Ты лучше всех

6

В дверь настойчиво звонили уже, наверное, десятый раз. Юлька знала, что у родных есть ключи, значит, это кто-то посторонний. Ей не хотелось сейчас разговаривать вообще ни с кем, а тем более с чужими. Однако звонки не прекращались, и пришлось открыть дверь.

На пороге стоял Коля. Вид у него был испуганный.

— Юлька, ты почему не открываешь? Я уже думал, что-нибудь случилось, — облегченно выдохнул он. — Свет в твоей комнате горит, а ты не открываешь. Как это понимать? А? И на встречу ты не пришла. Мы же договорились на пять, а сейчас уже восемь. Я тебя ждал, ждал и решил зайти. Ты что, забыла о нашей встрече?

— Я заболела, — выдавила из себя Юлька, впуская Колю в квартиру.

— Что такое, что с тобой? — еще больше заволновался парень. — А дома что, никого нету? Может, я врача вызову или, хочешь, в аптеку сбегаю, лекарства какие-нибудь куплю? Что у тебя болит?

— Ничего серьезного, — резко ответила Юля. — Просто голова разболелась. Давай завтра встретимся. Я тебе позвоню.

Колька посмотрел на Юлю недоверчиво.

— С тобой точно все в порядке? — подозрительно спросил он.

— Да, — стараясь казаться спокойной, ответила Юля. — Просто немного нездоровится, но до завтра все пройдет. Пока.

— Что ж, ладно. — Было видно, что Коля расстроился. — Тогда я пойду.

— Иди, — чувствуя себя последней дурой, проговорила Юлька.

— Ты, Юль, это… только обязательно позвони, — все еще топтался на пороге Коля.

— Да позвоню, позвоню, — не выдержала Юля. — Иди.

Когда Коля, озадаченный странным поведением девушки, ушел, Юлька привалилась спиной к двери и, не выдержав, разревелась. Она и сама не могла понять причину своих слез, просто на душе сделалось вдруг так тоскливо, как будто у тебя отобрали что-то очень ценное и дорогое. Юлька чувствовала себя глупой, никому не нужной. «Неужели все это из-за Мити? — спрашивала она себя и тут же отвечала: — Да это все из-за него».

Услышав на лестничной площадке голоса папы, Елены Викторовны и Генриетты Амаровны, возвращавшихся домой, Юля опрометью бросилась в свою комнату, на ходу поспешно вытирая слезы.

— Юля, ты дома? — с порога крикнул Александр Иванович.

— Дома, — отозвалась она из своей комнаты.

— Странно, — тихо произнес Александр Иванович, обращаясь к Елене Викторовне и Генриетте Амаровне. — Они же с Колей сегодня куда-то собирались.

Елена Викторовна и Генриетта Амаровна переглянулись и не сговариваясь направились в Юлину комнату.

— Юля, что с тобой? Ты не заболела? — заботливо спросила Елена Викторовна.

— Заболела, — слабо кивнула Юля.

— Что у тебя болит? Ну-ка открой рот, я горло посмотрю, — мгновенно заволновалась Генриетта Амаровна. — Ой, да у тебя не ангина, случаем?

У Юли не было никакой ангины, но из-за переживаний ей действительно было плохо.

— Ну-ка быстро под одеяло, — скомандовала Генриетта Амаровна. — А я тебе пока чай с медом сделаю.

В комнату вошел Александр Иванович и, пощупав у дочери лоб, спросил:

— Может быть, ты чего-нибудь хочешь?

— Ничего, только спать, — несчастным голосом ответила Юля. — А где Марина? — неожиданно спросила она.

— Она осталась у Мити, все никак не могут расстаться, — с улыбкой пояснила Елена Викторовна.

— Понятно, — кивнула Юля, стараясь ничем не выдать того, как ее расстроило это известие. — Вы идите, со мной все в порядке. К тому же Генриетта Амаровна здесь, так что она обо мне позаботится.

Елена Викторовна нерешительно посмотрела на Юлиного отца, но тот только кивнул, соглашаясь со своей дочерью.

— Думаю, что Юля права, — сказал он. Пойдем, Лена, нужно дать ей отдохнуть.

Елена Викторовна как следует укрыла Юлю одеялом и вышла из комнаты вслед за мужем.

— Знаешь, я так верила, что операция окажется удачной, — говорила Марина.

Они с Митей сидели обнявшись в его комнате. Марина положила голову ему на плечо, а он ласково гладил ее волосы.

— Я и не сомневался, что ты веришь, — улыбнулся Митя. — Все верили — и папа, и мама.

— А вот Юлька, например, не верила, — неожиданно для самой себя выпалила Марина, но тут же, спохватившись, попыталась оправдать свою сестру и сказала: — Она же просто не знала, что теперь есть новые методы лечения, которые приводят к таким поразительным результатам.

— Конечно, — Митя как-то погрустнел, думая о том, стоит ли рассказать девушке о поцелуе в аэропорту.

— Митя, что с тобой? — Марина тут же заметила в нем перемену настроения.

— Ничего, — откликнулся он, решив, что лучше пока держать все в секрете. — Просто я до сих пор не могу привыкнуть, что вижу.

Митя рассуждал так: если Юля ничего не рассказала своей сестре, то сам он уж тем более не имеет права вмешиваться.

— Должно быть, это так здорово все видеть практически в первый раз? — не подозревая, что происходит в Митиной душе, спросила Марина.

— Здорово, — его глаза загорелись радостью. — Знаешь, что было особенно интересно? — Что? — Марина подняла голову и посмотрела в любимые глаза.

Митя чмокнул Марину в кончик носа и сказал:

— То, что я ужасно глупо испугался собственного врача.

— Как это? — недоуменно вскинула брови Марина.

— Врач, который делал мне операцию, — чем-то похож на медведя, такой огромный бородатый англичанин. А повязку мне снимали в полутемной комнате, поэтому первое, что я увидел, — это заросшее бородой лицо моего доктора. Я шарахнулся в сторону, меня подхватили под руки. — Митя помолчал. — Я никому этого не рассказывал, только тебе.

— Смешной случай, — улыбнулась Марина. — Но с другой стороны, твоя реакция понятна, ты же до этого вообще ничего не видел, а тут раз, и такое страшилище. А я? Когда ты меня увидел, что ты испытал? Она затаила дыхание, ожидая ответа на свой вопрос.

— Я был восхищен, — искренне ответил Митя. — Ты такая красивая, такая милая, тебя хочется защищать и оберегать от всего плохого.

— Как маленького ребенка? — мгновенно надулась Марина.

— Совсем нет, — покачал головой Митя. — Ты взрослая и умная, но в то же время очень трогательная.

— Я люблю тебя, — прошептала девушка.

— Я тоже тебя люблю, — эхом откликнулся он.

Марина вернулась домой через час. Юлька в это время, напившись чаю с медом, приготовленным Генриеттой Амаровной, уже спала. По крайней мере, делала вид, что спит. На самом же деле она лежала в постели, глядя в темноту, и слышала, как пришла Марина.

— Юля дома? — сходу спросила она.

— Дома, — откликнулась Генриетта Амаровна. — Только ты ее не тревожь, она спит.

— Спит? В, такое время? — удивил ась Марина.

— Ей нездоровится, — пояснила бабушка. — Не буди ее.

— Хорошо, — пожала плечами Марина. А родители уже ушли?

— Ушли.

Больше Юля ничего не слышала, кроме тихого перешептывания. Постепенно все стихло, и она почувствовала, как на нее наваливается сон.

Юльке приснился Митя. Его красивые зеленые глаза смотрели на нее ласково и чуть насмешливо. Юля тоже улыбалась, ей нравилось, что Митя смотрел на нее с восхищением и, обнимая, шептал: «Я знал, что ты приедешь меня встречать, Марина».

«Марина? Какая Марина? Я не Марина», ей хотелось закричать, но она не смогла: вдруг показалось, что горло сдавливает какая-то страшная волосатая лапа. Юлька скосила глаза в сторону и увидела перед собой злобно ухмыляющуюся Марину. Юля в ужасе вскрикнула и… проснулась.

Но лапа не исчезла. Девушка вздрогнула, пытаясь нащупать кнопку ночного светильника. И только когда комнату озарил тусклый свет, она наконец поняла, откуда взялась эта волосатая лапа — это была всего лишь Юлина кошка, Негодяйка. Видимо, ночью она пришла к Юльке в постель, как это частенько бывало, прижал ась к ней, чем и напугала.

Сама Негодяйка выглядела не менее испуганной, чем ее хозяйка. Она щурила зеленые глазенки и пыталась понять, почему ее любимая Юлька так кричала.

— Уф, Негодяйка, как же ты меня напугала, — прижимая к себе кошку, сказала Юля. Ложись, — укладывая ее у себя в ногах, приказала девушка.

Негодяйка послушно улеглась на указанном ей месте и замурлыкала. А Юлька стала вспоминать свой сон. Что было до того, как появилась волосатая лапа? Ах да, Митя обнимал ее и хотел поцеловать. Опять?

Девушка уткнулась носом в подушку и прошептала:

— Не хочу об этом думать, не хочу. Ведь он мне даже не нравился раньше. Нельзя больше о нем думать.

Однако чем больше Юлька убеждала себя в том, что о Мите лучше не вспоминать, тем Навязчивее этот высокий светловолосый парень всплывал в памяти.

«Неужели я в него влюбилась?»— спрашивала себя Юлька, и внутренний голос отвечал ей, что так и есть на самом деле.

Промучившись полночи, Юля наконец поняла, что действительно влюбилась в Митю. Ее одновременно и пугало это новое чувство, и заставляло трепетать в каком-то радостном возбуждении. Коля Ежов мгновенно отошел на второй план. Да она даже и не вспомнила о нем. Но вот Марина… Как же быть, ведь она ее лучшая подруга и сестра? Юлька не могла посягнуть на Митю, потому что он — парень Марины, а не ее, а значит, то, что Юля влюбилась в Митю, — настоящее предательство по отношению к Марине. Нет, на предательство она никак не была способна.

И тогда Юля решила, что будет хранить свою любовь в тайне ото всех и никто никогда не узнает об этом, тем более Марина. Именно с. этой мыслью девушка снова уснула и уже не просыпалась до самого утра.