Ты лучше всех

2

Если сказать, что Марина ждала следующего письма от Мити, — это значит ничего — не сказать. Она просто сгорала от нетерпения. Каждый раз, возвращаясь из школы домой, Марина заглядывала в почтовый ящик в надежде увидеть там длинный желтый конверт.

Мама и Александр Иванович с большой радостью отнеслись к тому, что предварительные итоги операции Мити были обнадеживающими. Марине было приятно, что все родные, кроме Юли, так переживают за судьбу ее любимого человека.

На следующий день Марина встретила в подъезде Митину маму Анну Борисовну. С тех пор как Митя улетел в Англию, Марина и Мити ны родители постоянно поддерживали связь между собой: Анна Борисовна сообщала о том, что писал Митя им, а Марина — что Митя писал ей, за исключением тех нежных и ласковых слов, которые предназначались только ей.

— Марина, ты уже получила письмо? — спросила Анна Борисовна.

— Ага, — улыбнулась девушка, — я безумно рада, что операция удалась.

— Да, но итог только предварительный, — грустно сказала Митина мама.

— Ой, ну что вы, Анна Борисовна, все будет хорошо, вот увидите, — принялась уверять ее Марина, совершенно забыв о том, как недавно все домашние точно так же уверяли ее саму.

— Конечно, все будет хорошо, — кивнула Анна Борисовна. — А Митя все-таки молодец, что вернулся к тебе. Ты замечательная девочка.

— Спасибо, — пробормотала Марина, краснея.

Дни летели, но письма все не было. Внешне в Марине ничего не изменилось, только вот в глазах, если присмотреться, можно было увидеть грусть и ожидание.

С Юлей Марина продолжала общаться так же, как и прежде. Они везде ходили вместе, на уроках хихикали, на переменах сплетничали с одноклассницами. Но чувствовалось, что между девушками как будто пролегла какая-то тень, мешавшая им быть такими же искренними друг с другом, как это было раньше. И этой тенью было ожидание окончательного результата операции Мити.

С того дня как Марина получила последнее письмо, она старалась ни с кем не говорить о Мите, держа беспокойство и переживания внутри.

— Марина! Марина! Вставай! Ну сколько можно тебя будить! — Юлька принял ась щекотать Маринину пятку, выглянувшую из-под одеяла. — Вставай!

Спросонья Марине казалось, что Юлька вопит во все горло.

— М-м, — промычала она, подтягивая замученную щекоткой пятку обратно под одеяло.

— Му, му, как корова, честное слово, — не успокаивалась Юля.

Марине в конце концов надоело издевательство подруги над своей персоной, она открыла один глаз и спросила:

— А где ба?

— Она к подруге побежала «скорую» вызывать, — сообщила Юля.

— Зачем? — все еще до конца не проснувшись, тупо спросила Марина, открывая при этом второй глаз.

— Затем, что у той сердце прихватило, вот она и позвонила Генриетте Амаровне, чтобы та с ней посидела, пока «скорая» не приедет, — как маленькому ребенку, объяснила Юля.

— А-а, понятно, — вяло протянула Марина.

— Да вставай же, соня, иначе в школу опоздаем!

Марина глянула на часы и поняла, что действительно уже давно пора подниматься. Она вскочила с постели и побежала в ванную.

Из кухни доносилось самозабвенное Юлькино пение, отчаянно фальшивое, но тем не менее исходившее из глубины души. «Странно. Что это она такая радостная?» — подумала Марина.

Причина прекрасного настроения подруги выяснилась за завтраком. Продолжая напевать себе под нос, Юля налила в чашки чай и выставила на стол блюдо с оладьями, которые испекла Генриетта Амаровна.

— Что это ты такая счастливая? — подозрительно глядя на сестру, спросила Марина..

— Ля-ля-ля, — продолжала напевать Юлька. — Я сегодня с Колей собираюсь в «Кашалот». Там, между прочим, будет классная вечеринка.

— И все? — разочарованно протянула Марина.

— Ну да, — пожала плечами сестра. — А разве этого мало? Хочешь, пойдем с нами?

— Не-а, не хочу, — запивая оладьи чаем, покачала головой Марина.

— Зря, там половина нашего класса будет. Юлька допила чай, поставила чашку в мойку и, выходя, бросила: — Давай быстрее, я тебя жду.

В подъезде девчонки долго ждали, когда подъедет лифт. Только минут через пять бесполезного ожидания подруги наконец поняли — лифт сломался.

— Вот так всегда, — печально констатировала Юля. — Придется идти пешком. За мной! — И она начала спускаться по лестнице.

— Марина! — позвал кто-то сверху.

Это была Анна Борисовна.

— Что? — отозвалась девушка.

— Мариночка, подожди минутку, я сейчас спущусь, — попросила Анна Борисовна.

— Чего это она? — удивленно приподняв брови, повернулась к сестре Юля.

— Сейчас узнаем, — с волнением отозвал ась Марина.

С волнением, потому что Марина почувствовала, что Анна Борисовна должна сообщить ей что-то очень важное про Митю. Так оно и случилось. Анна Борисовна быстрыми шагами, кутаясь на ходу в шубу, спустилась к девчонкам и сказала:

— Ой, как хорошо, что я услышала ваши голоса. Митенька вчера звонил вечером.

— И что? — одновременно спросили Юля и Марина.

— Ему повязку вчера снимали. Так вот… — Анна Борисовна выдержала торжественную паузу и радостно изрекла: — Он может видеть.

Марина почувствовала, как ноги начали слабеть. Но это было хорошо, очень хорошо. Ведь это от счастья: Митя видит! Разве может быть. что-то радостнее такой новости?

— Мариночка, что с тобой, девочка моя? — Анна Борисовна кинулась к Марине и, обняв Ш плечи, заглянула ей в лицо.

Марина плакала, даже не замечая, как крупные слезы катятся по щекам.

— Ну-ну, со мной то же самое вчера было, наконец улыбнулась Анна Борисовна, без труда поняв причину слез Марины. — Конечно, что и говорить, это прекрасно, особенно если учесть, как долго мы этого ждали. Ну успокойся. Он приезжает через три дня, в субботу. В общем, ты после школы зайди, и я тебе все расскажу. Бегите, а то опоздаете в школу.

— Марин, мы действительно опаздываем, — напомнила Юля.

Она все это время стояла молча, ошарашенная радостным известием, и наблюдала за тем, как радуются и успокаивают друг друга Анна Борисовна и Марина.

Только самой себе Юля могла признаться: на даже не надеялась, что Митя когда-нибудь будет видеть. Шутка ли сказать, столько лет был слепым, и вдруг какая-то операция — и зрение восстановлено. Нет, в это Юлька никак не могла поверить. К тому же для нее это было не особенно важно, просто она устала от слез Марины и потому хотела, чтобы история с операцией поскорей закончилась.

— Марин, да перестань ты плакать. От счастья так не ревут, — уже на улице успокаивала она сестру.

— Ревут, — с улыбкой на заплаканном лице говорила Марина. — Еще как ревут. Видишь, я верила в то, что Митя будет видеть, так оно и случилось.

— Я очень за тебя рада… и за Митю тоже, немного помедлив, добавила Юля. — В общем, за вас обоих рада.

— Правда?

— Правда, — кивнула Юлька. — Знаешь, Мариночка, я, наверное, ошибалась насчет Мити и тебя. Теперь только остается завидовать такой чистой любви. Вы молодцы.

— Спасибо тебе, Юля, — искренне поблагодарила Марина, чувствуя, как между ними рушится та стена отчуждения, которая возникла после их последнего разговора о Мите.

— Хочешь, я поеду с тобой в аэропорт встречать Митю? — предложила она.

— Очень хочу, — совсем повеселев, улыбнулась Марина. — Ты и бабушка. Здорово!

На урок они все-таки опоздали. Но Кахобер Иванович — классный руководитель 9 «Б» и по совместительству учитель истории, только махнул рукой: мол, садитесь, не отвлекайте класс.

Марине всегда нравилось, как рассказывал Кахобер Иванович. Но только не сегодня. То и дело ее мысли уносились к Мите. Она представляла, как они встретятся в аэропорту, как она посмотрит в его глаза. Ведь она хотела этого с самой первой их встречи. А он посмотрит на нее и…

И вот тут ее мечтания прервались. А что, если она не понравится Мите? Марина всегда оценивала свою внешность ниже, чем было на самом деле. Ей казалось, что лицо у нее слишком детское и из-за этого парни не обращают на нее внимания. То ли дело Юлька. У нее роскошные длинные волосы пшеничного цвета, голубые, чуть холодные, но очень красивые глаза. Вот уж действительно есть на что посмотреть!

Марина даже не подозревала, что многие парни из их школы заглядываются на нее, совершенно не считая пухлые щечки, темные, стриженные под каре волосы и миндалевидные глаза чем-то детским. Наоборот, Марина была очень привлекательной девушкой, хотя и выглядела немного младше своих лет.

Марина же, уверенная, что в ней ничего красивого нет, зачастую принимала взгляды в свой адрес с холодным равнодушием, а со стоны казалось, будто она пренебрегает чужим вниманием. Очень часто парни просто боялись подходить к Марине, считая ее слишком высокомерной.

Марина вдруг впервые со дня знакомства с Митей подумала о том, что совершен не знает, какие девушки ему нравятся — блондинки, брюнетки, худые или не очень? Она ничего этого не знала, потому что странно было бы задавать такие вопросы человеку, который не знает, как выглядят люди вокруг него.

Марине всегда было интересно, как Митя воспринимает мир. Она даже представить себе не могла, что это такое, когда все время темно, когда вся твоя жизнь состоит только из звуков и ощущений. Например, если не видешь человека, а только слышишь его голос, то каким его можно себе представлять? У Юльки, например голосок тонкий и писклявый и даже не очень выразительный, а внешность вон какая — любую модель за пояс заткнет. Или вот Борька Шустов. У него голос грубый, почти мужской. Если его не видеть, то запросто можно подумать, что говорит взрослый мужчина, а не девятиклассник.

Марина вдруг подумала о том, какой у нее голос. Одно дело, когда человек слышит самого себя — тогда ему кажется, что голос у него лучше всех. Но другое дело, как воспринимают это окружающие.

— Юлька! — Марина толкнула сестру в бок.

— Что? — меланхолично откликнулась Юля, рисуя закорючки на полях тетради.

— Какой у меня голос?

— В смысле? — не поняла Юля.

— Ну, на твой взгляд, какой у меня голос — приятный для слуха или нет? — пояснила Марина.

Юля посмотрела на подругу как на умалишенную. Та и сама понимала, что вопрос звучит более чем странно, но ей необходимо было знать.

— Ну-у… — Юлька задумчиво помедлила, голос как голос. — Не очень писклявый и не грубый.

— А на слух? — не унималась Марина.

— Да говорю же, нормальный голос, — начала выходить из себя Юля. — Мурашки от него по коже не бегут, раздражения тоже не вызывает. А тебе зачем это?

— Юля, Марина, — Кахобер Иванович посмотрел на них с укоризной, — я думаю, ваши проблемы вполне можно отложить до перемены.

Девушки замолчали, а вскоре прозвенел звонок.

— Зачем тебе знать, какой у тебя голос? — спросила Юлька на перемене.

— Понимаешь, я вдруг подумала о том, что до сих пор Митя воспринимал меня только по голосу. А вдруг он у меня противный?

— Брось, — махнула рукой Юля, — был бы противный, он бы с тобой не встречался.

— Ты так думаешь? — недоверчиво посмотрела на сестру Марина.

— Ага, — убежденно кивнула Юля.

— Юля, можно тебя на минутку? — подошел к девчонкам Коля Ежов.

— Конечно, — кивнула Юлька и удалилась вместе со своим кавалером.

Юлька уже давно встречалась с Колей и считала его самым лучшим парнем на свете, чего никак не могла понять Марина. Раньше Колька был просто отъявленным хулиганом и постоянно попадал в какие-нибудь переделки, а потому Марина никогда не одобряла того, что подруга встречается с этим двоечником. И хотя Юля уверяла, что под ее влиянием Коля стал совсем другим, Марина по-прежнему продолжала считать, что горбатого только могила исправит.

Марина отвернулась к окну и вновь принялась мечтать о встрече с Митей.