Укрощение тирана

ГЛАВА 28

— Предлагаю первыми помыть мужиков, — Лизонька, напоив всех участников Аннушкиной трагично-приуроченной пьянки, прагматично подошла к делу, — Они у нас тут — самое слабое звено. Пусть идут в душ первыми, пока в коридоре никто не проснулся.

Заталкивая мужчин в просторную комнату с открытыми кабинками, Лиза приговаривала:

— Если что… в смысле, если нам какую-нибудь раннюю пташку не удастся удержать… когда она войдёт, напугайте её! Просто орите!

— Вас же двое! — возмутился профессор, — Неужели нельзя эту «пташку» в коридоре попридержать?

Видимо ему очень не понравилась предложенная перспектива.

— Я не понимаю, Евгений Константинович, Вы от рождения ку-ку, или это на Вас так белая хэбэшка повлияла? — Лиза строго сложила руки на груди и с осуждением взглянула на туповатого профессора.

— Чего это я ку-ку? — разобиделся мужчина, — По-моему, это логично — попридержать желающих помыться в стороне, пока мы не вымоемся и не оденемся!

— Ос-с-спади-и-и, — Ариша закатила глаза, — Лизонька, ты же видишь — от рождения! Женечка, кому, скажите на милость, с утра пораньше сдался Ваш… антично-недоразвитый ню?

— Вы не понимаете, что увидеть голого мужика в дамском душе — это одно, — стала сердиться Лиза, — а узнать при этом, что это были твои профессор и ректо-о-р — это… это… Господи, это сенсация на годы!!!..

— Девочки, он от рождения такой! — потащил приятеля в душ Вовка, — Не поверите, всю жизнь с ним бьюсь, а результата — ноль!

— Чего это у меня… «ню» — «антично-недоразвитый»???…

***

Они все вместе благополучно привели себя в порядок и отправились завтракать в кафе — остатки раздавленной селёдки почему-то в горло не лезли.

Приводить комнату в порядок хозяйки будут потом. Сначала надо было подкрепить организм чем-то сытно-горячим…

— Знаешь, Аннушка, а тебе так — очень идёт! — решил сделать сразу всем девочкам приятное Вовка.

— По-моему, тоже! — Евгений Константинович вдруг позавидовал успеху друга у разулыбавшихся дам, — Башня смотрелась слишком вычурно! Куда лучше такой вот… умеренно высокий сарайчик…

У девчонок, действительно, не нашлось ничего, что можно было бы использовать для сооружения монумента. У обеих были красиво вьющиеся волосы небольшой длины и, если можно так выразиться, отличного качества.

Достаточно было вымыть голову и дать ей высохнуть естественным образом, чтобы волосы сами послушно легли в женственно-естественную причёску.

Они пыхтели над «сарайчиком» нескончаемые полчаса! Мужчины уже начали лезть на стенку. В конечном итоге, на выходе получилась бесформенная плюшка на голове, со всех сторон утыканная торчащими шпильками.

— Меня, всё же, мучает один момент, и я хотел бы его разъяснить, чтобы никто не имел сомнений! — Евгений Константинович, с удовольствием откусив сочный кусок от чебурека, призвал всех присутствующих ко вниманию.

— Вы про специально подобранные под мои — беленькие хэбэшные трусишки? — Ариша фыркнула и подтолкнула Лизу локтем, призывая и ту посмеяться.

— Так, стоп! Никто ни под кого ничего не подбирал! — насупился прерванный профессор, — Можете, вон, у Вовки спросить! Белые трусы для меня — вполне естественны!

Лишь только потому, что только что до отказа набил рот, Владимир Степанович не стал откликаться на явную провокацию.

Он лишь хмыкнул и осуждающе помотал головой, но приятель не обратил на это внимания.

— Итак, я хотел бы прояснить один вопрос. Это касается античности… — он на секунду замолчал, подбирая слова, которые были бы уместны в дамском обществе.

Сообразив, о чём именно он хочет сказать, Арина рассмеялась:

— Знаете, Евгений Константинович, я это вовсе не с потолка взяла!

— Как тебе не стыдно, Родионовна! — мужчина был просто взбешён такой неприкрыто-бесстыдной ложью, — Если ты сейчас о своей заднице говоришь, в которую я, замечу, отнюдь не недоразвитым упирался…

— Нет, вовсе нет, — легкомысленно отмахнулась Ариша, — Ваш близкий друг детства Вас упорно Аполлоном называл. Уж не из-за красоты лица, наверное!

Лиза вдруг прыснула и согнулась пополам — она могла угадывать мысли подружки по первым двум словам… не мудрено — за пять-то лет неразлучной дружбы!

— В античности самым эстетично-привлекательным считался крошечный размер, Евгений Константинович, — она, вынырнув, снова вернулась под стол, потому что от смеха у неё полились слёзы.

— Вот я и подумала, что уж Ваш-то друг знает, о чём говорит! Глупо как-то с его личными наблюдениями спорить, — Ариша быстро нырнула к подружке под стол, поскольку Вовка, наконец, прожевал и теперь готов был влиться в беседу.

— Я-я-я??? По личным наблюдения-я-ям??? — с места в карьер тут же взвился он.

А Аннушка, перед тем, как нырнуть к девочкам, успела выплюнуть:

— Ага-ага! Вон, Женечка и про трусы просил тебя подтвердить! Мы лишь ловим всё, что вы оба сами говорите!..

— Так, стоп! Дамы! Давайте уясним твёрдо один момент! — Владимир Степанович временно передумал запитываться, — То, что мы с Женечкой уединились в душе — ни о чём не говорит! Это была вынужденная акция!

— Да! Мы просто поддались обстоятельствам, а в душе просто мылись! — подхватил мысль приятеля Женёк, — Нет между нами… близости!

— Вот да! — похоже, друзьям привычно было петь в унисон, — Мы оба девушек любим!

— Не девушек, — строго поправил его профессор, — а дам! Юные девушки нам не интересны!

— Так-так-та-а-ак… — одновременно пришли к общему выводу Лиза и Аннушка.

Только первая нахмурилась, а вторая — мечтательно закатила глаза.

— Знаете, что, мужчины? — Ариша решила развить подружкин «так-так-так», — Я тогда не понимаю… Вот мы с Лизонькой — обычные студентки…

— С Аннушкой — всё понятно, — подпела Лиза, — Она просто сама по себе — классная!

Секретарь ректора зарделась и кокетливо поправила плюшку на голове.

— И я не понимаю, — продолжила свою мысль Ариша, — Два взрослых мужика… не заинтересованных в… юности… Чего вы к нам пристали-то, вообще?! Чего вам от нас с Лизонькой надо?

— Ты что? — возмутился профессор, — Ты подумала, что я-я-я???…

— А что я должна была подумать? — девушка развернулась и приковала его строгим взглядом к месту, — Что это за нескончаемые пятницы? Что это за спаньё? И что это, в конце концов, за постоянные обзывательства???

— Окстись, женщина! Когда это я тебя обзывал?! — возмущению Евгения Константиновича не было предела, — Это ты первая меня «Квазимодо» обозвала! И ты, между прочим, на мою, якобы, античность намекала!

— Про античность — это был стёб! Дураку ясно! — отмела наезд Ариша, — И с «Квазимодо» всё прозрачно! Я уже объясняла!

— Я, может, тоже склонен к милым домашним шуточкам между своими! — профессор понял, что отдуваться придётся самому — Вовка скромно молчал, прижимая к себе возмущённую Лизу. Ему сейчас было не до того.

— С каких пор я для Вас — «своя»? Вы же меня за человека не считаете! — у Ариши вдруг подозрительно заблестели глаза, — Сначала целуете взасос, а потом говорите, что я — страшная! Что меня — только обнять и плакать!

— Это был вынужденный поцелуй! — снова стал возмущаться профессор, — Что за подозрения, чёрт возьми?! Неужели, ты подумала, что я всерьёз… заинтересовался???

— Вот именно об этом я и говорю, — маленькая одинокая слезинка вырвалась и горестно покатилась по щеке. Девушка встала, — Отстаньте от меня, а? Видеть больше не могу ни Вашего нахально ухмыляющегося лица, ни Вашей манеры обзывать меня ничтожеством!

Девушка резко развернулась и поспешила уйти. За ней побежала тоже расстроенная подружка…

— М-да… мужики-и-и… — укоризненно вздохнула разочаровавшаяся в друзьях Аннушка…