Ты - наша

47

Я сходила с ума от касаний и голосов, я терзалась сомнением, горечью и стыдом. Я боялась себя, ощущений, желаний, снов. Я жила не сегодня, а тем, что же там, потом?

Я сходила с ума, без остатка, слетала вниз. И чадили мосты, словно осенью горький дым. Затмевали сознание взгляды длиною в жизнь. И тянула за жилы потребность — лишь к ним, лишь к ним.

Я сходила с ума, кто осудит? И кто поймет? Кто посмотрит с укором колючим и скажет: “тварь”? Я живу только этим, безумным горячим днем. Я живу только раз, в этот жаркий ночной декабрь.

Я сходила с ума, это просто и так легко. Отдаваться безумью и сладко в мороз лететь. Я сходила с ума, без сомнений разбив стекло. Мне не больно. Лишь страшно назад смотреть.

М. Зайцева. 18.08.24

___________________________________

Каким образом так получается, что Лис и Камень придвигаются одновременно и очень-очень близко?

Настолько близко, что воздух между нами тремя исчезает, мгновенно выгорая, как при большом пожаре? И электичество колючей статикой трещит все сильнее.

Они оба напряжены, словно два одинаково отрицательно заряженных электрона. А я — положительный.

И их притягивает ко мне нерушимыми законами физики.

Я понимаю каким-то очень дальним, единственным несгоревшим еще в огне безумия участком мозга, что надо разрядить накаленную обстановку, надо… заземлить их?

Но как? Как?

Мои слова не помогут! Мои действия, упертые бессмысленно и смешно ладони в их раскаленные от напряжения тела — тоже!

И все же я пробую.

Невозможно же так дальше! Они поубивают друг друга! И я буду виновата, что не остановила…

— С ума сошли? — голос у меня хрипит, предательски срываясь и слабея. И укора, вообще, сколько-нибудь внятной угрозы, не получается.

Получается… призыв?

По крайней мере, парни именно так его воспринимают.

— Сошли, малыш, — согласно кивает Лис и снова проворачивает этот фокус с моей ладонью, накрывает напряженные пальцы своей большой рукой, ведет вверх, чуть-чуть сжав, чтоб не смогла вырваться, мягко, мимолетно целует в самый центр, вызывая сонмы мурашек по коже, и устраивает на плече! Словно я его обнимаю! Сама!

Позади рычит Камень, и я понимаю, что еще чуть-чуть, и его сорвет с катушек окончательно. Тогда он перестанет сдерживаться, примется за Лиса уже всерьез… И что-то подсказывает, что в этом случае Лису не поможет его черный пояс…

Слишком разные весовые.

Потому я торопливо поворачиваюсь к Лешке и так же, не думая, закрываю его рот пальцами. Только чтоб не сказал ничего, только чтоб остановился.

И Камень останавливается, да.

Но порадоваться я не успеваю, потому что в следующее мгновение жесткая ладонь ложится мне на затылок, властно тянет вперед, а в раскрытый в изумлении рот впиваются сухие, горячие губы.

Я вообще не ожидаю того, что Камень начнет меня просто целовать в присутствии Лиса, хотя могла бы быть к этому готовой, учитывая, что он уже кусал меня за шею совсем недавно. И то, что Лис на это смотрел, вообще никого, кроме меня, не волновало!

Потому теперь просто не могу ничего сделать, только вцепляюсь ослабевшей рукой в ворот футболки Камня, а вторая моя ладонь так и остается на плече у Лиса, придвинувшегося еще ближе, обхватившего меня за талию так сильно, что жар от его раскаленного тела словно перемешивается с моим, сплавляется!

— Охуеть, горячо, малыш… — шепчет Лис, целуя мои пальцы, скользя подрагивающими ладонями по талии и ниже. Шепот его огненный словно подчеркивает неистовство собственнического поцелуя Камня, усиливая эффект, делая нас троих участниками безумного физического эксперимента с непредсказуемыми последствиями.

Когда пальцы Лиса опытно и настойчиво проходятся между ног, неожиданно жестко, грубовато, но так умело потирая прямо по шву джинсов, я не могу сдержать вскрика изумления и невольной дрожи.

Предупреждающий укус Лиса в шею, рычание Камня, который эту мою дрожь воспринимает совершенно дико и с вожделением, усиливая напор, щедро делясь со мной охватившим его безумием…

И я прекращаю вообще что-либо понимать!

Словно в морок погружаюсь. Красный, чувственный, плотный, как малиновый сироп. И такой же сладкий.

Я уже не помню, что хотела сделать, каким образом планировала остановить этих бешеных зверей.

Я мгновенно теряюсь в густом, обволакивающем водовороте сумасшествия. Одного на троих, умноженного, и оттого еще более острого.

Где-то на периферии — ревнивое рычание Камня, уже переставшего мучить мои губы и теперь с матом пытающегося оттолкнуть Лиса, но так, чтоб не задеть меня, тонкой, но ощутимой помехой замершей между ними.

Лис не прекращает меня трогать внизу, каждым движением пальцев посылая по слабому телу огненные протуберанцы разрядов удовольствия. Стыдного, никогда ранее не испытываемого!

Я и не знала, что можно там так трогать! Такое делать!

Я вообще стыдилась этого всего, даже в душе мылась очень быстро, избегая лишний раз касаться… А тут… Он такое делает! И даже через джинсы это ощущается так, словно по голой коже… Ох, а если по голой коже так же сделать?

Непроизвольно представив себе это небывалое ощущение, невольно запрокидываю голову и, застонав, упираюсь макушкой в плечо Лиса.

— Сучара, да свали ты уже! — Камень уже не пытается меня обойти, убрать помеху в сторону, кажется, он боится, что, стоит ему отпустить меня, как назад вернуть не получится… Потому что приду в себя и больше не позволю… А я не позволю… Я и сейчас не позволяла…

— Замолкни, придурок каменный, — злобно и возбужденно шепчет Лис, не прекращая меня трогать, гладить, одновременно удерживая на весу, словно куклу, послушную его воле.

Чувствую, как Камень, будто машинально, гладит меня по груди, и рубашка трещит под напором неаккуратных, непривычных к таким нежным материалам, пальцев. Камень выдыхает взволнованно, когда полы рубашки распахиваются, открывая мою грудь в простеньком белом белье. И мне снова стыдно!

Мне вообще жутко от того, что происходит сейчас!

Я, словно игрушка-антистресс, вишу практически на руках двоих парней, и они мнут меня, трогают, дышат так горячо и возбужденно… И я вся красная, податливая, как глина, в их лапах… И это все неправильно, это пошло и безнравственно… Но Лис такое со мной делает… А Камень так гладит мою грудь, прямо через ткань белья…

— Ты видишь, ей по кайфу? — продолжает шептать Лис, — приди в себя уже и дай ей кайфануть, дебил!

— Не-е-е-е… — пытаюсь внести свои разъяснения в ситуацию я, но не получается, Лис что-то делает пальцами внизу, и у меня только стонать теперь выходит. И непроизвольно дергать бедрами, не отрывая безумного взгляда от лица Камня. Мрачного, жесткого. Каменного.

Со мной что-то настолько новое происходит, что словами описать невозможно! Нет таких слов, не знаю я их! И никогда не думала, что парень может такое с девушкой делать! Да еще и на глазах второго парня! Это так… Стыдно… Стыдно, стыдно, стыдно! И горячо! И безумно! И хо-ро-шо-о-о…

Непроизвольно закатываются глаза, а тело прошивают бесконечные, сладкие, острые молнии неизведанного прежде наслаждения.

— Вот так, малыш… Вот так… Кайф какой… Горячая ты, я знал… — бессвязный шепот Лиса у уха опаляет волосы и кожу, плавит меня.

Горю, горю и никак не могу взорваться! Мне так это нужно сейчас! Не знаю, что, но знаю, что нужно! Необходимо!

Прикусив губу, ногтями вцепляюсь в ладонь Лиса на талии, царапаю за шею склонившегося ко мне в мрачной ревнивой решимости Камня.

Он смотрит, поглощая мое безумие, стыд, стеснение, страх. И все это — находит отражение в его глазах. Тонет в их черноте, в расплывшихся по самую радужку зрачках, и там, на дне их, многократно усиливается, возвращаясь ко мне. И добавляя огненного сумасшествия нам троим.

Камень сжимает губы, словно решая, отзываться ли на мой немой, непонятный даже мне самой, призыв.

А затем медленно, словно в слоу мо, проводит большим пальцем по моим губам, размыкает их…

— Пососи его, маленькая, — приказывает он, отправляя нас тем самым в наш персональный ад. Один на троих. Потому что я не могу не подчиниться его приказу. Послушно раскрываю рот, позволяя Камню погрузить палец в себя, облизываю несмело, неумело, чувствуя солоноватую терпкость кожи.

— Ох, бля-а-а-а… — стонет над ухом Лис и, не выдерживая, кусает меня в плечо! Больно!

Камень именно в этот момент, лихорадочно, масляно блестя взглядом, погружает палец сильнее, чуть надавливая на язык, я задыхаюсь. Кровь вскипает в венах, и меня начинает трясти от такого наслаждения, которого я никогда раньше не испытывала!

Это что-то космическое, настолько безумное, что я не могу устоять на ногах. Выгибаюсь, невольно потираясь бедрами о твердое тело Лиса позади себя и неотрывно, словно под гипнозом, глядя в чернущие подчиняющие глаза Камня, с отвлеченным, завороженным видом плавными толчками погружающего палец в мой рот…

Меня все еще трясет, все еще выгибает, когда Камень с тихим хлюпающим звуком вынимает палец из моих губ и целует меня, глубоко, горячо, до потери воздуха и сознания.

Меня все еще размазывает наслаждением, когда Лис, с негромким матерным шепотом, отрывает меня от Камня и тоже целует…

Мир окончательно сходит с ума и вертится вокруг нас троих с безумной скоростью, вовлекая в самоубийственный водоворот.

Самоубийственно разрушительный.

Самоубийственно сладкий.