Ты свободен, милый!

Глава 35

Прошла весна, началось лето, а Хелен все ждала, что Софи перезвонит ей. Она вздрагивала всякий раз, слыша телефонный звонок, но это всякий раз оказывалась не Софи. Либо она не прослушала ее сообщение, либо решила игнорировать его. Хелен сама не знала, какого рода отклика она ожидала — возможно, гневной отповеди. Вначале она испытывала облегчение оттого, что Софи ничего не узнала, но позже почувствовала себя обманутой. Как могла Софи пропустить такую важную весть мимо ушей? Что с ней?

Хелен понимала, что сплетники вовсю работают языком. Сейчас уже все наверняка знают, что Мэтью вернулся обратно к жене, но никто прямо при ней об этом не упоминал. Судя по сочувственным взглядам, которые бросали на нее их общие знакомые, она решила, что Мэтью умолчал об истории с Элинор, а ей уготовил роль жертвы. Такое положение ее вполне устраивало. Однажды днем Хелен из бухгалтерии осторожненько упомянула, что у Джеффа есть друг, который был бы хорошей парой для Хелен, и Хелен подумала (вслух, так уж получилось, хотя она этого не хотела): нет, уж лучше сразу покончить с собой. Лора ни о чем подобном никогда не заикалась.

Однажды утром Хелен пришла на работу и увидела, что Лора, Хелен из бухгалтерии и Рона стоят вокруг большого, бестолково украшенного шоколадного торта с выведенной кремом кривой надписью «Хелен — 40! Поздравляем!». Она опоздала, и они явно перестали ее ждать и обсуждали сериал «Истендерз», так что ей пришлось покашлять, чтобы дать им знать, что она здесь. Заметив ее, они не в лад исполнили «С днем рожденья тебя». Хелен старалась не думать о надвигающейся дате и, придя на работу, не знала, плакать ей или смеяться. Потом она поняла, что три ее сослуживицы — единственные люди на свете, кто вообще вспомнил о ее дне рождения. Ее не поздравили ни родители, ни Рейчел, ни другие подруги, с которыми она виделась раз в год. Поэтому она решила расплакаться, отчего пение резко оборвалось.

— Я сама пекла торт, — сказала Хелен из бухгалтерии, отчего Хелен расплакалась еще сильнее.

Видимо желая окончательно ее добить, они купили ей подарок — довольно изящный браслет. Хелен предположила (совершенно верно), что его выбирала Лора. Потом они пошли обедать в местный китайский ресторанчик, где выпили пива «Тайгер». На работу вернулись поздно; все глупо хихикали. Хелен чувствовала себя польщенной, но ей было слегка не по себе оттого, как суетятся друзья по поводу ее юбилея. А еще ей стало грустно, когда она вспомнила, с чем пришла к сорокалетию. Из всех друзей у нее осталось всего три человека, с которыми она работала. К концу дня они заикнулись было о том, чтобы сходить в паб, но уговаривали не слишком настойчиво; Хелен понимала: они говорят о пабе только потому, что так надо, — а вообще у каждой из них есть своя жизнь и все спешат домой. Кроме того, от пива, выпитого за обедом, у нее разболелась голова, так что она вежливо поблагодарила их и отказалась.

Дома она поставила воду для макарон, как вдруг в дверь позвонили. Хелен уже давно перестала ожидать, что Мэтью вернется за вещами, и все равно внутри у нее все сжалось, а сердце забилось чаще. Ее подташнивало от волнения, когда она на цыпочках пробиралась к двери, чтобы посмотреть в дверной глазок. Она увидела огонек — возможно, то горела свеча на белом фоне, напоминая ритуалы ку-клукс-клана. Лица не было видно, во всяком случае, в глазок. Она могла просто прокрасться на цыпочках обратно по коридору и спрятаться под пуховым одеялом, пока незваный гость не уйдет, но ее одолело любопытство. И потом, мысль о том, что кто-то вспомнил о ее дне рождения — даже если этот «кто-то» ненавидит ее и собирается плеснуть ей в лицо бензином, а потом поджечь той самой свечкой, — преисполнила ее благодарностью. Она повернула ключ в замке, предварительно накинув цепочку.

Она увидела белую коробку с огромным тортом. Торт был с кремом и свежими фруктами; с одной зажженной свечой в центре. Когда дверь приоткрылась, за коробкой Хелен увидела Софи. Софи держала торт в руках и смотрела на нее поверх коробки — надо сказать, довольно невыразительно.

— С днем рождения, — произнесла она без всякого выражения. — Сегодня ведь твой день рождения, не так ли?

Хелен была ошеломлена. Она часто представляла себе встречу с Софи, полной подавленности и гнева; и в самые плохие моменты она утешала себя удачно созданной — и совершенно невероятной — фантазией, в которой ее бывшая подруга приходит, чтобы сказать, что прощает ее за все. Потом они находят общий язык, как было до всего (только Хелен остается Хелен, а не Элинор, конечно). Но настоящая Софи, похоже, не подходила ни под один из сценариев. Она неловко переминалась в дверях с тортом и выглядела так, будто не знает, что делать дальше. Все-таки она принесла торт и даже воткнула в него свечку. Уже хорошо — если, конечно, торт не отравлен.

— Господи! Спасибо. — Хелен вспыхнула. — И как ты вспомнила? — Надо что-то предпринять, вспомнила она. Не стоять же здесь целую вечность. — Хочешь войти?

— Ну, хорошо. Только на минутку.

Хелен повела ее по коридору. Жаль, что в последние месяцы она так редко наводила в доме порядок!

— Значит, — сказала Софи, оглядываясь, — здесь жил Мэтью.

— Ну… да.

Последовавшая тишина показалась им обеим бесконечной.

— Ты пришла за его вещами? — спросила, наконец, Хелен.

Софи пропустила вопрос мимо ушей.

— Я получила твое послание.

— О… я тогда была пьяна. Извини. Я не хотела еще больше осложнять твою жизнь… — Она замолчала, совершенно выдохшись.

— Все в порядке, я в курсе. Ее зовут Александра. Я уже давно знаю о ней.

— Хорошо. — Хелен осознала, что Софи все еще держит коробку с тортом, и взяла ее у нее. — Какой красивый!

— В самом деле?

— Сейчас принесу нам чего-нибудь выпить. Ты ведь выпьешь со мной?

Она открыла бутылку «Пино-гри» и налила два больших бокала, затем вернулась в гостиную и села на стул напротив дивана, где теперь сидела Софи. Что, черт побери, происходит? Она набрала в грудь побольше воздуха.

— Софи, не пойми меня превратно, я очень рада тебя видеть, но я ничего не понимаю. В последний раз, как мы виделись — ну… скажем так, я не ожидала, что ты вспомнишь о моем дне рождения.

Софи сделала большой глоток вина.

— Если честно, сама не понимаю, что я здесь делаю. Мне стало не по себе оттого, что ты в свой день рождения, наверное, сидишь совсем одна…

— Потому что у меня нет друзей…

— …потому что у тебя нет друзей. Это понятно. — Софи криво улыбнулась. — И я хочу, чтобы ты знала кое-что, просто потому… ну, я просто хочу, чтобы ты знала. — Она глубоко вздохнула, глядя на Хелен поверх бокала. — Мы с Мэтью не вместе.

— Ну да, конечно… Александра.

— Нет. Александра появилась позже. Она появилась совсем недавно, на самом деле они познакомились на вечере для разведенных. Она милая, мне она нравится, но у них все только в самом начале, и потом, сомневаюсь, чтобы он долго оставался верным своей ровеснице.

— Она выглядит мило. — У Хелен не было представления, куда клонит Софи.

— Я ненавидела тебя в тот вечер, — продолжала Софи. — Ты не представляешь, что я пережила, когда узнала… что вы с Мэтью…

Хелен разглядывала грязное пятно на кофейном столике.

— Извини.

— Но я понимала, что ты говоришь правду, и он продолжает меня обманывать. Только я подумала, что ты говоришь так потому, что хочешь вернуть его себе…

Хелен хмыкнула, сама того не желая.

— А затем я осознала: не имеет значения, что тобой движет. Главное — он совсем не изменился и, скорее всего, уже не изменится. Так что я сказала, что не приму его обратно.

— И как он это воспринял?

— Кричал, шумел, винил во всем тебя. А в какой-то момент, кажется, даже собрался спросить тебя, нельзя ли ему вернуться, — он совершенно не умеет жить один.

— Ну и дела… я действительно все запутала. Если бы не я, тебе бы вовсе не пришлось с ним общаться. Надо было мне отшить его сразу, как он позвонил мне в дверь… Надо было сказать, что все неправильно и что он мне не нужен. И тогда всем было бы лучше.

— Ну, для начала не надо было трахаться с моим мужем.

— И это тоже. Извини.

— Я пришла сюда не для того, чтобы устраивать сцену. Просто решила, что ты тоже должна быть в курсе, как все обернулось. — Голос Софи стал мягче. — Я знаю, что ты тревожилась за меня. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление после того, как я прослушала твои пьяные послания.

Она поставила стакан на стол и встала. Хелен поняла, что больше всего на свете хочет удержать Софи и помириться с ней.

— Не уходи. Пожалуйста. Выпей еще вина.

Но Софи уже надевала пальто.

— По-моему, не стоит. Все как-то… странно. Я даже не знаю, как тебя называть.

— А как насчет торта? Во всяком случае, помоги мне его съесть. Ты принесла мне целый торт и хочешь оставить меня с ним наедине.

— О, — сказала Софи. — Совсем забыла. Торт придумал Лео.

— Лео?!

— Он сам его испек.

— Для меня?

— Нет, для кого-то другого. Конечно, для тебя. Хелен почувствовала, как комок поднимается в горле.

— Как он?

Софи испытующе посмотрела на нее и понизила голос, чтобы смягчить удар:

— Он женился.

Так вот оно что! Конец ее мечтам… Хелен иногда позволяла себе фантазировать, что Лео приходит к ней и говорит: он не может жить без нее, и ему плевать, что она трахалась с его отцом. Он все равно ее любит.

— Женился? На ком?

Софи рассмеялась.

— О, прости, неужели я сказала «женился»? Я хотела сказать, что он купил новую машину. Разумеется, он не женился.

Хелен с трудом улыбнулась.

— Как ты могла? То есть… наверное, я обошлась с тобой гораздо хуже… — добавила она, чувствуя потребность извиниться.

Софи перебила ее, все еще улыбаясь:

— По-моему, хватит об этом!

— И все-таки как он?

— Он в порядке. Велел передать тебе привет.

— В самом деле? И он испек мне торт?

— Он не сразу привык к мысли о том, что его отец и есть Карло — что он был причиной того, что вы не могли быть вместе. Настоящего Карло не существует в природе, верно? Я совсем запуталась…

— Конечно, нет! — Хелен возмутилась было, но тут же вспомнила, что не имеет права возмущаться. — Честно.

— Если ты когда-нибудь закрутишь с Лео и начнешь, водить его за нос, я тебя убью. Так и знай!

Если она когда-нибудь закрутит с Лео? Неужели Софи только что сказала именно это?

— А ты как считаешь? Неужели мы с ним когда-нибудь?..

Вопрос так и повис в воздухе.

— Эли… Хелен, мы должны двигаться очень маленькими шажками. Кто знает, что может случиться дальше, но главное, отныне никакой лжи! Только, правда.

Дальше? Она явно намекает па то, что они снова могут видеться. Значит, у их дружбы есть будущее. И кто знает, что еще.

— Конечно.

— Сказать по правде, я больше ничего не хочу слышать о тебе и Мэтью, но я должна разобраться, кто такая Хелен и кто такая Элинор, если ты понимаешь, что я имею в виду. Я даже не знаю, знаю ли я, кто ты такая. Знаю только одно: мне недостает моей подруги, кем бы она ни была, и я хочу ее вернуть.

— Я тоже. — Хелен почувствовала, что сейчас расплачется.

— Так что… Вот что мне пришло в голову. Может, мы сходим куда-нибудь выпить, начнем все сначала и посмотрим, что будет…

— В самом деле? Да. Пожалуйста. — Перестань, одернула Хелен себя. — Это было бы отлично.

— Но ты должна пообещать мне, что не станешь входить в контакт с Лео, пока я не разрешу. Даже не благодари его за торт, потому что я знаю, какой он… Я не хочу видеть тебя рядом с ним, пока не смогу понять, что действительно могу доверять тебе. Хорошо?

Более убедительной просьбы Хелен в жизни не слышала.

— Хорошо, — сказала она, расплываясь в улыбке. — Обещаю.

Обе стояли, испытывая неловкость, словно не зная, что делать дальше. Надо ли договариваться о дне, когда они сходят куда-нибудь выпить? Или Хелен будет, как влюбленная девчонка, ждать звонка Софи? Обе поежились от сквозняка, когда открылась кошачья дверца и из кухни вышел Норман, отряхиваясь. На улице начался дождь.

— Значит, это Подушка? — спросила Софи, сморщив нос, как будто ей хотелось чихнуть.

Хелен поспешно схватила кота и сунула его в кухню, закрыв за ним дверь и сказав со вздохом:

— На самом деле его зовут Норман.

— Точно. Как же я забыла! — Тон Софи выдал крошечный намек на раздражение. — Кот Клодии.

Хелен схватила стопку фотографий с маленького стола в углу.

— Я специально фотографировала его для нее — пусть знает, как он поживает. Посмотри, — сказала она, протягивая одну из фотографий Софи, — он поймал первую мышь. Я собиралась послать их ей… когда-нибудь… но я не знала… ну, ты понимаешь… — Она сбилась с мысли. Понятно, Норман напомнил Софи о том, что все, что она знала о ней, было ложью, и она не может понять, что из всего сказанного правда, а что — нет.

— В общем…

Софи взяла фотографии и положила к себе в сумку.

— Спасибо, она будет очень рада. Хелен глубоко вдохнула.

— И еще — я вовсе не успешная пиарщица. Во всяком случае, пока.

— Я так и поняла, — сказала Софи. Но, говоря это, она улыбалась. — Знаешь, что я тебе скажу, — заявила она, снова снимая пальто.

Хелен затаила дыхание.

— Я, пожалуй, выпью еще винца. А ты расскажешь, какая ты на самом деле.