Укрощение тирана

ГЛАВА 18

— Ариша, я не представляю, что ещё можно сделать?! — Лиза еле сдерживала подступившие слёзы, — Не представляю, чтобы кто-то мог замолчать такое Событие! Не может такого быть!..

Шёл второй час их сначала осторожно-застенчивых, а потом панически-агрессивынх поисков Владимира Степановича с подружкой, а результата — ноль!

— Вот где они могут быть? Не на чердак же полезли?! — девушка, наконец, перестала себя контролировать и, всхлипнув, уткнулась носом в поддерживающее Аришино плечо.

— Лизонька, милая, ну, не плачь, не надо! — Арина и сама была донельзя удручена, — Чёрт её дёрнул вчера испугаться Сталлоне и затаиться в кабинете ректора! Именно с того момента всё и пошло!

— Я не понима-а-ю, — всхлипывала подружка, — как можно быть таким безответственным ослом?

— Знаешь, я думаю, ему, всё же, удастся выкрутиться! — девушка вдруг подумала, что подружка как-то слишком близко к сердцу восприняла совершенно не касающийся её косяк, — Насколько я успела заметить, Владимир Степанович из тех людей, на которых, где сядешь, там и слезешь! Он выкрутится! Я тебе вот прям точно говорю!!!

— Ариш? — Лиза перестала всхлипывать и, чуть отстранившись, растерянно посмотрела на подружку, — А эта… ваша… Аннушка… Она очень красивая, да?..

И тут до Арины Владимировны Солнцевой вдруг стало доходить! Как она сразу не просекла?! Такая горячая забота о постороннем человеке! Ну и что, что он — их ректор? Неужели, только поэтому его надо спасать?!

— Аннушка? — девушка закатила глаза, словно припоминая, — Роста гораздо выше моего… Огромный бюст, голубые глаза… Очень серьёзная, хоть в подпитии и заводная…

Увидев, как подружка отчаянно закусила губу, Арина не выдержала и прыснула:

— Ей лет шестьдесят. Весит она, наверное хорошо так за центнер. А ещё, она — секретарша ректора. Дурочка моя, иди сюда!

Она снова привлекла к себе голову подружки и погладила ту по волосам:

— Эх, Лизка! И как тебя только угораздило? Главное, молчала! Где тебя, хоть зацепило-то, горе ты моё?..

Они, уединившись на чёрной лестнице, где обычно не было никого, ещё долго друг дружку утешали. Ариша — Лизу в том, что касалось её такой глупой и бесперспективной любви к их ректору, а Лиза Аришу — из-за этого вот всего…

— Знаешь, как было забавно за вами наблюдать? — немного успокоившись, усмехнулась Елизавета, — Когда я с тебя вчера стаскивала штаны, этот… твой упирался, матерился и всячески мешал мне тебя раздевать!

Девушка прыснула, а Арина вдруг сильно покраснела.

— Он ругался, что раздевать тебя — только его прерогатива, — Лизка не обращала внимания на подружкино смущение, — Говорил, что ответственность за тебя несёт!..

***

— Зачем он сюда приедет? — видя, что подружке очень уж хочется задать этот вопрос, взяла на себя инициативу Арина, — И, главное, когда?

— Я понимаю, что вам не терпится от меня избавиться, — мужчина с какой-то даже злостью проскрежетал, — Но вам придётся ещё немного потерпеть. Я не могу выти отсюда в таком виде. И дело не в помятости костюма, а в том, откуда именно я таким помятым выхожу!

Он строго посмотрел на подружек, надеясь, что они поймут. Ну, в разумности Елизаветы он, в общем-то, не сомневался. А вот её подружка…

Она может совсем не так всё понять! Неужели же не очевидно, что он сгорает от стыда?! И задерживаться здесь — самое последнее, о чём он мечтает!

Он снова сделал строгое лицо.

— Солнцева, считаю, это была наша последняя с Вами встреча. Я имею в виду, разнузданный досуг! Советую Вам больше на глаза мне не попадаться!..

Он сдвинул брови и подарил девушке полный неприкрытой ненависти взгляд.

— Именно это я в следующий раз и сделаю, когда Вы будете умолять меня на скаку останавливать Вам коня! — Ариша гордо вздёрнула свой подбородок, — И, кстати, поздно изображать из себя полную незаинтересованность!

— Что-о-о??? — от возмущения, мужчина чуть не задохнулся.

А девушке так сильно захотелось его уколоть, что она больше слов не выбирала. Её не столько обидел тон и стиль их разговора, как то, что он снова перешёл с ней на «Вы»…

— То самое! Не забываем, что я на Вашей, извините, ширинке лежала! Строит теперь тут из себя! А сам, прости, Господи, откровенно мне демонстрировал…

— Дура! Идиотка! — взвился с места Евгений Константинович, совершенно упустив из виду, что они с девушкой в комнате не одни, — Это был — утренний стояк! В твоём возрасте пора бы знать! Это не реакция на кого-то… кого-то в отвратительно не сексуальных белых трусах!

— Да-да, — её ехидству не было предела, — Поэтому «стояк» вспомнил, что сейчас утро только после того, как его хозяин меня узнал!

— Я не тебя узнал, а на трусы твои возбудился!

— Ага-ага! На мои «отвратительно не сексуальные трусы»!..

— Хочешь сказать, у меня именно на тебя… реакция? Аха-хах!

Он так мерзко-скептически рассмеялся, что Арише вдруг стало ужасно обидно.

— Конечно, на меня! На кого же ещё?

— Да ты-ы-ы… Ты себя, вообще, в зеркале видела? — взревел Евгений Константинович — Было бы из-за кого!..

— Квазимодо!!!

— Пигалица и дура!!!

— Так, ладно! ХВАТИТ! — Лиза вышла на авансцену и встала между этими двумя, — Евгений Константинович! Ваш угол — там, — она показала на свою кровать, — А Ариша здесь посидит! — она, немного подтолкнув подружку, усадила ту на другую кровать, — И чтоб ни звука до приезда Владимира Степановича, понятно?

Профессор сел поудобнее и отвернулся, давая понять, что и не собирался больше с Этой говорить. Ариша же вся как-то сразу сникла. В ней совершенно потух запал. Она так и просидела молча, уткнувшись взглядом в свои руки, пока не раздался игривый стук в дверь…