Уроки любви

Глава 16

Йен назвал дворецкому свое имя, и его тут же проводили на заросшую цветами веранду, где Джорджина обрывала с куста отцветшую герань. Розовый утренний пеньюар очень ей шел, но в облике была какая-то ранимость, которой Йен раньше не замечал.

— Что привело вас сюда, лорд Фалкирк? — робко спросила она.

— Мне хотелось поговорить с тобой до отъезда. — Йен вспомнил их страстные поцелуи, однако не почувствовал к Джорджине никакого влечения. Неужели, кроме страсти, их больше ничего не связывало? С Лорой у него сразу возникло духовное родство, хотя физического влечения не было.

— Вчера я познакомилась с леди Фалкирк. Она очень любезная.

— Да. Я пришел извиниться за свое поведение в день первого визита.

— Мне сказали, ты умер, Йен. Откуда мне было знать, что ты жив?

— Конечно, я понимал, что ты не могла этого знать, но был слишком взбешен твоим замужеством и вел себя неразумно.

— То есть я тебе никогда не нравилась и ты рад, что не женился на мне, так?

— Нет, не так. Если бы я не свалял дурака, вызвавшись поехать в Бухару, мы бы поженились и жили бы очень счастливо. В тюрьме я постоянно думал о тебе, ради тебя мне хотелось жить. Но человек, за которого ты обещала выйти замуж, сильно отличается от человека, который вернулся, и этот человек не смог бы стать хорошим мужем. Ты заслуживаешь лучшего.

— Как ты мог измениться, Йен? — спросила Джорджина, внимательно глядя на него. — Я не чувствую никакой разницы.

— В тюрьме я заглянул в бездну, и это изменило мое восприятие жизни.

— Что ты имеешь в виду под словом «бездна»?

— Если ты стоишь над бездной, то все, чем ты раньше дорожил, отходит на задний план. Я получил в тюрьме хороший урок, заплатив за него высокую цену.

Джорджина нахмурилась, было видно, что она ничего не понимает, и дай ей Бог никогда этого не понять.

— А твоя жена тоже заглянула в бездну?

— Да. Поэтому мы с Лорой так же подходим друг другу, как и вы с Джерри. Он прекрасный человек и сделает тебя счастливой.

— Спасибо, Йен. Надеюсь, вы с Лорой тоже найдете свое счастье. А если такое невозможно, то хотя бы взаимопонимание. — Йен вынул из кармана бриллиантовое кольцо и протянул Джорджине:

— Я купил его для тебя. Конечно, ты не хочешь носить его, но, возможно, сохранишь его для своей дочери. Ты скажешь ей, что оно от человека… который восхищался тобой.

— Я так и сделаю.

Джорджина наградила его прежней радостной улыбкой, которую он вспоминал в тюрьме и которая поддерживала в нем волю к жизни.

— Прощай, Джорджина, — сказал он', целуя ей руку. — Передай мои лучшие пожелания Джерри, После его ухода Джорджина забралась с ногами в широкое кресло, чувствуя невероятное облегчение. Йен прав, он сильно изменился, хотя она не понимала, в чем именно. Угрызения совести больше не мучили Джорджину. Она никогда не забудет Йена, но ее мужем стал Джерри, близость в постели теснее привязывает их друг к другу, однако самую большую радость им доставляет сознание того, что она носит его ребенка.

— Ты плачешь, Джорджи? Что случилось? — тревожно спросил вернувшийся муж.

— Здесь был Йен Камерон, — Проклятие! — Лицо Джерри потемнело. — Что он сказал тебе на этот раз? Я не позволю ему расстраивать тебя.

Джорджина встала с кресла и обняла мужа.

— Он не расстроил меня, — прошептала она. — Он только пожелал мне счастья с человеком, которого я люблю.

Лора рассеянно листала Библию, подсчитывая, сколько записей еще осталось прочитать, и вдруг на последней странице увидела свое имя. Эта страница была чистой, поэтому дядя использовал ее для письма. Письма ей, датированного августом, месяцем казни Петра.

"Второе августа. Ах, Лариса Александровна, моя маленькая Лара, последняя из рода Кашутниных и Карельян, есть ли надежда, что мой дневник когда-нибудь попадет в твои руки? Боюсь, что нет, хотя я слышал об одном англичанине, который вел тюремный дневник, и через двадцать лет после его смерти тетрадь каким-то чудом попала в Англию, к его сестре.

Надеюсь, ты все-таки прочтешь эти строки, если выживет Йен, так как я поручил ему найти тебя и передать мой дневник. Возможно, вы когда-нибудь встретитесь в Индии или Англии. Мне хочется так думать, ведь ты моя единственная племянница, скорее дочь, а Йен, мой друг и брат, мне как сын. Надеюсь, вы понравитесь друг другу.

Но я не должен тратить чистую страницу и мои слабеющие силы на всякие предложения. Если дневник попадет к тебе, а путешествие окажется возможным и безопасным, я хочу, чтобы ты поехала в Дхарджистан, расположенный в северо-западной части Индии. Я подружился с магараджей Радживом Сингхом, насколько обыкновенный человек может подружиться с принцем, во время своей поездки в Индию. Прежде чем отправиться в Среднюю Азию, я оставил у него шкатулку с личными вещами. Раджив Сингх честный человек и отдаст ее моей единственной родственнице, к тому же там нет ничего ценного для принца.

Обследуй шкатулку и ее содержимое, и ты поймешь, что путешествие того стоило.

Да благословит тебя Бог, дитя. Помни, что ты русская, но пользуйся своей гордостью только во имя любви, а не ради ненависти».

— Майор Камерон, саиб! Осадив лошадь, Йен оглянулся.

— Зафир? Ах ты, старый бандит, — засмеялся он. — Вот уж не думал снова увидеть твою физиономию. Я наводил о тебе справки в полку, но мне сказали, ты куда-то исчез и должен вернуться через два месяца.

Зафир ухмыльнулся, на фоне загорелого лица и черной бороды особенно ослепительно сверкнули белые зубы.

— Таковы были мои намерения. Потом я услышал новость и сразу повернул лошадь на юг. Хотел увидеть, жив ли ты, или это твой дух прилетел инспектировать свои бывшие войска.

Зафир низко поклонился командиру, а тот от всего сердца крепко пожал ему руку.

— Я уже не офицер, поэтому ты больше не мой ординарец. Жаль, что у нас мало времени, завтра я уезжаю в Бомбей, а оттуда домой.

— Я буду сопровождать тебя. Мне давно хотелось увидеть Бомбей. Говорят, там очень красивые женщины.

— Ты действительно хочешь провести таким образом свой отпуск?

— Чем такой способ хуже другого? Если ты уже нанял слугу, рассчитай его. Я гораздо лучше сделаю всю работу.

— Слуги у меня нет, зато есть жена.

— Тем более. Мужчина не должен тратить время на мирские дела, когда рядом с ним женщина.

Йен задумался. Путь до Бомбея долгий, хорошо бы иметь слугу, особенно такого опытного, как Зафир. Кроме того, его общество всегда нравилось Йену.

— Ну если ты горишь желанием отправиться с нами в путешествие, не стану возражать.

Обменявшись новостями, они договорились о встрече на завтра. Тихонько насвистывая, Йен поскакал домой. Желание поскорее увидеть жену было столь же необычным, как и способность смеяться.

Прыгая через две ступеньки. Йен вбежал на веранду, где сидела Лора, и обнял жену, от которой пахло жасмином.

— Ты в прекрасном настроении, — с улыбкой заметила она. — Удачный день?

— Я сделал все необходимое для Лилы и ее сына. Ты была права, когда посоветовала мне поговорить с Джорджиной. Теперь мы с ней чувствуем себя хорошо.

— Неужели? С чего бы?

— Это еще один шаг к расставанию с прошлым. Лора молча кивнула головой, и в ее топазовых глазах появилась нежность. Она была покладистой женщиной, если не злилась.

— И последняя новость. В путешествии нас будет сопровождать Зафир, мой ординарец. Он даже прервал отпуск, чтобы убедиться, что я жив.

— Нам нужно кое-что обсудить, — сказала Лора. — В дневнике Петра я обнаружила письмо ко мне. Взгляни.

— Проклятие! — выругался Йен.

— В чем дело? — Лора взяла мужа за руку.

— Когда я увидел слово «Дхарджистан», передо мной почему-то возникла картина огня.

— А что горело?

— Ты не поверишь, но это похоже на карту Индии. Пламя разгорается на северо-западе и быстро охватывает всю страну.

— В дневнике Петр часто упоминает об огне. — Лора зачитала мужу отдельные выдержки.

— Так вот почему мне снился огонь! — воскликнул Йен. — Наконец я вспомнил. Когда Петра уводили на казнь, он пытался что-то сказать мне. Сейчас в ушах у меня звучат его слова: «Огонь по всей Индии». — Йен задумался, но потом лишь сокрушенно покачал головой:

— Черт возьми, ничего больше не могу вспомнить.

— Судя по твоей реакции, он говорил о Дхарджистане.

— Возможно, только я не помню, что именно.

— Раз уж кое-что вспомнил, то вспомнишь и остальное, — обнадежила его Лора. — Можешь рассказать мне о Дхарджистане?

— Он расположен на главном пути, ведущем в Афганистан, имеет большое стратегическое значение. В государстве есть местный правитель, и оно не желает британского влияния, хотя магараджа Раджив Сингх всегда поддерживал Англию.

— Что он за человек?

— По сравнению с другими индийскими правителями его считают гуманным. Если другие казнят людей, то он просто отрезает им носы и уши. По местным понятиям это большой прогресс. Раджив Сингх из касты воинов, известен благородством и отвагой, очень влиятелен. Говорят, его жена Камала самая красивая женщина в Индии.

— Он как-нибудь связан с «огнем по всей Индии»?

— Не знаю. Но вряд ли русский агент стал лучшим другом принца Сингха.

— А почему бы и нет? Дядя был человеком общительным и к тому же весьма обаятельным.

— Да, но Петр Андреевич приехал в Индию, чтобы подорвать британское влияние, и, возможно, пытался склонить на свою сторону магараджу. Принц Сингх отлично понимал, что в его интересах лучше иметь дело с Британией, хотя мог оказаться менее лояльным, чем о нем думали. — Йен перечитал конец письма. — Или кто-то хотел его свергнуть.

— Почему дядя занимался политикой в Индии?

— Его работа состояла в защите интересов России, он был верным агентом и делал все необходимое, чтобы его страна достигла своей цели.

— Но прошло уже три года, поэтому можно с уверенностью сказать, что его план не удался.

— Если бы Дхарджистан был в огне, я бы ни за что не согласился взять тебя с собой, несмотря ни на какую шкатулку.

— Значит, ты не возражаешь, чтобы мы туда поехали? Йен снова перечитал письмо Петра, усмехнувшись, когда дошел до описания небес. Слава Богу, он ничего не рассказал другу о причинах своего долгого отсутствия. Никто не должен знать о событиях тех четырех дней, особенно Лора. Это развеяло бы все ее иллюзии насчет мужа.

— Как ты относишься к скрытому конфликту между Россией и Англией? — спросил он, возвращая дневник. — Ты провела большую часть жизни в Англии и, конечно, одобряешь ее действия. Или я ошибаюсь?

— Мне больше нравится, когда страны живут в мире.

— Схожу к повару, чтобы он дал мне что-нибудь перекусить до обеда.

— Значит, еда снова доставляет тебе удовольствие, — засмеялась Лора.

Идя на кухню, Йен вдруг осознал, что с удовольствием ест, спит, смеется и наслаждается обществом восхитительной женщины.