Уроки нежности

Глава 27

УИЛЬЯМ МАУНТБЕТТЕН. Знаешь ли ты, что стал моим наваждением?

Какое глупое ощущение… Я мечтала, чтобы он держался от меня как можно дальше. А сейчас меня бросает в дрожь лишь от мысли, что он больше не заговорит со мной. Я знаю, что им движет. Недоверие. Подозрение.

– Этьен, – ловлю я Гойара за локоть, – ты знаешь, в какой аудитории сейчас Уильям?

– У него мировая экономика. – Он поправляет ворот рубашки. – Но мы с тобой туда не пойдем.

Я пропускаю его слова мимо ушей и бегу по забитому студентами коридору. Понимаю, что это ошибка, когда натыкаюсь на равнодушные тела. Я готова выть от боли при соприкосновениях с ними. Зажмуриваюсь. И, к своему ужасу, влетаю прямиком в кружок, образованный Тиффани, Софи и Стефани.

– Смотри, куда прешь! – верещит Софи.

Я резко распахиваю глаза. Они по-прежнему одинаковые, сегодня на каждой из них черно-белый пиджак и ободок. Явно вдохновлялись Блэр Уолдорф. Девушки в унисон с отвращением поджимают губы. У них даже мимика одна на троих.

– Совсем спятила, идиотка! Это замша! – Тиффани тычет идеально наманикюренным ноготком в свою обувь. – Оплатишь мне чистку, дрянь.

Она хватает меня под локоть, а ее подружки ликуют.

– Для тебя же сейчас деньги не проблема, – со злым смешком вторит Софи. – Хорошо зарабатываешь, ублажая эту троицу? – Она толкает меня к Тиффани, та в свою очередь, словно я бездушный предмет, передает меня Стефани.

– И что они нашли в тебе? – тянет она и оглядывает меня сверху вниз. – Но ты не обольщайся, наши мальчики любят играть с такими, как ты, а возвращаются они всегда… – И Стефани вновь толкает меня, но в этот раз на пол.

Больно. У меня на миг темнеет в глазах. Я вижу, как ее рот открывается, чтобы закончить предложение, но чья-то твердая рука тянет меня вверх, и Стефани смыкает губы в тонкую линию.

– Я скорее сброшусь с моста, чем буду с такой, как ты, – с обаятельной улыбкой сообщает ей Шнайдер.

Девушки одна за другой краснеют.

– Нравится делиться с друзьями, Бенни? – Тиффани старается спрятать злость за ехидством.

– Грустишь, что тобой даже делиться не хочется? – Рыжая бровь взлетает. – Не грусти, попроси как следует, и, может, я осуществлю твою мечту.

– Ублюдок, – шипит она.

Шнайдер громко хохочет и тянет меня подальше от этой троицы:

– Насолила ты девчонкам. – Он держит меня за руку, как маленького ребенка. – Но я искренне не понимаю, почему нельзя им ответить?

– Медленнее, – прошу я хрипло.

Он останавливается и оглядывает меня. На моем лбу выступили маленькие капли пота, губы дрожат.

– Держи. – Он подает мне платок. – Нужен обезбол?

– Очень.

Шнайдер кивает и снимает с плеча рюкзак. Достает оттуда бутылку с водой и блистер.

– Я бы на твоем месте выпил сразу два. – В его голосе слышится беспокойство.

– Так плохо выгляжу?

– Бледнее смерти.

– Это твой первый комплимент мне. – Я глотаю таблетку и пью воду маленькими глотками.

– Почему же? Я говорил, что у тебя красивая улыбка. – Бен хмыкает. – Но ты наверняка не помнишь тот вечер.

Я леденею. Рука с бутылкой неестественно замирает в воздухе.

– Выдохни, стипендиатка, – посмеивается Шнайдер. – Тем более твой рыцарь тут как тут.

Он указывает подбородком влево, и, повернув голову, я встречаюсь взглядом с серебристыми глазами.

– Ей плохо. Позаботься о своей девочке. – Бен подмигивает, забирает из моих рук бутылку и как ни в чем не бывало вприпрыжку отходит от нас.

Я делаю шаг назад и упираюсь спиной в каменную стену. О своей девочке…

Уильям молча буравит меня взглядом. От него исходит холодок отчуждения.

– Я тебя искала, – срывается с моих губ.

Меня бесит его пустой взгляд, его подозрения и полное недоверие.

– Причина?

– Я нашла ту записку.

– Почему ты не вернула ее? – Стальной взгляд словно протыкает меня миллионом острых жал.

Коридор опустел. Студенты разбежались по лекциям. И вновь я с ним один на один.

– Я… – запинаюсь, но все же решаю честно признаться: – Мне было страшно.

– А сейчас? – Он делает шаг навстречу и подходит близко-близко. – Страшно?

Я тону в его шепоте.

Каждая девочка мечтает о сказке. О прекрасном принце, о спасении и любви, что вдохнет в легкие жизнь и заставит кровь кипеть в жилах. Я нашла принца. Он стоит передо мной. Загадочный, томный и… опасный. Я не знаю о его слабостях и тайных желаниях, не имею ни малейшего понятия, что им движет. Единственное, в чем уверена, – в своей уязвимости перед ним. Я полностью беззащитна. Мой принц может оказаться вовсе не спасителем… а самым главным злодеем в этой истории. Чувства смешались. Он смотрит на меня, как бы беззвучно спрашивая, какую сторону я выбрала.

Я слышу свой вопрос будто издалека:

– Как умерла Люси?

Ощущение, что этим коротким предложением я открыла портал в ад. Выражение его лица меняется. Боль, страдание, страх в прекрасных серых глазах захлестывают и меня.

– Расскажи мне… – умоляю я и сжимаю его холодную ладонь.

На секунду мне кажется, что он убежит. Закроется. И оставит с моим вопросом один на один. Но что-то меняется в его пристальном холодном взгляде. Он становится теплее. Уильям будто готов поделиться. Замираю, боясь пошевелиться и спугнуть его порыв.

– Мы повздорили. – Хриплый мужской голос, полный терзания, вызывает холодный озноб. – Бен все время пытался отвоевать ее у меня. – На лице Уильяма мелькает грустная улыбка. – Но я знал, что она не хочет ни одного из нас. Люси была полна загадок. Я знал лишь треть из них. Бенджамин видел лишь фасад. – Он замолкает и хмурится, будто ему физически больно об этом рассказывать. – В тот вечер они были на вечеринке. Праздновали… – Он кусает губу. – Я пытался забрать Люси, чтобы проводить ее до комнаты. Видел, что она слишком много выпила. Но она не хотела меня видеть. Шнайдер решил, что удача наконец на его стороне. Он прогнал меня, сказав, что сам о ней позаботится. – Уильям качает головой, на смену грусти приходит злость. – Идиот напился и отключился прямо на вечеринке… а Люси… – Он спотыкается на словах и тихо изрыгает под нос ругательства. – Утром нашли ее тело. – Уильям несколько раз моргает и отводит глаза.

Судорожно пытаюсь осознать услышанное:

– Бен корит себя…

– Он и должен, – грубо перебивает Маунтбеттен.

– Но…

– Ты не понимаешь. Она была не в себе… В тот день мы… – Он резко замолкает и, качнув головой, прикрывает ладонью рот.

– В тот день?

Маунтбеттен не смотрит на меня. В его глазах вновь та самая пустота, что не сулит ничего хорошего. Хочется спросить: у Люси была причина покончить с собой? Но мне не хватает ни смелости, ни духу задать вслух этот вопрос. Я и так разбередила незажившие раны.

– Мы опаздываем, – говорит он. – Мне нужно довести тебя до кабинета литературы.

– Уильям!

Услышав свое имя, он впивается в меня взглядом. Не знаю, как так получилось, но расстояние между нашими лицами сократилось. Он вновь слишком близко, и запах леса окутывает меня. Чувства смешались. Ледяной страх, что замораживает внутренности, вперемешку с пылающей страстью, что плавит мозги. То, что происходит между нами, не поддается ни логике, ни здравому смыслу. Я пьянею от близости с ним.

– Что происходит? – шепчу я ему в губы.

– Ты о чем? – хрипло отзывается он.

Я вижу каждую ледяную крапинку в его серых глазах.

– Почему ты знаешь наизусть мое расписание?

Голубые вены проступают на его шее, мышцы напрягаются. Лицо остается каменным. Он не отвечает. Маунтбеттен нависает надо мной и аккуратно ведет носом вдоль щеки, словно вдыхает меня:

– Пошли, ты ненавидишь опаздывать.

Мне хочется оттолкнуть его. Или притянуть ближе… Я схожу с ума.

– Я могу дойти сама, – шепчу, теряясь в ощущении его близости.

– Просто доверься мне.

Чувствую его дыхание на губах и медленно киваю. Каждая девушка мечтает о доблестном принце… о рыцаре в сияющих доспехах… или о злодее, от которого стынет в жилах кровь.