Упс... Ошибочка вышла

ГЛАВА 4

К отцу Дэрек зашел не сразу, просто воспользовался моментом привести в порядок мысли. Хотя бы попытаться это сделать! Вера покоряла с самого начала своим разумным, взвешенным подходом к происходящему. То, что землянка оказалась гораздо обаятельней портрета, радовало. Так шансы получить достойное вознаграждение повышались. Но поводок… Заклинание, которое должно было существенно облегчить жизнь, умудрилось все запутать.

Дэрек уже несколько раз накладывал эти чары и знал, что почувствует связь с подопечной, но сегодня все было иначе. Заклинание сияло ярко, и это само по себе было очень странно, ведь резерв после недолгого сна и изматывающего ритуала восстановился не полностью. Но ещё больше озадачивало ощущение, что заклинание поводка чем — то подпитывалось. Но чем? Вера не маг, волшебства в ней не чувствовалось ни унции, ни пылинки!

Хотя неожиданная подпитка была меньшей из бед. Во время недолгого зачарования Дэрек ясно ощущал чешую, проступившую на скулах. На уровне фантома даже проявились крылья! А такое случалось с Дэреком всего раз в жизни!

Начало непроизвольного превращения могло напугать девушку, и Дэрек порадовался тому, что попросил ее закрыть глаза. Так мечтательная и восхитительно нежная улыбка не стерлась с лица Веры. Землянка вообще во время зачарования была прекрасна, и магу с большим трудом удавалось концентрироваться на волшебстве и не думать о том, как он обнимал плачущую девушку, какими доверительными и теплыми были эти объятия.

Он даже пожалел, что не мог прерваться и влепить себе отрезвляющую пощечину. Она бы помогла думать о деле, а не о дыхании Веры, которое он ощущал ладонями. Не о том, что у ее духов томно-бархатистый остаточный аромат жасмина. Не о том, что хочется ее обнять и чтобы она непременно обняла в ответ.

Огнедышащие! Как трудно было сдержаться, довести до конца зачарование и подавить драконью сущность! Наверняка все из-за того, что девушка — олицетворение его надежды получить деньги и не только их. Вера — символ его многолетнего труда и жесткой экономии. Она поможет спасти репутацию. Она слишком много значит. Поводок так странно вел себя именно из-за этого. Разве может быть другая причина?

Отец растратил эмоции и весь резерв на общение с Татсом и клевал носом у рабочего стола. Там стопкой громоздились книги, в стаканчике стояло вечно острое перо и полдесятка карандашей. Чернильница в виде обвившего сундук дракона тревожно поблескивала хрустальными вставками. Перед отцом лежала большая тетрадь, в которой он писал черновики будущего трактата о формулах для выбора невест-иномирянок.

Корвин Алистер, единственный, кому в уходящем столетии удалось вытянуть землянку, по праву считался одним из лучших аналитиков Эвлонта. Жаль, что после ранения его ценным знаниям больше не находилось практического применения. Чтобы действительно точно все рассчитать, необходимо чутко чувствовать дары, направление магических потоков, их колебания, а эту способность отец из-за болезни утратил.

Рассчитывая формулы для Вероники Кохер, он полагался на ощущения Дэрека, но с другими ловцами сотрудничать не мог. Поэтому он так болезненно воспринял ошибку сына. Корвин Алистер часто говорил, что землянка — его способ доказать, что практически лишившийся магии драконид-калека все равно сильней и умелей многих.

— Мы с девушкой сходим в город. Нужно подготовить ее к отбору, купить одежду, — Дэрек в который раз не смог в присутствии отца произнести имя Веры. О том, что бы рассказать отцу, что собирается после второго тура потратить десять тысяч и вернуть девушку домой, не могло быть и речи.

— Идите, — отец отмахнулся, вяло кивнул. Из-за его досады лицо Дэрека ощутимо покалывало, но и только. Сил на полноценные удары ментальными разрядами у отца не осталось. Хоть какая — то польза от деда.

— Я приготовил обед тебе. Стоит в духовке. Нужно только достать.

— Разберусь, — буркнул отец в ответ и отвернулся.

— Я, возможно, задержусь, приду поздно. Все же девушка есть девушка. В Эвлонте она впервые.

Дэрек разговаривал больше с драконом на чернильнице, чем с отцом. По опыту знал, что молчание отца сломать тяжело, нужно просто ждать, когда само пройдет. Так и сейчас отец не ответил. Даже не повернулся.

— В прохладном шкафу стоит творог, рядом горшок со сметаной. Мед и варенье на обычном месте, — продолжал Дэрек. — Планирую вернуться до темноты. Купальня будет готова к обычному часу.

Молчание стало ожидаемым ответом. Дэрек вздохнул и, простившись, вышел.

Вера улыбалась, расспрашивала о городе, об Эволонте и самых простых вещах вроде зубных щеток.

— Из щетины кабана? — ошеломленно переспросила девушка.

— Бывают из конского волоса, барсучьи зубные щетки, — пожал плечами Дэрек. — Кому что по мягкости подходит.

— Ты меня добил, признаю, — нервно хихикнула она. — Я лучше ругательные деревяшки буду грызть. Зубная паста хоть есть?

— Есть. И порошок, и паста, — заверил он и добавил: — Из растительных ингредиентов.

— Слава богу! Не могу представить, что пользуюсь щеткой из конской гривы или пастой из жира какого-нибудь единорога.

— Жир единорога баснословно дорогой, — хмыкнул Дэрек. — Используется только в некоторых мазях, блокирующих действие магических татуировок. Кстати, — он посмотрел на широко распахнувшую глаза девушку, — у тебя татуировок нет?

Она отрицательно покачала головой и казалась ошарашенной.

— Это хорошо. Иначе пришлось бы сводить. Даже простые рисунки обыкновенными чернилами влияют на ауру.

— Пошутила, называется, — пробормотала Вера. — Мне и в голову не приходило, что единороги существуют.

— Еще существуют. Не сказать, что здравствуют и процветают, но триста пар есть. Под защитой, разумеется. Ведь Эвлонт — единственный из сопряженных миров, где остались единороги.

— Кажется, без конспекта я все эти новости в памяти не сохраню. Не компьютер.

Дэрек только хотел спросить, что означает последнее слово, как Вера воскликнула:

— Погоди! Почему я тебя понимаю? А ты меня? Не может же быть, что в совершенно разных мирах языки развивались одинаково!

— Ты правильно догадалась, языки и не развивались одинаково. Мы говорим на разных.

— Но понимаем друг друга. Почему?

Дэрек в ответ пожал плечами.

— Это одна из загадок сопряжения. Никто толком не знает, почему так происходит, но факт остается фактом. Иномирянин понимает язык своего первого собеседника, а для других речь иномирянина неизвестным способом трансформируется в речь местных. Будь я тангорцем, ты без акцента говорила бы на тангорском, а так ты свободно изъясняешься на молодом туртаском.

— На молодом? А есть старый? — живо заинтересовалась Вера.

— Есть, — кивнул Дэрек. — Вернее, был. На нем больше не говорят. Уже никто и не помнит, как правильно произносить слова на древнем драконьем наречии. Две тысячи лет назад, когда была та катастрофа, о которой я рассказывал, эти знания были утрачены в числе прочих. Но важней всего, что у нас сейчас не возникает сложностей в общении, — подчеркнуто оптимистично заявил Дэрек. — Ты отлично понимаешь разговорную речь, хоть и не понимаешь письменность.

— Интересно, кто ж это мне запретит понимать письменность? — хмыкнула Вера и указала на вывеску ближайшей лавчонки: — «Пекарня». Улица, по которой мы идем, «улица Мельника». На углу указатель «Таверна «Пенная кружка» на следующем перекрестке».

— Ты можешь читать? — Дэрек даже остановился, впившись взглядом в девушку.

Она утвердительно кивнула:

— Может, вам до того попадались безграмотные иномирянки? Мало ли, вдруг из стран третьего мира. Там далеко не все умеют читать.

Дэрек ошеломленно моргнул.

— Ну это же вполне логичное объяснение, — улыбнулась Вера. — Так ведь?

— Слишком логичное. Невест добывают больше пяти сотен лет, — Дэрек не узнал собственный голос, севший от волнения. — Ни одна не могла прочесть надписи на туртаском без дополнительного обучения.

— Тоже мне удивил, — землянку слова собеседника совершенно не впечатлили. — Школьное образование ввели не так давно даже в цивилизованных странах. До того процентов восемьдесят населения если что и знали, так церковные тексты на память.

— Думаешь, дело в этом? — с надеждой спросил Дэрек.

— Думаю, да, — уверенно ответила девушка и стала рассказывать о разных языках своего мира.

Дэрек слушал невнимательно, кивал там, где интонации Веры это предполагали. Ему хотелось, чтобы правдоподобная теория землянки соответствовала действительности. Мысль о том, что Вера вновь оказалась особенной, беспокоила и подталкивала к решению напроситься на внеочередную аудиенцию у госпожи Цельессы и все рассказать сам-андруне. К несчастью, такая откровенность означала уйму неприятных последствий, к которым молодой дракон был не готов.

Ауркас оказался очень симпатичным городом, напоминающим старые центры европейских городов. Мощенные камнями улицы, фонтанчики, которые использовались многими в качестве колодцев. Но не было ощущения камерности, сжатости пространства, которое часто возникало в знакомых мне старых центрах. Объяснение вполне приличной ширине улиц вывело беседу в интересное русло. В городах Туртаса жило много драконов, в узких улочках крылатые ящеры не поместились бы или разрушали бы неловкими движениями дома.

— А можно как-нибудь на глазок определить дракона? — с любопытством приглядываясь к горожанам, спросила я Дэрека.

— О, не переживай, если увидишь полукровку или чистокровного, сразу поймешь, что это не человек. Они исключительно красивы. Что мужчины, что женщины.

Хотела сказать, что красота — субъективная штука, но посмотрела на собеседника. На четверть дракон был очень хорош собой. Правильные черты лица, выразительные глаза, а улыбка делала его вообще неотразимым. Если дракон на четверть так выглядит, то как бы от голливудских улыбок и чешуйчатого обаяния женихов-полудраконов не ослепнуть.

— Хм, если они красивей людей, не считают ли они жен-иномирянок дурнушками?

— Любопытный вопрос, — хмыкнул Дэрек. — Не знаю, как они относятся к представительницам других народов, но я считаю тебя красивой.

И опять сложилось впечатление, будто он не понял, что сделал комплимент, хотя говорил вполне искренне.

— Спасибо на добром слове, — улыбнулась я.

— Ой, ты прости, у меня беда с комплиментами, — спохватился Дэрек. — Надо было сказать что-нибудь вроде «твоя земная красота покоряет своей естественностью»?

Смешно сказать, но только в этот момент я вспомнила, что от макияжа на лице давно остались только воспоминания. От смущения загорелись щеки. Пытаясь это скрыть, сделала вид, что разглядываю что — то на другой стороне улицы.

— Не знаю, мне такие словеса кажутся напыщенными и какими — то неживыми, — продолжал маг. — Никудышный из меня соблазнитель. Что вижу, то и говорю простыми словами. Уж извини.

По голосу слышалось, что не только для меня ситуация неловкая. Все-таки мне достался милый похититель.

— Мне простые слова больше по душе, чем витиеватые фразы, — призналась я. — Есть такое выражение, что язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли. Чем больше нагромоздили слов, тем больше было желание спрятать за ними истину.

— Любопытно, на старом наречии была поговорка с созвучным смыслом. В переводе она теряет образность, — Дэрек пожал плечами, а я воспользовалась возможностью увести беседу в лингвистическое русло. Все лучше смущающе искренних констатаций, которые у Дэрека служат аналогом комплиментов.

Торговая палата, ратуша, суд провинции и Дом музыкантов были нам по пути. Красивые здания со стрельчатыми окнами, высокими шпилями и статуями на фасаде напоминали земные готические соборы. Видимо, архитектура, в отличие от языков, развивалась в сопряженных мирах по схожим принципам. Дэрек пообещал в другой раз показать мне эти и другие достопримечательности поближе, когда я буду одета по местной моде, и завел в магазин с готовыми платьями.

От обилия и разнообразия я растерялась. Конечно, по дороге я присмотрелась к горожанкам, оценила фасоны, приблизительно представила, что хотела бы надеть сама, но в лавке вещи были явно на порядок дороже, чем носили встреченные на улицах женщины. Дэрек, этот образец идеального мужчины, уселся в кресло у стеночки, сказав:

— Выбирайте, что вам понравится, госпожа Вероника.

В роли чьей — то девушки, за которую полностью расплатится золотая кредитка ухажера, мне еще быть не доводилось. И чувствовала я себя крайне неловко. Из-за этого даже отослала женщину, поторопившуюся мне на помощь.

Пытаясь собраться с мыслями, бродила между вешалками, боясь лишний раз прикоснуться к шикарным тканям, украшенным драгоценным шитьем, и понимала, что к одежде такого уровня меня нужно готовить постепенно. Вначале просто показать, потом ещё раз показать и дать пощупать. Потом примерить и снять, а потом дать поносить минуты три и опять снять с меня эти жутко дорогие вещи, в которых страшно вздохнуть и шевельнуться! Может, после такой иммунизации я смогу ходить в подобном и не думать каждую секунду о том, где подол, не зацепился ли он за что-нибудь, не потянулась ли нить шитья, не оторвалась ли жемчужинка.

Звякнул дверной колокольчик — в магазин, хвала высшим силам, вошла ещё пара. Красивый светловолосый мужчина лет тридцати пяти вел под руку бледную большеглазую девушку, которой на вид было не больше двадцати. Несчастное напуганное дитя с припухшим от слез лицом, казалось, еле держалось на ногах. Но платья произвели не девушку правильное впечатление: она заметно приободрилась, разжала пальцы, сжимавшие толстую золотистую косу, и потянулась к ближайшему манекену. Судя по тонкому серебряному шитью на ее платье, напоминающем русский сарафан, златовласка как раз к такой одежде и привыкла.

— О, Дэрек! — вручив ожившую спутницу хозяйке магазина, светловолосый посетитель заметил моего похитителя. Я притаилась за вешалками, наблюдая за Дэреком.

— Приветствую, Лирс, — вежливая улыбка, спокойный тон, явно не приятельские отношения. Деловые.

— Ну, как твои дела? Неужто добыл землянку? — в голосе мужчины явственно слышалось подтрунивание.

— Конечно. Иначе чтобы я тут делал? Мужское платье тут не продают.

— Верно, — Лирс весело улыбнулся и сел рядом с Дэреком. — Как она восприняла? Я думал, моя дева вся слезами изойдет. Еле успокоил. Обещал платьев купить, бусиков и чего им там еще надо.

— Это ты правильно решил. Во Дворце девушек так и отвлекали. То прически, то туфельки, то платья. Действенный метод, отлично работает.

— Я пока до него додумался, чуть не оглох от рыданий, — осуждающе покачал головой Лирс. — Как это во Дворце выдерживают? Там же одновременно пять-шесть рыдающих девиц!

— Первые сутки проще дать проплакаться, — со знанием дела ответил Дэрек. — Они ещё друг друга подзаряжают. Только — только успокоятся, как обязательно одна что-нибудь о семье вспомнит, и групповой плач начинается с начала. Неудивительно, что госпожа от этого устала.

— Огнедышащие, — вздохнул Лирс. — Я знал, что девочкам нелегко, но честно надеялся, мои сложности закончатся сразу после ритуала. Мало того, что моя рыдает постоянно, так ещё и верещала, пока я поводок накладывал. Прикоснулся к ней, понимаешь ли! Частично обратиться пришлось, что бы замолкла!

— В обморок не упала от ужаса? — судя по улыбке и тону, Дэрек рассчитывал услышать подтверждение.

Лирс замялся, но все же признался:

— Да, грохнулась. Все переделывать пришлось. Но так даже лучше. Стабильно, спокойно, и никто не мешал чаровать.

— Во Дворце это было часто и густо, не переживай, — утешил Дэрек.

— Но поводок необходим. Я и так объяснял, и эдак. Что я, враг себе, визг провоцировать? — пожаловался Лирс.

— Для девушек случившееся — огромное потрясение. Трезво мыслить в таких обстоятельствах способна далеко не каждая.

Дэрек нахмурился и уточнил:

— Ты что, во Дворце не взял успокоительное?

Лирс хлопнул себя по лбу, что-то пробормотал неразборчиво.

— Забыл, — досадливо признался он.

— Возьми обязательно, — посоветовал Дэрек. — Девушкам ещё до первого тура показывают кристаллы с предсказаниями их гибели в родном мире. Не знаю, как леди Айла это устроит, но слез после этого будет море. Готовься.

— Так и подмывает усыпить и разбудить только для встречи с женихами, — мрачно вздохнул Лирс.

— Смотрю, ты с тоской думаешь о первых отборах, — весело подметил Дэрек.

— Отличная была практика. Тихо, без истерик, без битой посуды и дополнительных трат на бусики, — буркнул светловолосый охотник на девушек, а я дала себе слово расспросить Дэрека об этих первых отборах. Интересна же эволюция такого сугубо драконьего сватовства!

— Ты так про свою ничего не рассказал, — напомнил Лирс. Зря я надеялась, что он позабудет за собственными переживаниями.

— Она напугана, конечно же, — таким тоном, будто и рассказывать особо было нечего, ответил Дэрек. — Ведра слез пока не было, но подозреваю, все ещё впереди. Иногда попадаются такие мнимо спокойные. Сорваться могут в любой момент.

Хм, а не устроить ли мне показательный срыв, что бы поскорей уйти из магазина, в котором ничего не хочу покупать? Мысль показалась очень заманчивой. Но истерика сразу после слов Дэрека выглядела бы наигранной, поэтому я решила немного повременить. Пока размышляла, добрела до комода с большими выдвижными ящиками, который охраняла миловидная женщина средних лет.

— Госпоже помочь выбрать белье? — спросила продавец с неподдельной готовностью подобрать нужное.

— Да, пожалуйста, — кивнула я, заинтригованная содержимым комода.

Несколько минут спустя я стояла за ширмой и смотрела на себя в зеркало, пытаясь осознать панталоны с рюшами. Успешно уговорив себя, что это такие шортики с лентой вместо резинки, не менее успешно подавила приступ неуместного хихиканья. Я стоически вынесла обсуждение местных вариантов бюстгальтеров, усовершенствованных длинной пелериной, почти полностью прикрывающей панталоны. Комплект в итоге выглядел очень мило и безумно целомудренно для привычных мне реалий.

Обрадовавшись тому, что я, в отличие от разрыдавшейся златовласки, все вполне спокойно воспринимала, продавец предложила мне померять изысканную ночную рубашку из кремового шелка.

— В этой ткани есть зачарованные нити, госпожа, — с придыханием сообщила женщина. — Они отталкивают запахи, делают ткань практически невосприимчивой к загрязнению. А ещё сорочку порвать невозможно, каким бы нетерпеливым ни был мужчина.

Продавец лукаво подмигнула.

— Будто не рубашку, а кольчугу предлагаете, — промямлила я.

Женщина рассмеялась, а мне стало очень не по себе от мысли о брачной ночи. Вдруг подумалось, что землянку, штучный товар, можно в любом случае пристроить кому-нибудь. Если Дэрек планировал выручить больше двадцати пяти тысяч, то почему я решила, что он согласится получить в несколько раз меньше и помочь мне? Можно ведь подсуетиться и найти богатея, которому интересна жена-диковинка! И хорошо, если жена, а не эксклюзивная постельная грелка.

— Госпожа Вероника, — раздался за ширмой голос Дэрека, — все в порядке?

— Да, — тихо ответила я, заставила себя сделать глубокий вдох и медленно-медленно выдохнуть.

Спокойствие. Все сложится хорошо. Просто отлично. Нужно в это верить, держаться за план. Все получится.

Я глянула на себя в зеркало, не удивилась отразившемуся на лице страху и бледности. Смахнула слезы и, не поворачиваясь к продавцу, сказала, что рубашку брать не буду. Только два комплекта белья. Женщина осторожно спросила, не может ли чем — то помочь, я в ответ покачала головой. Горло сдавил болезненный ком, говорить я не могла. К счастью, продавец сама догадалась выйти и оставить меня в покое.

На то, чтобы как-то привести себя в чувство, ушло немного времени. Я его даром не теряла. Оделась, поправила волосы и вышла к стоящему рядом с примерочной Дэреку.

— Все в порядке, — поспешно заявила я до того, как он задал вопрос. По лицу мага видела, что не убедила, но здесь обсуждать в любом случае ничего было нельзя. — Пожалуйста, расплатитесь. Мы уходим.

Прозвучало резковато, но Дэрек не обиделся, а насторожился еще больше. Коротко кивнул, ничего уточнять не стал. Продавец уже завернула выбранные вещи, выглядела виноватой и косилась в сторону хозяйки. Та подошла, чтобы рассчитать, и удивленно спросила:

— Неужели это все, госпожа? — кажется, кто-то ожидал, что я скуплю половину магазина.

— Пока все, — холодно ответила я.

— Может, вам все-таки что-нибудь подсказать? Не стоит стесняться, — хозяйка изобразила улыбку.

— Я всегда так выбираю одежду, — соврала я, большая любительница заказывать вещи с доставкой на дом. — Мы с господином Алистером зайдем еще на днях.

Только после этого обещания нам выписали чек. Конечно же, женщина знала, что одна из иномирянок-посетительниц может стать в недалеком будущем женой влиятельного дракона. Этим и объяснялись ее попытки угодить. В этом была ее выгода.

В чем же выгода Дэрека?

— Что тебя так напугало? — спросил он, когда мы снова оказались на улице. — И пугает до сих пор.

Я тяжело вздохнула:

— А мне казалось, я хорошо изображаю спокойствие.

— Да, оно тебе неплохо удается, — хмурился Дэрек. — Но я ведь чувствую твои эмоции.

Заметив мой пораженный взгляд, пояснил:

— Поводок. А как иначе я буду знать, где ты, в порядке ли ты, не грозит ли тебе опасность?

— Логично, — кивнула я, безуспешно пытаясь отрешиться от мысли об электронном браслете людей под домашним арестом.

— Что — то не чувствуется никакого воодушевления, — подметил маг.

— Откуда бы? — тяжело вздохнула я и указала на скамеечку в микро-скверике.

— Женщина тебе что-то сказала? — предположил Дэрек, когда сел рядом со мной под липой.

— Нет. Просто в голову мысль одна пришла, надо ее обсудить, — я замялась, подбирая слова. Хорошие, показывающие, что мне хочется доверять Дэреку и считать его настоящим сообщником, не находились. Пришлось говорить те, которые крутились на языке. — Почему ты хочешь отправить меня домой?

— Потому что вышла ошибка, ее нужно исправить, — так, будто этот ответ был единственно возможным, ответил Дэрек.

— Про ошибку я поняла, но… Землянок мало, найти редкой птице применение можно, даже если она не маг и не годится в жены лордам. Но ты готов потратить десять тысяч, сумму, которую собирал семь лет, и довольствоваться малым. Почему?

— Но ведь тебе здесь не место. Это нужно исправить, — судя по его взгляду, суть моих переживаний Дэрек все ещё не уловил. К сожалению, это не настраивало меня на волну благостного доверия. Мнимое непонимание пугало меня еще больше.

— Послушай, — я старалась говорить так, чтобы голос не дрожал. — Я из очень прагматичного мира. Я не слишком-то верю в бескорыстие. Так что давай ты мне объяснишь, почему для тебя важно отправить меня домой, а не подыскать какого-нибудь богача, готового купить землянку в личное пользование.

Дэрек вздохнул и взял меня за руку:

— Пожалуйста, не бойся. Даже у меня из-за твоего страха сердце заходится. Ничего жуткого не происходит.

Я опустила глаза, посмотрела на его пальцы, мягко держащие мои. Прикосновение было приятным, бережным. Удивительно действенная поддержка в эти минуты.

— Я ведь объяснял, что отбор невест — не работорговля, — Дэрек говорил серьезно и, кажется, не обиделся. — У девушек в их мирах не было будущего, их ждала только смерть. Никто из женихов не скажет просто, что хочет вот эту блондинку или вот ту рыжую. У отбора другой принцип. Его цель: создать наиболее гармоничные пары, понимаешь?

Молча кивнула.

— Хорошо. У меня есть разрешение ловца. Я не могу утаить тебя и продать, как рабыню, даже если бы и хотел. Чего я не хочу. Я не работорговлей занимаюсь, а пытался добыть обреченную и подходящую девушку для одного из женихов. Это большая разница.

— Да, конечно. Но она не объясняет, почему ты готов пожертвовать десятью тысячами, чтобы отправить меня домой. Пожалуйста, назови понятное, разумное, веское объяснение, Дэрек. Умоляю, — кляня себя за осиплость и слезы, попросила я. — Пожалуйста. Я не привыкла доверять кому-то постороннему, чьих мотивов не понимаю.

Он вздохнул, заключил мою руку в обе ладони, и уже от этого стало легче. Даже не понимая, откуда пришло это знание, я ясно осознавала, что он скажет правду.

— Наше с тобой знакомство — результат ошибки. Моей ошибки, Вера. Я считаю, что я обязан ее исправить. Это первое и главное, — глядя мне в глаза, ответил Дэрек. — Я действительно собираюсь отправить тебя домой после второго тура. Если выяснится, что ты не Вероника, серьезно пострадает моя репутация. Без ложной скромности скажу, что я сильный маг, но мой дар больше всего склонен к алхимии. Обычно невест-иномирянок добывают бойцы, да и то не все справляются с Землей. Для меня землянка, правильная землянка, — не просто шаг вперед. Это прыжок чуть ли не выше собственного гребня.

Дэрек помолчал немного, а на выразительном лице мага отразилось разочарование. Такое, как бывает у людей, чьи надежды рухнули в последний момент.

— Это не просто выгодные контракты, деньги, изменившееся положение в обществе. Это возможность жениться на девушке, в которой больше драконьей крови, чем у меня. Или хотя бы столько же. Тогда мои дети тоже были бы крылаты, — он покачал головой, изобразил улыбку. Она показалась бледной и вымученной. — Но что об этом говорить? Я постараюсь уцепить хоть часть привилегий, если удастся провести тебя через два тура отбора, но и это будет сложно, — Дэрек снова встретился со мной взглядом: — я не хочу даже загадывать наперед. Пойми, Вера, я заинтересован в том, чтобы никто не узнал, что ты не Вероника. А единственный способ наверняка сохранить тайну — отправить тебя домой. Конечно, я готов пожертвовать ради этого деньгами. Нужно только, чтобы они были.

— Будут, — ободряюще улыбнулась я. — Будут. Ты постараешься на магическом уровне, создашь видимость дара. А я буду изо всех сил обаять и очаровывать. Тогда оба будем в выигрыше.

Дэрек кивнул, его лицо просветлело:

— Да, госпожа сообщница, так и будет. Это означает, мы возвращаемся в лавку?

— Нет, — я отрицательно тряхнула головой. — Вещи, которые там есть, они… Они мне не подходят.

— Это одна из самых дорогих лавок в городе, — поспешил объяснить Дэрек. — У них самые изысканные платья.

— В том-то и дело, — перебила я. — Мало того, что все это мне непривычно, так еще и умопомрачительно дорого. Общаясь с женихами, я должна чувствовать себя максимально комфортно, раскрепощенно, свободно. А в дорогущих платьях я буду думать только о платьях. Чтобы не помять, не зацепить… Понимаешь?

Его брови удивленно поползли вверх. Дэрек явно не ожидал услышать такое объяснение и, казалось, ждал подвоха, но на всякий случай кивнул. Именно на всякий случай. Мнимость этого согласия так ясно отражалась в глазах, что я рассмеялась.

— Не понимаешь, я же вижу.

— Ты права, — усмехнулся маг. — Не понимаю. Радует только, что чувствую искренность. Буду надеяться, потом пойму первую в моей жизни девушку, которой ничего не подошло в лавке лучших портных Туртаса.

— Белье у них хорошее. Забавное, но хорошее, — ляпнула я, совершенно позабыв о том, какой эффект может быть у подобных слов.

Дэрек заметно зарделся и выпустил мою ладонь. Жаль, приятное прикосновение подпитывало мою уверенность в сообщнике. Хотя, положа руку на сердце, следовало признать, что даже мельком упомянутые выгоды похитителя успокаивали лучше ярых заверений в том, что ошибки надо непременно исправлять. Теперь, зная, что репутационный и прочие выигрыши Дэрека напрямую связаны с сокрытием моей настоящей личности и отправкой домой, я могла ему доверять.

— Ты другие магазины знаешь? Где красивые платья, но не такие вычурные? Но если вычурность — один из основных критериев оценивания невесты, то можем и туда вернуться, — я с сомнением посмотрела на большую витрину. Сквозь стекло было видно, как хозяйка утешает златовласку.

— Кто ж их знает, на что лорды больше всего внимание обратят, — вздохнул Дэрек, тоже посмотрев в сторону магазина. — А ведь предупреждали же всех ловцов, что нужно взять хотя бы по бутылочке успокоительного. Предупреждали… Ясно же было, что на первых порах без истерики не обойдется.

Он осуждающе покачал головой.

— Мне ты тоже успокоительное припас? — хмыкнула я.

— Конечно, — наблюдая за иномирянкой, вцепившейся мертвой хваткой в хозяйку лавки, вздохнул Дэрек. — Я не мог предположить, что мне самому будет в пору его пить.

— Учитывая все аспекты, ты очень хорошо держался, — похвалила я.

Он посмотрел на меня, улыбнулся.

— Знаешь, я должен извиниться за то, что чешуей и шипами встречал все твои добрые слова. Я, — на щеках собеседника снова появился румянец. Какой неизбалованный хорошим отношением дракон мне встретился! — я только сейчас из-за поводка понял, что ты и тогда говорила искренне. Ты прости, что я не поверил сразу.

— Если подумать, то прощать тут нечего. Если бы я украла кого-нибудь из другого мира, я бы меньше всего ждала от жертвы похвал и комплиментов.

— Тоже верно, — Дэрек немного повеселел и вернулся к насущной проблеме: — Так что с одеждой делать будем?

— Давай так. Для повседневной жизни мне нужно платье. Простое, без шитья и жемчугов, — знаешь, где купить?

Он кивнул.

— Тогда веди, — решила я.

Магазин, в который мы зашли в этот раз, был скромней, но на качестве обслуживания это не сказалось. Продавец горела желанием помочь, объясняла, показывала, заинтересовывала. Потом помогла одеться мне, напоила Дэрека кофе и угостила какими-то вкусняшками из фиников, которые я так и не попробовала.

Ну, что сказать. Пафоса меньше, сервис лучше, а одежда села идеально. Все аккуратное, справненькое, как сказала бы мама. Васильковая юбка с белым шитьем по подолу, черный корсаж и белая блузка с широкими рукавами вместе напоминали дирндли. Я давно хотела такой наряд, но Эссен не юг, у нас такое не носят. Буду считать, что сбылась мечта великовозрастной балбески. Покрасуюсь хоть на экскурсии.

Судя по взглядам Дэрека, ему мой внешний вид очень нравился. Рассудив, что то, что хорошо влияет на одного дракона, должно расположить ко мне и остальных, выбрала еще один дирндль, украшенный чуть побогаче. Отражением в зеркале я откровенно любовалась, а раз так, значит, буду чувствовать себя уверенно и во время смотрин. Посмотрим, кто кого сразит! Берегитесь, чешуйчатые женишки!

— Я опекал невест во время двух отборов, — не позволив взять даже самый небольшой пакет с покупками, Дэрек вел меня в магазин косметики. — Ни одна, ни одна девушка даже из самых низов не выбрала такие вещи… какое бы слово подобрать, чтобы правильно было…

— Обычные? Простые? Непритязательные? — подсказала я.

— Вот, это оно! — обрадовался он. — Непритязательные вещи. Мне очень интересно, что бы ты выбрала, если бы была во Дворце Решений вместе с другими девушками.

— Боюсь нанести тебе серьезную психологическую травму, но я выбрала бы то же самое. Я давно уже усвоила, что одежда существует для меня, а не я для нее. Если нет дресс-кода, я подберу удобное, — пожав плечами, посмотрела на спутника.

— Экономная жена, конечно, большой плюс в хозяйстве, — усмехнулся он. — Даже если это хозяйство лорда. Но теперь тебе придется объяснить, что такое психологическая травма и дресс-код.

В тот день я объяснила не только два этих понятия — попутно выплыли новые. Дэрек живо интересовался моим миром, рассказывал о своем. Темой долгого и очень любопытного разговора стали обычаи, нормы поведения в драконьем обществе, история Эвлонта и те вещи, о которых я раньше не слышала. Порталы, артефакты, основные направления специализации магических даров.

Дэрек растолковывал очень понятно, обстоятельно. Мои слова тоже находили у него отклик, хотя попытки объяснить смартфоны через артефакторику, в которой я не смыслила, больше развеселили нас обоих, чем внесли ясность. К вечеру, когда мы пожелали друг другу спокойной ночи, остался только один требующий ответа вопрос: странное ощущение, возникшее у меня в тот день.

Запрятавшись под одеяло, умостив голову на удобной, чуть заметно пахнущей хвоей подушке, я называла себя типичной жертвой стокгольмского синдрома. Как иначе объяснить симпатию к Дэреку и сильное желание сделать так, чтобы он получил как можно больше денег? На лицо и оправдание действий, и логическое обоснование мотивов, и сообщничество!

Но было еще кое-что, чего я не понимала и вначале попробовала списать на действие поводка. К сожалению, эта попытка провалилась. Дэрек после уточняющего вопроса подчеркнул, что чары никак не влияют на эмоции и состояние опекаемого. Сказал, что в ином случае не позволили бы защищать поводком невест, ведь женихам нужно осознать настоящие эмоции и созвучность девушек, а не ориентироваться на подправленные надеждами ловцов чувства.

У этого логичного объяснения был лишь один изъян: я не понимала природу приятного и умиротворяющего ощущения, завладевшего мной. Облегчение и радость, словно завершено какое-то важное для меня дело. Что-то подобное я испытала не так давно, когда закончила собирать пазл из пяти тысяч фрагментов и рассматривала получившуюся картину. Удовлетворение от сделанного, некоторая гордость, радость от того, что смогла, справилась.

Могла лишь сказать, что эти чувства Дэрек мне точно не транслировал. В нем не чувствовалось ни гордости, ни радости, ни такой сияющей надежды на то, что все непременно закончится хорошо. Даже спокойствие вместе с теплой сердечной улыбкой ушли, сменились подавленностью, когда мы вечером вернулись в его дом.

Обаятельный, красивый молодой мужчина, общество которого мне доставляло удовольствие весь день, становился тем молчаливей, чем ближе мы подходили к особняку. Рука на калитке — тихий щелчок магического затвора, распознавшего хозяина, Дэрек галантно, как и всегда, открыл мне дверь, пропустил вперед, но сам изменился весьма ощутимо.

Он изображал прежнее благодушие, улыбался, вот только теперь улыбка утратила прелесть искренности, глаза потускнели. Я знала, что ему тяжело возвращаться домой. Я чувствовала это так ярко, что хотелось обнять Дэрека, сказать, что больной и излишне требовательный отец, портящий кровь, — не конец света и не вся жизнь. Всего через каких-то две с небольшим недели я окажусь дома, а у Дэрека на руках будет кругленькая сумма, хорошие деньги, за которые можно будет прислугу нанять или сиделку для отца. И станет легче. Пусть не так, как Дэрек надеялся, но хоть сколько-то легче.

Оставшись наедине со своими мыслями в укромном тепле одеяла, я пыталась обобщить дневные впечатления и признавала, что Дэрек справлялся с трудностями очень хорошо. Если бы я не наблюдала за ним пристрастно, если бы не цеплялась за малейшие перемены, вряд ли заметила бы, что дракону меньше всего хочется возвращаться в дом. Тон моего похитителя не изменился, жесты не стали более скованными или скупыми. Дэрек Алистер был все так же учтив, предупредителен, так же заботился об отце, с которым до сих пор меня не познакомил.

Лежа на чердаке, прислушиваясь к ночным шорохам снаружи, я понимала, что спокойствие и умиротворенность точно не были экстраполяцией эмоций Дэрека на меня. Если бы его чувства передавались мне, я, наверное, рыдала бы от безысходности и горечи после того, как Дэрек отнес отцу ужин. Тогда, глядя на сохраняющего спокойствие и тень былой сердечности молодого мага, я не знала, чего хотела больше. Никогда не знакомиться со старшим Алистером или наоборот, лишь бы высказать ему все, что думаю. В который раз в жизни повторила себе, что ввязываться в борьбу за справедливость и чистить кому-то мозги опасно для здоровья. Особенно, если меня никто об этом не просил.

Отборы, во время которых Дэрек охранял невест, научили терпению при общении с девушками, выбирающими себе одежду, обувь или украшения. Все не такое, все непривычное, но при этом напоминающее о доме, где воздух свежей и наряды красивей. Дэрек привык снисходительно относиться к женским переживаниям о моде в Эвлонте и очень обтекаемо выражать свое отношение к выбранным платьям. Опыт показал, что и одобрение, и мягкий совет выбрать что-нибудь другое вызывают одну реакцию: обиды и слезы.

Дэрек мысленно подготовился к тому, что с землянкой тоже легко не будет, но Вера в тот день не уставала поражать. Непринужденная беседа, веселая улыбка, любопытство во взгляде сероглазой красавицы превратили выполнение не самой приятной обязанности в удовольствие. Дэрек вообще не мог вспомнить, когда в последний раз покупки доставляли радость. Мало того, что безденежье отравляло жизнь, так еще и драконье естество никогда не любило расставаться с накопленным.

Но, как ни удивительно, тратить деньги на Веру Дэреку нравилось. Он даже сам уговаривал ее купить понравившееся украшение для волос. Пришлось даже убеждать комплиментом, и Дэрек снова отметил, что Вера разительно отличается от других его подопечных.

Первая опекаемая, вытащенная из какой-то забытой богами дыры и полной нищеты, неизменно выбирала для себя самое дорогое из возможного и повторяла при этом, что это часть ее награды. Дэрек искренне недоумевал, почему подаренной второй жизни вместо смерти от холода под мостом недостаточно.

Вторая девушка была из обеспеченной семьи и замучала капризами и требовательностью всех, не только Дэрека. Ей, видите ли, лучшее полагалось по праву рождения. Общение с ней Дэрек вспоминал с содроганием и не завидовал Лирсу, добывшему дворянку. Обещанные бусики, чтобы утихомирить иномирянку, понадобятся очень дорогие.

А Вера ничего не требовала, ко всему относилась спокойно, благожелательно. Даже необходимая беседа о целях Дэрека ничего не изменила, лишь подчеркнула прагматичный склад ума Веры, рассудительность, трезвомыслие. Стало немного жаль, что Вера — не Вероника. Такая девушка очень бы подошла что лорду Ирьексу, что лорду Оттосу. Оба были молоды, горячи и склонны к рискованным поступкам. Хладнокровная жена охладила бы пыл полудраконов и не позволила бы первому экспериментировать со взрывоопасными артефактами без надлежащей защиты, а второму — нарываться на дуэли по поводу и без.

Домой Дэрек возвращался с неохотой и тяжелым сердцем. Вера исправила плохо и рано начавшийся день, но в без малого семь вечера маг предвидел, что день завершится еще хуже, чем начался. Отец, разумеется, мог и развлечь себя самостоятельно, и позаботиться о себе, но он все это время провел в одиночестве. А сын был в городе и получил удовольствие от нескольких часов в компании девушки.

Дэрек понимал, что отец ему завидует, не хочет сидеть в доме, а потому отрицает возможность ударов эмоциями. То, что отец считает себя чуть ли не пленником, а сына — тюремщиком, что Сатти Татс поддерживает зятя в этом убеждении, Дэрек тоже осознавал, но пока переломить ситуацию не мог. Без денег это вообще было невозможно.

Оставалось надеяться, что Вера не почувствует эмоциональных разрядов отца, и это желание было обусловлено не только заботой о девушке, но и личным интересом. Защитить от ударов Дэрек не мог, потому что от ментальной магии вообще не существовало защиты, а боль, причиненную подопечной, опекун чувствовал почти в полном объеме. Хмуро поглядывая в сторону отцовских комнат, Дэрек сомневался, что выдержит двойные удары.

К счастью, обошлось. Вера не мешкала на лестнице, не проводила много времени в прихожей, со старшим Алистером так и не познакомилась. Она вообще больше не спрашивала об отце, а Дэрек о нем не заговаривал.

После ужина маг вышел во двор, чтобы набрать воды для купания, а когда вернулся, увидел аккуратную стопку вымытой посуды. Судя по поведению девушки, она ничего особенного в этом жесте не видела, оттого он был ещё более ценным. О Вере, вытирающей руки большим полотенцем, думал Дэрек, когда отвозил отца в купальню. Мысли о землянке, пожавшей в ответ на благодарность плечами, помогли не обращать внимания на язвительные выпады отца. Налаживая оросительную систему во дворе, Дэрек вспоминал улыбку Веры и слова «Это такие мелочи. К тому же ты готовил». Да, если так посмотреть, помыть посуду — пустяковое дело. Да, конечно, но это и проявление уважения тоже.

Дэрек с горечью вспоминал, какими ядовитыми шипами и резко уничижительными высказываниями ответил отец на просьбу делать по дому хоть какие-то посильные мелочи вроде того же мытья посуды или помощи с готовкой. По мнению Корвина Алистера, сын был обязан отплатить за все то добро, которое получил в жизни. За безбедное детство, за хорошее образование, за сильный дар, за крылья и за саму жизнь тоже. Куда ни глянь — всюду долги.

По настоянию отца Дэрек ввязался в историю с добычей невесты, а теперь старался не представлять, какую бурю вызовет решение потратить десять тысяч на портальный артефакт. Пока отец считал, что Дэрек потащит Веру на отбор исключительно для отвода глаз и ради того, чтобы выиграть время на поиск покупателя. От этих мыслей хотелось отмыться, из-за отторжения роли работорговца Дэрека мутило. А то, что Вера сама предположила именно такой путь решения проблемы с негодной иномирной диковинкой, делало отцовский вариант-приказ нестерпимо мерзким и подлым.

Закончив с домашними делами, маг поднялся к себе. На сердце было неспокойно, тяжело, а волна отрицательных эмоций, идущая от отца, добавила безысходности. На втором этаже Дэрек остановился, прислушался. Вера еще не спала и, судя по звукам, обживала шкаф, который Дэрек освободил от вещей матери. Но удивляло не это, а то, что девушка напевала. Дэрек тихонько, стараясь ступать так, чтобы лестница не выдала скрипом, поднялся на несколько ступенек. Мелодия была незнакомая, задумчиво-нежная. Под такую память воскрешала сегодняшнюю прогулку с Верой, тот момент, когда он отвел девушку в лавку с разными кремами, притираниями и косметическими средствами.

Вера сидела вполоборота к Дэреку за столиком для клиенток и разговаривала с продавцом, помогавшим ей разобраться в совершенно новых для землянки составах. Она то и дело подносила к лицу открытые баночки с кремами и, прикрывая глаза, вдыхала ароматы.

В те минуты девушка была прекрасна. Приглушенные маркизой солнечные лучи смягчали черты ее лица и падали так, что казалось, будто Вера сияла внутренним светом. Аккуратно подобранные волосы открывали изящную шею, тонкая золотая цепочка кокетливо поблескивала, привлекая внимание к неглубокому, целомудренному вырезу традиционного северного платья. Оно Вере очень шло, а сама девушка называла его каким-то непроизносимым земным словом.

Доброжелательная улыбка Веры могла покорить любое сердце, а не только драконида, владевшего лавкой и лично обслуживавшего землянку. Поэтому ей удалось невозможное: все, что ей понадобилось, Вера получила в дар. И вовсе не за красивые глаза! Этим в Эвлонте никого не удивить. Она разговорилась с хозяином, обещавшим, что примет любой крем, который не подойдет. Тогда Вера, предположив, что это обходится заведению дорого, рассказала о пробниках. Драконид проникся, задумался над оформлением, а девушку отблагодарил за идею.

Сидя на ступеньках, слушая тихое пение Веры, Дэрек сожалел лишь об одном. О том, что девушка — не Вероника. Привлекательной, обаятельной и бережливой землянке цены бы не было в качестве жены одного из лордов! Любой из них заплатил бы сверх оговоренного или предложил выгодный контракт. Обычная практика, если невеста подходит идеально. Дэрек старался не думать о безвозвратно упущенных возможностях, тем более на сумрачной лестнице это было просто — земная мелодия успокаивала и умиротворяла.