1493eb8365fb478ca76fd875834b3d73

следующими минутами, чтобы оставить ему маленькую записку с

благодарностью за прошлый вечер. После долгих раздумий, что же

написать, я решаю выбрать что-то простое. Нельзя ошибиться, если

написать прямо и по существу, верно?

Мишка Грэм) Я перестану. Может быть.

Спасибо за вчерашний вечер... Я действительно оценил его!

-В.

Прежде чем оставить записку на столе у Грэма, мои глаза скользят по его

офису, остановившись на украшениях — картинах в рамах, личных

фотографиях, книгах и памятных вещах, которые он решил выставить

напоказ. Для такого человека, как он, одержимого планированием, у него уж

слишком много всего! Я замечаю фотографию весьма привлекательного

Грэма на выпуске из колледжа, где он стоит рядом с Митчем, чей взгляд

полон гордости и любви к своему сыну. Есть и билетики на премьеру —

Чудо-женщины — скрытый фанат комиксов? Привлекательно — и

подписанный баскетбольный мяч Лос-Анджелес Лейкерс. Кто же этот

парень? Я подхожу к его столу, восхищаясь четкими линиями его почерка на

календаре, когда меня пугает звук открывающейся двери. Черт… черт…

ЧЕРТ!

—Что ты тут делаешь? — любопытный голос Грэма пронизывает тишину

офиса, заставляя меня уронить записку. Я поднимаю взгляд и вижу Грэма, стоящего у закрытой двери, с руками, скрещенными на груди, и развеселым

выражением лица. По крайней мере, он не выглядит злым?

—Я… я просто… мне очень жаль. Я сгибаюсь, чтобы поднять упавшую

записку — БАЦ! — и лбом стукаюсь о край стола Грэма. Уши звенят,

и зрение расплывается, и на мгновение мне кажется, что ко мне идут сразу

два Грэма, выглядящих обеспокоенно и озадаченно.

—Ууух, боже мой. Я в порядке… Всё хорошо. Я держусь за голову, стараясь не заорать от боли, но прежде чем я успею умереть от стыда, Грэм

тут как тут, его сильные руки поддерживают меня и помогают сесть в

кресло у его стола.

Кроме задетого самолюбия и легкого головокружения, похоже, я в порядке.

—А что тут у нас? — поднимая мою записку с пола, но продолжая держать

руку на моем плече, он улыбается, прочитав ее.

—Это теперь наша фишка? — спрашивает он, засовывая записку в карман

своих брюк.

—Наверное, мне стоит вернуться на свое место… — с трудом пробормотал

я, встаю и пытаюсь как можно быстрее выбраться.

Грэм продолжает держать руку на моем плече, видимо, чувствуя и, наверное, ощущая неустойчивость моих движений. Вот оно снова… та самая искорка

электричества, которую я почувствовал прошлой ночью. Тепло, исходящее

от его прикосновений, только усиливает притяжение, которое я чувствую к

нему, и наполняет все мое тело совершенно неподобающим желанием. Я бы

соврал, если бы сказал, что не хочу большего.

Ища на лице Грэма хоть какую-то подсказку относительно того, что

происходит, я не могу понять, что я вижу — беспокойство, доброту или даже

жалость. Может, это, вожделение? Секунды тянутся, как я смотрю ему в

глаза, и вдруг ощущаю непреодолимое желание узнать все о том, что

заставляет этого уверенного, сдержанного и целеустремленного мужчину, который теперь заставляет меня потеть, тронуться.

—Спасибо еще раз… за вчера, и, наверное, за сейчас? — пробормотал я, поворачиваясь, чтобы уйти, и бросив последний взгляд на Грэма, прежде чем

шагнуть из его офиса.

Я наблюдаю, как его полные губы приоткрываются, и слышу, как он делает

глубокий вдох

—Рад помочь , — его взгляд, кажется, перемещается с моих глаз на мои губы

— этот едва заметный жест заставляет меня чувствовать себя еще более

ошеломленным и запутанным, чем любая травма головы могла бы сделать.

Принуждая себя прервать эту невидимую игру взглядов, чтобы не остаться

стоять там с открытым ртом, я выхожу из его офиса и направляюсь обратно к

своему столу. Я физически не могу игнорировать ощущение, что он следит за

каждым моим движением. Что. За. Черт.

Я сэкономлю время и не буду притворяться, что следующие несколько часов

не уйдут на то, чтобы анализировать каждую секунду того взаимодействия.

Так что, пока мой мозг стремительно уходит в —игру с флиртующим

Грэмом , я совершенно не замечаю, что Клэр стоит прямо за мной. Когда она, наконец, решает заявить о своем присутствии, я подпрыгиваю на месте.

Кажется, у меня действительно может быть сотрясение.

—Ладно, кто заставил тебя тут сидеть, пуская слюнки?

Я чувствую, как заливаюсь краской от её публичной дерзости и правды, скрытой в её словах.

—Окей, я сначала шутку подкинула, моя маленький друг по кабинету, но

теперь мне нужен настоящий ответ... Ты кого-то встретил? Это было вчера на

мероприятии? О боже, это Джош из отдела кадров? Я почти слышу, как у

неё крутятся шестеренки в голове.

Полностью смущенный её предположением, что я мог бы заинтересоваться

Джошем, и её допросом насчёт моей несуществующей личной жизни, я

понимаю, что она не успокоится, пока не выведет из меня все подробности.

—Можешь, пожалуйста, потише? — шиплю я, оглядываясь, чтобы увидеть, кто еще обращает внимание на её столь профессиональный всплеск эмоций.

—Я точно не увлекся Джошем.

Я раскрываю все карты. Рассказываю про поездку на лифте и тот момент на

парковке, когда я пригласил его на ужин, как он сначала проявлял интерес, но потом меня отшил. Про то, как он отозвал меня в сторону вчера, проявив

ко мне доброту. Про ту электрическую волну, которую я чувствую, всякий

раз когда мы соприкасаемся. И, конечно, его взгляд. Клэр виснет на каждом

моем слове, и чем больше я раскрываю, тем шире её улыбка.

—Подожди... наш Грэм? — спрашивает Клэр, буквально подбирая челюсть с

пола. —Грэм Остин? Тот самый Грэм, который с одной поднятой бровью

может закончить целую встречу?

—Тот самый.

—Ты понимаешь, какая это редкость, да? — говорит она, откидываясь на

спинку стула. —За мои четыре года работы с ним я едва ли видела, чтобы

Грэм хоть как-то взаимодействовал, не касаясь работы. Я бы не удивилась, если б узнала, что он спит прямо в офисе. Про свидания вообще молчу! Я

никогда не видела, чтобы он проявлял хоть каплю интереса к кому-то.

Вообще.

Пока она продолжает, я не могу сдержать улыбку при мысли о том, что Грэм

может быть немного заинтересован во мне. Я знаю, что я — настоящий

“подарок”, и иногда считаю себя довольно привлекательным, но по

сравнению с Грэмом я чувствую себя совершенно обыкновенным. И это

только внешне... я даже не хочу начинать сравнивать себя с ним на

профессиональном уровне.

Тем не менее, я не могу остановить себя от того, чтобы не прокручивать в

мыслях о том, как мы с ним были вместе в том тихом уголке прошлой ночью, так уютно друг с другом. Я все еще чувствую его сильный и уверенный хват

на моей руке, и, если быть честным с собой, я точно хочу снова

почувствовать это. Но что он? Клэр, похоже, считает, что да. Он определенно

производит на меня впечатление. Для человека, который всегда был

неуклюжим и вечно сталкивался со своими длинными конечностями, я

чувствую, как становлюсь еще более неловким рядом с ним — что не очень

удобно. На нашем командном собрании он упомянул, что собирается

провести несколько дней с отцом за городом, и хотя мысль о том, что я не

увижу Грэма, оставляет меня немного не в себе — об этом мы поговорим

позже, ой — будет неплохо немного очистить голову, составить план и

придумать, как успокоиться, когда он рядом.

Новое сообщение

Кому:Лане Тэйлор

Тема: Проверка...

Лана,

Нам не хватало тебя прошлым вечером...все в порядке? Пожалуйста, позвоните мне.

Вилл

Уилл Коуэн | Редактор

w.Cowen@aph.com

Издательство Остин Паблишинг Хаус

Нью-Йорк.

Глава VII

Грэм отсутствует меньше двух дней, но его отсутствие ощущается в

каждом моменте моего дня. Чем больше я погружаюсь в работу с этой

командой, тем яснее понимаю, какую огромную роль Грэм играет в

каждом её аспекте. От контроля за брендингом и маркетингом до

составления идеально выверенных расписаний, запусков и пресс-релизов

— Грэм в одиночку выполняет работу целых нескольких департаментов.

И, надо сказать, делает это безупречно. Чем больше я вижу его усердную

раюоту, тем сильнее меня вдохновляет и интригует мысль узнать

настоящего его.

Я не могу выбросить из головы его пронизывающий взгляд. И, откровенно

говоря, я не стыжусь признаться, что фантазирую о том, как захватывающе

было ощущать его сильные и уверенные руки на себе. Недавно Клэр

буквально пнула меня во время нашей последней встречи по поводу

какой-то ерунды, качая головой, как будто она знала, что в моей голове

бесконечно крутится образ Грэма без рубашки. Я почти слышу её

насмешливое:

—Возьми себя в руки, Уильям.

Я заставляю себя сосредоточиться на любом, хоть как-то связанном с

книгами и издательским делом, или хотя бы на составлении

вразумительных, безопасных для работы предложений, и молюсь, чтобы

последние часы моего рабочего дня пролетели быстро. Ведь сегодня день

рождения Клэр, и несмотря на эти запутанные чувства по поводу

отсутствия Грэма, я очень рад отпраздновать с Клэр и побаловать её в

первый раз за много лет! Потому что, когда речь идет о Клэр, я научился

ожидать только неожиданного.

_________________________

—Уилл, если ты не выпьешь этот шот прямо сейчас, я никогда, никогда не

прощу тебя, — кричит Клэр сквозь оглушительный бас, пихая еще одну

рюмку водки мне в лицо. Мы проделали длинный путь в самое сердце

ночной жизни Нью—Йорка, и Клэр ощущает себя в своей стихии. Одетая

с намерением вскружить голову каждому в этом клубе, и ей это удается, она сияет в своем праздничном наряде, облегающем золотом платье с

блестками, дополненное поясом и подходящей диадемой.

—С днем рождения, сучка)

Я всегда говорил, что если бы я был натуралом, то женился бы на Клэр.

Помимо очевидной красоты, у нее самое доброе, самое бескорыстное

сердце. Я не могу удержаться от смеха, когда она обхватывает меня за шею

и прижимает наши лица друг к другу, глядя мне прямо в глаза.

—Слушай, я знаю, что тебе не хватает нашего лидера. Ее слова звучат

лишь слегка невнятно благодаря неизвестному количеству рюмок, которые

она тайком выпила за моей спиной.

—Но, пожалуйста, повеселись сегодня. Я хочу, чтобы ты... АААА! О Боже!

Клэр, от оглучшительных криков у меня кровь идет из ушей, бежит — ну, пытается... на ней туфли на высоченных каблуках, и бросается в

распростертые объятия высокого, дьявольски красивого незнакомца.

Помахав мне рукой, она поворачивается и внезапно становится еще более

сияющей, чем прежде. Несмотря на тусклое освещение, я вижу, как

широко она улыбается, глядя на незнакомца.

Я могу только предположить, что это Дин, парень, с которым она недавно

начала встречаться. Я напоминаю себе, что должен обсудить с ней

серьезность этого.

Я протягиваю руку, чтобы пожать Дину руку, но вместо этого он

притягивает меня к себе и обнимает. Не братские объятия, а довольно таки

тесные, которые так и говорят “я — натурал, которому комфортно с моей

cексуальностью”

—Я умолял Клэр познакомить нас, чувак!—волнение Дина очень

трогательно, и, как ни странно, я могу сказать, что он искренен. Он

отпускает меня, сверкнув самой очаровательной, кривой улыбкой. Он

примерно моего роста, и, судя по его очень стильной одежды — должно

быть, Клэр добралась и до него — ясно, что этот парень любитель

активного отдыха. Но как бы Дин ни был бы рад встретить меня, забрать

Клэр на танцпол он желает больше. Они вдвоем исчезают в море тел, Клэр

напоследок лишь обернулась, чтобы подмигнуть мне. Вместо того чтобы

вернуться на свое место в баре, я допиваю свой напиток и решаю

присоединиться к ним.

Клэр и Дин, уже вошедшие в свой ритм к тому времени, как я подошел к

ним, взволнованно приветствуют меня на танцполе. Дин протягивает мне

еще одну рюмку, которую он приобрел таинственным образом, и еще раз

сверкает ухмылкой, и очарование, под которым явно находится Клэр, обретает смысл.

—Выпьем!— кричит он, когда мы дружно поднимаем бокалы.

—За нашу потрясающую именинницу.

И вдруг я перестаю быть с ними, потому что Клэр, которая является

человеческим воплощением эмодзи: глаза с сердечками— или

ухмыляющимся дьяволом, хватает Дина за шею и целует его со всей силы.

Опьянение от шотов настигает меня, и я поворачиваюсь, чтобы вернуться

к бару, дабы взять воды, когда чувствую, как пара довольно больших рук, обхватывает меня за талию. Давненько я так не гулял, но вместо того, чтобы отпрянуть от прикосновений незнакомца, я позволил музыке

направлять мое тело, которое теперь синхронизировалось с моим новым

партнером по танцам.

Он ничего не говорит, притягивая мое расслабленное тело к своему, и меня

это устраивает. Я даже не оборачиваюсь, чтобы увидеть, в чье тело я

вжимаюсь, но когда я чувствую его горячее дыхание на своей шее и

крепкую хватку на бедрах, я чувствую, как по моим венам разливается

глубокая волна возбуждения. Я располагаю нас так, чтобы не спускать глаз

с Клэр, которая в этот момент запрыгнула и обвила ногами Дина. Ок, герл... Я тебя понял! Очевидно, что с ними двумя все в порядке.

Незнание того, с кем я танцую, только усиливает мою уверенность в себе.

В конце концов, дело не в том, кем является этот странный мужчина, а в

том, чтобы чувствовать себя желанным. Я закрываю глаза и отпускаю свои

запреты, позволяя музыке вибрировать до глубины души. Я отталкиваюсь

от своего незнакомца, чувствуя его возбуждение с каждым движением.

Поскольку ритм подчеркивает каждое наше движение, я не могу не

пожелать, чтоб это был именно Грэм. Чтоб это были идеальные губы

Грэма, касающиеся моей шеи. Мысль о Грэме погружает меня в пучину

похоти, и я никуда не хочу уходить. Но даже в этом моменте ничто из того, что я когда-либо испытывал с другим мужчиной, не сравнится с тем, что я

чувствую рядом с Грэмом. Такой грубый и притягательный, когда я рядом

с ним, жар от его тела настолько горячий, что я готов сгореть в любую

секунду. Я почти чувствую давление от его взгляда.

Нет, подождите, я буквально чувствую эти пронзительные карие глаза на

себе. Но он же должен быть дома до завтра?

Я поднимаю глаза, и мы с Грэмом встречаемся взглядами, моими

собственными и его, он будто вуайерист стоит в тени, скрестив руки на

груди и нахмурив брови. Нет никаких сомнений в этих широких плечах и

выпуклых бицепсах, которые так видны, благодаря его поло с короткими

рукавами, я с трудом сглатываю. Благодаря сценическому освещению, больше всего выделяется его подстриженная щетина, которой

позавидовали бы даже древние греки.

Вдохновленный спиртом и движимый непреодолимым желанием этого

человека, я оставляю своего партнера по танцам и продолжаю свой путь к

Грэму через растущую толпу.

Наконец добрался до стены, где только что стоял Грэм. Но его тут нет.

Направляясь к выходу, более чем когда-либо намерен увидеть его, человека, который захватил все мои мысли. Я прохожу длинную линию

жадных тел, готовых развеяться, поворачиваю за угол и ударяюсь прямо в

него.

—Я не знал, что в моей кампании всегда был такой захватывающий

танцор.

Голос Грэма — игривый, но я могу почувствовать оттенок чего-то

горького. Ревность? Ненавижу, как мне это нравится.

Его большие руки прямо на моей груди, как я поднимаю взгляд, чтобы

встретиться с его.

Пожалуйста, не будь пьяным. Пожалуйста, не будь пьяным. Я повторяю

слова в своей голове, замечая медленность движений. Почему он так

действует на меня?

—Вы должны были выйти и присоединиться к нам, мистер. Остин!— Я

игриво протягиваю ему руку... его очень сильная и тонкая рука, на которой

я теперь замечаю татуировку .Он выглядит невероятно хорошо в

облегающем бордовом поло, в темно-серых брюках, и в мокасинах. Клэр

бы одобрила.

Отвлеченный нынешним видом, я не заметил, как он изменил нашу позу, теперь моя спина плотно прижата к стене, я ловлю его дыхание и осознаю

насколько близко он ко мне. Всего лишь в паре сантиметрах, сантиметры, которые так легко могли бы быть преодолены, если бы я просто

приблизился к нему, но его крепкая хватка удерживает меня, так как я

очень неустойчив прямо сейчас.

Я настолько пьян, что он чувствует необходимость поддержать меня? О

боже... я пьян!

—Очевидно, что ты веселился... кто я такой, чтобы прерывать?—Грэм

явно дразнит меня. Прежде чем я смогу ответить, он добавляет: —Кроме

того, я никогда не делился

Я проглотил его признание. Это значит, что он хочет меня, да? Мгновенно

моя частота сердцебиения начинает ускоряться и я не могу перестать

пялиться на это тату.

— Разве ты не должен был быть в Балтиморе до понедельника? —

спрашиваю я, не пытаясь отклонить разговор или изменить тему, но

определенно нуждаясь в том, чтобы дать своему сердцу передышку. —Ты

что, закончил раньше?

Грэм явно напрягается при упоминании Балтимора и опускает взгляд, отступая на шаг назад. — Меня вызвали обратно в офис, — его голос

звучит совсем иначе, и разочарование охватывает меня, когда он

увеличивает расстояние между нами.

—Очевидно, что что-то случилось в дороге, что его расстроило. Или, может быть, какая-то драма в офисе?

—Ну, я рад, что ты вернулся! — говорю я, пытаясь снять напряжение.

Кроме того, это правда. Быть рядом с ним захватывающе, и после недели, проведенной в мыслях о его выдающемся разуме, снова рад увидеть его

перед собой — это как Рождество

Очень медленно Грэм смотрит мне в глаза с той самой улыбкой, которая

останавливает тебя на полпути.

—Это так? - спрашивает он, склонив голову набок, и его глаза

устремляются на меня.

Все мои попытки успокоить свое сердце полностью пали, когда я

почувствовал, как он снова сокращает расстояние между нами, его

движения были похожи на движения голодного хищника, преследующего

свою жертву. Этот мужчина совершенно опьяняет, даже сильнее, чем те

шоты, которые Клэр давал мне ранее. Судя по теплому и пряному аромату

его одеколона и явной силе его объятий, у меня проблемы с Грэмом.

Его лицо приближается к моему, словно в замедленной съемке, и я боюсь

пошевелиться, чтобы не испортить момент. Чувствуя, как его талия

прижимается к моей, я не могу не сопротивляться его объятиям.

—Грэм, —почти простонал я, пытаясь заставить его прикоснуться ко мне

еще сильнее. Обычно я был бы унижен тем, что какой-то мужчина

заставляет меня издавать такие звуки, но с ним я хочу, чтобы он знал, какой эффект он на меня производит.

Внезапно он прижимает меня к стене всем своим весом. Я не знаю, когда и

как ему удалось зажать оба запястья в своих руках, как в тисках, но я

никогда, ни за что не пожалуюсь на это. Я чувствую, как его член

пульсирует напротив моего, и теперь нам обоим ясно, что это то, чего мы

хотим.

Я все жду, когда же наступит момент поцелуя, когда он обрушится на меня, как это бывало в моих снах и фантазиях о встречах, но этого не

происходит. Наше дыхание выравнивается, когда он медленно выдыхает

желание,вдыхая друг друга. Испытывая восхитительное сексуальное

возбуждение, я открываю глаза и обнаруживаю, что Грэм пристально

смотрит на меня, слегка прикусив нижнюю губу.

Это я должен был сделать.

Грэм, который, похоже, не знает, что сказать или сделать дальше, наклоняется вперед и медленно целует меня в щеку. Его щетина обжигает

каждое нервное окончание, когда он отпускает мои руки и шепчет мне на

ухо: —Не опаздывай в понедельник,Уилл, заставляя меня таять от

ощущения его губ.

Когда он поворачивается и уходит, я остаюсь дрожащим, тяжело

дышащим, и мой чертов разум разрывается на части от чистого

вожделения к этому мужчине. Улучив минутку, чтобы собраться с

мыслями и убедиться, что никаких видимых признаков моего, э-э, возбуждения больше нет, я возвращаюсь в море возбужденных и

опьяненных тел в поисках Клэр и любого предлога, чтобы не бежать за

мужчиной, который только что перевернул мой мир с ног на голову. Что.

Блядь. Только. Что. Произошло.

___________________________

Все выходные я провел , анализируя то, что произошло в эти выходные. По

крайней мере, нет никаких сомнений в том, нравлюсь я Грэму или нет. По

крайней мере, физически я чувствовал, как его тело реагирует на мое, и

чувствовал, как сильно он хочет меня. То, как он заставлял чувствовать

каждый дюйм моего тела, было непохоже ни на что, что я когда-либо

испытывал раньше, и сейчас, когда я пытаюсь разобраться с электронными

письмами, накопившимися за выходные, и составить список дел на

предстоящий день, мой разум поглощен восхитительной болью от его

члена, прижимающегося ко мне и ощущение его щетины на моей коже.

Мы еще даже не целовались! Я безнадежен.

Я усилием воли выкидываю из головы эти мучительно отвлекающие

мысли, которые с каждой секундой становятся все грязнее, и пытаюсь

заняться какой-нибудь работой.

К обеду я удивляюсь, почему до сих пор не увидел Грэма. Обычно я вижу, как он быстро ходит между совещаниями или подходит к столам своей

команды, чтобы отчитаться в своей обычной холодной, но прямой манере.

При обычных обстоятельствах я бы занервничал, ожидая увидеть его

красивое лицо, но сейчас я чувствую себя совершенно разбитым, как будто

он зажег во мне что-то, что можно погасить только его присутствием. Или

его губами. Мои мысли начинают блуждать по тем местам, где бы я хотела

побывать этими губами.

Когда Грэм торопливо входит в комнату, просматривает раздел для

писателей и едва не захлопывает дверь своего кабинета. Несмотря на то, что я выгляжу таким же красивым и собранным, как всегда, я чувствую, что что-то не так. Не зная, стоит ли мне проведать его, или это будет

странно, я собираю свои вещи и вместо этого отправляюсь на встречу с

Клэр в наше любимое кафе неподалеку, где подают самый аппетитный

осенний суп из кабачков. При мысли о еде я осознаю, что покончил со

своим обычным завтраком и уже умираю с голоду

Глава VIII

Чувствуя себя намного лучше после обеда и посиделок с Клэр , я

возвращаюсь к своему столу, готовый взяться за оставшуюся часть дня. Я

был прямо посреди обзора нескольких маркетинговых и социальных

медиа-планов перед обедом, и теперь с нетерпением жду, чтобы

продолжить с того места, где остановился. Звук оповещения в моем

почтовом ящике отвлекает меня от документа, который я просматривал, и я

замечаю, что это письмо от Ланы, которая, по сути, исчезла после гала-вечера.

Это будет интересно.

Мне потребовалась вся моя профессиональная сила воли, чтобы

воздержаться от отправки ей злого сообщения, наполненного уколами

насчет элементарной вежливости и соблюдения обязательств, но, открыв

ее письмо, я выдыхаю все накопленное раздражение.

Новое сообщение

Кому: Уилл Коэн

Тема: Пожалуйста, прости меня

Уилл,

Прежде всего, я очень сожалею о своем непрофессиональном поведении.

Могу только представить, что ты обо мне думаешь, и, честно говоря, я

этого заслуживаю. Сама мысль о посещении этого гала-вечера, несмотря

на то что это была честь, выпадающая раз в жизни, ошеломила меня до

глубины души. Общение, присутствие в центре внимания, необходимость

говорить о своих идеях — все это подхлестнуло меня, и вместо того, чтобы высказать это вам — человеку, который проявил ко мне только

доброту и поддержку, — я застыла и замолчала. Мое поведение

невозможно оправдать, но я надеюсь, вы знаете, что вы тут ни при чем, и мне действительно жаль.

После разговора с Грэмом на прошлой неделе я могу заверить вас, что

подобное больше не повторится. Я буду выполнять работу, лучше

общаться с вами и обещаю, что больше не буду просто исчезать. Вы

заслуживаете большего; этот роман заслуживает большего. Если вы

дадите мне еще один шанс, я обещаю, что покажу вам, как много для

меня значит совместная работа.

С уважением,

Лана

Мгновенно по всему телу прокатывается волна жгучего жара. Она

говорила с Грэмом? Что за черт? Когда? Я с грохотом закрываю свой

компьютер, гораздо сильнее, чем намеревался, и отодвигаю стул, заставляя

Клэр подпрыгнуть на месте с растерянным взглядом, не понимая, что

происходит.

Я пытаюсь восстановить нормальное дыхание, но каждый вдох

ощущается, как будто в воздухе спрятаны лезвия. Я взбешен. Грэм не

думает, что я справлюсь с работой. Грэм не верит, что я могу справиться с

этим. Это единственное объяснение, почему он вмешался.

Гнев — не та эмоция, с которой я часто сталкиваюсь, но сейчас, в этот

момент, я чувствую себя преданным, как будто тот человек, которого я так

старался впечатлить как профессионал, так и лично, просто посмеялся за

моей спиной и взял все в свои руки, потому что, видимо, я не способен

эффективно выполнять свою работу.

Тревога, сомнения и полное самоуничтожение — те эмоции и мысли, которые я так тщательно скрываю, сейчас прорвались наружу с

неимоверной силой. Мой обычный внутренний диалог и дыхательные

практики бессильны перед тем, что я чувствую, и я знаю, что

единственное, что может немного облегчить напряжение и разочарование, это поговорить с Грэмом и выяснить его причину.

— Уилл, что происходит? Ты в порядке? — Клэр тревожно спрашивает, но

я игнорирую ее, направляясь прямо к двери кабинета Грэма. Я открываю

ее с силой и захлопываю за собой.

Его голова резко поднимается от того, над чем он работал, при звуке моего

входа, и на его лице появляется едва заметная улыбка, но она исчезает, как

только я открываю рот.

— Есть причина, почему ты пошел за моей спиной и поговорил с моей

авторкой без меня?

Мой голос ледяной, и на каком-то уровне я понимаю, что Грэм, этот

прекрасный и внимательный Грэм, не заслуживает быть целью моих

обвинений, но я быстро выталкиваю эту мысль из головы.

— Я просто хочу понять, почему ты посчитал нужным оставить меня в

стороне от чего-то столь важного? — Я стою там, мои руки скрещены, и

мое тело напряжено от чувства предательства, я закрыт для него, словно не

хочу даже слушать его объяснение.

Он молча закрывает книгу, которую читал, и ставит чашку кофе. Я

прищуриваю глаза, наблюдая, как он встает из-за стола и идет ко мне, застегивая пиджак своего синего костюма. Он продолжает двигаться ко

мне, шаг за шагом, замедляя каждый из них, чтобы еще ярче подчеркнуть

тяжесть моей тревоги в этот момент. Он не останавливается, пока не

оказывается прямо передо мной, так близко, что я ощущаю запах его

пряного одеколона и легкие остатки кофе, который он только что пил.

— Прекращай это прямо здесь и сейчас, — говорит он, пристально глядя

на меня. Его выражение мягкое, даже заботливое, но в его глазах пылает

такой огонь, что он мог бы сжечь моё сердце. Черт. — Я не из тех, кто

унижает чувства других людей, особенно твои, Уилл. Но, думаю, сейчас

настал важный момент напомнить тебе о профессиональной дисциплине

на работе.

Он тот же самоуверенный и прямолинейный человек, которого я встретил

в первый день. Я пытаюсь проглотить комок в горле. Я знаю, что только

что нарушил кучу профессиональных границ и устроил спектакль в офисе.

Я почти физически ощущаю взгляды нашей команды, прикованные к

двери, они, наверное, с нетерпением пытаются понять, что происходит в

кабинете Грэма.

— Потому что в конечном итоге успехи и неудачи нашей команды лежат на

мне, — говорит он, резко тыкая пальцем в свою грудь. Он делает ещё шаг

вперед, его доминирующее присутствие заполняет пространство между

нами. — Да, я поговорил с Ланой после нашей беседы на мероприятии. То, что она не пришла после всего времени и усилий, которые моя команда

вложила в её написание, выглядело плохо, и я хотел напомнить ей, что ты, как её редактор, заслуживаешь большего, и если мы собираемся

продолжить рабочие отношения, она должна уважать тебя и твой опыт.

Его слова — это удар прямо в живот. Конечно, Грэм вмешался, и это

совершенно не касалось меня, потому что он прав — это его команда, его

семейный бизнес. Чёрт возьми, он в каком-то смысле защищал меня.

Слёзы угрожают вырваться, но я не могу позволить себе плакать, когда

нужно выглядеть сильным.

Мне нужно выйти отсюда.

— Твои чувства вполне оправданы, Уилл. — Он обходил меня, нежно

касаясь моего плеча, когда проходил мимо, чтобы открыть дверь, и я вновь

ощущаю тот знакомый электрический заряд по своей коже, заставляющий

меня стоять на месте. — Но в будущем я настоятельно рекомендую тебе

помнить, что я не обязан согласовывать свои действия с тобой. Есть что—

то ещё, что ты так срочно хочешь сказать? Или можем вернуться к работе?

Его холодный тон — это моё увольнение.

Он стоит в открытой двери, наша команда явно пытается делать вид, что

они заняты и совсем не интересуются тем, что только что произошло в

кабинете Грэма.

Двигайся, Уилл. ДВИГАЙСЯ. Ты сейчас выглядишь, как жалкий идиот. Он

знает это, теперь это знает весь офис… и ты сам это знаешь.

Я не хочу встречаться с ним взглядом. Я не думаю, что моё сердце

выдержит ещё один взгляд Грэма Остина прямо сейчас, поэтому я быстро

поворачиваюсь и выхожу из его кабинета, не поднимая глаз, чтобы

встретиться с ним. Когда я иду по коридору к своему столу, краем глаза

замечаю Клэр, уже с моим жакетом и телефоном в вытянутой руке. Клэр, чьи глаза полны сочувствия и беспокойства, не ждет, чтобы я что-то

сказал, когда я подхожу к ней — я не думаю, что смог бы сказать хоть что-то, не расплакавшись.

— Иди, — говорит она, мягко поглаживая мою руку. — Я прикрою тебя, если что-то важное появится. Иди домой, расслабься, а я скоро подойду.

Именно в такие моменты я особенно ценю отношения с Клэр. Она знает

меня лучше, чем кто-либо другой на этой планете, и без всяких усилий

умеет поддержать своих друзей в нужный момент.

Поддаваясь назойливому голосу в голове, который настоятельно советует

мне обернуться, я рискую еще раз взглянуть в сторону Грэма. Его высокая

и мускулистая фигура выглядит как-то сутуло, когда он опирается на

дверной косяк своего кабинета. Наши глаза встречаются на мгновение —

его лицо искажено от недоумения, и я вижу, как он выпускает

прерывистый вздох, разворачивается и закрывает за собой дверь…

закрывает дверь между нами. Закрывает дверь на надежде на нас.

— Ну вот, еще одна вещь, которую я испортил, — бормочу я себе под нос, выходя через тяжелые двойные двери нашего офиса, таща за собой

тяжесть стыда.

_________________________

— Боже, Клэр... Я всё испортил, — я в панике, и бедная Клэр делает всё, что в её силах, чтобы успокоить меня, когда мы сидим на диване, её руки

обвивают меня. — Я вломился в его кабинет, как какой-то идиот, требуя

ответов и разговаривая с ним так жестоко. Я не только унизил себя

профессионально, но и вел себя с парнем, в которого я так влюблен, как с

мусором. Я опускаю голову в руки, чувствуя, как Клэр массирует мне

спину.

— Должна признаться, я была немного шокирована сегодня, — голос Клэр

балансирует на грани беспокойства и откровенности. — Я никогда не

видела тебя с такой стороны. Я мгновенно краснею от стыда, хотя я знаю, что она не пыталась меня обидеть. Но в её голосе, полном удивления, слышится то, как сильно я сегодня перегнул палку.

Я прислоняю голову к её. — У меня нет оправдания для моего поведения.

Просто нет, — слёзы, которые я сдерживал весь вечер, теперь начинают

литься. — Иногда я просто не могу сдержать свои эмоции. Когда я

прочитал это письмо от Ланы, я почувствовал себя таким неуверенным и

неспособным, — моё признание срывает с сердца тяжесть, и я разрываюсь

на куски, рыдая на плече Клэр. — Это заставило меня почувствовать, что

он не считает меня достаточно хорошим.

Клэр, которая явно пытается сменить положение, чтобы выдержать вес

моего тела, поворачивается ко мне лицом. — Уилл, посмотри на меня

прямо сейчас, — она берёт моё лицо в руки и вытирает слёзы большими

пальцами. — Я не буду сидеть здесь и говорить тебе, что ты ошибаешься в

своих чувствах, потому что, очевидно, ты на каком-то уровне веришь в это, и это ужасно ранит моё сердце. — Её голос тронулся, и она притягивает

меня к себе. — Но нет ни одного человека в твоей жизни, который бы

думал, что ты недостаточно хорош. Я надеюсь, что ты уже знаешь, что

Грэм точно относится к числу тех, кто так не думает.

Я хотел бы сказать: —Конечно, я это знаю, глупая—, но я никогда не знаю, где я стою с этим мужчиной. То он находит меня, поцеловав в баре без

предупреждения, то смотрит на меня, как будто готов вонзить мне нож в

сердце. Думаю ли я, что он сексуально привлекает меня? Может быть.

Думаю ли я, что он меня любит? Абсолютно нет в этот момент. Он меня

точно ненавидит.

— Эээ, не так уж я и уверен в этом, — не могу не усомниться, по крайней

мере, не теперь. Отодвигаясь от Клэр, я целую её в макушку. — Я не могу

тебе достаточно поблагодарить за сегодняшний вечер, правда. Ты не

представляешь, сколько значит для меня просто сидеть здесь с тобой.

Сейчас пойду в душ и постараюсь немного успокоиться.

— Я буду любить тебя вечно, Уилл Коэн. Не забывай это, — говорит она, когда я направляюсь в свою комнату. — Ничто никогда не изменит этого.

— Знаю, и я люблю тебя, Клэр Томпсон, — кричу я через плечо, закрывая

дверь своей спальни.

Сейчас единственное, что я хочу, — это позволить горячей воде из душа

снять всю ту напряженность, что накопилась в каждом сантиметре моего

тела. Я зажигаю свои любимые свечи, включаю Тейлор Свифт на

случайной выборке и направляюсь в ванную, раздеваясь по пути. Ступая в

тепло падающей воды, я мгновенно чувствую облегчение от головной

боли, мучившей меня весь день. Наносив любимый мятный шампунь в

волосы, я ощущаю, как мысли о Грэме ворвались в этот моментный

покой... его голос, его улыбка, его большие руки и то, как они ощущались

на мне.

Возбуждение бурлит в моих венах, перевешивая все остальные и я

чувствую, как твердею, когда мои руки проводят по соскам, по линиям

живота. Я сжимаю свой член при мысли о том, как Грэм касается меня, его

толстая выпуклость прижимается к моему члену. Я стону, вспоминая, как

хорошо было когда он прижимался ко мне, когда его желание совпадало с

моим собственным. Как я начинаю скользить рукой по своему члену, я

представляю, что могло бы быть, если бы Грэм не ушел той ночью. Я

вижу, как он хватает меня за бедра и притягивает к себе. Черт, это так

приятно.

В этой фантазии я наблюдаю, как он быстро разворачивает меня и

прижимает меня к стене, раздвигает мои ноги и кусает шею, когда я

отталкиваюсь от него. Боже, мне нужно, чтобы это произошло. СЕЙЧАС.

Я начинаю двигаться быстрее, обещание кончить становится тем ближе, чем больше я думаю о Грэме. Его подтянутом теле. О том, как он

произносит мое имя. Все в нем опьяняет меня, и, несмотря на то, что

произошло сегодня, я хочу этого мужчину так чертовски сильно, что это

убивает меня — он мне нужен. Я чувствую, что достигаю точки

невозврата, зная свое тело и то, как отчаянно оно жаждет разрядки. Я

продолжаю поглаживать свой пульсирующий член, предвкушение

нарастает все выше и выше... стук, стук, стук.

—Уилл!— Клэр кричит за дверью моей ванной, заставляя меня застыть на

месте с членом в руке. —Не мог бы ты выйти?— Я вздыхаю, глядя вниз на

свой член.

Прости, старый друг, время ушло... Разве жить с девушкой так весело?

Я заканчиваю, не так, как хотел, в душе, вытираюсь полотенцем и быстро

накидываю на себя треники.

—Что такого важного, раз ты прервала...—голос прерывается, когда я

смотрю ответу прямо в глаза.

—Привет, Уилл— Голос Грэма гораздо добрее, чем был раньше, но мои

нервы мгновенно сдали, когда я увидел его здесь, в нашей квартире. —У

тебя есть секунда?— Он мокрый и совершенно растрепанный, я никогда не

видел его таким раньше, но он прекрасен, как никогда.

Клэр смотрит на Грэма, переводит взгляд на меня, а потом снова к нашему

гостю, ее знающие глаза сужаются.

—Ну... мы с Дином собираемся перекусить, так что у вас будет столько

времени, сколько вам нужно. Повернувшись ко мне, она сказала —Но если

тебе что-нибудь понадобится... позвони мне и я немедленно вернусь, чтобы разобраться с этим. Даже если его имя написано на здании, я все

равно надеру ему задницу.

Грэм прочищает горло. —Я это слышал, — говорит он с ухмылкой.

—Хорошо, так и должно было быть. Клэр высовывает язык, бросает в его

сторону полотенце, хватает свою куртку и сумочку и выходит за дверь, оставляя нас наедине.

Как будто он только что вышел из душа вместе со мной... Я краснею и

молюсь, чтобы он этого не заметил.

Он смеется, глядя ей вслед и проводя рукой по своим волосам. Теперь я

понимаю, что это может быть нервный тик, признак того, что он немного

не в своей тарелке. Я наблюдаю, как он пытается вытереться полотенцем.

Когда он обращает внимание на меня, его глаза кажутся усталыми и

красными. Неужели он плакал?

—Уилл, прости, что я появился вот так.

Он говорит неуверенно, что так не похоже на Грэма, которого я знаю в

—Но я просто должен был увидеть тебя... убедиться, что с тобой все в

порядке . Не дав мне даже шанса ответить, он оказывается прямо передо

мной, положив руки мне на плечи, ища на моем лице хоть какие-то

признаки того, что как я себя чувствую. —Ты в порядке?

Я пожимаю плечами, что он воспринимает как то, что мое тело говорит

ему не прикасаться ко мне, поэтому я хватаю его за руку и тяну к дивану.

—Посиди со мной секундочку?— Я понятия не имею, что ему сказать.

Черт, я даже не знаю, что сказать самому себе!Сидя рядом с Грэмом, который явно беспокоился за меня, я впервые расслабился после

сегодняшнего испытания. Я протягиваю руку и сжимаю его руку — жест, который кажется слишком интимным для этого момента, но он, кажется, не возражает. Я провожу большим пальцем по венам на верхней части его

руки, запоминая каждую линию и то, как она ощущается в моей.

Подняв взгляд на него, я смотрю в эти прекрасные глаза, боясь открыться

мужчине, который заставляет меня чувствовать себя так, но знаю, что в

ответ получу лишь сочувствие и понимание.

—Грэм, я должен перед тобой извиниться. Я переступил черту, и за это

мне искренне, жаль.

Я никогда не уклонялся от извинений. Я считаю, что это очень важно в

любых отношениях, независимо от их характера, но признаться перед

Грэмом, показать ему, что я знаю, что облажался... Я просто молюсь, чтобы

он понял, что это искренне. Он должен.

—Меня это не волнует, Уилл. Все, что меня волнует —что с тобой все в

порядке.

Его признание заставляет мое сердце сжиматься. Он заботится обо мне?

—Мне хотелось бы думать, что я узнал тебя за эти несколько недель, и мне

стало ясно, что что-то не так. Он сжимает мою руку, улыбаясь мне самым

ободряющим образом, какой только можно себе представить, и я не могу

больше бороться с этим чувством... Я без ума от этого человека.

Черт.

—Нет, ты прав. Уязвимость — не моя сильная сторона. Я знаю это, и

последние10-15 с лишним лет мне удавалось прекрасно притворяться, что

все в моей жизни идеально. Конечно, я могу открыться Клэр, но это только

потому, что она была в моей жизни дольше, чем кто-либо другой,но Грэм

заслуживает большего от меня. Как товарищ по команде и как... как... как...

кто бы там еще он ни был.

—Я пытался объяснить это Клэр, но в моей жизни бывают такие моменты, когда мне невероятно сложно отделить логику от эмоций. Мой мозг и мое

сердце иногда сражаются друг с другом. Как бы я ни ненавидел, что это

происходит, мои эмоции берут верх над любой логикой в такие моменты.

И что ж... ты был свидетелем того, как это выглядит. Моя неуверенность в

себе резко возрастает, сомнения в себе взрывается, и я сомневаюсь во всем.

То, как Грэм смотрит на меня в большинстве случаев, заставляет меня

чувствовать себя самым важным человеком в мире, но сейчас в его

выражении есть что-то новое и необработанное, как будто он пытался

понять меня все это время и вот только что последняя деталь встала на

место. Это обезоруживающе и ошеломляеще, но я никогда не хочу, чтобы

он перестал смотреть на меня на меня вот так. Он медленно протягивает

руку и кладет теплую ладонь на мое лицо.

—Пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь, что в этом нет ничего плохого?

— почти шепчет он. Я прислоняюсь к теплу его руки и закрываю глаза, боясь, что если я буду продолжать смотреть в его глаза, я снова распадусь

на части. —Я всегда считал, что наши эмоции и страсть — это признак

силы. Если мы сейчас делимся своими чувствами... Неудивительно, что я

могу показаться отстраненным или безэмоциональным. В офисе я знаю, что я прямолинеен и непосредственен... но это не значит, что я не хотел бы

наладить более тесные социальные связи с каждым.

Он смотрит вниз, убирая руку с моего лица. Нет, пожалуйста, верни ее на

место. —Но ты, ты не боишься показать окружающему миру свое тепло и

то, что у тебя большое, доброе сердце. Никогда не извиняйся за это.

Услышав, как Грэм рассказывает о своих собственных проблемах с

эмоциональной связью, заставляет меня хотеть его еще больше. Неужели

это вообще возможно в данный момент? Мне требуется вся сила

самообладания, чтобы не наброситься на этого человека.

Он снова смотрит на меня, его глаза наполнены состраданием и теплом, и

говорит: —Хотя я просто пытался выполнить свою работу, надеюсь, ты

знаешь, что я никогда не хотел причинить тебе боль, Уилл. Или заставить

тебя чувствовать себя так, как ты себя чувствовал.

Его искренность трогает меня. Если раньше меня привлекал компетентный

и властный Грэм, то эта его сторона — нечто совершенно иное. То, чего я

никогда не испытывал. —Потому что то, как ты смотрел на меня...— Его

голос дрогнул. —Я никогда, никогда не хочу чтобы ты снова так на меня

смотрел. Я не думаю, что смогу выдержать это.

Его признание лишает меня дара речи. Скажи ему, что ты чувствуешь.

Скажи ему, что его слова значат для тебя. Скажи ему ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!

—Грэм... я...— Я с трудом подбираю слова, достойные его, но я снова

протягиваю руку и беру его теплую ладонь в свою. —Я просто надеюсь, что ты знаешь, как я сожалею и что ничего подобного в офисе больше не

повторится. Я даю вам слово.

Грэм улыбается, еще раз сжимает мою руку, прежде чем отпустить ее и

встать.

—Спасибо, что сказал это, Уилл. Я прощаю тебя так же, как надеюсь, ты

простишь меня.

Я киваю головой.

—Уже поздно, и у нас завтра рано утром работа, но я скажу вот что, —

говорит он с порога, держа руку на ручке. Он поворачивается лицом ко

мне, его взгляд переходит с моих глаз на мои губы, и я чувствую, как

предвкушение, исходящее от его тела, искру электричества, заполняющего

пространство между нами. —Я здесь для тебя. В офисе или... иначе. Так

что если ты начнешь чувствовать себя так снова, пожалуйста, знай, что ты

всегда можешь поговорить со мной.

—Спасибо, Грэм. Его доброта и сочувствие ко мне в тот момент, когда я, вероятно, не заслуживал этого после того, как я вел себя с ним сегодня, особенно так публично, угрожают вызвать слезы. —Это значит больше, чем вы думаете.

Мягко улыбнувшись и помахав рукой, Грэм разворачивается и мчится

обратно под дождь как раз в тот момент, когда он уже начал высыхать. Я в

равной степени нервничаю по поводу предстоящего рабочего дня, но и

более взволнован, чем когда—либо, от желания увидеть его снова.

Новое сообщение

Кому: Лана Тэйлор

Тема: Новый старт

Лана — я понимаю, правда.

Я ценю прозрачность и обещаю, что не стану думать о вас хуже. Почему

бы нам не договориться о новом старте и не вернуться к вашей

рукописи? Я приложил несколько правок для вашего ознакомления, так

что, когда у вас будет минутка, посмотрите, и давайте запланируем

телефонный разговор в конце этой недели, чтобы обсудить их.

Приятного Вам отдыха и знайте, как я рад возможности работать с

Вами!

Уилл Коэн | редактор

w.Cowen@aph.com

Остин Паблишинг Хаус

Нью—Йорк, штат Нью—Йорк

Глава IX

Вешая куртку, я замечаю мелькнувший желтый цвет на рамке с

фотографией моих друзей по колледжу.

Мне была необходима прошлая ночь...

Встретимся немного позже?

—У Ноны— на главной улице, 7 вечера

-Г.

P.S. ТЕБЕ ОЧЕНЬ ИДЕТ ЭТОТ ОБРАЗ.

—Не могу скрыть улыбку, которую может вызвать только записка от

Грэма. Я схватываю листок бумаги, прячу его в ящик стола и погружаюсь в

работу, чтобы успеть покинуть офис вовремя сегодня вечером. Если я все

закончу этим днем, у меня будет достаточно времени, чтобы быстро

забежать домой, освежиться и переодеться перед встречей с ним на ужин.

Я подглядываю через стенку рабочего офиса на Клэр.

—Пссс, угадай, кто пригласил меня на ужин? — шепчу я, и она мгновенно

поднимает голову от компьютера, предоставляя мне все внимание подруги

на такой важный момент.

—Прекрати. Он тебе написал? — спрашивает она. Подумав, я понимаю, что Грэм и я ещё не обменялись номерами телефонов, так что он не мог бы

мне написать, даже если бы хотел.

—Нет, но на моем столе была записка от него. Видимо, он оставил её

здесь, пока мы были вне офиса. Это искренне заставляет меня улыбнуться, представляя, как Грэм Остин сидит в своем офисе, пишет маленькие

записки и ждет подходящего момента, чтобы передать их.

—Это, наверное, самое милое и очаровательное, что я когда-либо

слышала. Кто вообще ещё так делает? — говорит Клэр, явно тая от

умиления. —Куда он пригласил тебя встретиться?

—В новом итальянском месте в ресторане “У Ноны”

Не удивительно, что Клэр, самая отвязная женщина, которую я знаю, не

только побывала там и дала мне отличные рекомендации по закуске и

вину, но и является близким другом владельца и шеф-повара этого

ресторана.

Схватив стикер, я с волнением направляюсь в офис Грэма. Я вижу, что он

разговаривает по телефону, явно внимательно слушая того, с кем

общается, но как только я заглядываю в дверной проем, он все равно

машет мне войти.

—Sí, sí — pero necesito estos contratos firmados,( Да, да — но мне нужно, чтобы эти контракты были подписаны.) — говорит он с такой

естественной уверенность и легкостью, что я останавливаюсь на месте.

“Просто убедись, что эти контракты подписаны и отправлены как можно

скорее.”

Чёрт возьми. Он говорит на двух языках. Я даже не знал, что Грэм говорит

по-испански, но то что так свободно. Горячо.

—¿Y el autor está de acuerdo? (А автор согласен?) —Я буквально потерял

дар речи, но в то же время это меня совсем не удивляет. “Автор согласен, верно? И нет никаких проблем?” Разве есть что-то, что этот мужчина не

может делать?

Грэм отрывает взгляд от заметок, которые он делал, и его взгляд пронзает

меня насквозь. Я понимаю, что я явно зацепился за каждое его слово, идеально произнесенное на испанском, хотя совершенно не понимаю, о

чем идет речь.

Голос Грэма совсем другой, когда он говорит на испанском. Он становится

более глубоким и как-то... более соблазнительным? Это чертовски

сексуально.

—Perfecto — gracias. Thank you, Mariana. Adiós (Отлично—спасибо.

Спасибо , Мариана, до встречи) — говорит он, заканчивая разговор и

скрещивая руки.

—Ну привет, мистер Коэн... чем могу помочь?—

Грэм точно знает, что делает, и, судя по самодовольной улыбке, растянутой

на его лице, он знает, что это работает. Как обычно, он одет безупречно. Он

идеально сочетает строгий деловой стиль с заправленной рубашкой в

клетку, с открытым воротником, и модно-неформальный стиль с темно-синими брюками, которые обрезаны на лодыжке, подчеркивая его

коричневые лоферы.

—Эм... ¡Hola! Я не знал, что ты говоришь по-испански.—

Он смеется, обходя свой стол и небрежно прислоняясь к нему. —Это не

мой фокус, Уилл, — говорит он с улыбкой. —Ты ведь заметил, что мой

отец — сплошной европеец, но моя мама на самом деле родом и выросла в

Испании, так что я вырос двуязычным. Иногда, как сегодня, это

пригодится в офисе, когда я пытаюсь подписать одного перспективного

автора из Испании.

—Это... эм, удобно?— Скорее возбуждающе.

Он поднимает брови с вопросительным взглядом. —Так что, была какая-то

цель этого очень приятного визита, или ты просто пришел полюбоваться

тем, как я катаю свои —рррр—?— Хотел бы я, чтобы он покатал свои...

О, точно. Я машу стикером, который держала в руке. —На самом деле, я

просто хотела дать тебе личное подтверждение на сегодняшний вечер. Я

действительно жду с нетерпением!

Грэм проводит рукой по волосам, и я вдруг ощущаю сильное желание

узнать, каково было бы, если бы я был той, кто это делает. —Рад, что ты

ждешь. Я тоже.

Остальная часть дня проходит в странном сочетании нервозного волнения

и невероятного возбуждения. После того как я отправляю последнее

письмо, собираю свои вещи и быстро прощаюсь с Клэр, которая желает

мне удачи с подмигиванием, я мчусь домой, успевая как следует привести

себя в порядок, переодеться и выйти из дома вовремя, чтобы опередить

Грэма в ресторане.

_________________________________

Всю свою жизнь я гордился тем, что всегда был пунктуален и уважал

чужое время. Поэтому, когда я захожу в ресторан почти на десять минут

раньше и вижу, что Грэм уже садится, я улыбаюсь про себя, зная, что он, должно быть, такой же. Что, если задуматься, совсем не удивительно, учитывая, что его еженедельные собрания с сотрудниками всегда

начинаются ровно в 11 утра.

Он меня еще не заметил, что дает мне время оценить его в полный рост, пока официантка передает ему меню.

В потрясающе сидящем пиджаке в клетку, белой рубашке с пуговицами и

темных джинсах, Грэм выглядит как успешный бизнесмен, но моя улыбка

становится шире, когда я замечаю, что на нем классические конверсы, и я

чуть не падаю в обморок.

Он такой секси.

—Уилл, — говорит он, привлекая мое внимание.

Как долго я на него смотрел, оценивая его, как идиот? Соберись. Когда я

подхожу к столу, я рад, что выбрал более элегантный наряд, и доволен тем, что мой свитер, рубашка с воротником и джинсы гармонируют с цветовой

гаммой одежды Грэма.

—Я так рад, что ты смог прийти, — говорит он, вставая. Он, похоже, не

знает, как меня поприветствовать, поэтому я решаю обнять его, как всегда.

Ну, он же практически вдавил меня в стену клуба, так что, думаю, невинное объятие в общественном месте — это не заходит за рамки.

Обвив руками его мускулистое тело, я вдыхаю этот уникальный, пряный

запах, от которого мои глаза почти закатываются. Я делаю себе

мысленную заметку проверить, могу ли я найти что-то похожее, чтобы

распылять у себя в квартире, потому что я больше не хочу быть без этого

запаха. Вообще никогда.

—Спасибо за приглашение, — говорю я, отпуская его и садясь за стол. —

Это был лучший сюрприз!— Мне кажется, что я должен попытаться

скрыть свою радость, но, честно говоря, это было бы невозможно.

Мы несколько мгновений смотрим друг на друга, и как только он

открывает рот, чтобы что-то сказать, к нам подходит официантка с

бутылкой вина в руке.

—Добрый вечер, господа. Меня зовут Карли, и я буду вашей официанткой

на этот вечер.

Она открывает бутылку и щедро наливает вино в наши бокалы, ставит

бутылку на стол и кладет рядом с ней прямоугольную карточку.

—Я дам вам немного времени, чтобы ознакомиться с меню, и скоро

вернусь, чтобы принять заказ. Приятного аппетита!

Грэм смотрит на бутылку, затем на записку с приподнятой бровью. Когда я

тянусь к записке, он быстро забирает её и высовывает язык, как дерзкий

школьник на игровой площадке.

—Кто медлит, тот и проигрывает, Коэн. Надо быть быстрее!— Его лицо

расплывается в лукавой и понимающей улыбке, когда он читает записку, и

он передает её мне, как только заканчивает. —Это для тебя.—

Пусть мистер Секрет знает, что если он тебя обидит, то я приду за

ним, веселись!

ХОХО, Клэр

Я чуть не выплюнул вино. Если бы улыбка Грэма не заставляла моё тело

гореть, как сейчас, я бы устроил Клэр настоящий разнос за то, что

использовала свои связи, чтобы так меня смутить.

Я чувствую, как лицо краснеет. Стоит ли это как-то прокомментировать?

Просто посмеяться и притвориться, что я не знаю, кто эта загадочная

Клэр? Вы же все работаете вместе, дура.

—Мистер Секрет, да? Мне нравится, — говорит Грэм, сидя прямо в

кресле, и, если это вообще возможно, его грудь становится ещё более

выраженной — его новое прозвище явно нравится его эгу.

Честно говоря, как только я прочитал записку, у меня в животе всё упало

от страха перед его реакцией. Никогда не знаешь, как мужчина-гей

отреагирует на что-то подобное, ведь это касается человека, с которым он

работает близко. Он ведь открыт? Грэм не кажется таким человеком, который скрывает свою сущность, но это точно не моя роль —

распространяться о личных подробностях чьей-то жизни... даже если это

прямо касается меня.

На мгновение я чувствую раскаяние и даже стыд за то, что нарушил одно

из самых священных и уважаемых правил в —руководстве гей-мужчины—

: никогда не распространяйся об ориентации коллег— никогда. Даже если

он был у нас в квартире прошлой ночью, Клэр не до конца знает степень

наших... дружеских отношений? Или что это там было? Ужас.

—Мне нравится, что ты говоришь обо мне с друзьями, — говорит Грэм

после долгого глотка из бокала. Я медленно наблюдаю, как его язык

слизывает оставшуюся каплю красного вина с нижней губы, и все мои

предыдущие страхи и стыд мгновенно исчезают. —Так всегда на твоих

свиданиях подают вино, или это особый случай? — говорит он, сверкая

улыбкой.

—О, я на свидании? — подшучиваю я, опираясь подбородком на руку. —А

где оно?—

—Кто-то у нас шутник.— Его выражение лица превращается в самую

коварную ухмылку, которую я когда-либо видел. Боже, это должно быть

незаконно. Когда он наклоняется ближе, его нога прижимается к моей, и в

мой организм мгновенно врывается всплеск чистого адреналина.

—Это, безусловно, свидание, и, рискуя быть слишком обычным, ты

немного слишком нарядно одет для этого вечера.— Он откидывается на

спинку стула, поднимает бровь, и его ухмылка становится ещё более

насмешливой, когда он берёт меню.

Ну черт... Я в ауте.

Наш официант возвращается с идеальной своевременностью, ставя на стол

воду и немного чиабатты, которую я нервно начинаю жевать, получая хотя

бы мгновение ясности, иначе я был бы ещё больше загипнотизирован

Грэмом, чем уже есть. Мы заказываем: для него песто-тортильи и

карбонару для меня, а Грэм добавляет брускетту на стол. Рекомендация

Клэр и мое личное предпочтение.

—Так, если ты уже перестал извиваться в своём кресле после моего

последнего замечания, может, сейчас подходящее время, чтобы начать

забрасывать тебя стереотипными вопросами на первом свидании?—

Челюсть. Отпала.

Глоток. —Делай, что хочешь.

—Хорошо, начнем с простых вопросов... Ты ведь родом из этой местности, верно? Каково было расти здесь?— спрашивает он, опершись подбородком

на кулаки.

—Здесь здорово, правда. Искусство, еда, виды... здесь нет ничего

подобного! Даже после всех этих лет я все равно нахожу новые места и

вещи, которые можно делать. А ты?

—Эй, эй, я здесь задаю вопросы, — шутит он. —Но ты получаешь один...

Мы переехали сюда из Лос-Анджелеса, когда я был в десятом классе, и

нигде в мире нет такой магии, как в Нью-Йорке.

—Не могу не согласиться.— Я делаю еще один глоток вина, надеясь, что

эта жидкая смелость, о которой все говорят, наконец-то подействует, чтобы

я не облажался.

—Двигаемся дальше... братья и сестры?—

—Нет, я единственный ребенок, но на данном этапе считаю Клэр семьей...

это считается?

Он смеется, глубоким и бархатистым смехом, который я мог бы слушать

весь день. —Вы так близки, да? Как долго вы знакомы?—

—Ну, ты же видел её записку, верно? Клэр всем внушает, что она эта

сладкий и нежный маленький цветочек, но она будет бороться за тех, кого

любит,—— объясняю я, смеясь, когда в голову начинают лезть шалости из

нашего детства. —Клэр была в моей жизни с тех пор, как я себя помню.

Честно говоря, я уверен, что она обедала с нашей семьей больше, чем не

обедала.

Грэм внимательно слушает, когда я начинаю рассказывать — скорее, перегружать его историями из нашего детства. От семейных каникул и

летних лагерей до шалостей с мальчишками в средней школе и танцев в

старшей. Он висит на каждом моем слове, смеется и улыбается, когда я

рассказываю все больше и больше о своем детстве. Официант приносит

нашу еду, и несмотря на аромат прекрасного блюда, которое нам подали, разговор продолжает течь между укусами — насыщенными и сырными, тающими во рту, кусочками, которые едва не вырвали самый нелестный

стон с моих губ. Клянусь, если бы это не было первым свиданием, я бы с

удовольствием соблазнительно лизал свою тарелку до чиста и просил бы

еще один заказ на вынос.

—И вы двое не…? — спрашивает он с любопытной улыбкой и

приподнятой бровью.

—О, Боже, нет,—— говорю я, чуть не подавившись пастой. —Клэр —

красивая и идеальная во всех смыслах, но когда я говорю, что она как

сестра для меня… я имею в виду это.

—Понял. Ладно, давай посмотрим… как насчет твоих любимых шоу и

того, какую музыку ты слушаешь?

Я делаю еще один глоток вина, потому что уверен, что мои музыкальные

предпочтения и телевизионные шоу заставят его пожалеть, что он

поужинал со мной. —One Tree Hill (Холм одного дерева) — лучший сериал

в истории телевидения, и я сам себе назначил на роль президента фан-клуба Тейлор Свифт.— Я прикрываю лицо руками, чтобы избежать того

выражения, которое, наверное, появляется на его лице. Наверное, отвращение.

—Хм, не думаю, что я когда-либо смотрел этот сериал, но вот более

важный вопрос..., — говорит он, а я выглядываю через пальцы, внезапно

заинтригованный.

—Какая твоя любимая эра у Тейлор?

О. Мой. Бог. Шок и полное изумление охватывают меня. Неужели я

случайно попал на…Свифтера?

—Я знал, что мне нравится в тебе что-то, — говорю я, пытаясь закрыть

отвисшую челюсть. —Но это точно будет разговор для второго свидания, потому что я могу говорить о Тейлор всю ночь.

—Ладно, ладно… справедливо. А если бы ты мог иметь любую

суперспособность, какая бы это была и почему?

—Ого, понятия не имею... может, что-то банальное, как полет или

неуязвимость?

—Давай, Коэн, не будь таким заурядным, — подшучивает Грэм.

—Заурядным, да? Похоже, у тебя уже есть идеальный ответ на этот

вопрос, так что я требую пересмотра одного вопроса, который мне

разрешено задать, потому что я уже знал, что ты из ЛА(Лос-Анджелес), —

говорю я, повторяя его позу и наклоняясь вперед, опираясь подбородком

на кулаки. Такой мощный ход.

Грэм смеется еще раз, и я уже решил, что это мой любимый звук на свете.

—Если бы у меня была любая суперспособность, это была бы способность

убеждения.

—Эм, я почти уверен, что у тебя уже есть эта способность, — признаюсь

я.

—Так?

—О, да… я уверен, что ты можешь сказать мне читать телефонный

справочник, и я спрошу, сколько раз, — говорю я, смело продолжая, под

влиянием вина. Это правда, и я не стесняюсь этого. Уже сейчас Грэм

оказывает на меня такое влияние, которое я знаю, будет опасным… но

только в самом лучшем смысле.

Он усмехается и качает головой. —Я буквально не могу придумать

остроумного ответа на это, — говорит он, смеясь. —Но думаю, нам нужно

срочно найти для тебя телефонный справочник.

—Похоже, так оно и есть, — говорю я, наклоняясь еще ближе к нему, вытягивая ногу и позволяя ей слегка коснуться его. Мое сердце тает, когда

я вижу, как он улыбается от этого физического контакта.

—Что еще у тебя есть для меня?

—Рад, что ты еще не устал от моих вопросов, — говорит он, сталкивая

свою подтянутую ногу с моей. —Так как мы работаем в издательстве...

какие книги ты любишь читать?

—Честно говоря, мне кажется, что мои предпочтения в книгах зависят от

настроения... но я большой поклонник триллеров и романов. А если их

можно сочетать?— Я драматически мимикрирую своим лицом, заставляя

Грэма снова рассмеяться. —Дайте мне все.

—Думаю, я могу помочь с этим...— И с этими шестью словами я не знаю, сколько еще я смогу выдержать, прежде чем перепрыгну через стол и сяду

на него.

После того как наши тарелки убраны, а официантка возвращается с

кредитной картой Грэма — он настоял на том, чтобы заплатить, — мы оба

наклоняемся к друг другу в ожидании.

—Хочу задать еще один вопрос.

—Давай.

—Можешь, пожалуйста, сказать что-то еще на испанском?— спрашиваю

я, пытаясь выглядеть очаровательным и привлекательным, а не явно

отчаянным и жаждущим.

Грэм усмехается, обдумывая мой неожиданный вопрос. —¿Cómo se siente ser tan guapo sin intentar?( Каково это — быть таким красивым, даже не

пытаясь?) — говорит он, мягко и специально подчеркивая каждое слово.

—О, гуа́по... я почти уверен, что знаю это слово! — говорю я, чувствуя, как кровь устремляется мне в щеки. Он считает меня красивым... может

быть? —А остальное?

—Я спросил, каково это — быть таким красивым, даже не пытаясь. Ну

что... пойдем отсюда.— Он встает и протягивает ко мне руку, которую я с

радостью беру, пока он ведет нас к выходу из переполненного ресторана.

Не знаю, что именно меня так сильно влияет — вино или его

очаровательная компания, но я очень благодарен тому, что его спина

повернута ко мне, потому что мои уши горят ярко-красным из-за его

милого комплимента.

___________________________

—Мне действительно, действительно понравилось проводить с тобой

время сегодня, — говорит Грэм, засовывая руки в карманы и прислоняясь

к дверному косяку. Мы стоим на нашей лестничной площадке, после того

как он предложил проводить меня домой, и я все время думаю, каким этот

вечер был по-настоящему волшебным. Мне кажется, что это был первый

раз, когда Грэм чувствовал себя полностью комфортно, будучи самим

собой рядом со мной, и я наслаждался каждой секундой. Он

задерживается. Мы постоянно играем в эту игру —почти—, и вдруг я

чувствую, что все привело нас к этому моменту — стоим здесь, на моем

крыльце, после такого вечера. Сделав шаг ближе к нему, я отчаянно хочу

сократить дистанцию, но не хочу выглядеть слишком настойчивым.

Но, черт возьми! Мне нужно ощутить прикосновение этих губ.

Давай,Грэм, поцелуй меня уже!

—Я тоже так думал. Все в этом вечере было... Я делаю паузу,пытаясь

подобрать подходящее слово, - ...идеально. Теперь мы стоим всего в

нескольких дюймах друг от друга. Мои руки опущены по бокам, но я

позволяю кончикам пальцев провести по всей длине его крепкого бедра, мне не терпится ощутить больше, и мне нравится улыбка, появляющаяся

при этом на его лице.

Это чертова пытка.

—Скажу тебе.— Голос Грэма почти теряется среди грохота в моих ушах.

Оглушающая тишина, которая теперь образуется между нами, настолько

подавляющая, что я начинаю дрожать. Мне нужно, чтобы его губы

коснулись моих больше, чем что-либо раньше. Я наблюдаю, как его глаза

фиксируют этот момент, каждый взгляд на мои губы заставляет меня

чувствовать, что я вот-вот загорюсь прямо здесь, и честно говоря, это

может стать реальной возможностью.

“О, черт...” Я почти рычу на Грэма, хватая его за лацканы пиджака и с

силой притягивая к себе. Я слышу, как он хихикает, но это быстро

прекращается, когда я прижимаюсь губами к его губам, ощущая

противоречие между его жесткой щетиной и невероятно мягкими губами.

Наши тела прижимаются друг к другу, мы тяжело вздыхаем, когда наши

губы соприкасаются после столь долгого ожидания этого. Я не могу

дышать…Я не могу... Руки Грэма лежат на моих бедрах, он притягивает

меня ближе к себе, и я углубляю наш поцелуй, мой язык скользит в его

манящий рот. Наше дыхание учащается, когда я кладу руку ему на

затылок, хватаю за волосы и притягиваю его так близко, насколько это

возможно, выпуклость в штанах Грэма больше невозможно игнорировать.

Я имею в виду, это хорошо, потому что мне здесь тяжелее, чем когда-либо

в жизни. Прерывая наш поцелуй, Грэм запрокидывает голову, обнажая

шею и впечатляющую линию подбородка, и с его губ срывается самый

приятный стон. Я пользуюсь этой возможностью, чтобы осыпать

поцелуями его шею, подношу руку к этой впечатляющей выпуклости и

чувствую, как она натягивается под тканью его брюк. Я сжимаю ее. Это

мое.

Притягивая губы Грэма к своим, заявляя права на его мягкие, как подушка, губы и позволяя сладости его кожи в сочетании с пряным ароматом его

одеколона полностью проникнуть в меня, я шепчу между поцелуям: —Не

хочешт лы ты…зайти... внутрь... ко мне”.

Он отстраняется ровно настолько, чтобы мельком увидеть моелицо, и

приподнимает бровь. —Ты уверен? Его голос звучит мягко у меня над

ухом, но его руки сжимаются вокруг меня крепче.

—Да, на 100 процентов”, - отвечаю я ему и начинаю переносить наш вес

на дверь. Он сжимает меня крепче, но затем кладет ладони по обе стороны

от моего лица. Я смотрю в глаза мужчине, от которого у меня буквально

перехватило дыхание и в то же время я весь в предвкушение, из-за

которого весь остальной мир канул в лету, и мне было все равно.

Тот самый мужчина, который смотрит на меня так, как никто никогда

раньше не смотрел, так пристально и нежно. Он запечатляет на моих губах

нежнейший поцелуй, медленный с такой нежностью, что само время

останавливается, чтобы перевести дыхание.

- Это, - говорит он, его мягкие, но твердые губы все еще прижимаются к

моим, - ...это было сногсшибательно. Он утыкается носом в мою шею, обхватывая меня своими сильными руками, а я мысленно молюсь, чтобы

он никогда не отпускал меня. Если бы мне пришлось прожить в одном

моменте всю оставшуюся жизнь, это, без сомнения, было бы именно это

мгновение.

Глава X

—Эти фотографии прекрасны.— Грэм, теперь у меня в комнате, стоит

перед стендом с форографиями. —Ты сделал все эти снимки?— Я

закрываю и запираю дверь — с Клэр нужно быть настороже, — и

поворачиваюсь к нему, ощущая, как снова возрастает интенсивная

потребность в нем.

—Ты действительно хочешь поговорить о фотографии прямо сейчас? — Я

наклоняю голову, глядя на него, мой голос, может быть, и тихий, но мои

намерения не могут быть громче. Я пересекаю комнату, не отрывая от него

взгляда, пока снова не оказываюсь прямо перед Грэмом, и меня снова

окутывает его аромат.

—Потому что я не хочу сейчас говорить о фотографиях.

Я провожу руками по его груди, прижимаясь своим пахом к его паху. О, кое-кто готов! Я снова хватаю его за лацканы пиджака, притягивая ближе к

себе.

—Прямо сейчас, чего я действительно хочу, так это тебя. —Приближаю

его губы к своим, - добавляю между поцелуями, - ...весь твой.

Руки Грэма обнимают меня, из его хватки невозможно вырваться. Не то

чтобы я когда-нибудь осмелился. Моя потребность в этом мужчине

настолько велика, что я не могу ясно мыслить, но прямо сейчас... прямо

сейчас не время для размышлений. Прямо сейчас единственное, что мне

нужно, - это снять с Грэма эту одежду. Немедленно.

Он протягивает руку и хватает меня сзади за шею, чтобы повернуть мою

голову, оставляя дорожку поцелуев от шеи вверх по подбородкук уху. —

Все, что ты захочешь—твое, —шепчет он, и его слова открывают то, чего я

так отчаянно добивался. Я просовываю руки за пояс его брюк и тяну его к

своей кровати, когда он начинает снимать пиджак.

—Позволь мне, —шепчу я ему на ухо. Чувствуя, как он прижимается ко

мне, как учащается его дыхание, я снимаю с него пиджак, позволяя своим

рукам скользить по его сильным плечам, и бросаю его на стул в другом

конце комнаты. Потянувшись к пуговицам на его рубашке, я оставляю

нежные поцелуи на его губах, на его щетине, медленно расстегивая

каждую из них, чувствуя тепло его кожи, обжигающей под моими

прикосновениями. Его руки, крепко сжимающие мою талию, сжимают

мои запястья.

— Уилл, это чертова пытка, —бормочет он сквозь стиснутые зубы, его

голос полон потребности и желания.

Теперь моя очередь продемонстрировать свою дьявольскую ухмылку.

Хорошо. Прижимаясь губами к его губам и вторгаясь в его рот своим

жаждущим языком, я быстро расстегиваю оставшиеся пуговицы на его

рубашке. Стягиваю расстегнутую одежду с его мускулистых плеч, пока она

не падает на пол, и теперь моими движениями управляет пьянящее

желание увидеть его обнаженным.

Руки Грэма хватаются за край моего свитера и, поднимая его вверх, быстро

срывают его через голову. Он тянется к моему поясу, в то время как я к его, и каждый из нас отчаянно хочет увидеть каждый дюйм невидимой кожи.

Мы стоим там, на мгновение задерживая взгляд друг на друге,его

обнаженность буквально лишает мои легкие воздуха. Его широкие плечи, рельефная грудь и живот, но когда я опускаюсь ниже убеждаюсь во всем, что чувствовал через его штаны, и даже больше, я готов умереть на месте.

Я толкаю его обратно к кровати, пока его длинные ноги не упираются в

край, заставляя его сесть. Он смотрит на меня из-под полуопущенных век, в его взгляде сквозит желание, и самым обдуманным образом он медленно

покрывает мягкими поцелуями мой живот и бока, нежно проводя

кончиками пальцев по самым чувствительным участкам моей кожи. От его

прикосновений каждое нервное окончание загорается.

Притягивая меня к себе на колени, он прижимает меня к себе так близко, насколько это возможно, и снова заключает в свои сильные объятия.

—Ты... действительно... самый сексуальный мужчина…Я никогда.. не—

шепчет он между поцелуями в мою шею. Мучительное сочетание его слов

и ощущения, что каждый дюйм его тела прижат ко мне, заставляет меня

застонать. Когда он снова прижимается к моим губам, я запускаю руки в

его волосы, держась изо всех сил, и мы оба начинаем задыхаться. Я хочу

его. Больше, чем кого-либо за всю свою жизнь. Он медленно опускает нас

на кровать, я наваливаюсь на него всем весом, и мне никогда не

насытиться этим ощущением кожа Грэма на моей коже. Он помещает меня

между своими раздвинутыми ногами, обхватывает меня за спину, притягивает ближе к себе и целует еще раз.

—Уилл... — выдыхает он, и становится совершенно ясно, чего он хочет.

—Ты уверен?— Спрашиваю я, наклоняясь к нему, в полном восторге от

великолепного мужчины подо мной.

—Я никогда не был так уверен. — Слегка приподнявшись с кровати,он

ободряюще целует меня в губы. — Ты нужен мне, —стонет он, наклоняясь

и хватая мой член. —Я хочу тебя внутри, прямо сейчас.

Слегка приноравливаясь, я протягиваю руку к прикроватной тумбочке, достаю из ящика маленький флакончик со смазкой и чувствую, как

скользкая жидкость покрывает мои пальцы. Убеждаюсь, что мне хватит, я

прижимаюсь к Грэму, чувствуя, как он прижимается ко мне так, что у меня

глаза на лоб лезут. Грэм выпускает самый сексуальный звук, когда он

полностью расслабляется после нескольких медленных, обдуманных

толчков.

— Черт, ты невероятен, — прикусив губу, я полностью погружаюсьв него, ощущение того, как он растягивается вокруг меня, не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал. Он протягивает руку и хватает меня сзади за

шею, притягивая мой рот к своему.

—Трахни меня... жестко, — стонет он мне в губы.

Слегка отстраняясь, я снова врезаюсь в него,скорость моих толчков

увеличивается, и каждый из них посылает по моим венам волну

удовольствия. Я знаю, что не смогу поддерживать этот темп слишком

долго. Трение, которое создают наши тела, в сочетании с видом Грэма, лежащего подо мной и выглядящего таким аппетитным, как он есть, наверняка доведут меня до экстаза в считанные минуты. Я наклоняюсь, покрывая поцелуями его плечо и шею.

—Я никогда не перестану этого хотеть, Грэм…Я никогда не смогу

насытиться тобой.

—Тебе и не придется, красавчик... — шепчет он в мое ухо, и каким-то

образом я знаю, что он говорит серьезно. Наши тела идеально

синхронизированы, когда я вхожу в него и выхожу из него. Я опускаю

руку, поглаживая его с каждым толчком, и чувствую, как он пульсирует в

моей руке, а его хватка на моей спине становится все крепче и крепче.

—Боже, это потрясающее чувство. Не останавливайся, Уилл. Я так…Я так

чертовски близок, — выдыхает он, и его мольбы уничтожают весь

оставшийся у меня самоконтроль.Я врезаюсь в него глубже и сильнее, каждый толчок обещает сладчайшее освобождение.

—Грэм... я…Я собираюсь кончить...” —кричу я, совершенно не в силах

контролировать свои физические реакции, когда пересекаю точку

невозврата. Я сжимаю в кулаке утешаю и яростно поглаживаю его, пока

мое тело не начинает дрожать. С последним толчком я перехожу через

край, снова и снова ощущая пульсацию своего освобождения глубоко

внутри Грэма.

— Да, Уилл... —кричит он, его глаза, полные удовольствия и

предвкушения, встречаются с моими, прежде чем он откидывает голову на

спинку кровати, когда оргазм Грэма, один за другим, обрисовывает его

мускулистый живот.

Все еще пульсируя глубоко внутри Грэма, я падаю на него сверху— наши

тела скользкие от пота, и в этом сюрреалистическом беспорядке мы

только что сделали это. Он целует меня в висок, снова обнимая, когда наше

дыхание замедляется, а мои глаза изо всех сил стараются оставаться

открытыми. Я знаю без тени сомнения, что никогда в жизни не испытывал

ничего подобного.

_______________________________

О. МОЙ. БОГ. Мы оба совершенно измучены и находимся на грани

помешательства.

—Я даже не…Я не могу... Вау. — я утыкаюсь лицом в шею Грэма, смущенный тем, насколько мне трудно говорить в этот момент.

—Так или иначе, я точно знаю, что ты имеешь в виду, жеребец—говорит

он, и мы оба начинаем смеяться, приходя в себя от самого пьянящего из

ощущений. Секс с Грэмом не похож ни на что, что я когда-либо испытывал

раньше. Не было никаких неловких моментов или неуверенности, никаких

проблем с выяснением того, кто куда и когда пойдет. Мы просто... сошлись

во мнениях.

Смотря на него сейчас, он — олицетворение только что побывавшего в

постели мужчины. Одна его мускулистая рука лениво лежит на его глазах, едва скрывая румянец его блестящей кожи в тусклом свете свечей. Его

губы опухшие и раздраженные от трения нашей щетины, а его обычно

тщательно уложенные волосы теперь растрепаны. Он потрясающе красив.

Я тянусь к своей тумбочке, открываю ящик и достаю свою любимую

камеру полароид. Я быстро сажусь на него, прежде чем он успеет

возразить, и нажимаю на кнопку, чтобы запечатлеть этот момент навсегда.

Я мог бы смотреть на этого мужчину весь день. Снимок выходит из

камеры, и я кладу его на свою тумбочку, ожидая, когда на нем появится его

прекрасная форма.

—Что ты делаешь? — спрашивает он, когда я все еще держу камеру у

своего глаза. Щелчок. —Может, прекратишь это? — Грэм приподнимается

под моим весом, обхватывая мои бедра. Щелчок. —О боже мой, Уилл!

Прекрати!

—Заставь меня”— дразню я. Наконец, добившись своего, он заставляет

нас перевернуться, и очень подтянутое, очень обнаженное тело Грэма

внезапно оказывается на мне. Он улыбается, глядя на меня сверху вниз, его

взгляд полон веселья и удовлетворенности, к которым я мог бы

привыкнуть. Щелчок.

—Ладно, моя маленький , хватит! —говорит он, смеясь и пытаясь отобрать

у меня камеру. — Я думаю, что я могу с уверенностью сказать, что ты на

самом деле фанат фотографии, — заявляет он, все еще прижимаясь ко мне

своим подтянутым телом.

—Ты был бы прав в своей оценке

Я слегка приподнимаюсь с кровати, чтобы сорвать поцелуй, на который он

с радостью отвечает. —Это то, что делает меня счастливым…Мне

нравится запечатлевать моменты, которые заставляют меня улыбаться.

Его руки начинают медленно блуждать по моему телу, останавливаясь, чтобы обхватить мой твердеющий член. — Хм, у меня есть кое-что на

примете, что наверняка заставит тебя улыбнуться, — говорит он,

наклоняясь и посасывая мою нижнюю губу. —Но... тебе понадобятся обе

свободные руки, так почему бы нам не убрать эту штуку...

Я стону, когда его рука скользит по мне.

—Да, сэр, - выдыхаю я, едва не швыряя камеру через всю комнату, чувствуя, как он смеется, прежде чем его губы снова завладевают моими

______________________________

Я едва мог уснуть прошлой ночью. Взглянув на часы, я вижу, что вставать

с постели еще рановато, но определенно не стоит пытаться заставить себя

снова заснуть. Теплое и восхитительно обнаженное тело Грэма

переплетается с моим, и когда воспоминания о прошлой ночи

прокручиваются в голове, заставляя мой мозг работать в полную силу и

поглощая все мои мысли, я не могу удержаться от изумленной улыбки.

Прошлая ночь была настоящим волшебством... свидание,поцелуй, его

тело... все было как во сне

Он шевелится, крепче прижимая меня к своей груди. — Доброе утро) —

Его голос звучит как глубокий шепот у моего уха,от которого по спине

пробегают мурашки. Переворачиваясь на другой бок, все еще обнимая

Грэма, я встречаюсь с ослепительной улыбкой Грэма и самым

очаровательным изголовьем кровати, которое я когда-либо видел.

— Привет, — говорю я, быстро целуя его в подбородок,на котором за ночь

волшебным образом появилась более заметная щетина.Он еще

сексуальнее... Как это возможно?

Я утыкаюсь лицом в изгиб его шеи, защищая его от вполне реальной

возможности того, что у меня по утрам хуже всего пахнет изо рта, когда он

прижимается ко мне крепче, слегка прижимаясь всем телом. Это что? Ага.

Утренний стояк.

—Прошлой ночью было... —начинает он, прижимаясь ко мне, черт

возьми…Я определенно и представить себе не мог, насколько это

впечатляюще.

—Согласен, — говорю я, игриво покусывая его за шею, когда он проводит

руками по моей спине, сжимая мою попку. Как бы мне ни хотелось

провести остаток вечности, наслаждаясь этим моментом с обнаженным и

возбужденным Грэмом, мы должны начинать готовиться к предстоящему

рабочему дню.

—Ты голоден? — спрашиваю я, боясь разрушить этот блаженный пузырь.

Он притягивает мой рот к своему, позволяя своим губам задержаться, и

запечатлевает нежнейший поцелуй. — Умираю с голоду.

—Ну, давай же... давай приготовим тебе что-нибудь поесть! —Я срываю

одеяло, заставляя нас встретиться лицом к лицу с реальностью этого дня, и

вскакиваю с кровати... мгновенно сожалея о своем решении, когда вижу, что он лежит там, полностью обнаженный и выставленный на всеобщее

обозрение.

—И кофе!

Я швыряю в него спортивными штанами, которые он быстро надевает, смеясь — тонкая серая ткань никак не может скрыть его выпуклость, достойную слюнок.

Когда мы оба полностью одеты и приводим себя в полупрезентабельный

вид, я открываю дверь своей спальни, вдыхая сладкий аромат

свежесваренного кофе. Клэр сидит на кухонном островке с большой

кружкой кофе в руке и, приподняв бровь, смотрит на свою лучшего друга, тихо появившегося из-за закрытой двери с Грэмом на буксире.

Она ставит кружку на стол, скрещивает руки на груди, и на ее лице

появляется озорная улыбка.

—Итак, мы все вместе пойдем на работу или...

Новое сообщение

Кому: Уилл Коэн

Тема: Заметки по третьей главе

Уилл, эти правки просто фантастические, и ваши замечания как нельзя

кстати. Я знаю, что мне тяжело даются повторяющиеся фразы, так

что СПАСИБО ВАМ за вклад, и я сделаю все возможное, чтобы учесть

эти замечания в дальнейшем, чтобы вы не вырывали себе волосы снова и

снова!

Всего наилучшего,Лана

PS: Я знаю, вы упоминали, что любите чизбургеры... Вы уже пробовали

Boone Burger? Если нет, то это просто ОБЯЗАТЕЛЬНО, и я с

нетерпением буду ждать ваших отзывов.

Глава XI

Как, черт возьми, я могу сосредоточиться на чем-то другом, кроме того

факта, что, проснувшись, увидел восхитительно обнаженного Грэма Остин

этим утром? Забудьте о том, чтобы вносить полезные правки или отвечать

на электронные письма, единственное, что, кажется, способно всплыть в

моей голове, — это эротический монтаж вчерашнего, хм, праздника.

Когда наши губы наконец встретились, сила, скрывающаяся за его

неотвратимой хваткой, когда он притянул меня ближе. Его жесткость...

—Это здорово, да? —Клэр толкает меня локтем, плюхаясь на мой стол, ее

вопрос грубо прерывает все, о чем я мечтал.

—Я не думаю, что найдутся слова, чтобы описать, насколько хороша была

прошлая ночь — признаюсь я, зная, что между нами никогда не будет

откровенности, которая перешла бы все границы дозволенного. —Это был, без сомнения, самый умопомрачительный секс в истории секса.

—О, я слышала...

—Честно, Клэр? Я ни капли не смущен. Вот как это было здорово! — И

это правда —с того самого момента, как губы Грэма коснулись моих,что-то

словно взорвалось глубоко внутри меня, уровень физической близости и

влечения, который до сих пор никогда не проявлялся. У меня было много

секса — хорошего секса. Но ничто, и я действительно ничего не имею в

виду, не могло сравниться с тем, что произошло с Грэмом прошлой ночью.

В его прикосновениях было что-то сдержанное и страстное. Он по-настоящему наслаждался каждой секундой нашей ночи, медленно

исследуя каждый дюйм моего тела своими руками, своим ртом — Боже, ртом этого мужчины — самыми мучительными способами.

—Я знаю, что у меня склонность к театральности, но...

—Тсс, ты так думаешь? — Перебивает Клэр, закатывая глаза от моего

преуменьшенного значения.

—Но...— Я продолжаю, полностью игнорируя ее. —Я немного ошеломлен

тем, что чувствую по поводу всей этой ситуации.

Она обнимает меня за плечи. —А что именно ты чувствуешь?

Я не хочу признаваться в этом. Потому что как жалко будет признаться, что

прошлой ночью я впервые почувствовал что-то большее. Что это был

первый раз, когда я захотел чего-то большего от кого-то другого. То, чего я

всегда больше всего желала в этом мире — любви, стабильности, страсти

— все это стало казаться таким близким, как только Грэм прикоснулся ко

мне. И если я потеряю это? Не знаю, смогу ли я пережить это снова.

—Не знаю, Клэр… всё с Грэмом как-то усиливается, — говорю я тихо, наклоняясь к ней. —Я просто чувствую, что то, что у меня с ним, — это

что-то важное. Как какой-то момент, который слишком хорош, чтобы быть

правдой, и который всегда заканчивается полным разбиванием сердца.

—Грэм не такой… о, вспомни солнце, вот и лучик! — говорит Клэр, плавно переводя разговор, когда сам Грэм, в своем элегантном угольном

костюме, появляется в нашем отделе с руками в карманах.

—Доброе утро, Грэм… как приятно снова вас видеть. И в этот раз ещё и в

одежде!

Я сдерживаю желание аккуратно потянуть её гладкий хвостик. Как бы мне

ни нравилось видеть, как он снова надевает свою одежду с прошлой ночи, его волосы растрёпаны, и он выглядит как мужчина, который улыбается, проходя через “позорное возвращение”, но когда я вижу его снова в

идеально выглаженной рабочей рубашке, моё сердце пропускает удар.

—Доброе утро, Клэр. —О, вот и вернулся Грэм в свой рабочий стиль. Его

тон спешный, явно он хочет сразу перейти к делу. —Можешь связаться с

твоим контактным лицом в агентстве Howell Literary? Кажется, у нас

возникли проблемы с контрактами нескольких авторов, и мне нужно

быстро разобраться с этим.

—Займусь!— Клэр слезает с моего стола и направляется обратно к своему, явно услышав обеспокоенность в голосе Грэма.

—Спасибо… Доброе утро, Уилл, — говорит он с едва заметной улыбкой, прежде чем быстро развернуться и направиться к своему столу.

—Эм, да… доброе утро, э—э, сэр! — кричу я ему вслед и тут же начинаю

ненавидеть себя. Сэр? Серьезно?

Не могу быть уверен, потому что он повернут спиной ко мне, но мне

кажется, что Грэм смеется надо мной, когда он заходит в свой кабинет. Нет, он точно смеется надо мной.

Поворачиваясь к Клэр, абсолютно опозоренный, я чувствую, как моё лицо

становится ярко-красным.

—О, мой маленький жучок, — говорит она самым материнским и

одновременно насмешливым тоном. —Тебе точно нужно научиться

собираться с мыслями в офисе теперь, когда ты видел его полностью

голым.

Вряд ли мне удастся собрать себя в кучу. Думаю, я могу с уверенностью

предположить, что Грэм получил удовольствие прошлой ночью — не раз.

Но имеет ли это значение? Если честно, он фактически мой босс, и я не

знаю, хотим ли мы оба, чтобы это как-то переплелось с работой. К тому же

Клэр уже говорила мне, что этот мужчина полностью отдан своей работе.

Очевидно. Если быть честным с собой, я не вижу, чтобы он хотел от меня

чего-то большего, чем случайную ночь.

—Ты сама говорила, Клэр, — говорю я, стараясь вернуть своё внимание к

работе перед собой. —Он весь в бизнесе.

Но есть очень маленькая часть меня, которая надеется — молится — что я

ошибаюсь. Потому что если существует хоть малейший шанс на что-то

большее с Грэмом, я готов рискнуть.

К счастью, оставшиеся часы моего рабочего дня сливаются друг с другом, и я не могу сказать, что происходило в офисе. Все мои мысли поглощены

сомнениями, пересекли ли мы с Грэмом какую-то воображаемую черту

или же прошлая ночь — просто трагический случай с одной ночью. За

исключением нашего ужасного столкновения с “сэром”этим утром, пути

Грэма и мои редко пересекались сегодня — и это отлично сказывается на

моей саморазрушающей тревоге, кстати — а когда они и пересекались, все, что я хотел, это либо вплести руки в его волосы и целовать его часами, либо заставить его ответить, нравлюсь ли я ему... или нравлюсь ли ему по-настоящему.

Знаешь, как маленький ребенок.

Лана прислала несколько правок к главе, над которой мы долго работали, и

я провел оставшуюся часть дня, читая их на предмет плавности и

согласованности, прежде чем завершить день. Забавно, но несмотря на все

первоначальные трудности в нашем рабочем взаимодействии, с Ланой у

нас быстро выработался свой собственный ритм. Такой, который не похож

на отношения с кем-либо еще, но в то же время настолько знакомый.

Может быть, это потому, что я так глубоко переживаю те главы, которые

она мне отправляет, или, возможно, просто у неё такая успокаивающая

личность. В любом случае, после каждого разговора с Ланой я чувствую, что знаю её гораздо дольше, чем на самом деле. Возможно, мы соулмэйты.

—Ты не поверишь, какой день у меня был, — его усталый голос вырывает

меня из параграфа, который я читал уже в который раз, заставляя моё

сердце подпрыгнуть. Грэм входит в нашу теперь пустую часть офиса, его

улыбка становится всё шире с каждым шагом, и как только он оказывается

на расстоянии вытянутой руки, все сомнения и неуверенность, возникшие

после прошлой ночи, почти исчезают. Пока что.

Не испытывая ни малейшего колебания, несмотря на то, что мы не совсем

одни в офисе, он целует меня в щеку. Ожог от его щетины согревает

каждую клеточку моей кожи, и я не могу скрыть улыбку, которую это

вызывает. Задержавшись на мгновение, я чувствую и слышу, как он

выдыхает, избавляясь от напряжения, которое, наверное, тянул за собой

весь день. —Привет, красавчик... как же я ненавижу, что я так мало видел

тебя сегодня.

—Я... я думала, может быть, ты..., — я смотрю вниз, но Грэм не глуп. Я

уверен, что то, что я пытаюсь сказать, написано у меня на лице. Он берёт

мою руку, крепко сжимая её в своей. Самый простой жест, но именно он

держит меня на плаву, пока мы не сделаем этот шаг вместе. —Ты хочешь

уйти отсюда и поужинать?

Встретив его тёплый взгляд и озорную улыбку, я встаю, не отпуская его

руки. Чувство облегчения, настолько сильное и желанное, что оно едва не

вызывает слёзы, накрывает меня. Я знаю, что я могу быть нелепым, особенно когда погружаюсь в свои мысли, но за последние несколько лет я

старался перестать наказывать себя за то, что я чувствую.

—С удовольствием, — отвечаю я.

_______________________________

Мне потребовались целых две недели, чтобы поверить, что то, что у нас с

ним есть, — это не слишком хорошая сказка, чтобы быть правдой. Ещё

неделя, чтобы признаться, как сильно я начал влюбляться в этого мужчину.

И ещё одна, чтобы понять, что Грэм может быть всем тем, кого я искал всё

это время.

С первого дня он столкнулся с каждой моей тревогой и неуверенностью

лицом к лицу, придавая им значение, а затем просто продолжал идти

вперёд. Так долго я учился скрывать сложные стороны себя. Не с Грэмом.

Он показал мне, что весь я — особенно мои беспорядочные и тревожные

части — не только заслуживает того, чтобы их знали, но и достойны

нормализации и принятия. Он заставил меня чувствовать себя замеченным

и ценимым. Он заставил меня чувствовать себя цельным.

Без всякого осознания, мы с Грэмом провели почти все бодрствующие

моменты последних трёх месяцев вместе. Три самых прекрасных —как в

телевизионном шоу— и безумно счастливых месяца в моей жизни. И как

бы это ни пугало меня, я никогда не чувствовал себя более живым. Как

очень строгий и сосредоточенный профессионал в офисе, я был удивлен, узнав, насколько непринуждённым Грэм становится в своей повседневной

жизни. У него такая расслабленная личность вне работы, что находиться

рядом с ним просто захватывающе, и я быстро понял, что Грэм Остин

готов на всё.

Как, например, он с энтузиазмом бросился в занятие по масляной

живописи, на которое Клэр заставила нас обоих пойти, когда Дин отменил

их романтический вечер из-за срочной работы. Каждый раз, когда я

смотрел на Грэма в течение занятия, он склонялся над своим холстом, тщательно рисуя деревянную чашу с подсолнухами перед нами, делая

неопытные, но детализированные мазки. Клэр и я могли бы быть гораздо

дальше в наших индивидуальных шедеврах, но мы быстро поняли, что

дешёвое, но бесплатное красное вино подходит нам куда больше.

Или как он быстро согласился посмотреть все мои любимые школьные

драмы с нереалистичными сюжетными линиями,лучшими друзьями, наносящими удары в спину, и таким количеством тоски и сексуального

напряжения, что любой восемнадцатилетний подросток не знал бы, что с

этим делать. Я понял, что нашел вратаря, когда он гордо и уверено заявил, что он в команде Брука, после просмотра Лукаса в сотый раз выбрал

Пейтона. Но больше всего я восхищаюсь в нем тем,что он совсем не

предсказуем. Начиная с того, как он может безупречно процитировать

каждую строчку из каждого эпизода любого существующего мультфильма

для взрослых, и заканчивая тем, как он танцует... Грэм так ловко

управлялся на кухне, готовя блюда, которые передавала ему его бабушка, что я не мог оторваться от идиотской улыбки, постоянно появлявшейся на

моем лице.

За такой короткий промежуток времени наши жизни так тесно

переплелись.

—О чём ты думаешь, мистер Коэн? — спрашивает он, уютно

устроившийся рядом со мной на своей кровати с королевским размером.

Мы только что завершили ещё один ужин вместе, приготовленный моим

новым дьявольски красивым личным поваром — куриные моле—буррито

с домашним гуакамоле и вкуснейшим острым кесо — и теперь каждый

читаем в постели, наши тела переплетены под пушистым постельным

бельём.

Отложив книгу и прижавшись к нему ещё ближе, я прячу голову в его

шею, глубоко вдыхая запах розмарина и мяты, оставшийся на его

загорелой коже после нашего душа — запах, который теперь убаюкивает

меня каждую ночь и будет навсегда напоминать мне о нём. Медленно

провожу пальцами по детализированной татуировке, покрывающей его

плечо — красивому ловцу снов с перьями землистых оттенков, и

улыбаюсь, вспоминая, как его лицо озарилось, когда он объяснял её

значение. Постоянное и сердечное напоминание о ценном подарке от его

матери, висевшем гордо над его детской кроватью и предназначенном

вдохновлять на жизнь, полную стремлений и следования за мечтами, которые забирают дыхание, независимо от того, насколько они велики и

страшны.

—Наверное, я просто теряюсь в вихре всего этого, — говорю я, целуя его в

челюсть.

—О, да? Надеюсь, в хорошем вихре, — отвечает он.

—Самый лучший, — признаю я, приподнимаясь, чтобы видеть его лицо.

—Бывают моменты, очень похожие на этот, когда я просто поражаюсь, насколько все это просто.

Грэм откидывает голову назад и смеется. — Ты считаешь, что со мной

легко?

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — говорю я, игриво толкая его руку

. — Я говорю, что это легко. Ты и я. — Я кладу руку ему на сердце, тепло

его обнаженной кожи обжигает от моего прикосновения.

— Мы. — говорит он, наклоняясь вперед и нежно целуя меня в губы.

И впервые в своей жизни я чувствую, что нахожусь именно там, где мне

суждено быть.

Глава XII

—Вот вы где, — говорит Клэр театрально, как всегда.

Грэм и я только что сели в нашей офисной столовой на обед, и это стало

нашей новой нормой в рабочие дни — что-то, что я стал с нетерпением

ждать. Иногда мы делим остатки еды, иногда у нас салаты или сэндвичи.

Сегодня я удивил Грэма обертками в стиле юго-запад и картошкой фри из

моего нового любимого кафе через дорогу.

—У вас, мальчики, есть планы на вечер?— спрашивает она, садясь в

кресло между нами. Грэм и я обменялись вопросительными взглядами, не

понимая, что она задумала.

—Отлично… устраиваем игровую ночь! — говорит она, не давая нам

ничего ответить, обнимая нас обоих.

—Это на самом деле звучит весело! Могу я что-то принести? —

спрашивает Грэм, всегда джентльмен.

—Нет… только вашу привычную соревновательность, которую мы все

знаем и любим, — отвечает она, кивая в мою сторону, крадя фри из

контейнера Грэма и засовывая его в рот. —Дин и я позаботимся обо всем

остальном.

Я никогда не устану наблюдать за их лёгкостью в отношениях — одно из

неожиданных преимуществ того, что мы все работаем вместе.

—О, это будет весело, Клэр. Тебе стоит предупредить Дина, что когда я

играю, я играю, чтобы победить, — говорю я, откидываясь в кресле и

напрягая мышцы рук, из-за чего Грэм чуть не подавился оберткой, которую

только что взял в рот, а Клэр закатила глаза.

—Желаю удачи с этим, — говорит Клэр Грэму, направляясь к своему столу, оставляя нас с Грэмом на нашем обычном обеде.

Я живу этими украденными моментами с ним, когда мы получаем

небольшое представление о том, как может выглядеть наше будущее

вместе. Сидя рядом, в простоте того, чтобы делить каждое мгновение

вместе... сама мысль об этом заставляет моё сердце болеть, но в лучшем

смысле.

—Кто-то немного соревновательный, да?— говорит Грэм, толкая меня в

бедро под столом.

—Не в том смысле, что я буду в плохом настроении, если мы проиграем...

— говорю я, пытаясь выглядеть как можно более невинно. —Но скажем

так, что я могу быть известен тем, что увлекаюсь.

Грэм качает головой, на его лице появляется самая милая улыбка. —Ты бы

подумал, что я уже должен был научиться не удивляться всем твоим

скрытым талантам.

Я наклоняюсь вперёд, так что наши колени соприкасаются под тесным

столом. —Есть парочка талантов, которые я бы хотел тебе показать... —

говорю я, подмигивая.

Грэм открывает губы, и я заставляю себя не наклоняться через стол ещё

больше, чтобы не захватить его губы своими.

—Назови время и место, красавчик… ты можешь показать мне, что

угодно.

Сейчас? С нетерпением.

___________________________

—Эй, Уилл, мне нужно, чтобы ты хотя бы попытался лучше сворачивать

эти салямиевые цветы, — отчитывает меня Клэр, фраза, которую я никогда

не думал, что услышу в своей жизни. Я смотрю на свою жалкую попытку

сделать из жирного, консервированного мяса что-то искусное и пожимаю

плечами. С момента, как мы пришли домой, она заставила меня работать, готовясь к нашей парной ночи. Дин пришел вскоре после нас и сейчас

моется в ванной Клэр, после того как умудрился пройти тренировку перед

началом настоящего соревнования.

—Во-первых, это в буквальном смысле первый раз, когда я это делаю—, говорю я, гордо поднимая свой мясной цветок, хотя он на данный момент

больше напоминает мясную фрикадельку. —Во-вторых, не то чтобы я

жаловался, потому что ты знаешь, как я люблю хороший сыр… но разве

ты не думаешь, что этого слишком много для нас четверых?

Я взглянул на изысканную закуску, которую Клэр разложила. Бесконечные

сыры, мясо и крекеры, дополненные фруктами и овощами, сладкими

джемами и другими аппетитно выглядящими пастами, занимают почти

каждый сантиметр нашего кухонного острова. Я должен был догадаться, когда она предложила игровую ночь, что вечер будет немного более —

утонченным.

Клэр толкает меня бедром, занимая мое место как официантка для

сворачивания салямиевых цветов. —Не существует слишком много сыра—

говорит она, сосредоточив все внимание на исправлении того, что я делал.

—Это точно будет написано на твоем надгробии.

—Знаешь, что будет написано на твоем? Средненькое обращение с

мясом— Челюсть. Отпала. Быть обжаренным Клэр — одно из моих

любимых увлечений, но это, похоже, выигрывает.

—Черт побери... это пойдет в книгу, — говорю я, пытаясь отдышаться

между смехом, вытаскивая телефон и добавляя этот обмен репликами в

мой постоянно растущий список прожарки от Клэр.

—Какую книгу?— спрашивает Дин, заходя на кухню, подходя к Клэр и

обвивая её большими руками вокруг её талии, пока она заканчивает

разлаживать еду. Улыбка на её лице, когда он это делает, говорит мне всё, что мне нужно знать о её чувствах к нему. Мы не проводили много

времени вместе с тех пор, как встретились в баре — они то убегали в

комнату Клэр, когда я был рядом, то я был с Грэмом — так что будет

приятно провести немного времени с парнем, из-за которого моя лучшая

подруга тает.

—Мы с Уиллом начали записывать все смешные и глупые вещи, которые

мы говорили друг другу за эти годы—. Клэр поворачивается к Дину, её

руки тянутся вверх, чтобы заплести пальцы в ещё влажные волосы на

затылке.

—Интригует, — говорит он, притягивая её тело к своему, его губы почти

касаются губ Клэр, когда в этот момент раздается звонок в дверь. Слава

богу.

—Я открою… не хочу прерывать то, что вы тут устроили... — говорю я, притворяясь, что мне противно, хотя на самом деле я просто в восторге от

того, что Клэр нашла такое же интенсивное счастье, как и я.

Хотя я буквально только что видел его на работе, я всё равно чувствую те

же эмоции волнения каждый раз, когда вижу Грэма. Сегодняшний вечер не

исключение, когда я открываю дверь и вижу его, стоящего в проеме, с

накрытым подносом в руках.

—Привет, — говорит он, подарив мне улыбку на миллион долларов, от

которой у меня перехватывает дыхание. Закрыв за собой дверь, чтобы

остаться наедине перед тем, как начнется вся суматоха, я стремительно

подхожу к нему, игнорируя тот факт, что его руки заняты, и прижимаю

свои губы к его. Он перехватывает контейнер в одной руке, а другой

обвивает мою талию, углубляя поцелуй. Его знакомый аромат заставляет

меня полностью расслабиться после работы.

—Привет, незнакомец.— Я прячусь головой в его шею, позволяя его теплу

окружить меня. —Не странно, что я скучал по тебе? Прямо скучал.—

—Рад, что я не единственный, — шепчет он мне в ухо, его улыбка

отчетливо ощущается на моей голове. —Готов взять верх в игре?

—Давайте покажем им, как это делается.

___________________________

—О, да ладно... Вы что, издеваетесь?— восклицаю я, почти громко ставя

свой стакан на кофейный столик. Грэм только что ответил правильно на

четвертый вопрос подряд, и если бы Клэр не предложила нам перемешать

пары, я бы сейчас праздновал, но вместо этого мы с Дином получаем по

полной.

Перекрестив ноги напротив нас, Клэр хватает новую карточку с вопросом, с самодовольной улыбкой на лице. —Как вы, парни, справляетесь? Уже

все, хватит? — спрашивает она.

Когда Грэм издалека посылает мне воздушный поцелуй, я, как ребенок, показываю ему язык, и это вызывает у него глубокий, грудной смех.

—О, мы только разогреваемся, — с игривым тоном отвечает Дин. Господи, перестань флиртовать с врагом. Она посылает ему воздушный поцелуй.

—Давайте прекратим затягивать и задавайте следующий вопрос,— говорю

я.

Клэр качает головой, смеясь, и начинает читать вопрос. —О, мой милый

Уилл... Тебе точно понравится этот. Кто забил первый трехочковый бросок

в истории НБА?

Черт... черт, черт, черт.

Я не полный идиот, когда речь идет о спорте, но история баскетбола? Я

просто понятия не имею.

—Чувак, я точно знаю этот! Ты мне доверяешь? — говорит Дин, подталкивая меня и наклоняется поближе.

—Твоя очередь... не то чтобы мы все равно победим этих двоих.

—Ладно, красавчик... первым забил трехочковый в 1979 году Крис Форд из

Бостон Селтикс.— Он откидывается на спинку дивана, скрещивает руки и

кидает самодовольный взгляд в сторону Клэр и Грэма.

Улыбка Клэр становится шире, когда она кладет карточку себе на колени.

—Это... странно правильно!

Мы с Дином вскакиваем с мест, восторженно подбрасывая кулаки в

воздух. Завершаем наш ненужный, но веселый танец победы крепким

мужским объятием, и я не могу не засмеяться от заразительности

характера Дина. Легко понять, почему Клэр так его любит.

—Извиняюсь, что порчу этот милый момент, — говорит Грэм, улыбаясь от

уха до уха, когда Дин и я, все еще в объятиях, поворачиваемся к нему. —

Хотя этот ответ... который, кстати, был весьма впечатляющим...

—Спасибо, добрый сэр, — говорит Дин, ужасно подражая английскому

акценту и слегка поклонившись Грэму, что вызывает новый приступ смеха

у всех нас.

—Но, к сожалению, Клэр и я все равно выиграли, как минимум, на сто

очков.

Тяжесть поражения заставляет нас с Дином драматично опуститься на

диван.

—Не переживайте, ребята! Грэм и я просто превосходим вас во всем,—

говорит Клэр, начиная убирать остатки нашей великолепной закуски.

—Ну, мы приложили все усилия... по крайней мере, проиграли с

достоинством,— говорю я Дину, совершенно игнорируя Клэр.

—Мы можем спокойно спать этой ночью, зная, что не пинали никого, когда он был на полу... в отличие от кого-то, кого я знаю.

Дин протягивает мне кулак, и я отвечаю тем же.

—О, вот это тот самый, — говорю я Клэр, что заставляет их обоих

улыбнуться.

—Разве не так?— говорит она тихо, поворачиваясь к кухне.

Она что, краснеет? Поскольку игра закончена, а Грэм встал, чтобы помочь

Клэр, сейчас как раз самое время задать Дину пару расспросов, чтобы

выяснить, насколько он действительно “тот самый”

—Итак, Дин... у нас не было возможности по-настоящему узнать друг

друга без этих двоих придурков рядом,— говорю я, кивнув в сторону Клэр

и Грэма. —Расскажи мне все о себе за пять слов или меньше.

Он потирает руки, на его красивом лице расплывается ухмылка. —Проще

некуда — архитектор, Бостон, собаки, пицца, удачливый,—— быстро

выкрикивает он, не особо задумываясь.

Я уже знал, что он архитектор; Клэр упомянула это после их первой

встречи. По его акценту я сразу понял, что он из Бостона, но это также

объясняет, как он знал тот вопрос про НБА. А если кто-то называет себя

любителем собак и пиццы, то такой человек автоматически попадает в мой

список золотых людей.

—Удачливый?

—Да, черт возьми, ты видел и/или встречал Клэр? Я самый удачливый

мужчина на свете,— говорит он, наклоняясь ближе, чтобы его слова были

адресованы только мне. —Наверное, это сумасшествие или слишком рано

говорить такие вещи, но, честно говоря, не могу с этим ничего поделать, чувак. Думаю, ты понимаешь, о чем я, да?

Я поворачиваюсь к кухне, наблюдая за тем, как моя лучшая подруга и

парень смеются до слез, бросая друг в друга виноград. Клэр уклоняется от

удара Грэма, когда она отпускает горсть ягод в его сторону, почти все они

отскакивают от его лица и разлетаются по полу — прямо противоположно

тому, чтобы наводить порядок на кухне.Это реальность? Это точно не та

жизнь, о которой я когда-либо думал, что она возможна, или даже

заслужил, но, глядя на них — как они вместе, как мои два мира

сталкиваются друг с другом, — я чувствую больше надежды, чем за долгое

время.

—Это вовсе не сумасшествие, Дин... Я точно знаю, о чем ты.

—Вы что, думали, что мы просто проведем тихий вечер дома, да?—

кричит Клэр, её голос едва пробивается сквозь ужасно фальшивое пение, доносящееся со сцены перед нами.

После ещё одного напряжённого раунда викторины она уговорила всех нас

выйти на ещё один напиток, и вот мы оказались в середине

переполненного и очень знакомого караоке—бара в Бруклине — того

самого места, куда мы с Клэр раньше сбегали в старшей школе с нашими

едва пригодными поддельными удостоверениями.

—Чувствую, что шагнул обратно во времени—, говорю я, отмечая, что

ничего в этом переполненном баре не изменилось за последние десять лет.

От случайных неоновых вывесок на барной стойке до всегда липких

столов — всё так же, как я помню.

—Будет как в старые добрые времена. Дин, ты и Грэм идите за тем

столиком—, говорит она, указывая на свободный столик на четверых

рядом со сценой. —А мы сходим за напитками. Ухватив меня за руку, Клэр

ведёт нас к бару, зная, что единственный шанс для нас всех получить

напитки в такой толпе — это если заказ сделает она.

Поймав взгляд симпатичного, но неряшливого бармена, она наклоняется

вперёд, задерживаясь немного, и шепчет заказ — какие-то напитки, которые, по её мнению, будут достаточно крепкими, чтобы заставить нас

всех выйти на сцену. Через несколько минут бармен приносит нам два

маленьких подноса с напитками — один с коктейлями, другой с шотами.

Оба одинаково загадочные. Я оплачиваю счет, и мы берём подносы,

осторожно пробираясь сквозь толпу к нашему ожиданию у стола, где сидят

Дин и Грэм.

—Ну что, парни..., — говорит Клэр, когда мы ставим перед нашими

симпатичными спутниками подносы с “жидкой отвагой”. Она берёт шот, и

мы все следуем её примеру, поднимая бокалы в знак торжественности.

—За нас... надеюсь, это пойдет лучше, чем то, что будет дальше—, говорит

она, выпивает шот и с силой ставит его обратно на стол. Поднимая свой

собственный бокал, я смотрю на неё с вопросом, на что она отвечает

только пожатием плеч. Она что-то затевает. Как всегда.

—Давайте поприветствуем наших следующих исполнителей…— голос

диджея громко звучит через толпу, пока я с трудом пытаюсь проглотить то, что только что было в моём стакане. —Похоже, у нас на очереди

динамичный дуэт… аплодируем Дину Адамсу и Мишке Грэму!— Вокруг

нас раздаётся оглушительные аплодисменты. Если бы у меня была камера, чтобы запечатлеть всю гамму эмоций, отражающихся на лице Мишки

Грэма — это было бы бесценное зрелище.

Сначала полное недоумение, затем немедленное отвращение к этой идее.

Столько напряжения, что я буквально чувствую, как оно исходит от его

тела, пока мы все медленно поворачиваем головы к Клэр, которая теперь

невинно потягивает свой коктейль и очень плохо скрывает взгляд.

—Ну, это же будет невежливо, если мы не сделаем этого, правда?—

спрашивает Дин, обращаясь к Грэму. Он явно не переживает по поводу

большинства вещей в жизни, и мне кажется, что он сделает всё, что

угодно, лишь бы заставить Клэр улыбнуться.

—Ты серьёзно?— голос Грэма наполнен тревогой, но на уголках его губ

играет улыбка.

Дин протягивает кулак к Грэму. —Давай, дружище… мы в этом вместе. У

меня есть идеальная песня!

О, боже. Это реально происходит? Я бросаю Грэму сочувственный взгляд, отчаянно надеясь, что он понимает, что ему не нужно делать ничего, с чем

он не согласен — хотя, если честно, я тайно дрожу от волнения при мысли

о том, как Грэм будет неловко разыгрывать сцену.

Грэм наклоняется ко мне, его губы почти касаются моих, и всё вокруг

исчезает. Между жаром алкоголя и заразительной энергией, царящей

вокруг, моя голова начинает кружиться от его близости.

—Ты мне за эо отплатишь,— говорит он мне прямо на губы, отрываясь, когда понимает, что я хочу большего, и твёрдо соприкасается кулаком с

кулаком Дина. —Давай быстрее закончим с этим.

Оставив наш безопасный столик, Дин и Грэм направляются на сцену, неуклюже осушив свои напитки, каждый слегка сутулясь, пробираясь

через бурную толпу. Группа девушек, одетых в атрибутику девичника, в

унисон визжат в ужасном хоре, когда они ступают на сцену. Они

сбиваются в кучку у диджейского пульта, явно обсуждая выбор песни, и я

наблюдаю, как Грэм стреляет глазами в Дина, когда те направляются к

микрофонам.

—Мы точно уверены в этом? — спрашиваю я Клэр, когда аплодисменты

толпы заметно усиливаются. Вся ситуация вызывает у меня стресс, и я