Ты не чужая

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Это наше с вами последнее занятие. На следующей неделе к вам домой придет член совета по сертификации и проведет итоговую проверку. Давайте еще раз повторим, что вы должны сделать. В каждом доме ребенку должны быть созданы безопасные условия. Все вредные химикалии — на кухне, в ванной, гараже, чулане — должны быть размещены на полках, до которых ребенок не может дотянуться. Кухня должна быть оборудована огнетушителем. В каждой комнате должен быть датчик дыма. Если у вас есть огнестрельное оружие, его нужно запереть в шкаф, отдельно от патронов. Во дворе должен быть забор...

— Кэл, — простонала Диана. — Мне плохо...

Один взгляд на посеревшее лицо жены — и он испуганно вскочил.

— Пошли. — Он помог ей встать. — Обопрись на меня.

Поддерживая ее одной рукой, он как можно тише вышел из комнаты.

— Меня сейчас стошнит.

— Тут рядом туалет. Держись.

Не задумываясь о том, что там может кто-то быть, Кэл толчком распахнул дверь и подвел ее к раковине. Он придерживал ее волосы, пока она избавлялась от остатков обеда.

Они ходили в маленькое итальянское бистро за углом, неподалеку от комплекса социальной службы. Это было почти четыре часа назад. Может, они отравились? Но тогда Кэл тоже чувствовал бы тошноту.

— Ну как, лучше?

— Не совсем. Я боюсь двигаться.

— И не надо. Отдохни.

Диану трясло как в лихорадке, он отер ей лицо салфеткой. Опять подступила рвота.

— Порядок?

— Я... Меня не тошнит, но так голова кружится... Помоги мне! — Она вцепилась в его руку.

Конечно, это мог быть желудочный вирус, но Кэл опасался, что такое состояние связано с травмой головы. Поэтому он подхватил ее на руки и вынес на улицу.

К счастью, больница была недалеко. Когда они подъехали ко входу, Диана уже твердила, что ей лучше, и не хотела идти к врачу.

— Пусть тебя на всякий случай осмотрят. Я хочу принять все меры предосторожности.

Она спорила с ним всю дорогу. К его облегчению, дежурил доктор Фар, который осматривал ее месяц назад; он приветствовал Диану как старую знакомую. Кэл рассказал, что случилось.

— Ваш муж был совершенно прав, что привез вас к нам, миссис Ролинз. Давайте проверим давление, потом я приглашу доктора Харкнесса.

— Я так глупо себя чувствую, — сказала она после того, как врач, померив ей давление, вышел из кабинета. — О, как мне все здесь противно! — Ее голос дрогнул.

— Мне тоже, — чуть не простонал Кэл, подвигая стул поближе к ней. — Но у нас есть сын, которому нужна здоровая мать. — «А мне нужна ты, моя любовь».

Он с вожделением окинул ее взором. Диана всегда казалась ему прекрасной — и эти золотые волосы, и молочно—белая кожа.

— Надеюсь, дома с малышом все в порядке. Аннабелл, наверное, уже удивляется, куда мы подевались. — Ее глаза все еще были закрыты.

— Нет. Я ей сказал, что мы придем не раньше двенадцати.

— Почему ты так сказал?

— Потому что думал, что после занятий мы пойдем в кино. Тебе стало плохо прежде, чем я успел предложить отправиться в кинотеатр.

— Извини, я опять нарушила твои планы.

— Ради бога, Диана! — сердито проговорил он. — Зачем извиняться за то, в чем ты не виновата?

Она глянула на него с укором.

— Я... не хотела тебя расстраивать. — Ее зеленые глаза молили о понимании. — Я пыталась сказать, что хорошо бы мы с тобой все же пошли в кино.

Она так печально сказала об этом, что он понял: она говорит то, что думает. Смягчившись, Кэл сказал:

— Я тоже хотел бы, но у нас будут и другие вечера. Ты заметила, что Анни так и просияла от радости, когда мы ей предложили понянчиться с Тайлером?

— Она мне сказала, что больше всего на свете хочет ребенка.

— Рэнд тоже. Как головокружение?

— Все так же.

— Во всяком случае, не хуже?

— Нет. Спасибо, что сидишь со мной.

Кэл едва сдержался.

— А где еще мне быть?!

— Да, я понимаю, такой уж ты человек. — Дрожь в голосе, комплимент, которым она его одарила, остро напомнили ему прежнюю Диану. Он мигом подавил гнев. — Кэл, я боюсь. Вдруг это серьезно? На следующей неделе придут из социальной службы на заключительную проверку. Если обнаружится, что я больна, они не отдадут нам Тайлера. Если это случится, я умру. Не давай им отнять его у меня! — Ее мольба перешла в панику.

— Этого не случится, Диана, — убеждал он.

— Ты обещаешь?

— Клянусь...

— Миссис Ролинз... — Нужно же было доктору Фару выбрать именно этот момент! — Доктор Харкнесс хочет, чтобы мы взяли у вас анализы. Вам придется выйти, мистер Ролинз.

— Не уходи далеко! — закричала она, когда Кэл повернулся, чтобы выйти.

У него забилось сердце. Ее поведение так отличалось от того, что она демонстрировала месяц назад, что он сам себе не верил.

— Ни в коем случае. Я буду ждать в приемной.

Выйдя в регистратуру, он позвонил Аннабелл и сообщил новости. К ней уже присоединился Рэнд. Они с готовностью согласились посидеть с ребенком, сколько потребуется. Кэл может ни о чем не беспокоиться.

Сердечно поблагодарив друзей, он повесил трубку и вышел на свежий воздух.

Июнь в этом году стоял жаркий. Кэл любил лето. В воздухе пахло жасмином. Все напоминало ему о Диане. В теле нарастала боль желания.

В этот момент он готов был примириться с мыслью, что память никогда не возвратится к ней. Но он не вынесет, если у нее что—то серьезное. Как он будет жить, если с ней что-то случится?

Проехало несколько машин «Скорой помощи» с мигалками. Они напомнили ему, что она упала в нескольких метрах отсюда и это падение непоправимо изменило их жизнь.

Не желая копаться в прошлом, Кэл вернулся, страшась узнать, что же обнаружил доктор Фар. Дианы в кабинете не было. Он сел и стал ждать; беспокойство все нарастало.

Прошло томительных сорок пять минут.

— Мистер Ролинз? Хорошо, что вы здесь. Ваша жена скоро вернется, а пока у нас есть время поговорить.

Те же самые слова доктор Фар сказал Кэлу месяц назад. Значит, с Дианой произошло что-то ужасное. Он встал, со страхом ожидая заключения врача.

— Это связано с травмой головы? Может быть, ей нужно было лежать в постели, когда я забрал ее домой? Если у нее возникли осложнения, я хочу знать всю правду, какова бы она ни была.

— Мистер Ролинз... Осложнения есть, но не вследствие падения. Делать рентген, думаю, не понадобится. Скажите, она хоть что-нибудь вспомнила за это время? — спросил врач.

— Нет, кроме имени Тайлера — ничего.

— Тогда вот что еще скажите. Когда в последний раз вы имели сексуальные отношения с женой? Это важно, потому что, как она говорит, вы не спали вместе с тех пор, как вы забрали ее из больницы.

— Да, — согласился Кэл, пытаясь понять, к чему этот разговор. — В последний раз мы занимались любовью в то злосчастное утро.

— Почти пять недель назад.

—Да.

— Вы предохранялись?

— Нет. Диана очень хотела ребенка.

— Понятно. Что ж, теперь все сошлось.

Брови Кэла взлетели вверх.

— Что сошлось?

—Тошнота у вашей жены могла быть вызвана целым рядом причин. Перед рентгеном мы хотели убедиться, что все остальное исследовано, и взяли анализ мочи. Тест положительный. Она беременна.

«Беременна...»

Это было как гром среди ясного неба...

— Моя жена беременна? — недоверчиво переспросил он.

—Да.

Кэл тряхнул головой.

— Вы уверены? Не может быть ошибки?

Доктор Фар улыбнулся.

— Ставлю свой диплом. У нее отличное здоровье. Теперь у вас есть объяснение всему — и тошноте, и головокружению.

— У нас будет еще один ребенок? Это невероятно!

— Еще один?

— Да. Мы взяли мальчика, которого она тогда нашла. Он будет наш, как только закончится процедура усыновления.

Врач покачал головой.

— Чего я только не видал, но жизнь всегда полна неожиданностей. В прежние беременности у вашей жены были подобные симптомы?

— Нет. Никогда.

— Тогда понятно, почему вам сразу не пришло в голову такое объяснение. Если будет и утренняя тошнота, это может быть хорошим признаком, что ребенка она не потеряет.

Сердце Кэла сделало болезненный толчок.

— Почему вы так думаете?

— Так говорил наш профессор по гинекологии, когда я был еще студентом. Он, правда, делал оговорку, что это сказки старых мамушек, и все же предупреждал: в сказке — истина.

Новости становились все лучше и лучше.

— Диана знает?

— Пока нет. Я хотел сначала поговорить с вами, потом обсудить с ее гинекологом. Учитывая ее историю болезни, его нужно информировать немедленно.

— Совершенно с вами согласен. Это доктор Лео Браун.

— Ну, легендарная фигура! Вот что я вам скажу: когда увидите жену, успокойте ее, но ничего не сообщайте. Я встречусь с доктором Харкнессом, потом позвоню Брауну. Когда вернусь, общая картина будет мне ясна, и тогда вы сами расскажете жене.

Доктор Фар поздравил его и вышел за дверь.

Ошеломленный Кэл так и остался стоять посреди комнаты. Настроение было приподнятое, но он не смог бы выразить его словами. У них с Дианой уже есть сын. Теперь она беременна. Два малыша за год. Это кое-что!

«Значит, она его не бросит».

— А вот и мы, — сказал санитар, вкатывая кресло с Дианой, а затем помогая ей дойти до кушетки.

Он ушел, и Кэлу потребовалось огромное самообладание, чтобы не сгрести жену в объятия и не выпалить потрясающую новость.

— Ну как, головокружение прошло? — Стараясь говорить ровным голосом, он заставил ее лечь.

— Стало лучше после того, как санитарка дала мне колу.

— Хороший признак, скоро поправишься. Все еще тошнит?

— Есть немного, но не так ужасно, как раньше. — Она в который раз посмотрела на часы. — Как ты думаешь, почему врач так долго не приходит?

Ее беспокойство надрывало бы ему душу, если бы он не знал причину ее состояния.

— Ты же видишь, как они заняты. Наверное, лаборатория загружена работой.

— Ты прав, но от этого не легче. Я слишком нетерпелива.

— Любой на твоем месте был бы нетерпелив.

— Как думаешь, с Тайлером все в порядке?

— Если бы что-то случилось, Анни позвонила бы мне на мобильный.

— Да, верно. Я знаю, что свожу тебя с...

— Извините, что так долго, — сказал доктор Фар, влетая в палату. — Прекрасная новость: вы здоровы.

— Вы хотите сказать, что у меня все хорошо? — с заметным облегчением переспросила Диана.

— Я бы сказал, более чем хорошо. Теперь вашему мужу разрешается сказать, почему у вас была тошнота. Это даже хорошо, что вы лежите. — И он ухмыльнулся.

Ее растерянный взгляд переходил с врача на Кэла. Она села, и растрепанные светлые волосы упали на плечи.

— Вы знаете, почему меня тошнило? Желудок?

У Кэла встал ком в горле. От этой новости она должна бы прийти в восторг. Так было бы до несчастного случая. Он понятия не имеет, как она отреагирует теперь.

— Примерно через семь с половиной месяцев ты родишь нашего ребенка.

Наступило долгое молчание.

— Я беременна? — От удивления глаза Дианы стали ярко-зелеными.

— Тест положительный, — подтвердил доктор Фар.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — торопливо заговорил Кэл. — Я тоже был в шоке, но у меня было больше времени, чтобы переварить эту новость.

— Но мы же не... — Она остановилась на середине фразы, видимо стесняясь обсуждать интимные подробности их жизни в присутствии врача. Краска залила лицо и шею.

Кэл рассеянно пригладил волосы.

— Мы занимались любовью в то утро, когда с тобой случилось несчастье. Это и есть дата зачатия, потому что мы в первый раз после выкидыша не стали предохраняться. Доктор Браун предупреждал, что тебе не следует беременеть слишком скоро, но прошло три месяца, ты стала бояться, что у тебя возникнут проблемы с зачатием, и мы решили довериться природе.

Глаза Дианы округлились. Откровения были слишком значительны, она не успевала их воспринимать. Кэл не мог сказать, обрадовало ее известие или нет.

— Миссис Ролинз, я уже говорил с доктором Брауном, утром он хочет видеть вас у себя. Позвоните в его офис после восьми и запишитесь.

— Спасибо, доктор Фар, — отрешенно прошептала она.

— Ради бога. Если вас интересует мое мнение, — осторожно добавил он, — очень хорошо, что вы забеременели именно сейчас. Поначалу с двумя малышами будет трудно, иногда вам будет казаться, что они сведут вас с ума. Я это хорошо знаю. У нас с женой родились близнецы, когда я кончал институт. Знаете, дело того стоит! Сейчас они подросли, и у них всегда есть с кем поиграть. А уж какой простор для шуток и розыгрышей!

— Я... я уверена, что вы правы. Спасибо, доктор.

— Не пожалеете. А теперь я оставлю вас.

— Диана, я сейчас вернусь. — И Кэл вышел вместе с врачом. — Спасибо за все, — тихо сказал он. — Я рад, что в обоих случаях с Дианой были вы. Вы очень хорошо со всем справились.

— Это моя работа.

— Вы прекрасный специалист и хороший человек.

— Вы тоже, мистер Ролинз. Могу сказать, что, несмотря на потерю памяти, она чувствует себя с вами гораздо более спокойно, чем месяц назад.

«Спокойно — может быть. Но не больше...»

— Не знаю, как бы я справился, — продолжал доктор, — если бы моя жена меня не узнавала, не помнила прожитую вместе жизнь. Вы оба очень мужественные люди. Удачи вам.

Одеться было делом одной секунды, но, прежде чем выйти из кабинета, Диана долго смотрела, как разговаривают врач и Кэл. По тому, как они склонили друг к другу головы, она отчетливо поняла, что они не желали бы, чтобы она их сейчас прервала. Особенно муж.

Слишком уж спокойно он принял известие о беременности.

Обычную человеческую реакцию он прикрыл маской загадочности. Кэл будет до последнего дыхания это отрицать, такой уж он человек. Однако ясно, что он загнан в угол: за короткий промежуток времени у него появился приемный сын, а через несколько месяцев родится свой ребенок. Без сомнения, сейчас он открывает душу врачу.

После несчастного случая прошло пять недель. У нее было две встречи с доктором Билом, который растолковал ее первоначальные страхи и, казалось, был доволен тем, что они с Кэлом в полной гармонии строят новую семью.

Доктор рассмешил ее, когда посоветовал воспринимать события каждого дня, руководствуясь своеобразным умозаключением из анекдота: у меня не полупустой стакан, а наполненный до половины. До сих пор эта модель работала. Кэл был образцовым отцом и мужем.

Кто еще стоял бы рядом и поддерживал жену, пока ее рвет? Насколько Диана понимала, Кэл был безупречен во всех отношениях. Все его хвалили, особенно доктор Бил.

Но их брак был далек от совершенства. По большому счету, их брак существовал только на бумаге.

Кэл никогда не искал ее общества, если речь не шла о Тайлере. Он ни разу не пытался прикоснуться к ней. Вот только что, в палате, она была очень напугана и втайне надеялась, что он возьмет ее за руку. Она про себя молила его стать более ласковым. И что? Ничего...

Нет, это не совсем так. Сегодня он собирался сводить ее в кино. Естественно, ему хотелось передохнуть. Кто станет его осуждать, если он целыми днями возится с ней и ребенком? А разве найдешь лучшее место, чем кинотеатр, где от него ничего не требуется?

Вместо этого они оказались в приемном отделении «Скорой помощи» — из-за нее. Всегда все бывает испорчено из-за нее! Теперь на плечи Кэла легла новая ответственность.

Интересно, сколько раз он пожалел о своих словах, сказанных в больнице, когда он думал, что память к ней вернется?

«Давай все проясним, Диана. Для меня это не жертва. Ты моя жена. Я тебя люблю. Я хочу тебя так, как мужчина хочет женщину. Я все сделаю, чтобы удержать тебя».

Слезы хлынули из глаз. Чуда не произошло. Нет больше мужчины, который храбро заявлял о своей бессмертной любви. Его место занял блистательный двойник, который будет играть свою роль и исполнять долг перед Богом, а тот мужчина исчез навсегда.

Если бы она тогда так страстно не хотела взять Тайлера, не была бы так эгоистична, ничего этого бы не случилось. Кэл не был бы приговорен жить с женщиной, которую никогда не взял бы в жены по доброй воле, если бы пришлось все повторить.

Она должна была следовать инстинкту, который говорил в ней в первый день. Кэл тогда сказал, что согласен на развод. Он помог бы ей подыскать квартиру. Они могли бы оформить развод полюбовно. Позже выяснилось бы, что она беременна, и он бы разработал график посещений, как только родится ребенок. Тысячи пар живут таким образом. Ничего особенного.

Но нет. Ее желания, ее потребности вытеснили его нужды. Боясь за ее рассудок, муж свернул горы, чтобы привезти домой Тайлера.

Что же удивительного, что Кэл хлопочет о ребенке и почти достоверно изображает счастливого человека? Он несет свою ношу, укутавшись в мантию таинственности, и только в присутствии Романа или других друзей возникает еле уловимое изменение и он ненадолго приоткрывает завесу.

В такие моменты она видит, как в его глазах зажигается воодушевление. Иногда по вечерам, когда Кэл что-то делал во дворе, к дому подкатывал Рэнд или Джерард, они располагались на газоне, пили пиво, наслаждались, как, вероятно, много раз делали это раньше.Через открытые окна до нее доносился гортанный смех мужа, и она трепетала — эту сторону личности он никогда не раскрывает в ее присутствии.

«Потому что он не хочет тебя, Диана. Посмотри правде в лицо. Ты изменилась, ты никогда не станешь той женщиной, которую он любил».

Более других людей ее муж заслуживает свободы. Она видела, как вокруг него увиваются женщины. Иногда ей хотелось выцарапать им глаза за то, как они пялятся на ее мужа, особенно Веронике, жгучей брюнетке с вечерних курсов для родителей.

Диане не дано знать, была ли она ревнивицей до того случая, но сейчас она отчетливо видела в себе эту разрушительную черту.

Хорошо, что курсы закончились, а то бы она сказала той женщине что-нибудь вроде: «Если вы не перестанете вертеться возле моего мужа, я скажу социальным работникам, что вы не можете быть приемной матерью».

Каждый раз, вспоминая, как та женщина из кожи лезла вон, чтобы привлечь внимание Кэла, Диана чувствовала раздражение.

Она не гордилась своей ревностью. Она никогда не призналась бы в ней доктору Билу. К тому же ей незачем выслушивать его комментарии. Она все понимает сердцем.

Во-первых, Кэл ее не любит, что делает ее беззащитной и уязвимой. Во-вторых, он мог бы иметь такую женщину, которую хочет. К его чести, он ведет себя так, будто других не существует. В-третьих, она стала понимать, что он самый привлекательный мужчина, которого она когда—либо знала. Честно говоря, она могла бы повторить его же слова, с одним небольшим изменением: «.Я хочу тебя, Кэл Ролинз, как женщина хочет мужчину».

Она вспоминала тот первый день, и ей казалось немыслимым, что она могла его оттолкнуть.

«Продолжай и дальше, Диана».

Развод — единственно возможное решение.

Она поговорит с ним на эту тему сегодня до того, как они разойдутся по своим спальням. Если она это сделает, то они оба потеряют Тайлера. Их сокровище, их драгоценного мальчика. Как она сможет его отдать? Как сможет Кэл?

«Ты опять проявляешь эгоизм. Говоришь, что любишь этого ребенка? Докажи — отпусти его. Если его родная мать смогла это сделать ради его счастья, сможешь и ты».

Тайлер заслуживает семьи, где двое родителей любят друг друга. Именно такая любовь должна быть у невинного младенца, которому нужно только одно — быть любимым и жить с папой и мамой под одной крышей.

Тот ребенок, что растет в ней, тоже заслуживает жить с папой и мамой под одной крышей. Но несчастный случай навеки изменил их жизнь. Диана должна поступить так, как лучше для Тайлера и для мужа.

Что касается ее нерожденного ребенка, если ей удастся проносить его все девять месяцев, — и для него, и для нее будет лучше жить в доме, где нет постоянной напряженности и неприязни.

Если же она останется с Кэлом... Что может быть хуже, чем желать мужчину, который больше не желает тебя?! В ней уже сидит эта боль; наверное, ее состояние неведомым способом передалось ребенку, ведь дети в утробе матери все чувствуют.

Нет. Ответ может быть только один. Ей придется идти по жизни в одиночестве, своим путем. После того как ребенок родится, она отдаст ему всю свою любовь. Кэл тоже. Только делать это они будут порознь.

Диана отказывалась думать, что к тому времени у Кэла может появиться другая женщина.

Укрепив себя перед лицом грядущего, она расправила плечи и подошла к мужу.

— Я готова ехать, если ты закончил свои дела.

Кэл обернулся на звук ее голоса. Карие глаза быстро окинули ее взором.

У нее бы замерло сердце от радости, если бы она не знала, что он всего лишь оценивает изменения в фигуре беременной или, что для него еще важнее, гадает, не стошнит ли ее в машине по пути домой.

— Я чувствую себя гораздо лучше, после того как выпила бутылку колы, — заверила она, не дожидаясь вопроса, готового сорваться с этих зовущих губ, к которым ей так хочется прижаться.

— Я рад, — раздался спокойный голос. — Поедем домой, уложим тебя в постель. Напоминаю, отныне я встаю к Тайлеру ночью.

Кэл действует как преданный муж, что он уже не раз доказал. Он обрек себя на терпение, что бы ни преподнесла ему жизнь.

Диана не стала спорить. Она потерпит, пока они приедут домой и попрощаются с Данбертонами. Если Тайлер будет спать, она пригласит Кэла в гостиную для разговора.

— Что-то ты притихла, — сказал он, выезжая на дорогу.

«Ты тоже, Кэл, и мы оба знаем почему».

— Опять тошнит?

— Нет. — Опустив окно, Диана вдыхала свежий вечерний воздух. Впервые за то время, что его знает, она чувствовала себя уверенно, потому что приняла решение, которое, как она понимала, совпадает с его желанием. — Расскажи мне о докторе Брауне, ладно? Он мне нравился?

— Очень, — не сразу ответил муж, но голос его звучал как-то странно.

— Он молодой, старый?

— Среднего возраста. Чрезвычайно внимательный.

— Приятно слышать.

— Диана!.. — взорвался он. — Черт возьми, не молчи! Скажи наконец, что творится в твоей голове? Нам только что сообщили, что ты беременна. Может ли быть более важное известие для родителей, которые так хотели ребенка?!

«А, сорвался, вот ты и выдал себя».

Она глубоко вздохнула, набираясь сил.

— Хорошо. Мне есть что сказать тебе. Но не сейчас. Мы уже почти дома, почему бы нам не подождать, когда уйдут Рэнд и Аннабелл? Согласен?

В ответ она услышала, как взревел двигатель, резко увеличивая скорость.