Йен пришел в офис, чтобы забрать меня на ужин, когда я заканчивала

несколько проектов. Ему не понравилось, что я не была готова...когда Йен

злился, он злился по—настоящему, говоря такие ужасные вещи про моё

тело, карьеру... нашу интимную жизнь... и ни разу не извинился. Я

позволила этому человеку обращаться со мной ,как с мусором... Как я

выгляжу после этого?

Прежде чем я успею что-то сказать, она добавляет: —Я знаю, знаю... это

была ситуация, в которую я просто не верила, что попаду. Я начала

оправдывать его, или хотя бы думать, что может он говорил

действительно правду. Слеза катится по её щеке, и я снова беру её за руку.

—Клэр, ты самая красивая, добрая и успешная женщина, которую я знаю.

Она смотрит вниз, и я продолжаю: —Ты всегда была для меня примером

изящества, преданности и ответственности. Ничто и никто не сможет

этого отнять у тебя.

—Спасибо, что сказал это. Оглядываясь назад, я понимаю, что это так, —

говорит она. Просто я оказалась в очень токсичной и запутанной

ситуации. Её способность умение подходить к глубоким эмоциональным

вопросам с такой рациональностью вдохновляет. Я всегда восхищался

силой Клэр и её усердием, с которым она справляется с трудностями

жизни. Но эта ситуация явно потрясла её. Я всё равно хочу убить этого

Йена.

—Так вот, Грэм вошел в наш отдел, услышав все ужасные вещи, которые

Йен говорил мне при всех, и я чувствовала себя униженной. Я

проработала в компании чуть больше года, и последнего, чего я хотела, было, чтобы мой прямолинейный и честный коллега, который оказывается

сыном боссa, подумал, что я та девушка, которая приносит личные

проблемы на работу. Я могу представить, как Клэр могла переживать из—

за этого, особенно с кем-то вроде Грэма, да и в целом в рабочей

обстановке.

—Я начала собирать свои вещи, чтобы уйти, и Йен становился всё более

раздраженным. Каждая мелочь в этой ситуации его бесила, и его открытое

неуважение заставило меня просто захотеть уйти. Трудно представить, чтобы Клэр растерялась в такой ситуации. За все годы, что я её знаю, она

всегда была той, кто легко справлялся с нашими проблемами. Это говорит

мне о том, насколько серьёзной была эта ситуация.

— Мы столкнулись с Грэмом по пути к лифту, и, честно говоря, я никогда

не видела его таким злым. Он стоял там с глазами, полными ярости, и не

сводил взгляд с Йена.

Он сказал:

—Клэр, отменяй свои планы на вечер... на нас свалился гигантский

проект, нужно срочно работать. Скажи своему парню, что придется

перенести встречу.

— Что сказал Йен на это? — Я представил, как остро звучал его голос и

как он на него смотрел. Только от этой мысли о нем у меня пошли

мурашки по коже.

— А что он мог сказать Грэму? Тот же был выше Йена! — Клэр смеется.

— Честно, я даже не помню, что он сказал. Помню только, как он фыркнул

и зашел в лифт. Это был последний раз, когда я его видела.

— Ты поговорила с Грэмом об этом?

— Ну, как бы да. — Воспоминания вызывают у нее улыбку.

— Он заказал китайскую еду, и мы сидели в тишине в конференц—зале, пока он не спросил: —Что я могу сделать? А потом я просто начала

рыдать, как сумасшедшая — слезы и сопли везде. Бедный Грэм, он

выглядел как человек, который не знал, что с этим делать. Но в конце

концов он подошел и просто крепко меня обнял. Он не отпускал меня.

Хотя мне больно за то, через что прошла , образ Грэма, обнимающего мою

лучшую подругу и поддерживающего ее, когда меня не было рядом, заставляет меня улыбнуться.

— Не знаю, сколько времени он меня держал в этом конференц—зале, но

когда наконец отпустил, он сказал только: —Ты заслуживаешь лучшего.

Это был такой решительный разговор, что я в тот момент как будто

проснулась! Неделями я была какой-то другой, незнакомой себе, и он

оказался прав. Я действительно заслуживаю лучшего. Я достала телефон и

сразу же порвала с Йеном, и больше никогда не оглядывалась. На

протяжении нескольких недель он каждый день проверял, как у меня дела, и эти маленькие сообщения значили для меня все.

— Вау, — это все, что я могу сказать, пока Клэр наливает нам вино. Грэм

вмешался, когда другие бы просто прошли мимо, и это действительно

многое значило для Клэр, и я буду всегда благодарен ему за это.

— Да, так что я понимаю... он может быть немного резким и

прямолинейным в офисе, — продолжает Клэр, вставая с дивана. — Но, как

я уже говорила, он намного лучше, чем это, если только ты потратишь

время, чтобы узнать его.

— Эй, Клэр? — говорю я, когда она направляется в свою комнату.

— Прости, что я не был рядом с тобой в тот момент, но я так рад, что ты

не была одна.

Она улыбается и шлет мне воздушный поцелуй, прежде чем скрыться в

своей комнате, оставляя меня в одиночестве с мыслями о том защищенном

и теплом Грэме.

О том Грэме, которого я надеюсь увидеть еще.

Глава II

Я проснулся несколько часов назад, вместе с будильником.

Достаточно времени я потратил, умоляя свой гиперактивный разум дать

мне немного поспать. Но у него были другие планы — я ворочался всю

ночь, и мысли о прошлых отношениях Клэр, о новой работе и о взгляде

Грэма, полным недоуменного осуждения, поглотили меня и унесли в

тревожную и безвыходную яму.

Сорвав одеяло, как пластырь, я спрыгиваю с кровати, растягиваюсь. После

того как я, еле-еле дойдя до ванной, задеваю все, что только можно, я

оглядываю разрозненное беспорядочное отражение в зеркале. Мои

непослушные волосы, которые иногда бывают темно-каштановыми, иногда светло-русыми, сейчас торчат, образуя эпический, но совершенно

случайный и неестественный ирокез, который я всегда хочу оставить —

Клэр говорит, что это — категорическое нет, а темные круги под глазами

могут заполнить черную дыру. Сексуально.

Я быстро окидываю взглядом свое тело. На плечах красуются веснушки, которые особенно заметны на солнце. К сожалению, я так и не смог стать

более пропорциональным, как бы этого ни хотелось. Я всегда был

стройным, но, похоже, наступил тот момент ближе к 30-и, когда кофеин, стресс и молитвы уже не могут спасти меня от последствий ночных

походов за фастфудом и десертиками, от которых я не могу отказаться.

Пока я стою под горячим душа, мысленно думаю, что было бы неплохо

несколько раз в неделю забегать в тренажерный зал. Может, завтра.

Я спешно завершил утренние процедуры, натянул узкие темно-синие

брюки и бледно-голубую рубашку, надел лоферы и выскочил из комнаты, прежде чем новая соседка успела пожаловаться на мое опоздание.

Мы с быстро привыкли к новому ритму жизни, когда чередуем

приготовление ужина, загрузку посудомоечной машины и поддерживаем

запас вина. Несмотря на то, что мы знаем друг друга давно, это первый

раз, когда мы живем вместе, и, к счастью, все идет просто замечательно.

Если когда—нибудь у вас появится возможность жить с лучшим другом

— дерзайте.

Но одна из самых приятных особенностей нашего нового совместного

быта — это ежедневная пятнадцатиминутная прогулка на работу, где мы

обсуждаем важные вещи в жизни: реалити-шоу, наши интерпретации

последних -пасхальных яиц от Тейлор Свифт и, конечно, наши любовные

дела. Или их отсутствие.

—Я, наверное, побывала на самых трагичных свиданиях со всеми

мужчинами в городе… и, честно говоря, каждое следующее становится

все хуже, — вздыхает Клэр, когда мы подходим к офису. Компания Остин

Паблишинг Хаус расположена в самом центре Манхэттена, и несмотря на

то, что мы встали рано, город уже полон жизни, а его жители спешат по

своим делам.

—Подожди, а как насчет архитектора с того вечера? — спрашиваю я Клэр, когда мы пересекаем многолюдный перекресток. Она обвивает руку

вокруг моей, чтобы не потеряться в потоке людей.

—Не знаю. Он был милым, но…

—Ты что, домой пришла, сияя, и говорила, какой он сексуальный и

очаровательный! Что значит —не знаю—?

Клэр закатывает глаза.

—Посмотрим…не стоит планировать свадьбу пока. А ты, мой милый друг, кто-то привлек твое внимание? Она меняет тему, но скрыть улыбку, расплывшуюся на ее лице, ей явно не удается.

Я только вернулся в город несколько дней назад, и если честно, мысль о

свиданиях или о том, чтобы вообще открыться кому-то, мне в голову не

приходила. Изменения всегда давались мне тяжело — когда их слишком

много, я сразу попадаю в состояние тревожности. Нет уж, спасибо.

Переезд и новая работа — вот и все, что я могу осилить за один раз.

Но тут в моей голове всплывает улыбка Грэма с того вечера на парковке.

Его уверенный взгляд. Звук его голоса на собрании. Его высокая, стройная

фигура... Во! Стоп, это не считается. Конечно, он невероятно красив и

невероятно успешен в нашей сфере, поэтому вполне естественно, что он

мне привлекателен… Но я также видел его таким холодным и

отстраненным, совершенно лишенным элементарного сочувствия в офисе.

За короткий промежуток времени я уже успел заметить, как его

прямолинейный стиль руководства сказывается на всей команде — это

слишком много, и я сомневаюсь, что он это осознает. Это точно не та

энергия, которая мне нужна и которая мне понравится.

—Я думаю, что нам с тобой стоит сосредоточиться на том, чтобы больше

не опоздать. Давай! — говорю я, тянув Клэр быстрее, когда мы

приближаемся к лестнице в наш офис.

—Хорошо, ты прав… мы не можем позволить себе повторение того

кошмара с первого дня, — говорит она, показывая мне язык, когда мы

входим в здание ОПХ.

Я успеваю поймать двери лифта, бросая руку между тяжёлыми

металлическими створками.

—Эй, чья это была вина?

—Думаю, мы оба могли бы поступить по—другому, — смеемся мы, едем

на двадцать первый этаж, готовясь к еще одному напряженному дню в

офисе. Когда двери лифта открываются, я проверяю время на телефоне.

Осталось десять минут — слава богу.

Интересный факт: я быстро понял, что работать в известном издательском

доме — это опасно для кого-то, кто совершенно не может контролировать

свои движения и, порой, бывает катастрофически неуклюжим, то есть для

меня, потому что никогда не знаешь, с кем столкнешься. И вот, буквально

через секунду после выхода из лифта, я бегом врезаюсь в одного из моих

любимых авторов, чуть не сбив ее с ног.

—Вы...вы — Алексис Уингейт, — говорю я. Голос поднимется на октаву

выше, чем обычно. Стыд обдает меня, когда я осознаю, что держу ее в

объятиях.

—И тебе придется отнести меня на собрание, если ты не отпустишь меня,

— говорит она с улыбкой, глядя на мои руки, крепко держащие ее за

плечи. Я, как в мультфильме, быстро отпускаю ее и отступаю, краснея до

ушей, а она приводит в порядок свои шикарные волосы.

Алексис — один из тех исключительных талантов, кто может легко

переходить от написания захватывающих триллеров до создания

ромкомов, способных заставить плакать, и при этом оставаться

невероятно настоящей и глубоко связанной со своими поклонниками.

Т.е. мной, суперфаном, который мешает ей попасть на важное собрание.

—Извините, Алексис… я, э… не заметил. Я Ваш огромный фанат.

Прочитал все Ваши книги. Я… я Уилл. Уилл Коэн… Я должен был

замолчать, точно. Я чувствую, как Клэр стоит за мной с — наверное —

чересчур довольной улыбкой, наблюдает, как я теряю всякое достоинство.

Она быстро отмахивается от моего извинения. —Да не переживай ты, Уилл… мне как раз нужно было что-то, чтобы встряхнуться. Я готов

умереть от стыда.

—Но между нами, я тайно надеюсь, что мой редактор тоже не обратил

внимания на последний черновик, который я ему отправила. Потому что…

ух! Это забавно, когда икона, такая как Алексис Уингейт, оказывается

настолько скромной в реальности ...не существует ничего, что она

написала бы не идеально.

—Пожалуйста, скажите, что это не касается „Леди дома”? Я готов был

продать душу и пообещать больше не встречаться с мужчинами, только

чтобы прочитать твою следующую книгу, — выдавливаю я, чувствуя, как

краснею до ушей. Хорошая работа, Уилл — вот это... ты только что вслух

сказал литературной легенде.

Она смеется над моей неловкостью, рыщет в своей огромной сумке и, наконец, достает макет своей книги. —Вот, только не говори Грэму, что

это я тебе дала, — говорит она, прижимая книгу к моей груди, а я с трудом

сдерживаю желание подпрыгнуть от восторга. Неважно, сколько лет я уже

работаю в этой сфере. Когда мне удается прочитать что-то новое от одного

из моих любимых авторов — особенно до того, как это увидят все

остальные — я снова становлюсь тем самым юным человеком, который

только что открыл для себя свою заоблачную любовь к чтению.

—Алексис? — недовольный голос доносится из коридора, и наши головы

синхронно поворачиваются в его сторону. Неудивительно, что Грэм, работает с кем-то такого уровня. Он стоит в дверях своего офиса, и в его

взгляде читается раздражение, беспокойство и капля дерзости.

Как бы я ни хотел продолжать фанатеть по Алексис и восхищаться ее

писательским талантом, стилем и статусом иконы, я точно не хочу

начинать свой день, отвлекая Ледяного Короля.

—Пожалуй, это мой сигнал, Уилл Коэн. Будь мил, скажи мне, что

думаешь о семнадцатой главе. Она немного... извращенная. Даже для

меня, — говорит она, поднимая бровь, прежде чем повернуться к Грэму. Я

с неловким восхищением наблюдаю, как они продолжают двигаться по

коридору в сторону его офиса.

обвивает руку вокруг моей, но прежде чем она успевает указать на

каждый мой фейл, я опережаю ее. -только не начинай... Я прекрасно

осознаю, какой кошмар я только что устроил.

Мы продолжаем идти по коридору, сцепив руки. —Уилл, я в шоке! Я бы

никогда не стала упоминать, как ты только что физически столкнулся с

бестселлером New York Times прямо в офисе и потом тараторил, как

сильно ты ее обожаешь.

—Мммм. Я только бросил ей взгляд, полный сарказма. Мы садимся за

свои столы, и я стараюсь как можно быстрее выбросить из головы весь

этот неловкий момент — особенно недовольное выражение на лице Грэма, которое, похоже, навсегда на нем отпечаталось.

К счастью, мое утро стало значительно спокойнее после той...

профессиональной встречи с Алексис, и я успел завершить несколько

оставшихся документов для адаптации, а также настроить свои почтовые

ящики и рабочий стол так, как мне удобно. После того как я затащил Клэр

в кухонную зону за чашкой кофе, мы собирались войти на мою первую

официальную встречу с небольшой редакционной командой, когда она

вдруг повернулась ко мне с выражением, которое сочетало в себе панику и

извинение.

—Пожалуйста, не ненавидь меня, — говорит она, кладя руку мне на плечо

и на мгновение останавливая меня в дверях.

—Мы, может, посмеемся над этим позже... но, скорее всего, нет.

Что? У меня нет времени докапываться до нее, что она имела в виду, потому что она уже тянет меня за руку в конференц-зал, где нас уже ждут

Одра и Джейн — обе из нашей маркетинговой команды. Через мгновение

входит Марк, который, судя по всему, отвечает за все, что связано с

графическим дизайном, и садится на пустое место рядом с Джейн. Пока

все, кого я встретил, встречали меня с самой теплой доброжелательностью

и оказали неоценимую помощь в понимании масштабов ОПХ. Что еще

важнее, все они искренне приветствуют и ценят мой свежий взгляд, так

как коротко ознакомили меня с проектами, которые они возглавляют.

Ну, все, кроме Грэма, который сидит во главе стола и что-то печатает на

своем телефоне.

—Итак, всем привет! — говорит Клэр, и я вижу, как на лицах всех

мелькает недоумение. —Для того чтобы официально поприветствовать

Уилла в команде, Митч попросил меня подготовить небольшое

развлекательное задание.

Она достает случайную стопку конвертов, которые я как-то не заметил

раньше, и начинает их перебирать в руках, бросая игривую улыбку в мою

сторону.

—Готовьтесь к первому в истории —Экстравагантному тимбилдингу! в

стиле ОПХ — говорит она.

Судя по не слишком сдержанным стонам, раздающимся со стола, я

понимаю, что, возможно, она — единственная, кому это действительно

нравится.

—В этих конвертах спрятаны случайно сгенерированные загадки, подсказки и партнерские задания, которые, клянусь, я не подсматривала.

Мы будем работать в парах и постараемся выполнить как можно больше

заданий за один час, — добавляет она.

О, радость… обязательное развлечение. Я изо всех сил стараюсь сыграть

роль поддерживающего друга и сдерживаю желание выразить

возмущение, как и все остальные за столом. Даже Грэм, наконец, оторвавший взгляд от телефона, делает еле заметный жест, закатывая

глаза.

—Марк, ты будешь работать с Джейн, — говорит Клэр, медленно обходя

стол и передавая ему конверт. Я заранее поворачиваюсь и улыбаюсь Одре, предвкушая возможность немного лучше узнать её в обстановке, где мы

будем работать вдвоем.

—Одра, ты и я будем работать вместе. А последняя пара будет… Черт…

подождите. Нет!

—…Уилл и Грэм. Я метаю взгляд в спину , когда она протягивает мне

конверт и произносит наши имена. Хотя я немного повернут спиной к

Грэму, я точно представляю себе его раздражённый взгляд на его

самодовольном лице. была права — мы точно не будем смеяться над этим

позже.

Мои ладони мгновенно становятся липкими от пота, когда я хватаюсь за

подлокотники стула, и без предупреждения моя нога начинает дергаться

под столом. Прежде чем я успею хоть как-то осознать происходящее и

глубину предательского поступка Клэр — драматично, знаю, конференц—

зал пустеет, и Джейн, Марк, Одра и Клэр уходят, оставляя меня неудобно

сидящим в одиночестве с Грэмом Остином.

Я понимаю, что мне нужно повернуться к нему... но как бы не хочется!

Мы не можем просто посидеть здесь в душераздирающей тишине, и он

может снова вернуться к своему злому скроллингу телефона в течение

следующего часа? Он, наверное, даже не заметит, если я поползу по

офисному полу и тайком выберусь из комнаты. Я поворачиваюсь к окну…

Может, я смогу вылезти через него?

Звук, как Грэм прочищает горло, заставляет меня вернуться в реальность, отменяя все мои вполне реалистичные планы на побег и заставляя меня

сесть чуть прямее. Я мысленно кричу на Клэр длинной чередой

ругательств за то, что она подставила меня, и медленно поворачиваюсь к

своему ожидающему партнёру.

Он откидывается на спинку стула, его руки аккуратно сложены на краю

стеклянного стола. Мой взгляд тут же направляется к его указательному

пальцу, который он медленно и методично постукивает по своему

чёрному кожаному блокноту — скорее всего, бессознательно или из

раздражения. Однозначно, второе.

—Эм… привет, — говорю я, когда мы наконец встречаемся взглядами.

Грэм вместо того, чтобы сразу ответить, встает, прячет свой постоянно

вибрирующий телефон в карман и скрещивает длинные руки на груди.

Мне не нравится, что мои глаза совершенно не скрывают того, как я

осматриваю стоящего передо мной мужчину. Несмотря на его явное

безразличие и отчуждённость, нельзя не признать, что ему чертовски

хорошо идет этот костюм.

—Начнём? — спрашивает он, и в его голосе явно чувствуется нетерпение.

Мой список ругательств в адрес Клэр растет, когда я разрываю конверт, который она мне передала. Внутри есть чек—лист случайных предметов, которые мы должны найти в офисе.

—Похоже, наш челлендж — это офисный квест. Мы находим предметы из

списка и делаем фото… достаточно просто, да? Я стараюсь выглядеть

спокойным, уверенным и собранным — три вещи, которые, мне никогда

не удастся в присутствии Грэма. Если уж нам предстоит как-то

объединяться, я постараюсь быть как можно более дружелюбным и

профессиональным.

—Первый предмет, который нам нужно найти — оранжевая наклейка.

Он открывает свой блокнот и перелистывает несколько страниц назад.

—Вот, — говорит он, подбрасывая мне оранжевую наклейку. Я наблюдаю, как она медленно приземляется прямо передо мной на столе. Серьёзно? Я

молча поднимаю телефон и делаю снимок этого жалкого кусочка бумаги, на котором написан идеально прописанный список дел Грэма. Как метко.

—Следующее?

Я смотрю на список.

—Персонализированная кружка?

Грэм хватает свой блокнот и направляется к двери конференц—зала. —

Следуй за мной. Мне трудно поспевать за его быстрым шагом, и, несмотря

на то, что он не намного выше меня, его походка оказывается намного

быстрее. Он поворачивает угол и ведет меня прямо в свой офис, открывая

дверь — которая чуть не врезается в меня, когда я следую за ним — он

проходит за свой стол и открывает один из ящиков. Это первый раз, когда

я оказываюсь в его офисе, но прежде чем я успеваю осмотреться, он

достает кружку и переворачивает ее, высыпая несколько случайных

предметов — пару ручек, немного мелочи и, похоже, булавку в форме

стопки книг.

Не могу не почувствовать личную обиду из-за того, с какой поспешностью

он действует, и я ощущаю, как у меня перехватывает дыхание. Якобы весь

смысл этого упражнения был в том, чтобы заставить меня почувствовать

себя частью команды, но все, что Грэм сделал, это показал, как ему не

нравится мое присутствие.

Он скользит кружкой по столу между нами, и когда я ее беру, на ней

написано Остин Паблишинг Хаус золотыми буквами на темно-синем

фоне. Могу с уверенностью сказать, что это не то, что подразумевалось

под —персонализированным, но я не стану спорить с его логикой, учитывая, что почти каждый уголок этого здания украшен фамилией его

семьи.

Вынимая телефон, чтобы задокументировать наш второй предмет, я снова

смотрю вверх и замечаю, что Грэм снова вернулся к быстрому набору

текста, что временно заглушает постоянный звук уведомлений, который, кажется, отвлекает его.

Я сглатываю, злясь на себя за то, что позволил его отсутствию

профессионализма и, как минимум, элементарной вежливости вызвать у

меня такой всплеск тревоги, и, глядя на его нахмуренные брови и

сосредоточенное выражение лица, я не знаю, сколько еще я смогу

продолжать этот фарс. Я вынимаю список, который затолкала в карман, и

тихо разворачиваю его.

—Хорошо, следующий предмет, который нам нужно найти — это коллега

в синей рубашке, — говорю я, надеясь, что обида и смущение не так явно

слышны в моем голосе, как мне кажется.

Он ненадолго отрывается от набора текста и смотрит на меня, поднимая

одну бровь. Подняв телефон, Грэм делает фото меня. —Готово.

Вспоминая светло—голубую рубашку, которую я надел утром, я

выдыхаю, не осознавая, что так долго сдерживала дыхание. —Грэм, я не

думаю, что это… Я останавливаюсь, когда понимаю, что он снова

вернулся к набору текста. —Знаешь что? Не имеет значения. —Я снова

смотрю на оставшиеся пункты в нашем списке, и мне лишь хочется, чтобы

это мучительное занятие закончилось.

—Ну, это был последний предмет в списке… — вру я, быстро

поворачиваясь, чтобы выйти из его офиса. —Надеюсь, тебе удастся

провести оставшуюся часть дня как можно лучше, Грэм. Не могу сказать, заметил ли он мой выход, и честно говоря, мне все равно. Судя по всему, я

мог бы сейчас поджечь себя, и он бы этого даже не заметил.

Вся эта ситуация с ним оставила меня ошеломленным и сбитым с толку, и

хотя я не знаю, есть ли у меня душевные силы, чтобы полностью понять

все, что касается Грэма Остина, все, о чем я думаю, пока иду по коридору,

— это то, что принятие этой работы может стать одной из самых больших

ошибок в моей жизни.

Глава II

Нельзя отрицать, что я стоял на грани нервного срыва, типичного для Уилла

Коэна.

Недавнее общение — точнее, общение с Грэмом — вертелось в моей голове

на мучительном повторе, и, сколько бы мне не хотелось выговориться перед

Клэр, я выбрал не рассказывать ей о том самом кошмарном тимбилдинге.

Последнее, что я хотел бы сделать, так это заставить её чувствовать себя

виноватой за то, как ужасно всё пошло с этой затеей, в которой я и Грэм

оказались партнёрами. Потому что, если честно, я не вижу в этом вины Клэр

— виноват, безусловно, только Грэм.

Уходить с работы не вариант, но я был бы не совсем честен, если бы сказал, что не думал позвонить своему старому боссу в Чикаго и узнать, не занято ли

моё место. Но я бы точно не простил себе, если бы мужчина стал причиной

того, что я покинул Клэр. Нужно ли мне, чтобы Грэм меня любил?

Определённо нет. Я не вижу нас, стоящих у кулера и болтающих о пустяках.

Но честно говоря, работать вместе было бы куда легче, если бы я не

чувствовал, что его физически напрягает мое присутствие.

Так что, как это часто бывает в семье Коэнов, я потратил первый час

следующего утра на составление списка плюсов и минусов по поводу

текущего положения дел в моей жизни — что может показаться банальным, но прямо сейчас я не могу доверять своему запутанному мозгу, и мне нужно

почувствовать хоть какую-то иллюзию контроля, если я хочу избежать

полного срыва.

Плюс: Впервые в жизни мне предстоит работать с Клэр. Помимо карьерного

роста, это, наверное, единственное, что меня радует в этой работе.

Минус: Грэм Остин, меня ненавидит, наверное.

Плюс: ОПХ — это ведущая компания, которая предоставляет разнообразие

историй, и именно здесь я хочу работать.

Минус: Грэм Остин определённо меня ненавидит.

Плюс: Его улыбка на парковке. Фак.

Клэр что-то говорит мне, наклоняясь через общую стену и прерывая мой

профессиональный экзистенциальный кризис, но, как всегда, её присутствие

— это нужная и приятная передышка. С момента, как мы сели, она всё время

внимательно читала чью-то рукопись.

—Быстрый вопрос: как ты думаешь, не перестал ли быть актуальным троп

„от друзей к возлюбенным”? Мне кажется, что за последний месяц я

прочитала их восемь штук.

Мне нравится обсуждать романтические темы с Клэр. Мы с ней во многом

схожи, хотя, в отличие от меня, она предпочитает, чтобы в романах была не

только чувственная напряжённость, но и логика.

—Ты же меня знаешь... дай мне как можно больше этих „будут ли они вместе

или не будут?” моментов! Почему ты спрашиваешь? Я убираю свой список

плюсов и минусов, потому что эта беседа, безусловно, будет гораздо более

интересной — и давайте признаемся, отличной передышкой для моего

психического здоровья.

—Я просто реально застряла на правдоподобности отношений главных

героев, понимаешь? Она протягивает мне рукопись, которую только что

читала, и указывает на выделенную часть. Читая и перечитывая тот отрывок, я понимаю, что это типичный случай: детская влюблённость, перерастающая

в дружбу во взрослом возрасте, где один из героев вынужден скрывать свои

настоящие чувства.

— Я бы не сказал, что это уже перестало быть актуальным, — говорю я, перелистывая страницы и бегло просматривая их содержание.

— Может, стоит немного подкорректировать таймлайн? Пускай наши

главные герои пересекаются друг с другом чуть раньше, чтобы их отношения

выглядели более естественными? Просто мысль...

— О, мне нравится! Запишу это и посмотрю, как это повлияет на мои

ощущения! Видишь? Вот почему я тебя обожаю, — говорит она, явно

погружённая в размышления, быстро делая заметки на полях.

— Ты же знаешь, что всегда готов помочь... особенно когда речь идёт о

романтических тропах.

Прежде чем я успеваю вернуться к своему компьютеру, к нам с Клэр

подходит Грэм, видимо раздражённый.

— Клэр, ты уже закончила редактировать те материалы, что я тебе вчера дал?

— его тон настолько резкий, что, если бы не он, я бы даже смог оценить, как

ему идёт его светло-серый костюм, который так подчёркивает его карие глаза

на фоне белой рубашки.

— Я как раз заканчиваю и скоро всё тебе отправлю, — отвечает она, едва

приподнимая взгляд. Её тон остаётся лёгким, несмотря на очевидное

раздражение с его стороны.

Что с этим парнем?

— О, привет, Грэм. Мы как раз обсуждали романтические тропы. Какой твой

любимый? От врагов к любви? — спрашиваю я, может, немного слишком

акцентируя слово "враги".

Он смотрит на меня, его пронизывающий взгляд оценивает меня с ног до

головы, и мне приходится собраться с силами, чтобы не спрятаться.

— У меня нет любимого, — говорит он, его тон не меняется, такой же

холодный, как и взгляд, после чего он снова обращает внимание на Клэр.

— Можешь передать мне правки как можно скорее?

Отдав свои указания, Грэм уходит так же быстро, как и появился, направляясь к кухне. Не делай этого, Уилл. Не делай...

— Эй, Грэм… у тебя есть минутка? — я зову его, собирая всю свою

храбрость и спокойствие, следуя за ним в офисную кухню.

— Уилл, я не думаю, что... — слышу, как Клэр шепчет мне, но уже слишком

поздно. Что-то не так с этим человеком. После нашего первого общения меня

поразило, как он спокойно проигнорировал меня на нашей встрече. Это было

что-то совершенно необычное для меня, особенно в первый рабочий день.

Когда мы разговаривали позже, его поведение было совершенно другим, и я

списал это на возможный плохой день. Особенно после того, как Клэр

рассказала мне, что он поддержал её, когда она даже не просила об этом.

Но затем случился тот позорный тимбилдинг, и с тех пор я пребываю в

ярости. Нет, я точно собираюсь поговорить с ним об этом. Прямо сейчас.

Он стоит у раковины, спиной ко мне — его широкая мускулистая спина

прямо передо мной, он тщательно моет чёрную чашку в нашей общей

раковине.

— Я что-то сделал, чтобы тебя обидеть, Грэм? — спрашиваю я, скрестив

руки в дверном проёме.

Тишина.

Он по-прежнему увлечён мытьём своей чашки, но невозможно поверить, что

он меня не слышит. Он продолжает тереть её, и, похоже, скоро сотрёт всю

краску с этой чашки.

— Потому что я не понимаю, мы начали с тобой с неудачного шага или ты

просто не любишь общаться с людьми, но...

Он замирает. Шум воды из-под крана заполняет пространство между нами, и

он медленно берёт тряпку, чтобы начать вытирать чашку своими большими

руками.

— Что даёт тебе основание думать, что я не люблю общаться с людьми? —

спрашивает он, его тон такой же холодный, как и раньше, но теперь в нём

есть нечто, что я не могу точно определить. Интригующе...

Похоже, я попал в точку. Хорошо. Грэм все еще был повернут ко мне спиной, так что я слегка отошёл вправо, чтобы оказаться хотя бы в его поле зрения.

—О, не знаю… может, потому что уже трижды в свою первую неделю

работы здесь ты либо быстро меня отшивал, либо явно был раздражён тем, что я вообще осмелился заговорить в твоём присутствии, или вот эта

идиотский тимбилдинг… и…

Поставив свою кружку на стол, он повернулся ко мне.

—Не думаю, что это...

—Нет—нет… — перебив его, делаю шаг вперёд.

—Именно так ты меня и заставил себя чувствовать — нежеланным .

Его взгляд мгновенно встречается с моим, и я вижу, как за холодным, безразличным выражением лица, с которым я его встретил, мелькает

беспокойство.

Я снова делаю шаг к нему, нарушая пространство, которое, похоже, он так

старательно пытается создать между собой и остальным миром. —Ты

понимаешь, что тут все думают, что ты придурок?

Шок. Удивление. Непонимание? Лицо Грэма проходит через целую гамму

эмоций. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но быстро закрывает его, и

улыбка начинает играть на уголках его губ. Чёрт, какая у него сексуальная

улыбка.

Я похлопываю его по руке, собираясь уйти, как бы намекая на возможную

дружбу и одновременно давая ему предупреждение. —Что, кстати, обидно, потому что я пришёл сюда, чтобы работать с такими, как ты... Я

останавливаюсь в дверях, замечая, как его взгляд теперь не скрывается от

меня. Закрепив его взглядом, надеюсь, что он воспримет мои слова всерьёз.

—Но никто не должен работать в токсичной атмосфере .

—И, честно говоря, я отказываюсь , — говорю я, поворачиваясь спиной и

выходя из кухни, не обращая внимания на возможные последствия, которые

могут последовать после такого разговора.

Глава IV

—Да, я записал Вашу контактную информацию и свяжусь с Вами, если

появятся обновления... Хорошо... Ммм... До свидания. Я слишком резко

кладу трубку, и когда это происходит, Клэр поднимает голову от рукописи, которую она читала, и выглядит немного раздраженной.

—Извини! — стону я.

—Меня уже закидали клишированными ромкомами, и, кажется, мой мозг

просто расплавится. Можно ли умереть от слишком большого количества

фальшивой романтики? Я драматично раскидываюсь на нашем общем столе

и почти залипаю на все вещи Клэр.

—Клэррр… обрати внимание на меня! Твой лучший друг умирает!

Она резко закрывает страницы, на которых пыталась сосредоточиться, и

встает с места. Похоже, мы оба сегодня проснулись с настроением устроить

сцену в офисе.

—О, БОЖЕ… Ты хоть раз можешь заткнуть этот милый ротик? Ты меня

убиваешь! — говорит она, покачивая головой и смеясь. Она идет к своему

столу и хватает большой толстый конверт, который неожиданно и довольно

сильно швыряет в мою сторону.

—Вот, — говорит она, как раздраженный родитель, уставший от

надоедливого ребенка.

—Тебе это утром доставили.

Я немного смущен, но начинаю открывать конверт, когда она добавляет:

—Возьми и возвращайся к работе, взрослым пора заняться своими делами.

Она посылает мне воздушный поцелуй и возвращается к своему делу, давая

понять, что это всего лишь шутка.

Я вынимаю толстую рукопись в темно—синей обложке, покрытую плотным

картоном, на которой золотыми буквами написано: "Я должен был сказать

тебе это тогда" . Внутри я нахожу открытку

Дорогой Уилл,

Я получила вашу контактную информацию от общего знакомого в довольно

неприличной форме, поэтому прошу прощения за то, что обращаюсь к Вам

так неожиданно. Меня зовут Лана Тэйлор, и в ваших руках единственный и

неповторимый экземпляр моего романа “Я должен был сказать тебе это

тогда”

Я могу только представить, сколько подобных писем Вы получаете, и

понимаю, что моя книга может быть не для всех, но если у вас есть время, я

бы с удовольствием поговорила с Вами об этом.

Спасибо за внимание и надеюсь на скорый ответ!

С уважением, Лана Тэйлор

Она написала свои контактные данные аккуратным, точным почерком. Я

переворачиваю карточку , разглядывая её.

—Общий знакомый? — могла бы и указать, кто именно. Это странно. Я

снова поднимаю взгляд на Клэр, которая, по всей видимости, поглощена

чтением какого-то текста, и думаю, знает ли она, кто эта Лана?

Я беру рукопись и открываю первую страницу, решив, что смогу расспросить

Клэр позже, что она знает об этом загадочном знакомом.

С первого же предложения Ланы я сразу же оказываюсь захвачен. Её голос

пробивает страницы, требуя всего моего внимания и увлекая меня в моменты

из моей собственной жизни. Всё, что я люблю в способности автора

захватить читателя, прямо передо мной. Конечно, в тексте есть технические

ошибки и неопытность, что неудивительно для начинающего автора, но с

самой первой страницы я чувствую что-то непередаваемое — такой голос

истины, смешанный с жестокой откровенностью утраты, которому

позавидовали бы многие писатели.

Я вижу, что Лане не чужда боль. Кто она и что пережила — я не знаю, но в её

словах есть такая искренность, что мне ясно: она понимает, каково это —

быть преданным близким человеком, она знакома с горем.

Читая её строки, я чувствую, как моё сердце разрывается, как будто старые

раны, о которых я думал, что они зажили, снова начинают кровоточить. И

вот тогда я понимаю, что мне нужно работать с ней. Я должен. Истории, как

эта, и авторы, как Лана, — это то, что заставило меня влюбиться в

писательство. Возможность затронуть кого-то так глубоко, просто сплетая

определённый набор слов, — это не только восхитительно, но и пугающе.

Я сижу, поглощая её слова и сложность её сюжетов, и вдруг чувствую

вдохновение, как никогда с тех пор, как пришла в ОПХ. Я пролистываю её

страницы, заполняя поля своими заметками и правками, понятными только

мне, и начинаю строить свою презентацию для Грэма и всей команды. Книги

вроде этой — такие книги должны быть в мире. Я чувствую это нутром: как

и я, читатели окажутся пойманными в сети её слов, утонут в потоке её прозы

и смогут вздохнуть только тогда, когда она им позволит.

Клэр по-прежнему поглощена тем, что читает, но я знаю, что она захочет

увидеть это.

—Пссс. Она меня игнорирует.

—Эй, Клэр… пссссссс. Я почти физически ощущаю её взгляд, полный

раздражения, и, если честно, мне нравится, что мне удаётся её вывести из

себя.

—Да, дитя мое? — её слабая попытка скрыть раздражение .

—Что тебе еще от меня нужно?

—Ну, тот пакет, который ты мне передала... Это рукопись.

Я встаю, беру рукопись Ланы и иду к её столу.

—Предположила, знаешь…это издательство! — сарказм льется с её губ, когда она садится, отмечает страницу, на которой была, и скрещивает руки.

—ХА—ХА , — насмехаюсь я.

—Нет, это действительно хорошая рукопись. Одна из лучших, что я читал за

последнее время. Смотри! Я пролистываю страницы, ищу тот отрывок, который мне нужно показать, и передаю её.

Она берет страницы, осматривает выделенный мной отрывок, сжимаем губы

и начинает читать вслух.

—Самое сложное было не признать, что она никогда не выбрала меня. Самое

сложное было принять, что этот момент — тот, которого я так боялась всю

свою жизнь — на самом деле никогда не касался меня .

Клэр продолжает читать, накрыв рот рукой, и я вижу, как на её лице играют

те же эмоции, что испытал я, читая работу Ланы.

—Уилл , — её глаза полны слез,

—Это действительно шедевр. Это такой подлинный и уникальный голос. Но, и я спрашиваю это только потому, что мне не всё равно, ты сможешь

работать над этим?

—Конечно, смогу , — говорю я, отмахиваясь от её беспокойства.

—Это , — говорю, махая рукописью, —Вот зачем я вообще пошел в

издательство, чтобы работать с такими авторами, как Лана, которые так

страстно пишут о человеческом опыте и боли, которую мы друг другу

причиняем .

—Не могу не согласиться , — говорит она, кладя руку мне на руку.

—Я только начала читать, а уже чувствую, как глубоко эмоциональна эта

работа, поэтому просто хочу убедиться, что ты не берешь на себя то, что

будет слишком тяжело для тебя. Всё нормально, просто будь осторожен!

Её беспокойство искренне, и это одна из причин, по которой я так её люблю.

Может, она права — обычно она права — у меня действительно есть

слабость к семейным травмам.

—Ты знаешь, что я эмоциональный наркоман, подруга… моё кровоточащее

сердце живет для таких историй! Я возвращаюсь к своему столу и кладу

рукопись Ланы в сумку.

—Кроме того, это сбалансирует всю эту лёгкую, наивную романтику, которую мне предстоит перечитать , — добавляю я, показывая на свою

внушительную стопку недавних рукописей.

Клэр качает головой, возвращая внимание к своей работе. —Возможно, но

просто не забывай ставить свои эмоции на первое место в этом процессе, ладно?

—Честно обещаю.

Остаток дня проходит в сплошной суматохе, и когда мы с Клэр собираемся

уходить домой, в педвкушение чтения рукописи Ланы вдохновляет меня

больше, чем я чувствовал. Если быть честным, это первый раз, когда я так

глубоко и сразу почувствовал связь с текстом нового автора. Я только

надеюсь, что этот момент случайности перерастет во что-то прекрасное.

Для нас обоих.

Глава V

—ХОРОШО, МОЖЕТ МЫ ПРОЙДЕМ ЭТО ЕЩЕ РАЗ?

Клэр и я уже два часа сидим в нашей гостиной, делим бутылку красного

вина и прорабатываем мой питч (презентация идеи) для книги Ланы.

Последние несколько дней я буквально поглощен её рукописью, можно

сказать, что я изучил каждое слово. На данном этапе я уже знаю её книгу

вдоль и поперёк.

—Абсолютно нет,— говорит Клэр, подскакивая на месте и едва не

расплескивая вино по дивану.

—Как бы я тебя не любила — а я тебя люблю, правда — и как бы я не

любила книгу Ланы — опять же, люблю её — больше никаких повторений.

Она встает, кладет руки мне на плечи.

— Ты справишься! Ты накручиваешь себя, по сути, без причины. Черт

возьми, ты меня тоже нервируешь, а это вообще не мой питч!

Я знаю, что она права. Я действительно зациклился на этом. С точки зрения

бизнеса эта книга — чистый успех, она практически сама себя продает, а с

точки зрения читателя книга Ланы найдет отклик у широкой аудитории… а

это как раз то, что оценит издательство.

—Это мой первый питч в этой кампании, Клэр... Я имею право немного

волноваться.

Моё признание повисает в воздухе. Я больше всего ненавижу казаться

неподготовленным , но я знаю, что Клэр всегда меня поддержит.

—Конечно, ты имеешь право! И как человек, который знает тебя давно, могу

сказать, что ты точно справишься! Грэм и вся команда, оценят эту книгу вне

зависимости от того, как пройдет твой питч… это золотая жила!—Я... я

слышала твой питч слишком много раз и твоя страсть заразительна. Верь в

себя!

Легче сказать, чем сделать. Остаток вечера я делал всё возможное, чтобы не

думать о предстоящем рабочем дне, но когда я не думал о питче, я думал о

губах Грэма… что снова заставляло меня думать о питче. Фак. До того, как я

вернулся в Нью-Йорк, я никогда не чувствовал такого давления. Это

нервозность из-за новой работы? Или что-то большее?

В конце концов, мне удается успокоить свои мысли и поддаться

необходимому ночному отдыху. Хотя я уверен, что мои сны будут полны

хаотичной комбинации публичных выступлений, взгляда Грэма и грустных

книг, я просыпаюсь отдохнувшим и готовым как никогда. После душа и

множества раздумий о том, какой выбрать наряд (давайте будем честными, я

выбрал то, что порекомендовала Клэр) я иду на кухню и вижу, что моя

замечательная соседка приготовила мне чашку кофе. Я не заслуживаю такую

подругу.Тщательно проверив, что у меня есть всё, что нужно для утренней

встречи, я выхожу из дома, полный энергии, чтобы как можно скорее

завершить этот питч и получить разрешение двигаться дальше с этим

проектом.

—Фууу, что это ещё за обнимашки? — возражает Клэр, когда я

подкрадываюсь к ней сзади и обвиваю её, как медведь.

—Слишком тесно! Ты мне помнёшь наряд! Она смеётся и начинает

отмахиваться от моих рук.

—Я просто обожаю тебя и невероятно счастлива, что ты есть в моей жизни.

Это правда — я не могу представить свою жизнь без неё.

—Не знаю, говорю ли я это тебе достаточно часто, но я правда ценю всё, что

ты для меня сделала и продолжаешь делать.

Она закатывает глаза.

—Потому что мы семья, Уильям. Я бы сделала для тебя всё, так жетя знаю, что ты для меня тоже сделал бы все.

Протягивает палец, тыкает меня в нос и шепчет: —Буп , а потом начинает

смеяться сумасшедшим смехом, потому что она точно знает, как я ненавижу, но в то же время тайно люблю, когда она так делает… особенно на людях!

—У тебя там не какой-то важный питч на носу? Она возвращается к своей

работе, а я направляюсь к своему столу, улыбаясь.

Наша рабочая встреча начнется через двадцать минут, так что у меня есть

достаточно времени, чтобы схватить ещё одну чашку кофе и убедиться, что

все материалы распечатаны и готовы для команды.

Идя к общей зоне с закусками, чтобы заварить кофе, я поднимаю взгляд и

вижу, как Грэм ходит по своему офису, разговария с кем-то по телефону. Он

явно вовлечен в обсуждение. На нём его обычный деловой костюм: темно-синий, с белой рубашкой, чуть расстегнутой на шее, и безупречно

отполированные коричневые туфли.

Помимо очевидного физического влечения, мне невероятно приятно

наблюдать за его тем, как он работает. Я ясно вижу, как ему важен успех

нашей компании, но что ещё более важно, он искренне делает всё возможное, чтобы обеспечить успех нашим авторам… особенно тем, кто только

начинает, что, по моему мнению, является редким качеством в нашей

индустрии. Или, по крайней мере, его часто игнорируют. Когда всё основано

на цифрах, продажах, показателях и рыночной привлекательности, легко

забыть, что в основе всего этого — реальные люди, о чём Грэм неоднократно

напоминал нам за время моего краткого пребывания в команде. Вот почему

он точно полюбит эту книгу.

Я захожу в конференц-зал раньше всех, готовый бороться за книгу Ланы до

последнего, если нужно, и начинаю мысленно повторять заметки, которые

Клэр дала мне вчера вечером. Пусть твоя страсть сияет. Пусть твоя страсть

сияет. Пусть твоя страсть…

—Доброе утро, Уилл. Холодный тон Грэма выбивает меня из колеи, вызывая нервозность, с которой я не хочу сейчас иметь дело.

—Доброе утро! — почти пою я.

Фу, слишком уж радостно.

Почему этот мужчина превращает меня в болтающего идиота? Клянусь, я

компетентен, и было бы приятно, что Грэм заметит это. Может, я слишком

задираю планку?

Остальная команда заходит, быстро занимая свои привычные места, когда

понимает, что Грэм уже сидит во главе стола, постукивая ручкой по своему

блокунотку, всем своим видом выражая раздражение.

—Ладно, давайте начнем.

Перед Грэмом лежит его тщательно продуманный список дел.

—Одра, как обстоят дела с обложками для новой серии книг для подростков?

Прежде чем Одра успевает ответить, в офис входит Клэр, не слишком

грациозно, держа коробку с вкусняшками из пекарни с угла.

—Прошу прощения, — шепчет она, явно смущенная тем, что опоздала на

очередную встречу.

—Я решала проблему с морепродуктами по телефону с кейтерингом(это

услуга по организации пищи и напитков на мероприятиях )для нашего гала-концерта “Новые имена в литературе” .

Повернувшись к Грэму, садится рядом со мной и добавляет:

—Я принесла угощения, чтобы компенсировать свою небольшое опоздание.

—Есть ли что-то, что тебе нужно от меня для мероприятия?

Грэм не выглядит раздраженным из-за её вмешательства. Слава богу.

—О, нет, — отмахивается она от его предложения помочь.

—Я справляюсь... но благодарю за предложение!

У Грэма и Клэр одни из лучших рабочих отношений в офисе. Честно говоря, у всех отличные рабочие отношения с Клэр. Но почему-то именно она

получает от Грэма это особенное отношение, и, зная немного больше о их

истории, это вполне логично.

—Ну, дай знать, если тебе понадобится что-то от меня, — говорит он, осматривая стол...или от всей команды, поскольку это мероприятие для всех

нас. Ладно, где я остановился... Одра?

Грэм продолжает отмечать пункты в своём списке, пока команда

предоставляет обновления. Он пристально допрашивает Марка по статусу

нескольких предстоящих релизов, делая подробные заметки, пока Марк

бессвязно излагает информацию. Затем он быстро проходит по бюджету с

Джейн, а затем возвращается к Одре с несколькими изменёнными сроками, которые ей нужно передать авторам.

Несмотря на так называемую —экстренную проблему с морепродуктами , Грэм внимательно слушает, как Клэр рассказывает о предстоящем

мероприятии, за организацию которого она отвечает. Он явно доверяет её

профессиональному мнению и общей концепции, потому что редко

вмешивается, а когда это происходит, он предлагает свою помощь, чтобы

снять с неё часть работы.

—Перед тем как завершить, есть ли что-то по новой повестке?

Он оглядывает стол, его взгляд задерживается на мне.

Ай! Клэр пнулa меня под столом. О… Новая повестка — это я!

Я прочищаю горло и прямо сажусь в кресло. Пусть твоя страсть сияет.

—На самом деле у меня есть кое-что, Грэм. Он уже ожидал, что встреча

скоро завершится, но снова открывает свой блокнот с приподнятой бровью.

Я принимаю это как знак, чтобы продолжить.

—Недавно на моём столе оказалась рукопись, которую, я действительно

думаю, нам стоит рассмотреть. Она называется “Я должен был сказать тебе

это тогда” и написана новой авторкой, Ланой Тейлор.

Вся команда теперь внимательно следит за мной, но я обращаю внимание

только на выражение лица Грэма. Он так сложен для понимания.

—Она написала шокирующее и трогательное изображение горя, сожалений и

семейных травм, — продолжаю я. Грэм опускает взгляд, явно потеряв

интерес. Дыши.

—И хотя предстоит ещё много работы, за которую я с готовностью и

энтузиазмом возьмусь, могу с уверенностью сказать, что я никогда не читал

ничего подобного. Вырвавшись из бесконечных стереотипных ромкомов и

политических так называемых триллеров, эта книга заполняет все пробелы в

нашем текущем репертуаре: человечностью, разрешением проблем и

вторыми шансами. Она продаст себя сама.

Его глаза снова встретились с моими, он смотрит на меня внимательно, с

лёгкой усмешкой на лице. Мои внутренности тают.

—Я определённо заинтригован, — говорит он, записывая что-то в своём

блокноте. —Чтобы не тратить время, можешь ли ты прислать мне несколько

отредактированных глав до конца недели?

Затем он обращается к Клэр: —Давай позаботимся, чтобы мисс Тэйлор

получила приглашение на концерт. Можешь помочь Уиллу, чтобы он был

готов?

—Конечно, — говорит Клэр, её слова полны волнения.

Я только что справился с этим? Я смотрю на Клэр, а она даёт мне знак

молодец . Да!

Мы все начинаем выходить из конференц-зала, исполняя различные указания

Грэма. Клэр уже начинает забрасывать меня подробностями о гала-концерте

— даты, время, дресс-коды, — но всё, о чём я могу думать, это то, что моя

презентация заставила Грэма улыбнуться. И как сама эта улыбка, несмотря на

её скромные размеры, заставляет меня чувствовать, что я вот-вот превращусь

в лужу счастья.

—Уилл, можешь задержаться на секунду? — голос Грэма прерывает мои

размышления о его улыбке и возвращает меня в реальность. Клэр зависает в

дверях, её брови подняты от обеспокоенности, но я даю ей взгляд —я

справлюсь , поворачиваюсь, чтобы снова встретиться с Грэмом.

—Конечно — что случилось? Я стараюсь опереться на стол с видом, как

будто мне всё ясно, хотя на самом деле я не имею ни малейшего

представления, о чём пойдёт разговор. Его поведение изменилось — от

уверенного человека, который только что вел нашу встречу, до кого-то, кто

теперь смотрит вниз и странно вертит переплет чёрного блокнота.

Грэм медленно поднимает взгляд, и я встречаю его взгляд, полон такой

трогательной мягкости, в которой я мог бы с удовольствием заблудиться.

—Думаю, можно сказать, что мы не совсем правильно начали, и я хотел бы

это исправить. Я знаю, что не слишком тепло тебя принял... Простите, что?

Я определённо не ожидал этого особенно во время нашего небольшого

квеста. Я решал личные дела, но это не оправдание .

Он делает шаг вперёд, протягивая руку, которую я инстинктивно беру.

—Привет, Уилл, я — Грэм, и я очень рад, что ты в нашей команде . Его рука

тёплая, мягкая, но с едва уловимой силой.

—О—эм, хорошо—привет, Грэм… Я… эээ, рад быть здесь? Если бы его

улыбка не совпала с искренним тоном его слов, эта имитация повторного

знакомства могла бы стать самым неловким моментом моей

профессиональной карьеры. Несмотря на все наши предыдущие

взаимодействия, есть нечто неотразимое в улыбающемся Грэме Остине.

Его улыбка становится шире, когда он смотрит вниз, едва намекая на то, что

я до сих пор медленно жму его руку. Я быстро ее отпускаю, засовывая

потную ладонь в карман штанов. Несмотря на разрыв контакта, мои пальцы

продолжают покалывать от тепла его крепкого хвата.

—Сказав это, я буду рад помочь с книгой мисс Тэйлор, — говорит он, делая

ещё один шаг вперёд и кладя руку мне на плечо. Моя голова поворачивается, и я фиксирую его руку на своём локте. Эм Звучит потрясающе, так что

просто дай мне знать, если тебе что-то нужно .

Что мне нужно?

Что мне нужно, так это срочно дистанцироваться от него. Эта новая версия

Грэма манит, и я боюсь, что могу сказать или сделать что-то, о чём буду

сожалеть.

—Эм... я ценю... эээ, новое знакомство? — неуверенно бормочу я, чуть

запнувшись, когда он легонько сжимает мое плечо, а затем убирает руку.

Соберись. Если раньше меня частично привлекала эта сторона Грэма, то

теперь она однозначно вызывает мой интерес.

Мне нужно подумать спокойно и подышать воздухом без Грэма, поэтому я

делаю шаг назад.

—Всё вроде бы понятно, но я дам знать, если мне что-то понадобится.

Достигнув предела неловкости, быстро направляюсь к выходу.

Остановившись в дверях, я бросаю взгляд на Грэма, который не сдвинулся с

места.

—Я действительно, действительно рад быть здесь, — повторяю я и снова

встречаюсь с улыбкой, которая, конечно же, принесёт мне проблемы.

Потому что это правда, и по какой-то причине я искренне хочу, чтобы он это

знал.

Я пришел на тридцать минут раньше на свою первую встречу с Ланой

Тэйлор.

Кофейня, которую она выбрала, находилась всего в пятнадцати минутах

ходьбы от офиса, и я выбрал уединенный уголок с видом на входную дверь, чтобы она могла легко заметить меня, когда придет.

Я уже пью второй ванильный латте, игнорируя лишний всплеск кофеина, из-за которого слегка дрожит нога. Нервничаю? Возможно. Мне просто очень

хочется, чтобы всё прошло хорошо. Когда я связался с Ланой после моей

презентации Грэму и остальной команде, мне не удалось понять, насколько

она заинтересована, несмотря на то, что именно она обратилась ко мне

напрямую. Её тон был настороженным, даже ледяным, но, наверное, это

сложно понять по телефону.

Последние несколько дней я полностью поглощен рукописью Ланы. Читая и

перечитывая копию, которую она прислала, на которой теперь полно

зачёркнутых комментариев и стикеров, я легко утонул в её словах.

Способность её текста заполнять каждую страницу искренностью и правдой, при этом сохраняя увлекательность, заставила меня восхищаться этим

произведением больше, чем я когда-либо был увлечен чем-то в последнее

время. Это было как знак судьбы, что эта книга оказалась на моём столе.

Конечно, предстоит много работы, но после этой встречи я надеюсь, что

Лана и я сможем засучить рукава и начать работать. В течение своей карьеры

я всегда считал это любимой частью своей работы. Помогать автору

превратить их первый черновик во что-то большее, более волшебное. Это тот

момент, когда можно откинуться в кресле и наблюдать, как на лице другого

человека появляется чувство гордости, и этот момент я никогда не могу

насытиться.

Пока ничего официального нет; эта встреча — скорее формальность и

возможность для меня заглянуть за кулисы, чтобы понять, будет ли Лана тем

человеком, с которым наша команда захочет работать. Это также шанс для

неё понять, подходящий ли я редактор для её работы. Судя по нашим

коротким обменам письмами, моё чутье подсказывает мне, что наше

сотрудничество будет очень лёгким и плодотворным, но выбор человека, который будет редактировать твою работу, — это очень личное решение, и я

хочу, чтобы она увидела, насколько серьёзно я настроен по поводу её

творчества.

—Уилл Коэн? — тихий голос прерывает мои мысли.

Подняв взгляд, я вижу, что это, наверное, Лана, и быстро ставлю чашку кофе

на стол, встаю и протягиваю ей руку.

—Доброе утро… вы, наверное, Лана, — говорю я, когда она кладет свою

руку в мою, крепко пожимая её. Её темные волосы чуть выше плеч, что

подчеркивает острые, но добрые черты её лица. Одета она в свободную, стильную одежду нейтральных оттенков, стоит прямо и уверенно —

воплощение того, как может выглядеть человек на деловой встрече, не

перебарщивая с нарядом.

—Как здорово, что наконец-то встретились! Она намного моложе, чем я

ожидал. В моем воображении я рисовал кого-то постарше, скорее в возрасте

моих родителей, чем в моем, но это открытие только добавляет мне волнения

и радости работать с ней.

—Могу вам чем-то помочь? Кофе? Чай?

—Чай будет здорово , — говорит она, садясь.

Когда я поворачиваюсь, чтобы взять её напиток, я чувствую её любопытный

взгляд. Очевидно, что я не единственный, кто оценивает.

Сев обратно и поставив перед ней чашку, я достаю копию рукописи Ланы и

кладу её на стол между нами.

—Прямо к делу? — смеется она.

—Лучше уж сейчас, чем потом, верно? — говорю я, постукивая по обложке

толстого документа.

—Если не возражаете, можно спросить, как вы узнали обо мне? Обычно

процесс работает немного по-другому .

Она смотрит на меня, её темные глаза полны неопределенности, прежде чем

она отворачивается и опускает взгляд.

—Если вкратце? Это такая история с друзьями друзей, на одной вечеринке я

случайно упомянула, что пишу, и ваше имя передали мне. После раздумий, стоит ли связываться с вами… — она машет рукой в мою сторону, —вот мы

и здесь!

—Повезло мне, значит , — говорю я, искренне улыбаясь ей.

—Можно я спрошу вас кое-что? Она кивает, и я наклоняюсь немного ближе.

—Вы затронули очень тяжелые темы, которые, как я предполагаю, основаны

на личном опыте. Вы готовы к тому, чтобы это оказалось на виду у всех?

Я вижу, как у Ланы начинает думать, и мне сразу становится понятно, что

она — человек, который тщательно подбирает слова.

—Для меня, как для первого поколения японских американцев, чья мать не

могла увидеть ничего за пределами своей культурной среды, и с отцом… ну, с отцом, о котором я давно перестала задавать вопросы… мне кажется глупо

думать, что боль писателя из прошлого не находит своего отражения в его

работах .

Она переводит взгляд на окно, а уязвимость её слов висит в воздухе между

нами — такая, которая задевает моё сердце так сильно, что я чувствую это до

глубины души, и это подтверждает моё первоначальное ощущение о ней, несмотря на странные обстоятельства нашей встречи.

—Этого мне достаточно. Не знаю, отправляли ли вы это кому-то еще…

честно говоря, мне не важно. Я хочу быть тем, кто будет работать с вами над

этим .

—Правда?

—Абсолютно. Если вы решите, для мне будет огромной честью работать с

вами .

—Почему? — спрашивает она мягким голосом.

—Потому что у вас уникальный голос, Лана. Такой, который многим

авторам только снится. Именно поэтому я захотел встретиться с вами

сегодня… чтобы сказать это вам лично. Если вы решите работать со мной, прекрасно. Я обещаю вам, что вложу все свои силы, чтобы эта книга стала

вашей лучшей работой. А если нет? Я хотел, чтобы вы услышали от меня, что то, что вы написали -имеет значение, и вы должны поделиться этим с

миром.

Она смотрит на меня прищуренным взглядом, и я точно не собираюсь

первым отвести глаза. Но после того, как проходит целая вечность в этом

немом поединке, её губы чуть поднимаются в слабой улыбке.

—С чего начнем?

Невыразимое облегчение и счастье накрывают меня. Я этого хотел. Я

действительно, действительно хотел этого.

—Ну, для начала, — говорю я, подвигая ей рукопись, —ты можешь начать с

этих мелких правок.

Лана переворачивает страницы перед собой, её глаза расширяются от

количества замечаний и комментариев, которые я оставил на полях.

—Мелкие правки? — говорит она, зажимая голову в руках.

—Что, чёрт возьми, я только что подписала?

Я смеюсь, тянусь через стол и похлопываю её по руке.

—О, это ерунда. Подожди, увидишь!

Мы оба начинаем смеяться и погружаемся в разговор о первых главах её

книги.

Клэр атакует меня, как только я возвращаюсь в офис.

— Ну? — спрашивает она, садясь на мой стол.

— Думаю, всё прошло очень хорошо. Прямо очень хорошо.

— Мы завершили нашу встречу с ощущением, что мы продолжим

плодотворную работу друг с другом. С моей стороне осталось много

бумажной работы, но пока я дал Лане некоторые указания, чтобы она начала

процесс редактирования, и она пообещала начать сразу.

— Это потрясающе, Уилл. Видишь? Я же говорила, что всё получится! —

— Как всегда, мисс Томпсон... Вы были правы, — говорю я, смеясь и

положив голову на её руку.

— Не забывай об этом, — подшучивает она, потянувшись, чтобы взъерошить

мои волосы.

— Лучше бы ты этого не делала, — говорю я, быстро отводя голову

подальше от её рук. — Возвращайся к работе, а то вдруг Грэм выйдет и

увидит, как ты мешаешь.

— ХА-ХА… Но единственное, что Грэм увидит, так это твои глаза, полные

любви, когда ты на него смотришь. — Она встает с моего стола, высунув

язык. Вот сучка.

— Клэр! Можешь НЕ делать этого? Спасибо, — говорю я, качая головой на

её намёк. Но, да, она не ошибается. Этот мужчина — огонь. Я включаю

компьютер, открываю новую почту и начинаю черновик письма для Ланы.

Новое сообщение

Кому: Лана Тэйлор

Тема:Гала-концерт” Новые имена в литературе. ”

Лана,

Спасибо, что нашли время встретиться со мной сегодня. От имени

издательства, я хочу официально поприветствовать вас в семье ОПХ. Я

приложил несколько форм, которые необходимо заполнить в кратчайшие

сроки.

Кроме того, Вы заметили, что я приложил ссылку на приглашение на наш

ежегодный Гала-концерт” Новые имена в литературе. ”, который

состоится завтра вечером. Я знаю, что сообщаю в последнюю минуту, но

как один из наших новых авторов (ура!), я очень рад официально пригласить

Вас. Я буду присутствовать на этом мероприятии впервые, но мне сказали, что это отличная возможность наладить связи, пообщаться с другими

авторами и насладиться веселым вечером!

Начиная следующую главу в вашей писательской карьере, я хочу оставить

вам одну из моих любимых цитат Сильвии Плат.

“И кстати, обо всем в жизни можно написать, если у вас хватит смелости, чтобы это сделать, и воображения, чтобы импровизировать. Самый

страшный враг творчества - это сомнение в себе”.

Если Вам что-то понадобится, у вас есть мои контактные данные, но

просто знайте, что для меня невероятная честь быть в этом путешествии

вместе с Вами!

Всего вам наилучшего, Уилл

Уилл Коуэн | Редактор

w.Cowen@aph.com

Издательство Остин Паблишинг Хаус

Нью-Йорк

Новое сообщение

Кому: Уилл Коэн

Тема: Гала-концерт” Новые имена в литературе. ”

Уилл,

Я заполню эти формы как можно скорее. Спасибо, что встретились со мной

сегодня и рискнули своей работой... это значит больше, чем Вы можете

себе представить.

Я зарегистрировалась по указанной Вами ссылке, но знайте, что скопление

людей и подобные мероприятия - не мой конек. Я сделаю все возможное, чтобы Вы не пожалели о сотрудничестве со мной.

Искренне, Лана

Её быстрая реакция заставляет меня улыбнуться — я знал, что мне она

нравится по какой-то причине — и, несмотря на весь мой восторг с тех пор, как её рукопись оказалась на моём столе, это первый момент, когда вся эта

ситуация действительно кажется реальной. Видя энтузиазм и интерес моей

команды к работе Ланы, а затем наконец встретив её лично, я окончательно

осознал, что всё это правда. Теперь только надеюсь, что моя интуиция о ней

и о её книге не подведёт меня.

Глава VI

Я только что отправил своё седьмое неотвеченное сообщение Лане, и это

заставляет бросить контроль.

Сегодня вечером — ежегодный Гала-концерт” Новые имена в литературе. ”

нашего издательства, который представляет наших недавно подписанных

авторов миру и даёт им возможность насладиться вниманием, вином и едой

перед тем, как их жизни перевернутся с ног на голову — особенно если мы

все будем выполнять свою работу правильно.

Это также возможность для нас, редакторов, показать плоды нашего труда, и

сегодня должна была быть та ночь, когда я гордо продемонстрирую свою

жемчужину, Лану Тэйлор, которая написала одну из самых откровенных и

глубоких рукописей, что я когда-либо читал. Честно говоря, я стал одержим

её творчеством. Её письма захватили меня, и это всё, о чём я думаю и, как

подтвердит Клэр, всё, о чём я говорю в последнее время.

Конечно, её неопытность прослеживается в страницах, которые она мне

прислала, но то, что она имеет — это глубоко личная история, которая бьёт

прямо в сердце каждого читателя. Всё остальное — поправимо.

Я кладу руки по обеим сторонам раковины в ванной и встречаюсь взглядом с

собственным отражением.

—Уилл Коэн, не время для нервозности.

Эти разговоры с собой начинались как способ справляться с моим

усиливающимся беспокойством, когда я был младше, но в последнее время я

всё чаще обращаюсь к ним, как напоминание, что я могу справиться с

любыми —сложностями , которые мне подкидывает жизнь.

—Она будет там, все будут восхищаться ею, и этот вечер будет идеальным.

Соберись.

Разворачивая чехол с костюмом, который Клэр повесила на спинку моей

двери, я не могу не улыбнуться, увидев прекрасно подобранный темно-синий

костюм, который она выбрала для меня. Одна из многочисленных

привилегий жить с Клэр — доступ к её обширным знаниям о моде. Я всегда

могу рассчитывать на неё, чтобы она обеспечила меня нарядом на любое

мероприятие, хотя иногда мне приходится её немного сдерживать. Но не

сегодня. Сегодня она справилась на все сто.

Я выхожу из своей спальни как раз вовремя, чтобы увидеть, как Клэр, одетая

в изумрудное платье из штапеля и выглядящая как настоящая модная

инфлюенсерша, торжественно открывает бутылку шампанского и с

изяществом наливает два бокала. Её длинные каштановые волосы уложены в

мягкие локоны, идеально обрамляющие лицо. Всё в Клэр — от её выбора

декора в доме до её гламурного стиля — на высшем уровне, но благодаря её

искренней доброте, это никогда не кажется чрезмерным.

—Ого... вау! Ты выглядишь потрясающе! Она вручает мне довольно щедро

наполненный бокал нашего любимого шампанского и делает изящный

поворот, чтобы я мог по-настоящему оценить каждую деталь её красивого

платья.

—Я хочу поднять тост за тебя, моего старого и дорогого друга. Я игнорирую

лишний акцент на моём возрасте и поднимаю бокал навстречу её.

—Мы прошли через многое вместе, ты и я. Но я просто хочу сказать, как

благодарна, что ты снова в моей жизни.

—О, вау, Клэр… мы серьёзно будем делать это?

Мне нужно сдержать эмоции, иначе она заставит меня расплакаться за

секунду. Не многие могут так легко повлиять на мои чувства, как Клэр.

—Закрой рот и дай мне закончить! Твоя дружба для меня — это всё, Уилл, и

я так рада, что мы идём в этот новый этап нашей жизни вместе, как в старые

добрые времена. Так что, выпьем за те шаги, которые мы сделали, чтобы

быть здесь, и за те, которые мы ещё сделаем!

Клэр — единственный человек в моей жизни, который действительно знает

меня, до самых глубин. Она знает моё прошлое — моё настоящее — и она

никогда не показала мне ничего, кроме доброты. Она моя самая яростная

защитница, и я никогда не смогу отплатить ей за это.

—Кажется, ты хочешь меня убить, говорю я, пытаясь проглотить комок в

горле. —Не знаю, что я сделал, чтобы заслужить такого друга, как ты, но

надеюсь, ты знаешь, что я навсегда благодарен за то, что мы выбрали друг

друга как семью.

Мы оба делаем долгий глоток из бокалов с шампанским, и его

восхитительный вкус мгновенно выводит меня из моего эмоционального

настроя.

—Пойдем отсюда!

Лобби нашего здания было полностью преобразовано за считанные часы.

Я потерял дар речи, когда мы с Клэр входим внутрь. Великолепные

драпировки повешены в каждом направлении, создавая самую прекрасную

атмосферу с мерцающими огоньками, свечами, расставленными практически

на каждом выступающем объекте — это должно быть опасно с точки зрения

пожарной безопасности, не так ли? — и мягкой живой музыкой. Вся эта

атмосфера буквально пропитана стилем Клэр.

—О, май гад, ты превзошла себя... — мой комплимент прерывается, когда я

поворачиваюсь и вижу, как Клэр стремительно обнимают члены нашей

команды, явно потрясённые тем, что она устроила, — мы все в шоке. Она

подает мне знак —Извини , и явно наслаждается реакцией всех на её

гениальность.

Я беру ещё один бокал шампанского у безупречно одетого официанта, общаюсь с командой, представляюсь, когда это необходимо, и сдерживаю

желание проверять свой телефон каждую минуту. Ну где ты, Лана…?

Толпа немного раздвигается, давая мне идеальный вид на Грэма и его отца

Митча — дуэт, который буквально очаровывает всех своим присутствием.

Для мужчины в возрасте Митч выглядит довольно привлекательно и

построил завидную карьеру, обладая заразительным обаянием, которое явно

передалось его потрясающему сыну.

Нет. Не сегодня… сколько бы соблазнительно Грэм не выглядел в этом

костюме, идеально сидящем на нём, сегодня — работа!

Литературно выгоняя из головы начало самого манящего дня с Грэмом без

рубашки в копировальной комнате, я осматриваю бар в поисках взгляда

Клэр. Она в своей стихии, и хотя мне очень бы пригодился союзник прямо

сейчас, или хотя бы партнёр по выпивке, она заслуживает всего внимания и

похвалы, которые она получает после того, как организовала это событие.

Пропустив свой бокал, я заставляю себя снова вернуться в толпу любителей

книг, надеясь, что Лана скоро появится, иначе я буду выглядеть как самый

некомпетентный редактор в истории редактирования.

—Она не придет.

Я вижу, как Клэр пытается найти слова, чтобы как-то смягчить ситуацию, если такие вообще существуют, но вместо этого она просто садится рядом со

мной, пока я очередной раз не опустошаю бокал шампанского. Классно.

—Я знаю, что всё это было неожиданно, но это должна была быть наша

грандиозная ночь, Клэр... Я чувствую, как мой голос становится громче, и

уверенно могу сказать, что я явно привлекаю внимание, но в данный момент

мне это абсолютно не важно. Я наконец-то почувствовал, что смог показать

себя этим. Рукопись Ланы была таким свежим взглядом на травму и боль, и, черт возьми, я продал её команде на все сто. Всем, и я имею в виду

абсолютно всех.

—Послушай, может, может тебе на сегодня достаточно шампанского? —

голос Клэр звучит на грани беспокойства. Я, наверное, близок к тому, чтобы

опозориться. —Давай уедем отсюда. Мы можем по пути домой заехать за

бургерами, посмотреть какой-нибудь бессмысленное реалити-шоу и забыть

обо всем этом до завтра.

Я знаю, что она права — сейчас я ничего не могу сделать, чтобы улучшить

ситуацию. Телефон Ланы, похоже, выключен, а последнее, что мне нужно —

это быть замеченным на рабочем мероприятии в состоянии, где я между —

публично пьяным и —пьяным до беспамятства . Это что-то, с чем мне

предстоит разобраться завтра.

—Бургеры и тупое реалити-шоу с тобой — сейчас это прямо рай. Я за! Но

прежде чем я успеваю подняться с моего места, единственный человек на

этом мероприятии, которого я отчаянно не хотел видеть в таком состоянии,

усаживается в пустое кресло рядом с Клэр.

—Ты действительно создала нечто потрясающее сегодня, — говорит Грэм

Клэр, в его голосе чувствуется смесь облегчения и признательности. Он

поворачивается ко мне и добавляет: —Рад тебя видеть, Уилл. Надеюсь, ты

наслаждаешься своим первым мероприятием в нашей команде. Я не могу

понять, он искренне добр или это он просто заметил шесть или семь пустых

бокалов шампанского передо мной.

—Эти мероприятия обычно довольно скучные.

—Что, тебе не нравится, когда все водят хороводы вокруг тебя, осыпая

комплиментами и яркими идеями, только и мечтая угодить? Это не весело

для тебя, мишка Грэм? (в оригинале Тедди Грэм, что в контексте имеет

отсылку к известным детским печеньям в виде медвежат, производимым

компанией "Teddy Grahams" . Эти печенья имеют форму медвежат и

являются популярным сладким угощением в США. )— я сказал это вслух…

Отлично.

Они оба смотрят на меня. На лице Клэр написано полное ужасное изумление, а Грэм сдерживает едва заметную усмешку.

—А, — говорит он, наклоняясь ближе и обращаясь к Клэр. Я чувствую его

одеколон, в котором смешиваются табак и ваниль — сочетание, которое для

меня обычно очень опасно, но я никогда не чувствовал ничего подобного. —

Похоже, мистер Коэн решил насладиться бесплатным открытым баром, который Вы так щедро организовали для нас сегодня вечером. Он

поворачивает свое великолепное лицо в мою сторону и добавляет: —Обычно

это сигнал к тому, чтобы завершить вечер, когда ты начинаешь подшучивать

над коллегами.

Мое сердце вдруг подскакивает в горло, угрожая задушить меня, и честно

говоря, я бы с радостью позволил ему это сделать, если бы это спасло меня от

этого момента. Думаю, он видит чистую панику, которая исходит от каждого

сантиметра моего тела, потому что он мягко кладет руку мне на руку и снова

выдает ту улыбку, от которой у меня чуть не остановилось сердце на днях.

—Я просто шучу, Уилл.

Я выдыхаю, выпуская из себя весь воздух, который был задержан в груди. О,

слава богу. Глаза Клэр скользят от его большой руки, которая до сих пор

крепко лежит на моем предплечье, вверх, к моей, и вдруг я осознаю, что

никто не говорит.

—Ну... мне, наверное, стоит переговорить с организатором мероприятия, чтобы убедиться, что все готово, — говорит Клэр, вставая и направляясь

прочь. — Я вернусь к вам, мальчики, через минуту.

И вот она исчезает в суете мероприятия, которое почему-то снова

наполнилось энергией с того момента, как я последний раз взглянул, оставляя Грэма и меня в продолжительной неловкой тишине.

Как будто он может читать мои мысли, Грэм протягивает руку, берет

несколько бутылок воды из-за бара, встает и говорит: —Пойдем за мной.

Что, конечно, я и делаю.

Он ведет меня подальше от мероприятия к импровизированной зоне для

сидения, собранной из передвинутой мебели в холле. Каждое его движение

плавно и уверенно. Он излучает осознание того, какое место он занимает в

этом мире, и просто двигается по жизни, уверенный в каждом шаге. Для

кого-то, кто буквально врезается в каждую стену и является человеческим

воплощением физического хаоса, освежающе наблюдать, как кто-то

двигается так легко.

Прежде чем сесть, он медленно снимает свой атласный пиджак и аккуратно

кладет его на спинку дивана, раскрывая еще более мощно накаченное тело, чем я мог себе представить.

—Садись, — говорит он, указывая на свободное место рядом с собой, — что

я и делаю. Возможно, даже слишком резко, потому что комбинация моих

неловких движений и того, что мы оба выше шести футов(182 см) и в

основном состоящих из длинных ног, заставляет меня слегка коснуться его

ногами. Близость вызывает волну электрического покалывания по всему

телу, с которой почти невозможно справиться.

— Все в порядке? — спрашивает он тихо, но с заботой, как будто он

волнуется, что услышит в ответ.

Я не знаю, что правильно делать: сказать, что все в порядке и что ничего

страшного? Или ответить честно и объяснить, что я действительно чувствую?

Или, может быть, сказать ему, что все, что я хочу — это выдернуть его из

этого смокинга.

—Ну, давай посмотрим... кроме того, что я боюсь, что выгляжу полным

неудачником в глазах своей команды, потому что мой единственный автор не

пришел сегодня вечером? — говорю я с максимальной долей

драматического сарказма. Наклоняясь ближе, я смотрю ему прямо в глаза.

—Или, может быть, дело в том, что мне стало легче, что тебе не

понадобилось много времени, чтобы придумать умный и удобный способ

остаться со мной наедине?

Такое заявление уже невозможно забрать обратно, будь я пьян или нет.

Несмотря на алкоголь, текущий в моих венах, все в этом моменте вдруг

становится кристально ясным. Я хочу его. Я хочу Грэма Остина во всех

смыслах, которые только можно представить, и когда я вижу, как его

идеально спокойное лицо тронулось, и он улыбается моей неловкой

прямолинейности, я мог бы взорваться прямо здесь.

Я прекрасно понимаю, что нарушаю личные границы и переступаю через все

профессиональные границы, но сегодня ночью я перестал об этом думать.

Впервые в жизни я не хочу переживать из-за последствий или своих

комплексов. Грэм — без всякого сомнения, самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречал, и если я что-то могу с этим сделать, эти

восхитительные губы окажутся на моих в любой момент.

—Твоя авторка не пришла… ну и что? Сколько раз меня не ждали на

мероприятиях авторы. И, честно говоря? Я рад, что она не пришла , —

смеется он, пытаясь приободрить меня, но мне это совсем не помогает. Это

не он выглядел идиотом сегодня вечером.

—Наверное, она увлеклась какой-то новой идеей, которую ты ей

подсказал. В конце концов, она присылает тебе обновления и главы, да?

Я киваю, не отрывая взгляда. —Вот и все… это главное. Кому какое дело, что она не пришла на скучный ужин. Время для этого будет, когда книга

выйдет.

Я все еще не уверен, что его слова по-настоящему меня успокаивают, но он

продолжает: —Уилл, поверь, это не твоя вина. Никто не расстроен. Никто не

смотрит на тебя иначе. Такое бывает.

Не осознавая, как сильно мне нужно было услышать эти слова от кого-то, кого я уважаю, я откидываю плечи назад и чувствую, как они расслабляются.

Он прав... конечно, он прав Лана взрослая женщина, и я не могу

контролировать действия других. Впервые за весь вечер моя тревога утихает, и я могу выдохнуть.

—Спасибо, Грэм. Я немного поворачиваюсь, чтобы смотреть на него прямо.

—Не знаю, почему я иногда так себя веду... когда мелочи становятся

непосильными, а большие вещи кажутся непреодолимыми.

Такое заявление уже невозможно забрать обратно, будь я пьян или нет.

Несмотря на алкоголь, текущий в моих венах, все в этом моменте вдруг

становится кристально ясным. Я хочу его. Я хочу Грэма Остина во всех

смыслах, которые только можно представить, и когда я вижу, как его

идеально спокойное лицо тронулось, и он улыбается моей неловкой

прямолинейности, я мог бы взорваться прямо здесь.

Я прекрасно понимаю, что нарушаю личные границы и переступаю через все

профессиональные границы, но сегодня ночью я перестал об этом думать.

Впервые в жизни я не хочу переживать из-за последствий или своих

комплексов. Грэм — без всякого сомнения, самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречал, и если я что-то могу с этим сделать, эти

восхитительные губы окажутся на моих в любой момент.

—Твоя авторка не пришла… ну и что? Сколько раз меня не ждали на

мероприятиях авторы. И, честно говоря? Я рад, что она не пришла , —

смеется он, пытаясь приободрить меня, но мне это совсем не помогает. Это

не он выглядел идиотом сегодня вечером.

—Наверное, она увлеклась какой-то новой идеей, которую ты ей подсказал.

В конце концов, она присылает тебе обновления и главы, да? Я киваю, не

отрывая взгляда. —Вот и все… это главное. Кому какое дело, что она не

пришла на скучный ужин. Время для этого будет, когда книга выйдет.

—В конце концов, работа подождет. Нет ничего более важного, чем наши

люди. И как будто мне не хватало еще причин для влюбленности в этого

мужчину, он добавляет: —И теперь ты тоже часть этого, Уилл.

Фаталити. Финита ля комедия. Грэм в одиночку избавил меня от тревог по

поводу возможного профессионального прокола, понял их, придал им

значение, а потом выбросил их через открытое окно. Все это, да еще и с

таким видом? Он, наверное, единорог?(что-то несуществуещее) Несмотря на странности, напряжение и вообще все, что происходило в

начале нашего знакомства, я с изумлением смотрю на мужчину, который в

моей жизни совсем недавно. Каким-то образом он заставил меня

почувствовать себя более увиденным и понятым в этот момент, скрытый от

музыки, впечатляющих коллег и всей этой суеты, чем кто-либо когда-либо

раньше.

—О, Господи, я заслуживаю этого похмелья. Правда, заслуживаю, — говорю

я уже искупавшийся и сияющей Клэр, медленно передвигаясь из своей

спальни на кухню.

—Кофе. — рычу я, и моя голова пульсирует с каждым шагом. Заметка на

будущее: бесплатное шампанское не означает, что нужно выпить ВСЁ. Она

уже на два шага впереди, как всегда, с двумя горячими кружками, уже

налитыми на стол.

—Ты — богиня, Клэр... только не забывай об этом.

Она смеется, пока я делаю глубокий глоток, с трудом пытаясь вернуть себя к

жизни.

—А ты опоздаешь, если не начнешь собираться прямо сейчас.

Сильно вздыхая, я драматически возвращаюсь в свою комнату, морщась от

боли с каждым движением своего тела. Никогда. Больше. Не буду пить.

Повторяю этот обман в своей голове снова и снова, сокращая утреннюю

рутину до двадцати минут. Несмотря на то, что я тащусь со скоростью

улитки и моя голова буквально готова взорваться, мы все равно приходим

на работу раньше.

Всю дорогу я думаю о прошлом вечере и о том, как глупо, наверное, я

выглядел перед Грэмом. Хотя он встретил всю ситуацию с добротой и

пониманием и использовал ее как момент для профессионального

наставничества, я все равно чувствую себя неудачником. Посмотрев на его

офис, я замечаю, что он еще не пришел, и решаю воспользоваться