Ты лучше всех

3

Марина возвращалась домой одна: Юлю провожал Коля, и она, естественно, не хотела им мешать.

Лифт по-прежнему не работал, поэтому пришлось подниматься пешком.

Дома, как всегда, была только Генриетта Амаровна.

— Мариночка, ты уже знаешь про Митю? едва только девушка зашла в квартиру, спросила ее бабушка.

— Ага, я утром Анну Борисовну видела. Сейчас к ней побегу. — Марина переоделась и надела свои любимые меховые тапочки.

— Сначала поешь, иначе никуда не пущу, предупредила Генриетта Амаровна.

Марина поняла, что спорить с бабушкой бесполезно, поэтому, как бы ей ни хотелось побыстрее подняться к Анне Борисовне, пришлось отправиться на кухню съесть бабушкины щи со сметаной.

— Она сказала, что Митя прилетает в субботу, — с набитым ртом рассказывала Марина.

— Вот и славно, все и поедем встречать С О, — обрадовалась Генриетта Амаровна.

— Да, кстати, как твоя подруга? — неожиданно вспомнила Марина.

— А… — махнула рукой Генриетта Амаровна. — Зиночка опять с сыном поругалась, вот сердце-то и прихватило. Она и меня-то позвала только для того, чтобы про эту ссору посудачить. Такие вот мы старушки, без внимания никак не можем.

— Я люблю тебя, бабуль, — ласково сказала Марина, чмокая бабушку в щеку. — Ну я побежала.

— Беги, беги, — улыбнулась Генриетта Амаровна. — Теперь тебя все равно не удержишь.

Дверь открыла Анна Борисовна.

— Мариночка, проходи, — позвала она, увлекая ее в квартиру. — Обедать будешь?

— Ой; нет, спасибо, Анна Борисовна. Меня только что бабушка накормила, — сообщила Марина.

— Ну хотя бы чаю попьем, — продолжала уговаривать Анна Борисовна.

— Ну хорошо, — согласилась Марина. Анна Борисовна пригласила Марину на кухню, налила в чашки чай и поставила на стол хрустальную вазочку с клубничным вареньем и тарелочку с домашним печеньем.

У Марины на языке вертелись тысячи вопросов о Мите, но она никак не могла выбрать из них тот, с которого можно было бы начать разговор. Однако Анна Борисовна сама пришла ей на помощь:

— Митенька приезжает в субботу. Мы поедем встречать его на машине, и ты непременно должна поехать с нами.

— Конечно, Анна Борисовна, — кивнула Марина, — только вот со мной еще бабушка и Юля хотели поехать. — Она смутилась и почувствовала неловкость оттого, что тащит за собой все семейство.

Но Анна Борисовна не увидела в этом ничего предосудительного. Наоборот, она кивнула и с улыбкой сказала:

— Ничего, уместимся. Если честно, я очень рада, что за моего сына переживают столько людей.

— А что он вам говорил по телефону? — наконец осмелилась задать волнующий вопрос Марина. — Мне так интересно знать, как он там, как себя чувствует, какое у него настроение?

— У него все хорошо, — засмеялась Анна Борисовна. Было видно, что она по-настоящему счастлива. — Повязку ему снимали в затемненном помещении, чтобы не травмировать глаза ярким светом, но он увидел очертания стола, врачей. В его голосе было столько радости, когда он говорил мне об этом. Пока он еще привыкает к свету, но постепенно сможет появляться на улице без очков даже днем.

— Здорово! — Марина захлопала в ладоши, не в силах больше сдерживать свою радость.

Анна Борисовна тоже улыбалась. О чем она думала в этот момент, так и осталось неизвестным, но по ее глазам было видно, что ей очень приятна радость сидящей перед ней девушки.

— А во сколько он прилетает? — внезапно вспомнила самое главное Марина.

— Утром, в одиннадцать часов, но думаю, что мы еще созвонимся и обо всем договоримся.

— Хорошо, — кивнула девушка.

Когда Марина уже уходила, Анна Борисовна вдруг окликнула ее:

— Марина…

Она обернулась и увидела, что Анна Борисовна смотрит на нее с такой теплотой и нежностью, как обычно смотрели мама или бабушка.

— Ты замечательный человечек, Мариночка, — сказала Анна Борисовна.

— Все будет хорошо, — пообещала в ответ девушка. — Мите очень повезло, что у него такие замечательные родители.

В ночь с пятницы на субботу Марина почти не спала. Сначала она думала о том, что скажет Мите при встрече — ведь они так давно не виделись. Затем ее мысли плавно перетекли к вопросу о том, понравится ли Мите как она выглядит.

«Может, надеть сиреневые брюки, в них у меня ноги длиннее», — ворочаясь на кровати, соображала Марина. Но тут она вспомнила, что совсем недавно зацепилась брюками за какой-то гвоздь, и теперь в том месте красовалась маленькая, но заметная дырка. Сиреневые брюки автоматически отпадали. «Тогда надену длинную юбку. А может быть, зеленое платье? Но под дубленкой его совсем не будет видно», — терзалась сомнениями девушка.

Марина так и уснула, не решив, что надеть на встречу с Митей.

— Мариночка, деточка, вставай. — Голос был нежным и убаюкивающим. — Мариночка, уже половина девятого.

Генриетта Амаровна никогда не будила внучек криком. Она всегда ласково поглаживала их по голове и говорила нежно и мягко.

— Полдевятого?! — Марина подскочил а на кровати. — Ой, у меня же времени не хватит собраться. А где Юлька?

— Уже в ванной плещется, — сообщила бабушка. — А почему ты не успеешь собраться? Самолет прилетает в одиннадцать, значит, выезжать надо в десять. Так что у тебя еще целых полтора часа.

— Полтора часа, — с досадой проговорила Марина, залезая под кровать в поисках затерявшейся тапочки. — Разве это время? Я даже еще не придумала, что мне надеть.

Тапочка нашлась не под кроватью, а под столом. Натянув обе тапки, она побежала в ванную и чуть не сбила по дороге Юлю.

— Вот сумасшедшая. Куда несешься?!

Марина ее не слышала. Быстро приняв ванну, она стала сушить волосы феном, решив красиво уложить их, но потом подумала, что под шапкой все равно прическа испортится, и просто досушила волосы и принялась подкрашивать лицо.

Было уже без четверти десять, а Марина все никак не могла подобрать себе наряд. Зазвонил телефон.

— Я подойду, — сказала Генриетта Амаровна и взяла трубку. — Да… Уже выходим… Хорошо… Сейчас спустимся… — проговорила она, а затем, положив трубку, повернулась к Марине: — Мариночка, Анна Борисовна звонила. Они нас будут ждать у подъезда, так что собирайся быстрее, нельзя же быть такой копушей.

— Ба, ну что мне надеть? — Марина с отчаянием на лице разглядывала себя в настенное зеркало.

Зеленое платье, которое она надела, выгодно облегало ее худенькую фигурку, от чего она казалась еще более очаровательной и трогательной. Однако Марину все равно не устраивал этот наряд. Ей казалось, что в длинном она выглядит словно старая бабка.

— Ты уже одета, — сообщила Генриетта Амаровна. — Чем тебя не устраивает это платье?

— Ничем, — мрачно отвечала внучка. — В нем я похожа на гиппопотама-рахита.

— Боже, откуда такие сравнения? — покачала головой бабушка.

— Люди, между прочим, ждут, — заглянула в комнату Юля. — Неудобно все-таки.

Юлька была уже одета, и потому ее начинала раздражать Маринкина медлительность.

— Ну как же вы не понимаете? — не обращая внимания на замечания бабушки и сестры, чуть не плакала Марина. — Он же увидит меня в первый раз. Я просто обязана выглядеть хорошо. А как я могу выглядеть хорошо, если у меня и надеть-то нечего?!

— Лучше, чем сейчас, ты выглядеть не сможешь, — критически осмотрев сестру, заметила Юля.

— Девочки, девочки, успокойтесь! — Почувствовав, что назревает скандал, вмешалась Генриетта Амаровна. — Ты, Юленька, спускайся и скажи Анне Борисовне и ее мужу, что мы сейчас будем. Времени, правда, маловато осталось, но, я думаю, мы все же успеем. Иди, Юленька, иди. — Она настойчиво подталкивала Юлю к двери.

— Ну смотрите. — Юлька бросила из-за плеча укоризненный взгляд. — Только недолго.

Она, будучи человеком очень обязательным и ответственным, всегда старалась делать так, как положено, а не как хочется. Ведь недаром ее несколько лет подряд выбирали старостой класса. Именно из-за этих личных качеств учителя всегда ставили Юльку в пример нерадивым ученикам. Юля терпеть не могла, когда окружающие проявляли безответственность или каким-либо образом не выполняли свои обещания, что как раз и делала сейчас Марина по отношению к Митиным родителям.

Выскочив на площадку, Юля дождалась, пока подъедет лифт, затем спустилась вниз. Митины родители топтались возле машины и с нетерпением поглядывали на двери подъезда.

— Юленька, ну что же вы так долго? А где же бабушка и Марина? — спросила Анна Борисовна, заметив, что девочка одна.

— Они просили еще совсем немного подождать, — девушка поплотнее укуталась в дубленку. — Марина все никак не соберется, — пояснила она.

— Как бы не опоздать. — Анна Борисовна с беспокойством взглянула на часы.