Убийство на пляже любви

Глава 36

Артурзинью возвращался домой довольно поздно, навеселе и повеселев. Разумеется, к Селене он испытывал особые чувства, но когда он мог устоять перед парой очаровательных глазок и стройных ножек, а у Арлеты они были именно такими. Войдя в холл, он с удивлением увидел, что мать еще не спит. Что? Неужели она ждет его? Да такого не бывало со времен ранней юности!

Изумленный и даже чуть растроганный, Артурзинью подошел с поцелуем к матери, чтобы пожелать ей спокойной ночи.

— Такое несчастье, сыночек! — произнесла Изабел. — Только что Гуту и Ренату отвезли Ланс в больницу. Ей стало совсем плохо, еще чуть-чуть, и она задохнулась бы.

Ошеломленный Артурзинью присел рядом с матерью. Он давно уже занимался только своими делами и неприятностями, жил своей жизнью и мало вникал в жизнь своих домашних. Над Ланс он всегда посмеивался, если не сказать издевался. Но вот с сестрой случилось несчастье, и он сразу почувствовал, что дом осиротел. Артурзинью обнял мать за плечи и приготовился ждать вместе с ней новостей.

Но день был слишком напряженным, тяжелым, он и сам не заметил, как его начало клонить в сон.

— Иди, поспи, сынок, — ласково сказала Изабел своему старшему. — Мы с Сервулу мало спим и посидим вместе. Он сейчас придет, он пошел заваривать для меня ромашковый чай.

Артурзинью потянулся, благодарно чмокнул мать в щеку и пошел к себе в спальню. Он хотел знать, что там с Ланс, но еще больше хотел выспаться. А с Ланс дело обстояло очень серьезно. От курения у нее произошло сужение и закупорка сердечных сосудов. Она нуждалась в срочной операции. Ренату был в отчаянии, но держался как мог, ободряя и поддерживая Ланс. А она смотрела на него спокойным отстраненным взглядом, готовясь к самому серьезному в своей жизни путешествию.

— Ничего особенного, — сказала она, — я знаю, что это всего-навсего переход с физического плана в астральный.

Ланс увезли, а Ренату разрыдался на плече у Гуту.

— Как это ничего особенного? — твердил он. — А я? А дети? Дети не могут без матери, а я не могу без Ланс. Нет, нет, она останется с нами! Она останется с нами!

— Конечно-конечно, останется, — повторял за ним как эхо Гуту, а у самого болезненно сжималось сердце от страха и беспокойства.

— Звони и сообщай обо всем маме, — попросил он Ренату. — Мы все новости будем узнавать у нее. Я, к сожалению, должен идти. У меня сегодня трудный день на фабрике.

С тех пор как Аманда передала управление своей обувной фабрикой Селене и Лижии, а делами кожевенной занялся Гуту, дела у всех пошли значительно лучше. Гуту и Лижия прекрасно ладили между собой. Они поняли, как важно согласовывать между собой свои действия, и делали это к взаимной выгоде.

В этот день они встречались для того, чтобы решить, как выйти из сложной ситуации: у Гуту не было возможности выполнить свои обязательства сразу по двум контрактам одновременно. Он хотел выяснить возможности Лижии. Если бы она согласилась отодвинуть сроки, то спустя две недели он бы отправил к ним на фабрику очередную партию кож.

Приехав к Лижии, он застал ее в растерянности. За столом в их общем с Селеной кабинете восседал Адербал. Оказалось, что Аманда на время своего отсутствия передала управление фабрики ему, аннулировав предыдущую доверенность.

— Неизвестно, сколько времени Селена просидит в тюрьме, — заявил он, — между тем фабрика не может оставаться без управления, поэтому мне и поручено вести все дела.

— Но Селена и в тюрьме, в которой, кстати, находится совершенно незаконно, прекрасно управляется с делами. Вчера я отвозила ей бумаги, и мы с ней прекрасно поработали.

— Это несерьезно, — заявил Адербал, — а главное, бессмысленно. Волей владелицы вы отстранены от дел.

— Но Аманда не единственная владелица, — возмутилась Лижия. — Маме принадлежит половина, а вторая половина поделена между нами троими поровну.

— Ваша мать тоже подписала доверенность, — невозмутимо сообщил Адербал.

«Бедная мамочка, — подумала Лижия, — Аманда совсем ее поработила! Но что же нам-то с Селеной делать? Ведь это так глупо и несправедливо!»

Гуту, который наблюдал за происходящим и видел вполне понятную растерянность Лижии, позвал ее:

— Пойдем. Мне кажется, я знаю, как помочь нашему общему делу.

Как только они вышли из кабинета, он предложил:

— Позвони Артурзинью. В криминальных делах он не специалист, но в гражданских собаку съел. Посоветуйся с ним.

Лижия так и сделала.

Спустя полчаса она вновь вошла в кабинет, за ней следом шел Артурзинью, взявший на себя обязанности ее адвоката, а следом несли второй письменный стол.

— Дорогой коллега! — торжественно провозгласила Лижия, — до возвращения Аманды мы остаемся в качестве аудиторов, иначе говоря, вы учитываете наши голоса как совещательные, и за нами остаются контролирующие функции.

Адербал, будучи и сам юристом, ничего не мог возразить — Лижия и Селена имели на это право.

Поблагодарив Артурзинью, Лижия поехала к Селене сообщить ей о переменах. Только она успела рассказать обо всем сестре, как раздался шум открываемой двери и в соседнюю камеру ввели — кого? Билли! Он смотрел на недоумевающих девушек со свойственной ему ухмылкой. Шику недовольно ворчал:

— Эту ночь вам придется провести в тюрьме. Вечно вы ввязываетесь в какие-то истории! Учинить такую драку прямо на площади! Если пострадавший, которого, надо сказать, вы отделали более чем профессионально, напишет на вас жалобу, то вы можете загреметь и на месяц или на два!

— В таком обществе я готов провести не только месяц, а и всю жизнь, — ухмыльнулся Билли, кивнув на Селену.

Шику недовольно взглянул на него. Ему совсем не улыбалось, что наглец Билли будет рядом с его невестой целую ночь. Но служебный долг был служебным долгом.

Азеведу сразу понял причину дурного расположения Шику.

— А ты знаешь, мне кажется, что Билли действует заодно с нами, хоть в этом и не признается, — сказал он, чтобы хоть как-то утешить своего напарника и направить его мысли по другому руслу.

Дверь участка открылась вновь, и на пороге появилась Диана. Как прокурор она требовала немедленного освобождения Билли.

Азеведу смотрел с понимающей усмешкой на эту красивую женщину. Не один комиссар был недоволен тем, что Билли проведет ночь рядом с Селеной...

Но и Диана была вынуждена признать законность задержания своего приятеля. Она ушла вместе с Лижией, которая торопилась к Гуту узнать новости о Ланс. Билли стал совсем другим, оставшись наедине с Селеной. Куда девались его ухмылка, развязные манеры? Он был само внимание, предупредительность, нежность.

— Поверь, я сделал это не нарочно, но рад оказаться с тобой рядом и поговорить. Все получилось случайно.

Небезызвестный Жулиу стал приставать к одной из девчонок из компании Зеки. Маленькая дурочка, польщенная вниманием взрослого парня, принялась с ним кокетничать, не понимая, к чему это может повести. Мальчишки пытались отозвать ее и так, и этак, но она не обращала на них внимания. Зато Жулиу стал глумиться над ребятами, обзывая их малышней, намекая, что взрослой девушке нечего с ними делать. Возмущенный наглостью и цинизмом, Зека ударил обидчика, хоть он и был вдвое больше его ростом. Жулиу размахнулся и дал Зеке в глаз. Домой он вернулся с огромнейшим фонарем, Диана кинулась класть ему примочки, но глаз заплыл и болел.

Билли не мог стерпеть подобной несправедливости. Он тут же отправился на площадь, отыскал Жулиу и накостылял как следует этому мерзавцу.

— Он надолго меня запомнит, — кипятился еще и сейчас Билли, — будет знать, как обижать маленьких! Впредь ему неповадно будет!

Селена ласково смотрела на своего соседа. Он всегда восставал против несправедливости. У него было горячее щедрое сердце. Сколько раз он выручал ее из беды. Если бы мог, выручил бы и на этот раз. Но против закона кулаки бессильны. Придется ей ждать суда, тем более что в этой тюрьме она согласна ждать его как угодно долго.

— А тебе я хотел сказать следующее, — начал Билли совсем другим тоном, — ты хоть и в тюрьме, но твоя жизнь в опасности. Здесь уже сидел один, и его отравили. Так что, если хочешь остаться живой и здоровой, не ешь ничего, что тебе здесь дают. Поняла?

— Но мне ведь все приносят из ресторана Лианы, и она даже специально кладет всякие приправы. Не хочешь же ты сказать, что Лиана — отравительница? — засмеялась Селена, хотя холодок невольно пробежал у нее по спине.

Разумеется, она прекрасно помнила историю с Налду, хоть и не больно сочувствовала ему: ведь он стрелял в Шику, а она накинула на него лассо и спасла комиссару жизнь. Тогда она впервые увидела Шику и полюбила на всю жизнь...

— Про Лиану я ничего не хочу сказать, — ответил Билли. — Но что касается разных приправ, то их могут положить по дороге самые разные люди. Поэтому повторяю — не ешь тюремной пищи. Попроси кормить тебя дону Камилу, скажи, что соскучилась по домашнему.

— Спасибо, Билли.

Селена сразу ему поверила. Она вспомнила свое пребывание у бандитов и почувствовала себя будто на сквозняке. Но рядом с Шику, с Билли она чувствовала себя спокойно, — эти мужчины могут постоять за нее.

— А ты сидел в тюрьме? — спросила она с любопытством.

Билли кивнул.

— Видишь ли, я занимаюсь не совсем обычными вещами, поэтому и оказываюсь в не совсем обычных ситуациях. Моего отца убили, когда я был совсем еще пацаном, и я поклялся, что буду бороться с преступностью. И как видишь, именно это и делаю.

— Я тебе очень благодарна, Билли. — Селена ласково смотрела на этого взрослого мужчину, который продолжал оставаться мальчишкой, не жалея себя ввязывался в рискованные ситуации и продолжал бороться за справедливость.

— Не стоит, — ответил Билли. — Ты значишь для меня гораздо больше, чем думаешь. Я от себя такого не ожидал.

— А, по-моему, ты что-то путаешь, — рассмеялась Селена. — Сначала ты ухаживал за Жуди, потом к тебе приехала Диана, совершенно замечательная женщина, а ты ухитряешься еще и мне что-то говорить.

— Жуди не в счет. Я никогда не принимал ее всерьез. С Дианой мы вместе учились и всегда отлично понимали друг друга, нам нравилось проводить вместе время, но до любви у нас не дошло, — заявил Билли.

— Ты ошибаешься, — очень серьезно сказала Селена. — Диана тебя любит.

— Так же, как ты любишь Шику? — спросил Билли.

— Думаю, что да, — так же серьезно ответила Селена.

— А ты знаешь, что люди меняются? И их чувства тоже. Вот вы проживете несколько лет вместе, и ты уверена, что будешь любить его так же, как сейчас? — Билли с нетерпением ждал ее ответа, ему хотелось услышать такой, который дал бы ему надежду на будущее, потому что он и сам не ждал, что может влюбиться так... так... так, что скулы сводит!

— Ты торопишь события, Билли. Пока мне не верится и в то, что мы с Шику будем когда-нибудь вместе. И вообще у меня сегодня был такой сложный день, что мне очень хочется отдохнуть. Давай поспим немного.

Селена заснула и дышала очень тихо и очень ровно, а Билли ловил ее дыхание и чувствовал себя сторожевым псом, который во что бы то ни стало убережет свою повелительницу.

Не спал и Шику. Он и ревновал Билли, и был ему благодарен. Завтра поутру он отпустит его, потому что Жулиу, который поначалу рвался в бой и кричал, что сделает все, чтобы засадить его за решетку, в конце концов, отказался писать заявление. А отказался он после того, как в участке появился сеньор Силвейра.

— Это была честная мужская драка, — тут же заявил Жулиу, выслушав Силвейру и покивав ему головой. — У меня нет никаких претензий.

— Это мой пасынок, — объяснил Силвейра Шику. — Я за него отвечаю. Молодой человек погорячился. Думаю, впредь он будет осмотрительнее.

При этих словах Силвейра так выразительно посмотрел на Жулиу, что тот невольно пробормотал:

— Обещаю. Честное слово, обещаю.

Когда они вышли из полицейского участка, Силвейра сказал:

— Раз уж я взял тебя в родственники, то прощу еще раз. Но в последний. В следующий будешь разбираться с Эзекиелом.

Жулиу прекрасно понял, что значит разбираться с Эзекиелом, это было равносильно смертному приговору, и он поспешил сказать:

— Я очень скоро поправлюсь и приступлю к работе.

— Этого мало, — ответил Силвейра. — Ты должен найти драгоценности.