Ты нам не нужен

Глава 13

Глава 13

Максим

День сегодня продуктивный, столько дел сделал, за несколько лет сразу. А это родителям спасибо огромное, зарядили с утра пораньше. Отвез мальчишек в детсад и решил к своим съездить. Мне прямо интересно, что они собирались сделать с моими детьми, если бы Полина продала их им.

Полина… полюбовался, она так сладко спала на старом продавленном диване, что не захотел ее будить. Красивая такая, расслабленная, улыбается во сне. Пока стоял в небольшой пробке, заказал хороший диван. Пусть еще слаще спит.

Я ее знаю, мою квартиру не примет. Значит устрою удобства в этой мизерной квартирке. Позвонил Аллочке, дизайнеру, которая у меня делала ремонт. Но вот засада, ключей нет, а надо как−то впустить рабочих в квартиру. И доставку мебели с техникой принять.

Заехал на работу к будущей теще, сделал слепок с ключей. Взял разрешение на то, чтобы выкинуть всю старую рухлядь и заменить все на новое. Женщина с радостью согласилась. Это не Полина, не фыркает.

Ну, девушка имеет право злиться на меня. Но сдастся скоро, вижу любовь в ее глазах, в самой глубине мелькает. Все равно вылезет и сделает свою хозяйку нежной и ласковой, как раньше.

Мне повезло, отец был дома и работал в кабинете. В последнее время часто дома работает, в компании я руковожу. Но уже третий день отлыниваю от работы. Налаживаю свою жизнь.

— Ма, идем к отцу, разговор есть, — зову мать, отрываю ее от важного дела — просмотра модного журнала.

— Случилось чего, сыночек? — сразу начинает переживать. Для вида.

— Мам, скажи, ты бы сильно огорчилась, если бы я заболел, например? — спрашиваю, пока поднимаемся на второй этаж.

— Что за вопрос? Я бы сошла с ума от страха.

— А ты желаешь мне счастья?

— Конечно, — у матери круглые глаза становятся, когда я толкаю дверь в кабинет отца, и вхожу без стука. Мать следом, просит прощения за наш неожиданный визит.

— Ничего, отец переживет вторжение в личное пространство. Присядьте, разговор есть.

Родители переглядываются, ведь я так себя еще никогда не вел.

— Итак, дорогие мои… начну с того, что я отец двух чудесных мальчишек. И вы в курсе. Вы знали, что Полина беременна была, что потом родились близнецы… Вопрос — почему я об этом не знал?

Пристально смотрю на родителей, они виновато переглядываются, ведут немой диалог. Будто обвиняют друг друга. Интересно, чья идея была утаить, что я стану отцом?

— Признавайтесь, зачем вы хотели купить малышей у Полины? Что вы хотели с ними сделать?

— Как ты узнал, сынок? — тоже задает вопрос мать.

— Неважно. Важно то, что я предал любимую девушку, когда она носила под сердцем моих детей! — срываюсь, ору от ярости. — Я даже представить не могу, через что ей пришлось пройти! А тут вы еще… куда детей хотели подевать?

— Да в деревню отправили бы. Эта дрянь брюхатая испортила бы тебе жизнь, — вступает отец. Задирает голову, этот жест показывает, что он прав. — Что, за алиментами примчалась? Меркантильная тварь.

— Заткнись! Ты не имеешь права оскорблять мать моих детей!

— Сынок, она не нашего круга, нищенка, — всхлипывает мать, а мне так наказать ее хочется.

— Ты тоже нищенка. Не из богатого рода. Что ты лично сделала для того, чтобы быть леди? Ходишь по салонам красоты и показам мод? Командуешь прислугой? И лезешь в мою жизнь. Значит так — я подал на развод. Не хочу жить с такой же, как ты. Холодной, безразличной и бесчувственной.

— Развода не будет, — категорично заявляет отец, а я усмехаюсь.

— Не тебе решать, это моя жизнь, — рычу на зарвавшегося родителя. — Только попробуй влезть.

— Если разведешься, то Захаров не станет поддерживать наш бизнес. Он говорил — обидишь его дочь, он тоже уйдет.

— Пусть валит, мы можем сами разобраться со своим бизнесом. А я, как только разведусь, женюсь на Полине. Я хочу сам воспитывать своих сыновей.

Разворачиваюсь и иду к двери. У меня много дел сегодня.

— Я сегодня же соберу совет директоров и поставлю на обсуждение вопрос о твоем исключении из концерна, — повышает голос отец.

Но мне есть, что ему сказать.

— Ладно, собирай. Значит пришло время мне свой бизнес строить. Без тебя. Без ваших подлых штучек, дорогие родители. Я поставлю всех перед фактом, что все уволены. Буду набирать другой штат.

— Да что ты себе позволяешь, щенок? — бросается следом отец.

— Ты забыл, кому концерн принадлежит? Не тебе. Его дед основал, он меня наследником сделал. Думаешь, смог и это утаить от меня? Документы на концерн хранятся в надежном месте, дед отдал мне ключ, когда умирал. На них стоит мое имя. А у тебя копии.

— Почему же ты молчал и мирился с место генерального? — отец думает, что я блефую.

— А мне не хотелось рулить таким огромным кораблем. Не интересно было. Но ты и мама поступили подло со мной. Думаю, пришло время уйти из семьи и забыть вас. Значит, ты желала мне счастья, ма?

— Одумайся, идиот. Девка не стоит того, чтобы все разрушить… Ну спи с ней, воспитывай детей. Зачем разводиться?

— Советуешь поступить как ты, отец? — он выводит меня из себя, если не уйду сейчас, то подеремся. — Я знаю, что в деревне, куда ты и моих детей хотел отвезти, выросли и твои. Я знаю, что у меня есть сестра и брат. А может, их больше?

Мать склонила голову и молчит, мнет мягкий подлокотник кожаного кресла. Она знает о грехах мужа, раз не удивляется. Мне тошно среди этой грязи. В старенькой «однушке» Полины намного уютнее, чем здесь, где столько роскоши. Один этот шкаф из эбенового дерева может прокормить ее маленькую семью целый год.

Я выхожу из кабинета, хлопнув громко дверью. Она отскакивает, оставляя щель, и я слышу, как кричит мать. Она рыдает, я ни разу не слышал ее плача.

— Что ты наделал Альберт! Я тебе говорила… а теперь мы потеряли нашего мальчика… а у нас могли бы быть внуки! Снежана после аборта не сможет никогда родить нам внуков…

Еще новость. Но меня она не касается. Если жена и сделала аборт, то не от меня. Я еду в свой депутатский комитет, хочу снять кандидатуру с выборов. Все равно с такой хреновой репутацией мне не светит стать депутатом.

Я не жалею. Полине все равно, стану я политиком или нет. Это Снежана хотела, толкала меня.

— Ну послушай, так нельзя, — уговаривает Анжела, пиар−директор. — Пролетишь, тогда ладно. А может быть тебя выберут. Ты нравишься людям.

— Каким? Бабулькам−дедулькам в доме престарелых, куда вагон лекарств вкусняшек привез? Или детдома, столько игрушек с одеждой туда отправил. Подкупил будто, — упираюсь, крутясь в своем кресле.

— Все отправляют, это так заведено. Но ты собрал больше вещей. Тебе не жаль на них денег, я все вижу. Ты и сам возил вещички в дома малютки, я в курсе.

Да, было дело, возил. Деньги еще придут, а подгузников и пеленок не хватает. Увидел объявление по телевизору и сам купил, отвез по адресу.

— Ладно, уговорила. Все равно пролечу на выборах. Я развожусь, у меня близнецы, о которых не знал, и я предал свою любимую женщину. Хорош депутат.

Смартфон запел в кармане. На экране высветилось — «любимая». Полинка моя! Злая, как пантера. Я ведь уволил ее из ресторана, и она только что об этом узнала. Она выплескивает на меня свою злость, а я только смеюсь. Мне даже такое ее настроение приятно.

В этот чудесный день много чего хорошего было. Мы чуть не поцеловались. Рабочие помешали. Я теперь уверен, что крепость скоро рухнет. Потом без проблем отдал любимой часть своего капитала. Удивил малышку. А вечером мы забрали детей из детского сада, и я повез семейство к себе в квартиру.

— Останьтесь, — прошу Полину, когда мальчишки напрыгались в детской, накупались в огромной ванне с веселыми струйками и пузырьками, и теперь спят, каждый в своей кроватке, сделанной под мультяшный персонаж. — Я все для вас сделаю.

— Вижу… успел даже комнату игрушками забить. А эти звезды… я хотела им такой ночник.

Да, потолок и стены в проекциях. Целый мир. Море с дельфинами, мальчишки делали вид, что плавают вместе с ними. Визгу было! Потом звезды включил.

— Ну так как? Останетесь?

— Я не знаю, что мне делать, — вдруг признается девушка. — Я не хочу всего этого. Для себя. Но в праве ли лишать детей? Знаешь, я всегда мечтала, что ты нас нашел, и мы вместе воспитываем детей. Но это фантазия. Реальность другая. Есть твои родители, которые против нас.

— С родителями я поговорил.

Рассказываю Полине пру трений разговор, а она качает головой.

— Ты их только разозлил. А виновата снова я буду.