Устные аргументы

Глава 5

Рид

— Я уже свободный человек? — рычу я в трубку, уставившись в потолок своего гостиничного номера. Уже почти десять вечера, а я не разговаривал с Рен с тех пор, как она ушла сегодня. Я устал быть терпеливым.

— Что? Нет, — отвечает она, и её раздраженный возглас заставляет меня улыбнуться. — Еще и двенадцати часов не прошло, Рид.

— Это слишком долго.

— Ты не умрёшь за один день.

— Скажи это моему члену, — бормочу я, сжимая в кулаке этого твёрдого ублюдка. Он был таким с тех пор, как я встретил ее. — Уверен, эта эрекция достигла критической точки уже несколько часов назад, Судьба. И это твоя чертова вина.

— В чем это моя вина? — спрашивает Рен, задыхаясь от любопытства. Даже взволнованно.

— Ранее ты прижималась к нему всем телом, показывая, каково это — чувствовать себя в раю.

Я провожу кулаком вверх и вниз по своему члену. Блядь. Хотел бы я, чтобы это был её дерзкий ротик.

— Теперь он хочет попробовать, Рен.

— Рид, — шепчет она. Предполагается, что это протест, но для меня больше похоже на стон. Моя девушка хочет меня. Она страдает из-за меня.

Блядь. Мне нравится это осознавать.

— Где ты, Судьба?

— Дома, — сладко отвечает она.

— Ты в постели?

— Да.

— Прикоснись к себе для меня, детка. Позволь услышать, как ты произносишь мое имя, прежде чем заснешь.

Она колеблется.

— Не заставляй меня приходить к тебе и заставлять стонать для меня, Рен, — рычу я.

— Ты даже не знаешь, где я живу.

— Жимолостный переулок, сто двадцать два, — говорю я, зажимая телефон между плечом и ухом, чтобы свободной рукой достать ключи. Я подношу их поближе к телефону и позвякиваю ими. — И ключи у меня вот здесь. Выбирай.

— Откуда у тебя мой адрес?

— Я настаиваю на пятой поправке.

Не то чтобы это было трудно. Гарретт выручил меня, потому что в этом городе все обо всем знают. Но я ей этого не скажу. Рен надерет задницу и ему, и мне.

— Выбирай, Судьба.

— Отлично! — восклицает она. — Я сделаю это, но только потому, что ты меня заставляешь.

— Лгунья. Мы оба знаем, что когда засунешь руку в трусики, они будут мокрыми, Рен. Ты весь день думала о нашем поцелуе, не так ли?

— Да, — шепчет она, а потом смеется злым, дьявольским смехом. — Но, э-э, я не могу засунуть руку в трусики, Рид. Для этого пришлось бы их надеть.

— Господи Иисусе, — я сжимаю свой член, и из головки вытекает капля предэкулята. — На тебе нет трусиков? И всё это время ты была без трусиков?

— На самом деле, я была совершенно голой.

— Я сейчас же приеду.

— Рид! — её смех разносится по всей линии, вырывая мое сердце из груди. Этот сладкий звук притягивает к себе каждую частичку. — Даже не думай выходить из своего отеля, или я попрошу привлечь тебя к общественным работам!

— Я раскрашу твою великолепную задницу в красный цвет, — предупреждаю её.

— Тебе придётся сделать это после того, как ты закончишь собирать мусор с обочины шоссе, — напевает она. — Как насчет двухсот часов?

— Похоже, в ближайшие тридцать секунд мне лучше услышать, как из твоей киски капает, и ты стонешь моё имя, или мы оба будем испытывать боль каждые выходные, пока не истекут все двести часов, — хриплю я, смазывая руку предэкулятом. — Прикоснись к своей киске, Судьба. Подари мне сладкие сны этой ночью.

В трубке раздается шорох, а затем Рен тихо стонет.

Мне не нужно спрашивать, чтобы понять, что она делает то, что ей говорят. Я слышу это по ее голосу.

Блядь. Она звучит хорошо.

— Рид, — стонет она. — Я такая мокрая.

— Ты станешь ещё более влажной, когда я прикоснусь к тебе, Рен. Как только мы останемся наедине после нашего свидания, я съем тебя на десерт, а потом трахну и засажу в тебя своего ребенка.

Она беззвучно стонет, давая мне понять, насколько ей нравится мой план. Рен может заставить меня работать над этим, но она тоже хочет меня. Она чувствует такую же сильную связь. Это всё, что мне нужно знать. Я буду работать как проклятый, чтобы завоевать её сердце, если это то, что я должен сделать, чтобы доказать, что она может доверять мне и я позабочусь об этом. Я не отступлю и не сдамся, пока она не станет моей во всех отношениях.

— Блядь, Рен, — стону я, моя рука порхает вверх и вниз по члену. — Не могу дождаться, когда почувствую, как ты стекаешь по моим яйцам, пока кончаешь на меня.

— Рид, — выдыхает она. — Ты..?

— Дрочу под звуки того, как ты трахаешь себя пальцами? Да, черт возьми.

— Боже мой.

— Ты неправильно произнесла «Рид». Мое имя — единственное, которое ты произносишь, когда обнажена и прикасаешься к тому, что принадлежит мне, — говорю я ей, проводя большим пальцем по чувствительной головке своего члена. — Понимаешь?

— Да, — стонет она, тяжело дыша. — Я так близко.

— Тогда кончи для меня. Вознеси нас обоих на небеса, малышка.

Она всхлипывает, её стоны становятся громче. Я закрываю глаза, давая волю своему воображению. Я не на другом конце города, не связан с ней чертовой телефонной линией. Я в её постели, смотрю, как она трахает себя своими нежными маленькими пальчиками.

Она просто чудо, когда предстаёт передо мной, с выгнутой спиной и рукой, спрятанной между её полными бедрами. Ее светлые волосы в диком беспорядке, а эти великолепные глаза горят, когда она встречается со мной взглядом.

— Рид, — зовет она, ее тело изгибается, когда оргазм охватывает её. — Рид!

— Блядь, — стону я, едва успевая вовремя схватить салфетки, чтобы вытереть грязь, когда кончаю на себя.

Иисус. Может, мне стоило ввязаться в драку в баре в тот день, когда я приехал в город. Я бы встретил её гораздо раньше.

— М-м, — промурлыкала Рен через мгновение, мурлыча, как сонный котенок. — Это было приятно.

— Да, так и было, — я улыбаюсь, чувствуя себя более расслабленным, чем за весь день. — Теперь ты готова поспать, Судьба?

— Да, — шепчет она. — Увидимся завтра, Рид.

— Сладких снов, малышка.

— Сладких снов. И оставайся в своем отеле! — кричит она, прежде чем повесить трубку, заставляя меня громко рассмеяться.

Нет ни малейшего шанса, что я её послушаю.

На следующее утро к девяти я позавтракал и, более или менее незамеченный, отправился в небольшую юридическую фирму, где работает Рен. Бариста в кофейне продолжала коситься на меня, как будто знала, что я что-то замышляю. Женщины просто разбираются в таких вещах. Их радар паршивостей записан у них в ДНК. Но я отказывался встречаться с ней взглядом и всё равно продолжал заниматься своими делами.

Мне нужно обыграть адвоката. Я отказываюсь сидеть на скамейке запасных в самом важном матче в моей жизни. Моё будущее зависит от того, смогу ли я убедить Рен Эшфорд, что она без ума от меня. Если мне придётся заявляться к ней в офис, чтобы убедиться, что на ней надеты трусики, и целовать до изнеможения каждый день, пока она в меня не влюбится — это именно то, что я сделаю, и будь проклята потенциальная шумиха в прессе.

Кроме того, я же не какой-нибудь неуправляемый спортсмен. Драка в баре, может, и выглядит некрасиво, но у меня репутация человека, который не создает проблем и не поднимает шумиху нигде, кроме как на льду. Я приберегаю драматизм для катка и не высовываюсь, когда снимаю коньки.

Я выбрал неподходящее время, чтобы начать скандалить, но что есть, то есть. Любой другой, у кого есть совесть, поступил бы так же. Настоящие мужчины не смотрят сквозь пальцы, когда какой-то мудак трогает женщину без её согласия. Они совершают поступки.

Я сделал то, что нужно было сделать, не больше и не меньше.

Юридическая фирма Рен расположена в новом здании рядом со зданием суда. К тому времени, как я заезжаю на небольшую парковку, она уже заполнена до отказа. Мне удается проскользнуть на свободное место в дальнем углу и втиснуться туда с пожилой женщиной.

В своей жизни я научился играть по двум правилам. Лучше попросить прощения, чем разрешения… и никто тебя не остановит, если ты идёшь быстро и делаешь вид, что знаешь, куда идёшь. Поэтому я не останавливаюсь, чтобы спросить дорогу у администратора. Просто машу рукой, указывая на пакет с едой на вынос, и прохожу мимо, беззвучно произнося имя Рен.

Молодая секретарша в приёмной улыбается и кивает мне, прежде чем повернуться к пожилой даме, которая, чёрт возьми, понятия не имеет, куда идёт. Я проскальзываю в коридор, свободный и понятный.

Не требуется много времени, чтобы найти офис Рен, который, честно говоря, просто хреновый. Им действительно нужна более надежная охрана. На её чертовой двери написано её имя, и я просто вошёл. Что, если какой-нибудь злобный мудак попытается сделать то же самое?

Моя кровь закипает при одной мысли об этом.

Я стучу в её дверь.

— Боже мой! — восклицает она у меня за спиной.

Попался.

Почему мне это так чертовски нравится?

— Доброе утро, Судьба.

Я поворачиваюсь к ней лицом, подавляя инстинктивный стон. Бог поступил нечестно, когда создавал её. Она чертовски красива. Сегодня ее волосы ниспадают свободными волнами, и на ней легкий макияж. Свитер облегает её соблазнительное тело, демонстрируя идеальную грудь. Вместо легинсов на ней брюки, которые выглядят как широкие брюки, но на самом деле являются штанами для йоги. В них её ноги выглядят так, будто должны обхватывать меня за талию. Есть ли у неё что-нибудь, что не делало бы её похожей на богиню, которую я хотел бы трахнуть?

«Сомневаюсь», — быстро решаю я.

— Тебя не должно здесь быть, — шепчет она, ее красивые глаза сужаются, когда она плавно приближается ко мне, её грудь подпрыгивает при каждом шаге. Её волосы тоже подпрыгивают, обрамляя лицо, что выглядит слишком соблазнительно. Рен хватает меня за руку и практически тащит в свой кабинет. — Что ты здесь делаешь? Как сюда попал?

— Просто вошел. Охрана здесь никудышная, Судьба, — я сердито смотрю на неё. — Мне это не нравится. Тебе нужен охранник или кто-то ещё, кроме единственного администратора в приемной.

— Обсуди это с Далтоном Рисом. Он босс, а не я. Что ты здесь делаешь?

— Я принес тебе завтрак.

Ее взгляд скользит по пакету в моей руке, а затем по кофейной чашке, и выражение её лица смягчается.

— Ты принес мне завтрак?

Я закрываю дверь, прежде чем аккуратно поставить её завтрак на шкафчик для хранения документов.

— Да, — я просовываю палец за пояс её брюк, чтобы притянуть Рен ближе к себе. — И пришел, чтобы получить свое.

— Рид, — стонет она, прижимаясь сиськами к моей груди, придвигаясь ко мне как можно ближе. — Ты должен быть в своем гостиничном номере и не высовываться.

— Я вернусь туда, как только закончу здесь, — вру я.

— Лжец, — отвечает Рен, тихо смеясь.

Я притягиваю её к себе для поцелуя, мой член начинает пульсировать, как только её язык переплетается с моим. Воспоминания о прошлой ночи нахлынули на меня, и я собрал все свои силы, чтобы не усадить её сексуальную попку на ближайшую ровную поверхность и не заставить её поиграть с собой там, где смогу наблюдать за этим.

Вместо этого я просовываю руку ей в трусики между ног и обхватываю её киску. Рен стонет мне в рот.

— На тебе трусики, — бормочу я, в равной степени радуясь, что она не выставляет мою киску напоказ, и злясь, что нет повода наклонить её и отшлепать здесь и сейчас.

— Ты пришёл сюда только для того, чтобы посмотреть, надеты ли на мне трусики?

— Возможно.

Рен хихикает мне в губы.

— Я знала, что за завтраком стоит скрытый мотив.

— Нет, — я слегка отстраняюсь, перехватывая её взгляд. — Я принес тебе завтрак, потому что я твой мужчина, и моя работа — следить за тем, чтобы о тебе заботились.

— Хорошо, — шепчет Рен, и её взгляд смягчается.

Я прижимаюсь губами к её губам в крепком поцелуе.

— Я также пришел убедиться, что на тебе трусики, потому что мысль о том, что ты проводишь весь день среди других мужчин, выставляя мою киску напоказ, сводит меня с ума, — бормочу я. — Это всё моё, Судьба.

— Рид, — стонет она.

— Ты уже разобралась с моим делом?

— Я пробыла здесь всего полчаса, — она смотрит на меня как на сумасшедшего. — Тебя кто-нибудь когда-нибудь учил терпению? Они ведь не учили, правда?

— Детка, по ту сторону этого дерьма нас ждёт свидание. Чёрт возьми, нет, я не терпеливый, — бормочу я, проводя большим пальцем по шву её трусиков, прежде чем неохотно вытащить руку обратно. — Пойдём со мной куда-нибудь сегодня вечером, и я соглашусь вести себя хорошо.

— Ты…

— Нам даже не придется покидать мой номер в отеле, — вмешиваюсь я, прежде чем она успевает сказать «нет». — Мне, блядь, всё равно, что мы будем делать. Я просто хочу снова тебя увидеть.

— Хорошо, — говорит она. — Но если нас поймают, я буду винить во всем тебя.

— Да?

— Да! — произносит Рен, тихо смеясь. — А теперь, пожалуйста, возвращайся в свой отель, пока никто не узнал, что ты сбежал тайком.

— Хорошо.

Я снова крепко целую её в губы.

— Но только потому, что не могу весь день ходить с членом в таком состоянии. Мне кажется, он начинает натираться. Кроме того, я просто пришел принести тебе завтрак и убедиться, что на тебе все равно надеты трусики.