Ups & Downs

Глава 4

Лгунья. Мерзкая, мелкая лгунья.

Меня тошнило от самой себя, когда я слушала голос Лии в динамике.

— Что ты сделала?! Ну!

Она ярилась как дикое животное. Ее голос поднимался к вершинам сопрано, и спускался до контральто. Мое имя звучало шипением, а фамилия рычанием. И представляете — глупость какая — мне было почти стыдно. Ну точно. Причем, не перед этой женщиной, а перед самой собой. Я солгала себе. Сказала, что сделаю. Дала слово, а сама сбежала, как трус. Позор мне, позор.

Но я так растерялась тогда. Его вид, голос… я не хотела даже это все вспоминать. И я не могла объяснить Лие, что выполнить поставленную передо мной задачу невозможно.

— Ты просто ушла?! Просто ушла?! Просто?!

Когда она повторяет слова по десять раз — это явный признак ее бешенства. Я думала над тем, что уже раз двадцать могла просто оборвать связь, потому что на самом деле ничего этой женщине не должна. И все же вопреки всему, я слушала ее визгливый голос, тем самым себя наказывая.

— Ты говоришь об этом так, словно ушла с урока физкультуры. Просто ушла! — Ну, давай еще раз повтори это. А что нам терять-то?!

— Этот чертов миллионер — мой улов, Бертран! И ты только что сорвала с крючка крупную рыбу. И от него нельзя «просто уйти». Ясно?! — Она, наверное, ждала моего покорного «да». А нет, не ждала… она уже вовсю разливалась дальше. — Что ты наплела там? Ну?! У тебя нет ни единой чертовой тети! И я знаю это! И знаешь… если… если он не примет больше ни единого чертового репортера по той причине, что ты просто ушла…

— То ты ограбишь мою квартиру? — Ну не могла я больше сдерживаться. Да и вообще, вот в таких вот ситуациях, я вечно несу какую-нибудь чушь. Это ее немного тормозит. Вот и теперь Лия замолчала, словно обрабатывая услышанное и прикидывая мою степень адекватности.

— Ты так пошутила, Шелдон?! — Опять сплошное шипение.

— Нет. Просто хуже быть не может… меня уже ограбили. — Заявляю это с улыбкой на лице. Защитная реакция просто, а не то что мне весело.

И я вообще не понимаю, чего она добивается. Просто обвиняет меня, отыгрывается. Пусть. Я переоценила себя. Я не могу разговаривать с тем человеком. Пусть посылает дрессировщика… серьезно, женщине там делать нечего.

Невольно я вспомнила красные стринги, понимая, что женщины у него были частыми посетителями. Они ненормальны, если ложились к нему в постель. Совершенно не адекватны. Неадекватнее меня.

— Ты пойдешь туда и извинишься…

— Нет. — Просто и ясно. — Я туда больше не сунусь. Ни-ни.

— Что ты там лепечешь, Шелдон?! — Я никак не могу понять, почему она меня зовет мужским именем. Совершено не ясно. — Как школьница… — любит она меня со школьницами сравнивать. Видимо есть причины, — …ломаешься. Тебя просили задать ему вопросы по бумажке, а ты даже с этим не справилась.

— А чего тебе от меня надо, если я такая никчемная? — В моем голосе не было агрессии абсолютно. Скорее, сдерживаемый смех — защитная реакция на стрессовые ситуации. Ничего не могу с собой поделать. Вроде надо грубо отшить ее с этими претензиями, а я слушаю да еще и смеюсь. — Я не твоя сотрудница, Лия. Не твоя подчиненная. Ты попросила меня о помощи. Ну так я попыталась. Этот человек ужасен, Лия. Я не могла разговаривать с ним. Вообще нет, понимаешь? К тому же, через три дня выйдет Саманта. Вот ты…

— Черт тебя дери, Шелдон. Мне завтра нужна эта статья. Завтра!

— Что я могу тебе сказать? Ничем. Не могу. Помочь.

— Ты ненормальная! — Она кричала, не стесняясь никого в этой своей конторе. — Совершенно чокнутая. Ясно? Ты чокнутая!

— Лия. Этот человек не заслуживает места в твоем журнале. — Попыталась я. — Знаешь… у меня есть сосед, который научил свою рыбку плавать вверх брюхом. Представляешь? Я видела, и это интереснее того, сколько этому мистеру лет…

— Ты совершенно больная! — Продолжала она. — Нет, вы слышали?! — Она орала уже на весь несчастный офис на Пятой Авеню. Серьезно, я даже не удивлюсь, если она разговаривала со мной по громкой связи. Когда у Лии истерика то это всерьез. Ее могли так завести только проблемы на работе. И мне даже стало совестно. Чуть-чуть. — Рыбка плавает вверх брюхом. Давайте напишем об этом в Форчун, ребятки? Шелдон! Ты совершенно не в себе. Ясно?! Ты… ты… чем ты думаешь? Как ты думаешь? Черт! Объясни мне, потому что я не понимаю! Деньги… деньги, Шелдон. Которые тебе нужны. Сгорели синим пламенем. Ты поняла?! И я клянусь! Что больше никогда! Не свяжусь с тобой! Себе дороже. Ты… сам дьявол! Точно одержимая. Чокнутая. Полоумная. Просто ушла. Нет, просто ушла… — Кажется, эти два слова были для нее непостижимы. — Она просто ушла… — Смех или рыдание раздалось на той стороне линии. — Все. Прощай, Шелдон. Счастливо оставаться. Вообще, я опасаюсь, что твое безумие заразно. Просто ушла… все иди. Просто иди, Шелдон.

— Иду-иду. — Хмыкнула я, все же нажимая на заветную красную трубку на телефоне.

Сколько эмоций могут вызвать два слова «просто ушла». И что ее так вывело в этих двух словах? «Просто» или «ушла»?

Лия пребывала в самом отвратительном настроении вот уже второй день. Нет, не то… «отвратительное настроение» — это не про нее. Она была разбита. Она была взбешена. Она была… уничтожена, сожжена дотла.

Идя от своего босса, только что побывав на ковре, она собирала свою душу по осколкам теперь. Взволнованные взгляды коллег провожали ее, пока женщина шла до своего рабочего кабинета. И Лия хотела сейчас заорать во всю глотку о том, что все здесь могут отвернуться и заняться собственной работой… ведь свою задачу она бездарно провалила. С грохотом.

А из-за кого главное?!

Дверь за ней закрылась с грохотом, намекая на то, что еще немножко приложенной к ней силе, и та сойдет с петель.

А безумие, видимо, заразно. Ну точно!

Лия упала в свое кресло, обвисая в нем.

Ее отчитывали просто как студентку, провалившую экзамен. Стыд-то какой!

Чертова Шерриден! Ну что… что не так? Ей, кажется, станет легче, если она поймет степень расстройства этой девушки. А еще причину, по которой она так себя повела.

Это было немыслимо… совершенно немыслимо.

Лия закрыла лицо ладонями, тяжело вздыхая. И она сидела в таком положении целую вечность, прежде чем из такого состояния ее вывел голос ее секретарши, раздавшийся в динамике телефона.

— Мисс Стейсон? Примите мужчину на первой линии?

С мучительным выдохом, Лия открыла глаза, наклоняясь над телефонном и нажимая нужную кнопку.

— Кто?

— Он не представился, мисс. Но сказал, что вы будете с ним говорить.

— Чертов день. — Вздохнула девушка, после чего бросила: — Соедини. — Пиканье, тишина. — Лия Стейсон, с кем имею честь?

— Аарон Блэквуд, милая. — Этот голос прошел по ее телу нежным чувственным прикосновением, заставляя ее губы приоткрыться, а сердцу пропустить пару ударов, прежде чем оно припуститься галопом. А от его «милая» можно было кончить, без шуток. — Я так понимаю, ты, милая девушка, знаешь кто такая Саманта Уитком? Ты же ее начальница, не так ли?

Ей нравилось, как он сразу перешел на неофициальный тон. Она была в восторге от этого. И хотя она никогда не видела мистера Блэквуда вживую, один его голос делал с ней такое, до чего ее любовникам расти и расти.

Однако потом осознание того, с какой целью позвонил этот мужчина, увело всю чувственность и томление прочь.

Ну конечно. Не хватало ей ее босса. Теперь ее будет пилить сам Блэквуд.

— Да, сэр. Так и есть.

— У нас вчера не задалось с мисс Уитком…

— Миссис. Она миссис. — Непонятно зачем поправила она.

Кажется, мужчина на том конце связи замер и напрягся от этого заявления.

— У нее есть мужчина? — Прошла вечность в тишине и напряжении, прежде чем он задал этот вопрос своим умопомрачительным голосом.

— Да… муж. Они совсем недавно поженились… в смысле, вот… месяц назад. — Лия чувствовала себя безвольной идиоткой. Серьезно. Она даже знала, что стоит этому мужчине попросить ее дать адрес этой Саманты, и она даст, а еще скажет, как проехать.

— Муж. — У него это получилось как-то резко. — Хм. — Тихий вздох. — Скажи, милая. Вам нужна эта статья или нет?

Неожиданный вопрос от него. Ей казалось, что это они должны бегать за ним, а не он… звонить и предлагать себя.

— Конечно, сэр. Абсолютно. Точно.

— Я бы с удовольствием… — о, это слово огнеопасно — …ответил на все ваши вопросы. Если вы устроите нам с миссис Уитком встречу. Как вам предложение?

Как? Предложение? Лия готова была грохнуться в обморок — вот как. Ее улыбка была полна торжества и неподдельного триумфа. Что ж, она всегда могла выкручиваться из скользких ситуации. Но не всегда с такой скоростью и так… идеально!

— Скажите только где и когда, сэр.

С мужчиной «Секс всей ее жизни» сегодня было что-то не так.

Джуди уже давно проснулась, но не решалась оповестить об этом Аарона, который стоял у окна за всю стену, смотря на город, который буквально лежал у его ног. На самом деле, он выглядел сейчас как владыка всего и вся. И все же не было той искры циничности в глазах, азарта и иронии в легкой улыбке его губ. Он являлся сейчас напряженностью и задумчивостью.

И в этой ночи было что-то не то… В смысле, все было как обычно с ее стороны. Стоны, крики, мольбы. А он… был необычайно отстранен. Его мысли и сердце были не с ней.

И ей было чертовски интересно, что могло случится за пять дней. Пять дней, которые она провела как на иголках, дожидаясь заветной субботы. А когда пришла, лоснящаяся, готовая, ухоженная, желающая произвести впечатление на этого мужчину… м-да, она не такой реакции ожидала. Совсем не такой. Она любила поклонение и восторг. А с ним все было иначе. Она восторгалась им. Он получал ее восхищение, а не наоборот.

Смотря на него тихо и осторожно, Джуди гадала над причиной такого его поведения. Ей казалось, что этого мужчину ничем не проймешь… в смысле, не было таких вещей, которые бы заставляли его брови хмуриться, а мышцы рук напрягаться, когда последние были скрещены на его мощной груди.

И он не моргал. Просто смотрел вниз на город, освещенный утренним тусклым солнцем, и над чем-то сосредоточенно думал.

Джуди вздохнула, после чего откинула одеяло в сторону. О, великое женское любопытство…

— Не поверю никогда, что красота этого утра заставила тебя встать так рано. — Промурлыкала Джуди, прижимаясь своей обнаженной грудью к его спине. Ноль реакции. — Пойдем в постель…

— Скажи… — Он сделал паузу, во время которой глаза Джуди округлились. Она ослышалась, или он собрался у нее что-то спрашивать? — Вы женщины… странные до невозможности. Скажи, детка, я… страшный?

Джуди издала какой-то непонятный звук удивления и возмущения.

— Настолько, чтобы от меня бежать. — Добавил мужчина, посмотрев на нее через плечо.

— Сбежать? Да. Только если это место будет твоей постелью. — Очаровательно улыбнулась она. Однако эта улыбка быстро сошла с ее лица. — И кто эта дура?

Почему-то мысль о том, что он может увлечься другой женщиной, доставляла не просто боль. Она была подобно прожигающей кислоте. Резко пахнущей… пахнущей, как зависть и ревность. Она не хотела делить этого мужчину. Хотя и понимала, насколько глупо все это звучит.

Аарон долго смотрел на нее, прежде чем просто покачать головой, вновь поворачиваясь к панораме за окном.

— Если женщина сбежала от тебя, значит, она не в своем уме. — Ее губы поцеловали его плечо, медленно, зазывно. — Ты ведь понимаешь это?

— Она назвала не свое имя… — Пробормотал напряженно и очень тихо Аарон, смотря вниз. — В чем смысл?

— Э-э-э… такое бывает, если женщина… находит свое имя некрасивым. Часто женщины… скрывают. Очень многое скрывают. Свое имя… возраст.

— Эа. — Покачал головой медленно Аарон.

Ее имя должно быть красивым. Ее имя должно ей подходить. Он был в этом уверен. Оно должно быть нежным и легким. Похожим на выдох, на стон… стон, который сорвется с губ мужчины, когда тот будет брать удовольствие от нее и ее тела.

— Милый, к черту других женщин. — Лукаво и призывно протянула Джуди, обвивая его шею руками. — С тобой сейчас та, кто исполнит любое твое желание.

Ноль эмоций. Никакого внимания.

Он так и смотрел нахмуренно на город внизу, думая о чем-то своем. Пока в итоге не отошел от окна, бросая через плечо.

— Собирайся. Мне нужно уйти.

Джуди проводила его растерянным взглядом отверженной женщины.

Ему нужно уйти.

О, Боже, как это все трогательно…

Вот за что я любила свою библиотеку. Иногда было очень много свободного времени, и ты мог провести его с книгой в руках. То есть очень, далеко от земли, не заморачиваясь насчет гравитации…

И все это было так трогательно, что я чувствовала тошноту от этой слащавости. И все равно читала.

А мои глаза напоминали очи младенца, увидевшего Господа Нашего. Нет, на полном серьезе, мне казалось, они сейчас выльются вместе с розовыми слезами. Ну что же это я делаю, спрашивается.

Стоя меж рядами стеллажей, я упивалась этой любовной сценой из какого-то романчика. Никогда их не читала, а тут наткнулась… наркотик, какой-то. Хрен отвяжешься, кроме шуток. Вроде уже умоляешь: отпусти. А он: какой там. Ты же еще не знаешь как это… Жуан положил эту… Жанин на животик…

— Брендан! — Странно да? Все называют меня мужскими именами. Будь то даже фамилией, хотя моя фамилия — Бертран. Брендан… нет, ну Брендан еще не так убого, как Шелдон.

Я кинула взгляд через плечо, находя Кэйт — сотрудницу библиотеки, которая обычно сидела за столом заказов. Ее брови нахмурились, когда она осмотрела меня с ног до головы.

— Спасибо… — Прошептала я чистосердечно.

Она нахмурилась еще сильнее. Тут вообще-то к моим причудам привыкли. Не удивлялись, когда я так откровенно дурачусь.

— Что с тобой, Бред? — Пропустим без комментариев. Кэйт кинула взгляд на книжку в моей руке. — Настолько все ужасно?

— Хуже, Кэйт. Хуже. — Я захлопнула книгу, ставя ее на полку, не собираясь ее больше открывать. — Это опиум. Понимаешь? Для разума.

— Ага. — Ни черта она не поняла. Это было видно — ей наплевать, что я там скажу. — К тебе пришли… Так что вылезай из этой дыры.

Она развернулась на своих каблуках, выходя из архива.

— А это не Жуан? — Крикнула я вдогонку.

Девушка остановилась, чтобы недоуменно на меня посмотреть.

— Кто такой Жуан?

— Черт его знает. — Бросила я, проходя мимо нее к выходу.

Могу поспорить, она все же покрутила у виска. А я что-то не могу похвастаться в последнее время остроумием. Нашло на меня что-то, и я несу всякую чушь. Как беснование или бешенство. Все, кто меня встречают, удивляются, что такая как я могла учиться в Колумбийском.

Особо смелые и остроумные даже спрашивают: — А там полно психов, да? Я имею в виду… трудно получить нормальное образование в нашей то стране в наше то время.

Ага… страна и время… так хорошо завуалировано это оскорбление в мой адрес. А мне наплевать, я могу лишь кивнуть и сказать с понимающей улыбкой «да, трудно».

Мой посетитель оказался женщиной. Замотанная в платок и с большими солнцезащитными очками на пол лица, она явно от кого-то скрывалась или же просто не хотела лишнего внимания к своей известной персоне.

— О, Лия. Здравствуй. Ты…. Прочитала надпись на входе?

Может ее глаза и были скрыты очками, но там точно было недоумение, а еще усиленный умственный процесс.

— «От себя» на двери? — Предположила она.

— Нет. Оставь надежду всяк сюда входящий. Ты пришла к дьяволу, помнишь? — Шутка не удалась, но я была довольна. Подлость, конечно, напоминать ей о ее ошибках. Но я была иногда жуткой стервой.

— Черт тебя дери, Шелдон. — Она наклонилась ко мне очень низко. На этих своих каблучищах она была выше меня сантиметров на десять. Подавляла всем, чем только можно, в общем. Ее грудь уже должна была подпирать мне подбородок. — От тебя зависит моя карьера, ясно? И если… — Она любила угрозы. Но обычно я ее перебивала после этих «если».

— И если это просьба, то ты должна сбавить тон. Ну… чуть-чуть. — Я показала пальцами щепотку и мило улыбнулась. — А может, угостишь меня мокко в Старбаксе? Честно, у меня перерыв скоро. Я тебя выслушаю… дочь моя? Грешная.

Лия даже очки сняла, смерив меня взглядом полным… страха.

— Ты… совершенно не в себе. Что с тобой? Ты… ПМС, да? — Догадалась она в итоге.

— Точно. Совершенно крышу сносит. — Шмыгнула носом я, принимая серьезный вид. — Не знаю, что происходит, Лия.

— А ты не пробовала… к доктору? Я знаю очень хорошего психиатра. Человек от Бога, истинно! — Мой взгляд ответил без слов. Лия вздохнула, подхватывая меня под локоть. — Идем в твой Старбакс.

И вот мы идем в «мой» Старбакс. А через минут двадцать мы сидим в «моем» Старбаксе.

И я попиваю вожделенный мокко, совершенно не прислушиваясь к лепету и бормотанию Лии. На мне почему-то железно работает эта поговорка: «когда я ем — я глух и нем». Но когда я пью кофе в Старбаксе… в общем, я нахожусь за пределами этой реальности.

— Ты меня слушаешь? — Все же что-то до меня доходило.

— Нет. — Бросила я, делая медленные глотки и смотря за окно.

Опять какие-то разговоры, а я смотрю на людей, проходящих за окном, разглядывая их так, как если бы они были моделями на подиуме. Но всему приходит конец… хорошему мокко тоже.

— …сказала. И я, черт возьми, должна понять. — Я уже начала потихоньку включаться в этот односторонний разговор. — Ну так ты мне объяснишь?

— М-да. Конечно. Что именно?

Лия страдальчески закатила глаза.

— Так… ну сначала вот что. Как, скажи мне? каким образом ты железно держалась в списках лучших студентов Колумбии все три года? А? Я не понимаю? Это черная магия, да? Потому что по тебе не скажешь, что ты обладаешь высоким уровнем интеллекта.

— Пас. — Бросила я так, если бы участвовала в интеллектуальной викторине.

Выдох с ее стороны. Лия волновалась, это было видно. Ее пальцы комкали эту несчастную салфетку уже минут десять.

— Вчера… вчера я послала Саманту, Шелдон. Она вышла день назад, и я сразу же отправила ее добывать чертову информацию.

— О, как я рада. Нам нужно это отметить. Можно мне еще мокко за твой счет?

— Нет! — Ответила она резко, потому что знала, как на меня влияет хороший кофе. — Слушай! Я отправила Саманту… Нет, не так. Блэквуд позвонил мне. Сам.

— Вы знакомы? Давно? — Строила из себя дуру. И веселилась. А что мне, собственно, делать? Некоторые ходят в бары и срип клубы. А некоторые, у которых денег на это нет, проводят свое время вот так.

— Мы знакомы с ним с тех самых пор, когда мне нужно было опубликовать гребаную статью. И ты знаешь, кому отдали мое место? Джине Оливан. И ты знаешь, чья это вина?

— Э-э-э… магнитные бури?

— Ты чертова актриса! Клоун! Строишь из себя дуру, а я чуть не вылетела с работы. Из-за тебя! Я сказала… нет, я пообещала боссу эту чертову статью. И провалилась! Такого не спускают с рук.

— Я предлагала… та рыбка — это просто…

— Заткнись. — Прошипела она, наклоняясь ближе. Ей просто необходимо было убрать эту издевательскую улыбку с моего лица.

— Я пойду, пожалуй. Спасибо за мокко.

— Нет. Стой! — Она схватила меня за руку, дергая обратно. Мольба и страх в ее голосе и глазах сделали свое дело. Ох, я чувствовала себя повелителем этого мира, не имея при себе и гроша. Приятное ощущение. — Погоди… ладно, я погорячилась. Извини, ладно? — Она выругалась, подзывая официанта и заказывая мокко. — Теперь довольна?

— Да. — Она знала, чем меня подкупить.

Лия сделала такой судорожный выдох, который я вообще никогда от нее не слышала. Полный муки и усталости. Вздох обреченного человека, зашедшего в тупик. И этот звук заставил меня принять абсолютную серьезность.

— Знаешь, что она мне сказала, когда вернулась… с пустыми руками?

Я могла лишь покачать головой.

— Она сказала, что жалеет, что родилась женщиной.

— Вот. Вот видишь! — Я ухватилась за эти слова. — Я же сказала, что он ужасен. Будь я мужчиной, то набила бы ему морду… просто так. Без оснований.

Лия подняла на меня свои глаза загнанной гончей.

— Она сказала это, потому что… женщины отдают таким все, понимаешь? Свою свободу, свою жизнь и свою девственность… если такая имеется. И она рыдала, словно в нее вселился мировой океан. Честно, столько слез я не видела вообще никогда.

— Подонок заставил ее плакать? — Напряглась я, желая быть мужчиной, а лучше еще и боксером, все больше.

— Он просто отказался разговаривать с ней. Словно ждал не ее, понимаешь?

— Нет. Ты же сама сказала, что он был готов дать интервью. Сам позвонил…

— Он ожидал увидеть другую Саманту, ясно? — Ее глаза засверкали злостью.

— А… другую Саманту? Нет. — Ложь. Все я прекрасно поняла. Но мне не хотелось об этом думать. Даже задумываться над этим. И мое «нет» было мольбой, которую можно расшифровать «да, но не продолжай, прошу тебя».

— Шерри. — Это чудо. И отреагировала я на это, как на чудо. Она назвала меня по имени, отчего мои глаза распахнулись очень широко. Мои губы приоткрылись, когда я смотрела на то, как Лия обхватывает свою голову. — Это ужасно. Меня уволят, понимаешь? Мои слова уже пустой звук для редакции. Я дважды бралась за эту статью, за этого человека… а результат? Да я готова сама умолять его дать мне эти ответы. Правда… — Она была само несчастье, сама скорбь. И знаете, если деньгами меня не подкупить, то вот такой вот иллюстрацией женских страданий — запросто. Я уже таяла. Таяла моя стена отрешенности и непоколебимости. Я сдавала свою цитадель. — Я потеряю работу. С треском вылечу оттуда. — Ее голос уже дрожал, когда она смотрела в крышку стола. — Да мне уже делают такие намеки. Все смотрят на меня как на… идиотку. — О, да на меня так постоянно смотрели. Но да, для Лии это было смерти подобно. Ее персона должна была оставаться кристально чистой и неприкосновенной.

— Лия, если тебя не ценят на работе, как хорошего сотрудника, не лучше ли будет… — Я была остановлена ее взглядом, который просто обязан был превратиться в лазерный луч. Ну, вы поняли, как у этого Скота из «Людей Икс».

— Знаешь, я устала повторять, что у тебя не все в порядке с головой. Эта работа — все чего я желаю, ясно? Это та вершина, которую я достигла. Моя вершина. И черта с два меня оттуда кто-то столкнет. — Увидев изменения моего настроения по глазам, она тут же сменила тактику. — Это все что у меня есть. Если меня уволят… я умру. Точно умру. — Она судорожно вздохнула. — А виновата всего какая-то несчастная статья. Всего-то пятьсот слов на первых страницах. Ирония, правда? Это так забавно… — Она шмыгнула носом.

Принесли мое мокко, а я продолжала с сочувствием смотреть на свою бывшую сокурсницу. Кажется, на моих глазах она решила разыграть спектакль «крушение поезда под названием „Жизнь Лии Стейсон“». И знаете, что по-настоящему забавно? Я на все это купилась, как школьница.

— Ну… ты можешь поговорить с ним еще раз. Может он был не в настроение в тот раз? Даст он тебе это чертово интервью. Точно тебе говорю. Просто еще раз узнай…

Ее глаза, поднявшиеся на меня, сверкали от слез. Она сдерживала свою злость. Я все это видела и все равно не могла ее оставить. Вот такую вот разбитую и брошенную. К тому же она не лгала, когда говорила, что ее могут уволить. Если ты не компетентен, ты не задерживаешься в Форчун надолго.

— Он мне даст это чертово интервью, тут ты права. Но есть одно условие — ты.

— Я — не условие.

— О, нет. В нашем жестоком мире ты — условие. От которого зависит моя работа, карьера, жизнь.

Ну что тут скажешь?

— Пока, Лия. — Я встала со стула, даже не притронувшись к мокко. — Извини, но я лучше сброшусь с моста, чем еще раз подойду к этому человеку. Ясно? Я бы согласилась на это, с трудом, но все же согласилась, если бы ты попросила меня отомстить за Саманту и брызнуть поддонку перцового газа в лицо. Вот тогда-то и только тогда я бы приблизилась к нему. И никогда больше, ясно? Не заставляй меня.

Она не схватила меня за руку. Она не сказала и слова, чтобы меня удержать.

Лия просто подняла свои глаза.

И я поняла, что в этот момент сдала последний форпост.