Удивительный дар

7

Ты здесь?

Сообразив, что это появился таинственный незнакомец, Анна испытала чувство облегчения.

— Да, я здесь, — негромко произнесла она.

Слава Богу, меня никто не слышит, подумала девушка, ведь можно решить, что я совсем свихнулась, раз говорю сама с собой.

Она сидела неподвижно и ждала, вспоминая, как поначалу яростно протестовала против вторжения в свою жизнь чужих мыслей и ощущений. К счастью, в конечном итоге общение с незнакомцем оказалось очень приятным.

Анна не знала, помогает ли ему справиться с одиночеством мысленный контакт с ней, однако была уверена, что сама в результате этого странным образом изменилась. Смирившись с неизбежным, она снова обрела давно утерянный душевный покой. Во всяком случае, так было до сегодняшнего дня.

Мне надо поговорить с тобой. Я так растерян…

— Общение нужно всем, — тихо пробормотала Анна, вдруг вспомнив страх, который охватил ее, когда она внезапно поняла, что Патрик наделен даром, похожим на ее собственный.

О, разумеется, она знала, что он не из тех, у кого все написано на лице. Во время работы этот человек очень мало говорил о себе, зато полностью отдавался делу, и было ясно, что он стремится как можно большему научиться за время практики в таком великолепном медицинском центре.

Кроме того, Анна заметила, что часы досуга Патрик чаще всего предпочитает проводить в одиночестве. Когда он предложил ей верховую прогулку, она вообразила, что между ними завязалось некое подобие дружбы, но теперь поняла, что совсем не знает этого человека.

Сообразив, что он пытается воздействовать на организм мистера Мартинеса, Анна очень удивилась, а когда ему удалось добиться желаемого, и вовсе была потрясена. Но вполне вероятно, что ей все это просто пригрезилось. Не может же быть, чтобы один человек мог воздействовать на другого только силой воли!

А если это все же так, то что представляет собой Патрик Хайлендер? Неужели он обладает колдовской властью над людьми?

Боюсь, я делаю ошибку. Вернее, уже сделал. Мне необходимо попытаться разобраться в этом, но я не знаю…

Раздался резкий стук в дверь, и Анна почувствовала раздражение. Это был самый интересный контакт, который ей когда-либо удавалось установить с другим человеком. У нее было ощущение, словно он говорил прямо у нее в голове. Каждое слово было слышно так отчетливо, словно они разговаривали наяву, но при этом она явственно ощущала и эмоции собеседника.

Стук раздался снова, и девушка бросила недоуменный взгляд на часы. Еще не было десяти, но она не привыкла, чтобы в такое время к ней кто-то приходил, и насторожилась.

Неслышно ступая по полу, Анна подошла к двери и заглянула в глазок.

Патрик.

Она беззвучно произнесла это имя. Сердце подпрыгнуло у нее в груди, потом камнем упало вниз. Она была не готова встретиться с ним с глазу на глаз, а тем более в своей квартире.

— Анна, — негромко окликнул он ее из-за двери, словно знал, что их разделяют какие-то сантиметры, а ее глаза жадно пожирают безупречные черты его лица.

Девушке стало жаль его — в тусклом свете ламп, освещавших коридор, он казался таким измученным. Впервые с тех пор, как они познакомились, его плечи поникли от усталости.

— Нам надо поговорить, — тихо сказал Патрик. Его черные глаза были прикованы к глазку, словно он знал, что Анна за ним наблюдает. — Открой, пожалуйста…

Отказать она не смогла, потому что слишком хорошо знала, каково такому гордому человеку просить. Ее рука невольно потянулась к замку.

Несколько бесконечно долгих секунд они молча смотрели друг на друга; потом Анна отступила в сторону, давая Патрику пройти, заперла дверь и накинула цепочку. Тихое позвякивание вызвало легкую дрожь в теле девушки, и при мысли о том, что она оказалась наедине с человеком, который наводит на нее страх, волосы на затылке у нее снова зашевелились.

Прекрати сейчас же! — приказала себе Анна. Это же полная чушь! Патрик никогда не причинит тебе вреда.

Бесшумно ступая, она вошла в гостиную. Патрик не включил свет и сейчас стоял у окна, глядя в темноту.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — Его глубокий голос, прорезая тишину, словно обволакивал Анну мягкой дымкой, и она почувствовала, что упокаивается.

Это же мой коллега, уговаривала себя девушка, профессия которого — спасать людские жизни. Он добрый и заботливый, иначе не стал бы врачом.

— Нет, — вздохнула она. — Оставайся. Хочешь что-нибудь выпить? — Она протянула руку к выключателю.

— Не надо, — резко остановил ее Патрик.

Обернувшись, Анна увидела, что он по-прежнему смотрит в темноту.

— Так будет спокойнее. Нам нужно сказать друг другу многое, что не выдержит яркого света…

Анна кивнула, прошла в другой конец комнаты и уселась в кресло у камина. Поджав под себя ноги, она, словно внезапно озябнув, обхватила себя руками.

— Можно мне присесть? — вежливо спросил Патрик, и, несмотря на напряжение, повисшее в комнате, Анна невольно улыбнулась, приглашающим жестом указав ему на диван.

Он уселся в уголок и вытянул ноги. Анна услышала, как скрипнули его ботинки, когда он скрестил лодыжки, и живо представила себе, как он переплетает пальцы и кладет их на пряжку ремня. Снова наступила долгая пауза.

— Тебе все еще страшно? — спросил Патрик.

Анна задумалась. Впервые она встретила человека, которому удавалось так точно читать у нее в душе. Впрочем, этого следовало ожидать, ведь Патрик Хайлендер явно отличался от других людей.

— Не то чтобы страшно… — Она запнулась, не зная, как объяснить свои ощущения.

— Тогда почему ты от меня сбежала?

— Я не…

— Ты весь день старалась не сталкиваться со мной, — продолжал Патрик, не обращая внимания на ее слабую попытку протестовать.

Анна надолго замолчала. Он прав, признала она. Я действительно всю смену пыталась сделать так, чтобы нам не пришлось вместе работать.

Ну, и чего ты добилась? — ехидно спросил у нее внутренний голос. Выиграла несколько часов, которые все равно ничего не дали, ибо после истории с мистером Мартинесом ты так и не смогла прийти в себя.

— Я была не готова с тобой разговаривать, — честно призналась девушка, решительно вздернув подбородок. — Мне надо было многое обдумать.

— А теперь готова? — Голос Патрика звучал хрипло, выдавая его волнение.

— Нет еще, — покачала головой Анна. — Я пока не могу осознать то, чему стала свидетелем.

— А что подсказывает тебе интуиция?

— Бежать куда глаза глядят, — мгновенно отрезала она.

Патрик засмеялся, оценив ее реакцию.

— Понял, — отозвался он, глубоко вобрал в легкие воздух и с шумом выдохнул.

Снова наступило молчание, но в этот раз уже не такое напряженное, как в начале разговора.

— Я виноват перед тобой, — наконец нарушил затянувшуюся паузу Патрик. — Мне надо было предупредить тебя о том, что я собираюсь делать, но времени не было.

— Я бы, наверное, тебе все равно не поверила, — прямо сказала Анна. — Если бы ты сказал, что попытаешься сдержать кровотечение пациента, усилием воли снизив ему кровяное давление…

— Я так и знал! — В голосе Патрика прозвучало тихое торжество. — Ты действительно чувствовала, что я делаю.

— Я ведь держала руку на пульсе мистера Мартинеса. — Она машинально попыталась скрыть правду, и ее сердце заколотилось быстрее, как всегда перед угрозой разоблачения. — Я считала удары…

— Нет! — оборвал ее Патрик. — Не нужно лгать и изворачиваться сейчас, когда мы одни! Это слишком важно, и игры тут ни к чему.

Девушка сжалась, сцепив на коленях пальцы.

— Ты прав, — наконец призналась она. — Нет смысла отрицать, когда все зашло так далеко.

— Давно ты знаешь? — спросил Патрик.

— О чем?

— О моем даре. — В его голосе прозвучало легкое нетерпение.

— Я о нем и не догадывалась, пока сегодня… Поэтому и была так потрясена.

— Но ты ведь уже некоторое время улавливаешь мои мысли…

— Нет, — поспешно вставила Анна, вспомнив свое объяснение с Алексом. — Не мысли, а только ощущения. Я… это происходит с тех пор, как я себя помню, особенно когда человек ко мне прикасается…

Ее голос прервался, когда она поняла, в чем призналась, потому что последний разговор на эту тему привел к тому, что человек, за которого она собиралась выйти замуж, отвернулся от нее.

Девушка была рада, что в комнате темно и Патрик не заметит краски стыда, залившей ее щеки. Ей всю жизнь приходилось стыдиться своих необычных способностей, и она не хотела видеть, как изменится его лицо, когда он поймет, что перед ним ненормальная.

— По какой линии передается у вас в семье этот дар? — спокойно спросил Патрик.

Анна не поверила своим ушам. Его голос звучал так буднично, словно речь шла о самых обыденных вещах.

— По… материнской, — запинаясь, ответила она. — Но в нашей семье это считали вовсе не даром, а проклятием. Так много жизней разрушилось из-за него…

— А у меня он передается и по отцу, и по матери, — сообщил Патрик.

— У тебя?.. — У нее перехватило дыхание.

— Да.

— И ты унаследовал их навыки?

— Если бы все было так просто, — засмеялся Патрик. — Я унаследовал их дар, а вот навыки пришлось приобретать.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я предпочел бы играть со сверстниками, но дед был строгим учителем и настаивал на том, что я должен учиться распознавать лекарственные растения и готовить из них снадобья. А упражнения, которые он заставлял меня делать, чтобы читать в душах людей, были очень утомительными.

— Неужели у вас в Шотландии люди не сторонятся таких, как мы?

«Мы», мысленно повторила Анна. Как это странно — встретить человека с таким же даром. Кроме матери, которая всячески старалась подавить в себе все признаки «необычности», Анна никогда не встречала себе подобных.

— Даже наоброт, — отозвался Патрик. — Такие люди всегда пользовались огромным уважением. Они и становились членами касты друидов. Конечно, люди побаивались их, считая колдунами, но охотно обращались за помощью, когда нужно было кого-то исцелить.

— А тебе не было трудно сочетать то, что ты узнал от деда, и то, чему тебя учили в медицинском институте?

— Да нет, пожалуй, — задумчиво ответил Патрик. — Просто если от деда я все узнавал устно, то учиться пришлось еще и по книгам. А в том, что касается работы с пациентами, разница очень невелика.

Анна задумалась, все еще не в силах прийти в себя. Ведь теперь все ее прежние представления о себе и окружающем мире должны были измениться.

— Когда ты заподозрил, что у меня тоже есть дар? — спросила она.

— Как только ты попыталась его скрыть. — В голосе Патрика зазвучали веселые нотки. — Может, ты и считаешь себя хорошей актрисой, но я тебя сразу разгадал.

— А почему ничего не сказал?

— Я ведь мог и ошибиться. Мне очень хорошо известно, с каким ужасом относятся к таким способностям люди и что тебе пришлось пережить, видя их реакцию. Мне-то повезло — я столкнулся с этим, когда уже был взрослым и твердо знал цену тому, чем обладаю.

Анна позавидовала его уверенности.

— А почему тебя учил дед, а не родители?

— Они погибли во время пожара. Я тогда был слишком мал и ничего не понимал.

— Он считает, что из тебя получится хороший целитель?

— Он жалуется, что изучение традиционной медицины мешает мне пользоваться своим даром, но, хотя я очень люблю и уважаю его, в данном случае он ошибается.

— Значит, он недоволен твоей профессией?

— Нет. Он очень мудрый человек и понимает, что больным людям нужно помогать всеми возможными способами.

— В каком смысле?

— Люди впервые обнаружили, что могут исцелять других силой внушения, очень давно, когда занимались, в основном, охотой и собирательством. Они были здоровыми и физически сильными. С тех пор многое изменилось, но человек стал гораздо более слабым и уязвимым. Кто-то живет на грани нищеты, существуя на пособие, кто-то, наоборот, страдает ожирением от богатства, сердечными болезнями от стрессов, раком легких, алкоголизмом, диабетом от разнообразных излишеств…

— И друиды пытаются лечить такие болезни?

— Да. Это им редко удается, но признавать свое поражение они не хотят.

— Думаю, наш дар лучше всего применять в диагностике, — задумчиво произнесла Анна.

Она успокоилась, примирившись с тем, что встретила человека, подобного себе, и даже обрадовалась. С Патриком можно было говорить обо всем, что много лет приходилось держать в тайне.

Теперь, когда все это выяснилось, вдруг с надеждой подумала девушка, возможно, Патрик будет поддерживать со мной контакт даже после того, как вернется на родину.

— Я подумываю задержаться здесь, — негромко произнес он, словно его мысли текли в том же направлении. — У меня накопились отгулы, и мне хочется лучше узнать здешние места.

— Это очень живописная часть страны, — спокойно согласилась Анна, не желая показывать, как екнуло ее сердце при мысли о том, что причиной такого решения может быть она сама.

Однако разум стал снова подавать девушке сигналы тревоги. Она уже поняла, что ее неудержимо влечет к Патрику, причем гораздо сильнее, чем к любому другому мужчине. А открытие, что у них есть нечто общее, к тому же очень необычное, делало их взаимоотношения особенными. Анна ощущала удивительную близость с Патриком — настолько глубокую, что его отъезд стал бы для нее очень мучительным.

— Если я задержусь здесь, ты согласишься проводить со мной свободное время? — спросил он.

Анна закрыла глаза, чтобы смутные очертания его широких плеч и красивой головы, не мешали ей принять правильное решение.

— По-моему, это не очень удачная идея, — мягко произнесла она, хотя ей безумно хотелось этого.

— Почему? — с вызовом спросил Патрик. — Мне кажется, это даст нам обоим возможность немного больше узнать о своем даре. Кроме того, я помогу тебе развить его, и то, что ты столько лет считала проклятием, будет помогать тебе в работе.

Вот если бы я могла развить свои способности так, чтобы разговаривать с ночным посетителем… промелькнуло в голове у Анны. Тогда потом, когда Патрик уедет, это хоть немного компенсирует его отсутствие. А может быть, я даже найду других людей, с которыми смогу мысленно общаться.

— Давай лучше останемся друзьями, — робко попросила она. — Мне бы не хотелось встречаться с тобой вне работы.

Патрик молчал так долго, что девушка уже перестала рассчитывать на ответ.

— Ты боишься, что я стану докучать тебе? — Его низкий голос прозвучал угрожающе, словно она его в чем-то обвинила.

— Нет! — пылко воскликнула Анна. — Ничего подобного!

— Тогда зачем ставишь условия? — резко спросил он.

— Потому что боюсь, что ты причинишь мне боль, — честно ответила Анна. — Если мы будем встречаться, то неизбежно сблизимся, ведь, по сути дела, оба очень одиноки. И тогда после твоего отъезда мне будет еще тяжелее, чем если я бы тебя вовсе не встретила. Если же мы будем просто друзьями, то у меня останутся приятные воспоминания о тебе.

— А ты не думаешь, что мы могли бы стать любовниками? — Патрик произнес это бархатным ласкающим голосом, так что каждый нерв в теле Анны затрепетал. Шутить на такие темы она не привыкла.

— Зачем мне обсуждать это с человеком, который через несколько недель уезжает?! — резко бросила она.

— Что ж, если ты так хочешь, я согласен, — спокойно согласился он. — Итак, на время моего пребывания здесь мы остаемся друзьями.

Вскоре Патрик ушел, отказавшись от предложенной Анной чашки кофе. Свет в коридоре был тусклым, и, когда он прощался, его глаза тонули в тени, а лицо оставалось совершенно непроницаемым.

Девушка не сразу закрыла дверь, проводив его взглядом, пока он не скрылся за углом.

— Детский сад какой-то, — с отвращением к себе пробормотала она, набрасывая цепочку, и отправилась в спальню.

Казалось, Анне нужно радоваться, что Патрик уважает ее желания, но почему-то вместо этого она была разочарована тем, как легко он согласился на предложение оставить их отношения дружескими. В глубине души девушка надеялась, что он станет возражать, скажет, что она для него слишком желанна, чтобы ограничиться платоническими отношениями…

Впрочем, мужчина с такой фантастической внешностью легко найдет женщину, которая согласится с ним переспать, сказала себе Анна. Она вспыхнула, вспомнив, как бесцеремонно прозвучал ее отказ. Он, наверное, и не собирался предлагать мне ничего такого, подумала девушка, сгорая от смущения, а я, как всегда, выставила себя круглой дурой. Что ж, завтра мы работаем в одну смену, так что скоро я узнаю, хочет ли Патрик по-прежнему иметь со мной дело, ведь сегодня он ушел так поспешно…

Теперь девушка не жалела о том, что впустила его в квартиру. Сегодняшний разговор был действительно очень важен для обоих, и она многое узнала о Патрике.

Засыпая, Анна попыталась представить себе, как он выглядел в детстве: серьезную мальчишечью мордочку, пухлые щеки, горящие любопытством глаза…

Проснулась она еще до звонка будильника с бешено бьющимся сердцем.

— Патрик, — прошептала девушка хриплым от возбуждения голосом и провела рукой по смятым простыням. Однако рядом никого не было. — Ох!

Только окончательно вернувшись в реальность, Анна поняла, что ей приснился самый яркий эротический сон в жизни.

Откинувшись на подушки, она уставилась в потолок, успокаивая пульс и дыхание, а потом решила принять холодный душ.

— Как мне теперь смотреть Патрику в глаза? — простонала она. — Вчера вечером я чуть не обвинила его в том, что он делает мне гнусные предложения, а сама всю ночь мечтала заняться с ним любовью!

По телу девушки пробежала чувственная дрожь, и она вспомнила, как во сне скользила ладонями по теплым гладким плечам цвета меди, гибкой спине, сжимала руками тугие мышцы ягодиц…

Тихо выругавшись, Анна отбросила одеяло и спрыгнула с кровати.

Когда она подходила к зданию больницы, ее стремительно обогнал небольшой старенький автомобиль.

— Помогите! — закричал водитель, резко тормозя и выскакивая из машины. — Моя дочка захлебнулась в ванной. Она не дышит!

Анна выхватила у него обмякшее тельце ребенка и помчалась к смотровой.

— Зовите доктора Хайлендера! — бросила она через плечо, поравнявшись с регистратурой, — Ребенок захлебнулся.

Одна из младших сестер поспешила ей на помощь, и они вместе стали делать ребенку искусственное дыхание.

— Пока нет врача, поставим ей капельницу и введем зонд, чтобы уменьшить избыточное давление жидкости, — сказала ей Анна тут же услышала, как открылась дверь.

— Далеко продвинулись? — раздался голос Патрика. Анна коротко отчиталась. — Хорошо, — негромко отозвался он. — Возьмите кровь на гемоглобин, газы, электролиты и мочевину. Какая температура?

— Тридцать шесть. Давление восемьдесят пять на шестьдесят, — сообщила Анна и ловко ввела маленькой пациентке зонд.

Время шло, но девочке не становилось лучше. Анна помрачнела. Она ненавидела свою работу, когда кого-то не удавалось спасти, особенно если речь шла о маленьком ребенке.

Наконец на фоне беспорядочного писка приборов раздался слабый вскрик, и ножки малышки задергались.

— Отлично! — облегченно воскликнул Патрик. Как всегда в трудные минуты, его акцент стал сильнее. — С возвращением, детка! — И он ласково отвел белокурую прядку с бледного, покрытого потом лобика девочки. — Кто сообщит родителям радостную весть? — Его взгляд остановился на Анне, — Может быть, ты пришлешь их сюда и договоришься, чтобы они оставили дочку на ночь в больнице?

Анна кивнула и вышла, приказывая себе собраться. Она знала, что нельзя появляться в холле приемного покоя в слезах, иначе родители могут подумать, что случилось самое худшее.

После счастливого спасения маленькой Кэти все приемное отделение охватила эйфория, и лица сотрудников дежурной бригады словно солнечным лучом освещали улыбки. Поэтому сообщение диспетчера «скорой помощи» о том, что в больницу вот-вот поступят несколько пострадавших с многочисленными травмами, прозвучало для всех, как пощечина.

— В одном из спальных районов города произошла бандитская разборка, — пояснила регистратор, которая общалась с диспетчером. — Наркотики или еще что-то в этом роде. Около пятнадцати человек получили ножевые ранения и другие травмы.

— Что ж, — вздохнул Патрик. — Готовимся работать. Проверьте, достаточно ли у нас крови разных групп для переливания. Принесите из стерилизаторской инструментарий. Подкатите к дверям каталки.

А он умеет мобилизовать людей, с уважением подумала Анна, производя ревизию запасов масок, перчаток и халатов.

Первую машину с пострадавшими сопровождали двое дюжих полицейских.

— Скажите, пожалуйста, где нам встать, чтобы мы вам не мешали, — обратился к Патрику один из них. — Мы будем следить, чтобы эти подонки вели себя прилично, а как только вы их подлатаете, заберем в участок.

Тот кивнул.

— Если вам известно, кто к какой банде относится, мы можем поместить их в разных концах приемного отделения, чтобы избежать стычек.

В последующие два часа все сотрудники бригады занимались только пострадавшими в этой криминальной разборке.

— Как ты думаешь, это когда-нибудь кончится? — невесело пошутил Патрик, отправив на рентген очередного пациента, и уселся, чтобы обработать кровоточащий порез другого, совсем еще юного. — Сегодня мы имели один проломленный череп, две сломанных руки, одну ногу, многочисленные травмы ребер, а уж швов просто не сосчитать.

— Это напоминает мне конвейер, — пошутила Анна.

— Да, не ожидал я, — заметил Патрик, — что мне придется заниматься жертвами не несчастных случаев, а намеренно нанесенных увечий.

Едва он закончил аккуратно зашивать рану, как в кабинет просунулась голова Стива Поттера.

— Доктор, не могли бы заглянуть во вторую смотровую? По-моему, там нужна операция.

— Анна, ты справишься без меня? — приподнял темную бровь Патрик.

— Разумеется, — кивнула она, и он вышел. Взяв бинт, девушка обратилась к подростку: — Ну, хорошо, Пол, давай перевяжем твою рану, а потом…

И тут слова замерли у нее на губах, потому что парень поднял здоровую руку, в которой зловеще блеснул нож.

— Вот что, стерва, — прорычал он и, схватив Анну за руку, приставил кончик лезвия к ее шее; потом осторожно сполз с каталки и, когда его ноги коснулись пола, вывернул девушке руку, заломив ее за спину. — Ты мне сейчас кое-что достанешь, а потом я отсюда слиняю. Эти гады забрали все, что у меня было, кроме этого.

Холодное лезвие скользнуло вдоль ее шеи, и она ощутила укол.