УравноБешенный Эльф

Глава двадцать четвертая. На деревню к дедушке!

Проснулась я от голоса бабушки. Он вырвал меня из сладких грез и мучительно-сладкой ночи. Даже сейчас я не верила в то, что было этой ночью. Это казалось сладким сном, грезой и чем-то невероятным. Поцелуи, шепот, прикосновения и объятия — все сливалось в бесконечную мучительную ласку. Жаркие объятия на раскаленных простынях превращалось в опьяняющее волшебство.

И сердце просило еще… Все, что было раньше — просто слова. Говорить о любви можно бесконечно долго. А можно каждым поцелуем, прикосновением шептать, что влюбилась без памяти. И не знаешь, как жить без него.

Все это время игрушечный принц смотрел на нас глазками — бусинками. Я не знаю, что он чувствовал, в этот момент. Но в самый разгар он упал на пол вместе с подушкой.

- Я всегда знала, что Совесть — это мое второе имя! Когда меня нет, всегда происходят неприятности, - злобно заметила она. Окно было настежь распахнуто. И я укуталась в одеяло.

Эльфа рядом не было. Кровать была смята. А сверху на покрывале лежала сухая роза. Откуда он знает, что я обожаю сухие цветы? Я бережно взяла розу, боясь повредить. Покрывало сползло, обнажая грудь.

- Я уже поняла! Можешь не рассказывать! - буркнула бабушка. — Что вы воспользовались моим отсутствием! Поздравляю! У нас есть проблема поважнее!

На улице было уже темно. Сколько же я проспала? И почему так не хочется вставать? Все тело ломило. Сердце шептало, что у нас будет тысяча таких ночей. Тысячи сладких ночей, от которых мои губы непроизвольно приоткрывались. Словно готовясь к поцелуям.

- Вот! Письма твоего деда! — задохнулась от ненависти бабушка.

Она бросила ворох писем, которые я уже видела. Мне их показывал принц.

Письма полетели прямо на кровать. Бабушка обернулась человеком.

- Старая плешивая нахухоль! — процедила бабушка. Она злилась. Очень злилась.

- Бабушка, - прошептала я, беря одно из писем. Там почерком дедушки было написано: «Не смотря на мое глубокое уважение к вам, я считаю цену за услугу, слишком незначительной. Сейчас она находится под моим присмотром. И содержание ее обходится недешево!», - прочитала я.

- Они настоящие? — спросила я, глядя на герб дедушки. И его роспись.

- Да, - нервно сглотнула бабушка. — Гнилой носок с двумя бубонами сшитый из дряблой драконьей задницы! Да я тебе такое устрою! Это ж надо! Прямо купец гильдии мышиного помета!

- Ты уверена? — спросила я, испугавшись не на шутку. Я была уверена, что письма — подделка!

- Этот старый енот-потаскун, отрывает кусок любой бумажки, чтобы поковыряться среди поредевших желтых зубцов своей кариозной крепости! Болезнь у него такая! — процедила бабушка.

Я посмотрела на уголки писем. Все они действительно были оборваны! А это означало, что письма настоящие!

- … оторву обвисшие морщинистые помидоры со вкусом прелой соломы! — цедила бабушка, расхаживая по комнате.

- Ты хочешь сказать, - прошептала я, перебирая пачку писем и читая их. — Что дедушка хотел меня продать, как только я родилась?

- Этот крысогадский урюк, у которого помидоры болтаются на уровне колен, собирался продать тебя с самого рождения! — прошептала бабушка, злясь неимоверно. — И не просто продать!

Я не верила своим глазам. В письмах дед торговался за каждый золотой. «Обязуюсь предоставить ее, как только она войдет в полную силу. Поверьте, я — бывший охотник на вампиров. И самый расцвет сил у дампиров и эльпиров наступает к двадцати годам!».

- Собирайся! — внезапно произнесла бабушка. — Мы едем выяснять у этого шоркающего, пахнущего какашками лысого дятла, все подробности!

- Что тебя так встревожило? — спросила я, сползая с кровати вместе с покрывалом.

- Вот это! Чтоб каждый голубь при виде его памятника начинал страдать моментальным поносом! — бабушка ткнула мне еще одно письмо со следами крови.

«Приношу извинения. Возникли непредвиденные обстоятельства. Но я их устранил. Поэтому, если ваше предложение еще в силе, я готов продолжить наше сотрудничество! Уверяю вас, на строго конфиденциальной основе!», - прочитала я, не увидев ничего странного.

- Дата, - бабушка ткнула пальцем в дату письма.

- Это… Через день после того, как пропала мама! Ты хочешь сказать, что дедушка что-то знает… И нам не сказал? — вспомнила я слова ворона про тайну.

Бабушка уже перетряхивала платья. Одно она бросила мне. Второе надела сама. «Карету можно украсть!», - бубнила она.

- Но… нужно сказать Ноэлю, - дернулась я, глядя на дорожное платье.

- А куда это вы собрали? — послышался голос ворона. Он появился посреди комнаты. Из черного дыма, разлетающегося перьями, вырисовывался силуэт.

- Ах, у нас горе, - елейно произнесла бабушка. Она даже промокнула уголок глаза салфеткой. — Мой драгоценный муж при смерти!

- Я недавно проверял. Жив он и здоров! — заметил ворон.

- Вот приедем, и будет при смерти! — гадким голосом отозвалась бабушка, расправляя платье и собирая волосы в прическу.

Я держала в руках хрупкую розу и кусала губы. Я чувствовала, что должна ехать! Дело касается моей мамы и моего папы. Дедушка хитер. Он — охотник на вампиров. А бабушка — вампир. Я не отпущу ее одну! Есть у меня плохое предчувствие…

- А Ноэль дома? — спросила я. И с замиранием сердца ждала ответа.

- Нет. Уехал утром. Срочные дела! Сказал, что будет только вечером! — отмахнулся ворон, глядя на воинственную бабушку.

- Это сугубо семейное дело! — отрезала она, смерив взглядом чародея.

- Выходи за меня замуж! — произнес Ворон, поправляя темные волосы с проседью.

- Что?!! — округлила глаза бабушка. Шпилька выпала у нее изо рта на пол.

- И тогда это будет уже семейным делом! Готов жениться, чтобы узнать, что происходит! — перегородил нам дорогу Ворон.

Он нахмурился, пока я пыталась ему объяснить то, что знаю. Бабушка ругалась и собирала вещи. Где-то, видимо, икал дедушка.

- Мы ведь ненадолго? — спросила я, прикидывая по времени. Во всей этой суматохе я чуть не забыла о самом главном!

- Думаю, до полуночи управимся! — отозвалась бабушка, решительно вооружаясь уликами.

Я понимала, что бабушку не остановить. И если дедушка действительно что-то знает про маму и папу, я должна быть там! И защитить бабушку!

- Ноэль в курсе. Он обещал заняться этим делом, когда дойдут руки, - пытался остановить нас ворон. — Просто потерпеть никак?

- Когда у Ноэля дойдут руки, этот старый выпердыш больной самки дракона уже сдохнет! И мы так ничего и не узнаем! Я почти двадцать лет ищу свою дочь! Двадцать лет! И нигде не могу найти! — закричала бабушка. — И если он знает, где она, то я высосу из него правду!

Она раскрыла медальон с портретом мамы и тут же закрыла. Медальон был сжат в ее дрожащей бледной руке.

- Пойдем, Тирания, - дернула меня бабушка. Она проверила, не затерялось ли какое-нибудь письмо возле кровати.

- Одну минуту, бабушка! — крикнула я, хватая перо и чернильницу.

- Я бы полетел с вами, - с сожалением произнес ворон, присев на столик. — Но … Короче, сознаюсь! Никуда я не летал. Просто наблюдал за дедом при помощи зеркала. В связи с некоторыми событиями я официально числюсь почетным трупом. И лучше бы мне не показываться на людях… Поэтому я и изображаю домашнюю зверюшку. Как умею.

- А что вы такого сделали? — спросила я, посадив кляксу на бумагу. «Тирания! Ты идешь?», - послышался голос бабушки. Она не находила себе места.

- Да так, напустил на город толпу голодных зомби…. Мелочь, но все почему-то обиделись! — заметил Ворон. — А, казалось бы, в дверь ломятся не чужие люди!

Буквы прыгали по бумаге, строчки разъезжались в разные стороны. Я поставила точку и бросила перо на стол.

«Любимый… Любовь — это доверие. И я хочу, чтобы ты научился доверять мне. Мне нужно уехать. Срочно. Обещаю вернуться к полуночи. Ни минутой позже. Не переживай за меня!», - прочитала я свою записку.

- Передай это Ноэлю, - попросила я, протягивая свернутую бумагу. Бабушка влетела в комнату с криком: «Ты идешь?».

- Мадам, да вы сегодня вообще не в духах! — заметил ворон, пока бабушка нахлобучивала на меня плащ.

- Согласна! Я сегодня еще никого не задушила! — отозвалась бабушка, мило улыбаясь. — Хотите быть первым?

- Карета подана. Я ничего не видел, - произнес он, взмахнув рукой.

А потом осмотрелся по сторонам и подошел к бабушке.

- Береги себя, Тварианна, - усмехнулся он, пытаясь ее поцеловать. Я немного покраснела. Бабушка отмахнулась.

Мы спустились вниз. Возле ворот стояла черная карета. На козлах сидел молчаливый кучер.

- Он не разговорчивый, - заметил ворон, летя за нами. — У меня интеллектуальные трупы получаются редко! Но, дорогу я ему объяснил.

- Спасибо, только не забудьте… - просила я, высунувшись в окно. — Передайте ему! Со мной все будет хорошо!

- Я скажу, что вы украли три гриммуара отечественных, мантию замшевую. Тоже три! — слышался голос ворона.

Как только мы тронулись, бабушка повернулась ко мне.

- Мне категорически не нравится то, что он постоянно тебя ревнует! Был у меня один такой темпераментный катушек с задницы единорога! Он ревновал меня к каждому столбику. И все норовил пометить мои мозги скандалом, обозначив, что мой траурный веночек — приватизированная собственность его маленького покойничка… - начала бабушка, усмехнувшись.

- Бабушка, прекрати, пожалуйста, - отмахнулась я.

- Что, бабушка? Стоило мне только отвернуться, как он уже себе рога примеряет. Взгляд, как у бешеной белки. Слюной брызжет, как королевский фонтан. Видите ли, его укусил какой-то взбесившийся таракан. И ему вдруг показалось, что пока он моргнул, я устроила дикую и разнузданную оргию на сорок персон. И успела все убрать за собой… - недовольным голосом выдала бабушка, нахохлившись.

- Мне кажется, что он просто переживает за меня, - ответила я. - Он постоянно находится во дворце. А там предательство, интриги, заговоры. Я бы на его месте тоже ревновала бы!

- День, я как бы сплю. Приходит и … «Молилась ли ты на ночь, Тварианна?», - продолжала бабушка. — Если нет, то помолись! А сам руки к шее тянет! Про какой-то платок рассказывает. Дескать, подарила я какому-то барону свой платок. Он точно видел такой же платок у барона! А ничего, говорю я, что такие платки на каждом углу продаются? Что в городе, куда ни глянь эта кружевная рванина с каемочкой сопли принимает.

- И? — спросила я. Бабушка эту историю не рассказывала.

- Ну бросился он меня душить. Сначала своими вонючими, как потного козла носки, духами. А потом и руками. Вот от первого шансы помереть были намного выше! В итоге я обиделась на него так, что даже хоронить не стала! — закончила бабушка.

- Скажи проще. Он тебе не нравится, - улыбнулась я, мечтательно глядя в темень окна. — Просто не нравится и все!

- И я говорила почему! Я терпеть не могу эльфов! Моя дочка вышла замуж за эльфа! И после этого пропала! — нахохлилась бабушка.

Карета неслась на бешеной скорости. За окном было темно. И я решила вздремнуть. Устроившись поудобней на сидении, я думала о маме, о папе. Я пыталась вспомнить хоть что-нибудь…

- Приехали! — толкнула меня в плечо бабушка. Я дернулась и открыла глаза. Карета стояла. Я выглянула из окна. На втором этаже в дедушкином кабинете горел свет.

- Итак, легенда такая. Ты вернулась, потому что муж выгнал. Поняла? — бабушка открыла дверь кареты и обратилась в летучую мышь. — Кстати, какой сегодня день недели? Скандельник? Скандорник? Скандреда? Как видишь, любой день идеально подходит для скандала!

Бабушка нырнула под юбку. Я шла знакомой дорожкой к старинной двери. Дверь была закрыта. Я постучала, но никто не открыл.

- Погоди, там окно есть разбитое! — вспомнила я, пробираясь заснеженными кустами.

- Ай! Бабушку не прищеми! — слышался голос бабушки. А я уже лезла внутрь, вспоминая, куда ставить ногу.

Холодный коридор выглядел неуютно и пусто. Кое-где лежали сугробы. Обрывки гобеленов шелестели на сквозняке. Осторожно, вспоминая, где время расставило ловушки, я пробиралась на второй этаж.

- Операция «Диарея», - шепотом заметила бабушка.

- Почему «диарея»? — спросила я, перешагивая сразу через две ступеньки.

- Потому что нападаем неожиданно, - пояснила бабушка. Я поднялась на второй этаж. Перепрыгнула дырку в полу и направилась к двери в дедушкин кабинет. В кабинете было пусто. Но дверь в спальню была открыта.

Его портрет сурово смотрел со стены. А сам он лежал на кровати.

- Кто здесь? — послышался слабый голос.

- Это я, Тирания, - произнесла я, видя как дед тянет слабую руку.

Он был в ночной рубашке и в драном ночном колпаке. Его накрывало несколько дырявых одеял. На столике горела свечка.

Бабушка вылетела из-под юбки и бросилась на деда.

- Я так рад, что вы приехали… - заметил дед, слабо усмехаясь. — А то в последнее время я себя неважно чувствую. Думал, что уже не увижу!

- Дедушка, - бросилась я к нему. Бабушка, которая еще минуту назад готовилась растерзать, его замерла.

- Хотел сказать вам… перед смертью…- произнес он, тяжело вздыхая. — Правду, как есть… Кхе-кхе!

Я почувствовала, как на горло начинает давить комок слез. Бабушка застыла в растерянности. Она ожидала увидеть все, но не это!

- Как только родилась Тирания, ко мне обратился один очень знатный господин. Он мечтал о бессмертии… Кхе-кхе! — прокашлялся дедушка

- Написал бы поэму, - процедила бабушка, обернувшись человеком. Я гладила его холодную руку и понимала, что не могу злиться на него.

- Нет, не о том. Господин серьезно проклят. И перепробовал все средства. А укус эльпира должен был подарить ему жизнь. Вечную жизнь. Пусть даже в качестве вампира, - начал дед, присаживаясь на стул. — Вампиры не умеют обращать людей в вампиров. Многие… Да почти все! Умирают в страшных муках! Дампиры — слишком слабы. А вот эльпиры, в чьих жилах течет магия жизни и магия вампиров, вполне способны подарить кому-то вечность. И господину нужна была гарантия…

Я заметила, что он тянется к шкатулке. Дрожащей рукой, он поставил ее себе на грудь и открыл ее.

- Зачем он открывает шкатулку? — спросила я, глядя на бледную бабушку.

- Пусть открывает, что хочет! Хоть новые земли. Лишь бы в честь меня не называл! — ответила бабушка. По голосу было слышно, что она нервничает.

- Господин назначил хорошую цену за девочку, - продолжал дед слабым голосом. — И мы договорились, что он выплатит ее, когда девочке исполнится двадцать лет…

Дедушка что-то достал какой-то старенький медальон. И сжал его в руке.

Старинные часы показывали девять. И я замерла при мысли о том, что скоро увижу любимого.

- Правда, беда заключается в том, что эльпирам нельзя пить кровь. Иначе они обратятся в вампиров, - слабым голосом произнес дедушка.

А у меня сердце кровью обливалось. Может, я и злилась на него за то, что он выдал меня замуж за эльфа… Но сейчас я была ему очень благодарна.

- Дедушка, зачем ты написал письмо принцу о том, что меня обижают? — спросила я, гладя его руку. — Меня никто не обижает. Все хорошо… Я … Я очень счастлива… Спасибо тебе…

- Твой брак с эльфом был ошибкой! — произнес дедушка. Медальон засветился в его руке и тут же погас. — А теперь поздоровайся с тем знатным господином!