Укротить мустанга

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Маккиннон уже собирался выйти из спальни, как вдруг зазвонил телефон. Он поднял трубку и посмотрел на часы.

На встречу в город я еще успею.

– Слушаю.

– Здравствуйте, – раздался на другом конце провода смутно знакомый голос. – Могу я поговорить с Кейси Уэстморленд?

– Она сейчас занята. А кто ее спрашивает?

– Меня зовут Джоан Миллз. С кем я говорю?

– Маккиннон Куин. Может, я вам смогу помочь?

– О, сомневаюсь, – засмеялась женщина. – Если не трудно, пожалуйста, передайте Кейси, что звонила ее агент. Кажется, мне удалось найти кое-что действительно стоящее и по разумной цене.

Маккиннон схватился за край стола. Ему показалось, что его легкие вмиг покинул весь кислород.

Кейси по-прежнему не отказалась от мысли найти квартиру в городе?..

— Алло? Вы меня слышите? – обеспокоенно спросила Джоан.

– Да... да, все в порядке, – наконец пробормотал мужчина. – Я передам ей.

– Спасибо, дорогой. Вы меня очень выручите.

– Можете не беспокоиться, Джоан. Всего хорошо, – он положил трубку и невидящим взглядом уставился в стену.

Кейси скоро уедет. Женщина, которую я люблю так, как никогда еще никого не любил. Женщина, которую я хотел бы назвать своей женой... Но, может, это к лучшему? Наш короткий роман – словно лучик счастья в длинном одиноком туннеле моей жизни. Кейси заслуживает большего. Что я могу ей предложить?..

Но почему так болит мое сердце?..

Встреча прошла более чем успешно, но Маккиннон был невесел. Несколько минут назад они попрощались с Майком Фармером, изъявившим желание купить несколько двухлеток, и теперь Дюранго ждал, когда его друг соизволит объяснить причины своего мрачного настроения. Когда стало понятно, что Маккиннон не собирается этого делать, Дюранго решил прояснить для себя ситуацию.

– Да что с тобой такое, друг? Мы заключили прибыльную сделку, а ты набычился так, словно с тебя сняли последнюю рубашку.

Маккиннон продолжал сидеть с отрешенным видом, изредка прикладываясь к бокалу с коктейлем.

– Эй, старик! – Дюранго хлопнул друга по плечу. – Да забудь ты про коктейль. Мы заполучили выгодного клиента. Это нужно отпраздновать. Закажем шампанское?

– Я не в настроении, – процедил Маккиннон, глядя в бокал и подумывая о том, что сегодня у него есть повод напиться.

– Да? А то можно подумать, ты кого-то похоронил и теперь скоробишь.

– Ты почти прав.

Тон, которым мужчина это произнес, отбил у Дюранго всякую охоту шутить.

– Послушай, если тебе нужно дружеское плечо, я всегда рядом. Но если тебе нужен мой совет, для начала неплохо бы ввести меня в курс дела. Что же все-таки случилось?

– Кейси скоро уедет, – Маккиннон поднял голову и посмотрел в обеспокоенные глаза друга. – Сегодня звонила ее агент и просила меня передать, что она нашла подходящую квартиру. Значит, в конце лета Кейси переедет в город. Она не хочет оставаться на моем ранчо. Нашим отношениям придет конец.

– Он придет, если ты ничего не предпримешь, – решительно начал Дюранго. – Насколько я понимаю, сейчас не совсем подходящий момент для того, чтобы сказать что-нибудь вроде: «Я же тебя предупреждал!» Послушай, Маккиннон, твое поведение говорит о том, что я был прав и ты действительно в нее влюбился. Но я хочу услышать это от тебя. Ты ее любишь?

– Люблю, – без колебаний ответил Маккиннон.

– И чего же ты медлишь? – почти по-женски всплеснул руками Дюранго. – Вперед, иди к ней! Ты должен сказать... нет, ты должен петь ей о своей любви!

– Я не могу этого сделать. И ты прекрасно знаешь, почему, – в голосе Маккиннона сквозила обреченность.

– Немедленно прекрати, – жестко сказал Дюранго. – Ты любишь ее и хочешь быть с ней. Точка. Почему бы тебе не признаться ей в своих чувствах?

– Потому что она заслуживает большего. Потому что она хочет детей, которых я не могу ей дать. Потому что она, возможно, не любит меня. Есть еще несколько «потому, что», но даже первых трех достаточно. Если она хочет уйти от меня, я не должен препятствовать.

– Послушай меня. – Дюранго изменил тактику и продолжил более мягко: – Все твои доводы гроша ломаного не стоят. И ты сам прекрасно это знаешь. Из-за одной Линетт, у которой, извини меня, плоховато с мозгами, ты решил, что не заслуживаешь счастья. Да, ты не можешь иметь детей. Но если женщина по-настоящему тебя любит, она примет тебя таким, какой ты есть. Ты не инвалид. Более того, ты красавец, отличный друг и хороший человек. – При этих словах Дюранго Маккиннон хмыкнул. – Да любая нормальная женщина будет рада стать твоей женой! А у Кейси с мозгами все в порядке, и к тому же она тебя любит. И не надо качать головой, Маккиннон. Я знаю, о чем говорю. Страсти между вами хватит на десяток пар. Или ты думаешь, никто не видит, как вы смотрите друг на друга? Что когда вы вместе, весь мир перестает для вас существовать? Да, дорогой, да. И не надо делать такие глаза. Ты не маленький, не строй из себя дурачка.

– О чем ты говоришь? – Маккиннону наконец удалось прервать тираду своего друга.

– Ну, милый мой, – протянул Дюранго. – Да вся округа знает, что вы любовники! Поэтому мой тебе совет: не решай за Кейси. Спроси ее. И если окажется, что я не прав... – мужчина усмехнулся, – я съем свою любимую шляпу.

Кейси посмотрела на Генриетту, которая тихо себе что-то напевала под нос, нарезая яблоки для пирога.

– Генриетта, а кто такая Линетт?

– От кого ты услышала это имя? – пожилая женщина прекратила петь и внимательно посмотрела на нее. – И не говори, что от Маккиннона. Я ни в жизнь не поверю.

– Нет, не от него, – несколько озадаченная ее реакцией, ответила Кейси. – Просто я однажды услышала, как Норрис говорил обо мне: «Я рад, что она не похожа на Линетт».

– Ты не похожа на нее, – энергично кивнула Генриетта. – Я тоже этому очень рада. Хотя собой Линетт была ничего, но... Но она не любила моего мальчика по-настоящему. Как женщина я ее понимаю, но как человек... Я никогда не прощу ей того, как она поступила с Маккинноном.

Загадочные слова Генриетты только подогрели любопытство Кейси.

Выходит, та женщина не просто бросила Маккиннона. Между ними произошло нечто более серьезное – нечто, что навсегда отвратило его от брака. Теперь он не может доверять женщинам, а в результате страдаю я.

Злость медленно разгоралась в ее душе.

– Она живет где-нибудь поблизости? – нарочито безразлично спросила она.

– Слава богу, нет, – неестественно рассмеялась Генриетта. – Она уже давно замужем. Живет с мужем и ребенком в Грейт-Фолсе. Еще не хватало, чтобы Маккиннон увидел ее ребенка... – спохватившись, пожилая женщина замолчала и отвела взгляд.

Кейси прикусила губу.

Почему Генриетта сделала акцент именно на ребенке?..

— А что, они с Маккинноном потеряли ребенка? – бросила она пробный камень.

– Извини, Кейси, но больше я ничего не могу тебе сказать, – экономка покачала головой. – Если Маккиннон по какой-то причине скрывает свое прошлое, значит, у него есть на это причины. Может, если ты спросишь у него, он сам тебе все расскажет?..

Кейси поняла – Генриетта не уступит.

Как же мне быть? Страдать по вине другой женщины, разрушить свое счастье... или расспросить Маккиннона?

Кейси не была уверена, что он ей ответит – весь сегодняшний день мужчина вел себя странно. Перед отъездом в город он нашел ее на скаковой дорожке и сухо сообщил о звонке Джоан Миллз.

Он снова отдаляется, а я не могу этому воспрепятствовать... Нет, я спрошу его обо всем напрямую.

– Спасибо, Генриетта, вы мне очень помогли.

– Я рада, если это так, – улыбнулась пожилая женщина. – Но еще больше я рада, что он встретил вас. Та женщина причинила ему боль, а вы, надеюсь, сможете сделать его счастливым. Одно я знаю точно: вы любите его. Любите по-настоящему. Поэтому у вас все должно получиться.

– Вы так думаете? – Кейси тряхнула головой. – Впрочем, я тоже на это надеюсь.

– Только вы должны обещать мне одну вещь, Кейси, – серьезно глядя на нее, сказала Генриетта.

– Какую? – девушка удивленно приподняла брови.

– Несмотря ни на что, вы должны последовать зову своего сердца. Прислушайтесь к нему, и тогда вы будете счастливы.

Генриетта, казалось, смотрела куда-то внутрь себя, и Кейси не решилась спросить, что она имеет в виду. Она просто запомнила ее слова и стала ждать возвращения Маккиннона.

Он появился как раз тогда, когда Кейси уже почти уверила себя в том, что он снова ее избегает.

Она сидела перед горящим камином и смотрела на языки пламени, размышляя о Маккинноне и Линетт.

– Я ждала тебя к ужину, – она обернулась на стук закрываемой двери.

– Возникли некоторые сложности, я должен был разобраться, – он пожал плечами. – Ты хотела со мной поговорить?

– Вообще-то да, – прямо заявила Кейси и внимательно посмотрела на Маккиннона.

По-моему, он нарочно задержался – надеялся, что я не дождусь его и лягу спать.

Ну уж нет, я должна разобраться, что происходит.

– Говорю же, я был занят. Пришел сразу, как освободился. Уже поздно, почему ты не спишь?

– Маккиннон, не увиливай, – попросила Кейси. – Я ведь вижу, тебя что-то угнетает.

Гримаса боли на секунду исказила его лицо, но в следующую секунду оно снова стало непроницаемым.

– Я целый день думал о нас.

Сердце Кейси замерло.

До конца лета еще несколько недель! Неужели он решил, что наш роман уже исчерпал себя?

Она с волнением ждала продолжения.

– Скоро состоятся скачки, а потом ты уедешь.

– А ты рад тому, что я уеду? – Пусть мне будет больно, но я должна знать!

— Рад? – Маккиннон горько усмехнулся. – Нет. Хотя и расстраиваться не буду. В конце концов, мы заключили соглашение. Ты готовишь Черного Принца к скачкам, получаешь свои деньги, и мы расстаемся.

– Так ты этого хочешь, – констатировала Кейси. Значит, все ошибались... И прежде всего я. Я приняла его страсть и желание за любовь.

— Не то чтобы хочу, – Маккиннон ответил не сразу. – Но, наверное, так будет лучше.

– Лучше для кого? – выкрикнула Кейси. Сердце ее сжималось от боли.

Все кончено.

Еще вчера она думала, что ей хватит сил жить воспоминаниями о счастье, которое ей довелось испытать. Но сейчас все выглядело иначе – теперь Кейси понимала свою мать. Кэролайн Робертс поступила мудро, хотя ее решение причинило ей боль, но она радовалась, когда смотрела на своих детей, удивительно похожих на единственного мужчину, которого она любила.

Да, история повторяется, усмехнулась Кейси. Неужели она подсознательно знала, что счастье, которым наполнил ее жизнь Маккиннон, недолговечно, и потому никогда не предохранялась?

Только в отличие от Кэролайн Робертс я позволю своему ребенку знать, кто его отец.

— Значит, ты считаешь, так будет лучше, – она собрала в кулак всю свою волю, чтобы говорить спокойно. – Хорошо, в конце лета я уеду, но если узнаю, что беременна, дам тебе знать.

– Ты не можешь забеременеть от меня, – невозмутимо сказал Маккиннон. Его лицо вновь исказила судорога, но он быстро взял себя в руки.

– В свободное время ты практикуешь как врач? – она негромко рассмеялась, чтобы не показать ему свою растерянность.

– В этом нет необходимости, – строго, почти торжественно произнес он.

– Гадалка нагадала? – с ехидцей поинтересовалась Кейси.

Скажи ей, твердил Маккиннону внутренний голос, скажи, почему у тебя не может быть детей! Правда докажет, что все женщины ведут себя предсказуемо и одинаково.

Линетт быстро оценила мою откровенность. Интересно, сколько времени понадобится Кейси, чтобы собрать вещи и уехать? Может, она и Черного Принца до скачек не доведет и сама разорвет наше соглашение?..

Подбодренный словами Дюранго, Маккиннон на всех парах летел домой, чтобы признаться Кейси в любви. Наконец-то он с оптимизмом смотрел в будущее.

Но все мгновенно изменилось, когда он увидел Кейси с ребенком на руках.

Дон Харви попросила Кейси присмотреть за ее малышом, ей срочно потребовалось о чем-то переговорить с мужем наедине. Никем не замеченный, Маккиннон стоял у входа в конюшню и не мог оторвать глаз от лица Кейси. Оно словно светилось изнутри. Кейси с любовью смотрела на ребенка и что-то ласково ему шептала.

Маккинноном немедленно овладели прежние сомнения. Надежда на то, что они с Кейси могут остаться вместе, погасла. Да, эта женщина разбудила его сердце, любовь к ней будет жить в нем вечно, но лишить ее счастья стать матерью? Маккиннон не мог принять от нее такой жертвы, даже если она ответит ему взаимностью...

Мне не нужна ничья жалость. Правда, только правда.

Лицо его превратилось в маску.

– Ты не можешь забеременеть от меня, и на это есть вполне определенная причина... – Кейси молчала, и следующие слова дались Маккиннону с еще большим трудом. – Когда мне исполнилось шестнадцать, я узнал не только о том, что Мартин – мой приемный отец. Оказывается, у моего родного отца была редкая болезнь крови, передающаяся по наследству, но она проявляется не у всех. Два-три поколения она дремлет, а затем неожиданно просыпается. Если это произошло, то человек, пораженный ею, вскоре погибает... как правило, еще ребенком, – он сглотнул. – Я не хочу, чтобы такая участь постигла моих детей, поэтому несколько лет назад я сделал операцию. Теперь эта болезнь умрет со мной, но детей у меня не будет.

– Понятно, – тихо сказала Кейси. Ее сердце наполнилось состраданием.

– Да. Теперь ты сама видишь, у нас нет будущего.

Кейси посмотрела Маккиннону прямо в лицо. Его взгляд был непроницаемым.

– Значит, по этой причине ты не хочешь жениться? Ты рассказал все Линетт, и она тебя бросила? – Кейси покачала головой. А я чуть с ума не сошла, гадая, почему его отношение ко мне так резко изменилось. – Теперь от любой женщины ты ждешь только подвоха и убиваешь готовое вспыхнуть между вами чувство в зародыше?

– Что-то в этом роде, – мужчина устало провел рукой по волосам. – Извини, но мне нужно побыть одному.

Не дожидаясь ответа, Маккиннон вышел и осторожно прикрыл за собой дверь.

Кейси уже готова была броситься за ним, но какая-то сила удержала ее. Она устало опустилась в кресло. Неужели Маккиннон думает, что, если он не может подарить ей детей, это что-нибудь меняет в их отношениях? Она любит его, и этим все сказано. Он думает, что поступает благородно, но ошибается! Без него ее жизнь потеряет всякий смысл.

Теперь понятно, почему он всегда сдержан и прячет свои эмоции. Не все могут решиться на такой шаг – в двадцать три года проявить подобное мужество дорогого стоит.

Жаль, что у него никогда не будет своих детей, ведь нет никаких сомнений – он стал бы замечательным отцом. С другой стороны, можно усыновить ребенка или сделать искусственное оплодотворение. Да она на все готова ради него!

Я скажу ему об этом завтра, решила Кейси. Пусть сегодня побудет один, если хочет. Признание далось ему нелегко, и она была благодарна ему за честность. Но пусть не думает, что таким образом сможет от нее отделаться. Если потребуется, она будет бороться и за себя, и за него.

Взгляд ее упал на телефон.

Кажется, есть человек, способный мне помочь.

Вечером следующего дня Кейси нашла Норриса рядом с загоном с жеребятами.

– Все в порядке? – испугался он, когда она сказала ему, что уезжает.

– Да, Норрис, – успокоила она его. – Просто у меня назначена встреча, и я не хочу опаздывать.

— Тогда удачи, – напутствовал ее Норрис и занялся своими делами.

Въехав во двор родителей Маккиннона, Кейси сразу же увидела Утреннюю Зарю. Красота этой женщины снова потрясла ее.

Утренней Заре было уже за пятьдесят, она вырастила четверых сыновей. Кроме того, на ее плечах держалось все домашнее хозяйство, но выглядела она так, что иная молоденькая кокетка могла ей позавидовать.

– Здравствуй, дочка, – Утренняя Заря расцеловала гостью. – У тебя все в порядке?

– Пока нет, – призналась Кейси. – Поэтому я здесь.

– Пойдем в дом. Расскажешь мне все за чашкой кофе.

– А мистер Мартин дома? – спросила Кейси, идя вслед за матерью Маккиннона на кухню.

– Нет. Они с твоим отцом решили поохотиться и еще не скоро вернутся. Если он тебе нужен, можешь его подождать, – бросила Утренняя Заря через плечо.

– Так даже лучше, – Кейси покачала головой. – Я ведь приехала, чтобы поговорить с вами...

– Маккиннон, – понимающе кивнула Утренняя Заря, жестом предлагая гостье присесть.

– Маккиннон, – подтвердила Кейси и отпила глоток кофе, так как у нее пересохло в горле. – Дело в том, что я люблю вашего сына.

– Я так и думала! – глаза Утренней Зари засияли, а на ее лице показалась широкая улыбка.

– Вы знали? – изумилась Кейси. – Но откуда?

– Откуда мать может узнать? Сердце подсказало.

Кейси расслабилась. То, что его мать знает о ее чувствах, странным образом успокаивало.

– Я не уверена только в одном, – Кейси прямо посмотрела в черные блестящие глаза Утренней Зари – такие же, как у Маккиннона. – Знаю, я ему небезразлична, но как узнать, это просто влечение или он испытывает ко мне более глубокое чувство?

– И что на сей раз учудил мой сын? – Утренняя Заря сокрушенно покачала головой. – Дорогая, можешь не сомневаться, – она накрыла руку Кейси своей ладонью, – Маккиннон любит тебя. Каждый раз, когда он на тебя смотрит, я читаю это в его глазах. Насколько я понимаю, мой сын решил, что из-за его болезни у вас с ним нет будущего?

– Именно так, – с жаром произнесла Кейси, решив ничему не удивляться. – С той самой вечеринки, которую вы устроили в мою честь, мы жили вместе. Все было замечательно, но вчера он сказал мне правду и снова отдалился от меня.

– За это ты можешь поблагодарить Линетт, – грустно усмехнулась Утренняя Заря. – Он сделал операцию незадолго до того, как познакомился с ней. Я знаю, как он переживал и чего ему стоило согласиться на эту операцию, – задумчиво сказала она. – Но однажды в больнице он встретил того мужчину...

– Какого мужчину?

– Ах да, ты ведь не знаешь, – Утренняя Заря грустно улыбнулась. – Несколько лет назад Маккиннон был в больнице, проходил обследование. Хотя он так же здоров, как ты или я, из-за своей болезни он обязан ежегодно появляться у врача – на всякий случай. Ну вот, и он поговорил с мужчиной, у которого в той больнице умирал сын. – Покачав головой, женщина негромко продолжила: – Оказалось, что этот мужчина – Гарри Фокс, так его зовут, – тоже страдал наследственной болезнью, не помню только, какой. Он передал ее своему шестилетнему сыну. Врачи не надеялись, что мальчик проживет больше недели. На Маккиннона это произвело такое впечатление, что несколько дней он был сам не свой. Когда он приехал ко мне, – Утренняя Заря смахнула слезу, – то сказал: «Я не позволю, чтобы это случилось с моим ребенком». Спустя неделю ему сделали операцию. Когда он признался в этом Линетт, она ушла от него через сорок часов. Маккиннон старался не показывать, насколько сильно его это задело, но разве мать обманешь?

Кейси чуть не расплакалась.

Наконец все встало на свои места.

— Миссис Куин, извините, если я своими вопросами заставила вас вспомнить о том, что вы, очевидно, хотите забыть, но мне нужно было знать! И, – Кейси подняла руку, призывая женщину не прерывать ее, – я обещаю вам – от меня Маккиннону так просто не отделаться. Я очень люблю его, и своим счастьем, точнее, нашим счастьем, из-за его глупого упрямства жертвовать не хочу.

– Я очень рада, что ты понимаешь – за свою любовь нужно бороться. Благодарю бога за то, что Маккиннон встретил тебя, а не очередную Линетт, – Утренняя Заря крепко обняла девушку.

– Можете в этом не сомневаться, миссис Куин.

Маккиннон заметил Кейси у цветника. Норрис передал ему, что она хочет с ним встретиться, и он бросился к ней, не медля ни секунды. Как же ему не хватало ее прошлой ночью!

– Норрис сказал, ты хотела меня видеть, – Маккиннон смотрел на Кейси так, словно они расстались в прошлом столетии. Ее красота, как всегда, застигла его врасплох.

Господи, как же я ее люблю!

— Нам нужно поговорить, – решительно начала Кейси.

– Разве вчера мы не обо всем поговорили?

– Вряд ли это можно назвать разговором. Ты просто поставил меня перед фактом и даже не пожелал выслушать мое мнение. У меня к тебе есть пара вопросов. Буду очень признательна, если ты мне на них ответишь, – она подошла к нему вплотную.

Маккиннон вдохнул запах ее тела, к которому примешивался слабый аромат духов, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не сжать ее в объятьях. Он завел руки за спину и сцепил их в замок.

– Скажи-ка мне вот что, Маккиннон. Если бы у меня было бесплодие, ты бы отказался от меня? Я имею в виду, раздумывал бы ты хоть секунду, закрутить тебе со мной роман или нет?

– Как ты даже могла подумать об этом? – ужаснулся он.

– Будем считать, ты ответил «нет», – она кивнула. – Отлично. Давай все-таки предположим, что ты женат и вы с женой не можете иметь детей. Согласился бы ты усыновить ребенка?

– Без вопросов, – слабая улыбка показалась на его губах. – Я люблю детей и относился бы к ним как к родным. Пример Мартина всегда перед моими глазами.

– А теперь последний вопрос. Если ты меня любишь, как ты мог так со мной поступить? – прямо спросила Кейси, сверля его взглядом. – Как ты даже на секунду мог усомниться в моей любви? – голос ее задрожал. – Ты такого низкого мнения обо мне?

– Кейси, – произнес Маккиннон, и голос его пресекся от волнения. – Все совсем не так! Ты самая красивая, самая лучшая женщина, которую мне повезло встретить в жизни! Я просто не хотел лишать тебя радости материнства. Ты будешь самой лучшей матерью на свете.

– Только поэтому ты решил все за меня? – почти закричала Кейси. Ее глаза наполнились слезами. – Только потому, что Линетт жестоко обошлась с тобой, ты решил, что все женщины такие, да? А обо мне ты подумал? А как должна была чувствовать себя я, когда ты дал понять, что больше не нуждаешься во мне? Ты думаешь, мои чувства исчезли после того, как ты сказал, что не можешь иметь детей? Знаешь, Маккиннон, если бы я могла, я бы нарочно проучила тебя. Но я не могу! Ты единственный мужчина, которого я люблю, и вряд ли мне когда-нибудь удастся справиться со своими чувствами. Ты показал мне любовь, ты научил меня страсти. Мне очень жаль, что у тебя не может быть детей. Не себя, Маккиннон, а тебя мне жаль. Из тебя получится замечательный отец, а ты лишаешь себя такого счастья и напрасно страдаешь. Неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя и не могу жить без тебя. – Она коснулась его лица. – Я хочу встречать с тобой каждое утро, готовить тебе завтрак... Я хочу умереть с тобой в один день.

– Кейси! – Маккиннон прижал ее к себе, все еще не веря своему счастью, и принялся осыпать ее лицо горячими поцелуями. – Я люблю тебя! Прости, что заставил тебя страдать. Я хотел как лучше. Мысль о том, что я не смогу подарить тебе детей, убивала меня, – он чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. – Ты выйдешь за меня замуж?

– Я уж думала, что никогда не дождусь этого, – пробурчала Кейси, но лицо ее сияло. Она прижалась к его груди. – Я уже даже решила, где мы проведем наш медовый месяц.

– Может, стоит сначала отпраздновать свадьбу? – Впервые за десять лет его глаз коснулась улыбка.

– Об этом я тоже подумала, – она подставила ему лицо для поцелуя. – Как ты смотришь на то, чтобы отпраздновать ее сразу после Осеннего кубка?

– Все будет так, как ты захочешь, – он подкрепил свои слова поцелуем, не зная, как благодарить судьбу за то, что дочерью Кори Уэстморленда оказалась именно эта маленькая сильная женщина, подарившая ему надежду на счастье.