Украденное счастье феи

Глава пятнадцатая. ТроФЕЙ!

Глава пятнадцатая. ТроФЕЙ!

– Не надо на меня смотреть! Меня… любить надо! – шмыгнула носом фея.

«Правильно говорят. Найти фею невероятно сложно. Потерять – легко и просто. Забыть – невозможно. А спровадить очень тяжело!», – усмехнулся пленник.

– Ой, а давай я тебе колыбельную спою! – внезапно вскочила фея.

– Зачем? – спросил пленник. Он начинал привыкать к ее непостоянству. Правильно говорят, феи не умеют любить постоянно. Сейчас любят, а через час уже про тебя забыли! И хорошо, если просто забыли. Хуже, когда забыли где-нибудь в дремучем лесу по грудь в болоте с кровожадным комаром на плече.

– Чтобы ты уснул! – удивилась фея. – Бабушка всегда поет дедушке колыбельную!

Она набрала воздух в грудь и запела.

– Спит комарик на стене, спит листок на ветке… И грибочек спит в траве, фея спит соседка…

Пленник умилился. Что было для него вовсе не свойственно.

– Спит, сны видит за двоих, маленький сверчок, – пела фея красивым голосом, вызывая все то же умиление.

– От чего в штанах твоих не уснул стручок? – продолжала фея, а пленник посмотрел на нее квадратными глазами. – От чего же он опять поднял одеяло…

Глаза пленника становились все шире и шире. Хотя, кажется, уже шире некуда!

– Перед сном носки снимай, чтобы не воняло! – нежным голосом выводила фея. – Слышишь, милый, жабы спят, спят их бородавки! Не обломится твоей сморщенной козявке! Так что пусть твой червячок, снова ляжет на бочок! А иначе, я не вру, вместе с мозгом оторву!

Пленник смотрел куда-то в темноту. Он даже забыл опустить брови.

– Ну как? – спросила фея, слегка встревоженным голосом. – Тебе понравилась колыбельная?

– Очень, – заметил пленник, косясь на фею.

– Тогда ты почему не спишь? – удивилась фея, присаживаясь на подушку.

– Да так, – все тем же голосом ответил пленник, поглядывая на фею. – После такой колыбельной я вряд ли усну!

– Но дедушка засыпал! – обиделась фея, вздыхая. – Вот стараешься для тебя, стараешься, а ты…

И она махнула рукой.

– Дедушка глухой, и то засыпал, а ты почему не спишь? – фея жалобно посмотрела на пленника.

– Опасаюсь! – ответил он, не зная, смеяться или плакать. – Скажи мне, почему твоя бабушка так ненавидит деда?

– Она его очень любит! – возразила фея. – Очень – очень!

– Что-то слабо верится, – мотнул головой пленник.

– Но она его часто обнимает, целует, – заметила фея, внезапно покраснев при слове «целует». Она ковыряла пальцем спинку кровати. – А вот ты меня не любишь. Потому что… Не обнимаешь и не целуешь!

– Ну иди сюда, – усмехнулся пленник, протягивая руку. – Обниму и поцелую.

– Уже не надо! – воскликнула фея, шмыгнув носом.

«Вот такие они переменчивые. Что я и говорил!», – мысленно закатил глаза пленник.

– Ну не надо, так не надо, – вздохнул пленник, пряча руку под одеяло. – Спокойной ночи. Постараюсь уснуть. Но для начала забуду колыбельную.

– А что? Целовать не будешь? – послышался обиженный голос.

– А что? Надо? – спросил пленник, глядя на надутые губы феи.

– С подсказкой не надо! – вздохнула она. – Нужно без подсказки!

– Ладно, тогда спокойной ночи! – вздохнул пленник, приподнимая руки. Фея обиженно улеглась сверху и засопела.

Руки лежали на ее обнаженных плечах. Ночь была очень холодной, а под одним одеялом было намного теплее.

***

Проснулся пленник от того, что над ним зудит комар. Комар пытался попасть хоботищем по пленнику. Но, видимо, он был очень сонным, поэтому постоянно промахивался. Видимо, ему снилось, как он порхает на поляне среди цветов. Но легче от этого не становилось.

– Ага, у косоглазого комара размером с котелок, жертвы умирают от разрыва сердца, – пробурчал пленник, чувствуя себя вполне неплохо. С бока отпал свежий лист с кашицей из трав, а рана затянулась.

– Так, а где фея? – спросил пленник, подозрительно осматривая дом. На столе лежали травы и грибы. Рядом с ними валялся нож. В котелке что-то дымилось и булькало. Среди трав на столе лежала черная книга, а на полу сидела огромная жаба.

– Так, я не понял, – протер глаза пленник. Дверь была просто прикрыта.

– Квааа! – выдала бородавочная жаба, вылупившись на сапоги. – Квааа!

– «Зелье превращения в жабу?» – прочитал пленник, видя ложку в котле. На старинной странице была нарисована огромная жаба.

– Кваааа! – послышалось жалобное возле ноги.

– Ты что? Себя в жабу превратила? – ужаснулся пленник, беря жабу в руки. Огромная, с раздувающимся горлом, жаба сидела на столе. – Я тебе говорил, чтобы ты не трогала эту книгу! Что это у нас? Несостоявшийся завтрак?

– Кваааа! – выдала жаба, как бы соглашаясь.

– Нет, ну надо же! – заметил пленник, проверяя ложкой варево. – Ты хоть своей головой думаешь? Это что за кулинарные изыски? Что за десерт с приветом?

– Квааа! – выдала жаба, когда ее взяли на руки и стали трясти.

– Мозгов как у бабочки! – выругался пленник, прижимая к себе жабу и листая книгу. – Это же надо было до такого додуматься! Сварить зелье превращения в жабу!

Страницы шуршали, а пленник хмурил брови, читая каждую строчку.

– Чтобы расколдовать нужно поцеловать, – заметил он, усмехнувшись. – То есть ты так хотела, чтобы я тебя поцеловал? Поэтому решила превратить себя в жабу?

– Ква! – подтвердила жаба.

– А вот если я не люблю целовать жаб? А? – прищурился пленник. – Или это очередное испытание?

– Ква-а-а! – жалобно выдала жаба, бессильно дрыгая задними лапками. – Ква-а-а!

– Ладно, только учти! Я больше на такие фокусы не поведусь! Будешь расколдовываться, как хочешь! – скривился пленник, глядя на огромные бородавки и выпученные глаза.

– Бзззз! – прозвенел комар.

– Ты никого и ничего не видел, – бросил пленник комару.

– Бззз! – согласился проснувшийся комар. Он уселся на потолок, чтобы видеть все!

– Я еще раз предупреждаю, что делаю это в первый и последний раз! – заметил пленник, закрывая глаза и отрывисто целуя жабу.

– Квааааа! – задергалась в руках холодная жаба, пытаясь сбежать.

– Так, я не понял! – брови пленник поползли вверх. – Тут написано! Поцелуй жабу! И она снова вернет свой настоящий облик! Где?!

– Квааа? – неоднозначно выдала жаба, брыкаясь тонкими задними лапами.

– Может, дело в поцелуе? – спросил пленник. Он бы силен в магии, но про магию фей и ведьм знал только понаслышке.

– Ква-ква! – согласилась жаба.

– Погоди, если дело в поцелуе, то квакни два раза! – вздохнул принц, таща жабу и книгу на кровать.

– Ква-ква! – снова заерзала жаба, надув горло.

– Хорошо! Согласен, поцелуй был так себе, – вздохнул принц, закрывая глаза и неся жабу к приоткрытым губам. – Только ради тебя! Скажешь кому-то – убью! Своими руками!

Поцелованная жаба замерла в руках.

– Ну что? Что еще? – крикнул пленник, тряся жабу. – Не так целую? Не туда целую? В книге написано только про поцелуй! Но не уточнялось, куда и как!

– Квааааа! – протяжно выдала жаба, пока ее вращали в воздухе.

– Вот и женись на феях после этого! Теперь ты понимаешь, почему никто не горит желание брать в жены фею? А? – с укором потряс перед глазами жабой пленник. – Так, куда тебя целовать? Давай попробуем в спину! Фу, какая гадость…

– Ква! – возмутилась жаба.

– Радость, я сказал радость! – поправил себя пленник, запечатлевая поцелуй на бородавчатой спине.

– И? Где? – удивился он, чувствуя, что у него подергивается глаз. – Если бы ты меня не вылечила, то … Давай, подставляй брюшко!

"Думай о том, что целуешь красавицу!", – убеждал себя пленник. – "Просто красавицу!". При мысли о красавицах перед глазами встала фея. "Хорошо, думай, что целуешь ее!", – стиснул зубы пленник. Желудок был против таких поцелуев.

Осмотревшись по сторонам, пленник перевернул жабу и поцеловал в брюхо.Жаба задергала лапами, словно пытаясь улизнуть!

– Что? Опять не то? – закатил глаза принц. – Мне что? Лапы перецеловать? Хотя, погоди! Сейчас! Попробуем с любовью! Я тебя люблю!

Принц вздохнул и медленно стал приближаться губами к жабе. Та выпучила глаза сильнее.

– Ква! – выдала жаба, а пленник открыл глаза, отрывая от нее губы. Дверь скрипнула.

– Я дома! – послышался радостный голос феи. Она сняла плащ и высыпала дикие яблоки на стол. – О, ты нашел Жабика! Я знала, что он тебе понравится! Я тоже нашла его с утра! Он сидел возле двери! Видимо, просился в гости!

Она порхнула к столу.

– А где книга? Ой, да вот же она! У тебя на кровати! – беззаботно улыбнулась фея, беря книгу. – Зачем ты перевернул листок! Теперь ищи этот рецепт! А я его почти доварила! Правда он милый?

– Квааа! – выдал Жабик, шлепнувшись на пол.

– Ну раз он тебе тоже очень понравился, Жабик будет жить с нами! – рассмеялась фея. – А я тебе яблочки принесла! Вкусные! Только попробуй! Я вспомнила, что видела неподалеку яблоню! А люди едят яблоки!

– Знаешь, когда-нибудь я тебя убью, – вздохнул пленник, понимая, что одним плохим воспоминанием в жизни стало больше.

И одной тайной тоже.

– Квааа! – квакнул Жабик, прыгая в сторону принца.

– Ой, ты ему тоже понравился! – обрадовалась фея, едва не захлопав в ладоши. – Вы нашли друг друга!

– Радует, что ненадолго! – заметил принц, ногой отодвигая жабу. Он смотрел на стройную фигурку, которая возилась возле котла.

– И чем так ужасно пахнет? – скривился принц, принюхиваясь.

– Это завтрак! – обрадовалась фея, помешивая и подсыпая в котел траву.

– В смысле, съел и резко завтра? – прищурился пленник, принюхиваясь.

– Ну вот опять! – надулась фея, поднимая деревянную ложку.

Она бросилась к книге, внимательно читая рецепт.

– Глазик вороны и печень кота… – читала фея, поглядывая на пленника. – Будет не завтрак, а красота! Немного красавки и свеженький труп! Это суп!

Она налила еду в тарелку, хитро улыбаясь.

– Ты так хочешь украшать мою могилку? – усмехнулся пленник, глядя на ложку.

– Ты попробуй! – закусила губу фея, растекаясь по столу. – Просто попробуй! Я нашла этот… как его… заросший огород! Там заборчик был… И я все оттуда понадергала! Ведь люди это едят?

– Прощай жестокий мир! – заметил пленник, подув на ложку. Как ни странно, но вблизи пахло это вполне пристойно. Он осторожно прикоснулся языком к вареву…

– И?!! – подняла брови фея, пряча руки за спиной. – Вкусно?! Нет, ты скажи! Вкусно?!

– Это… – поднял глаза пленник, вылавливая целую морковку и лук. – Это…

Глаза феи следили за каждой ложкой.

Пленник осторожно подул на ложку, не сводя глаз с танцующей вокруг стола феи. Земля скрипела на зубах. Редька с хреном горчили, а разварившаяся морковка убегала от ложки по всей тарелке. В итоге предпочла рассыпаться и умереть гордой и несломленной! Не доставшись врагу!

– Честно сказать, гадость! – скривился принц, бросив ложку в тарелку. Зато правда. Наверное, нужно стараться больше… И…

Глаза феи налились слезами. Он посмотрел на помои, бурлящие в котле.

– Я не хотел тебя… – начал пленник, резко вставая и пытаясь поймать руку феи. – Просто…

Она бросилась бежать из дома. А принц в растерянности посмотрел на тарелку. Со вздохом он встал и вышел.

Феи нигде не было. Он прислушался. За домом слышались всхлипы. Он продрал колючие кусты, и уже потом увидел тропку. Тропочка вела на заросший огородик. Видимо, ведьма что-то растила для себя. Но сейчас он был заброшен. Хлипкий заборчик из палок покосился, прячась за высокой травой.

– Ииих, – всхлипывала фея. Он сидела на земле. А вокруг все было разрыто.

В ее руках была какая-то сапка без ручки. Проржавевшая и напоминающая орудие для пыток. Маленькие тонкие ручки, испачканные и исцарапанные, в отчаянии долбили землю, пытаясь выкопать редьку.

Принц застыл, глядя на то, как фея сдувает прядь волос с лица. И с каким усилием ее ручки, созданные для того, чтобы срывать цветы и плести венки, вбивают острие сапки в землю.

– Ииих! – шмыгнула фея, закусив губу. Она не замечала пристального взгляда, отчаянно стуча ржавой железякой то по острию, то по редьке.

Сердце принца рухнуло вниз, когда он увидел, что фея случайно попала себе по руке. Но стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от боли. Принц достаточно многое знал о феях. Не все, конечно, но многое. И знал, что феи презирают земледелие и тяжкий труд.

– Брось! – прошептал принц, бросаясь к фее. Она повернула на него свою голову.

– Ничего не растет… – прошептала она, глядя на чахлые овощи. – Сколько не пробовала…

– Брось, я сказал! – прошептал принц, выхватывая у нее из рук железяку.

– Но ты сказал, что я… я должна… – начала фея, чувствуя, как ее прижимают к себе. Она обняла его грязными руками.

«Знаешь, мальчик мой!», – произнес в памяти голос старика. – «Ты вот радуешься, что красавица подарила тебе украшение! Ты называешь это дорогим подарком, но… У нее таких украшений – тьма –тьмущая. Она не знает, куда их девать. Каждый день в новом красуется…»

«Да, но она единственная, кто сделал мне подарок!», – спорил принц. – «Дорогой подарок!».

«Ценность подарка, мой мальчик, определяется не золотом. Ценность подарка определяется совсем другим. Наверное, вам это сложно понять! Если бы нищенка подарила вам медное кольцо, а герцогиня кулон с огромным бриллиантом… То чей подарок дороже?», – старый слуга стоял возле кресла. А на столе лежало дорогое украшение.

«Конечно же бриллианты!», – пожал плечами принц.

«У герцогини этих бриллиантов целые сундуки. А у нищенки это было единственное украшение. Может быть, это единственная дорогая вещь в ее хижине!», – продолжал старик, поглядывая на портрет короля.

«Глупости все это!», – слышал он свой собственный голос. Перед глазами стоял бриллиант размером с голубиное яйцо.

«Я учил вашего отца тактике и стратегии, учил истории и географии. Но я жалею, что не научил его понимать истинные ценности! Может, поэтому он готов был пожертвовать своим единственным сыном в той глупой войне с феями!», – вздохнул старик, растворяясь в тумане памяти.

– Я старалась, – вздохнула фея. – Чтобы было вкусно! Я вспомнила, что едят люди! Все утро вспоминала! И нашла огород! Раз кто-то здесь что-то выращивал, то … люди едят это? Не так ли?

Принц обнимал хрупкие плечи феи, которая едва доставала ему макушкой до подбородка, стоя на цыпочках.

– Просто… просто нужно добавить немного соли! И все… – заметил принц, уводя фею с огорода. – И помыть… Земля – это не приправа. Люди не едят землю!

– А как же «я буду землю грызть?» – округлила глаза фея. – Люди так говорят!

– Это немного не то. Пойдем в дом! Ты помоешь руки…. – произнес принц, ведя ее в сторону дома.

Соль просыпалась в тарелку. Стало еще хуже, но принц взял ложку. Он мысленно представил свою могилу, щедро украшенную цветами, и принялся есть. Глаза слезились, проглотить это было сложно.

– Мммм, как вкусно… – пустил скупую мужскую слезу принц. – С солью… Да…

В его жизни было много подвигов. Большинство их них весьма сомнительных. Но за это он мысленно требовал памятник в золоте на центральной площади столицы и приставку «мужественный».

– Точно вкусно? Тебе нравится? – подлезла фея, глядя красивыми и счастливыми глазами. А потом подозрительно прищурилась. – Ты не врешь?

– Нет! – с трудом проглотил принц, скрипя землей на зубах. – Очень… вкусно…

– Если вкусно, то ты так и скажи! Когда вкусно люди … эм… улыбаются! – заметила фея.

– Погоди, сейчас прожую, – вздохнул пленник, не сводя глаз с золотистых локонов. Он выдавил улыбку, стараясь проглотить зелень от морковки.

– Не так! – воскликнула фея. И тут же растянула его губы в улыбке. – Вот так!

Может, раньше он бы и швырнул тарелку на пол. Может, раньше он брезгливо вылил ее и назвал помоями. По сравнению с теми блюдами, которые подавали к королевскому столу, это были помои для бедняков.

– Прямо пальчики оближешь… – выдавил из себя принц, пытаясь почистить руками картошку в мундире.

Тарелка была уже пуста.

Он встал, тяжело дыша, и направился к двери.

– Ты куда? – встрепенулась фея.

– Пальчики облизывать, – заметил принц, вспоминая, как пытался убить ложкой нечищеную морковку.

Он вернулся, слегка покашливая и пытаясь улыбаться.

– Ну, раз вкусно… Давай добавки положу! – пристала фея, заглядывая в пустую тарелку.

– Нет! – дернулся пленник, глядя на бурлящий котел. – Я наелся!

В глазах феи разгорелся счастливый огонек.

– И в следующий раз… я попытаюсь готовить сам, договорились? – выдавил он, чувствуя, что слабость от раны дает о себе знать усталостью. Повалившись на кровать, он вздохнул.

«Это ведь не может продолжаться бесконечно?!», – спросил он у себя. – «Рано или поздно, мне нужно будет вернуться… Я не могу взять ее во дворец! Там для нее слишком опасно. А прятать ее бесконечно, я тоже не могу. Рано или поздно об этом узнают…».

Фея что-то напевала, возясь с котлом. Сейчас она больше напоминала ведьму, чем фею. Черный плащ, прикрывший крылья, взъерошенные волосы, чумазая мордашка…

«Я не хочу, чтобы она сильно мучилась, когда я уйду. Поэтому лучше не допускать поцелуев, объятий… В следующий раз нужно просто … просто…», – вздохнул пленник, слыша шорохи и счастливое мурлыканье.

Он проснулся от того, что с него пытаются стянуть штаны.