Улыбнитесь, вы уволены

15

— Что? — Это все, что у меня получается произнести: я, кажется, разучилась дышать. — Что значит — вы с Кэролайн не вместе?

Кайл берет меня за плечи и притягивает к себе.

— Она хотела вернуться. А я нет.

— Но на барбекю она вешалась тебе на шею, — напоминаю я.

— Это было до того, как я сказал, что ни за что к ней не вернусь.

— Но почему?

Не могу поверить, что Кайл не хочет вернуться к Кэролайн. У нее идеальное тело — идеальное все, за исключением характера.

— Она самовлюбленная и действительно меня использует, а вернулась только из-за того, что у нее кончились деньги. Я даже не знал, что она прилетает. Она позвонила мне из аэропорта, потому что у нее не хватало на такси, а ее родителей не было дома.

— Но я думала…

— А самое главное, почему я к ней не возвращаюсь, — я без ума от тебя. — Он делает паузу. — На самом деле я, кажется, тебя люблю.

У меня звенит в ушах.

— Любишь меня? — эхом повторяю я. — Любишь, как сестру, или любишь так, что хочешь увидеть голой?

— Я определенно хочу увидеть тебя голой.

— Тогда вся эта моя речь…

— Псу под хвост. Зато теперь я уверен, что ты тоже от меня без ума.

От смущения я не нахожу слов.

— Джейн, ты самая живая, непонятная и противоречивая женщина из всех, кого я знаю, — продолжает он. — И если бы ты так увлеченно не строила вокруг себя стену против потенциальных обидчиков, то поняла бы, что я обожаю тебя уже много лет.

Я в шоке.

— Твоя очередь, скажи что-нибудь, — просит Кайл.

— Может, хватит разговоров? — предлагаю я, притягиваю его к себе и целую.

Скрываемая лет пятнадцать страсть вырывается на свободу в диких, горячих объятиях; ввалившись в спальню, мы сбиваем со стены две картины.

Первой останавливаюсь я. Дыхание перехватывает, сердце бешено стучит о ребра.

— А может, это ты просто хочешь затащить меня в постель? — шучу я.

— С тобой ничего не бывает просто, — отвечает он.

Кайл прижимает меня к стене и, целуя, расстегивает мою рубашку, пуговицу за пуговицей. Он гладит меня по спине, вверх-вниз, а я думаю только об одном: какие у него сильные, уверенные руки. Так и съела бы его живьем. Странно, почему я никак не хотела признать, какой он красивый, какое он совершенство. Он поднимает меня на руки, я обхватываю ногами его талию. Он несет меня к кровати, на ходу сдергивает с меня рубашку и бросает ее на пол.

Все совсем не так, как с Майком. Секс с Майком был неуклюжим, потому что я всегда старалась что-то изобразить. Как секс под слепящими лампами дневного света. Секс с Кайлом — мерцающий, прозрачный, как отражение в бассейне. Я понимаю: раньше я боялась прийти сюда потому, что тут все совсем другое. Это не грязный секс с Роном. Не методичный секс с Майком. Здесь уровень выше.

Он целует меня, проводит кончиком языка от шеи до пупка. От этого по моему телу пробегает мелкая дрожь. Я берусь за молнию на его брюках. Интересно, как ко всему этому отнесется Тодд? Да все равно — как. Важно только, что произойдет сейчас, потому что мой мозг отключился полностью, кроме самых примитивных его частей. Я даже не вспоминаю, что надо бы втянуть живот, забываю о минимальном размере своего лифчика.

Когда Кайл тянется к тумбочке за презервативом, я стараюсь не думать, сколько раз он это уже делал. Я забираю у него презерватив и надеваю его сама, ртом — этому профессиональному приему меня научили в колледже. Я применяю его только тогда, когда действительно хочу произвести впечатление. Чтобы это освоить, потребовалась многомесячная тренировка на цуккини.

Кайл посмеивается:

— Неужели ты правда это сделала?

— Ты не поверишь, сколько я всего умею.

— Скажи, что тебе нравится, — шепчет Кайл, и его дыхание щекочет мне шею. Первый парень, у которого хватило ума спросить. — Так нравится? — спрашивает он, крепко целуя меня в губы и опрокидывая на спину. Я выдыхаю «да».

— А так?

Кайл касается меня пальцами; похоже, он и сам кое-что умеет. Он доводит меня до такого состояния, что я умоляю его не останавливаться, и он не останавливается. Когда я уже почти на пределе, когда хочется закричать, он входит внутрь. Ничего подобного я прежде не ощущала. Ни о чем другом думать не могу — только о том, как это хорошо. Впервые не нужно ничего изображать. Кайл шепчет мне на ухо, что он хочет со мной сделать. Уже на второй идее меня уносит то ли ввысь, то ли вглубь — удивительное ощущение, настолько сильное, что я невольно вскрикиваю. Раньше при первом заходе мне всегда приходилось притворяться.

Потом Кайл обнимает меня, бережно прижимает к себе и проводит руками по моему телу, словно хочет запомнить навсегда. Его руки изучают все изгибы.

— Я сходил по тебе с ума с пятого класса.

— Не может быть.

— Правда. Я боялся, если скажу тебе, ты поднимешь меня на смех.

— Я бы так и сделала.

— Знаю. Я ждал, пока ослабнет твоя защитная реакция. Ты так редко открываешься.

— Я сходила по тебе с ума, когда мне было десять, — признаюсь я.

— Ты? — искренне удивляется Кайл.

— Если я тебе так давно нравлюсь, почему ты ничего не говорил?

— У тебя всегда был парень. Ей-богу, ты вечно была окружена мальчишками.

— Ну нет. Это у тебя всегда была девчонка, — возражаю я.

— Так или иначе, у нас почти не было шансов.

— Выходит, твой план соблазнения состоял в том, чтобы покрутиться передо мной со старой подружкой и чуть не лишить меня временной работы?

— Я бы не назвал это планом, — отвечает Кайл, целуя меня в нос.

— Твое счастье, что я доверчивая.

Засыпаю в гигантской кровати Кайла, он обнимает меня и гладит по волосам. Странное, непонятное чувство; я уже отвыкла и не сразу вспоминаю, как оно называется. Ах да, умиротворение.

Просыпаюсь от того, что Кайл прижимает меня к себе, и впервые за много месяцев мне плевать, что я безработная. Этого привычного ощущения обреченности как не бывало. Сегодня я настроена оптимистично. Может, потому, что Кайл отважно целует меня, не думая об утреннем запахе изо рта. А может, потому, что я целую его в ответ и знаю, что будет дальше и что мы не станем неловко прощаться, пряча глаза.

Кайл садится и потягивается.

— Пойду сварю нам кофе, — говорит он.

Я смотрю, как он натягивает трусы и, неслышно ступая, идет на кухню. Потом зеваю и, прихватив простыню, встаю.

Кайл настаивает на том, чтобы подвезти меня до работы. Я прихожу практически в той же одежде, что и вчера (но в другой рубашке — Кайловой), и сейчас меня не волнует, что Кайл может не позвонить или что меня будут обсуждать в конторе.

Но безмятежное, ленивое блаженство быстро улетучивается.

В почтовом ящике меня, словно фугас, ждет письмо от Стеф. К нему прикреплена статья из «Чикаго трибюн».

Заголовок:

ШУТКА ЗАШЛА СЛИШКОМ ДАЛЕКО?

Расследование вторжения в офис крупнейшего производителя канцелярских принадлежностей.

Я в ужасе просматриваю статью.

Увидев слова «вандализм», «вторжение» и «полиция», я почти перестаю дышать. Читаю:

ШУТКА ЗАШЛА СЛИШКОМ ДАЛЕКО?

Полиция считает, что по меньшей мере двое озлобленных сотрудников фирмы «Максимум Офис» проникли в здание, перерыли личные дела служащих и взломали электронную почту компании.

Несколько вице-президентов компании и других менеджеров высшего звена получили по электронной почте уведомления об увольнении. Со счета компании пропала как минимум двухнедельная заработная плата высшего руководства, в общей сложности около $ 55 000.

Никак не могу восстановить дыхание.

Неужели Мисси украла эти деньги?

Ну разумеется.

Похоже, вся эта затея была только предлогом, чтобы забраться в сеть, а потом свалить это на нас.

Читаю дальше:

Вторжение произошло через несколько месяцев после массового сокращения почти 1000 сотрудников, ни один из которых не занимал высоких должностей.

Полиция сообщает, что подозреваемых пока нет, однако в настоящее время изучается список недавно уволенных сотрудников, которые могли иметь доступ в здание компании.

Пока официальные лица заявляют, что этот взлом не должен повлиять на запланированное слияние со вторым по величине производителем офисных принадлежностей, корпорацией «Офис Онлайн».

Вдруг полиция уже решила, что из всех озлобленных сотрудников я самый озлобленный? Они наверняка уже повсюду разослали фэбээровцев в черном, которые, может быть, в этот самый момент допрашивают Хозяина Боба, а он рассказывает, что всегда подозревал за мной криминальные наклонности, учитывая, что я ни разу не заплатила вовремя. Или вытягивают всю подноготную из бессмысленно ругающейся Стеф и увозят в тюрьму на заднем сиденье полицейской машины без номеров.

Я звоню Стеф.

— ГДЕ ты была? — выдыхает она.

— Покупала билет до Мехико в один конец.

— Теперь не до шуток.

— Что будем делать?

— Держаться за алиби, которое предложила Мисси.

— Какое еще алиби?

— Ну, что мы сидели дома. И смотрели «Офисное пространство».

— Я не видела «Офисное пространство.

— Да кто не видел «Офисное пространство»?

— Про что хоть там?

— Ну, их уволили, а они решили ограбить компанию, — рассказывает Стеф.

Я вздыхаю.

— Ты не видишь иронии?

— В смысле? — не понимает Стеф.

— Да ничего. А если это не поможет?

— Тогда, похоже, нам обеим понадобится хороший адвокат, — отвечает она.

Звоню к себе домой. Мисси, скорее всего, так и не вернулась, но хотя бы предупрежу Рона, что ко мне может нагрянуть полиция. Надеюсь, это заставит его уехать, прихватив с собой муз.

Отвечает Вишну.

— Рон есть? — спрашиваю я.

Слышится грохот и ворчание (надо думать, она голая выполняет упражнение «Лежащая собака»), затем трубку берет Рон.

— Йоу, — вопит он.

— Рон, это Джейн. Слушай меня очень внимательно.

— Джейн! СТАРУШКА, ты не поверишь, что случилось!

— У нас полиция? — в панике кричу я.

— Полиция? Почему полиция?.. «Засор», СТАРУШКА! Вышел наш собственный сингл. Прикинь, мы на РАДИО.

— Здорово, Рон. Правда здорово. Но я должна тебе сообщить кое-что важное.

— Может, нашу песню возьмут в саунд-трек к «Бей и жги». Это будет клево!

— Рон! У меня важные новости, понимаешь? Дай мне хоть слово сказать.

Когда я заканчиваю рассказ о газетной статье, Рон невыносимо долго молчит. А потом изрекает:

— Слушай, по дороге домой купи какого-нибудь безнитратного мяса, а? У нас совершенно не с чем делать бутерброды, старушка.

— Рон. Ты слышал хоть слово из того, что я говорила?

— Ганеша хочет индейку, а я — ветчину или ростбиф.

Разговаривать с Роном о чем-нибудь серьезном совершенно бессмысленно.

Вернувшись домой и не обнаружив там полицейских, я немного успокаиваюсь. Вдруг меня все-таки не найдут. Может, в списке сотен озлобленных сотрудников «Максимум Офиса» я так далеко, что им надоест их допрашивать прежде, чем они до меня доберутся. И потом, Мисси уверяла, что это всего лишь мелкое хулиганство. Я вспоминаю о досье Майка, лежащем у меня под кроватью, но так и не могу придумать, что с ним делать, да и надо ли.

Поскольку логика всегда числилась среди моих сильных сторон, я решаю, что, может быть, на сей раз Господь не станет наказывать меня за прегрешения.

На лестнице какой-то шум; я догадываюсь, что это миссис Слэттер, потому что тявкает ее собачка. Открыв дверь и посмотрев вниз, я действительно вижу миссис Слэттер в нейлоновом спортивном костюме, сплошь покрытом серебряными блестками.

— Как Вегас? — кричу я ей вслед.

Она поднимает голову, прищуривается сквозь гигантские пластиковые солнечные очки и пожимает плечами.

— С переменным успехом.

Тем не менее я замечаю, что на песике ошейник, утыканный горным хрусталем, и собачьи темные очки в форме звездочек.

Кайл звонит около шести, и это доказывает, что он не просто искал партнершу на одну ночь.

— Я думала, парни вроде тебя предпочитают выждать три дня, прежде чем позвонить, — говорю я.

— Это слишком предсказуемо. Я люблю, чтобы мои женщины терялись в догадках.

— Характерный признак донжуана.

— Ты свободна вечером? Можно пригласить тебя на ужин?

— Только если в безумно дорогой ресторан и если после этого ты рассчитываешь на секс.

— Само собой, — отвечает Кайл, и я уверена, что он улыбается.

Финансовая служба «Ситибэнк»

Отдел работы с клиентами

Уилмингтон, Делавэр, 19801

Джейн Макгрегор

Кенмор-авеню, 3335

Чикаго, IL 60657

6 мая 2002 г.

Уважаемая миз Макгрегор!

Настоящим уведомляем Вас, что Вы превысили кредитный лимит по карте «Мастеркард» на $ 338,09. Согласно нашему письменному договору, мы взыщем с Вас $ 50 за превышение лимита и еще $ 50 пени.

Пожалуйста, как можно скорее позвоните в нашу службу работы с клиентами по поводу покрытия отрицательного баланса и оплаты просроченного минимального платежа. В противном случае мы будем вынуждены передать Ваш счет инкассирующему агентству.

С уважением,

Джен Кейт,

менеджер отдела работы с клиентами «Ситибэнк».

P. S. Что касается Вашего вопроса — мы не можем принять в качестве платежа следующее: человеческие органы, сексуальные услуги и каторжные работы.